Глава 6
Следующая неделя плелась, как телега, которая то и дело вязнет в грязи. Медленно и со скрипом. Хотя это и не значит, что не было ничего интересного.
Секса с Акеми у нас так и не случилось, не те у нас отношения, чтобы вот так, между делом, в койку прыгать. Препятствий как таковых нет, все же и внешние данные у нее ого-го, просто… Хотя похоже, секс все-таки будет, тут я, кажется, обречен, но не так легкомысленно и между делом.
Вернувшись в клуб, нашел на кухне Казуки и уже с ним пошел к Фантику.
— Школа дает базу знаний, без которых тебе придется туго, так что не смей прогуливать и спать на уроках. Я не требую от тебя отличных оценок, но крепкий середнячок — как минимум. От меня будешь уходить в полдвенадцатого и, приходя домой, сразу ложиться спать. У человека, к которому я тебя веду, весьма специфические знания, но и они тебе могут пригодиться, даже скорей всего пригодятся. Лишних знаний не бывает, а мой пилот боевых роботов не может себе позволить быть неучем. — Парнишка слушал меня очень внимательно, а на словах про пилота даже встрепенулся. — Ближайшие годы, до того как ты приступишь непосредственно к учебе на пилота, станут для тебя очень непростыми. Постоянная учеба и работа на меня оставят тебе мало свободного времени. Но если ты действительно хочешь чего-то добиться, придется терпеть. Возможно, ты думаешь, что это ерунда, но если ты будешь относиться ко всему спустя рукава… Мне такие люди не нужны. Учись всему, что тебе дают, и ищи, чему научиться, сам, думай, что тебе говорят и что говоришь ты, и, самое главное, будь верен своему слову и своему работодателю. Даже если им стану не я, тебе это не раз поможет в будущем. Впрочем, я надеюсь, что мы с тобой поладим и верен ты будешь все-таки мне.
При разговоре я использовал легкую форму «голоса», буквально вдалбливая свои слова в голову мальчишке. Если кто думал, что я отдам кому-нибудь человека, в которого вложил столько сил, сколько собираюсь вложить в Казуки, то он ошибается. Впрочем, я не настолько хорош в «голосе», чтобы привязать парня к себе раз и навсегда. Тут уж вообще, наверное, гипноз нужен, которым «голос» не является. Это скорей навык подавления, как у джедаев. Или вот, помнится, в детстве я смотрел фильм «Дюна», по одноименной книге, так там тоже нечто подобное было. Но я не Стиратель и «голосом» владею так-сяк, поэтому мои внушения работают скорей как слова человека, которого ты безмерно уважаешь и пожелания которого надо стараться выполнять.
Знавал я Стирателя ранга Абсолют… Он мог приказать умереть, и человек умирал. На месте. Хотя и там было множество ограничений. Этого Абсолюта, кстати, грохнул именно я. Но это так, хвалюсь просто.
Представив парня удивленному Фантику, пояснил, что от него требуется.
— Учи тому, что сам знаешь. Я не требую от тебя передавать ему все свои знания, но, думаю, грамотным техником ты его за несколько лет сделаешь.
— Да какой из меня учитель? У меня, знаешь ли, и свои дела есть.
— Учи, как можешь. Другой кандидатуры у меня все равно нет. Поясню: этот парень профессиональным техником не будет, если только у него не откроется такой талант и желание, и учить его будешь не только ты. Для тебя он скорей помощник, которого ты должен подтянуть по своей линии. Я не намерен ущемлять твою, хе-хе, свободу. Но уж чему сможешь, тому научи, постепенно, — пауза, — приобщая его к нашим делам.
Казуки, если Кадзухисы-сана не будет в клубе, поступаешь в распоряжение Умари-сан. — Это японский аналог имени Наталья. Умари Романова. Не каждый японец мог произнести ее имя, поэтому называли ее и так. — Она найдет, чем тебе заняться. Плату будешь получать в конце каждого месяца. Сколько, решим попозже. А теперь расскажи-ка мне без утайки, что творится у тебя в семье.
Прям сразу без утайки он не смог. Но достаточно быстро эта в высшей степени банальная история стала мне известна. И дело, как всегда, было в женщине. Мать Казуки, оказывается, не умерла, а сбежала с другим. Отец его, как удалось выяснить, был той еще тряпкой, а после побега жены стал еще и алкоголиком. Свою мать Казуки — вот ведь… интересный ребенок — практически не винил. Присутствовала легкая обида, и только. С отцом же практически не общался, сам добывал себе на пропитание, ибо его папаша все банально пропивал. Даже дома парень старался бывать поменьше, возвращаясь туда только на ночь.
«А чем черт не шутит, — думал я тогда, — можно ведь попробовать решить эту проблему раз и навсегда. Благо, обстановка в семье способствует».
— Ладно, к Кадзухи…
— Фантик. Пусть зовет меня Фантик.
— Кхм. Так вот, к Фантику ты приписан с завтрашнего дня, а сегодня пойдем, отведу тебя на кухню. Поработаешь там.
Сдав парня на руки Умари-Наталье, пошел к Шотгану. Надо бы и с ним переговорить.
— Да ты… Ты совсем уже того? У отца ребенка отбирать.
— Он сам будет рад, если я все правильно понимаю.
— Ты что, в благодетели записался?
— «Голубую лагуну», приятель. Две штуки. — Парень лет двадцати, улыбаясь, сделал заказ, после чего подмигнул мне и, облокотившись спиной на барную стойку, помахал кому-то в зале.
Дождавшись, когда клиент удалится, я продолжил прерванный разговор:
— Мне нужен этот мальчишка, Хонда. И если для лучшего воспитания мне придется забрать его из собственного дома, в котором его, кстати, не ждут, я сделаю это. Грешно так говорить, но в этом отношении мне с ним повезло. Могу взять его на полное обеспечение, и никто не будет против. Да и есть кому присмотреть за тетей Наташей, — улыбнулся я в конце.
— Что ты от меня-то хочешь?
— Ты главный владелец клуба. Не могу же я его здесь поселить без твоего согласия.
В ответ на меня посмотрели весьма хмуро:
— Как бы нам проблем из-за этого не словить.
— Проблем не будет. Хонда, ты просто не слышал его рассказ. Отцу начхать на собственного сына.
— А-а-а… — с обреченным видом махнул он рукой.
Что ж, осталось проводить парня домой и поговорить с его отцом.
Казуки жил в получасе ходьбы от клуба, на третьем этаже старого отеля. И если в целом квартира была очень грязная, то его комната представляла собой эталон чистоты и порядка. Похоже, парень немного педант. Ну и пока он собирал вещи, я пошел в… гостиную, наверное, где, судя по звуку, работал телевизор.
Договориться с отцом Казуки оказалось, как я и думал, просто. Несколько купюр, даже не рублей, а йен — и у меня на руках оказывается разрешение на проживание его сына в клубе «Ласточка». А еще через несколько минут — на всякий случай — разрешение на снятие отдельной жилплощади и, соответственно, проживание там.
Дождавшись возбужденного парня, отвел его обратно в клуб, где и сдал на руки Наталье, пояснив, что мальчик теперь живет здесь и разрешение родителей имеется. И, уже получив от Шотгана свой трудовой коктейль, удивился, как быстро, оказывается, могут решаться важные задачи. Если для меня это дело ничем особым не являлось, то вот для мальчишки это самая настоящая веха в жизни. Не думаю, что он успел осознать, что с ним только что произошло.
Домой я заходил с опаской. В такие моменты я жалел, что раскачал навык «обнаружения жизни». Уменьшить радиус я не способен, из-за чего применение навыка в городе чревато для меня сильной мигренью. Вот и приходилось теперь сканировать дом совсем иначе. Сколько можно, в конце-то концов? Завтра с утра зайду к соседям и поговорю на этот счет.
А на следующее утро на втором круге пробежки ко мне молча пристроилась Шина. И так же молча пошла домой в конце. Обиделась, что ль?
Перед школой решил-таки зайти к Кояма. Вот стою теперь перед калиткой и думаю, к кому именно лучше обратиться. Подходить к старику как-то не айс. Вроде как из пушки по воробьям стрелять. С другой стороны, можно о школьных клубах поговорить. Акено серьезен с дочерьми только на тренировках. Нет, он и поругает, и покричит, только… любит он их слишком и балует. Необходимо что-то действительно серьезное, чтобы он начал наказывать. И не факт, что упертые у службы безопасности ключики от моего дома для него являются серьезным проступком. Кагами… хм, тут все наоборот. Она девочек обожает, но вот промывать мозги считает делом весьма важным. Тут уж скорее наказание будет не соответствовать проступку. Самое интересное, я уверен, что про ключи старшие Кояма в курсе. Но пока молчу я, молчат и они.
