Книга: Битва с Непознаваемой
Назад: Глава 8 Быстрые и резкие изменения
Дальше: Глава 10 Архивированные тайны

Глава 9
Возвращение победителей

В безвоздушном пространстве стояла мертвая тишина, время тянулось лениво и липко, подобно густому желе. Даже цифры на табло часов, встроенных в рукава скафандров, сменялись словно медлительнее положенного. Далекие звезды в ночном небе тускло и равнодушно освещали каменистое плоскогорье, обломки «Феи джунглей» и наступающую цепь каракатиц.
— Нет, вы скажите, зачем эти дуры со щупальцами нашу яхту грохнули? — громко возмутилась Федора.
Установив видеофон на подходящий камушек, чтобы в кадр попало по возможности больше деталей, Андрей поднял с грунта «Гладиолус» и постарался объяснить в доступной форме:
— Они хотели вас убить. Наверное, у них был такой приказ.
Шипящий с посвистом голос ответил:
— Правильно говорить, тупая примата. Мы вас убивать. Эта веселье смешно будет.
— У них длинноствольные пушки, — предупредил майор Гагиев.
— Это шобби, — пренебрежительно ответил Андрей. — Ну, дистанция триста метров. Поехали.
Все-таки когда будем снимать эту серию, перенесем действие на планету с атмосферой, машинально подумал он, нажимая спуск. Впрочем, полет гранаты с мигающим трассером неплохо смотрелся и в вакууме. Снарядик разорвался точно над головами наступающих шобби, превратившись в облако плазмы, задевшее как минимум троих врагов. Одновременно выпустил гранату доктор, поразивший еще нескольких.
Андрей уже ловил в прицел бесформенные туши каракатиц, посылая в них фотонные пучки. Когда он срезал четвертого, остальные смекнули, что в них стреляют, и возмущенно завопили. Уложив еще одного, Андрей пальнул гранатой в стоявшую возле яхты БМП. Выплеснувшаяся из магнитной ловушки плазма разворотила машине борт и смяла башенку с пушкой.
— Верно, — согласился Гагиев, посылая гранату в другую БМП. — Эй, вы, сдавайтесь, пока вас не перебили.
Шобби ответили возмущенными звуками. Некоторые залегли, самые смекалистые опустились на все восемь щупалец и поползли к разбитым машинам. Остальные пригнулись, прячась за камнями, а двое даже подняли свои длинноствольные штурмовые бластеры. Чтобы привести каракатиц в чувство, Андрей положил одного лучом, а другого — снарядиком с плазмой.
— Эй, примата, зачем стреляешь? — заорал шобби, умевший говорить по-человечески.
— Ты же сам обещал нас убить, — напомнил Андрей.
— Нет, э-э-э, зачем убить, моя дорогу спросить хотела.
Кто-то из каракатиц сделал неосторожное движение, и люди послали в это место шквал фотонных лучей. Прекратив переговоры, шобби побежали так проворно, что два человека успели застрелить всего троих. Уцелевшие солдаты противника молниеносно исчезли среди каменных нагромождений, установив олимпийский рекорд для спринтеров.
Журналисты профессионально засняли отважное исчезновение маленького, но гордого народца и азартно потребовали устроить погоню. Гагиев и Машукевич категорически отказались — физиология требовала поскорее вернуться на корабль.
— Опасно, — строго сказал майор. — Могут из-за камней подстрелить.
Довод подействовал, и они двинулись в обход холма, за которым ждала «Собака». К сожалению, появились три БМП земной армии, которые прошли над лабиринтом скал, постреливая из башенных установок. Обрадованные журналисты закричали, что теперь там безопасно. С полчаса они бродили по каменному полю недавнего боя, снимая трупы каракатиц, и заставили спасителей позировать на фоне подбитых шоббихельских машин.
