Ара-Лин

Прекрасный день, один из самых радостных в моей жизни, океан, солнце, проблемы остались где-то там на Малом континенте. Наконец-то меня отпустила глупая обида на Даниэля, умом я прекрасно понимала, что мне не в чем его упрекнуть, ведь я сама была и с Синоби и с Дарелом, не ожидая ни малейшей ревности с его стороны. Так отчего же я так остро среагировала на его две ночи с Шур? Может, привыкла к тому, что я для него единственная, что я центр его вселенной, но он меняется, становится сильнее, оно и к лучшему, что в его жизни появляется кто-то еще.

Но сейчас я чувствовала тепло его груди, силу его рук, нежно прижимающих меня, легкое дыхание на ухо, очень захотелось обернуться и поцеловать его, что я и сделала. Долгий нежный поцелуй, после которого я опять прислонилась спиной и подставила ушко, чтоб чувствовать его дыхание. Грюнд, вредина, все это естественно видел, взял мою руку и стал целовать ладошку. Я и не знала, что это может быть настолько возбуждающе…

— Грюнд, что ты делаешь?

— Ты не хочешь? — искреннее удивление в голосе.

— Ну… — я не знала что ответить. — Вот так, быстро… — промямлила я.

— Постой — Грюнд встал на колени — Вот так блудливая кошка нашлась…

— Перестань — я чего-то резко обиделась на «блудливую кошку».

— Донжан, иностранец, Синоби, а кто еще?

— Сейчас ударю — серьезно предупредила я.

— Грюндер…. — поддержал меня Даниэль.

— Да брось… Три? Всего три, да? К двадцати одному году?

Я ударила в сгиб локтя, Грюнд скривившись схватился за руку.

— Злюка! Маленькая злюка — и он потянулся меня поцеловать, я уперлась ему в грудь, он сменил направление и принялся покрывать поцелуями ноги.

— Развратный альбинос! — яростно крикнула я, но похоже, это была ярость побежденного. Даниэль выбрался из-за спины, чтобы посмотреть мне в лицо, готовый драться за меня, если нужно, не увидев во мне настоящей ярости, а лишь сдерживаемое возбуждение, потянулся и поцеловал отнюдь не по-братски.

Я сдалась.

Первой мыслью после пробуждения было то, что звание блудливой кошки мне теперь принадлежит по праву, и что если так пойдет и дальше, я быстро отберу у леди Шур титул первой развратницы. Последнего мне не особо хочется.

Мы позавтракали в бунгало и собрались повторить вчерашнюю программу купаний, но попытка нанести друг на друга солнцезащитный крем, вчера проведенная почти без эксцессов, сегодня привела к тому, что все махнули рукой на океан и завалились обратно в постель.

Через пару часов мы совершили попытку номер два, опять встали, поели и все-таки нанесли злополучный крем. Уже шли к морю, когда из бунгало донесся звук вызова связи, Грюнд скривившись вернулся, а мы пошли дальше. Нагнал он нас почти у самой воды, в руках были плавки и мой купальник, которые мы посчитали излишними, после всего что было.

— К нам летит гость — сказал он, не подымая глаз и протягивая тряпки.

— Кто? — тут же среагировал Даниэль, а у меня внутри все сжалось от плохих предчувствий.

— Синоби.

Я молча нацепила дурацкий купальник, вывалявшись в песке, взяла доску и направилась к прибою.

— Я с ним разговаривать не буду. Твой остров, ты и беседуй — сказала я уже в воде.

Через пару минут меня нагнал Даниэль и рассержено глянув, надел на меня спасательную сбрую, ну да, утопиться мне даже в океане легче легкого.

— Ара-Лин…

— Нет! — и я погребла подальше. Веду себя как не разумный ребенок, но и поделать с собой ничего не могу. Через десять минут я немного успокоилась, а Даниэль опять возник рядом, но уговаривать не спешил.

— Пойми, я не владею собой — начала я первая — Я не хочу унижаться еще больше, я могу сорваться и закатить истерику, понимаешь?

Он кивнул.

— Да, понимаю. Но ты с ним не общаешься уже четыре месяца…

— Плевать мне на слухи — тут же отозвалась я и соврала. Не плевать, если до остальных безопасников дойдут эти слухи, и моя, и репутация Синоби окажутся под ударом.

— Ара-Лин, вы можете случайно встретиться в людном месте, или того хуже, под внимательными недобрыми взглядами.

Да, да, мой трезвомыслящий братец, как всегда прав, я молчала.

— Поставь зеркало — предложил он.

— Ты что? Он сразу увидит, что я под зеркалом, отец, тот всегда такое видит. Уж лучше истерика…

Посчитав последнюю реплику за согласие, Даниэль отцепился от моей доски. Я усиленно погребла, стараясь выплеснуть стресс в движении. Барахталась я наверное час, до полного изнеможения, когда я выползла на берег мне уже было все равно с кем беседовать.

Синоби сидел под зонтиком, который мы поставили еще вчера для Грюнда, чью альбиносью кожу крем защищал не так надежно, как нашу. Пока я восстанавливала дыхание, подошел Гедрик, он сообщил мне имя на ухо вчера ночью, услышав я не сдержала улыбки, оно ему подходит, такое же редкое и странное, как и его обладатель.

— ВикСин…

— Держи доску — перебила я — Иди катайся.

— Может тебя…

— Иди!

Послушался. Даниэль сидел на стратегической позиции, недалеко за спиной у Синоби, эта простая уловка придала мне сил, я не одна, у меня есть заклятая половинка, которая меня всегда поддержит. Я решилась на то, чего не делала раньше, не ползти на четвереньках, а быстро пробежаться полусогнувшись, скорость должна придать мне устойчивости. Так и вышло, я свалилась всего раз и то на колени, переведя дух, я направилась под зонтик и второй раз упала уже рядом с Синоби, порадовавшись, что простые физические действия отбирают все силы, не давая нервничать и переживать. Меня сейчас больше всего занимал полный стакан с водой, я крепко схватила его всеми пальцами, поднеся ко рту, для надежности прихватила и второй рукой, жадно выпила. И наткнулась на его взгляд, жалостливо-брезгливый. Руки сами метнули стакан, Синоби легко уклонился, еще бы, я замахивалась секунды полторы, из горла вырвалось нечеловеческое рычание.

— Доволен? Наказал? — меня била крупная дрожь, хотелось прыгнуть и вцепиться в него зубами, ногтями, чтоб отдирал с собственным мясом.

Он молча встал на колени и сложился, лицо в вершке над песком, в такой позе просят прощения только у родителей за то, что оказались недостойны их.

— Прости меня.

Я вздрогнула от этого до боли знакомого, глубокого голоса. Молчала, простить, поднять его с колен я не могу ни морально, ни физически, сказать «Нет», означало бы смерть одного из нас.

— Прощу, когда смогу — нашла я выход.

Он поднял голову, и мы встретились взглядом, боль и сожаление в его глазах, боль и упрек в моих.

— Я не хотел именно этого — тихо сказал он.

— Ну да, ты хотел сломать руку или ногу, что б мне было также больно как и тебе — сказала я глядя на океан. — Если б я думала иначе, мы бы сейчас не беседовали.

— Ты всегда все понимала.

Зря он это сказал. Если я была такой хорошей, почему ж ты это не ценил?

— Избавь меня от своих комплиментов — хлестнула я злостью.

Повисло молчание. Что осталось между нами? Работа.

— Твои Фроксы тоже проверяли наш доклад?

— Да. Вы очень четко все обосновали. Смогли придать форму интуитивным подозрениям — он вцепился в нейтральную тему.

— Это заслуга Даниэля. Я знаю где копать, а он копает. Значит, ты дал информацию по действующим агентам без нажима, по собственному решению?

— Да.

— Откуда ты узнал? Следил? — этот вопрос все время вертелся на языке и ответ был жизненно необходим.

— Нет, я не следил — похоже, он чуть оскорбился. — Подбросили свод фактов, вызов донжана через гейшу, совпавший с вызовом генохранителей.

— Видео?

— Нет, текст. Подробные выжимки, вплоть до номера флаера генохранителей и номера таксо, время прилета, отлета, полные маршруты.

— Наблюдение со спутника?

— Скорей всего.

— И кто же?

— Осе.

— Почему?

— Он активней всех настаивал на твоем повторном допросе. И даже неофициально заявлял, что ты можешь быть обработана.

— Тварь. Зачем ему это?

— Университетская пятерка заскучала на своем участке работы. Они хотят заниматься не только контрразведкой и иностранцами, а еще и внешней разведкой.

— Разве они изменили подготовку своих людей? Когда успели?

Он хмыкнул.

— Ты тут же поняла что к чему, а до них не доходит. Ничего они не меняли.

— Вот значит как. Ты уверен?

— Да.

Час от часу не легче, может и надо было бы сменить ослабевших Синоби, слить их и Шур в одну семью и ввести кого-то принципиально нового. Но этот новый должен перенять стандарты подготовки принятые в этих семьях. Очень жесткие стандарты, речь ведь не только о физических аспектах, типа самопомощи или отключения боли, дело в психологии. В готовности пожертвовать всем: жизнью, честью, семьей, в готовности делать то, что нужно несмотря ни на что. Моя мама была объявлена предателем, ренегатом, и если бы ей не удалось повредить «ключи», оправив Гевалтиг во все врата, в прямом смысле этого выражения, ее бы прокляли все синто, мой отец и я несли бы на себе клеймо позора. Она рисковала не только СВОЕЙ жизнью и честью. И вряд ли те же Осе, привыкшие все делать если не в белых перчатках, то по крайней мере не по горло в крови и нечистотах, справятся с задачами внешней разведки и «точечного реагирования».

— Ты уже копал, по этому «своду фактов»?

— Нет, поостерегся пока.

— Хорошо. Я сама займусь этим. Осе мой.

— Хорошо, я передам кристалл и помогу, если будет нужно.

Я кивнула.

— Мы…? — он запнулся.

— Мы коллеги, лорд Синоби, коллеги. Постараемся сохранить прежнюю линию поведения на людях.

— Да, конечно. — Он встал и ушел, не прощаясь и не оглядываясь, походка, как всегда стремительная и мягкая, как у бойца.

Слезы непонятно отчего навернулись на глаза, но Даниэль был уже рядом, гладил и шептал что-то ласковое, через пару минут к нам присоединился Грюнд.

— ВикСин, ты ж не сказала «нет»? — спросил он озабочено.

— Я не дура, Грюнд, хоть и похожа на нее.

— Ты самая умная и красивая девушка на всех планетах — радостно выдал альбинос.

— Подхалим — припечатал его Даниэль, у меня начался смех сквозь слезы, мужчины облегченно заулыбались.

После визита Синоби оставаться на острове расхотелось, и мы вернулись домой, к нам в поместье. Грюнд попрощался с нами у ворот, очень нежно, и непривычно серьезно.

— Ара-Лин, приходи ко мне в гости без предупреждения, да и тебя Даниэль, это тоже касается.

— И тебя здесь всегда примут, Гедрик — отозвалась я.

Говорят мы, синто — биокомпьютеры, старающиеся максимально регламентировать свою жизнь. Пусть говорят. Но мы то знаем, что бывают ситуации, в которых и надо и невозможно выразить свои чувства, тогда и приходят на помощь стандартные фразы, внешне холодные и пустые, но способные зажечь или теплое пламя дружбы или пожар ненависти.

Все было бы хорошо, если б не тревога за отца, я выцарапала у Шур клятву сообщить мне, как только она хоть что-нибудь о нем узнает, но она молчала, а если не знала она, то не знал никто. Оставалось только прогонять тревогу постоянными тренировками и размышлениями о личностях агентов, иначе новый заказ и не назовешь. В этот раз мы копались непосредственно в людях, в их характерах, стараясь вычислить, кто же мог дать слабину, кто мог стать предателем и по каким причинам. В ход шло все, вплоть до рассказов воспитателей в младшей группе, весь свод тестов всех аспектов личности. Гигабайты и гигабайты информации, мы в ней плавали, стараясь найти хоть какое-то направление. В конце концов, решили пойти по простейшему пути, составляя перекрестные таблицы, кто кого мог знать, и отталкиваться уже от этого.

Инородилась моя сестричка, к недоумению и почти ужасу всех, она не была похожа на Лану, верней не так, она в равной степени взяла и от отца и от матери. Смуглая, но светловолосая, лепка черт точно Викеновская, глазки пока светлые, но наверное будут карими как у мамы, экзотическая будет внешность у девочки, это уж точно. Лана сияла от счастья, Ронан не выпускал малютку из рук, несмотря на явственную ревность Илис с внушительным животиком. Я взять малышку не решилась, не настолько я верила своим рукам, зато Даниэль проявил столь же слюнявый восторг, как и Ронан. Нам с Илис осталось только переглядываться.