— Здравствуй, Синдзи, давно ты к нам не заходил.
Что ж, значит, судьба у тебя такая, Шина. Без обид.
— Здравствуйте, Кагами-сан. А вы все хорошеете и хорошеете день ото дня.
— А ты все такой же льстец.
— Лишь констатация факта, Кагами-сан.
— Может, зайдешь? У нас сегодня с утра уиро. — О, классная вещь, японские сладости от Кагами — это нечто. — Как раз успеешь перехватить парочку до школы.
Мм. Стоп, куда-то не туда разговор уходит.
— Не могу, Кагами-сан, я бы и рад, но мне до начала уроков еще надо замок новый присмотреть.
Зря я, что ли, КПК с собой взял?
— У тебя сломался замок?
— Скорей стал бесполезен. Верите или нет, но я уже домой, как воришка, пробираюсь. Никогда не знаешь, кто тебя там ждать будет. Вот и хочу поставить себе что-нибудь навороченное.
— Что ж, удачи тебе в поисках.
Глядя на ее чуть изменившуюся улыбку, я с чувством выполненного долга отправился в школу.
У ворот школы, как и в субботу, встретил Райдона. Только сегодня первым там оказался я.
— Синдзи!
— О, кого я вижу? Неужели это Охаяси-бабник-сан? — Хотел сказать: «Наконец мужчина», — но подумал, что это может все-таки оказаться не верным. Да и говорить подобные вещи при таком скоплении народа…
— Да ну тебя, — засмущался тот. — Сам-то не лучше. Но отдохнули мы классно! Надо будет повторить, только в следующий раз я приглашаю.
— Валяй, — махнул я рукой, после чего усмехнулся: — А повод? Так и алкоголиком можно стать.
— Повод не проблема. У моей младшей сестры через пару недель день рождения.
— И сколько ей?
— Двенадцать лет будет.
— Напиваться на дне рождения двенадцатилетней сестры?!
— Нет, конечно, напиваться будем потом, а день рождения — просто повод. Так что я официально приглашаю тебя на праздник в честь дня рождения Охаяси Ами, — торжественно провозгласил Райдон.
Как-то уж больно резко.
— Знаешь, обещать ничего не буду, но постараюсь разгрести свои дела.
— Вот и отлично! День рождения в субботу, так что гульнем знатно.
И это отличающийся соображалкой Райдон? Неужели не видит, что здесь подстава? Или это намек мне, чтобы не сопротивлялся? Похоже, его папаша все-таки заинтересовался другом сына. А если так, лучше сразу разобраться с его любопытством. Но и Райдон каков, не мог прямо сказать? Так и так, нужно.
— Ладно… Ладно. Уговорил, черт языкастый. Будет тебе Сакурай Синдзи на празднике.
До обеда уроки пролетели очень быстро. Нет, на самих уроках время тянулось, как обычно, но потом казалось, что я вот только-только вышел из дому. Впрочем, впереди еще вторая половина дня и классный час, на котором будут выбраны староста класса и его помощник. Веселое предстоит зрелище.
И вот, наконец, большая перемена. Сегодня, надеюсь, смогу заценить школьные разносолы. Я, конечно, не против обедов Кагами, но вот прилагающаяся к ним компания меня напрягает. Если бы Шина просто отдала бенто, я был бы только рад, да и сама она, если хочет, пусть сидит рядом. Но ведь и Минэ, как пить дать, припрется. А мне чисто по-человечески неприятно ее видеть.
Зайдя в столовую и окинув помещение взглядом, никого знакомого не увидел. Вот и отлично. И вообще, пора решать эту проблему. Какого черта я вообще так напрягаюсь? Встряхнись, Макс. Если что, зачмыришь эту дуру Кино так, чтоб она и думать о тебе боялась. И плевать на то, что она подруга Шины. Вот пусть та и выбирает. Мне по большому счету ее выбор до лампочки. Это забота ее родни, а не моя.
Отстояв в очереди шесть минут, мы отправились искать свободный столик, коих было не так уж и много. Работницы столовой с завидной скоростью перемещались по залу, убирая оставшуюся после учеников посуду. Один такой на наших глазах очищенный столик мы и заняли. Но едва я приступил к обеду, как началась развлекуха.
— Добрый день, Охаяси-кун, — послышался знакомый голос, — Синдзи.
Я лишь махнул рукой в сторону свободных мест.
— Добрый день, Кояма-сан, Минэ-сан.
Усевшись, Шина выложила на стол две коробочки бенто.
— Грибной мисо-суп. Не самый лучший выбор.
— Пф. — Это уже Минэ.
— Да вроде нормально.
— Попробуй рисовый с крабами. — Ри-и-ис. — Да знаю, ты не дружишь с рисом, но суп достойный.
— Как не японец. — Минэ решила с ходу нарастить темп.
Думаю, стоит осадить ее сейчас, пока совсем не распалилась.
— А тебя об этом кто-то спросил?
— Гхм-кхм. — Это она подавилась. И как только открыла рот, чтобы ответить что-то возмущенное, надавил на нее с помощью «яки». Совсем чуть-чуть, но резко и концентрированно. — Гха-кха, кхм, ха-а.
— Во молодежь пошла. Или это только девушки? — посмотрел я на Шину.
Райдон, не отрываясь от своего супа, с интересом глядел на Минэ. Шина с подозрением смотрела на меня. А Минэ уставилась в свой бенто, пытаясь оклематься.
— Хо-о-о, — выдохнула устало Шина и пододвинула ко мне один из бенто, — держи, не нести же обратно. А вы, парни, все съедаете, что вам ни дай.
Хм, тут еще и второе… Стоп, да что это со мной? Что я, бенто от Кагами не осилю?
— Спасибо.
— Да не за что.
За все оставшееся время, что девушки обедали с нами, Минэ не проронила ни слова. А после их ухода Райдон спросил совсем не то, что я ожидал.
— Это готовка матери Шины-сан? — задал он вопрос, прижимая к губам палочки для еды и косясь на неоткрытое еще бенто. — Той самой Кагами-сан?
— В смысле — той самой?
— Кояма Кагами весьма знаменита в определенных кругах. О ее готовке легенды ходят. У меня старшая сестра была на приеме, устраиваемом родом Кояма, и то, что она рассказывала о тамошнем угощении… будоражит мое сознание. А старший брат вообще ни одного их приема ни упускает. Думаю, некоторые из местных учеников заплатили бы немалые деньги за эту невзрачную коробку.
Господи. Жалко-то как парня.
— Хочешь? — пододвинув в его сторону бенто, спросил я.
В ответ он как-то по-особенному втянул носом воздух и осторожно положил палочки на тарелку.
— Буду не против.
Классный час начался с того, что учитель объявил о необходимости выбрать старосту и его помощника. Но сначала, конечно, старосту. Ответом было молчание.
— Ну же. Разве среди вас не найдется умного, ответственного и просто смелого человека, готового взвалить на свои плечи ответственность за мизерные привилегии?
Потрясающий посыл. Такого вступления я еще не слышал. И на что он рассчитывает, интересно?
— Давайте просто бросим жребий, — сказал один из учеников. Кажется, Маюто из имперского рода Ки.
— Нет, нет, нет! В таком ответственном деле мы просто не можем положиться на случай. — Похоже, классный руководитель желает обсуждения. Я бы даже сказал диспута. Не думает же он, что желающий вот так прям возьмет и поднимет руку?
— Я согласна быть старостой.
О как!
— Имубэ Каэде-тян. Что ж, класс не забудет вашу жертву. — Да он просто издевается над детками аристократов. — Осталось выбрать вам помощника. Есть желающие?
И тут вылез Райдон.
— Я все же считаю, что подобные должности — это судьба. Так что жребий вполне уместен.
— Охаяси-кун. — И еще один полукивок. — В группе от восьми человек и выше жребий вообще никогда не уместен. Всегда можно найти… — Спорим, сейчас он хотел сказать: «Козла отпущения»… — достойную кандидатуру. Надо лишь обсудить сложившуюся ситуацию. Вот, например, вы. Мне кажется, из вас выйдет неплохой помощник старосты. У вас есть что на это ответить?
