Небольшой обшарпанный звездолет медленно пятился от Гончих Псов. Впрочем, пятиться дальше было некуда — позади хищно скалилась протуберанцами Большая Медведица: саму Медведицу из-за ее безразмерной пасти видно не было… Да и фиг с ней, с той Медведицей: позади были карточные пираты! Что, несомненно, являлось для капитана Ивана Кармикова (тридцать лет, рост сто девяносто, косая сажень в плечах, волевое лицо, глаза серые, не женат) гораздо большей неприятностью, чем Гончие Псы, Большая Медведица и Похмельный Стрелок вместе взятые. Потому как от звездных монстров — при удачном повороте дел — можно было откупиться ненужными членами экипажа, а пропажу списать на несчастный случай: вывалились в иллюминатор и все тут… или прикинуться дохлым, звездная братия дохлые космолеты не всегда кушала, иногда брезговала… или аккуратно взорвать двигатели и сделать вид, что ты — новая маленькая звезда. А маленьких не обижают!

В общем, имелись варианты.

Но спастись от карточных пиратов нормальному звездолету было практически невозможно: свою жертву они всегда преследовали до конца! Потому что карточным пиратам и самим деваться некуда, прибьют в случае неудачи — те, кому они в карты проигрались на одно желание… Вот и звались такие отчаянные пираты «карточными». Иногда — «забубенными». По разному звались, но суть у них всегда оставалась одна: нехорошая. Мало ли какого туза навесили им выигравшие!

— Помощник, что там с Гончими Псами? — свирепо крикнул Иван в микрофон, — сколько до них?

— Один световой фут, сэр капитан — донеслось из динамика.

— Точнее! — рявкнул капитан.

— Двенадцать световых дюймов, — отрапортовал Помощник. — Э-э… виноват, сэр капитан, все забываю, что вы из российской директории и не запрограммированы на английскую систему мер: ноль целых запятая три тысячи сорок восемь свето-метра! С хвостиком.

— То-то же, — успокоился Иван. — Тридцать сантиметров, это еще куда ни шло… Можно и водки выпить, — капитан приложился к пластиковой фляжке, висевшей у него на боку. Вообще-то раньше он хранил фляжку в протезе ноги, но с тех пор как живодеры из Проксимы Хаббла арестовали Ивана за неуплату пошлины и в качестве пытки-наказания насильно отрастили ему ногу, прятать фляжку стало негде. Что порой вызывало осложнения на таможне: всяк норовил угоститься на халяву!

Этот чертов рейс с самого начала пошел как-то криво, боком: мало того, что не дали команду из живых людей, сославшись на то, что у Ивана слишком часто кто-нибудь из наемной команды выпадает в иллюминатор — вот идиоты! — так еще и Помощника дефектного подсунули, сдвинутого на англосаксонской праистории; за неделю полета неутомимый Помощник окончательно задолбал Ивана своими «сэрами». Хотя и собран был тот Помощник вовсе не в Англии, а на китайской частной фабрике… Как подозревал Иван — на игрушечной.

— Сэр капитан! — вдруг заверещал динамик и Иван чуть водкой не захлебнулся, — сэр капитан!

— Чего тебе? — сипло поинтересовался Иван Кармиков, завинчивая пробку фляжки и страдальчески морщась: закусить он не успел. Впрочем, закуски все равно не было, остатки ушли минут десять тому назад. — Ну?

— Сука, — радостно доложил Помощник, — как есть сука!

— А ты сам-то знаешь кто после таких слов, ширпотреб китайский?! — взъярился Иван. — Знаешь?

— Теперь знаю! — не менее радостно доложил Помощник, — ширпотреб китайский, согласно вашему определению, сэр капитан! Наименование записано в соответствующую ячейку судового журнала, сэр! — Хотел было Иван уточнить свое нечаянное определение, расширить его по-русски, но передумал: ячейка, как-никак… Пишут.

— Ты мне ругаться позвонил, или зачем? — ласково спросил Иван, поглядывая в экран заднего обзора: карточные пираты были уже близко. Даже чересчур.

— Так сука же, сэр капитан! — затараторил Помощник. — Звездная! Мимо несется! Все Псы на нее стойку сделали, сейчас та-а-акое будет, такая собачья свадьба, что чертям тошно станет! Сэр.