Лишь услыхав повторно свирепое рычание капитана 2-го ранга Харонова, спасенные корреспонденты согласились направиться к вспомогательному корвету. Оказавшись возле шлюза, они искренне удивились, почему корабль цел. Объяснению — дескать, потому что про сбитый дредноут вы сами выдумали, — они не поверили.
На выходе из шлюза встречал Эльцвейг. Ворчать судовладелец начал еще до того, как открылся люк, поэтому Андрей услышал лишь середину тирады:
— …где их носит. Ноги пора делать, а они прогулку себе устроили…
Внезапно Велимир увидел Федору Ли, немедленно замолчал и принял охотничью стойку. Ловко подсобив дорогим гостям снять скафандры, Эльцвейг увел их — расселять по свободным каютам.
Когда за посторонними захлопнулся люк, майор сказал, не скрывая раздражения:
— Какого черта ты болтал в живом эфире? Этот босс подаст на нас в суд за клевету. Ведь у нас нет доказательств — трансляция была отключена, когда он признался, что у него договоренность с шобби.
— О чем разговор? — Андрей самодовольно рассмеялся. — Забываете, майор, что я много лет в шоу-бизнесе варился. Мой видеофон всегда включен на запись.
Обрадованный контрразведчик согласился, что в таком случае даже хорошо, если медиа-босс подаст в суд. Потом нахмурился, словно пытался вспомнить о чем-то важном, рассеянно поинтересовался, зачем старший лейтенант упомянул идиотский сериал «Казарма», но слушать ответа не стал.
— Ты обратил внимание, что старшина был без «Гоблина»?
— Точно. — У Андрея расширились глаза и слегка отвисла челюсть. — Думаешь, отбой?
Майор уже давил кнопку вмонтированного в переборку интеркома. Командир был добродушно расслаблен, армейскими афоризмами не злоупотреблял и разрешил отдыхать.
Они стремительно, почти уложившись в норматив, помогли друг другу покинуть скафандры и враскорячку потащились в свои каюты, чувствуя под униформой холодок от омерзительно разбухших мокрых памперсов.

 

После гигиенических процедур стало так хорошо, что не хотелось даже вспоминать об ужине, не говоря уж о приближавшейся вахте. Расслабившись телом и подсознанием, Андрей сидел в кают-компании, полузакрыв глаза, потягивая холодный сок и слушая поток сообщений.
Президент, вице-президент, спикеры палат, министры галактической безопасности, иностранных дел и обороны дали интервью, назвав несколько расходящиеся цифры потерь. По-любому получалось, что каракатицы биты с очень крупным счетом. Столь оглушительных побед в локальных войнах не одерживали ни Джангархан, ни Кнауб с Чармановым.
Начальник Генштаба заявил, что все эшелоны военной структуры сработали безукоризненно, четко и без промедления отреагировав на быстро нараставшую угрозу. Он также показал трехмерную презентацию основных этапов: шобби подвели войска к Конусу, обстреляли населенные планеты, вторглись в скопление, получили по зубам и побежали. На последней стадии конфликта бомбардировщики ударили по планетоидам, где базировалась вражеская артиллерия. Захвачены богатые трофеи. В настоящее время разведгруппы людей патрулируют окраины Шоббихеля во избежание повторной провокации.
«Знаем эти разведгруппы, — меланхолично подумал Андрей. — Небось как в четыреста двадцать пятом году — целый флот выжигает базы, с которых они двинулись на Конус». Было приятно ощущать себя частью победоносной силы, утверждающей принципы высшей справедливости. Как там говорил эпизодический персонаж «Фауста»? Часть силы той, что вечно творит добро…
Вошел командир, обвел угрюмым взглядом отдыхающих и осведомился:
— Где старшина?
— Все там же, — вяло сообщил Юджин.
— Однако… третий час без передыху. — Старик скривил в усмешке тонкие губы. — Поспали бы, Машукевич, скоро на вахту, а вы почти сутки на ногах.
— Нет смысла ложиться, — вздохнул Андрей. — Перетерплю. Ожидается новый бой?