Вот тут-то класс и всколыхнулся. Но и Райдон не собирался сдаваться. Как истинный представитель самого «боевого» клана Японии он полчаса отбивался от всего класса разом. Дело осложнялось тем, что он не мог сказать: «Извините, ребята, но я туп как пробка». Честь клана и рода не позволяла подобной вольности. Так что Охаяси проявлял чудеса словесности, варьируя между очернением и возвышением себя, любимого. Попутно умудряясь время от времени атаковать порядки врага и заманивать его в ловушки иных обсуждений. А под конец так вообще выдал:
— Староста, как и его помощник, — это лицо клан… тьфу, класса. А лицо должно быть красиво. Про ум я не говорю, ибо в этой школе учится будущая элита нашей великой империи. И глупцов здесь очень мало, а в нашем классе их и вообще нет. Так что на первом месте сейчас стоит лицо. А тут нам может помочь лишь прекрасная половина человечества, лучшая часть которой собралась в нашем классе. Ни я, ни любой другой парень в этом кабинете просто не имеет права забирать у них подобную честь! Дамы! Нам осталось лишь выбрать самую прекрасную из вас, и именно она будет представлять наш класс всей школе!
Ну, что тут можно сказать? Если бы девчонки пришли в себя чуть раньше, они, быть может, и отбрехались бы. Но парни просекли ситуацию первыми. И как итог — жеребьевка (все-таки!) среди одних лишь девушек. Уж не знаю, кто больше веселился в этот час, учитель или ученики. Зато знаю одну немаловажную деталь — никто не может заставить тебя быть ни старостой, ни помощником. Не прописано это ни в одной японской школе. Всегда и везде эти две школьные должности добровольны. Но год за годом ученики то ли забывают об этом, то ли специально не замечают. Впрочем, мне-то что. Меня ни разу никуда не пытались захомутать. И то хлеб.
На следующее утро, когда я медитировал над закипающей в чайнике водой, раздался звонок в дверь, за которой я с удивлением увидел мнущуюся Шину, одетую в спортивный костюмчик.
— Доброе утро, Синдзи.
— Доброе, — ответил я все еще удивленно. Уж больно вид у девчонки был непривычный, а если точнее — неуверенный. Нечасто я такое наблюдаю.
— А ты, я смотрю, уже почти готов для пробежки, — сказала она, оглядев меня с ног до головы.
Я тоже глянул на свои шорты и голый торс.
— Да… почти. — Смотрим, друг на друга, молчим. — Проходи, что на пороге-то стоять.
Посторонился, освобождая ей дорогу, и, закрыв дверь, прошел за ней в гостиную.
— Чай, кофе? — вырвалось у меня, лишь бы заполнить молчание. Да она сама на себя не похожа. Я ее такой последний раз видел… когда ж это было-то? Ну да, года три назад. Она тогда еще, бывало, смущалась в моем присутствии.
— Давай, если ты не против, я лучше сама чай приготовлю.
Ага-а-а! Вот оно в чем дело. Великий Учитель Шина-сан пришла извиняться! И судя по тому, что она смущается, а не раздражается, Кагами все-таки смогла вдолбить в ее голову понимание того, что она творила у меня дома. Надо же, как намек на ключи аукнулся.
— Не против. Ты в чае всяко лучше меня разбираешься.
Покраснев почему-то после моих слов, девушка скрылась на кухне.
Глядя на несущую поднос с чаем Шину, я думал, что сейчас она выглядит очень по-домашнему и к месту. Несмотря на спортивный костюм, который в эту картину не вписывался. Может быть, это из-за моей недоэмпатии? Ничего конкретного я, конечно, не чувствую, но, может, общий эмоциональный фон? Обычно-то Шина на что-нибудь раздражена, а сейчас… Нет, вряд ли. Чушь это все. Будь это так, я бы давно заметил.
Положив поднос на столик, одну из чашек она поставила передо мной. Вторую чашку поставила напротив, а небольшой чайник — посередине. Забрав поднос, опять ушла на кухню. Вернувшись, уселась напротив меня.
— Вот, — начала она разговор через пару минут, кладя на стол связку ключей. — Мама просила передать, что копий больше ни у кого нет.
Мм, как интересно. И зачем им были нужны аж пять копий моих ключей? На каждого члена семьи, что ли? Но что уж теперь спрашивать? Тем более у Шины. Не удержавшись, усмехнулся, представляя, как Кагами пинает невозмутимого старика, требуя отдать ей ключ.
— Что? — отреагировала Шина на мой хмык. Смущенно и возмущенно одновременно.
— Да вот, представил, как твоя мама отнимает ключ у деда.
— Это да, — улыбнулась она в ответ. — Особенно учитывая, что у нее все это время был ключ. Еще один у отца, один у меня и один у Уэсуги-сана.
— Кого?
— Уэсуги Сабуро — глава охраны квартала.
— Ясненько.
Кстати, Кагами сказала, что ключей больше ни у кого нет, но не говорила, что так будет продолжаться и дальше. И она понимает, что я понимаю. Интересно, Шина осознает, что она коза отпущения? Мне ее просто сдали вместе с извинениями, которых я, кстати, еще не слышал.
Насмотревшись на ключи, поднял взгляд на девушку:
— И? Что дальше?
— Я прошу прощения, Синдзи. Я действительно вела себя… не как друг. — Что ж вы в первый раз ей мозги не промыли, Кагами-сан? Или что-то помешало? — Я на самом деле перегнула палку.
Нет, ну вот ведь паразитка, а? Типа я все делала правильно, просто в тот раз перегнула палку. А я-то губу раскатал. И главное, сама верит в свои слова. Не-э-эт, все-таки она неисправима.
Я даже не обиделся на ее слова, Шина есть Шина. Хочешь справедливости, держись от нее подальше.
— Ох, детка, какая же ты все-таки… а-а-а, — махнул я на нее рукой, улыбаясь. — Пошли лучше на пробежку.
— А что такое? Что тебе еще не нравится?
Сегодня ждать Райдона у ворот пришлось мне. Не то чтобы у нас была какая-то договоренность на этот счет, но я подумал, что время до уроков еще есть, поэтому если я ошибся и он сейчас сидит в классе, то я ничего от этого не потеряю. А если я прав, то это еще чуть-чуть укрепит нашу зарождающуюся дружбу. Хотя опять туплю, я ж ему могу позвонить. Эх, времена нищенские, я тогда над каждой копейкой на телефоне дрожал. Вот, похоже, и аукается. Только я хотел набрать номер Райдона, как тут же его и увидел. Он шел со стороны парковки, закинув на плечо портфель, в компании какой-то девушки, судя по цвету банта — второго года обучения. Сестра, похоже.
— Привет, Синдзи. Позволь представить тебе мою сестру, Охаяси Анеко. — Старшая сестра по имени «старшая сестра». Прикольно. — А это, сестренка, тот самый Сакурай Синдзи.
— Охаяси-сан, — поклонился я.
— Сакурай-сан, — ответила та своим поклоном.
Что можно сказать о сестре Райдона? Чертовски привлекательная особа. Женственна, несмотря на свои семнадцать подростковых лет, с длинными ресницами, волосами цвета меда и волевым, без жесткости, лицом. Вот уж действительно, старшая сестра. Она мне чем-то напомнила Кагами.
— Позвольте отметить, что вашему брату можно только посочувствовать. Присматривать за столь красивой старшей сестрой — не самое простое дело, — изобразив на лице полуулыбку, сказал я.
Вот Шина, например, ответила бы что-нибудь типа: «За кем еще надо присматривать!» Анеко же лишь улыбнулась, чуть прикрыв глаза и наклонив голову. Проверку на вшивость я, кажется, прошел. На сегодня можно и прощаться.
— Что ж, я, пожалуй, пойду, Райдон. Смотри не опоздай на уроки.
— И ведь каждый раз это говорит. Со средней школы. Как будто я заядлый прогульщик, — пробурчал парень, как только сестра отошла подальше.
— Повезло тебе с ней, Рэй, вот что я тебе скажу.
— А то я не знаю. Пойдем лучше, вот будет хохма, если и вправду опоздаем.
Хохма случилась, когда мы чуть не столкнулись в дверях с давешней девушкой, вновь застывшей перед нами. Какая же она все-таки кавайная. Вот только пройти мимо нее в этот раз было затруднительно, потому что застыла она прямо в дверном проходе.
— Знаешь, по-моему, она на тебя все-таки обижена.
— Девушка… О-хо-хо. Что ж я тебе такого сделал-то?
— Может, нам отойти куда-нибудь? Отодвигать ее как-то страшно. Вдруг завизжит?
— Ха, от обиды, да?
— Не, но согласись, на страх ее мордашка тоже не тянет.