— Главное, чтобы мне тошно не стало, — ответил Иван, с подозрением принюхиваясь к собственному дыханию. — Паленая водка, мать ее… Нет, все же надо было не в коммерческом брать, — верно подметил Иван. — Сдохну, блин, сейчас! — но отвинтил крышку и допил оставшуюся водку: если подыхать, так лучше пьяным…

Гончие Псы действительно отвлеклись на суку, припустили за ней с таким лаем, что Большая Медведица захлопнула пасть и на всякий случай убралась подобру-поздорову на свое историческое место: собачья свадьба вещь непредсказуемая, могут и покусать больно!

Путь был свободен, настала пора удирать дальше.

— Помощник, полный ход! — приказал Иван. — Живо!

— Куда, сэр капитан? — поинтересовался верный Помощник. — Вперед или назад, сэр? А если вверх или вниз, то надо задать необходимое значение тангажа. Уточните, сэр! Плиииз.

— Вперед! — завопил сэр капитан, треснув кулаком по панели управления, — сам не соображаешь, что ли!

— И незачем так стучать, сэр, — хладнокровно сказал Помощник. — Все равно уже ничего не получится: нас взяли на абордаж. А вопрос я задал из интереса, не более. Любопытно, знаете ли!

— Скотина ты после этого, а не помощник, — горько произнес Иван, падая в кресло и доставая из-под него запасную фляжку с водкой. — Дерьмо вежливое, вот ты кто.

— Записано, сэр капитан, — промурлыкал Помощник.

В коридоре забухали сапоги и пираты ворвались в рубку управления. Ворвались и столпились, удивленно озираясь по сторонам: посмотреть было на что! Одних только пивных этикеток по стенам было наклеено немереное количество, не считая обязательных порнографических открыток и звездных карт.

— Ну, чего вам? — хмуро спросил Иван Кармиков, хотел было нервно смять флягу, но вовремя вспомнил, что она полная. — Ладно, поймали так давайте, не тяните! Какой вам карточный должок насчет первого встречного звездолета повесили, а?

Вперед выступил интеллигентного вида представительный мужчина в золотых очках и всем остальном тоже недешевом: главарь, скорее всего. Или его заместитель.

— Достопочтимый сэр, — вежливо начал представительный (от «сэра» вздрогнули и Иван, и панель управления Помощника. Но оба по разным причинам), — сталось так, что именно вам предстоит выяснить одну научную проблему, разобраться с которой пожелал некий почтенный муж, с коим мы имели честь недавно общаться в казино, неподалеку отсюда. Сразу отметаю все возможные с вашей стороны ненужные вопросы по поводу того достойного человека, сэр, — главарь-заместитель надменно вздернул подбородок. — Вас оно не касается.

— Не касается, — согласился Иван, прикидывая, что за туз сейчас будет разыгран. Вряд ли простой! Слишком уж вежливое и торжественное начало…

— Необходимо выяснить, куда в конечном итоге попадает весь мировой свет, — многозначительно изрек представительный в очках. — И попадает ли он на самом деле туда, куда он попадает? Короче: где находится конец света?

— Опаньки, — только и вымолвил Иван, отвинтил крышку запасной фляжки и приник к горлышку: пираты ждали, то и дело сухо сглатывая. Конечно, Иван вел себя по хамски, нехорошо себя вел, но плевать ему было на условности! В конце концов не он их на абордаж взял, а они его. Перебьются!

— И как быстро надо это сделать? — поинтересовался Иван-капитан, баюкая ополовиненную фляжку в руках. — У меня фрахт, глюксометры на Даумею Три везу, а они нежные, могут испортиться!

— Фрахт официальный? — деловито спросил главарь-заместитель.

— Вот еще, — возмутился Иван. — Контрабанда, разумеется!

— Тогда все в порядке, — заверил его собеседник. — Доставку груза берем на себя, а положенные вам комиссионные переводим в Галактический Банк. На ваш расчетный счет, конечно.

— Хорошо, — воспрянув духом ответил Иван. — Забирайте, а я…

— А вы, уважаемый сэр, — с нажимом сказал представительный, — сейчас же полетите выяснять, где находится конец света. И не вздумайте сбежать, милейший! Нашим информатором будет самый надежный источник, обмануть который вам не удастся. Попробуете с нами шутить — в порошок сотрем! Мучительно и насовсем.

— И кто этот стукач? — откровенно удивился Иван, потому что он и представить себе не мог такого типа, которого нельзя напоить и обмануть. — Кто?

