Глава 8
БУДЕМ ДОГОВАРИВАТЬСЯ

— Варлок, ты не знаешь, что это были за люди? — спросил Арлангур, когда ученик с учителем вернулись на прежнее место.

«Тут самого себя толком не знаешь», — мысленно хмыкнул остроухий хищник, а вслух произнес:

— Раньше я таких точно не встречал. Хотя уверен, в этот лес они пришли за тобой. Вот только ума не приложу, как им удалось почувствовать существо, не оставляющее магического следа в пространстве?

— Кстати, о магии. Ты обещал заняться моим взрослением. Если так пойдет и дальше, то я… ой, — юноша запнулся, вспомнив о запрете учителя, — Арлангур умрет раньше, чем вырастет.

— Не хотелось бы спешить с твоим образованием, но медлить становится опасным. — Варлок медленно потянул воздух носом. — Прямо сейчас и займемся, пока поблизости нет хищных тварей. Пойдем.

Они вышли на опушку небольшой дурманитовой рощи.

— Здесь и начнем, — остановился зверь неизвестной породы. — Еще раз напоминаю: я не собираюсь делать из тебя мага. Моя задача воспитать человека, способного постоять за себя. Поэтому забудь о чародействе и прочей ерунде. Ты сможешь научиться противостоять колдовству, только если будешь внимательным и упорным.

— Как?! Из меня никогда не получится волшебника? — побледнел юноша. — Человеку, не имеющему предназначения, никогда не одолеть нормального мужчину. Ему даже с женщиной не справиться.

— Оказывается, мы все уже знаем. Тогда зачем тебе учитель?

— Арлангур думал, что ты поможешь.

— Я не отказываюсь от своих слов, но помочь можно лишь тому, кто не отвергает помощь.

Ломать стереотипы всегда трудно. Когда первые шестнадцать лет жизни тебе постоянно твердят, что придет день — и ты получишь новые грандиозные возможности, к этому привыкаешь. Не надо готовить себя к чему-то определенному, ведь вполне может оказаться, что предназначение перечеркнет все твои предшествующие труды.

Арлангур отличался от сверстников именно тем, что был твердо уверен в своем предназначении охотника. Другой мысли он не допускал, а потому с мальчишеским рвением перенимал опыт отца. Будущий охотник строил далеко идущие планы, и ему было просто необходимо в самом ближайшем будущем выделиться среди других охотников. И вдруг такой удар судьбы.

— На что способен человек, лишенный предназначения?

— Тебе перечислить? Пожалуйста. Он может выжить в лесу, где любого другого наверняка бы съели. Способен уничтожить тразона — тварь, которую не всякому охотнику удается добыть за всю жизнь. Наконец, ему под силу одолеть трех не просто сильных, а могучих колдунов. Тебе этого достаточно?

— Мы сделали это вместе, — неуверенно возразил сын Зарлатонга, с его лица исчезло обиженное выражение.

— Я хоть раз пользовался магией?

— Но ты знаешь….

— Именно знания спасли нас и от хищников, и от магов. Другого образования я тебе и не обещал, — облегченно выдохнул Варлок.

— А ведь и правда! — удивился Арлангур. — Мы их победили без магии! Но разве со всеми так получится?

— Мы продолжаем болтать или переходим к учебе?

— Переходим к учебе, — как эхо отозвался парнишка.

— Тогда учти, ты имеешь право задавать вопросы только тогда, когда я тебе разрешу. А теперь слушай и запоминай. Что есть волшебство? — Хищник приподнял переднюю лапу и посмотрел на подушечку, скрывающую когти, как будто текст лекции был записан именно там. — Ты думаешь — создавать разрушительное пламя, напускать ураганы, заставлять землю содрогаться или вздыбливать морские волны и есть настоящее волшебство? Можешь смело плюнуть в глаза тому, кто станет утверждать такое. А вот когда из маленького семени вырастает огромное дерево, когда солнце, воздух и вода, объединяясь, создают многоцветье радуги, когда пламя превращает, казалось бы, обычные камни в прочный металл — это действительно высокое искусство, достойное уважения. Если бы человек научился слушать природу, понимать ее проблемы, у него своих стало бы гораздо меньше.

Варлок протянул лапу в сторону высохшей ветки стоящего рядом дерева — и на той зазеленели листья.

