Глава 7

Хмм. Нет, правда, хмм. Прямо слов не хватает. Настолько убогой охранки я уже давно не встречал. Техники почти нет, а та, что есть, фигня. Немногие камеры, которые я заметил, расставлены крайне убого. Охранники занимаются чем угодно, но только не охраной. Даже не знаю, что и делать. В открытую пройтись, что ль? Эх, судьба моя тяжкая. Надеюсь, это только прикрытие, и настоящая охранка бдит.

Сам я в это время расположился на корточках рядом с фигурным кустиком, изображающим какую-то птицу. Одет я был в свою старую форму — решил не надевать на это задание новый комбез, еще решат, что я — это не я. Так что моя бронекуртка, выдерживающая, по идее, ножевые удары и касательные осколочные, сегодня, слава богу, на мне. Черные брюки, черные перчатки и новая черная маска, на старую я… сел. На каждом бедре — FN Five-seveN в тактической кобуре. Отличные бельгийские пистолеты калибра пять и семь десятых миллиметра. В этом мире, как и в моем, это оружие было создано в пару к пистолету-пулемету FN P90. Но здесь «Пэ девяностый» как-то не пошел, а вот пистолет к нему — очень даже. В наличии имелся и пояс с различными воровскими приспособлениями, а на груди, хоть и было немного неудобно, — «Плевок».

И вот сижу я, значит, и думаю: это у них все так плохо или я чего-то не вижу? Начхать, в принципе, но интересно ведь.

Удостоверившись, что не нахожусь в фокусе чьего-нибудь внимания, не особо скрываясь, перебежал к следующему кустику. «Обнаружение жизни» показало, что в самом особняке находятся двадцать четыре человека, из которых двое наверняка Ветераны, один — Учитель, а еще один — сам местный босс. Остальные — пара слуг и охрана. Метрах в двухстах стоит другой домик, скорей даже барак, в котором находятся еще двадцать человек. Хотя возможны варианты — «обнаружение жизни» не определяет разницу между человеком и животным крупнее средней собаки. Для подобных вещей используется «обнаружение разума», которое, к сожалению, имеет слишком маленький радиус действия по сравнению с первым умением: для Абсолюта сорок — пятьдесят метров против нескольких километров. Впрочем, я сомневаюсь, что здесь есть собаки и иже с ними. В информации от Акеми, по крайней мере, ни о чем таком не упоминалось.

Еще одна перебежка, и я возле веранды. По стеночке, по стеночке, и я в торце оной. Хотел уж было перепрыгнуть через перила, как почувствовал приближение разума. Стандартный импульс перед любым более-менее ответственным действием показал, что в мою сторону из здания движется человек. Звук зажигалки, запах сигаретного дыма, и вот на веранду выходит человек в трусах и, выпуская дым, облокачивается на перила. Проверив наличие людей рядом, забрался на веранду, не потревожив курящего, и уже хотел проникнуть в дом, как вдруг зацепился взглядом за татуировку на лопатке человека. Точно такая же, как на лопатке одного из местных Ветеранов, того, что ветром пользуется. Вот и что делать? Сейчас он вряд ли в «доспехе», и я вполне могу убить его быстро и без шума. А могу из пистолета в голову, заодно привлекая внимание. Лучше, конечно, с шумом и без огнестрела, но получится ли быстро? Он ведь наверняка убежать попытается. А если пулю в затылок? Не будет ли это потом странно выглядеть? Карлик все же вор, а подобное убийство создаст впечатление, будто он киллер какой-то. А с шумом и быстро без оружия не выйдет. С «бельгийцем», во всяком случае. Но вот русский «Плевок» такое может осилить.

Еще раз, на всякий случай, проверив окружающее пространство, встал в шаге от курящего бандюгана.

— Кхм, кхм.

— Ну что еще? — даже не обернувшись, спросил Ветеран.

— Не подскажете, где здесь библиотека?

— Что?! — спросил тот, оборачиваясь.

Прямой удар с ноги, усиленный «толчком», отправил неудачника в продолжительный полет, заставив захватить с собой часть перил. А дабы лететь ему было весело, вдогонку отправились выстрелы из «Плевка». Четыре выстрела, «рывок» — и вот я в двух метрах от упавшего. Подхожу к так и неподнявшемуся противнику и констатирую его смерть. Неудачник. Он, похоже, так и не врубил «доспех духа». И этих Ветеранов Акеми называла опасными противниками? Хотя еще один есть, может, он будет покруче? Нет, мне так даже лучше, но… как-то это… неправильно. Вот так вот, Макс, век живи, век учись. Всегда начинай с мелких калибров, если от этого не зависит твоя жизнь. Шесть зарядов «Плевка»! И-эх! Ладно, фиг с ним. Убираю «ПлПУ» и достаю FN. Два выстрела в сердце, два в голову. Вот теперь можно идти дальше. После того случая в Афгане, когда мы с Маклаудом от толпы зомби убегали, я предпочитаю не верить до конца ведьмачьему «чувству смерти». Если я в своем мире встречался с таким количеством мистики, то уж здесь…

Метнувшись обратно к веранде, я пригнулся и побежал вдоль стены. В самом доме, как показало «обнаружение жизни», начался немалый переполох, и к месту стрельбы уже бежали шесть человек. А из барака — еще пятнадцать. Остальные рассредоточились по прилегающей к особняку территории. В самом особняке шестеро скучковались на втором этаже, еще несколько метались по зданию, видимо, в поисках нарушителей. А ведь мне именно на второй этаж и нужно.

Пробежав метров пять вдоль стены, задействовал «рывок» в сторону ближайшего куста. А потом еще один до другого, где и засел, наблюдая за тем, кто выйдет осматривать тело. Прежде чем напасть на Учителя, мне кровь из носу нужен напарник убитого. Одно дело, если мне будут мешать обычные люди, и совсем другое, если вмешается Ветеран. Моя главная цель сейчас скорее всего сидит на втором этаже вместе со своим боссом, а вот Ветеран наверняка будет метаться в поисках убийцы. Возможно и обратное, но тогда придется незаметно пробираться на второй этаж и очень быстро убивать второго бойца.