— Дембель ожидается, — проинформировал командир. — Сектор взят под охрану силами регулярного флота. Мобилизованным резервистам приказано двигать восвояси. Как только «Подвеску» и «Ниагару» подлатают, уходим в исходный район.
Он хотел сказать еще что-то, но схватил пульт и сделал звук погромче. Дикторы зачитывали срочное сообщение: правительство Шоббихеля взывало к миролюбивым государствам Галактики, требуя остановить агрессию кровавых рептилий. Если учесть, что совсем недавно речь шла про агрессию кровожадных приматов, перемены казались разительными.
— Что-то я запутался, — признался старший лейтенант Плахо. — Сначала они обещали не нападать на коштов, потом все-таки напали и прямо сказали: дескать, решили вернуть исконные миры. Потом начали плакать, будто никого не трогали, а злые гуманоиды ни за что их обижают. Теперь вот на рептилий жалуются.
Капитан 2-го ранга нетерпеливым жестом велел ему помолчать. Ведущие новостного канала уже рассказывали о последних событиях на здешнем отшибе цивилизованной Галактики. Как выяснилось, пока люди учили каракатиц хорошим манерам, Оххо-Яшир сосредоточил огромное воинство, внезапно вторгся в Шоббихель и оккупировал несколько пограничных звездных систем. Яшки объявили, что эти миры по всей справедливости принадлежат им как прямым наследникам древнейшей расы динозавров, создавших полмиллиона лет назад Вторую Галактическую Империю. Правительства ломов, импов и ресов потребовали немедленно прекратить военные действия и созвать мирную конференцию.
— Быстро все меняется. — Харонов покачал головой. — Пойду я, пацаны. Машукевич, если во время вашей вахты будет приказ на поход, не доверяй старшине. Меня разбуди.
— Слушаюсь! — гаркнул Андрей, вытягиваясь по соответствующей стойке.
Вяло махнув рукой: дескать, сиди уж, не подскакивай, — ветеран поковылял прочь из кают-компании. Посмотрев ему вслед, Андрей сочувственно произнес:
— Тяжело старику. Вымотался.
— Чуть больше семидесяти, не возраст, — проворчал Юджин. — Скоро пойдет на омоложение, через десять лет будет как огурчик. Ты про Велимира скажи — без разговоров телку завалил.
— Мастер своего дела, — грустно признал Андрей. — У меня так никогда не получалось.
— И у меня тоже… — Физик развел руками, а на лице его было написано возмущение несправедливостью вселенских законов. — Что женщины в таких козлах находят?
— Есть многое на свете, что нам понять не суждено… — Сделав паузу после перефразированной цитаты, Андрей добавил: — Козлы могут нравиться только зоофилкам.
— Это ты от зависти… — Юджин погрозил пальцем, зевнул и тяжело встал. — Пойду, однако, в койку. Мне после тебя вахту стоять.
В проеме люка старший лейтенант разминулся с доктором. Задраив вход за спиной сонного физика, Гагиев тихо, почти шепотом, похвастался:
— Взломал-таки его архив с маршрутами. Эта шаланда частенько ходит на Альтаир.
— Поздравляю, — проворчал Андрей, не понимавший, отчего радуется контрразведчик. — Туда многие ходят. Модный курорт.
— Сейчас прибежит Эльцвейг, — перебил его майор. — Я буду его колоть, а ты подыгрывай.
Судовладелец действительно появился — взволнованный, измазанный помадой, растрепанный, в расстегнутой робе. На голой шее и дальше в сторону плеча выделялась россыпь свежих засосов.
— Что случилось? — тревожно спросил он с порога. — Старик приказал немедленно бежать к вам.
Как бы продолжая прежний разговор, Гагиев лениво произнес:
— Напрасно вы, старший лейтенант, выражаете такую несерьезную скептичность. Это очень важная проблема… — Затем, повернувшись к Эльцвейгу, сказал недовольным тоном: — Старшина, вы не обратили внимания, что прервали важную беседу старших по званию?