— Когда человек, пользуясь своими способностями, заставляет неистовствовать ветер, создает бушующее пламя или превращает одну тварь в другую, он совершает насилие над природой, — продолжил учитель. — В далекой древности существовала четкая грань между волшебниками и колдунами. Одни следовали строгим правилам, главное из которых гласило: «не навреди», а другие действовали только ради личной корысти. Потом незримая грань стерлась, точнее, исчезли те, кто пытался работать с пользой для своего мира. Ведь это так трудно… Я понятно излагаю? — Остроухий зверь заметил отсутствующий взгляд ученика.

— Нет, — честно сознался юноша. — Ничего не понятно.

— Тогда я жду вопросов.

— Разве колдуны и волшебники — не одно и то же?

— По нынешнему представлению людей, между ними нет разницы, потому что настоящих волшебников почти не осталось, а слово продолжают употреблять. Теперешние маги в своих деяниях преследуют лишь собственную выгоду, при этом не особо задумываясь о методах ее достижения.

— А зачем еще использовать магию, как не для себя?

Откровенный вопрос подростка поставил учителя в тупик. Он в задумчивости почесал голову задней лапой.

— Насчет цели ты, пожалуй, прав. В конечном итоге действия человека или животного подчинены его личной корысти. Вся разница в том, каким образом каждый ее достигает. Простой пример: охотник в лесу решил согреться. Он видит перед собой дерево. Чего проще — направил ладонь, запустил внутрь живого организма иссушающий огонь — и дрова готовы. В неограниченном количестве. Другой же в подобной ситуации собирает сушняк и делает все то же самое. Результат одинаков, но первый губит растение, а второй очищает лес от пожароопасного сухостоя.

— Значит, первый оказался колдуном, а второй — волшебником?

— Ну… Приблизительно так.

— Но ведь второй не пользовался магией, — хитро прищурил глаза юноша, словно поймал учителя на обмане.

— В этом и состоит высокое искусство. Пользоваться даром нужно лишь в случае крайней необходимости и очень аккуратно.

— А какая была необходимость в озеленении ветки? — ехидно спросил Арлангур.

— Это у меня манера такая, — серьезно ответил Варлок. — Обучение без наглядного примера неэффективно. Еще вопросы есть?

— Варлок, скажи, а какая тебе от меня польза? — вдруг спросил Арлангур.

— Очень большая, — почти не задумываясь, важно ответил хищник. — Где я в этом лесу найду себе собеседника, который не только слушать, но и говорить умеет? Да к тому же не собирается перегрызать мне глотку.

— Понятно, — задумчиво произнес юноша. На самом деле было видно, что ему ничего не понятно. — И что получается — колдун сильнее волшебника?

— Нет, но просто гораздо легче использовать свои способности для колдовства, где результаты достигаются быстрее. Поэтому практически все представители человечества становятся на этот путь.

— Варлок, а ты кто: человек или животное?

— К теме данного урока твой вопрос не относится, поэтому я продолжу. Природа не терпит насилия над собой и постоянно сопротивляется воздействию колдовства. Ты когда-нибудь попадал под удары магов или чародейские выпады животных?

— Да. — Сын охотника вспомнил недавнее нападение норкорды.

— И что это было?

— Удар молнии.

— Можешь припомнить свои ощущения до вспышки?

— Мне показалось, что вокруг резко потеплело, а потом была вспышка.

— Вот, — удовлетворенно произнес Варлок. — Ты почувствовал реакцию окружающего пространства на чужеродное вмешательство. Сопротивление длится недолго: секунду-две, не больше. Но этого времени вполне достаточно, чтобы уйти из-под воздействия колдовства, направленного против тебя…

— Убежать? — не сдержался ученик.

— Не помню, чтобы я разрешал задавать вопросы, — строго посмотрел на него учитель.

Юноша закрыл рот ладонью.

— Иногда действительно следует воспользоваться ногами, хотя есть и другие, более надежные способы. Колдун обращается к энергии стихий, преодолевая их сопротивление. А вот если стать на сторону природы и немного помочь ей, зло можно предотвратить.

Арлангур уже открыл было рот для очередного вопроса, но успел себя остановить, снова прикрыв рот ладонью.

— Ты хочешь узнать, как, не имея магических способностей, можно помешать колдовству? Для этого нужно кое-что знать и кое-чему научиться.