— Интересно, это все мужчины-синто такие? — спросила она, кивнув на моих братьев.

— Для женщины иметь ребенка не проблема, а вот не у каждого мужчины он может быть. Право отцовства надо заслужить.

— Ужас, как в животном мире.

Я вздохнула, иностранка есть иностранка.

— Да нет, ты меня не так поняла — тут же завелась Илис, видя мою кислую мину — мне жалко тех, кто не может иметь ребенка.

— Напрасно, либо от них не может быть здоровых детей, либо они слишком ленивы, чтобы добиться права отцовства, и не заслуживают жалости.

— Ну вот те, кто не может…

— Они могут воспитывать детей своей жены, ты ведь согласна, что главное не генетическое родство, а душа, вложенная в ребенка?

— Ну, да.

— Вот, так что ты сможешь опять вернуться к полетам, как только перестанешь кормить грудью — сменила я тему — Сможешь спокойно оставлять ребенка на Ронана.

— Ой, я надеюсь, он к тому времени перестанет пускать слюни над младенцами.

— Злюка ты — ответила я со смехом — К тому времени, он будет тебя учить, как кормить, как зарядку делать, и прочее. Послушайся доброго совета, не перечь ему в том, что будет касается вашего ребенка.

— Да с какой стати. Честно, до сих пор до меня не доходит, что я стану матерью, и у меня будет, такое же…отрыгивающее счастье.

— Ничего, главное, что до Ронана дошло.

Я была спокойна, братец хоть и выглядел как полный идиот, но таковым не являлся, он уже вовсю выспрашивал свою маму, которая его выкормила и нянчила до двух лет, о всяких хитростях вроде пеленания, кормежки, срыгивания и еще Судьба знает чего. Меня обуяла легкая паника, что характерно Илис тоже, мы не сговариваясь вышли в сад. Вернее Илис вышла, а я выпрыгала опираясь на посох.

— Говорят, женщины начинают тащиться от младенцев и всего что с ними связано годам к тридцати — выдала я, чувствуя себя виноватой из-за отсутствия материнского инстинкта.

— Да? Мне двадцать шесть, недолго осталось — отозвалась Илис.

— Все забываю, что ты старше.

— Ох, хорошо, что и Ронан нашей разницы не подчеркивает. Мне иногда кажется, что это мне двадцать один, а ему под тридцать.

Хвала Судьбе, про себя подумала я, что братец хоть как-то управляется с бешеным темпераментом супруги, отягощенным к тому же феминизмом и негативным опытом общения с мужчинами. Любовь странная вещь, она примиряет и помогает находить компромиссы там, где они, казалось бы, не возможны.

— Не думала, что ты так плохо ходишь — вдруг тихо сказала она.

— Не будем об этом, Илис.

— Извини.

— Это пройдет — все же сказала я — Было намного хуже. Когда-нибудь все пройдет.

Так, следующая Хелен-Инга, леди Тобин, тоже с девочкой, только к ней мы не сможем запросто являться в гости, просто потому что захотелось понянчить малышку, а сможем увидеть ребенка, только если она нас пригласит. Принялись гадать, захочет ли Тобин признавать отцовство Викена и хотя бы не официально поддерживать с нами отношения? Пришли к выводу, что вряд ли, ну и ладно.

Появление сестрички и относительное примирение с Синоби привело к тому, что я решилась встретиться с дочкой. Мне давно этого хотелось, я соскучилась по ней, но боялась, что жалкий вид беспомощной матери будет слишком большим ударом для нее. И конечно же, мне была нужна помощь Даниэля, который по сути и будет заниматься гостьей. Созвонились с мамой Яной, та была обеими руками за, только предложила, чтобы Мегги-Лана приехала не одна, а с подружкой Вики, что мол, они не разлучаются и хорошо влияют друг на друга. Мы согласились, и в очередной выходной Даниэль полетел забирать их. Я не ожидала, что буду так нервничать…

Мои переживания рассеялись, когда я увидела слегка пришибленного, иначе и не скажешь, братца, ведомого за руки двумя девчонками. Мегги-Лана подросла, но оставалась все той же серьезной не красавицей, похожей на своего неведомого отца и лишь темно-русый цвет волос выдавал то, что она все-таки моя дочь. А вот ее подружка была ярка и красива и уже осознавала это, смуглая с большими черными глазами и тяжелой копной иссиня-черных волос. Готова поспорить, что у нее в предках были индийцы. К моему облегчению, обе девочки восприняли мое состояние очень буднично, без эмоций.

Когда гостьи угощались травяным чаем с фруктовым десертом, Вики Синоби-Нору вдруг заявила.

— А моя мама «черный браслет» — и уставилась на меня в упор.

— Что ж, теперь ясно в кого ты такая красавица и хулиганка — со смехом ответила я. Мне такие проверки устраивать глупо, все кто воспитывался у Синоби, абсолютно не видят сословных различий. Мы не Бялки, к которым стремятся лучшие из лучших, не Фроксы и не Хитроу, отбирающие умнейших, и естественно, не коммерсанты, у которых деньги к деньгам — Синоби рады всем. Всем, кто готов пройти очень не простую подготовку и забыв о себе, служить интересам родины, таких немного, и поэтому ценен каждый, вне зависимости кто у него родители.

Вики довольная комплиментом рассмеялась:

— А вот он растерялся — и нагло тыкнула пальцем в еще не пришедшего в себя Даниэля.

— Мой брат воспитывался в другой семье, там обращали слишком большое внимание на происхождение, что ту семью в конечном итоге и подвело. Вы ведь знаете о законе соответствия и новой крови в семье.

Девочки закивали:

— Каждый должен учиться тому, к чему есть предрасположенность и выполнять ту работу с которой справляется лучше всего, то есть ту, которую любит — выдала бойкая Вики. — А новая кровь, это принятие в семью тех, кто достоин, кто нужен ей.

— Да, в идеале. Но в жизни бывает по всякому, главное чтобы не было так, что человек выполняет работу, которую ненавидит, чтобы он не был на чужом месте.

— Как кто-то может хотеть быть арендатором? — не унималась Вики.

— Не у всех столь бойкий и непоседливый характер, как у тебя — ответила я — Наш эконом, допустим, тихо радуется, когда ничего не происходит и дни проплывают незаметно, один за другим.

Девчонки переглянулись:

— Это он от старости, — авторитетно заявила Мегги-Лана.

Не знаю, что еще мы успели бы обсудить, но тут в комнату вошла кошка. Глаза девчонок хищно загорелись, Гифти тем самым местом, что под хвостом, поняла, что такой интерес к ее персоне не к добру и шмыгнула на руки Даниэлю.

— Это сервал? — поинтересовалась дочка.

— Нет, каракал.

— А, ну да, кисточки… окраска.

— Можно мы с ней поиграем? — попросила Вики.

— А как вы будете с ней играть? — спросила я, ведь они не знают, как обращаться с животными. У Синоби дети не имеют домашних любимцев, потому что не должны распылять свое внимание и привязываться. Нас воспитывали любить отстраненно, зная, что в любой момент этой любовью придется пожертвовать. До сих пор помню одну вирт-игру, в которой мне пришлось бросить Ронана умирать, чтобы дотащить химбомбу-оверкил в пещеру и обрушить вход серией направленных взрывов, потом я вернулась за братом, но было слишком поздно. У Ронана была та же задача и он тоже справился ценой моей жизни, а мама Яна справлялась потом с нашими страхами, позволяя спать в одной постели. Веселое детство… Тяжело в учении — легко в жизни.

Так вот, я побоялась за Гифти, потому что девочки могли ей навредить, не со зла, а от непонимания что к чему.

— А как мы можем с ней играть? — спросила дочка.

— Не дергать за усы, кисточки, лапы, хвост — выдала я на одном дыхании — Не подбрасывать вверх, и вообще не делать того, что ей не нравится, или не понравилось бы вам на ее месте, иначе она может укусить или поцарапать. Можно… Погладить ее можно…Она гоняется за хвостатым мячом, можете его ей покидать, или поцепить мяч на веревку…

Две вразнобой кивающие головы, горящие глаза. Даниэль с явственным вздохом и Гифти на руках, пошел искать игрушку. Через десять минут мы наблюдали с веранды хохочущих девчонок и радостно взмывающего вверх каракаленка. Словить на лету, убежать, вернуться, выронить добычу, опять прыгнуть… Дети…, одна с хвостом, две другие без оного.

— Ну что, братец, как тебе общение с маленькими девочками? — подколола я Даниэля.

— Легче на Депре два раза на обмен сходить — отозвался он — Мегги-Лана нормальный ребенок, но Вики — атомный реактор без блока контроля.

— А что ты ей сказал, когда она упомянула «черный браслет»?

— Да ничего не сказал, растерялся. Синоби действительно не делают разницы между инорожденными, своими и чужими, да? — спросил он вдруг.

— А чего ее делать? Своих мало, чужих… какой родитель захочет, чтоб его чадо так мучили в детстве, а взрослая жизнь была полна трудностей и опасностей? К нам попадают только такие как Вики те, кого нигде больше не примут, а инорожденные — это костяк и Синоби и Шур. Да и вообще, Даниэль, пойми, инорожденные дети, как правило, очень желанны и ожидаемы, как в случае с Ланой и ее дочкой, это выстраданный шанс иметь СВОЕГО ребенка. То, что было с тобой, это исключение из правил.

Он молча кивнул.

Поздним вечером, счастливые уставшие девочки еле стояли на ногах.

— До свидания, леди некст Викен-Синоби, — весло попрощалась Вики издалека. Мегги-Лана подошла и обняла меня за шею

— Выздоравливай, мамочка — прошептала она на ухо. Ком в горле не дал мне ничего ответить, я лишь закивала и поцеловала дочку на прощание.

Теперь каждый выходной у нас гости, на третий раз так вообще всю группу к нам привезли, Эзра был в шоке, такая орава неуправляемых мальцов. Они отдохнули у нас пару часов, потом направились на экскурсию к нашим арендаторам, обнесли кусты смородины и малины под видом помощи в сборе урожая. Помню я, как мы собирали — себе в рот, а когда уже не лезет, тогда в плетенку. Поцарапанные, но довольные они отужинали у нас, и к облегчению Эзры, отбыли обратно в поместье Синоби. Эконом на полном серьезе грозился не пережить второго такого набега, Гифти не хотела слазить с дерева, загнанная туда любвеобильной ребятней. Успокаивала Эзру, сманивала кошку — радуясь этим смешным проблемам. Суматошный был день, но очень хороший…

Грюнд после того дня на острове пропал, работа закрутила, дело о контрабанде, как я потом узнала. Появился лишь где-то месяц спустя, уставший но довольный, притащил охапку каких-то синих колючек и пытался выдать их за букет. Хорошо хоть не стал обижаться, когда я спустила их в утилизатор, только сопроводил комментарием, что я до ужаса несовременная и что сирень ему взять негде, а розы это банально.

— Женюсь я на твоих подружках — сказал он, обняв меня и заглядывая в глаза. — Совмещу тридцатилетие и свадьбу.

— Хорошо подумал? — строго спросила я, ведь они все трое дороги мне.

— Да. Я уверен, нам будет хорошо вместе — сказал он так, что я поверила.

— Ну… Счастья вам всем, троим.

— Осталось чуть больше месяца, ты придешь?

— Конечно приду, попозже под вечер.

— Я мечтал станцевать с тобой на мое тридцатилетие…

Грюнд не умел танцевать, его просто клинило, это знали все, и как-то еще до злополучной травмы я из упрямства и от нечего делать, взялась его учить, проводя параллели танца с боем. Дело пошло быстро и хорошо, он оказался способным учеником, только вот возможности похвастаться успехами не было.

— О… Я увижу плоды своих учительских трудов, Искра и Снежинка танцовщицы не хуже меня, не подведи.

— Приди не вечером, приди со всеми. Хватит прятаться Ара-Лин. Даниэль, ну поддержи меня, ты ж понимаешь, что такая изоляция ей не на пользу — обратился он к брату, накрывавшему на стол.

— Грюнд, Ара-Лин сама прекрасно все знает, и все упирается в то, готова ли она общаться с вашими… крысодлаками и гадюками — как всегда рассудительно ответил братец.

— Зануда! Он тебе еще не надоел? — все, серьезные разговоры кончились.

— Грюнд, развратный альбинос, ты женишься сразу на двух гейшах, какая тебе разница кто мне надоел, а кто нет?

Вместо ответа я получила поцелуй, отужинать нам в тот вечер так и не удалось. А на следующий день позвонили из больницы и спросили, почему господин Викен-Ташин не явился, как положено в десять утра и не лег в регенератор для приживления. ПАНИКА. Как мы могли забыть, причем оба?