Вспомнив, как подобных разгильдяев ставили на место в родном полку, Андрей рявкнул командирским голосом:
— Приведите себя в порядок, застегнитесь и сперму с морды смойте. Через час отправляемся на штурм вражеской столицы, а у вас ботинки не чищены!
Насладившись зеленоватым оттенком его физиономии, майор поведал, что судовладельца разыграли и что в скором времени «Собака» возьмет курс на скопление Зевс, в котором расположены основные планеты, населенные людьми. Эльцвейг с облегчением выдохнул несколько кубометров воздуха, Гагиев же вновь обратился к Андрею:
— Не могу понять, почему вы, историк по образованию, не верите во влияние Альтаирского клуба…
Небрежно произнесенная фраза испортила настроение. Мигом забыв, что контрразведчик просил подыграть, измотанный бессонными сутками Андрей приготовился высказать все, что думает про конспирологический бред. Злости прибавило появление Федоры Ли, которая без грима выглядела вовсе не сексапильно. К тому же обтягивающая майка продемонстрировала мелкую грудь, чего деревенский парень с Калиюги не уважал.
Журналистка чмокнула Велимира, попросила накормить бедную девушку и поинтересовалась, о чем спорят господа офицеры. Неодобрительно покосившись на нее, Андрей направил взгляд, полный сарказма, на майора и заговорил назидательным тоном, словно разъяснял азы двоечнику-первокурснику:
— Уважаемый доктор, меня просто бесят нелепые слухи о всесильном Альтаирском клубе, который якобы уже не первое столетие управляет из-за кулис основными событиями в Галактике.
— Неужто несколько столетий об этом говорят? — поразился Гагиев.
— Представьте себе. Как писал в мемуарах Аристан Гринбрайар, ближайший соратник Джангархана, к старости у Рамзеса появились навязчивые подозрения, будто какая-то незримая сила направляет политические процессы. Гринбрайар, всегда признававший гениальность строителя ССМ, позволил себе иронизировать по поводу этого заблуждения великого президента. Затем, уже при Чарманове, заговорили о тайном обществе, которое устраивает заговоры на деньги Ломандара, о сборищах на курортах Альтаира. Сказка про Альтаирский клуб многократно была опровергнута, поскольку решения, приписываемые клубу, нередко принимались вопреки интересам Ломского Союза.
Эльцвейг многозначительно заулыбался и пробормотал неразборчивую реплику. Строго посмотрев на судовладельца, майор процедил:
— Вы-то в этом точно не разбираетесь… — затем сказал Андрею: — Вы неправы, старший лейтенант. Ежегодно на одной из планет Альтаира собираются неформальные представители разных цивилизаций — топ-менеджеры, финансисты, публицисты-пиарщики, политтехнологи, аналитики. Вырабатывают согласованные решения с целью преодоления конфликтов между странами и корпорациями, помогают лоббистам. А затем навязывают принятые решения общественному мнению и правительствам, организуя массированные медиа-штурмы. Случается — снимают непослушных правителей. Их цель — полное спокойствие, обеспечивающее стабильность в Галактике и, соответственно, стабильное поступление прибылей, с которых они имеют свою долю.
— Короче говоря, шпионы ломов. — Андрей засмеялся.
— Не шпионы. Агенты влияния. И не обязательно, что ломандарские.
— Вот именно: им другие платят. — Велимира Эльцвейга просто распирало нетерпение похвастать осведомленностью. — Там такие мозги собираются — не вам чета. И люди, и всякие другие. Вроде бы незаметные сошки, а большими политиками крутят. Что президент — завтра прокатят на выборах, и нет президента. А эти останутся и дальше будут править исподтишка.
— Ты еще скажи, что сам возил туда Адольфа Сваниховского. — Андрей вложил в голос максимум издевательских интонаций. — Или, может, Клариссу Латунную?