— Чему? Я готов! Что нужно сделать?

— Во-первых, не перебивать старших, во-вторых, не «якать» без особой надобности и еще многое-многое другое.

— Простите, учитель, — виновато опустил голову юноша. — Арлангур больше не будет.

— Приветствую вас, Ваше Величество. — Агрольд преклонил голову, но не слишком низко — так, чтобы не упускать из виду ни короля, ни его телохранителей, которых сегодня собралось больше обычного.

Тот факт, что прием проходил в красном зале, а не в золотом, как обычно, говорил о многом. Дербианту было известно о прямом сообщении этого помещения с пыточными подвалами дворца. Значит, нынче у монарха имелись вполне конкретные планы относительно одного из самых влиятельных вельмож Далгании.

— Чем вызвано ваше опоздание, агрольд? — чувствовалось, что король крайне возмущен.

— Прошу прощения, если вызвал недовольство Вашего Величества, но в полученном мною письме не был указан точный срок прибытия во дворец. И я подумал, что имею время основательно подготовиться к визиту. Для меня большая честь личное приглашение короля, не хотелось ударить в грязь лицом. — Дербиант внимательно следил за реакцией монарха на свои слова.

— Вы должны знать, что король не терпит неповиновения подданных! Хотя… на этот раз ваше опоздание пошло на пользу королевству, — усмехнулся Бринст. — Если бы вы явились вчера, мы бы, может, и не узнали от берольда Мурланда некоторые довольно интересные факты…

— Ваше Величество, мой племянник слишком молод, он мог по глупости исказить истину, в которой не разобрался до конца. — Хозяин Трехглавого замка был готов к подобному повороту беседы. — И если мне будет позволено высказаться, то я тоже хотел бы сообщить весьма интересные новости, о которых, как мне кажется, вы пока не знаете.

— Может, мне о них и не надо знать? — Бринст не ожидал от собеседника никаких сюрпризов, а самоуверенное поведение агрольда его настораживало.

— Вполне допускаю, мой король, что вам могут быть неинтересны события, произошедшие сегодня ночью вне дворцовых стен. Просто мне кажется, что истинный хозяин должен быть осведомлен обо всем, что делается в его владениях. Известно ли вам, что в одном доме нашей славной столицы, недалеко от вашего замка, под утро случилась серьезная потасовка? С человеческими жертвами.

— Если я буду вникать в подробности каждой драки, происходящей в Шроцгене, на все остальное времени не хватит, — отмахнулся монарх. — Давайте лучше поговорим о Мурланде.

— Конечно-конечно! Если дела моего родственника вас интересуют больше, чем вашего собственного… — пожал плечами агрольд.

— Ты что несешь?! — сорвался король.

— Ваше Величество хочет, чтобы я продолжил? Или сначала все же отправит гонца по подземному коридору? Чтобы наш разговор стал более предметным.

— Пожалуй, я так и сделаю. — Голос монарха потерял прежнюю снисходительность. — А вас пока проводят в специально отведенные апартаменты. Отдохнуть с дороги.

Два телохранителя подошли к Дербианту.

— Прошу следовать за мной, — скорее приказал, нежели пригласил, первый. Второй пристроился сзади.

Свита высокопоставленного гостя, присутствовавшая здесь в явном меньшинстве, заволновалась. Достаточно было одного опрометчивого шага, чтобы возникла потасовка, исход которой не устраивал претендента на трон.

— Все в порядке, господа, — разрядил обстановку конвоируемый. — Ваше Величество не возражает, если мои люди подождут в саду?

— Нисколько, — ответил Бринст, подавая сигнал отбоя телохранителям.

«Я тебе это припомню, — мысленно пригрозил агрольд, оказавшись за решеткой. — Когда ты отречешься от престола, будешь жить именно в этой камере».

Бринст знал о маниакальной страсти Дербианта к порядку, а потому поместил пленника в самой убогой камере. Здесь со стен сыпалась штукатурка, в кучу была свалена старая мебель, которую давно собирались вынести и сжечь. Обстановка взбесила узника, и он, усевшись на табуретку, закрыл глаза, чтобы не видеть этого безобразия. «А ведь денек начинался совсем неплохо».

Рано утром хозяина разбудил Еерчоп, появившись прямо в спальне.