— Ара-Лин, я не хочу — в последний момент выдал братец. Я набрала воздуху в грудь, чтоб раскричаться, но Грюнд сделал это за меня.

— Быстро! Сел в флаер и полетел! Прилетишь — отзвонишься. Ты аристократ второго ранга, «младший» сын в перворанговой семье, ты обязан быть физически здоровым и целым. Ясно? — Грюнд был страшен, куда подевался очаровашка-страшилка.

Ошарашенный Даниэль молча кивнул и поспешил к флаеру.

— А у тебя отчего глаза как блюдца, ты то чего испугалась? — набросился он на меня, когда тот улетел.

— Ты сам все прекрасно понимаешь — попыталась я отвертеться.

— Ага, я то понимаю, что Даниэль не превратится в Синоби, хоть десять яиц ему приживи, не тот характер и темперамент. Сейчас не ревнует и потом не будет.

— Только не утверждай, что это вообще никак его не изменит — раздраженно отозвалась я.

— Да перестань… Ну будет у вас инорожденный ребенок лет через пять — вот и все. Или ты боишься, что будешь его ревновать, если он вдруг захочет другую или других.

Эти слова меня отрезвили, общего ребенка Даниэль не хочет, к ревности не склонен, а других его женщин я переживу… надеюсь.

Моего «младшего» брата не было четыре дня, Грюнд почти все время был со мной, отлучаясь лишь ненадолго. Приходили в гости Искра и Снежинка, скорее ради приличий, нельзя же оставлять жениха надолго в чужом доме без присмотра. Забавно, Грюнд попытался затащить нас троих в постель, я хоть и избавилась от комплексов, приобретенных, наверное, на Тропезе, но все же сочла эту идею неудачной, делить одного мужчину на троих девушек это глупо. Искра и Снежинка посчитали неправильным оставлять меня одну, и в результате Грюнд остался ни с чем и был вынужден слушать нашу болтовню. Посмотрев на них втроем, я успокоилась, они были друзьями, девчонки читали Грюнда, как открытую книгу, и вели себя согласно его ожиданиям, он же относился к ним нежно и чуть покровительственно. Самое главное, что Грюнд никогда их не обидит, а они никогда не позволят себе навредить мужу или пренебречь его интересами. Что еще нужно для крепкого брака?

К возвращению Даниэля я выпроводила всех гостей и встретила его сама. Обнялись, как раньше, сливаясь словно магнит и железо.

— Я все тот же — шепнул он мне — Я твоя половинка, а ты мой свет и моя жизнь.

Я молча кивнула. В этот момент я поняла, что могу иметь любовников, младшего мужа или полноправного, но в моей жизни не будет мужчины ближе и родней, чем Даниэль, что он будет со мной всегда. Такова наша Судьба.

Дни бежали, двойной праздник близился, нужно было подумать о подарках. Вдохновленная метаморфозами Грюнда, когда он кричал на Даниэля, я решила заказать анимированный портрет, на котором он сначала предстает в своем обычном смешливом настроении, а потом в грозном. Художница справилась замечательно, она работала в необычной манере довольно крупных мазков и ее картины чем-то напоминали мозаику, тем не менее, ей прекрасно удалось передать характер и настроение в обоих вариантах, плюс она добавила поворот головы, чтобы перемены не были чересчур шокирующими. Грюнд на портрете улыбался, потом чуть отворачивался и возвращался уже пугающим, затем чуть склонялся вниз и поднимал голову уже опять улыбаясь. Эксклюзивный будет подарочек, это уж точно.

За четыре дня до праздника я окончательно забросила выполнение заказа от Шур, столько лет ждали, подождут еще пару дней, и озаботилась своим внешним видом. В разгар обсуждения платья в поместье прибыл курьер от Синоби, принес запечатанный кейс и подтвердил доставку, связавшись непосредственно с лордом Синоби по нашему домашнему визору. Я сверзилась с небес на землю, на острые камни — смерть еще одного агента из семьи Шур. Забросив все дела, мы с Даниэлем взялись за свежую информацию, двадцать часов поисков, обсуждений, проверок, было ощущение, что ответ крутится где-то рядом. В конце концов когда голова уже окончательно отказалась работать нас сморил сон. Я слышала, что во сне приходят решения проблем, но не особо в это верила. Судьба решила мне улыбнуться, я проснулась с четким знанием «нашла», одно лицо стояло перед глазами. Даниэлю не понравилась моя идея копать под конкретного человека, но он начал это делать, ввиду отсутствия чего-либо более конструктивного. Через два часа картина начала складываться. Если говорить иносказательно, у нас были части из нескольких пазлов и теперь мы собирали эти части воедино, иногда приходилось менять пазлы местами, но ни разу не пришлось разобрать часть полностью, не пришлось отказываться ни от одной серьезной предпосылки, ни от одного устойчивого вывода. Через шесть часов доклад был готов, мы со смесью неверия и ужаса просматривали его, Синоби-Дульче Третий, старший сын, возможный некст рода Синоби. Только у него были возможности, и у него был мотив хиленький, спорный, но был. Если мы правы, то это последний камень на чашу весов, отменяющий хрупкое равновесие, это последний довод того, что Синоби действительно вырождаются. Не сговариваясь, мы сделали две копии отчета и уничтожили всю информацию у себя, поблагодарив Судьбу, что следовали вдолбленным правилам и работали на «заглушенной», не имеющей никаких инфовыходов машине. Был уже поздний вечер, почти ночь, когда мы вылетели в поместье Шур, прилетев, долго торчали под воротами, нас не хотели пускать, ведь мы не предупредили о визите. Я настаивала, в конце концов, нас пропустили и привели к секретарю леди Шур. Шур-Ларин в столь поздний час был без маски, в слабом свете лам и камина он был страшен до истошного визга. Половина его была нормальной, а второй половины — не было. Биомех протезы руки, ноги, наращенные ребра и органы — ему не дали умереть, вытягивали на этот свет долго и тщательно, а вот лицо восстановили лишь частично, целыми остались глаза и брови, все остальное нечто оплывшее и бесформенное, явно наживленное. Контраст живых глаз и того, что заменило лицо, и вызывал столь сильные чувства.

При виде секретаря рука Даниэля, на которую я опиралась, заметно дрогнула, а я сама глубоко вдохнула.

— Господа Викены, вы весьма не вовремя — вместо приветствия сказал он нам.

— У нас очень веские причины для этого визита, господин Шур-Ларин — отозвалась я. — Я настаиваю на встрече с леди Шур.

— Она не может вас принять — в его голосе послышалось раздражение — Подождите, пожалуйста, до утра.

— Нет — отрезала я. — Сейчас.

Шур-Ларин испытующе посмотрел на меня, его обескуражила моя настойчивость.

— Вы ведь знаете о нашем заказе от леди Шур? — пошла я в атаку — Нам необходимо увидеться с ней как можно скорее. Я понимаю, что она сейчас убита горем, и возможно, не в лучшей форме и не хочет никого видеть, но это необходимо.

— Леди некст Викен, вы просите слишком много, потерпите до утра.

Мы с Даниэлем переглянулись, лететь обратно в наше поместье было страшно, мы стали носителями слишком важной информации. Если за нами следили, то поняли, что мы что-то нарыли, и теперь за нас могли взяться как Синоби, так и их враги, Осе и компания.

— Что ж, тогда в ваших интересах дать нам ночлег, господин Шур-Ларин.

Это его доконало, зная чем мы занимались, и исходя из моих слов, он сделал предположение, что мы нарыли что-то на Шур.

Глаза секретаря зло сощурились:

— Леди Шур, как вы выразились, не в лучшей в форме, но я пущу вас к ней. Надеюсь, леди некст Викен, вы не заставите меня пожалеть о моем решении — последняя фраза прозвучала как откровенная угроза.

Я молча коротко поклонилась. Шур-Ларин привел нас к домику Шур, открыл двери и кивнул Даниэлю, мол, ты знаешь дорогу дальше. Совершенно не к месту во мне шевельнулась ревность. Когда мы вошли, мне в нос ударил неприятный и смутно знакомый запах… алкоголь и перегар. Так вот почему секретарь и неофициальный консорт не хотел нас пускать, если мы разболтаем, что леди Шур употребляет наркотические напитки, то Шур пошатнутся, также как и Синоби. Час от часу не легче.

Даниэль остановился и порылся в поясе, достал ампулу со вторым антидотом, ну да, при алкоголе это как раз то, что нужно. Молча предложил ампулу мне, я отрицательно покачала головой, не уверена, что хорошо прицелюсь.

— Будешь отвлекать — прошептал он мне.

Я кивнула.

— Дин, каких сбоящих врат, ты приперся? — раздался странноватый голос Шур.

— Это не Дин, Криста — отозвался Даниэль и мы поспешили в гостиную.

— Какого крысодлака вы здесь делаете? — подумав, добавила — Вдвоем.

Вместо ответа Даниэль подошел и понюхал то, что она пила.

— Виски?

— Водка, бестолочь. Выпьешь со мной? Ей не предлагаю, леди не пьет, не так ли, деточка?

Я боролась с брезгливостью и ужасом, леди Шур острая и опасная, как коската, сейчас растеклась студнем, уж лучше зрелище Шур-Ларина без маски.

— Зачем пришли? — это прозвучало как удар хлыста. Не дав ответить, она продолжила — Ну посмотри, посмотри на меня, запомни, во что ты превратишься через двадцать лет, какой могла бы стать твоя мать, если б не умерла красиво и героично! Презирай меня, пока можешь! Деточка!

Спасибо Лане, научившей меня отвечать на оскорбление не оскорблением, а жалостью или презрением. Какое уж тут презрение, безумно жаль…, жаль женщину, взвалившую на свои плечи ответственность, сжегшую свою жизнь.

Я сделала пару шагов и упала на диван, добралась до Кристы и обняла ее, та сначала попыталась вырваться, а потом сдалась и разрыдалась, совершенно по-бабьи с тихим воем. Даниэль постоял перед нами, а потом налил себе немного этой водки и залпом выпил.

— Сначала Дин, его вытаскивали — принялась бессвязно рассказывать Криста — еле вытащили, потом Лин-Ара, мы еще долго надеялись, что она смогла ускользнуть, она всегда выскальзывала в последний момент, но нет. Потом мой сын, первый…, я не уделяла ему особого внимания, какая из меня мать, но когда его не стало…, я впервые напилась на Синто. Я ведь всех! Всех их знала, мы ж семья, росли вместе, они взрослели у меня на глазах… Трикси Бельф, она могла стать Фроксом, но нет, ей хотелось быть оперативником, и она успела провести три задания чисто, как в вирте…

Трикси Бельфлер-Дульче — последняя наша потеря, Судьба помоги, что бы она стала действительно последней.

Рыдания Кристы постепенно затихали…

— Мне надо выпить — вдруг сказала она.

Даниэль подошел к нам, взял в ладони ее заплаканное лицо, я отодвинулась, он нежно поцеловал ее и, навалившись всем телом, одной рукой зафиксировал шею, а второй прижал ампулу к пульсирующей вене. Гибкое жало отыскало кровоток и через две секунды ампула опустела. Шур начала отбиваться, Даниэль прижался к ней, поймав свободную руку не давая ей ударить себя, все это ужасно напоминало сексуальное насилие.

— Тварь, жалкий кастрат — рычала Шур — Ненавижу! Ненавижу тебя, вас обоих! Урод! Кастрат! Отбракованный! — она перешла на крик.

Даниэль хлестко ударил ее по лицу, Криста замолчала, глядя на него круглыми глазами.

— Хватит истерик, Криста — тихо и устало попросил брат — Пожалуйста.

— Слезь с меня — она уже успокоилась — И воды принеси.

Даниэль послушался.

— Зачем пришли? — спросила она выпив воды, антидот уже действовал вовсю, она трезвела на глазах.

— Мы нашли его, думаем что нашли — ничего более вразумительного я из себя выдавить не смогла. Но Шур все поняла, пошла в ванную и там плескалась минут десять, во время которых мы с Даниэлем ломали головы, как нам аукнется сегодняшняя ночь, и что видно у нас Судьба такая — быть свидетелями слабости, казалось бы, железных людей.

— Идемте — Шур такая, какой мы привыкли ее видеть, разве что усталая, провела нас в кабинет.

— Машина глухая? — переспросила я.

Леди лишь фыркнула, мол, не задавай дурацких вопросов. Сорок минут никто не проронил ни слова. Я тихо пристроилась в кресле, а Даниэль на широком подлокотнике, Шур вчитывалась в документ и смотрела видео-ссылки.

— Дин, зайди — связалась она по браслету. Через минуту появился Шур-Ларин, теперь он также внимательно изучал отчет. Меня начало клонить в сон, я даже задремала.