Пока я сидел в тени куста, да еще и в неосвещенном месте, меня было весьма проблематично заметить. А убедившись, что выбежавшие на улицу люди не оснащены тактическими шлемами со встроенными видеокамерами, что было маловероятно, но возможно, и вообще не имеют оптического вооружения, врубил еще и «отвод глаз».

Одним из появившихся оказался нужный мне человек — второй Ветеран, пользующийся стихией песка. Сказав что-то одному из мужчин, который тут же побежал в сторону приближавшихся бойцов из казармы, медленно подошел к трупу. И опустившись на колени, приподнял тому голову. Мне как-то даже совестно стало, столько тоски было в его вое. А раз такое дело, я просто обязан отправить тебя вслед за другом. Цинично и жестоко, но и мы тут с тобой не в игрушки играем. Уверен, на тебе тоже не один труп висит.

«Рывок» — комплексное умение, состоящее из нескольких навыков: «фокус» позволяет, субъективно, конечно, замедлить окружающее пространство, «ускорение» дает возможность сравняться в скорости с сознанием под «фокусом», «укрепление» способно делать неуязвимым не только кожный покров и связки, но и кости, «обратный толчок» причиняет при ударе минимум повреждений, но при этом отталкивает цель не на один метр в сторону. Сюда же входит и «управление гравитацией», весьма редко применяемое ведьмаками, но тем не менее существующее. И все это сплавлено в одном умении, позволяющем ведьмаку резко, за какие-то мгновения, преодолевать десятки метров в зависимости от потребности и опыта. И если бы не нагрузки на тело, такие, как я, вообще стали бы неубиваемы, в бою, во всяком случае. А так, три-четыре «рывка» — и пауза на несколько секунд, в зависимости от опыта в «контроле тела». У этого умения, кстати, есть аналог — «скольжение».

Именно с «рывка» я начал свое сольное выступление. Первый Ветеран не в счет, там никто ничего не видел. Появившись за спиной ближайшего ко мне человека, схватил того за горло правой рукой, а левой достал пистолет и начал палить из-под руки заложника. Первый выстрел отхватил Ветеран — так, на всякий случай, а вдруг получится… Не получилось.

Еще три выстрела угодили в головы остальных бандюганов. Движение рукой, и заложник падает со сломанной шеей, а я оказываюсь один на один с Ветераном. Относительно, конечно, вокруг нас жались еще шестнадцать человек, которые уже начали наводить на меня оружие — пистолеты и пять, вот ведь, Р90 (это пара к моему пистолету).

— Он мой! Никому не стрелять!

Ну и дебил, что тут скажешь.

Еще пара мгновений, и Ветеран ринулся ко мне. А я, почувствовав зыбкость почвы, совершил «рывок» влево, начав стрелять из уже вынутого из кобуры «Плевка». С того места, где я стоял мгновение назад, в меня полетели песчаные копья. «Рывок» назад и чуть вправо, не переставая стрелять. Чувство опасности вспышкой пронзило мое сердце, и я перекатом ушел в сторону Ветерана, успев заметить, что земля подо мной превратилась в песок и даже вроде немного вздыбилась. Выйдя из переката, но еще не поднявшись, бью противника ногой в живот, не забыв пару раз пальнуть. Тут, наверное, стоит заметить, что в бою, в настоящем смертельном бою, все мои удары, что рукой, что ногой, вполне способны пробить десятисантиметровую бетонную стену. Тоже комплекс умений и навыков. И, конечно, я могу и сам выдержать подобный удар, что уж говорить про пользователей бахира с их укреплением тела и «доспехом духа». Так что все, чего я добился ударом ноги, это то, что противник остановился и малость прогнулся. Ну да Ветеран не Учитель, Учителя таким не проймешь. Сразу, во всяком случае.

После удара ногой я пустил за спину четко дозированный «импульс гравитации», поменяв на мгновение тяготение в обратную сторону, с места поднявшись вертикально и запуская «воздушный удар», он же «кулак», — волну сжатого воздуха. На высшем уровне владения я могу им камни дробить, но в этом мире, увы… Это одно из немногих умений, не восстановленных мной до конца. Да и не факт, что оно будет полезно против «доспеха» и другой защиты с использованием бахира. Так что пока приходится использовать «кулак» как бесконтактный «толчок». И этот «толчок» неплохо откинул Ветерана на семь метров. Пять выстрелов, «рывок», удар левой рукой в печень, совмещенный с «разрывом» — единственным приемом, игнорирующим «доспех духа». Именно таким ударом я могу порвать внутренние органы обычного человека. Ветеран же — достаточно высокий ранг, чтобы держать удар, но тут уже от выносливости зависит, как долго. Поднырнуть под удар рукой, выстрел. Поставить жесткий блок на удар локтем, еще два выстрела. Уйти за спину противника, уворачиваясь от широкого маха другой руки, и выстрелить еще три раза. Подшаг в бок, пропуская обратный удар ногой. Поймать ногу и ударить по другой, роняя тем самым Ветерана на землю. И, конечно, пара выстрелов.

— А-а-а!!!

Это был даже не крик, а скорее рев, вместе с которым это чудо двинуло рукой, как будто отмахиваясь. «Рывок» назад. Не прекращая постреливать, вижу, как волна песка с корнем выдирает дерн на том месте, где я только что стоял. «Рывок» вправо, и волна проходит мимо меня, а я все продолжаю стрелять в ревущего человека.

Но вот до него все же доходит, в какой переплет он попал, и Ветеран наконец начинает пытаться уворачиваться, поставив предварительно перед собой «песчаный щит».