— Первая часть задания выполнена, — доложил он. — Наследник в наших руках. Хотя, скажу тебе, без проблем не обошлось. Кто-то хотел тебя опередить: три наглых лысых колдуна, считавших себя самыми умными, пытались выкрасть мою добычу. Да нет, даже не выкрасть, а попросту убить. И чего она им плохого сделала?

— Кто она? — не понял Дербиант.

— А кто сказал «она»? — насторожился дух.

— Ты.

— Так я это… про добычу же речь веду. Мне теперь ее, добычу, спрятать как следует надо. Поэтому я к тебе ненадолго. Чтобы ты не волновался понапрасну.

— Мог бы дождаться, пока я высплюсь.

— Сам же сказал, дело срочное. А теперь недоволен?! — разрушитель повысил голос.

— Я очень тобой доволен. Просто мне снился чудесный сон.

— Про еду, наверное, — понимающе зажмурил глаза Еерчоп. — Тогда не буду мешать. Пойду работать, пока некоторые нежатся в постели.

Этот разговор происходил семь часов назад, а сейчас агрольд оказался за решеткой. «Интересно, Еерчоп догадается разыскать меня здесь, если король окажется не таким сентиментальным, как я о нем думаю? Надо было заранее обговорить с духом подобный вариант развития событий».

Бринсту понадобилось полчаса, чтобы проверить слова Дербианта. В камеру он ворвался бледный как мел и без сопровождения.

— Что с девочкой? Я искореню твой род до седьмого колена, если с ее головы упадет хоть один волос.

Агрольд чуть не спросил: «Какая девочка?», но вовремя спохватился. «Она» относилось не к добыче, а к особе женского пола. «Вот прохвост!» — подумал Дербиант о ретивом слуге.

— Я не имею о ней никакой информации, за исключением того, что сегодня пытались ее убить и что в настоящий момент ее жизни ничего не угрожает. Пока. — Оказавшись за решеткой, Дербиант отказался от фальшиво-льстивого тона. Хоть он и находился в неволе, но теперь все козыри были у него в руках, и сдавать явно выигрышную партию агрольд не собирался. Слишком многое было поставлено на эту самую карту.

— Ты знаешь, кто послал убийц?

— Нет. Можете применить против меня самые суровые методы дознания. Даже с привлечением верховных магов….

— Никаких верховных магов! И ты сам прекрасно знаешь почему. — Король задумчиво посмотрел на потолок.

Дербиант не совсем понял последние слова короля, но спорить не стал.

— Будем договариваться, — прервал затянувшуюся паузу Бринст.

Мощный всплеск магической энергии заставил Югона изменить направление движения. Седой волшебник интуитивно чувствовал, что это каким-то образом связано с Арлангуром. После вспышки он потерял след, по которому шел, — его собственная настройка на дальнее обнаружение магических предметов отключилась из-за энергетического разряда.

«Неужели парень снова попал в передрягу?» — промелькнула мысль. Бывший верховный маг очень спешил, однако идти ему все же приходилось далеко не прямой дорогой. Короткий путь не всегда самый быстрый, а тратить время и силы на кровожадных обитателей дремучих чащоб он считал непозволительной роскошью. Он старался обходить наиболее крупных хищников стороной. Югон чувствовал их гораздо раньше, чем животные улавливали присутствие одинокого странника.

В пещерах Рамхаса он выжил как раз благодаря тому, что, будучи у критонцев, изучил технику гашения собственной ауры. Пещерные духи на завтрак, обед и ужин предпочитали только могучих волшебников, а слабых оставляли многочисленным тварям, обитавшим по соседству. В результате использования блокирующего заклинания хозяева подземных лабиринтов не удостоили своим вниманием нахального гостя, а прочим обитателям он оказался попросту не по зубам.

— Молодой человек, не подсобишь старику? — Скрипучий голос отогнал далекие воспоминания. «Кто бы это мог быть? Почему я его не чувствую?» Волшебник со шрамом на лице приготовился к худшему, внимательно вглядываясь в лес.

— Да здесь я, — недовольно проскрипело справа. — Дерево поваленное видишь? Вот им меня и привалило. Самому никак не выбраться.

Теперь все стало понятным. Вывороченный из земли дурманит накрыл неизвестного своей непроглядной кроной. Дерево-вампир забрало у несчастного магию, и теперь для Югона он превратился в невидимку. Но как его освободить?