Глянув за спину девушке, увидел с любопытством наблюдающий за нами класс.
— Если действовать, то решительно, — и с этими словами осторожно закрыл дверь перед носом у девушки. — Все, отступаем. Да куда ты? В сторону мужского туалета отступаем.
Быстро метнувшись к туалету, заняли там наблюдательную позицию. Целых три минуты дверь оставалась закрытой. Но вот она отодвинулась в сторону, и черноволосая малышка, сделав шаг наружу, резко развернулась и с сердитой миной уставилась в класс. Подождав пару мгновений, она, вздернув носик, отправилась по своим делам.
— Фух, что она вообще делала в нашем классе? — задал риторический вопрос Райдон.
— Пойдем лучше, заодно и узнаем ответ на твой вопрос.
До своих парт мы добирались под перекрестным огнем множества взглядов. А усевшись и разложив вещи, были атакованы Акэти Камеко — очередной милашкой с черными волосами. Встав напротив наших парт и уперев руки в бока, она спросила:
— Что вы сделали с моей сестрой?
— Вы бы полегче со словами, Акэти-сан. Уж больно неоднозначно звучит, — ответил я.
Сестра, значит. Вот и выяснили, кто она такая.
— А? А… кхм… Что вы ей сделали?
— Ничего, Акэти-тян, — вступил в разговор Райдон. — До этого момента мы и не знали, кто она.
— Вы врете, сестренка не стала бы… она… Вы врете! Такое поведение для нее нехарактерно. Не стала бы она замирать ни с того ни с сего. Никто бы не стал.
— И мы полностью согласны с вами, Акэти-сан. Но мы и вправду не в курсе.
В ответ на мои слова она поморщилась:
— Мне не нравится, когда ко мне обращаются на «вы».
— Если честно, мы сами хотели бы знать причины подобного поведения твоей сестры, — продолжил я. — Ты сама могла видеть, что это создает нам проблемы. Но мы действительно не знаем. Даже извиниться не можем, если вдруг в чем-то виноваты.
Лицо Камеко приняло озадаченное выражение, а Райдон на мои последние слова явно хотел что-то сказать. Видимо, то, что девушка так реагирует на меня, а не на нас. Но смолчал.
— Но… ладно, я все равно все узнаю. И если вы в чем-то повинны, вы здорово об этом пожалеете.
— Будь по-твоему, Акэти-тян. Надеюсь, если мы вдруг и в самом деле в чем-то виновны, ты сообщишь нам, перед тем как… начнешь заставлять нас жалеть? Чтобы знать, что надо извиняться.
— Обязательно. Вы узнаете об этом одними из первых, — закончила она. И со все еще хмурым лицом отошла к своей парте.
А на ближайшей перемене Райдон просветил меня немного насчет клана Акэти.
Как и любой клан, занимается разными вещами, но поднялся на продаже чая, и этим знаменит. Вполне удачно конкурирует с такими чайными магнатами, как индийский клан Мираси Кхел и китайский Аи Лао. Оказывается, чай «Гекуро хогиоку», которым меня снабжает Кагами, весьма дорог, и обязаны его появлению мы именно клану Акэти. А есть несколько совсем уж элитных сортов, которые даже не продаются и которые можно получить лишь в подарок. Военная сила — средняя, влияние — чуть выше среднего, известность — высокая. Старый клан, в котором относительно мало родов. Входит в совет кланов при императоре, в котором всего двенадцать мест. Учитывая, что кланов в Японии немногим более ста штук, весьма нехилое достижение. Хотя членство в совете ничего и не дает, по сути. Как староста класса в школе.
Глава клана, Акэти Юдсуки, недавно достиг ранга Учителя в рукопашном бое. В роду Акэти традиционно используют стихию земли. У главы клана две жены и три сына. Есть еще брат, племянник и две племянницы. Вот этими двумя племянницами и являются сестры Акэти. По слухам, Юдсуки в них души не чает.
— Что еще рассказать? О! Именно в их клане состоит Коноэ Мия! — сказал Райдон, подняв вверх палец. И замолчав.
— И? Я без понятия, кто это.
— Ты шутишь? Да ладно тебе. Не знать таких людей!
— Представь себе. Вот такой я уником.
— Ну ты даешь, Син. Коноэ Мия из рода Коноэ заняла в прошлом году четвертое место в мировом турнире в номинации «Самый быстрый удар».
— Ну… круто. Что я могу сказать. — Но я все еще не догонял, в чем тут дело. — А что, японцы в прошлом году выше не поднимались, что ли?
— Поднимались вроде… Да не в этом дело. Изюминка в том, что Коноэ тогда было всего шестнадцать.
— О! О-о-о! Круто. То есть она сейчас самый быстрый Ветеран в Японии? В семнадцать-то лет. Действительно круто.
— Ветеран с самым быстрым ударом, если быть точным. В этом конкретном умении она сейчас, наверное, на уровне Учителя.
— Приколь… слушай, а ведь она, вполне может быть, где-то здесь сейчас бегает. Среди второкурсниц.
— Ай, да я не знаю, — пофигистически махнул он рукой. — Все может быть. Ты только не забывай, что Дакисюро — не единственная старшая школа в Токио.
— Но специализированная на боевых искусствах, как мне говорили. Как раз для такой дамы.
— Турниры, подобные мировому, это прежде всего спорт. Не уметь драться среди аристократов — ухудшение породы. Никто не отдаст свою дочь и, соответственно, не женится, если партнер не достиг минимального ранга в управлении бахиром. Но посвящать свою жизнь боевым искусствам при этом не обязательно, особенно женщине. Может, она жрицей хочет стать, тогда искать ее надо в Сейджо. Я, например, тоже поначалу собирался идти в Данашафу. Останавливаться в развитии боевых искусств я, конечно, не собираюсь, но вот делать карьеру хочу в отделе разработок клана.
— Знаешь, у меня после твоих слов возникло два вопроса, — почесал я кончик носа.
— Валяй, я сегодня добрый. Мама дала мне конфетку, — вальяжно махнув рукой, сказал Райдон, опершись второй рукой на подоконник.
— Что значит «ухудшение породы» и почему ты все-таки попал в Дакисюро?
После моего вопроса Райдон замялся. Посмотрел в окно за спиной, сменил опорный локоть.
— Порода — она и есть порода. Если твои предки поколениями занимались управлением бахиром, то их потомкам это самое управление дается проще. Не настолько сильно, чтобы форсить этим перед простолюдинами, но заметно. И чем древнее род, тем выше разница. Наглядный для тебя пример — род Кояма. У них уже лет двести пятьдесят — триста не было никого ниже Учителя. Причем за последние сто лет было уже три Виртуоза, а Шина-сан скорей всего станет четвертой.
— Три? А кто еще, кроме нынешнего главы?
— Дед и брат отца. Оба во Вторую мировую погибли, — сказал Райдон и опустил голову, облокотившись обоими локтями на подоконник, сцепив при этом ладони в замок. Я не стал прерывать его размышления. Рэй не из тех, кто постоянно уходит в себя, видимо, задумался о чем-то действительно важном. — То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами.
— Что ж, дальше меня это не уйдет, — ответил я, облокотившись рядом с ним на подоконник.
— Информация не секретная, и за обладание ею не наказывают, но и не распространяются. Я просто не хочу, чтобы пошли слухи, будто я болтаю об этом на каждом шагу.
— Я понял тебя, Рэй, я тоже не из болтливых.
— Кроме улучшения породы как таковой есть еще один нюанс. Если один из родителей не может управлять бахиром, то велика вероятность, не стопроцентная, но высокая, что у потомков такой пары не проснется «камонтоку», — сказал парень и чуть тише продолжил: — «Камонтоку» — родовая способность. В Европе известная как аркан, в Индии — ракта гахари, или «кровь глубин», по-нашему. Ее еще козырем рода называют. Способность, не зависящая ни от умений, ни от силы, ни от контроля. Вообще ни от чего, кроме принадлежности к нужному роду. Для проявления «камонтоку» необходимо лет семьсот, хотя бывает и больше. И чем древнее род, тем сильнее способность. Если вначале это может быть… ну, к примеру, «огненный шар», то через пару тысяч лет — «огненный шторм».
— То есть учитывая древность твоего рода, ты можешь грохнуть Виртуоза?
— Тут многое зависит от вида «камонтоку». — Типа «не лезь, куда не просят»? Понял, не дурак. — Если «камонтоку», например, «дубина», то ей еще надо пользоваться уметь, а если какая-нибудь убойная техника, то ее сила с древностью рода связана. Ну или это может быть вспомогательное умение, вообще к бою не относящееся.