У старшины Эльцвейга отвисла челюсть. Он беспомощно оглянулся, жалобно посмотрел на Федору и двух офицеров, нервно сглотнул. Затем мелко закивал головой, выдавливая чистосердечное признание:
— Все-то ваша контора знает, старший лейтенант… Или ты на самом деле в больших чинах ходишь… — Он был бледен, лоб покрыли крупные капли пота. — Ну да, возил, и что с того? Они же не преступники, добропорядочные граждане…
— И они при вас получали задания от представителей других государств? — осведомился Гагиев.
— Ну не обязательно от других. Там разные бывали — двуногие, членистоногие, головоногие, мохнатые…
На перепуганного судовладельца жалко было смотреть, поэтому Андрей проворчал: дескать, успокойся, приятель, никто тебя ни в чем не обвиняет. Эльцвейг, окончательно уверовав, что загадочный Машукевич служит в тайном ведомстве, смотрел на него безумным взглядом кролика, повстречавшего анаконду.
«Да валил бы ты подальше, придурок», — подумал Андрей. Однако в реальности валить пришлось не Эльцвейгу, а Машукевичу, потому как время приближалось к полудню и пора было сменять на вахте капитан-лейтенанта Феррари. Выходя из кают-компании, он услышал, как майор выясняет у Велимира про заработки членов Альтаирского клуба — какие деньги им платят, кто платит и за какие услуги.

 

После недолгой позиционной борьбы с подступающей дремотой, перепробовав кофе, музыку и физические упражнения. Андрей чуть было не капитулировал. Глаза упорно старались закрыться. Спасение пришло в образе командира бригады, появившегося на голограмме и объявившего часовую готовность к походу.
Вызвав на экран соответствующие пункты Устава, старший лейтенант отдал необходимые распоряжения в отсеки, разбудил командира и гипермастера, запустил программу сверхсветового пилотирования, протестировал двигатели. Заставший его в разгар бурной деятельности капитан 2-го ранга Харонов с обычной деликатностью поинтересовался:
— И как долго мы собираемся командовать в одиночку?
— В отсутствии старших по должности вахтенный выполняет обязанности командира. Разрешите доложить, получен приказ…
— Знаю побольше твоего, — проворчал старик. — Слушай вводную. Что ты будешь делать, если увидишь, что по коридорам вверенного тебе корабля бегают голые негуманоиды, размахивающие каменными топорами?
— Первым делом прокляну тех, кто придумал не выдавать нам личное оружие… Виноват! Постараюсь пробраться к боевым отсекам, заберу «Гладиолус» из скафандра…
— Отставить. Ты перестрелял негуманоидов, но они успели зарубить командира, навигатора и гипермастера. Твои действия?
— Доложу командиру бригады.
— Бригада уже ушла, наших кораблей поблизости нет.
— Поведу корабль в базу.
— Сам поведешь? — восхитился командир. — Один?
— Думаю, справлюсь.
Харонов сумел задавить хохот, издав лишь странный звук. Оглядев исподлобья борт-инженера, капитан 2-го ранга передвинул кресло подальше от пульта и разрешил:
— Валяй. А мы полюбуемся.
Стараясь не обращать внимания на развеселившегося ветерана, Андрей закончил тестирование, ввел в систему управления полетом курс на тыловую базу в скоплении Трамплин, продублировал полученный со «Старательного» режим разгона. Сидевший за спиной командир тихо напевал что-то бодрое — кажется, походно-строевую песню из репертуара позапрошлого века.
Вскоре с флагмана поступил приказ начинать движение с перестроением в колонну. Нечто подобное он делал на втором году действительной службы, но тогда рядом стояли два навигатора и наперебой подсказывали, как правильно выполнить маневр. На этот раз получилось не слишком гладко: занимая место в строю между «Василисой» и «Ниагарой», пришлось резко притормозить, потом вновь разогнаться до половины света. Из отсеков завопили: дескать, осторожнее рулите, не картошку везете. Командир затянул неаполитанский романс о влюбленном солдате.