«Рывок» вперед и вправо, пара выстрелов. Убираю «Плевок» и сближаюсь с противником вплотную. Удар, удар, «разрыв». Подшаг вбок и удар в коленную чашечку, выводящий Ветерана из равновесия. «Разрыв» сверху в голову упавшему на колено бандиту. И тут же «рывок» назад, уходя от песчаного клинка, появившегося из локтя мужика. Ну… так тоже неплохо. Достаю «ПлПУ» и вновь начинаю обстреливать уже мало что понимающего противника. Все-таки «доспех духа» тоже отнимает часть внимания пользователя. В обычном состоянии этого внимания почти не требуется, а вот в бою с таким противником, как я, который постоянно разрывает защиту… да еще и с помощью «убийцы Ветеранов»… Вообще-то он держится достаточно неплохо, я думал, «Плевок» его раньше достанет, а оно вон как.

Круговую волну из песка я принял на один из двух моих «щитов», на тот, что жесткий. Оба могут выдержать любой удар, но у каждого есть свои слабые стороны. «Щит», например, очень трудно удерживать. Секунда — и все, невидимая преграда перестает существовать. И лишь через пару секунд я могу поставить ее вновь. Гибкий «щит» работает по принципу искажения пространства — просто меняя направление летящего в меня… ну, что бы там в меня ни летело. Минус: выдерживает такая защита не так чтобы много ударов. Я, например, могу удержать шесть попаданий. Пули это или снаряды из корабельного орудия, все едино. Хуже, если будет шрапнель или, например, осколочная мина. «Щит» примет на себя шесть поражающих элементов и исчезнет, оставив меня на расправу. Так что выбор «щита» очень важен, и порой, да почти всегда, проще тупо увернуться или уйти «рывком». Здесь и сейчас противник сбит с толку и вымотан. Мне легче поставить щит и продолжить стрелять, что я и делаю. Выстрел, выстрел, выстрел… Убираю «Плевок» и достаю «Пять-семь». Выстрел, выстрел. Еще два — в сердце и голову. Все. Денег я сейчас потратил немало, но за скорость и удобство всегда приходилось платить. Так, что там у нас дальше? О! Надо бы подсократить количество массовки, решившей направить на меня оружие. Главное, всех не перебить — свидетели тоже нужны.

«Рывок», еще один, и вот я у ближайшего ко мне человека. Правой отвожу руку с «Глоком семнадцатым», а левой бью хуком в челюсть. И сразу ухожу в сторону. Похоже, народ так впечатлился моей победой над Ветераном, что теперь каждый считает своим долгом попасть в меня, несмотря ни на что. Мужик, получивший от меня в челюсть, падал на землю, поймав не меньше десяти пуль из «Глоков» и Р90 охраны. «Рывок» — и очередной неудачник, превратившись в живой снаряд, улетает от моего «толчка» в сторону одного из своих. «Рывок», подшаг, удар в поясницу, и парализованный человек на пару секунд становится моим щитом. Достаточно, чтобы поразить восемь охранников из «Пять-семь». Перекат — и еще четверо словили пули в ноги. «Рывком» приблизился к почти поднявшемуся «снаряду» и, вздернув его за шкирку, приставил один из пистолетов к дрожащему подбородку, второй направив в сторону хоть и раненых, но еще живых охранников. Мгновение-другое, и все правильно понявшие меня люди начали откидывать в сторону оружие. Ударив в основание черепа стоявшего передо мной человека, направился в сторону особняка, не забыв по дороге вырубить возившегося на земле чувака. Того самого, что был целью моего «снаряда». Выстрела в спину я не опасался — чувство взгляда, помноженное на чувство опасности, в любом случае предупредило бы меня, а тут еще и страх за свою жизнь людей, на глазах которых была уничтожена большая часть их товарищей. Да и бой с Ветераном, свидетелями которого они стали, тоже не стоит сбрасывать со счетов.

«Обнаружение жизни» показало, что остатки охраны разбегались кто куда, а на втором этаже особняка сейчас находились всего двое. Остальные рассредоточились по дому, замерев на одном месте, прямо-таки приглашая выбить их по одному. Идиоты. Что ж, этих тоже придется вынести. Акеми вроде про Воинов говорила. Будет неприятно, если пусть даже один такой смертник вмешается в разгар нашего поединка с Учителем. Хотя вряд ли они там все поголовно Воины.

К первому засевшему в засаде я подошел под «отводом глаз». Боец сидел в углу гостиной, прикрытый огромным креслом. Подкравшись к нему, нанес удар в висок. Воин. Наступаю ногой на «калаш» упавшего человека и падаю тому коленом на грудь. Удар прямым в лицо и правой в печень. Еще один в печень и два «разрыва» в голову. Все, поплыл малый. Перебиваю гортань и тут же ломаю шею. Ну вот и как относиться к Воинам, вспомнил я разнос Акеми, если те так просто умирают? Может, конечно, это и круто, а Ветеран еще круче, но для меня серьезный противник должен быть не ниже Учителя.

Следующий стоял в ванной, прислонившись к стене. Да так удачно стоял, что я решил начать сразу со связки. Правой, левой по печени, человек не Воин. «Волна» правой в бок, левый локоть в висок. М-да, вот она, сила привычки. «Волна» — совершенно бесполезный прием в этом мире. Все знают, что человек на семьдесят пять — восемьдесят процентов состоит из воды, и если заставить эту «воду» пойти волной, то с высокой долей вероятности у вас получится вывести из строя неопытного ведьмака. Или парализовать на некоторое время. А опытного это отлично отвлекает на пару мгновений. Обычный человек вообще выпадает из жизни на пару дней. Прием не летальный, но до жути полезный, только в этом мире совершенно неприменимый. Хотя это я погорячился, на обычных людей вполне действует. А вот бойцы, способные укрываться «доспехом духа», его и не заметят, ибо для «волны» нужен непременный контакт с телом объекта. Пусть даже через одежду, бить можно в любую часть тела. А тут… э-э-эх. Использовать же этот прием с простыми людьми банально расточительно: я ударом в челюсть того же добиться могу. Причем самым что ни на есть обычным ударом.

Третий сидел под лестницей в тени. Неудачно так сидел, прямо напротив камеры. Надеясь, что он не Воин, пальнул в него пару раз из пистолета. Ему было достаточно. Последнего притаившегося я нашел на кухне. Первые две пули были остановлены «доспехом духа», а вот серию ударов, совмещенных с «разрывом», этот типус пережить не смог.