— Забавно… Ну ладно. А что насчет выбора школы? Родители, что ли, заставили?
— Да.
И все. Никаких пояснений. В это, похоже, тоже лучше не лезть. Хм, ладно, сменим тему.
— Коноэ Мию тоже могли родители сюда впихнуть. Мне все же кажется, что она здесь учится.
— Узнать, конечно, можно, только что нам с того? Я ее поклонником не являюсь, да и вообще по всяким турнирам не фанатею. Даже в лицо ее не знаю, так просто слышал.
— А что ж ты так удивлялся, что я о ней ничего не знаю?
— Ну если уж даже я в курсе ее достижений, то, будь уверен, она всеяпонская знаменитость. Вот и удивился твоему незнанию.
— Да и черт с ней. Пойдем лучше на урок, заговорились мы что-то.
На следующий день в столовой опять произошел инцидент. Сев за стол к Шине и Минэ, проводил взглядом ушедшего за обедом Райдона.
— Ты что не ешь, Синдзи? — удивилась Шина.
— Жду Рэя. Раньше начну, раньше закончу. Не смотреть же мне потом, как вы свой обед доклевываете.
— Ну так купил бы себе обед, — начала Минэ. — Ах да, бедным плебеям не по карману местные кушанья.
— Кино, — осуждающе покачала головой моя соседка.
— Заметь, Шина, на какие грязные интриги идут люди, чтобы заполучить бенто твоей мамы.
— В смысле?
— Ты о чем, болезный?
— Ну как же, я ведусь на ее провокацию и начинаю покупать школьные обеды, а она с чистой совестью станет клянчить у тебя бенто Кагами-сан.
В ответ Шина скептически приподняла бровь.
— Я не настолько низко пала, чтобы лишать тебя твоей подачки.
На что бровь приподнял уже я. И, положив руку на коробку бенто, ответил:
— Тогда не смотри такими голодными глазами на мой обед.
— Хватит уже, — покачала головой Шина. — Вы как муж с женой ссоритесь.
Вот мне интересно — это японский юмор или японский менталитет?
— Не говори глупостей! Да я лучше со скалы брошусь, чем выйду за такого.
— Фух, — не удержался я, — вот теперь я точно спокоен за свое будущее.
Но вот, наконец, вернулся Райдон, и я открыл бенто. Правда, меня напрягал направленный мне в спину взгляд явно приближающегося человека. Не обычные мазки внимания, а именно целенаправленный взгляд. Закинув в рот кусочек рыбы в каком-то соусе, перехватил быстрый взгляд Минэ, брошенный мне за спину. А через пару секунд еще один. Так-так, это уже интересно. Похоже, меня сейчас будут провоцировать. В зависимости от ума начнут либо с намеков, либо сразу с оскорблений. Но вот то, что произошло, я никак не ожидал. На меня просто вылили суп.
— О, извините меня. Я такой неуклюжий. Споткнулся на ровном месте. Вы не испачкались? Ах, конечно же вы испачкались. Вот, — появившиеся у меня перед носом несколько купюр были засунуты мне в карман пиджака, — купите себе новую форму. Заодно подберите себе что-нибудь более достойное этой школы. Ах, я испачкался. — После чего о мою голову вытерли пальцы.
Даже не знаю, что больше разозлило меня. Его тон, суп или слова о моей одежде ценой с автомобиль среднего класса. И вытирать руки о мою голову ему тоже не стоило. Загнав поглубже рвущуюся наружу «яки», обратился к предельно собранному Райдону:
— Если я сейчас всажу этому неизвестному нож в ногу, что мне за это будет?
Легкая презрительная ухмылка Минэ после моих слов стала вполне откровенной.
— Не тебе, вечно отлынивающему от учебы, кидаться подобными словами, — заявила спокойная Шина. — Знаю я его. У него ранг Воина, а тебе хватило бы и Подмастерья.
— Р-р-райдон!
— После такого ты ему обе ноги можешь отрезать, ты в своем праве, свидетелей более чем достаточно.
— О-ха-я-си-кун!
— Кхм, да. Погорячился немного. В общем, делай, что хочешь, только не убивай и не калечь.
— На это будет интересно посмотреть, — ухмылялась Минэ.
— Если до тебя не доходят мои слова, Синдзи, тогда вперед. Посмотрим, что ты сделаешь Воину, — это уже Шина.
— Смотри и запоминай, роза ты комнатная. — И поднявшись, наконец, со стула спросил: — Как его хоть зовут?
— Суговара Куро, класс «2В». Из клана Памью.
Сдавленные смешки и откровенный смех. Презрительные и равнодушные взгляды. Минэ Кино явно перестаралась. Может, я и ошибаюсь, но если нет, то это война. Как бы еще уточнить?
Подходя к очереди, в конце которой стоял ухмыляющийся Суговара, я натянул на лицо дружелюбную улыбку, а метра за два от него протянул руку для рукопожатия. Сейчас главное — его отвлечь: удивить, сбить с толку, что угодно, лишь бы он не врубил «доспех», который даже Виртуозы не носят постоянно. А уж Воин, подросток и просто самоуверенная личность тем более.
— Суговара-сан, позвольте…
Раз — и палочка для еды, прихваченная мной со стола, входит ему в левое плечо, после чего сразу ломается. Два — и рука, протянутая для рукопожатия, сжимается в кулак и бьет его в пах. Три — и моя правая нога подсекает опорную этого хама, а левая рука толкает, помогая упасть. Все произошло менее чем за секунду. Остался контрольный. Ставлю ногу ему на грудь и достаю его же деньги.
— …оплатить ваш поход к доктору.
И с этими словами запихиваю деньги в карман его пиджака. После чего лохмачу его голову, как какому-нибудь несмышленому мальчугану.
Если бы не получилось с палочкой для еды, пришлось бы доказывать, что мое айкидо круче его, и заниматься чисткой полов с его помощью. Тоже позорно, учитывая разницу в наших рангах, но гораздо дольше.
— Это вам урок, детишки, — сказал я, подходя к нашему столу. — Если уж сделали пакость, всегда будьте готовы к ответу.
Следующий урок я пропустил, уйдя домой переодеться. Но уже дома мне вдруг так захотелось прогулять и все остальные, что я не стал себе в этом отказывать. Райдону только позвонил, предупредить, чтобы он меня не ждал.
* * *
Шина была раздражена.
— И что все это значит?
Шина была зла.
— Ты о чем, Шина-тян?
Подобного от своей подруги Шина не ожидала.
— Что за… ерунда произошла в столовой?
Найти простенький повод для драки и показать, насколько он слаб, совсем не то, что прилюдно опозорить, а потом еще и избить.
— Что-то я тебя не понимаю, подруга. Если ты про этого придурка, — зря она так, — и Тогетсу…
— Да! Демоны тебя подери. Именно про Синдзи и этого придурка!
— Но я-то здесь при чем?!
— Не зли меня, Кино, лучше не стоит.
— Но… в самом деле… я-то тут при чем?
— Тебе имя твоей подельницы сказать?
— Э… Ладно, ладно, — махнула пару раз руками Минэ. — Ну хотела я его проучить, что ж теперь.
— Проучить? А за что?
Любой из семьи Кояма, услышав этот тон Шины, первым делом подумал бы о Кагами.
— Ну так это… чтоб повежливей был… Чтобы знал свое место!
Шина в этот момент даже зажмурилась, пытаясь сдержаться.
— Повежливей, — процедила брюнетка, поднимая взгляд. — После того, как его втоптали в грязь на глазах у половины школы? Опустили в дерьмо и посмеялись?! — уже практически шипела девушка. — А ты не подумала, что будь у Синдзи чуть хуже развита соображалка и чуть меньше наглости, то вежливости учили бы уже вас? Мой дед бы учил, моя мать бы учила, а отец вообще пошел бы вырезать всю твою семью! — громко прорычала последнюю фразу Шина. Благо задний двор, куда отволокла подругу девушка, был совершенно пуст и никто их услышать не мог.
— Подожди, Ши-тян, подожди… С чего бы им… да откуда мне…
— Ах, ты не зна-а-аешь. А что ты о нем знаешь? Что ты вообще знаешь о его отношениях с моей семьей?! А может быть, ты что-нибудь знаешь о его родне? Или о его отце? Да неужто совсем-совсем ничего?
— Ши…
— Может, ты прожила с ним бок о бок всю свою жизнь? Нет?
— Шина…
— А-а-а! Ты, наверное…
— Погодь, Шина…
— …сидела у его постели, когда он двое суток метался в горячке? Что, тоже нет?