— ВикСин! — я вздрогнула, ну зачем так кричать. — Спишь тут! — Шур психовала.

— Спала — мрачно отозвалась я.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросила она меня.

Ну уж нет….

— Что ВЫ собираетесь с этим делать леди Шур? Согласно контракту, эта информация принадлежит вам.

— Этим можно растоптать лорда Синоби — вдруг подал голос Шур-Ларин, точно, он консорт, раз позволяет себе такое.

— Ну и топчите, если считаете нужным — отозвалась я. — Если Фроксы опровергнут наши выводы, мы готовы продолжить работу по контракту, а пока я пошла выбирать платье для свадьбы Грюнда.

Шуры переглянулись.

— Генератор неприятностей — с усмешкой пробормотала Шур. — Хорошо, сидите до свадьбы в поместье и носа не высовывайте, прилетите, отзвонитесь ШурЛару, и он сам будет вам периодически перезванивать.

— Кого мы опасаемся больше? — спросил Даниэль.

Шур зло на него посмотрела и не ответила, плохо, она должна была вступиться за Синоби, раз не сделала этого, значит не доверяет тому до конца. Час от часу не легче… кажется, я недавно это говорила.

Мы уже шли к двери, когда в спину раздался вопрос:

— Где копия?

Мы переглянулись.

— В надежном месте — ответила я.

— Идиоты! Что Синоби, что Осе проникнуть в ваш дом плевое дело.

— Не спорю. Пусть ищут, если проникнут.

— Вы хоть не на кошку его поцепили? — мрачно спросил Шур-Ларин.

Я в шоке уставилась на него.

— Вы нас оскорбляете — отозвался братец.

— Ладно, закроем тему. Имейте в виду, если она всплывет…

— Мы ее уничтожим, как только доберемся домой — раздраженно отозвалась я.

Обратный полет был неприятным, красное восходящее солнце все время било в глаза. Зайдя в дом, мы осмотрели его с парализаторами в руках, заглядывая во все уголки и открывая шкафы, Даниэль обшаривал комнату, а я страховала его стоя у двери. Убедившись, что в нашей крепости враг не засел, мы извлекли кристалл из початой банки варенья и отправили его на тарелочке в печь, а после прогрева спустили в утилизатор, отзвонились и доложились Шур-Ларину.

День прошел, похожий на затишье перед бурей, я тщательно выбирала одежду для себя и Даниэля, перемеряла кучу всего, а учитывая мою неполноценную подвижность, это было то еще развлечение, однако мысли о Синоби и Шур не шли из головы. А на следующий день, мы как обычно проснулись под настойчивое мяуканье Гифти, она утром уходила из домика Эзры и устраивала концерт под нашим окном, пока Даниэль не пускал ее в дом. Только в этот раз вместе с кошкой в дом зашли Крысодлак и Гадюка, то есть лорд Синоби и леди Шур. Когда Даниэль сказал мне, что они сидят в гостиной, меня накрыло бешенство, я не давала разрешения ходить ко мне без спроса ни Шур ни Синоби. Братец их встретил в одних пижамных штанах и сейчас по быстрому приводил себя в порядок, а глуповатая Гифти воспринимала его поспешность, как повод поиграть. Вся эта суматоха меня доконала, и я накинув на майку короткий шелковый халат, раскрыла телескопический боевой шест, давно заменивший деревянный посох и поскакала прочь из спальни. Я им устрою! Внезапный приход!

Доскакав до лестницы, я съехала по перилам и предстала перед гостями во всей неумытой и неодетой красе и в нешуточном гневе.

— Чем обязана визитом? — прорычала я.

Аррен и Криста молча таращились, причем Синоби на голые ноги, а Криста куда-то в область груди.

— Лорды?..

— Может, вы все же оденетесь — кажется Шур впервые назвала меня на ВЫ.

— Я у себя дома и не ждала гостей — как могла едко ответила я.

Синоби опустил глаза в пол, какая стеснительность, или это он злость прячет?

— Леди некст Викен — заговорила Шур официальным тоном — мы приносим извинения за столь ранний и внезапный визит.

За моей спиной еле слышно спустился по лестнице Даниэль и прошмыгнул на кухню, ну да, встречать гостей угощением теперь его обязанность.

— Иди оденься — прорычала Шур.

— Иди во все врата — ей в тон ответила я. Она вскочила, я почувствовала движение за спиной, это Даниэль встал за мной. Мы замерли, как дуэлянты перед боем.

— Леди некст Викен, оденьтесь пожалуйста — раздался спокойный голос Синоби.

— Чем. Обязана. Визитом. — я вас переломаю, а не вы меня.

Шур упала обратно в кресло, всем видом показывая, что она ни во что не вмешивается и ни на что не реагирует.

— Фроксы не смогли опровергнуть ваши выводы. Однако применив ваш метод ко всем агентам, пришли к выводу, что еще два человека подпадают под подозрение, хотя и с меньшей долей вероятности.

— Это не повод для такого… визита — отозвалась я.

Синоби согласно кивнул.

— Я хочу, чтобы вы, в перспективе, сменили род и стали некстом Синоби — буднично сказал он, и наконец, оторвав глаза от пола, посмотрел мне в лицо.

Мне очень хотелось, чтобы я ослышалась, но ошибки быть не могло.

— Вдвоем с консортом вы будете лучшей кандидатурой из имеющихся.

Мне вспомнились крики Кристы «Посмотри, во что ты превратишься через двадцать лет… Презирай меня, пока можешь».

— Ну уж нет, лорд Синоби — сказала я присев напротив гостей, Даниэль сел рядом.

— Вам придется тянуть эту лямку самому, исправлять ошибки и растить некста из тех, кому сейчас лет двенадцать. Я отказываюсь. Однозначно и бесповоротно.

— Ты не поняла — заговорила Шур — мы не тянем, мы не справляемся, нужна реорганизация в любом случае и поскорее. Только вот какая? Отдать все Осе, который по сути, тупой индюк и угробит нас всех? Конечно, будут готовить некста из числа подростков, причем уже не глядя на кровное родство, но пока двенадцатилетний ребенок дорастет до главы рода пройдет как минимум лет двадцать-двадцать пять.

— Это не срок, лорд Синоби в самом расцвете сил, дедушке Синоби за девяносто, но он до сих пор руководит воспитанием.

Синоби и Шур переглянулись.

— Если Совет Безопасности потребует комплексной проверки деятельности семьи, я не останусь главой рода — без эмоций сказал Синоби.

Я начала понимать к чему они клонят.

— С чего бы им это делать? — спросила я.

— Информация имеет свойство просачиваться, уж кто-кто, а синто умеют делать правильные выводы из минимума информации — отозвалась Шур.

— Мы уничтожили копию, почистили машину, я сразу заявила о своей лояльности, разве не ясно? — мне не нравился поворот нашей беседы.

— Ясно. Но кроме вас есть еще Фроксы, есть Соболев, который может взять любого из наших людей и допросить, а для этого ему нужна санкция лишь Ларина и еще троих безопасников. И поверь, Ларин такой же человек, как и все, если ему преподнести косвенные доказательства несостоятельности Аррена, он не будет стоять за него горой — сказала Шур — А самая большая проблема в том, что Аррен действительно не идеален.

— А кто идеален? — ошеломленно спросила я.

— Вот именно, никто. И если задаться целью свалить любого из нас, то слишком долго стараться не придется. У каждого есть слабое место и не одно — с жаром сказала Шур.

Синоби все это время опять пялившийся себе под ноги, посмотрел мне в глаза.

— Вашей лояльности мало, нужна ваша помощь. Могу поклясться, что не цепляюсь за главенство и готов отдать управление семьей, как только найдется человек или пара, способная это делать лучше меня.

— Вам не кажется, что вы нас переоцениваете. Моя репутация весьма спорна, о Даниэле вообще промолчим, его нельзя подключать в открытую ни к единому делу.

— То, что у меня есть консорт, — вмешалась Шур — знают только четверо, включая присутствующих, а подозревают человек пять. Дин был в плену и до сих пор не может доказать отсутствия гипноустановки, так что на его фоне Даниэль, прошедший санацию, чист как снег в горах. А что касается тебя, ты еще очень молода и твоя репутация еще десять раз может поменяться.

Я поймала себя на мысли, что меня почти уговорили.

— Ваши мотивы мне понятны. Но менять семью я не буду никогда.

— Не зарекайся! — вскинулась Шур. — Если Аррена свалят, ты единственная, кто понимает реалии нашей работы…

Ага, вот и проговорились наконец, если Аррена свалят, нужна марионетка, которой он прикроется, чтобы продолжить принимать решения. Это само по себе не плохо и не хорошо, все упирается в вопрос, способен ли Аррен Синоби эффективно руководить семьей или нет.

Шур не вчера родилась и прочла или просчитала ход моих мыслей.

— Мы не хотим от тебя безоговорочной поддержки, нам нужен хоть один настоящий союзник, который понимает нас и не спешит осуждать. И я клянусь тебе, что если заподозрю Аррена в том, что он не способен руководить и при этом цепляется за власть, я его просто убью.

Я посмотрела на Синоби, он отреагировал совершенно спокойно, похоже эта тема между ними уже обсуждалась.

— Я правильно поняла, что смена семьи рассматривается лишь как крайний вариант, а мои обязанности и полномочия некста Синоби будут совершенно неофициальны? — спросила я.

— Совершенно верно — ответил Синоби.

Я задумалась, вспомнилось мое недолгое командование воен-операцией и флотом, с тех самых пор мне не доводилось принимать столь важных решений. Я оглянулась на Даниэля, он готов был ввязаться во все это, ему хотелось борьбы, ответственности, ДЕЛА. А во мне шевелился страх…

— Я не могу принять решение сейчас — тихо сказала я.

— Будешь отсиживаться? — устало спросила Шур.

— Нет. Я займусь Осе и начну восстанавливать связи, начну входить в вашу орбиту. Осе невысокого мнения обо мне и не берет меня в расчет, это поможет мне копать под него.

— Он декларирует пренебрежение к тебе, но не факт, что действительно пренебрегает — сказала Шур.

— Ничего, разберемся.

— Что ж, ты не сказала нет, и мы по-прежнему можем рассчитывать на вашу лояльность? — уточнил Синоби.

— Да — ответила я.

— Да — эхом отозвался Даниэль.

— Как насчет того, чтобы отправиться к Грюндерам всем вместе? — спросил Синоби.

— Хорошая идея — отозвалась я — К какому времени появимся?

— К трем — ответила Шур и ее глаза ехидно прищурились. К трем, значит, мы встретим ВСЕХ, если останемся до вечера, а мы останемся.

Меня ждет грандиозное подковерное сражение.

— Кстати, Даниэль, твое прошение о детальной проверке бывшего модификанта Зиты Лифшиц, на редкость удачный финт ушами — промурлыкала Шур в своей обычной манере.

— И? — Даниэль подобрался, после такой фразы можно ждать чего угодно.

— И выяснилось, что на нее была наложена личина модификанта, двойное модифицирование по типу кошки и присвоение второго пола было сделано для того, чтобы сузить целевую группу клиентов, слишком много модификаций отпугивает.

— Не уходите от темы — наложена личина модификанта. Кем и зачем?

— Кем? Не знаю — Шур издевалась — но по приказу непосредственных руководителей офицера госбезопасности РФ Лившиц. А зачем? Затем, чтобы найти объекты «Белый» и «Черный». И промежду прочим, это она заложила в Цитадели Раффера химбомбу. А операцию по выемке имплантатов она перенесла так легко, потому что ходила с ними всего полгода.

Даниэль сидел окаменевший.

— И почему вы называете мое прошение удачным финтом ушами?

— Да потому что ты составил его так, как будто подозревал все это. А твоя просьба найти ей работу так и осталась всего лишь устной просьбой, нигде не зафиксированной.

— Что с ней теперь будет?

— Ничего. Подождем, может, обменяем на кого-нибудь как-нибудь.

На том разговор и закончили. По моей просьбе Даниэль отнес меня наверх, и я принялась приводить себя в порядок, а братец вернулся к обязанностям гостеприимного хозяина.

Через три часа, после банных процедур и обязательных упражнений, я наконец определилась с одеждой, выбрав все-таки облегающие светло-серые штаны и белоснежную шелковую блузу без кружев свободного кроя, к ним подобрала широкий пояс-корсет тоном темнее штанов, а армкамзол выставила на жемчужно-серый. Когда я уже накладывала макияж, в комнату ворвался взбешенный Даниэль.

— Что? — испуганно спросила я.

— Да так… глупости — братец враз успокоился. — Тебе чем-то помочь?

— Как думаешь, вариант «милая беззащитная девушка» или «молодая стерва»?

— Беззащитная. Зачем тебе афишировать свою стервозность, она и так полезет, если тебя зацепят.