Колонна кое-как выстроилась, держа заданный курс. Пострадавшие в бою вспомогательные посудины плохо слушались руля, скорости немного изменялись, иногда корабли опасно приближались к соседям по походному ордеру. Комбриг смачно высказался по поводу бездарного пилотажа, поставив командирам в пример «Собаку Баскервилей». Затем, во избежание неприятностей, велел увеличить интервалы между кораблями до световой минуты. Очередной этап перестроений проходил под аккомпанемент исполняемой Хароновым арии Париса из «Прекрасной Елены».
Спустя час, когда поступил приказ начинать разгон, борт-инженер стал подтягивать, и они дуэтом исполнили «Звездное танго», «Часовой на линкоре» и «Тени в тумане».
— Где учился? — осведомился Харонов, когда кончилась песня и скорость перевалила за три света.
— Сначала в деревенской школе, потом в…
— Где учился судовождению, охламон?!
— Курсы переподготовки комсостава перед производством в старшего лейтенанта. Водили десантную баржу.
— Гиперпереходы выполнял?
— Много раз, на бронелетах. Однажды прыгал на той же барже.
— Переход рассчитывать умеешь?
— Нет, конечно. Воспользовался стандартной программой.
— Ну, в добрый путь… — Старик произнес в интерком: — Плахо, твоя вахта отменяется. Остаешься на компьютере, будешь выдавать данные для прыжков.
Бригада разгонялась около часа, к исходу которого скорость поднялась до двадцатки. При попытке ускориться выше этого предела корабли начали расползаться. Комбриг распределил по справедливости скипидару и прочих звездюлей, но «Собаку» вновь обошел вниманием. Продержав колонну на этой скорости с полчаса и убедившись, что мателоты держат место в строю, капитан 1-го ранга разрешил начинать гиперпрыжок.
Расчетные данные были давно готовы, конечная точка введена еще до начала движения, текущие координаты вводились автоматически, стрелка курсора давно стояла на иконке «Старт». Андрей нажал кнопку виртуальной клавиатуры, генераторы выплеснули поле деформации, корабль провалился в хаос измерений. Харонов, Машукевич и самовольно примкнувший к ним Плахо громко мурлыкали «Мы вместе шли по трапу».
Через три часа, преодолев около тысячи световых лет, бригада вернулась в трехмерность. Переход разбросал корабли в радиусе световых суток от флагмана. Предстояло грандиозное шоу — возвращение в походный строй. Эту ответственную обязанность Харонов доверил Эльцвейгу, а Машукевичу разрешил отдыхать. Ни разу не сбившись с курса, не заснув по дороге, не вспомнив об обеде и ужине, Андрей добрался в каюту и даже нашел свою койку.
Раздеваться сил уже не было. Заснул в комбинезоне и ботинках.

 

Глаза раскрылись без усилия. Табло хронометра подсказывало, что проспал он намного больше, чем положено в армии, на флоте и в приличном обществе. Тома, занимавшего вторую койку в каюте, на месте не оказалось. Приятное чувство избавления от усталости омрачали смутные подозрения — что-то случилось, коли его не разбудили по расписанию.
Позавтракав в пустой кают-компании, он отправился на поиски живых и мертвых душ. На люках, ведущих во все жилые каюты, светились табло: «Не беспокоить». Похоже, весь экипаж окунулся в спячку.
Том Феррари отыскался в машинном отсеке. По его словам, на промежуточной стоянке возникли сложности. Вроде бы корабли бригады разбрелись и долго не могли вновь собраться в ордер. Кое-какой порядок удалось навести лишь после восьми часов аврала, старик Харонов психовал, грозил отдать Эльцвейга под трибунал.
— Меня на вахту не пустил, — посетовал капитан-лейтенант. — Только зарычал: мол, сам доведу лоханку. Часа два назад вошли в гипер.