— Да погоди ты!
— Или это он тебя закрывал собой от стаи чертовых собак?
Замолчав, красная от гнева девушка уставилась в глаза своей… подруги, пока еще.
— Шина… — как-то потерянно произнесла Кино.
— Ты ничего о нем не знаешь. Ты и меня-то, похоже, не знаешь. С чего ты взяла, что это он должен быть повежливей?
— Но ведь ты сама… говорила… вела себя… — Последние слова она уже шептала.
— Я имею на то право. Но только я. Никто более, — и, проведя ладонью по лицу, добавила: — Сестра моя еще. А вот родители с дедом… взрослые, не могут такого позволить. Но даже я перегибала палку, а этого делать не стоило. Дура.
— Так ведь всей школе этого не объяснишь…
— Потому и дура.
— Я понимаю. Нет, не понимаю, но… В общем, прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Вот и ты дура. Не передо мной тебе извиняться надо.
— Чтобы я?.. Перед ним?!
— Не тупи, Кино. Я не требую, чтобы вы подружились. Но извинения ты ему принесешь. И если ты потом хоть раз… Еще хоть что-нибудь… То мы как минимум перестанем быть подругами. Про максимум тебе лучше не знать.
— Да ладно тебе, ладно, все я поняла. Не трогать, не замечать. Что тут сложного?
— О-хо-хо. Пусть хоть так, если не можешь уяснить.
— Вот и ладненько. Может, пойдем тогда?
— Пошли уж.
Но вместе с почвой под ногами к Кино вернулось и любопытство. И через некоторое время, уже поднимаясь на свой этаж, она спросила:
— Хм, Шина, а что там с его родней?
— Тебе лучше не знать.
— Ой, да ладно…
Поморщившись на простолюдинскую бестактность, с которой подруга лезла в дела рода, Шина подумала, что Кино все-таки придется поднимать до своего уровня.
— Тебе. Лучше. Не. Знать.
* * *
В принципе, я с удовольствием закончил бы этот день, играя на компьютере, но именно сегодня у меня назначена встреча с Акеми в клубе «Ласточка». В конце концов, поиграть в комп можно и там. А еще лучше заехать к Сомацу. Раз уж выдался свободный день, то почему бы нет?
Сомацу не нравилось имя. Мангака успел придумать с десяток имен для главного героя, причем, как любят японцы, с двойным, а то и тройным толкованием. Вот только в мой… э-э-э, ну вы поняли, в мой сюжет эти имена не вписывались. Пришлось пояснить ему, что и имя Наруто тоже не из пальца высосано. Впечатлился. Хотя чему, казалось бы? Неужто тому, что у меня уже весь сюжет расписан? Так пора привыкать. Но он не сдавался, с ходу выдал еще пару имен, которые, как он думал, могут вписаться в сюжет манги. Короче, после часа пререканий я на него надавил. Сказал, что если он не уничтожит все, что уже нарисовано, я его по судам затаскаю. А мангу мне будет создавать кто-нибудь более покладистый. И прежние его заслуги не вернут мне потраченных на него нервов.
Выходя на улицу, я прикидывал, надолго ли хватит моей угрозы. По всему выходило, что на пару месяцев. Что ж, Таро, я сделал если и не все, что мог, то очень даже немало. Пользуйся.
До «Ласточки» я добрался уже к пяти. Через час клуб откроется, а еще через час должна появиться Акеми. Желание посидеть за компом у меня пропало еще дома у Сомацу, зато появилась потребность над кем-нибудь поиздеваться. У меня даже штатное тело для этого теперь имелось. Думаю, пара часов учебы со мной не заставит Казуки сбежать. Ему в любом случае необходимо повышать физическую подготовку. И только после того, как я буду доволен его навыками, отправлю к Вась-Васям. Пусть и они повеселятся, вдалбливая в него основы управления бахиром. А там видно будет.
В полвосьмого Шотган скинул эсэмэску: «ВИП-6», — и я пошел на встречу с Акеми. Все ВИП-комнаты были однотипны и различались только цветом. Номер шесть, любимая комната вумен-босса, была красно-белой.
— Держи. — С этими словами мне на колени упали две папки, синяя и зеленая. — В зеленой — чуть ли не идеальное для тебя задание. Дом за городом, в отдалении от людей, так что можно палить напропалую — никто не услышит. В особняке кроме Учителя, он же хозяин дома, присутствуют только охранники, но они так, для массовки и авторитета, ничего из себя не представляют. Официальная цель — связка ключей. Ночью он всегда кладет их в свой сейф. Сам Учитель — адепт огня, про которых ты немало знаешь. Я тоже много чего видела, так что могу дать пару советов.
Судя по фотографиям, обычный особняк в японском стиле. С парком, прудиком и садом камней. А вот сам Учитель косил под ковбоя, что на фоне такого дома выглядело диковато.
— Неприятный тип, — заметил я, глядя на фотографию.
— Ага, а еще он любит маленьких мальчиков. И учитывая, что ты терпеть не можешь подобных неформалов, тебе даже в этом повезло с твоей целью. Убивать будет проще.
— Убивать всегда трудно, — сказал я задумчиво, просматривая остальную информацию. — Импульс смерти одинаков и у грешников, и у праведников.
— Что, прости? Импульс смерти?
Мм, пожалуй, лишнее сболтнул. Ну да что ж теперь.
— Я чувствую момент смерти человека. И это, поверь мне, неприятно. Терпимо, но неприятно.
Тот же Зомби так стал наставником ведьмаков в моем мире — однажды он не смог убивать. Редкое событие среди таких, как я. Все мы чувствуем смерть, но это не мешает нам приносить ее людям, а вот Зомби и немногих, таких, как он, буквально крючит, если кого-нибудь убьют в пределах их чувствительности. Причем от силы и опыта ведьмака это не зависит, бывало, и в самом начале карьеры такое случалось. А бывало, как с Зомби, уже в конце. Сам он, например, был Мастером. Вроде как даже с Абсолютами подобное происходило, но не на моей памяти.
— А может, ну его на фиг, этого Учителя? Придумаем что-нибудь другое.
— Нормально все. Не он первый, не он последний. — Ну не говорить же ей, что у меня за спиной не одна тысяча трупов. И ничего, в своем уме пока.
— Ты… конечно, лучше знаешь, но все же… Ладно, тебе и вправду видней. — И слегка покачав головой, продолжила: — В синей папке собрана информация на менее… удобную цель. Прямо скажем, все гораздо хуже, кроме, пожалуй, удаленности от цивилизации. Там тоже можно не стесняться в средствах. Сразу предупреждаю — мне крайне выгодно, если ты там всех перебьешь, но хозяин особняка, он же тамошний босс, должен выжить. Так вот… Рядом со своим хозяином всегда присутствуют Учитель и пара Ветеранов, ну и без массовки не обойтись. Учитель — адепт льда, Ветераны — песка и ветра, неприятная парочка, между нами. Их лучше выносить по одному, уж больно притерлись они друг к другу и в паре играют на загляденье. Среди массовки могут встречаться Воины, но немного, два-три. Официальная цель — статуэтка, очень дорогая. Не настолько, чтобы продавать, по крайней мере, мне, зато очень хороша в качестве подарка какому-нибудь аристократу.
Я глянул на фото этой статуэтки. Что тут можно сказать? Животное. Скорей всего енот. Вроде как из глины. Никогда не понимал японского искусства.
— И что в ней такого… дорогого?
— Она работы Минамото Рамы, известного скульптора эпохи Мэйдзи.
— Не слышал.
— Эх ты! Вот ведь молодежь пошла.
— Чего-чего? — Я, кажется, ослышался. Она себя в старухи записала?
— Э-э-эм… Совсем, говорю, таких образованных людей, как я, среди молодежи мало становится.
— А-а-а, да-да, согласен. Я так понимаю, после уничтожения рода Минамото подобные вещи только дорожают?
— Такие вещи всегда дорожают. — (Это да, права, конечно.) — Так что ты там поосторожней с главным зданием. Уж больно статуэтка хрупкая.
— Понятненько. А особняк-то у мужика ничего так. В европейском стиле.
— Скорее американском.
Опять почувствовал себя бескультурщиной.
— В целом этот вариант сложней, но и бонусов с него больше. Я правильно понял?
— Да. В случае смерти даже одного Учителя я смогу начать претендовать на его территорию.
— А?.. — помахал я зеленой папкой.
— Слишком далеко от меня.