Я ухмыльнулась, вопрос я задала просто, чтоб отвлечь его от того, что так его разозлило, но сам ответ мне понравился.

Когда мы вдвоем спустились вниз, первое что я услышала, это мурчание Гифти, это было даже не мурчание, а храп какой-то. Она лежала на коленях у Синоби, а он чесал ей щеки и шею, оба были довольны несказанно. Даниэль скрипнул зубами от злости. Ревнует. Кошку.

Иногда мне кажется, что мир сошел с ума, вот в такие вот моменты и кажется.

В полвторого мы дружной компанией отправились к наемному люкс-флаеру. Я опиралась на Синоби, репетируя естественность и доброжелательность, Даниэль тащил упакованную картину, а Шур взирала на все это со стороны и с ехидством, хорошо хоть замечаний не отпускала.

Прибыли мы к трем, как и планировали, Шур и Синоби свои подарки приняли от посыльных возле врат, это оказались какие-то инфокрисы. Нас провели в центральное здание поместья к жениху-имениннику и невестам.

Это был шок. Грюнд снял черные линзы и теперь глаза были нормального для альбиноса, красного цвета, волосы он выкрасил в тон глазам и одет был во все алое, армкамзол переливался всеми цветами красного создавая эффект пламени. Снежинка полностью соответствовала имени, являя собой нечто бело-серебристо-голубое, Искра же сияла переливами желтого и оранжевого.

На лицах Шур и Синоби застыла бесстрастная вежливая маска — реакция на шок, Даниэль окаменел, никак не избавится от этой реакции, я же позволила себе удивляться и выражать свое удивление.

— Ха! Синоби, Шур, ВикСин! — провозгласил виновник торжества, привлекая к нам внимание Лариных, своего отца и глав вассальных Грюндерам семей. — Рад вас видеть! Что скажете!

Даже Шур не нашлась что ответить.

— Грюнд ты ослепляющ и сногсшибателен! — отозвалась я — Если бы я знала, что меня ждет такое зрелище, я бы прискакала на шесте сама, еще утром.

— Ах ВикСин ВикСин… — голос Грюнда обрел соблазняющие нотки, он присел на корточки передо мной. — Не думай, что моя женитьба освободит тебя от помолвки со мной.

У Синоби дыханье сперло, как впрочем, почти у всех кто расслышал эти слова. Я весело расхохоталась.

— Грюнд, не доводи гостей до инфаркта — сквозь смех сказала я.

Грюнд тоже хохотнул.

— Доведешь их, как же — и выразительно глянул на Синоби.

На лице старшего Грюндера явно читалось облегчение, ну не нравлюсь я ему в качестве невестки почему-то.

Спектакль мы начали с фарса, помоги Судьба, чтобы он не закончился трагедией.

После положенных поздравлений жениха, невест и родителей жениха-именинника, нас провели к столу. С разрешения хозяев я раскрыла шест и обрела возможность передвигаться отдельно от Синоби. Даниэль скромно поставил наш подарочек в общую кучу, а вот инфокрисы от Шур и Синоби старший Грюндер тут же куда-то утащил. Интересно, какую информацию можно подарить главе прокуратуры? Ума не приложу. Я завязала разговор со следователями, знакомыми с вечеринки в честь победы, и представила им Даниэля, который изображал мою молчаливую тень. Следователи, наверное в силу привычки, стремились его разговорить, и довольно скоро им это удалось. Я ловила на себе пристальные взгляды некст Ларина, но от разговора взглядами он уклонялся, так что я перестала на него реагировать. В разгар обсуждения методов допроса под «веритас», некст Ларин все же подошел и пожурил нас за столь непраздничную тему и, предложив руку, увел меня из кружка. Он отвел меня к оконной нише, где нас не могли слышать другие гости, но разговор начинать не спешил. Пришлось мне его расспрашивать о жене, о двух детях, он с удовольствием отвечал, но при этом изучающе всматривался в меня. В конце концов, мне ничего не оставалось, как дать понять, что мне наскучило столь пристальное внимание.

— Вы прилетели вместе с Синоби? — наконец спросил он.

— Да, лорд Синоби и леди Шур залетели за мной и братом и мы вместе отправились к сюда.

— И как вы перенесли полтора часа в обществе человека принесшего вам столько страданий, и физических и моральных? — бесстрастно поинтересовался некст Ларин.

Я мягко улыбнулась.

— Я не считаю лорда Синоби однозначно виновным в том, что произошло со мной, в этом есть и моя вина. И прошу вас закрыть эту тему.

Некст Ларин молча кивнул.

— Когда мне было восемнадцать, Соболев сломал мне шею, травма была очень похожа на вашу, тоже восстанавливали нервную ткань.

Я отключила все эмоции и просто слушала.

— Я до сих пор не могу его простить — с улыбкой, будто сказанное шутка, произнес некст Ларин. — Это была дуэль из-за девушки, он мог и не ломать мне шею, но он сделал это, потому что рядом были медики с оборудованием и меня бы в любом случае спасли. Он не подумал, что значит восстанавливаться после такой травмы.

Ларин заглянул мне в глаза и продолжил.

— Месяцы после травмы меня сильно изменили, у Судьбы свои резоны, за это время я набрался ума и терпения, которых мне не доставало. Но Соболева я так и не простил. Не подумайте, что я вешаю на вас какую-то тайну, все об этом знают. Знают также, что я никогда не позволял своему личному отношению перейти в плоскость работы.

Я вздохнула.

— Мне легче, лорд сделал это совершенно непреднамеренно, защищая себя. Я не могу ни в чем его винить — ага, скоро я сама свято поверю в эту ложь.

— Но хочется? — с улыбкой поинтересовался некст Ларин.

— Ох, если б вы знали, как многого мне хочется… — я переменила тон беседы.

Некст Ларин тихо рассмеялся.

— Знакомые интонации незнакомым голосом.

Ну да, у него жена бывшая гейша… Я улыбалась со всем доступным мне шармом, Лана была бы мной довольна.

— Ох, леди некст Викен, не надо на меня так смотреть… — шутливо смущаясь, сказал некст Ларин — А то ваш младший брат получит разлив желчи — это было уже сказано на ухо и без шутки.

— Мой младший брат, лорд некст Ларин, очень спокойный и умный молодой человек, и вы совершенно точно не способны вызвать у него «разлив желчи».

Некст Ларина удивил мой отпор.

— А кто способен? — тут же среагировал он.

Я лишь улыбнулась, сам догадается, если захочет.

Я с нетерпением ожидала появления лорда Ташина, Даниэль может относиться к своему родственнику как угодно, но его обида и ненависть не должны повлиять на взаимоотношения семей Викен и Ташин, и это моя забота, ведь я некст.

В течении последующих полутора часов, мне пришлось вести словесные схватки чуть ли не со всеми безопасниками, прибывшими на праздник. Сначала лорд Грюндер выпытывал у меня характер моих отношений с его сыном, через двадцать минут моих вежливых и доброжелательных увиливаний, ушел так ничего и не узнав, пробормотав что-то про гейш. Я лишь внутренне хихикала, начав получать удовольствие от происходящего.

Следующим был лорд Соболев, его, как и некст Ларина, интересовала подоплека моей травмы, я была с ним мила и шутила, напомнила об обещании лишить его аппетита, вспомнила о его предложении мировой, но он не повелся. Где-то глубоко меня это очень задело, но наружу вырвался лишь фейерверк беззлобных шуток. На него опять не подействовало, он мрачнел с каждым моим словом. Тогда я, оборвав себя на полуслове, произнесла глядя ему в глаза.

— Лорд Соболев, вы уже как-то раз вырвали у меня признание в истерике… вам мало. Что ж, признаю, что это была моя идея «полного» спарринга, я подбила лорда Синоби на это — шипела я. — Да, я оказалась дурой, недооценившей свои умения и переоценившей партнера, чем вынудила его сорваться. Поздравляю вас, вы только что уличили меня во лживых показаниях, а лорда Синоби в плохой физической форме!

Несколько долгих мгновений мы мерялись взглядами, и он поверил, молча покачал головой своим мыслям и, не сказав ни слова, отошел. Жаль, что не получилось по-хорошему, Соболев мне нужен как воздух, только его спецы смогут вычислить, как именно Осе вел за мной наблюдение и найти доказательства его вины. Ладно, гейша я или нет, придет время, и никуда Соболев не денется….

Третьим был лорд Бялко, отрада для глаз и души. Зеленоглазого рыцаря интересовали пилоты, полеты и, немножко, мое состояние. Точнее, ему хотелось чтоб я повоевала в имитаторе с его пилотами (подразумевалось, что они меня разгромят), а то дезертцы сделали из меня икону и единственный непререкаемый авторитет, а это видите ли, мешает делу. Выслушав мои признания в несостоятельности, и посмотрев на мое дефиле с шестом, лорд все же переспросил, что и летать я не могу? Нет, не могу. Это признание вышибло скупую мужскую слезу, он обнял меня за плечи и пообещал, что будет меня «брать в бездну» по первой же моей просьбе, чтоб я не забывала ощущений полета. Я от всего сердца его поблагодарила, после змеинообразных Грюндера и Соболева, простодушному Бялке я была готова простить любую бестактность. Об Илис мы не вспоминали, Ронан настоял на том, чтобы она прекратила полеты, и оставила работу на время беременности. Она, конечно, бесилась по этому поводу, но в конечном счете признала его правоту, что ребенок важнее, а космос и имитаторы никуда не денутся.

Потом подошел лорд Ларин, по-отечески поинтересовался о моем здоровье. С ним я оставила все игры и держалась максимально просто и естественно, призналась, что мои дела не так хороши, как хотелось бы, но и не так плохи, как могли бы быть. Речь зашла о Даниэле, который освоился в компании второранговых молодых следователей и лишь изредка бросал на меня взгляды, проверяя все ли в порядке. Лорд Ларин заметил, что Даниэль сильно изменился, и что он больше не напоминает слабовменяемого юношу, каким его запомнил лорд несколько месяцев назад. Я ответила, что его изменило пребывание на Депре, где его не на словах, а на деле признали синто и поручили серьезное и ответственное дело, что он из тех людей, кому нужно чувствовать свою полезность, чтобы уважать себя. Лорд задумался, ему хотелось задать несколько вопросов, но он не решался лезть в мои личные дела. Я ответила сама, ведь я заинтересована в нем.

— Мой младший брат очень меня любит — сказала я с улыбкой — но та… болезненность, которая была в его любви раньше ушла, уступив место прочной привязанности. Мало того, что мы дуальная пара, так еще и симвотипы «Охранник» и «Собака».

Ларин улыбнулся.

— И впрямь, Судьба вас свела.

— Да. Если мой будущий муж принесет мне клятву, его ждет… сюрприз. — ответила я.

Вот я фактически и признала, что Даниэль моя заклятая половинка, уран в пласт-пакете не утаишь.

Мы расстались с лордом Лариным удовлетворенные друг другом.

Наконец появился лорд Ташин с женой, я терпеливо пережидала его поздравления и обязательные обмены любезностями, положение осложнялось еще тем, что любые мои передвижения тут же привлекали всеобщее внимание, ну не могут синто не смотреть на столь редкое зрелище, как явный калека. Все же я добралась до Ташинов «короткими перебежками по затененной местности» и напоролась на холодный прием лорда и отстраненное любопытство его жены. Неужели и я бы так пялилась на кого-то другого в моем положении?…

Представления, обмен любезностями и мне приходится буквально хватать за рукав ускользающего лорда…

— Лорд Ташин, я б хотела обсудить кое-что сейчас, вряд ли мы еще увидимся в ближайшее время, вопрос недолгий…

Спесивая рожа живо оживила воспоминания об ослином упрямстве этого человека.

— Не представляю, что нам обсуждать, леди некст Викен — сказал он, и его женушка подобралась, готовая защищать мужа от приставаний незнакомой девицы.

— И все же, уделите мне несколько минут — мягко настаивала я. Приеду домой — разобью об стену пару тарелок и врублю музыку, чтоб окна дребезжали….

— Ну хорошо — буркнул он.

На мои попытки отделить его от жены, было заявлено, что де никаких тайн от полноправной супруги не имеется. Ну и ладно…

— Я хочу выслушать вас, лорд Ташин. Я выслушала брата, и теперь хочу услышать вашу версию тех… событий.

— Зачем? Неужто, вы не верите младшему брату? — желчно отозвался он.

— Я хочу услышать вас, лорд Ташин — тихо ответила я — И я поверю всему, что вы скажете.

— Не зарекайтесь — фыркнул он неуверенно. Супруга отчаянно пыталась догадаться о чем речь.

— Я понимаю, что он пристрастен, и я верю, что вы не будете врать.