«Обнаружение жизни» показало, что дом чист, не считая засевших наверху двоих. Что ж, Макс, вперед и с песней, тебя ждет главная цель.

Открывая дверь, я был готов ко всему: и к тому, что в меня начнут палить из всего, что есть и к тому, что там окажутся всего лишь слуги, а цель уже далеко-далеко. И к тому, что они будут просто сидеть и ждать, когда я поднимусь…

— А ты меньше, чем мне казалось из окна. Баба, что ль?

Индус. Вживую еще черней, чем на фотографии. Стоит напротив окна в расслабленной позе и разглагольствует о том, что воровство и убийство не пристало благовоспитанной девушке. Хозяин (ну и нервы у него!) сидит в кресле, со скучающим выражением лица разглядывает потолок.

— Хватит, Арджун, — прервал он Учителя и обратился ко мне: — Может, представишься и объяснишь, что ты здесь забыл?

Нет, это не глупость, его вопрос из разряда: «А вдруг прокатит». Среди авторитетов его уровня вообще вряд ли есть дураки.

Оглядевшись и не увидев нужной мне статуэтки, перевел взгляд на Учителя. Чуть выше меня, черный, как моя жизнь, и с накрашенными губами. Синими. Стоит, якобы расслабившись, но уж меня-то этим не проведешь. Так и я могу стоять — удобно, ничего не мешает, и ударить можно чуть ли не в любую сторону. Чертовы индусы. Нет, я не против этой нации ни здесь, ни в своем мире. Но сейчас я очень не рад тому, что их бойцы считаются лучшими в мире. При одинаковом ранге в большинстве случаев выиграет именно индус. Насколько их страна хуже в техническом развитии, настолько лучше в индивидуальной подготовке своих бойцов. Единственным, кому удалось полностью покорить и завоевать Индию, был Александр Македонский. Но тут сами покоренные и завоеванные громче всех орут, как был крут полководец и насколько хороша и многочисленна была его армия.

Официально непобедимость индийских бойцов связана с древностью их нации и культуры. Уж не знаю, насколько это верно, но в сотне старейших фамилий их больше всего. Это мне Кента как-то раз сказал. И вот один из таких «улучшенных» бойцов стоит передо мной, изображая из себя простодушие. И убить мне его надо очень быстро или как минимум не давать ему раскрыть рот.

— Что ж, твой ответ был предсказуем. Но, может, ты все же скажешь, за чем именно пришел? Если эта какая-то вещь, не связанная с моими делами и политикой, думаю, я смогу поменять ее на свое спокойствие и неразрушенный дом.

— Неужто девочке так нравится драться и уби…

Именно этот момент я выбрал для удара. Арджун явно наблюдал за моим боем с Ветераном, так что он примерно представляет скорость моего «рывка». И скорей всего исходит из того, что я сдерживался. В самом деле, не буду же я показывать все, на что способен, под окнами и камерами. Учитывая стилистику моего боя на улице, зуб даю, он рассчитывал и был готов к «рывку». А получил «молнию». Десятисантиметровой толщины. Такую же, которой я за надбавку к зарплате научным сотрудникам M1 «Абрамс» пополам пережигал. За шесть секунд. Ну может на пару десятых секунд дольше. Проблема «молнии», как и большинства способностей ведьмаков, в том, что она очень недолгая. Мой личный (и мировой, к слову) рекорд — семь и три десятых секунды. Впрочем, отлетевшему к подоконнику Учителю хватило и полсекунды для того, чтобы потеряться. То, что нужно для «рывка».

Выход — и я со всей силы бью индуса в корпус ногой. Прием точно такой же, как и на веранде, «маэ гэри кэкоми» — прямой удар пяткой в грудь. И так же, как и на веранде, я совместил в удар с «толчком», но на этот раз вложил в него все, что мог. «Молния», «рывок», «удар-толчок» — всего этого хватило для того, чтобы индийский Учитель улетел на улицу, выбив своим телом нижнюю часть окна вместе со стеной. Стихия льда, как и некоторые другие, типа воды, традиционно считается неудобной для боя в замкнутом пространстве. «Ледяные шипы» и «копья» из любой поверхности, что тебя окружает, это, я вам скажу, ни фига не круто. И то, что он стоял напротив окна, ничего не значило — я в любом случае выкинул бы его наружу.

Подойдя к пролому в стене, ушел в «рывок» и вышел из него уже на земле, «перекатом». Достав «Плевок», начал обстреливать индуса, быстро приближаясь. Сделав оборот на триста шестьдесят градусов, увернулся от «ледяной стрелы». Прыжок, подшаг, и вот я за спиной противника, не переставая все это время стрелять, между прочим. Заблокировав коленом удар локтем, врезал в ответ «разрывом» в висок. Опускаю все еще поднятую ногу на лодыжку Учителя, подталкивая его стволом «Плевка» в правой руке, а коленом опустившейся ноги бью в живот падающего бойца. Не забыв применить «толчок» в ослабленной форме, дабы не улетел слишком далеко. А пока тот летит, бью его с левой руки «молнией», убирая «Плевок» в кобуру. Так что, когда боец приземлился, в него уперлись две электрические дуги. Три секунды, за которые он смог подняться, прикрываясь руками, были, судя по всему, для него не сахар. Все-таки «молния» — вещь! Даже Учителей до кишок пронимает, жаль, что сил на это требуется немало. Ухожу в сторону, заканчивая с «молниями» и удачно избежав целой серии «ледяных стрел». Хотел было еще раз шмальнуть электрическим зарядом, но индус, наконец, показал, что тоже не лаптем щи хлебает. «Ледяной щит», появившийся перед ним, полностью закрывает от меня бойца. Бегу прямо на щит и, запрыгнув на двухметровую преграду, прямо с нее ухожу в «рывок», моментально приближаясь к противнику и «перекатом» уходя ему за спину. Подсечка, и, подняв ногу, уходящий от удара индус делает шаг назад. Опасность! «Воздушный кулак» вперед и «рывок» назад спасают меня от «ледяных шипов», появившихся на том месте, где я только что был. Еще один «рывок» вправо, и мимо меня пролетает какая-то синяя светящаяся фигня размером с кулак и распространяющая волны холода. Опять опасность и еще один «рывок», на этот раз влево. Справа и чуть сзади от меня это нечто… взрывается, и островок радиусом шесть метров превращается в ледяную пустыню.