Вот интересно: я с трудом убедил ее, что смогу справиться с Учителем, а она уже предлагает мне вариант с еще и двумя Ветеранами. К чему бы это?
— Скажи, Акеми, а с чего ты взяла, что я возьмусь за подобное? — постучал я пальцем по синей папке. — Помочь я не против, но плюс два Ветерана — это вам не раз плюнуть.
— Ты умеешь внушить уверенность, — усмехнулись мне в ответ, чуть покраснев. — А если вдруг, есть зеленая папка.
— Ну что ж… Пусть будет синяя.
— Тогда я делаю заказ у посредников.
— Валяй. Сегодня-завтра я его возьму. Деньги я тебе возвращаю. На всякий случай.
— Как возвращаешь? С чего такая щедрость?
— Я иду убивать. А все остальное так… прикрытие.
— И? — осторожно спросила Акеми.
— Если ты когда-нибудь предложишь мне повторить подобное, мы с тобой поссоримся. Я убиваю только для себя, для своих целей. И сейчас именно ты примазалась к моим целям. Если предложение поступит от тебя, все будет наоборот. А это для меня неприемлемо.
— Слишком расплывчатые условия. Так что давай без «поссоримся». Я просто многое не понимаю, и, если вдруг ляпну что-то не то, ты просто меня поправишь. Договорились?
— Языкастая. Будь по-твоему, но не советую тебе перегибать палку. Я очень трепетно отношусь к своим… принципам.
— А к своим словам?
— Вот бабье приставучее! Сказал же, что подумаю.
— Да что тут думать? Раз — и все, а дальше для удовольствия.
— Сначала я должен быть уверен, что мой ребенок будет… что у него все будет нормально. А для этого все должно быть нормально у меня. Так что не сейчас. Вот герб получу, поднимусь, а там и о детях подумаю.
— Да я к тому времени от старости помру!
— Как низко ты меня ценишь. Не волнуйся, лет через пять все будет.
— Пять лет?! Да я… да я тебя раньше изнасилую!
— И черта с два что получишь!
— Я умею быть убедительной. В постели все мужики — животные.
— А женщины — самки.
— А как иначе-то? Любили бы вы нас, будь по-другому?
Вот так у нас и заканчиваются в последнее время важные разговоры. У этой озабоченной потомством «молодой красивой девушки» подобное стало традицией, кажется.
Возвращался домой уже затемно и, что б вы думали, нарвался на разборки. Вообще-то в этом месте постоянно что-то случается. Это сейчас я знаю, что именно здесь проходит граница квартала Кояма с внешними территориями, а раньше просто удивлялся, почему тут постоянно кто-то с кем-то дерется. Однако данная стычка была не совсем обычной. Если условно отнести обитателей квартала к своей стороне, то сейчас четверка чужаков окружила одного, но весьма боевого и не собирающегося сдаваться кота. И, судя по всему, эти четверо псов явно не поиграть собираются. А уж о том, что они не намерены выпускать свою добычу, четко говорит их невнимательность. Так уж получилось, что в этом мире, в отличие от своего, мне постоянно приходится гонять собак, хотя я их очень уважаю и вообще благожелательно к ним отношусь. У меня у самого там, дома, был пес. С весьма непростой судьбой. Но в этом мире я жил в квартале, в котором было до фига собак и одна боящаяся их соседка. Так что мне пришлось разбираться с каждым четвероногим в квартале, прежде чем Шина подросла и переборола свой страх. В процессе гонений я перезнакомился, кажется, со всеми псами квартала. Неудивительно, что, нарываясь на разборки между двумя группировками собачьих войск, я вставал на сторону тех, кого знаю. Так и получалось — на чьей бы территории я ни находился, от меня шарахались в сторону, но стоило мне оказаться рядом с двумя различными фракциями, от меня убегали только чужаки. А свои залихватски облаивали убегающего противника и терлись у моих ног.
В этот раз они так увлеклись осадой отбивающегося кота, который неизвестно как оказался на чисто собачьей территории, что до последнего не замечали моего появления. Вообще-то все это происходило в стороне от дороги, по которой я шел, но, если бы вы видели этого самоотверженного кошака, вы бы меня поняли. Пока я направлялся к месту сражения, он успел отбить три атаки, дважды провалить побег и один раз пойти в контратаку. И все это против серьезно настроенных дворовых псов. Прям кот Баюн какой-то. Ну не мог я оставить на растерзание этого Бойца, с большой буквы.
Подойдя вплотную, я вдарил «яки» сразу по всем собакам, стараясь не задеть кота. Впрочем, никого убивать я не собирался, так что имел удовольствие видеть, как четыре матерых пса без лишних посторонних звуков развили невероятную скорость бега. С места. А кот повернулся ко мне и был готов дать отпор новому противнику. Сев на корточки, я посмотрел ему в глаза и махнул в сторону, чтоб, мол, валил на фиг отсюда. В ответ он только зашипел.
— Беги скорей, дурило, эти собаки тут не единственные. — То ли мой тон так подействовал, то ли еще что, но кот, кажется, начал успокаиваться. Шерсть еще не улеглась, но уже заметно опала, шипение больше не слышалось, а сам он боком стал отходить от меня. — Правильно мыслишь, усатый, здесь тебе явно будет непросто. Так что давай, уматывай шустрее.
Секунда-другая, и вот о коте остались лишь воспоминания, а сам он растворился в темноте улиц. Надеюсь, больше он в такую ситуацию не попадет.
На следующий день в школе за прогул мне ничего не было. Такое впечатление, что и не прогуливал: ни слова, ни взгляда, как будто и не заметил никто. Эта суббота, как и следующая, была выходным днем, так что в пятницу домой я зашел, только чтобы бросить портфель и переодеться. Меня ждал напряженный вечер, чтобы хорошенько подготовиться к заданию, и еще более напряженная ночь, за которую я должен убить Учителя и выкрасть, если это можно так назвать, одну дорогую статуэтку.
Фантик, систематически пропадавший всю неделю, на этот раз был у себя. И был он чем-то очень доволен.
— Ты что сияешь? Обворовал кого-то?
— Хо-хо, Синдзи, прошли мои золотые дни, так что нет, не обворовал, но куш срубил немалый, — ответил мне улыбающийся Фантик.
— И куда тебе столько? — заметил я. — С твоими запросами я сильно сомневаюсь, что ты истратил те деньги, которые получил за отсидку.
— Денег много не бывает.
— Это если их тратить. Ты же только зарабатываешь.
— Я что, лезу в твои дела? Отвали и ты от моих.
Грубовато как-то.
— Ладно, ты прав. Только успокойся, никто не собирается считать твои деньги. Тем более я.
Смущенный своей вспышкой старик отвернулся и начал перебирать вещи на столе.
— Извини, — буркнул он. — Ни о чем таком я не думал. Просто… как бы это сказать… Больная тема, в общем. Дело, в принципе, не в деньгах, — и тяжело вздохнув, повернулся ко мне: — Это наследство. Мне, старику, уже давным-давно ничего не надо. Но у меня есть внуки, и вот им средства не помешают.
— Ты извини, если что. Просто я от тебя про внуков и не слышал ни разу. И вдруг — больная тема. Можешь не рассказывать, но, если тебе нужна помощь, только скажи.
— Помощь? Нет, помощь мне уже не нужна. Больная тема не сами внуки, а их отец — мой сын. — Я не стал нарушать взятую им паузу. Захочет — расскажет, не захочет — тему переведет, что будет означать: «Не лезь». А вот недосказанностей умный старик оставлять не будет. Знаю я его. — Это не секрет, просто и вправду больная тема.
— Если ничего не горит и тебе не нужна помощь, то давай не будем вспоминать то, что причиняет боль, — сказал я осторожно.
— Да нет, раз уж зашел разговор, надо пояснить. Это и тебя немного касается.
Даже так?
— Тогда не стоит говорить об этом в мастерской. Пошли в гостиную, заодно и жахнем по стопочке.
— А тебе можно? Как на дело-то пойдешь?
— Пора бы уже заметить, что на меня спиртное действует слабее, чем на обычного человека. Да и до ночи успею протрезветь, — или произвести экстренное обновление организма. Я не то что протрезветь, яд в крови уничтожить могу. Неорганический. Органику и так переработаю.
— Мой сын состоял в клане Кояма, — начал Фантик, разливая джин по стаканам. — И попал он туда не просто так. Я могу сколько угодно кичиться своими знаниями, но мой сын был лучшим. Сами боги вложили в него способности к технике. Лучшего технаря не было в Японии и сейчас нет. Его дети, мои внуки, подбираются к его уровню, но пока, объективно, все же хуже, чем он. Мне больно, когда я думаю, чего мог добиться сын, не соберись он на тот остров вместе с молодым Аматэру.