Эти слова доконали Ташина, он оглянулся на жену и с мольбой в глазах произнес «Любимая…», невысказанное пожелание отойти подальше, повисло в воздухе. Шокированная жена, как и положено супруге, уловила недосказанное и подчинилась, но чего это будет стоить Ташину, когда они останутся только вдвоем, я боюсь даже думать.

— А если я скажу, что рассказы Даниэля лишь выдумки несчастного, обделенного ребенка — спросил он полушепотом, не глядя на меня.

— ЕСЛИ вы скажете, то я поверю — ответила я.

— Не скажу — и он твердо посмотрел мне в лицо — Я действительно вел себя как мерзавец.

В честности и стойкости ему не откажешь, не каждый способен произнести такие слова зная, что они могут быть записаны, ведь мы все были с «душами».

— Я думаю, этому есть какое-то объяснение… — произнесла я.

— Мне нет оправданий.

— Согласна, но я говорю об объяснениях.

Ташин лишь отрицательно покачал головой.

— Рожденный после смерти матери по прихоти отца, он был для вас его воплощением — тихо сказала я.

Ташин в удивлении вскинул голову. Ну почему простые истины, понятные всем, иногда являются персональным откровением? Поневоле начинаешь пугаться, может и ты, также в упор не видишь чего-то.

— Я уважаю вас за мужество и честность, лорд Ташин, мало кто способен признать, что вел себя столь недостойно. Я надеюсь, что Даниэль когда-нибудь сможет отделить вас теперешнего от того человека из детства, и сможет относиться к вам так, как вы того действительно заслуживаете.

Если человека, готового принять удар, ласково погладить, это гарантировано собьет его с ног, Ташин стоял в глубоком шоке. Я отвесила прощальный поклон ему и вбок, взбешенной супруге и поскакала довольная собой.

Итак, в плюсах лорд Ларин, Ташин и, пожалуй, некст Ларин, в минусе лишь Соболев. Неплохой счет.

На полпути к Даниэлю меня перехватил Осе, раскланялись. Ах, я бедняжка, как я наверное страдаю, ведь я была лучшей танцовщицей и еще совсем недавно создавала фурор в Домах Красоты. Не дав пожеланию издохнуть на месте в мучениях, отразиться даже тенью в глазах, я весело заверила, что все совсем даже не плохо, и фурор еще предстоит. Не дав Осе высказать новую порцию ехидностей откланялась, и сменив направление поскакала к Синоби, стоявшему рядом с лордом Грюндером. Аррен тут же оставил беседу и окружил меня заботой, мы весьма реалистично изображали доброго дядюшку и озорную племянницу. Я очень даже проголодалась, но есть у всех на виду не решалась, руки меня давно не подводили, но вдруг… Синоби насобирал мне в тарелку чего посытнее, отвел в дальний угол стола и отгородил ото всех своей спиной. Я была ему очень благодарна за такое понимание и поддержку. Быстро-быстро все съев, беря еду руками, я принялась вытирать их салфеткой, Аррен тем временем молча достал платок и склонившись, вытер мне вокруг рта, мы замерли лицом к лицу.

— Ты все такой же — тихо сказала я, надо рассердиться на его бесцеремонность, но не получалось.

— Извини…

Тут я заметила жгущий любопытством и неверием взгляд Соболева, что ж мы ему так покоя не даем?

— Я не сержусь на тебя, правда — это была чистая правда, сейчас я уже не могла сердиться на Аррена. Он молча привлек меня к себе и поцеловал почти в макушку, отеческий получился жест… Больно ударила мысль об отце.

— Ты ничего не знаешь о папе? — тихо спросила я.

— Мы точно знаем, что он жив — тут же отозвался Аррен.

— Правда? — кошмар, так по-детски получилось.

Он утвердительно кивнул и посмотрел в глаза доказывая, что не врет. Я улыбнулась, знать что он жив, это намного лучше, чем просто надеяться.

Аррен сдал меня с рук на руки Даниэлю и я, будучи сыта по горло интригами и безопасниками, отправилась к невестам.

— Ну наконец-то, а то мы уже начали думать, что ты с нами и не посидишь вообще — обрадовалась Искра.

— Грюнд обещал станцевать с нами — сделав страшные глаза, сообщила Снежинка.

Я рассмеялась, обожаю наши девчоночьи страшные тайны, и вселенские катастрофы. Официально представила брата, его в три секунды засмущали одними взглядами, пришлось заступаться. Полчаса пролетели, как одна минута, потом к нам присоединился Грюнд, начались наши обычные шутки-перепалки. Вдруг Грюнд брякнул:

— Ну надо же, со всеми вами я был в постели…

Секундное молчание…

— Развратник! И Ташин? — с наигранным негодованием отреагировала Снежинка, Искра изучающее уставилась на шокированного братца.

— Ну он не то чтобы со мной был… он был с нами… вернее с ней — и Грюнд указал на меня.

— Са-ла-ман-дра… — протянула Искра, и румянец залил мне щеки.

— Придурок — я стукнула Грюнда по бедру — И болтун — второй удар.

Грюнд ойкнув и засмеявшись, принялся растирать места ударов и напоролся на ледяной взгляд Даниэля.

— Тут все свои, Даниэль — успокаивающе сказал он.

Я взяла брата за руку, заглянула в глаза, он оттаял.

Зарубить на носу, что с Даниэлем шутки о сексе не допустимы.

— Девчата, вы объясните этой ночью мужу, что его ждет, если он будет себя плохо вести — устрашающе произнесла я.

— Конечно.

— Нет, нет, нет. Я грубостей не люблю — сразу заверил Грюнд.

— Что ты любимый? Какие грубости? Две ласковые, нежные, красивые жены — пропела Искра медовым голоском.

— И ненасытные — припечатала Снежинка.

— Ой…

Мы все рассмеялись, даже Даниэль.

— А что ты мне подарила? — спросил Грюнд, девчонки ехидно переглянулись — Нам. Нам подарила — поправился он.

Я указала на картину и предупредила, чтобы смотрели не здесь, а где-то без лишних глаз и подсказала куда нажать, чтобы заработала анимация.

— Как он может быть столь уважаемым следователем? — мрачно спросил Даниэль — Мне иногда кажется, что мозгов у него вообще нет.

— Маска дурака очень удобна, братец, как и маска беззащитной девочки-гейши. Поверь, он бы не позволил себе этого замечания с другими, девчонки действительно свои.

И тут раздалось два женских крика, почти в унисон, гости притихли и в молчании разнесся хохот Грюнда. Через несколько секунд из неприметных дверей вышел согнувшись пополам от смеха Грюнд и выскочили невесты.

— Ужас! Я не верю! — возмущалась Искра, прижимая ладони к щечкам.

— ГрюМин — Грюнд позвал одного из следователей. Гости в молчании ждали продолжения.

Следователь и Грюнд ушли в каморку, все ждали, переговариваясь и строя догадки. Через минуту вышли, ГрюМин был в легком шоке.

— Ну? — Грюнд выжидательно глянул на подчиненного.

— Так и есть — сказал тот. — Именно так и есть.

— Ужас-то какой!!! Что же делать? — заголосили девчонки на все лады — А если беременной такое увидеть?

Гости уже начали требовать объяснить, в чем дело.

— Господа, там просто портрет. Поясной портрет — объявил Грюнд — Нет, верхняя половина меня.

Будущие супруги вернулись к нам.

— Ну ВикСин, у меня нет слов. Учти, я что-то в этом же духе тебе подарю на день рождения.

— Да пожалуйста, я в гневе совсем не страшна. Уписаться нельзя.

— А ведь точно, ты меня этим рассмешила в день нашего знакомства. Ну что, не уписалась, когда портрет принесли?

— Нет, мочевой у меня все же крепкий.

— Наш будущий муж к тому же пошляк. Кошмар, как много тайн открылось в день свадьбы — вздохнула Снежинка.

— Беленькая моя, то ли еще будет — заверил Грюнд.

Глубокой ночью, отказавшись от ночевки в гостях, мы вчетвером вылетели из поместья Грюндеров к нам домой. Грюнд все же станцевал со своими невестами и вальс и латину, это было феерическое зрелище, смешение алого, желто-оранжевого и белого. Молодцы. Когда часы пробили двенадцать, и начался новый день, молодых объявили мужем и женами и они удалились под аплодисменты гостей. Я заснула, как только флаер оторвался от земли, перед глазами кружилось алое, белое и оранжевое.

Сквозь сон я слышала легкий запах, приятный, но смутно тревожащий, я так устала, что не стала просыпаться, чтоб разобраться. А утром до меня дошло, что это запах Аррена.

— Где Даниэль? — спросила я первое, что пришло в голову.

— С Кристой.

— Хватит!!! Хватит! Сколько можно вмешиваться в мою жизнь? Я хочу чтоб Даниэль спал со мной, а не с Шур. Я хочу видеть здесь свою заклятую половинку, а не тебя! — по-моему, у меня истерика.

Меня окатило волной страха, я испугалась реакции Синоби на свои слова. Откатившись подальше от него я свалилась с кровати, и просидев пару секунд в ступоре расплакалась. Мне было стыдно за истерику, за страх, меня раздирали противоречивые чувства и желания, хотелось чтоб Аррен исчез и чтоб успокоил меня, чтоб пришел Даниэль и чтоб глаза мои не видели этого предателя. Аррен осторожно приблизился ко мне с простыней, накинул на плечи, дотронулся, не получив отпора, приобнял, а потом поднял как сидела, и положил на кровать. Он был очень нежен, и от этой нежности я ревела еще пуще. Ну неужели со мной можно быть нежной только когда мне ужасно плохо? В спальню влетел Даниэль с мокрой головой, ага, теперь ясно, отчего сразу не прибежал на мои крики — в душе был.

— Что ты сделал? — прошипел он.

— Ничего — огрызнулся Синоби.

Даниэль метнулся ко мне, если Аррен старался меня успокоить, давая почувствовать, что рядом сильный нежный мужчина, то Даниэль гладил и целовал меня, с каждым моим всхлипом в нем нарастала паника, а я не хотела останавливаться, наказывая его.

— Что ты сделал!? — паника трансформировалась в бешенство. Это отрезвило меня.

— Тихо! — я схватила Даниэля за руку — Тихо оба! — прикрикнула я, хоть Синоби итак молчал.

— Когда я выйду из ванной, чтоб одного из вас здесь не было — сказала я, пытаясь найти глазами шест. Даниэль подхватил меня и понес, Аррен сел на кровати собираясь встать и уйти.

— Пусти! Пусти!!! — я попыталась свалиться с рук Даниэля, тот удивленный опустил меня на пол.

— Оставь нас ненадолго — сказала я брату.

— Нет — тот удивленно покачал головой — я вас двоих не оставлю.

— Даниэль, иди объяснись с Кристой. — с нажимом, теряя терпение сказала я.

Он молча отрицательно покачал головой.

— Даниэль!!! — я в бешенстве оттолкнула его, не ожидав подобного, он упал. — Оставь нас ненадолго!

Он ушел, как собака незаслуженно побитая любимым хозяином.

— Не знал, что ты можешь быть жестокой — заметил Аррен.

— От тебя научилась — тут же огрызнулась я. Что со мной? Не отравили ли, не способна себя контролировать ни в малейшей степени.

— Чтоб ты сдох, Аррен! Я любила тебя, я с ума сходила, стоило тебе ласково мне улыбнуться. Но тебе, врата тебя побери, тебе этого мало! Тебе хочется управлять мною, как теми проститутками, чьих детей потом воспитывает твоя семья, а они даже не знают, что их папа лорд — Синоби передернуло, а не стоило меня знакомить с подружкой моей дочери, я не слепая. — Ты понятия не имеешь, что такое, когда рядом равный! Не знаю, как ты относился к моей матери, если также, то удивляюсь, как она раньше не выскочила за первого попавшегося.

— Прекрати!

— Давай! Заткни меня! У тебя это хорошо получается.

Синоби сел сжав кулаки, уставившись в пол.

— Что? Нет? Так слушай! Я не могу избавиться от любви к тебе, и если в тебе есть хоть капля порядочности, пожалуйста, общайся со мной только по работе!!! Это значит: не вытирай мне рот, не смотри ласково, не улыбайся, не просыпайся голый рядом! Прояви благородство, перестань проворачивать нож в ране! Ты не можешь измениться! Оставь меня!

Вынести его взгляда я не могла, похоже это я воткнула нож и ворочала им во все стороны. У меня опять полились слезы.

— Уходи — прошептала я — Уходи.

— Ара-Лин, Судьбой клянусь, я изменился.

— Модификанта крематорий очистит! Вспомни, ты говорил, что можешь контролировать себя! И как?

Ответить ему было нечего. Он молча пошел к двери, я осела на колени, почти выйдя, он вдруг метнулся обратно.