Поворачиваю голову в сторону черномазого и встречаюсь с ним взглядом. Ноги на ширине плеч, чуть приосанился, а взгляд серьезный-серьезный. Видать, тоже оценил мою «молнию». Он-то не знает, что я не могу долго ее удерживать. Глядя мне в глаза, индус хлопает в ладони, а я вновь на всякий пожарный ухожу «рывком» в сторону. Краем глаза замечаю, что на том месте, где я только что стоял, из земли выросла трехметровая ледяная клетка. Хм, уже лучше. Я-то грешным делом подумал, что меня чисто убить хотят, а так нормально, гуляем.

Еще один хлопок, и я «рывком» приближаюсь к противнику. За спиной вторая клетка, а передо мной донельзя удивленный Учитель. Он явно не ожидал, что я могу перемещаться на такое расстояние. Он-то специально отошел на двадцать метров, которые я не должен был преодолеть, но, увы для него, все это время я водил его за нос, пытаясь убедить, что пятнадцать метров — это предел. Откуда ему знать, что мой максимум — тридцать один метр?

Шаг вплотную к нему и чуть вбок. Мимо меня пролетает волна жуткого холода, окрашенная в голубоватый цвет, а я уже наношу удары, вкладывая в них всю возможную силу и чередуя их с «разрывом». «Разрыв» заставляет его то и дело морщиться. Да и обычные удары, несмотря на «доспех», явно наносят вред. Это как принять пулю на броник — защита, может, и выдержит, но синяк будет точно. И хоть «доспех духа» не броник, но и мои удары посильней пули будут. Уж не знаю, как такое выдержит Мастер, а вот Учителю точно не нравится.

Пытаясь разорвать дистанцию, индус прыгает в сторону и тут же получает «молнию» с двух рук. Расточительно, конечно, но что поделать, все семь секунд я его на «прицеле» точно не удержу. Либо он в сторону резко уйдет, что еще ладно, либо просто защиту какую-нибудь поставит. Так что с двух рук, пусть и недолго.

«Рывок» вперед и в сторону, одновременно с которым индус запускает прямо перед собой целый рой «ледяных игл» с разбросом метра два. От подобного просто так не увернешься, если ты слишком близко и если ты не ведьмак. Делаю шаг в его сторону, и передо мной вырастает «ледяная стена». «Рывок» назад, и я на полной скорости впечатываюсь в другую «стену», что было… неприятно. Оглядываюсь и вижу, как то тут, то там из земли поднимаются двухметровые «ледяные стены». Типа, решил мне урезать маневренность? Опасность! Делаю «рывок» вправо и чуть не врезаюсь в одну из «стен», а из той, возле которой я стоял только что, выросли десятки шипов. М-да-а-а. Отпрыгнув от ледышки, возле которой я стоял, чуть было не нарвался на двухметровую «ледяную сосульку», едва не пронзившую мне живот. И что теперь? «Рывок» исключается, я скорей себе лоб расшибу, чем смогу уклониться. Так что «обнаружение разума» и вперед. Моя скорость и так выше, чем даже у Виртуоза, а «фокус» и «ускорение», думаю, позволят мне выжить среди этих ледяных мутных зеркал.

Противника я своего нашел буквально через семь плит, это если по прямой. Или через четырнадцать секунд, если по времени. Не скажу, что было просто постоянно уклоняться от выстреливающих в меня «ледяных копий», но и смертельно опасным занятием я бы это не назвал. Короче, осталось только вытащить его из этого лабиринта и навалять ему, наконец. Вот этим мы сейчас и займемся. А то, уж больно затянулся наш поединок.

А мужик-то, кажись, почти спекся. Стоя на одном колене и тяжело дыша, он смотрел мне в глаза. Все-таки не зря рукопашный бой обозвали именно так: все эти стрелы, шипы и иже с ними не более чем артподдержка, не предназначенная для постоянного применения. Обстрелял противника и давай мутузить его кулаками, время от времени посылая в него очередную технику. Что ж, так или иначе, но наш бой вскоре закончится.

— Все-таки Стрелки, оказывается, правы, — произнес я. — И рукопашного боя не существует. Даже в Индии.

Модулятор, прикрепленный к горлу, позволял мне не опасаться, что мой голос кто-то опознает. И то, что я до сих пор пользуюсь блокнотиком, — это скорей поддержка реноме, чем желание не раскрыть себя. Но в данном случае, почему бы и нет… В ответ на мои слова индус зарычал. Нет-нет, я не поверил, что он вдруг воспылал патриотическими чувствами, но он действительно выдыхался, а я просто немного подстегнул его.

— Вот это мы сейчас и проверим, тупая девка.

Он что, серьезно так считает? Или хочет, чтобы я из себя вышел?

Кста-а-ати. Именно сейчас мы находимся в месте, на которое не направлены камеры. Одно из многих слепых пятен в системе безопасности. Хе-хе, вот сейчас кое-кто и узнает, что такое «отвод глаз».

Ухожу в «рывок», параллельно отводя взгляд, и выхожу из него чуть в стороне от противника, успев заметить тучу «ледяных игл», унесшихся туда, где я стоял. Удивленный моей пропажей индус начинает оборачиваться, ставя при этом «ледяную стену» у себя за спиной. Волна холода в одну сторону и отскок в мою. Все ж таки он хорош. «Толчок» выносит его с территории ледяного лабиринта и открывает мне свободу действий. «Рывок». Бью в печень ошеломленного Учителя, одновременно с этим выпуская импульс «яки». Удар левым коленом в бедро, правой — еще раз в печень и левым кулаком — в висок. Удар, «разрыв», удар, «разрыв». Классика жанра.