— А какого черта собирали стадо в колонну? — засмеявшись, осведомился Андрей. — Все равно же дальше каждый пойдет своим курсом.
— Это тебе не бардак, а военный флот. — Том тоже ухмылялся. — Раз приказали собрать бригаду — умрем, но соберемся.
Конечным пунктом похода была Калиюга, где жили все резервисты, включая Харонова, которого тоже призвали из запаса. Бортовое время приближалось к полудню, и Андрей потащился на мостик, чтобы изобразить готовность заступить на вахту.
На последнем отрезке коридорного лабиринта ему попалась Федора. Увидав Андрея, она вдруг обрадовалась и принялась выяснять подробности нового сериала «Казарма».
— Коммерческая тайна. — Консультант фирмы «25-й век — Спрут» сделал непроницаемое лицо. — Попрошу вас ничего не сообщать об этом проекте.
— Конечно, не сомневайтесь. — Акула пера сделала честное лицо.
Андрей не сомневался, что теперь она точно разболтает о реанимации «Казармы» на всю Метагалактику, обеспечив Жозефу Паккарди бесплатную рекламу. Маэстро будет счастлив.
Командир встретил его сердитым взглядом, поворчал для отвода глаз и души, но не сильно. Старик хандрил, песен не заводил, Андрей тоже сидел тихо. Завершающая часть полета прошла без осложнений. За пять минут до финиша Харонов нацепил обруч ментоинтерфейса и поработал генераторами тонкой наводки. «Собака Баскервилей» вышла из гипера в астрономической единице над плоскостью системы. Пакетбот, который уже никто не называл вспомогательным корветом, пришвартовался к базе на орбите Калиюги.

 

Неделю, оставшуюся до конца сборов, экипаж провел на казарменном положении. Харонов и Гагиев отбыли на планету, а младших офицеров и старшину оставили в орбитальной крепости. Жизнь покатилась по замкнутому циклу: подъем по утрам, завтрак, вялая работа в доке, где «Собаку» разоружали и ремонтировали перед возвращением прежнему владельцу, затем обед, самоподготовка, ужин, отбой. На третий день сняли с корабля все военное оборудование, прорехи латали уже без экипажа, и офицеры в перерывах между кормежками и построениями маялись бездельем.
Война в Конусе вроде бы завершилась, но база жила по суровым законам. Пользоваться средствами межзвездной связи не разрешалось, а корпус космической твердыни экранировал сигналы гражданских видеофонов. Три дня они тупо сидели в свободных отсеках, где работали зомбоящики, настроенные на дюжину дозволенных для армии каналов. Сообщения были скучнее видеосериалов: каракатицы сбежали, бросив горы снаряжения, земная армия практически без боя заняла военные базы на окраинах Шоббихеля и вывозила горы трофеев.
В субботу Андрей, затосковав, предложил попросить, чтобы их назначили в караул, — хоть какое-то развлечение. Перспектива провести уик-энд в такой тоске казалась невыносимой.
После завтрака всю команду неожиданно вызвали к коменданту базы. Старый адмирал приказа читать не стал, объяснил обстановку своими словами:
— Не хрена вам тут пролежни натирать до понедельника да казенные харчи переводить. Тем более что за героизм в боях все представлены к наградам, а офицерам присвоены очередные звания.
Комендант поздравил с новыми погонами капитана 5-го ранга Феррари, капитана-инженера Машукевича и капитан-лейтенанта Плахо. Затем объявил, что на их банковские счета начислены положенные за службу деньги с фронтовыми надбавками, а через два часа уходит шлюпка до Кракенбурга, так что все должны собираться и бежать в ангар для малотоннажников.
— Я останусь, мой корабль только в среду будет готов, — заикнулся Эльцвейг.
— Пакетбот получите на планете, — не повышая голоса, приказал адмирал. — Вам сообщат, на какой космодром явиться. Можете идти.