— Нет! Нет! Нет! Буду ковриком у твоих ног, вместо него, буду кем угодно, только видеть тебя, касаться тебя. Делай что угодно, обменивайся клятвами, заводи детей, рожай! Хоть от донжана, хоть от кого угодно. Только не гони. Я никогда! никогда больше, Ара-Лин, не ударю тебя. Ты не представляешь, что я пережил тогда, как молил Судьбу, чтоб ты выжила. Я клялся Судьбе, собой клялся, что не буду лезть в твою жизнь. Что хочешь делай, только будь рядом. Я хотел сказать тебе это, как только ты проснешься. — Аррен стоя рядом со мной на коленях гладил и целовал мне руки, кто-то это делал до него…

Комната поплыла, тело потеряло объем, желудок напоследок рванул вверх, и….

Очнулась я в регенераторе, это становится у меня недоброй традицией, может превентивно ложиться в него раз в квартал? Лицо Шур, тоже почти традиция.

— Му?

— «Му?» Обычно «О?» Хватанула ты деточка, где-то психотроп пятый, производный от веритас. Но поскольку ты белковой и жирной пищи нажралась аки крысодлак перед кладкой, всасывание было замедлено, и сработало не вечером, а к утру. А разборки твои с любовниками вогнали тебя в такой… не децкий стресс, деточка, что организм решил впасть в коллапс до лучших времен, которые, ура, наступили.

— О-а?

— Сколько? Валялась? Да полдня всего.

— Ге?

— Кто где? Да тут они. Сейчас позову. Кстати, будешь Даниэля обижать, морду набью, запомни на всякий случай.

Пока я переваривала сообщение, показались две брюнетистые головы, с пугающе одинаковым выражением вины и надежды. Аррен рассказал, как на одних рефлексах проверил мне зрачок, как меня подключал, а Криста не давала малахольному наброситься на него. «Сам придурок» — процедил сквозь зубы Даниэль. «Довякаешься» — заверил его Аррен, и тут же продолжил рассказывать дальше. Мне даже начало казаться, что я ослышалась и этой перепалки не было… Вещество попало с питьем, и не вначале праздника, а после еды или незадолго перед ней. Пила я и воду и компоты и чаи, так что предстоит повспоминать…

— Выпустите! — трубку вынули и я могла уже говорить.

— Лежи. Еще три часа как минимум — строго отозвалась Шур — Мы с Даниэлем выйдем, а вы поболтайте. Аррен, нас уже заждались.

Да, я все помню. Да я верю, что ты веришь, что говоришь правду. Я просто изъясняюсь предельно точно. Хорошо, может быть, но не так быстро. Хорошо, ты мне докажешь. Хорошо, больше никаких манипуляций с твоей стороны. Договорились. Увы, я тебя тоже. Ты думаешь к счастью? Будем надеяться.

Вечером того же дня, мы сидели на террасе, после того как Даниэль выпустил меня из регенератора и мы без лишних слов простили друг друга. Было прохладно, хоть в нашей полосе климат очень теплый и без перепадов, но поздняя осень давала о себе знать. Я сидела на коленях у завернутого в одеяло Даниэля, мы вдвоем были как в коконе, было хорошо и спокойно…

Из дома донесся бешеное верещание моего голосового браслета, супер-важный вызов. Дежа вю. Братец не сбрасывая одеяла, отнес меня к браслету.

— Некст Викен, вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно — голос Грюнда усталый и официальный.

Внутри все оборвалось. В прошлый раз так вызвали по поводу нападения пиратов, что же теперь?

Мы наскоро собрались и вылетели, сидя за штурвалом Даниэль грустно усмехнулся.

— Судьба милостива ко мне. В прошлый раз я готов был сделать что угодно, лишь бы ты не уходила, в этот — мы уходим вместе.

В админцентре было холоднее, чем у нас, на траве был иней. У Даниэля пропуска не было и он остался ждать меня у входа в здание, а я поскакала по гулким коридорам, размышляя часто ли Совет безопасности собирается вот так, по ночам, ведь меня далеко не на все совещания зовут. Я оказалась одной из последних, к обычному составу лордов были добавлены трое наших послов из ЕвСа. Я села, как и в прошлый раз рядом с Шур, она и Аррен были какие-то выжатые.

Совет начался с доклада послов.

ЕвС обвинив послов в шпионаже и попытке теракта, разорвал с Синто отношения и выслал всех наших граждан, все 58 человек. С каждым днем нарастает истерия в массмедиа, нас опять объявили сосредоточением вселенского зла, и не стесняются даже вскользь упоминать настоящую причину своего к нам интереса — мы не терраформируем планету, не расширяемся.

Следующим высказался представитель Тоцци, семьи политических аналитиков. С момента объявления пакта о недоверии прошло уже четыре дня, у нас еще есть от девяти до пятнадцати дней до того момента, как наши сканеры сообщат о прибытии ЕвСовского флота.

Повисло тягостное молчание, наверное, каждый почувствовал себя стоящим на краю пропасти, почувствовал минутную слабость и собственное бессилие.

Молчание, к моему удивлению, нарушил Китлинг, он начал доклад о состоянии своей крепости, без эмоций, тихо и размеренно. Следующим доложился лорд Ташин, а потом Бялко. Ситуация была намного лучше, чем перед нашествием пиратов, крепости были в полной боеготовности, пилоты Бялко вполне слетаны и подготовлены. Но…. ЕвСовский флот это не пираты. Опять повисло молчание.

— Господа, — обратилась Шур к послам и Тоцци — спасибо за доклады, вы будете первыми проинформированы о решении Совета.

Те, поняв все правильно, с поклоном удалились.

— Итак — Шур сплела пальцы — у нас имеется государственный пакт с РФ о военной помощи ограниченным высокотехничным контингентом в случае нападения на Синто.

Застывшие в удивлении лица.

— Но вас это не радует… — осторожно заметил Осе.

— Да. Мы уже связались с русами, но они ответили, что пакт заключался с семьей Викен и призвать к ответу РФ может только представитель семьи Викен, в идеале глава семьи.

— Что за бред? — выдал Китлинг. Он был в числе тех, кто принял амброзию после моего доклада о «чужих» и ничего не помнил. Осе и Ларин перебросились взглядами.

— Лорды… У лорда Викена была возможность, о которой некоторые из вас не знают, верней не помнят, прижать РФ и заключить данный пакт. Весь вопрос в том, что заключить договор это одно, а заставить его выполнить совсем другое.

— Нам дали ответ — продолжила Шур, — примерно такой: Пусть Викен прилетает и сам просит о помощи и решает, какой именно она должна быть.

— А лорд Викен может это сделать? — спросил лорд из университетской пятерки.

— Нет. Лорд Викен сейчас отрабатывает свои обязательства по этому пакту — ответил Синоби — практически, он сейчас работает на русов. А требование прилететь в РФ представителя семьи Викен объясняется тем, что русы хотят иметь заложника, как дополнительную гарантию выполнения договора.

— Но если некст Викен не полетит, то пакт в любом случае не будет выполнен — озвучил всеобщее мнение лорд Ташин.

— Да — голос Синоби еле заметно дрогнул.

Я сидела положив локти на стол, спрятав лицо в ладонях, мне было плевать на то как это будет истолковано. Мне хотелось выть в голос «ПОЧЕМУ Я? Почему ОПЯТЬ я?». Минутная слабость…

Я сама выбрала такую судьбу. Не на кого пенять.

— Заключаем контракт — услышала я свой мертвый голос. — Определяемся с моими спутниками и требованиями к РФ.

Я говорила не подымая головы. Я была еще не готова продемонстрировать заплывшие слезами глаза.

— Вам нехорошо? — поинтересовался лорд Ларин. От его голоса, от самого вопроса, у меня в голове мозаика фактов встряхнулась и превратилась в четкую картину. Бывает со мной такое иногда, даже не знаю, радоваться ли таким озарениям, уж очень они в неподходящее время, как правило. Я повернула к нему лицо с красными глазами.

— Да, нехорошо. Но это пройдет. Я хочу сделать маленькое объявление в конце совета, вы позволите?

— Да, конечно, — удивленно отозвался наш неофициальный глава.

В результате совета было решено, что я лечу с Шур-Бялко на скоростной яхте в компании двух охранников, которых дадут Синоби и Шур. На РФ я поселяюсь в нашем посольстве, получаю их консультации и дальше действую по обстоятельствам. От РФ нам нужны Атакующие с импульсными пушками и дезинтеграторами, в как можно большем количестве. Даже если русы захотят проделать один и тот же трюк дважды, и опять попытаются захватить Синто, это будет все же меньшее зло, чем оккупация ЕвСом.

Вылет завтра. На меня будут надеяться, но сидеть сложа руки не будут. Бялко было поручено подыскать место для «свирели», наш последний довод, так сказать, жилет смертника для планеты. Раньше террористы обвешивались взрывчаткой и подрывались, иногда прихватывали с собой сотни жизней, а были случаи, когда ошибались с выбором взрывчатки и ее расположением, и из террориста получался кровавый фейерверк, относительно безобидный. Вот так и мы со «свирелью».

— Что вы хотели некст Викен? — Ларин не дал лордам разойтись.

Я набрала воздуху в грудь…

— Вчера на празднике, один из присутствующих лордов… пошутил надо мной. Эта шутка меня чуть не убила.

Звенящая тишина, я смотрела в стол не желая выдать взглядом того, кого подозреваю.

— У меня оказалась атипичная реакция на это вещество — продолжила я. — Я хочу, чтобы этот…шутник связался со мной в эти несколько часов до отлета.

Молчание.

— Леди некст Викен, вы хотите сказать, что вас отравили в моем доме? — спросил лорд Грюндер.

— Лорд Грюндер, я хотела сказать то, что сказала. Возможно, завтра перед отлетом я попрошу о возбуждении расследования.

Я встала и раскрыла шест, поклонившись, первая направилась к выходу. В коридоре меня догнала Шур.

— Кто? — без обиняков спросила она одними губами.

— Соболев.

— Ты рехнулась?

— Скажи, как Соболев относится к Аррену.

— Он считает его кандидатом в тираны и всячески щемит, где только может.

— Вот видишь. Он хотел получить доказательства того, что я лишь запуганная хоул в руках психа.

— Да с чего ж ты так уверена? Может это Осе? Или кто-то из его дружков?

— Нет — я зло улыбнулась, вспомнив взгляды Соболева на совете, тщательно скрываемые растерянность и вина.

— Криста, я не стала говорить о Даниэле на совете, но он летит со мной, это не обсуждается — уже нормально сказала я.

Она кивнула.

— У него слишком явная реакция на стресс, можно ли что-то сделать до того как мы прибудем в РФ? — спросила я.

— Можно попытаться его переломать за эти оставшиеся несколько часов — с сомнением сказала она.

— Давай попробуем, если он согласится.

— Вот только не надо играться в либерализм, он сделает все, что ты попросишь — окрысилась Шур.

Я не осталась в долгу.

— Ты сама ему предложишь и расскажешь о всех трудностях — тем же тоном ответила я.

— Ты мне приказываешь, деточка? — глаза ее зло сузились.

Я демонстративно закатила глаза.

— Земля не сможет носить человека, способного вам приказывать — патетически провыла я.

Шур не сдержалась и весело прыснула, а потом грустно вздохнула.

— Какое же ты еще дите…

Тут из-за угла появился Синоби.

— Ара-Лин, спонтанность это хорошо, но сколько еще мы будем тебя прикрывать? После того как ты выдурила у Лобо Скиниса нам пришлось пресекать слухи, что ты выкупила его своим телом. Теперь…

У меня упала челюсть, мне это и в голову не приходило. Шур и Синоби переглянулись.

— Дите — зло припечатала Шур.

— Теперь я должен был рассказывать, что за вещество — продолжил Аррен.

Ой, ну прям заботливые папа и мама, отчитывающие нерадивую дочку. Хотя… Дядя и двоюродная тетя тоже родственники.

Аррен молча предложил руку, неужто и вправду изменился, раньше он бы просто меня потащил, я схлопнула шест и приняла предложение.

Даниэль нас ждал у дверей, Аррен подвел меня к нему, я внутренне напряглась, ожидая опять каких-то конфликтов и разборок, но… Объект сдан, объект принят, по-домашнему, без эмоций. Меня ПОДЕЛИЛИ. Я разозлилась.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — прошипела я.

— Боже, Ара-Лин, я думал тебя это порадует — выдал опешивший Даниэль.

— Перестань божиться!

— Может она мало в регенераторе лежала? — саму себя спросила Шур.

— Да прекратите вы все! Я вам что игрушка? Переходной приз?

— Ара-Лин, что именно тебя разозлило? — как учитель на уроке спросил Аррен. Это подействовало.