Отвожу руку, обернутую в лед, в сторону, подшаг назад, и мимо моего лица проносится светящийся синим кулак после идеального апперкота индуса. Двойка в корпус и хук справа заставляют моего противника немного отступить, но, несмотря на это, он отвечает еще одним апперкотом. Блокирую локтем удар колена и подныриваю под хук правой руки, заходя ему за спину. Еще одна двойка в печень и жесткий блок локтя разворачивающегося Арджуна. Удар в лопатку левой, в висок правой, блокировавшей локоть, и еще один с левой — в район сердца. Не сумев развернуться ко мне лицом, Учитель делает кувырок вперед, а я ухожу в сторону, дабы не быть нанизанным на шипы, выросшие из земли там, где я стоял. Прыжок вперед, и вместе с импульсом «яки» наношу два почти слившихся в один удара в район легких. «Отвод глаз», и я захожу ему за спину, вновь нанося град ударов.

Удар, «разрыв», удар, «разрыв», «разрыв», «молния». Увернуться, ударить, поставить блок, сместиться вбок, уходя от очередного порождения ледяной техники. Сил у него почти нет, удары медленные и вялые, но он до сих пор жив, а значит, опасен.

Р-р-раз! И вокруг нас появляется клетка. Непонятно, почему не сработало чувство опасности, но время пошло на секунды. Если я сейчас дам ему хоть немного времени, то он в худшем случае жахнет что-нибудь круговое, не задевающее его самого, а в лучшем решит взять меня с собой на тот свет. Остается еще «скольжение», но если использовать его, то сейчас, потом могу и не успеть. Вот только… как я затем индуса, схоронившегося в клетке, убивать буду? А-а-а, к черту! Вперед, Макс. Во славу мою, во имя мое!

Шаг, подшаг. «Фокус», «ускорение», «ускорение». Два «разрыва», не различимых для взгляда не только обычного человека, но и Учителя. Удар всей мощью заставляет немного подлететь тело индуса, и, пока он находится в десяти сантиметрах от земли, наношу серию ударов и «разрывов». Прямо как агент Смит из «Матрицы», прессующий Нео в метро. На скорости, сравнимой с «рывком», наношу восемь ударов — по четыре с правой и с левой стороны. За полсекунды. Апперкот в челюсть заставляет приземлившегося индуса выпрямиться, а новая серия ударов — сбить концентрацию, необходимую для создания техники. Печень, челюсть, челюсть, подбрюшье. «Разрыв», удар, удар, «молния», «разрыв», «волна». Чертова связка! Чертова «волна»! Чувствуя, как уходят мгновения, бью «воздушной волной», откидывая мужчину к решеткам клетки, одновременно уходя в самый короткий доступный мне «рывок». Сейчас для меня важно не переместиться, а ускориться. На какой-то запредельной даже для меня скорости умудряюсь во время «рывка» поднять ногу для удара. И со всей силы впечатываю ногу в грудь только-только прикоснувшегося к ледяным прутьям индийского Учителя.

Раздавшийся жуткий хруст грудной клетки теперь уже фактически трупа прозвучал настоящей музыкой для моих ушей. О да! Я, наконец, сделал его! Прощальный апперкот ломает скрюченному индусу шейные позвонки и ставит точку в нашем поединке. Все.

Оглядываюсь. Наверное, будь этот бой попроще, я бы сейчас поморщился. Думаю, понятно, что оказаться запертым в ледяной клетке уже после победы над серьезным противником — это… как бы не айс. Но меня сейчас подобные вещи не напрягали. Ну воспользуюсь «скольжением», ну и пусть. После подобного боя — это мелочи. К тому же сначала можно попробовать действовать по старинке — выломать прутья клетки. Как ни крути, а «скольжение» — реально неприятный прием.

В отличие от «рывка», являющегося, по сути, просто прыжком в ту или иную сторону, «скольжение» действует совершенно по другому принципу. И тот и другой приемы переносят пользователя из точки А в точку Б, а вот дальше следуют различия. «Рывок», как я говорил, — обычное, но до предела ускоренное перемещение, а «скольжение» — перемещение за гранью… по изнанке пространства. Сумрак. И при выходе из этой изнанки ощущения, я вам скажу, не очень. Приплюсуйте к этому прямо-таки нереальные нагрузки на тело, и вы поймете, почему этот прием не любим ведьмаками. Я, например, могу без последствий использовать его три раза в день, пять раз — с трудом, шесть раз — в крайнем случае, а семь — если решу сдохнуть, но выполнить задачу. Очень опасная штука.

Но у «скольжения» есть два несомненных плюса. Нет, не то, что он позволяет перемещаться на девять метров дальше, чем «рывок», подобное расстояние не оправдывает затрат энергии. А вот то, что при «скольжении» можно игнорировать препятствия, — это да. Это круто. Пусть и не очень толстые препятствия. Но еще круче то, что при выходе из «скольжения» полностью гасится инерция тела. То есть можно спокойно прыгать с небоскреба, и, если не накосячишь с расстоянием входа-выхода, можешь быть уверен — этот прыжок тебя не убьет. Я так однажды с американского «Геркулеса» сиганул. А что делать? Самолетами в отличие от вертолетов я управлять не умею, тем более такими махинами, как С-130, а пилоты тогда… того… кончились.

Подойдя к прутьям, пнул их. Чертовы ледышки. Примерившись, ударил ногой с разворота. Эффектный киношный прием, в бою тоже действенный, но использовать его надо с осторожностью. От удара решетка разве что зазвенела. А как она у нас на «разрыв»? После первого удара звон стал громче, а после второго все прутья осыпались тучей снежинок. Оглядев напоследок поле боя, пожал плечами. Что ж, дело за малым.

Мамору Сотка Такума по-прежнему сидел в кресле. Покосившись на меня, покрутил в руках бокал.

— Жаль. Найти еще одного Учителя из Индии будет… непросто. Но, может, теперь ты скажешь, зачем, собственно, пришел?