— Ваш Помощник, сэр, — любезно сообщил главарь-заместитель. — Ведь так его зовут, да? — Иван, опешив, кивнул. — Никакой фантазии, — усмехнулся представительный и махнул рукой:

— Действуйте!

Немедленно в рубку, растолкав штурмовой отряд, ворвалась свора яйцеголовых в белых халатах: Иван едва успел пождать ноги, как те споро развинтили все панели Помощника и, потыкав в него паяльниками, тестерами, плоскогубцами и отвертками, тут же собрали все обратно.

— Честь имею, — очкастый говорун, к которому Иван враз потерял всяческое маломальское уважение за его подлое вредительство, развернулся и вышел из рубки.

— Забрать глюксометры и отшвартоваться, — гулким эхом донеслось издалека, — быстро-быстро, скоты! Это ограбле… тьфу! Это приказ!

— Эй-эй! — всполошился Иван, — вы ж мой расчетный счет не записали! — и кинулся догонять пиратов.

…Лететь было скучно. Помощник напрочь позабыл все свое англосакское высокомерие, да и русский язык заодно: говорил он теперь мяукающим голосом и произносил весьма удивительные птичьи слова, которых Иван ни хрена не понимал. Видимо, на нервной почве с Помощником случился электронный инсульт и он впал в свое китайское детство.

— Конец света, конец света, — бормотал себе под нос Иван, от помрачения чувств швыряя хлебными катышками в экран, — где ж его найдешь, тот конец света… Хоть бы подсказал кто! А то отправили неведомо куда: лети, мол Иван, узнавай, не то прибьем. А я что, научная экспедиция какая? — Иван с горя достал из-под пульта управления очередную запасную флягу, взялся было за крышечку, но тут Помощник предупреждающе зачирикал нерусским голосом.

— Чего? — Иван-капитан приник к экрану: неподалеку, впереди по курсу, маячил усталый путник в потрепанном скафандре, с котомкой на плече и с видавшим виды реактивным посохом подмышкой. Маячил и интернациональным жестом просил подвезти его автостопом.

— Тормози, — приказал Иван: к счастью, спятивший Помощник четко понимал все его команды, чем здорово напоминал бессловесную дрессированную собаку. Что Ивана вполне устраивало.

Путник, отряхнув с ног звездную пыль, вплыл в гостеприимно открывшийся перед ним люк; через пару минут, постукивая посохом по палубным бронеплитам, нежданный попутчик вошел в рубку управления: Помощник немедленно включил маршевые двигатели и они полетели дальше. Куда — непонятно, но полетели.

— Здорово, дядька! — поприветствовал его Иван: путник снял гермошлем и Иван поправился:

— Здорово, дед! Куда направляешься, старче?

Путник был в возрасте: седой, длиннобородый, с лукавым воровским взглядом… Хороший дед! Свой человек.

— А куды придется, сынок, — дед сел в кресло второго пилота, неудобно поерзал, привстал и вытащил из-под себя одну из потерянных Иваном — невесть когда, — запасных фляжек; Иван даже удивился, ну надо же! Сколько раз там сидел, а ничего и не заметил… Ох, непрост был дед, непрост! Иван его даже сразу зауважал. Настолько зауважал, что и жадничать не захотел:

— Свезло тебе, дед! Раз нашел фляжку, то пей, сколько хочешь. Дарю! — это был жест невероятнейшей доброй воли. Кто бы ляпнул Ивану раньше, что он на такое способен, не поверил бы и по шее накостылял вруну. А тут нате, произнес и языком не подавился. Чудеса!

— Благодарствую, — дед развернул котомку, достал нарезанного сальца, располовиненную луковку и краюху черного хлеба: в кабине остро запахло чем-то ностальгически-щемящим, то ли шашлычной, то ли дежурной забегаловкой.

Минуту посидели, прикладываясь к фляжкам: дед протянул закусь Ивану, тот не отказался, похрустел луковицей; вскоре, как и положено, затеялась неторопливая беседа двух бывалых путешественников.

— Слышь, дед, — сказал Иван. — Меня вот Иваном зовут. А ты кто?

— Жид, — представился дед. — Вечный Жид.

— Просто жид, или жидомасон? — уточнил Иван: как человек исконно русский, он с определенным недоверием относился ко всем масонам — на всякий случай.

— Просто Жид, — успокоил капитана дед. — Это имя такое, своеобразное. А Вечный я потому, что бессмертный, так уж получилось.