В иллюминаторе шлюпки, едва стартовали с базы, появился слегка подернутый белыми цепочками облаков знакомый контур полуострова. Золотое пятно отраженного солнца купалось в синеве бухты. Не слушая Велимира, нывшего про убытки, усугубленные необходимостью три дня жить в мотеле, договорились оторваться в приморском ресторанчике. Скупердяй Эльцвейг в компанию вливаться не согласился, но спросил, где в Калиюге проще снять девок. Уставший от его капризов Андрей назвал самые дорогие ночные клубы города.
На КПП космодрома всех ждал сюрприз в виде роскошной телки, которая ждала Велимира. Не то чтобы она сильно понравилась Андрею, но короткое летнее платье открывало приятные пейзажи. Девица была крупная, с тяжелыми формами, но при этом стройная, густые длинные волны золотисто-медных волос обрамляли правильное лицо с полными губами.
— Везет же таким уродам, — вполголоса выразил общее мнение Юджин.
Как выяснилось, завидовали они напрасно. Рыжая красотка поцеловала старшину запаса в щечку, назвала «папой» и с интересом посмотрела на трех спутников Эльцвейга. Последний нехотя представил их, добавив:
— Это моя средненькая дочка Виктория. Пригнала свою шхуну…
— Средненькая? — удивленным голосом перебил Андрей, машинально говоривший комплименты, даже если женщина не производила приятного впечатления. — Как можно такую красоту называть «средненькой»?
Он был удостоен благосклонного изумрудно-бирюзового взгляда. Юджин и Том — после месячной вахты без женского общества им даже Баба-яга показалось бы Еленой Прекрасной — тоже рассказали, как восхищены очаровательной незнакомкой. Рыжая легко согласилась посидеть с мальчиками в ресторане и добавила: дескать, редко бывает на Калиюге, поэтому охотно задержится здесь, если кто-нибудь согласен показать ей планету. Мужики приуныли: Андрей не собирался тратить время на девицу, которая не в его вкусе, Тома Феррари ждала семья, Юджин тоже не проявил энтузиазма. Выручил всех Эльцвейг, нетерпеливо спросивший:
— Ты забрала груз?
— Забрала, отвезла, сплавила, — неохотно отчиталась Виктория. — У придурка Хайнрика лежит на складе хороший товар, но сволочь не желает со мной разговаривать, ждет тебя.
— Полетели! — заорал Велимир и убежал вместе с дочкой.
Оставшиеся хорошо гульнули в ресторане Центрального порта, где к ним присоединился Савва Машукевич — все еще в военном мундире. Впрочем, через час брату пришлось вернуться на дежурство, еще через час поезд увез Тома в Эвридику, а в половине четвертого Юджин сел в трансконтинентальный гиперзвуковик.
Домой не тянуло. Закинув за спину солдатский рюкзак, Андрей уехал на трамвае до самого дальнего конца городского пляжа, где даже в субботу не бывает много народу. Теплый соленый раствор океанской бухты приятно ласкал кожу, желтые лучи светила будили пигмент загара в клетках эпителия. Андрей был готов валяться на песке до поздней летней темноты, но цивилизация настигла его трелью видеофона.
— Уже вернулся? — забарабанил в ухо возбужденный голос маэстро Жозефа. — Ты просто монстр: ловко раструбил всем каналам, что мы возрождаем «Казарму»! Генеральный уже выписал тебе бонус, завтра собирается бригада сценаристов в полном составе, расскажешь про войну. И давай в темпе: решено гнать по два эпизода в неделю — половина региональных компаний стоит в очереди за новыми сериями.
Все-таки мирная жизнь тоже имеет свои преимущества, с умилением подумал Андрей, после чего объявил режиссеру, что намерен лично писать сценарии как минимум пяти серий. Паккарди поперхнулся, но возражать не стал.
Назад: Глава 8 Быстрые и резкие изменения
Дальше: Глава 10 Архивированные тайны