Подойдя, сунул ему под нос фотографию со статуэткой. Прикрыв глаза и пожевав губами, Сотка потер лоб.

— Вот оно как, — набрав в легкие воздух, резко выдохнул. — Из-за такой мелочи, значит, — замерев на мгновение, поднял на меня взгляд. — Ты лишил меня двух Ветеранов и Учителя из-за подобной ерунды?

Ну, я бы не назвал дорогущий антиквариат ерундой. Но вообще-то да, его потери явно не стоят этой статуэтки. Впору пожалеть мужика, если бы я не знал, как он заработал свое прозвище. Гвозди-сотки он забивал в бочки, в которых сидели его жертвы. После чего бочки спускались с какой-нибудь горки. Поэтому я без каких бы то ни было колебаний достал пистолет и направил его на колено Такумы.

— Подожди! Я понял, будет тебе статуэтка. Пойдем.

Положив фотографию на столик рядом с собой, он поднялся с кресла и пошел к двери.

— В гостиной, — бросил он, проходя мимо меня.

В ту же ночь я разбудил посредника, чтобы отдать статуэтку, получил деньги, отвез их Шотгану и наказал ему передать их Акеми, как представится случай. Сам я планировал не показываться в клубе некоторое время, по крайней мере, до тех пор, пока Акеми не соберет информацию (в том числе и слухи) о том, что творится в Гарагарахэби после моего супертихого дела. Впереди у меня два выходных, и я собираюсь именно отдыхать. Сгоняю на общественный полигон, постреляю, ведь тир — это все же не то. Схожу в кинотеатр и посмотрю, наконец, полнометражку, снятую по мотивам одной из «моих» манг. О, чуть не забыл — «Интер» дает концерт в это воскресенье, так что надо обязательно сходить. Все-таки ребята молодцы: ни один текст песни, даже с «правильной» музыкой, не станет хитом без хорошего исполнителя. А уж исполняют они то, что я им даю, на пять из пяти. Что там еще можно сделать в эти выходные? Мм, не забыть взять Райдона на концерт… Так, кхм. Можно завтра съездить за город, на горячие источники. К концерту, думаю, успею вернуться. Жаль, что семейство Кояма не едет никуда. Они всегда брали меня с собой, кроме тех случаев, когда у меня дела были, и я сам отказывался. Мы с ними всегда ездили в один и тот же отель, который был очень хорош. Во время этих поездок даже Шина переставала меня доставать, превращаясь просто в веселую девчонку. М-да-а-а. Там кру-у-уто. Если бы еще не эта психованная, скукоженная от времени любительница сквернословить и доставать отдельно взятого Максимку, по ошибке являющаяся хозяйкой отеля… Да и ладно. Не бывает, чтобы все было хорошо. А эта гадюка… Короче, она не самая большая плата за подобный отдых. Надеюсь, они возьмут меня, когда опять поедут туда. Пофиг на гордость, отель просто супер.

На следующее утро меня разбудил звонок в дверь.

«Уже лучше, — подумал я. — По крайней мере звонят, а не вламываются, — кинув взгляд на часы, отметил, что уже полдвенадцатого. — И даже не слишком рано».

Встал, встряхнулся, надел спортивные штаны и пошел открывать. Первой, кого увидел, открыв дверь, — это Мизуки. Вторым был мой знакомый боевитый кот, развалившийся на ограде и свесивший с нее переднюю лапу. Нормально! Вот же наглая животина! Прямо в центр собачьего квартала пробрался. И что он тут забыл? Тьфу, вечно со сна какие-то левые мысли лезут.

Продолжая тупить, уставился на Мизуки. Мм, ах да.

— Привет, Ми-тян. Что это ты… — и ведь не спросишь: «Че надо», — пф… проходи, что на пороге-то стоять.

Вид у младшей сестры Шины был не то чтобы смущенный, а скорее, чуть виноватый. То ли не хотела будить с утра, то ли сейчас что-то просить начнет.

— Ты это, располагайся, а я пойду умоюсь, что ль. Да и оденусь.

— Ты не спеши, Син, мне не горит.

Значит, все-таки просить.

Вот забавно. Как разбудить меня в семь, поднять весь дом на уши и начать заниматься уборкой и готовкой — это нормально. А как попросить что-нибудь чисто для себя — сразу начинаем тянуть до последнего, краснеть и мяться. Хотя ей же «не горит». Стоп. Сейчас ведь начало апреля, выходной. Кажись, я знаю, с чем она ко мне пришла.

— Опять от гостей прячешься? — спросил я, чуть повысив голос, когда вернулся в гостиную. О-о-о, Мизуки кофе приготовила. Молодец, девочка. — Я тебя, конечно, понимаю. Доводилось издалека видеть весь этот официоз. Ты, кстати, неплохо справлялась. Но все же рано или поздно ты выйдешь замуж, и, как хозяйке дома, тебе просто придется стоять на месте Кагами-сан.

— Так то на месте мамы, там все по-другому. — Я, если честно, разницы не заметил. — Да и будет это еще когда.

Мизуки, словно поджидая меня, вышла из кухни именно в тот момент, когда я подошел к дивану. Ловко расставив чашки на столике и положив пирожные, уселась напротив.

— Опять ведь от Шины убегать придется.

— А-а-а, — махнула та беззаботно рукой, — меня фиг поймаешь. Я опытная.

Как минимум один раз в год, а порой и больше, Мизуки удается сбежать перед наплывом гостей и спрятаться у меня. Как минимум один раз в год Шина заходит ко мне с вопросом, не у меня ли ее сестренка. И как минимум один раз в год получает стандартный ответ. И если Кагами на это мало обращает внимания, давая поблажки младшенькой, то вот старшая дочь, которая не может позволить себе такой же побег, жутко завидует. А после отъезда гостей начинает гонять сестру за то, что та бросила ее одну, прогуливая самый сложный момент и возвращаясь на все готовенькое. Я даже был свидетелем, как Шина жаловалась на это матери. Презабавнейшее зрелище, между нами. Это время, я имею в виду наплыв гостей, — одно из немногих, когда Кагами приглашает служанок. Не любит она их, но при таком количестве народа ей даже с двумя дочерьми довольно сложно приходится. А ведь на них еще и хозяйские обязанности лежат.