— А-а, — протянул Иван, — это хорошо! Ты, поди, за свою жизнь много чего повидал, да? — дед отнекиваться не стал. Тогда Иван предложил выпить еще чуток, они и выпили, а затем поведал Иван-капитан Вечному Жиду свою печальную историю: сначала о мизерных вознаграждениях за свой нелегкий и опасный труд поведал, о травмах производственных пожаловался, заодно и ногу отросшую предъявил; о жизненной своей неустроенности тоже сказал — в общем, расположил к себе вечного странника, на жалость взял. Как и задумывалось.

А после Иван о главном заговорил. О пиратском тузе, на него повешенном: все рассказал деду-всеведу, как на духу! И, разумеется, совета попросил — зря, что ли, водкой его поил? Дед это тоже понял, не дурак был.

— Слушай, сынок, — Вечный Жид порылся в котомке, достал из нее засаленную космическую карту. — Есть способ тебе помочь, есть! Я-то уже, почитай, всю вселенную пешком обошел, за малым где не был… Вот тебе моя личная путеводная карта с природными каналалами-гипершлюзами, они крестиками помечены, видишь? — дед потыкал пальцем в карту. — Никто тех каналов, кроме меня, не ведает: сам, сам их нашел! Теперь смотри — за звездой Бетельгейз свернешь сюда, потом сюда, а здесь… — Вечный Жид подчеркнул ногтем, — здесь и найдешь то, что тебе нужно.

— Конец света, что ли, найду? — полюбопытствовал Иван Кармиков, разглядывая карту.

— Конец, не конец, а что-нибудь да найдешь, — уклончиво ответил дед. — Место странное, непонятное, наверняка к твоему вопросу прикасаемо. Более ничего сказать не могу по умственной малограмотности, ты уж извини старого… О, сынок, здесь останови, — Вечный Жид глянул на экран. — Как раз приехали! Ну, спасибо, дорогой, — дед поспешил к выходу из звездолета, на ходу стараясь пристегнуть гермошлем, но ему мешала длинная борода.

— Эй, дед Жид! — крикнул ему в спину Иван, — а как же ты сам, без карты?

— Обойдусь, — махнул рукой вечный дед, — голова мне на что? Все в ней, родимой, — Жид хлопнул дверцей люка и был таков.

Иван напоследок посмотрел, как бодро шагает в пустоте Вечный Жид, с котомкой на плече, с посохом подмышкой, с развевающейся на солнечном ветру бородой и с гермошлемом в руке — что ему станется, бессмертному-то! — и полетел дальше, искать конец света.

Сверяясь с проложенным по карте маршрутом, добрался Иван до звезды Бетельгейз, свернул в тайный канал-гипершлюз, выскочил неведомо где — там и звезд-то не было, сплошная темнота, — нашел на ощупь второй канал, загнал в него звездолет и… И прибыл куда-то, хрен его знает куда.

В зал какой-то прибыл.

Зал был необъятный: лепной потолок терялся в вышине, затянутый легким облачным маревом; ряды потолочных ламп напоминали малые солнца; ровный белоснежный пол тянулся вдаль и пропадал в том далеком далеке, даже горизонта не было видно; звездолет оказался настолько мал по сравнению с залом, что Иван невольно втянул голову в плечи, ожидая, когда его прихлопнут тапкой вместе со звездолетом. Как наглого таракана.

Однако движения нигде не наблюдалось и это обнадеживало.

Посидев минут пять и решив, что в таком месте можно обойтись без скафандра, Иван-капитан вооружился очередной запасной фляжкой, открыл люк и отправился на разведку: а что оставалось делать?

Разведывать особо ничего не пришлось — за кормой звездолета обнаружилось приличных размеров здание с внушительной мраморной вывеской над входом: «ИЧП Буддов: созидание, разрушение, прочее» и, чуть ниже: «Не шуметь!»

Подивившись странной архитектуре — здание в здании, придумают же! — Иван Кармиков открыл дверь под вывеской и вошел в дом. С первого взгляда Иван понял, что попал куда надо: здесь, здесь сводились стрелки всего сущего! Потому что половину дома занимал здоровенный пульт управления со всякими самосветными диаграммами в окошках, разноцветными кнопками, ползунковыми регуляторами, стальными маховичками и прочей технической дребеденью; надписи под диаграммами лишь подтверждали догадку Ивана — да взять хотя бы такие невразумительные, как «Время прямое-обратное-вывернутое», «Пространство обычное-свернутое-искривленное», «Пи-векторная рециркуляция ноосферы» — ясень пень, что к производству водки они никакого отношения не имели! То есть приборы были жутко умными и для пустого трогания пальцами не предназначены: Иван к тем кнопкам и прикасаться не стал. А решил Иван-капитан найти смотрителя этого хозяйства и обо всем его самого порасспросить.