— То что он принял тебя раньше меня. Я еще ни на что согласия не давала — они вели себя как полноправный и младший муж, именно это меня и разозлило.

— Принял? Отказ брызгать слюной при моем появлении, это не значит принял. Он просто согласился терпеть меня рядом вот и все. Как впрочем, и я его.

Я посмотрела то на одного, то на второго.

— Ты еще не забыла, что летишь к русам? — поинтересовалась Шур. Вот противная тетка. Да, я способна выяснять отношения со своими мужчинами, несмотря на глобальную опасность для нас всех. Стыд мне и позор.

Разговор вернулся в деловое русло, Даниэль выслушав Шур, согласился на ломку реакции, и она увела его с собой, я опять оказалась на руках у Синоби. Он довел меня до моего флаера, дал в пилоты своего секретаря, был сама вежливость и предупредительность… Только в его глазах застыла такая боль, что хотелось обнять и гладить, и клясться всеми клятвами, что я вернусь и что все будет хорошо. Но… Единственное, что я себе позволила, это краткий поцелуй-надежда на прощание.

Старый и надежный Эзра не спал, за столько лет у него уже выработалось чутье на отлеты беспокойных хозяев, мы быстро покончили с делами поместья. Утром мне поставят гипнозащиту. По моей просьбе — коллапсную, лучше риск помереть, чем лишиться карьеры для себя и семьи не имея возможности доказать, что не носишь в себе какой-нибудь гипноустановки, типа подчиняться приказам того, кто предъявит пароль. Я уже задремала, когда раздался голос Эзры.

— Леди, к вам гость, не называется, говорит «вы ждете».

— Да, пропусти.

Лорд Соболев собственной персоной. Как и положено хозяйке, я сама открыла дверь, только боевой шест не придавал мне радушия.

— Прошу вас, лорд.

Мы прошли в гостиную, я села, жестом указав на диванчик. Но Соболев подошел ко мне на расстояние шага и опустился на одно колено.

— Я прошу простить меня за содеянное. Я не желал вам зла, оно вышло непреднамеренным.

— Я правильно поняла, лорд Соболев, что санкции на этот поступок у вас не было?

Он молчал.

— Встаньте лорд, мы не богема, чтобы разыгрывать подобные спектакли.

Соболев в удивлении вскинул глаза и встал с колена.

— Присаживайтесь. Итак, вы считаете Аррена Синоби потенциально опасным на том основании, что он практикует жесткий секс с «черными браслетами», я вас правильно поняла.

— Не жесткий секс, а физическое насилие — уточнил Соболев.

Я согласно кивнула, принимая поправку.

— Меня же вы считаете разменной пешкой и его очередной подстилкой. Которую он, заигравшись, покалечил.

Соболев лихорадочно искал слова.

— Нет, не считаю.

— Но считали — мой черед спокойно уточнять. Ему пришлось согласиться.

— А реальность, лорд Соболев такова, что «физическое насилие» Синоби осуществляет только с согласия партнерши, если согласия нет, то и насилия нет. Травма мной была получена по моей вине. Почти — с улыбкой уточнила я. — Реальность такова — вы составили себе модель и принялись подбирать факты под нее отбрасывая то что не вписывалось, и это привело вас к должностному преступлению.

— Вы назвали меня? — вдруг спросил он. Раньше надо было это спрашивать.

— Конечно, также известно время, когда вы, или ваши люди, это сделали, так что в случае расследования, доказательства будут.

— Я вас слушаю.

— Это я вас слушаю — ответила я — Отказались ли вы от своей модели, или по-прежнему будете тратить время и ресурсы? И каково ваше отношение ко мне сейчас?

— Я оставлю Синоби в покое, вы правы, кроме вашей травмы, других доказательств того, что он неадекватен и опасен — нет. А мое отношение к вам, леди некст Викен… Вы умная и амбициозная стерва, умеющая притворяться милым ребенком.

Я секунду смотрела на него, потом из меня начал прорываться смех. Я закрыла лицо руками и тихо смеялась. Ооой, после разговора лягу в регенератор на чистку, нельзя же так….

— Почему вы смеетесь?

— Последствия не устранили полностью — быстро сказала я. Не давая вырваться правде о том, что я смеюсь чтоб не плакать от жалости к нему. Мне действительно жалко этого красивого холеного мужчину, который всюду видит только черное.

— Что с вами? — он подошел и заглянул мне в лицо.

— Соболев, ну нельзя же так… — тихо вырвалось у меня. — Ну раскрой же ты глаза…

Он в ужасе смотрел на меня.

— И что я увижу?

Фух, я смогла взять себя в руки.

— Да ничего. Наверное, ничего. Так вот…

Он с облегчением вернулся в прежнее деловое русло.

— Я хочу вас попросить об услуге.

Его лицо тут же приняло выражение «Я не такой!»

— Я хочу заключить официальный закрытый контракт.

— Официальный? — переспросил он.

— Да. Видите ли, лорд, кто-то позарился на ваш кусок работы. Кто-то вел несанкционированное наблюдение за мной. Кто-то использовал админ-ресурсы, чтобы получить просто личную информацию обо мне.

— Хм… и вы уверены, что это не я.

— Теперь — да.

— И не Синоби?

— И не Синоби и не Шур.

Соболев подобрался как хищник, увидевший добычу.

— Это серьезное обвинение.

— Совершенно верно.

— Информация, которую собрали о вас, насколько она вам неприятна?

— Я дала свой ген-материал донжану Эфенди Рокену-Тири, и оплатила работу генохранителей.

Соболев боролся с удивлением.

— Это причуда, но не преступление. Надеюсь, вы не будете фиксировать эту информацию — добавила я.

— А Синоби знает об этом? — тут же спросил он. Кто про что, а голодный о еде.

— Да, я рассказала.

— До травмы или после?

Я посмотрела ему в глаза, давая понять, что он меня злит.

— Перед тем как дать ген-материал — четко сказала я — Аррен одобрил мое желание иметь хоть одного ребенка, не завязанного на «безопасность».

Соболев думал, оценивал…

— Договаривайте — наконец выдал он.

— Кто-то, кто как и вы, считает Синоби психом, подсунул ему информацию обо всем этом деле. Инфокрисы я дам. Вот собственно и все.

— Почему вы не обратились сразу?

— Потому что подозревали вас, из инфы поймете почему.

— Интересно — с угрозой неизвестному нахалу произнес Соболев.

— Есть еще одна причина — со вздохом сказала я, — только не принимайте пожалуйста, опять охотничью стойку.

— ?

— Эта почта два дня пролежала на столе не распечатанная, потому что Синоби было не до работы… Этот идиотский спарринг и получение письма совпали во времени. Не знаю, случайность это, или кто-то смог так быстро среагировать.

— Леди некст Викен, я не мальчик, не надо…

— Да прекратите вы! Почему, врата вас побери, вы мне не верите? Вы не мальчик! Вы псих! Вы считаете, я бы выгораживала человека, который сделал со мной ЭТО? Вы хоть представляете, что ЭТО ТАКОЕ? Какое это унижение быть скопищем бестолково дергающихся конечностей? Какой психопаткой и законченной мазохисткой надо быть, чтобы простить и выгораживать?! — у меня брызнули слезы, я инстинктивно отвернулась.

— Дернуло же меня, дуру, покрасоваться — зло сказала я — Докрасовалась…

— Аррен не хотел меня видеть все эти месяцы, обвиняя врата знает в чем, мы с трудом объяснились и восстановили понимание — прошептала я.

Соболев подошел и осторожно обнял за плечи.

— Судьба… Ты действительно любишь этого крысодлака…

Я отрицательно замотала головой.

— Нет. Нет, это не любовь. Это… так… — сбивчиво прошептала я.

— Успокойся — ласково сказал он — Надо же заключить контракт.

— Угу — я согласно кивнула.

Контракт был заключен, отснять и заверить его позвали Эзру. Результаты расследования будут переданы Синоби, если меня не будет на планете. Вся информация, полученная от меня, будет сохранена в строжайшей тайне.

После ухода Соболева я отправилась под душ. Гадский психотроп, чуть не сорвала весь спектакль своим истерическим смехом, хотя… может, это тоже помогло ему поверить. «Нет, это не любовь»…я была бесподобна. Все уловки стары как мир, у одних они проходят, у других нет.

Надо сделать ревизию реальности, а то уже сама начинаю верить собственному вранью.

— Сможешь прилететь? — тихо спросила я, набрав Аррена.

— Буду через час — как всегда сух и деловит.

Просмотрев монозапись моего разговора с Соболевым, Синоби задумчиво произнес.

— Да, ты одна из лучших… А Грюнд нас не выдаст? Он ведь знает все?

— Почти все. Не выдаст.

— Этот срыв…, действие психотропа не кончилось, а завтра установка защиты.

— Я понимаю, подключишь меня на интенсивную чистку — обреченно сказала я. Защита может сработать на уже имеющееся в теле вещество и все кончится остановкой сердца.

— Леди, к вам некст Грюндер — озабоченный голос Эзры — уже на дорожке.

— Без спроса? — поинтересовался Аррен.

— Да — ответила я, и пошла к двери.

Грюнд уже был в своем нормальном состоянии, с черными глазами и белыми волосами, это успокаивало.

— ВикСин, как ты? Ужасно выглядишь… Лорд Синоби. — Грюнд подобрался.

— Я пойду подготовлю регенератор — сказал Синоби после приветственного поклона и ушел.

— Это он?

— Грюнд, что за глупости? — осуждающе произнесла я.

— Тогда кто? Кто посмел травить тебя в моем доме?

— Гедрик, с человеком сделавшим это, я заключила очень выгодную сделку. Пожалуйста, если ты мне сочувствуешь, спусти это дело на тормозах.

— Спущу только при одном условии. Кто?

Я молчала.

— Ты всегда выгораживаешь Синоби, значит и на этот раз он.

— Фи, Грюнд, дешевый шантаж.

— Ара-Лин — он был настроен серьезно.

— Поклянись, что не разгласишь.

— Клянусь честью семьи — мрачно сказал он.

— Соболев.

— Вот тварь. И не подумал бы на него. Кстати, только что звонил, выяснял что Синоби делал, когда прилетел на остров.

— И?

— Я катался и не видел.

Я чмокнула его в щеку.

— Маловато… — буркнул он, все равно довольный.

— Гедрик, ты ведь не наделаешь глупостей? — спросила я глядя ему в глаза.

— Успокойся, я храню столько тайн, что ты бы лопнула и от половины.

— Не сомневаюсь.

Грюнд ушел, а меня ждала пытка. Температура тела повышалась, болела каждая мышца, позвоночник, усиленное потоотделение, то озноб, то желание выскочить из регенератора как из парилки, сердце на грани протеста.

— Я здесь. Я слежу. — эти слова Аррена выдергивали меня из забытья и жалости к себе. Когда через несколько часов, я уже окончательно отупела от жара в теле, раздалось:

— Все. Не фиксируется. Будем снижать.

Проснулась я в поместье Синоби, было за полдень, Аррен как заправский медработник одел меня не разбудив, и отвез к Синоби-Чеху.

— Когда? — спросила я врача, имея в виду установку защиты.

— Уже.

Мне тут же поплохело, сердце затрепыхалось.

— Отставить панику — прикрикнул Чех.

Я задышала медленно и ровно. Защита являла собой биоконструкцию оплетавшую сердце имеющую сканеры в венозных кровотоках. Мерзкая штука, напоминает паразита на сердце, который никак себя не проявляет, пока в теле не появятся вещества, подавляющие волю, тогда она взбесится и сожмет сердце, а отпустит, только получив сообщение, что вещества начали распадаться под действием антидотов. Если антидоты не введены в первые же секунды остановки сердца, то человек не выживает. Вот так — все просто. Чтобы снять эту гадость, нужно ввести набор аминокислот, подобранных именно для данного экземпляра, который «убьет» эту конструкцию, а уже потом физически вытащить ее из тела.

Меня познакомили с сопровождающим от Синоби, это оказался пожилой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Эзру.

— Виктор Сойер-Блок — представился он — Просто Виктор, ваш слуга. Леди, нам пора отбыть на Пушистые острова.

— А багаж? Одежда?

— Не беспокойтесь, мать вашего брата собрала все что нужно.

Ага, Лана побеспокоилась о гардеробе — замечательно.

Даниэль ждал меня уже в яхте. С ним была девица богемной внешности, стоящие торчком смоляные волосы, постоянные смешочки и ехидство, пренеприятнейшая особа — подарочек леди Шур. Сразу после нас появился пилот и мы начали предстартовую подготовку. С Ронаном и Ланой я созвонилась по визору и попрощалась уже после того как мы взяли курс на врата.

Назад: Даниэль

Дальше: Даниэль