— Мне вот интересно, Ми-тян, все эти гости — из разных родов и кланов или только из вашего?

— Сейчас из нашего, это вообще плановый сбор. А так, по-всякому бывает, — ответила мне девочка, сделав аккуратный глоток. Аристократка. Хоть и с пропеллером в одном месте. Но вот в такие моменты, когда она за столом, например, сразу видно, кто есть кто. Особенно сейчас, когда на ней надета дорогущая юката. — Может тебе завтрак приготовить?

— А давай. Женщины ро…

— Не-э-эт! Вот только не надо про женщин рода Кояма! Дай хоть здесь отдохнуть от этого.

— Хе-хе, фартук надеть не забудь, все же одежда на тебе…

— Да пофиг. В смысле надену, конечно, но все равно пофиг. — Мне вот интересно — она пофигистка или оптимистка?

Умчалась. Приемная дочь Акено и Кагами Кояма. Наследница, как и Шина. Я, во всяком случае, не раз слышал, как ее так называют наравне с Шиной. Вообще наследником является любой ребенок в семье, если не брать в расчет юридическую составляющую, но в главной семье клана подобные слова всегда имеют вполне конкретный смысл. Понятно, что главой клана станет муж одной из двух девушек, причем на выбор Кенты. А если вдруг что, всякое ведь случается, то муж старшей дочери. Но если этого «вдруг чего» не будет? Как тогда? Мизуки ведь по крови не Кояма. Получается, что она обречена выйти за мужчину рода. А я, если честно, не в курсе, кто у них там в роду. Только двоюродного брата Акено и знаю. Но у того уже три жены… хотя, что это я, в самом деле? Учитывая местные нравы… Эх, мало данных.

Что-то я не туда забрел в своих мыслях. Интересно, конечно, но совершенно не важно, в целом. Я вообще думаю, что Кагами еще родит мужу наследника. Какие их годы? Правда, странно, что до сих пор не родила, но это уж точно не мое дело.

В тот момент, когда на кухне что-то особенно сильно зашкворчало, в дверь опять позвонили. Встав и поправив домашнее кимоно, представлявшее собой, по сути, обычный халат, пошел открывать дверь.

За дверью, как и ожидалось, стояла Шина. В красном легком кимоно, украшенном различными цветами и растениями. С убранными волосами, макияжем и японским зонтиком. Вся из себя аккуратненькая и красивая. Господи, во что же она превратится года через два, если уже сейчас способна разить мужиков наповал? Прямо даже гордость за нее берет, братская.

— Привет, красотка. Что за праздник?

— Здравствуй, Синдзи, — чуть заалев, но не изменившись в лице, ответила мне девушка, — гостей встречаем. Ты случайно Мизуки не видел?

— Нет. Хотя и не прочь, если она выглядит так же, как ты.

Мне несложно, а ей приятно. Почему бы и не оценить ее вид?

Чуть улыбнувшись, повела носиком:

— Завтрак готовишь? Может, лучше к нам зайдешь? Мама сегодня саму себя превзошла, — и, продолжая улыбаться, но уже чуть сожалеющим голосом, закончила: — Мне до ее готовки еще расти и расти.

— Какие твои годы. Но сейчас я, пожалуй, откажусь. Сварганю быстренько завтрак да побегу. Дел сегодня по мелочи накопилось много.

— Дел? Да еще и по мелочи?

Любопытная какая.

— Холодильник забить, в оружейный заглянуть, билеты в кино купить. Да и одежку купить тоже хорошо бы.

— Может, с одеждой завтра? Заодно и я тебе помогу.

— Одежда? С тобой?!

— А что? С твоим-то вкусом…

— А с твоим — весь день убить. Отдыхать-то мне когда в таком случае?

— Ну уж, не делай из меня монстра. Да, подольше, чем если ты пойдешь один, зато и денег затраченных не жалко.

— Нет, спасибо.

— Так, да? Тогда покажешь мне, что купишь, и если комиссия в лице меня, мамы и Мизуки… Ты ее, кстати, точно не видел?

— Да я проснулся минут… не помню… в общем, совсем недавно. С чего бы ей тут отираться в это время? Да еще и так близко от ваших, хе-хе, жутко страшных гостей, а главное — от тебя.

— Ладно, пойду я, пожалуй. Но про комиссию не забудь. Если нам не понравится — пойдешь за одеждой вновь, и на этот раз вместе со мной.

Комиссия, хех. Мизуки после сегодняшнего автоматом будет за меня. Шина — точно так же против. А вот Кагами… Подмажемся, короче. Не впервой, наработки имеются.

— Конечно-конечно. Удачи тебе там.

— Хо-о-о. Скорей, терпения.

Вернувшись в гостиную, увидел любопытную мордашку, выглядывающую из кухни. Махнув ей рукой, сел на диван. А ведь, если подумать, у меня и в самом деле накопились чисто бытовые дела.

— Завтрак готов, о Великий Прячущий От Старшей Сестры.

— Неси уж, шутница. Посмотрим, чем сегодня кормят женщины рода Кояма.

В итоге день прошел как-то тихо и незаметно. Дожидаться, когда Мизуки вернется домой, я не стал. Продуктов накупил. В киношку сходил. Фигня, кстати, получилась. Одежду не купил, зато добыл пять билетов на концерт «Интера» и даже успел договориться с Райдоном о совместном посещении. У него, правда, билет уже был, а вот компании — нет. Созвонился с парочкой девчонок и договорился о нашей с Рэем ночи. Благо, лав-отелей в Токио полно. Осталось пристроить еще парочку билетов: на фига я, спрашивается, брал столько? Солдатская жадность? Эх. И ехать отдавать влом. Шине, что ль, скинуть? Так у нее свои, поди, есть. Если она вообще собирается идти на концерт. О! А какого?.. Позвоню-ка я еще двум девчонкам. А что? Да здравствует гарем!