Смотритель нашелся в соседней комнате, где он, смотритель, бросив на произвол сложную технику управления мирозданием, самым наглым и бесстыдным образом дрых на казенном диванчике, лежа на боку и счастливо улыбаясь во сне. Как Иван не старался — и окликал, и по щекам похлопывал, и горлышко открытой фляжки под нос смотрителю подсовывал — но разбудить его так и не смог.

— Видать, хорошо на грудь принял, — сообразил наконец Иван. — Ну, понять можно: один при такой скукотище! Только святой не запьет, — и, прихлебывая на ходу из фляжки, пошел разбираться самостоятельно, что к чему.

Собственно, особо разбираться не пришлось: все и так было понятно. Почти. Главное, как решил Иван, сводилось к равновесию всего сущего — света и тьмы, добра и зла, мужского и женского, силы и бессилия, и так далее, и тому подобное…

Со светом Иван тоже разобрался быстро: не было у света никакого конца! И начала тоже не было — звезды-солнца тот свет излучали, черные дыры тот свет поглощали и неведомым образом назад в солнца перекачивали. Всего-то! А шуму-то, шуму сколько из-за таких пустяков…

Иван даже вспомнил, что еще в школе об этом в одной умной книжке читал: «Круговорот света в природе» называлось. Или воды? За давностью лет припомнить верное название Иван не смог, да не очень-то оно ему и нужно было…

Правда, судя по диаграмме «Свет и Тьма: приход-расход», энергии солнцами-звездами излучалось все же чуть больше, чем поглощалось дырами, то есть впустую народный свет расходовался, не по-хозяйски! Хоть немного, но впустую. Эх, не доглядел смотритель, проспал… Поцокал Иван языком озабоченно, но всерьез будить парня не решился: тот с бодуна такого мог здесь понаворочать, что после ни одна ремонтная бригада не восстановила бы! Подкрутил самостоятельно нужный маховичек, посмотрел на диаграмму, кивнул удовлетворенно: даже лучше получилось, чем предполагал — здравая экономия во вселенском масштабе вышла. Полезная.

Сходил Иван в соседнюю комнату, положил возле смотрителя запасную флягу, почти полную — проснется человек, то-то радости будет! — сел в звездолет и полетел к карточным пиратам на доклад: туз отработан, гуляй, братва, смело! «Заодно и о своих комиссионных узнаю», — так думал Иван-капитан, минуя последний канал-гипершлюз и потягивая водку из запасной фляжки, черт ее знает которой по счету…

И не заметил Иван, как растаяла в его кармане засаленная звездная карта. А и заметил бы, не огорчился — и пострашнее глюки за свою жизнь видел!

Вечный Жид — вернее, тот, кто назвался так при встрече с Иваном — сидел на гладкой поверхности черной дыры, задумчиво глядя на далекие звезды. Сидел терпеливо, положив на колени посох, без шлема, с отвращением жуя постылый хлебушек с луком. В какой-то момент звезды моргнули и заметно потускнели; Тот, Кто Назвался кивнул довольно:

— Молодец, Иван-капитан! Я в тебе не ошибся, — и мелко захихикал. — Пираты бы не потянули, слишком глупы, а ты молодец! Хотя дурак тоже. Что, Буддов, выкусил? Тоже мне: никак нельзя, запрещаю изменять, не войдешь в пультовую… конец всей жизни везде и навсегда, эхма… Можно! При грамотном подходе все можно, даже то, чего никак нельзя… Ну-с, наконец-то мои славные, мои деликатесные сурсики перестанут дохнуть от светового обжорства. — Тот, Кто Назвался встал и крепко стукнул посохом в черную поверхность:

— Говорю вам, живущим во всех дырах черных: эй вы, сурсики, не теряйте время даром — плодитесь и размножайтесь! На радость мне, лично, — сел на реактивный посох и улетел по своим делам прочь: надо было подождать, пока те сурсики вес нагуляют.