Я ненавижу клан Хейг! Ненавижу всеми фибрами души, — затрясся он в гневе. — Я готов сдохнуть, лишь бы просто напакостить им! Это было обычное присутственное место, Синдзи, этот чертов остров был абсолютно никому не нужен. Он всего лишь показывал, что окрестные воды — зона ответственности клана Кояма. И они восемь часов обороняли место, которое должны были взять за пару часов. Молодой Аматэру отбивался от Хейгов… да ни с чем он не отбивался. То, чем он владел, и силами-то назвать нельзя. А он не только защищался, но еще и нападал. Мой сын держал периметр базы. Вся техника проходила через его руки. Под пулями, под снарядами… он чинил турели и боевые роботы прямо там, на поле боя. Конечно, он был не один, но что там какая-то горстка.
Двадцать минут, Синдзи! Они погибли за двадцать минут до подхода подкрепления. Так что да, я очень недолюбливаю Кояма Кенту. Умом я понимаю, что он спешил, как мог, я отлично помню ту суету, что здесь творилась… но жалкие двадцать минут… На том острове выжил лишь один человек. О да, их чествовали, как героев, вот только что до этого нам, родителям. И детям. Мой сын должен был получить герб, стать основателем нового рода в составе клана. А это не так-то просто, имея за спиной лишь навыки техника, какими бы они ни были. И что? Отец умер как герой, которым они сами его назвали, а дети так и не получили герб, обещанный ему и его семье. Теперь им для этого нужны деньги. Чтобы, видите ли, соответствовать стандартам клана. Власть, влияние, деньги… или навык, которым обладал их отец — гениальный техник. В теории… я понимаю главу клана. Но лишь в теории, Синдзи! Неужто сын своей жизнью и смертью не заработал своей семье этот чертов герб?
Я стар, парень. Я на пару лет старше старика Кенты, и мне не нужны эти деньги. Я лишь хочу, чтобы мои внуки получили то, что им причитается. Я не пошел в клан, слишком мутное прошлое, которым мог запятнать сына, и много лет был отрезан от своих внуков. Да и сейчас, кто я им? Никто. Они даже не знают про меня. Точнее, знают, но не то, что я их дед. Пусть так и будет. Но это не значит, что я забыл, кто они для меня. И я могу им помочь. Пусть так, пусть всего лишь деньгами… Не верь ему, Синдзи! Для Кояма Кенты есть лишь клан и его род. А все остальные — лишь фигуры, которыми можно пожертвовать.
— Как и везде, Фантик, как и всегда. Сколько денег надо, ты не в курсе?
— Да кто ж скажет, сколько у его рода денег? Одному поколению явно не накопить.
— Это ты зря, порой за одно поколение можно умудриться миллиардером стать.
— Не в этом мире, и не таким, как я.
— На этот счет еще будем думать. Но знаешь, мне казалось, что получить герб несколько проще.
— Вообще-то герб получить просто. Но вот в составе клана… Герб тебе, может, и дадут, а вот дальше… Попасть в клан человеку или семье — не то что войти целым родом.
Собственно, мне и не надо в клан входить, главное — род основать. Так что все путем.
— Ладно, Фантище, буду держать руку на пульсе. Ты меня знаешь, чем смогу — помогу. А пока пойдем, поможешь собраться. Ночка мне предстоит не из простых.
* * *
— Мы-ы-ыш-ш-шь…
— Я ж не знал, босс, я ж не специально.
— Иди сюда, грызун чертов.
— Босс, босс, успокойся. Это же всего лишь бутылка. Грязная и неказистая. Ну выбросил и выбросил.
— Это антиквариат, урод! Триста тонн рублей весом!
— Э-э-э, так я ж не знал, босс…
— Это я уже слышала. Теперь подойди ко мне и выслушай ответ.
— Не-не, босс, мне и отсюда все слышно.
— Иди сюда!
— О, у меня же машина не мыта! Я пойду, пожалуй. Если что…
— Стоять, вредитель! Не заставляй меня бегать за тобой.
— Так вы тут посидите, успокойтесь. А я пока машину помою.
— Ты куда пятишься, засранец? Лучше сам подойди. Обещаю: умрешь быстро и без мучений. Не доводи до пыток.
— Ну, босс, ну что вы, в самом деле. Я вам другую достану, лучше прежней. Даже вымою ее. Э, не надо так трястись, вы пугаете меня, босс. Босс? — Разъяренная до крайности женщина наступала на крупного мужчину, сжимая и разжимая кулаки тянущихся к нему рук. — Я, пожалуй, побегу, босс, а то машина и все такое…
— Убью! Убью вредителя, — шептала женщина.
— Все, я побежал.
— Стой, стой, гаденыш, хуже будет!
Двое присутствовавших при этой сцене в комнате отеля мужчин переглянулись.
— Злобный же ты мужик, Ли.
— Это будет ему уроком. Нечего изображать из себя уборщика в гостиной А-тян.
— Да ну-у-у. Так это уро-о-ок. А я-то думал, что ты просто веселишься.
— Не без того, конечно, — усмехнулся чересчур крупный китаец.
В этот момент раскрылась дверь в номер, и в комнату заглянул еще один мужчина. Не менее крупный, чем первые двое.
— Что у вас тут происходит? Что Мышь опять сотворил?
— Выбросил антикварную бутылку, — ответил японец.
— Это ту, что Ли из мусорки достал?
— Ага.
— Ну и злобный же ты мужик, Ли.
— Нормально все, пусть развеются.
— Вот и иди развейся вместе с ними. А то наша малышка там по всему отелю бегает с всего лишь одним телохранителем.
— И-э-эх, — произнес Ли, поднимаясь с кресла. — Вот этого я не учел. А может…
— Иди, иди. Веселун. У меня сегодня тут дежурство.
— А…
— Да ты офигел, Ли, — сказал на это сидящий в кресле мужчина. — Сам довел до такого, сам теперь и бегай за ними.
— Эх…
Проводив взглядом китайца, мужчины переглянулись.
— Доведет он когда-нибудь А-тян, будут уже за ним бегать, — сказал вошедший. И присаживаясь на освободившееся место, продолжил: — Разговор есть, Дзуно.
— Дай догадаюсь. По поводу убийства Учителя?
— Скорей по поводу последствий.
— Думаешь, все-таки начнется буза?
— Глава гильдии не позволит малышке усилиться. И причина для остальных у него есть.
— Ага, ага. Женщина и все такое. Но ее это не остановит.
— Войну с половиной гильдии мы не потянем, — покачал головой Исиатама.
— Кого-то мы сможем отговорить от активных действий. А кто-то и сам не полезет.
— Потому и говорю про половину.
— М-да, — потер переносицу Дзуно. — Малыш выступит на нашей стороне.
— Не сразу. Только если нам совсем туго придется. Его и малышка раньше не позовет. Да и мало будет одного человека.
— Вот куда ты клонишь. Хочешь в Россию позвонить?
— А что нам еще остается?
— Сомневаюсь, что они отзовутся. Сергей-то… Мертв Серега. Ему бы они помогли без вопросов, а вот нам… Даже не знаю… Сильно сомневаюсь.
— Мне кажется, что помогут. Серый бы сорвался. Да и что мы теряем?
— Ты прав, Иси-кун, откажут и откажут. Главное, момент правильно подобрать. Чтоб и закрутиться все успело, и у них было время на сборы.
— Ты прав. Слишком рано нельзя, иначе начинать нам придется, что нехорошо.
— Да и А-тян по голове не погладит.
— Она в любом случае будет против.
— Не важно. Найтов поручил нам заботу о ней, так что не важно, — сказал Дзуно, невидяще уставившись в окно.
— Согласен. Значит, начинаем подготовку к войне. Если русские откажут, надо суметь дать достойный отпор. Займись схронами. А я осторожно займусь поиском новых людей.
— Пусть тогда Ли займется оружием. Он сможет провернуть все незаметно.
— А Мышь?
— Он сильнейший из нас.
— Ну да, пусть крутится рядом с малышкой. — И, вдруг усмехнувшись, Исиатама покачал головой: — Вызывает огонь на себя.
— Пусть, — улыбнулся Дзуно.
— Тогда я поговорю с Акеми, она, поди, тоже не дура и все понимает.
— Ты прав, незачем разводить секретность там, где от нее только вред.
— Про русских только молчим.
— Само собой.