— И как тебя угораздило попасть именно под это дерево?

— Я не выбирал. Да из-под любого другого я бы уже давно и сам выбрался. А тут сижу третьи сутки, исхудал совсем. А места, как сам понимаешь, здесь не особо людные. За исключением разве что сегодняшнего дня.

— А что, сегодня народ толпами валит?

— Видел тут перед рассветом троих парней, но они куда-то так спешили, что даже не оглянулись на мой окрик, торопыги лысые.

— Куда это они?

— Поможешь выбраться — скажу. Я сегодня видел не только их, но и того, за кем они гнались.

— А эти трое совсем лысые были или только сзади? — Югон специально задал провокационный вопрос.

— Нет, сзади у них волос хватало, а вот спереди только небольшой ромбик.

«Дауроны, — окончательно удостоверился седой маг. — Что ж, придется вытаскивать „счастливчика“. Без магии я, конечно, мало чего стою, но если что-то должно было случиться за полдня, то уже случилось».

— Тебя как звать?

— Ургодар я, из лесных чародеев.

— Лесовик, а с собственными подданными справиться не можешь.

— Ты бы говорил поменьше, а работал шибче, а то все мы горазды поиздеваться над тем, кто попал в беду, — обида сквозила в каждом слове Ургодара.

— Это не работа, а сплошное оболванивание, — тяжело ступая, Югон вошел в зону действия энергетического вампира. Голова пошла кругом.

— Присядь на пару секунд, сейчас все пройдет.

Туман действительно развеялся, напоминая о том, что на магию в ближайшие сутки рассчитывать не стоит.

— Ну, и где ты там? — спросил Югон.

— Здесь. — Голос уже не скрипел. Из ветвей вынырнула сначала одна лысая голова, затем еще две. — Посмотрим, на что ты способен без своих знаний.

«Провели, как мальчишку! — выругался про себя Югон, оголяя меч. — Ничего, они ведь тоже под влиянием дурманита».

Два противника ринулись в атаку одновременно. Дауроны использовали в качестве оружия длинные узкие кинжалы, сражаясь сразу обеими руками. Еще по одному комплекту оружия находилось на широких поясах каждого. Югон мог противопоставить им меч и магический жезл, однако не спешил пока демонстрировать врагам второе оружие.

Отбивая выпады наседавших дауронов, воин старался не упускать из виду третьего, державшегося за спинами сообщников. Противники хорошо отрепетировали сценарий боя: сначала они действовали с двух сторон, то чередуя выпады, то нанося их одновременно, затем стали сближаться, заслоняя третьего. «Сейчас что-то будет», — понял седой боец, когда плечи его соперников соприкоснулись. Он не ошибся: оба атакующих резко отпрянули друг от друга, образуя просвет, в который сразу полетели два кинжала третьего. Свое оружие маги метнули, возвращаясь в исходное положение. Правда, там, куда устремилась отточенная сталь, уже никого не было. За мгновение до их броска Югон оттолкнулся от земли и приземлился перед третьим дауроном. Тот как раз оказался безоружным, за что и поплатился. Выхватив из-за его пояса кинжал, Югон метнул оружие в его сообщника, а с последним разделался при помощи меча.

— Где он? — спросил победитель пронзенного врага. Тот выронил кинжал и указал рукой на юго-запад.

Дауроны имели одну полезную привычку: своему победителю перед смертью они должны были честно ответить на любой вопрос.

— Жить вы пока будете здесь. — Еерчоп легким движением руки осушил насквозь промокшую одежду обеих женщин. — Обстановка тут не ахти какая, но это дело поправимое.

— Как можно жить в такой сырости?! — строго заметила Гердилина. — Ты мне враз ребенка простудишь, а я за него головой отвечаю перед самим королем!

— С сыростью мы справимся, — не обращая внимания на грозный тон, ответил дух. Он не сводил осоловелых глаз с принцессы. — Зато за падающей водой вас ни один злодей не отыщет.

Пещера, в которую разрушитель доставил спасенных, находилась сразу за водопадом. Попасть туда можно было только по воздуху, поэтому Еерчоп изрядно попотел, обеспечивая транспортировку няньки. Та наотрез отказалась садиться незнакомому мужчине на спину, а обхватить ее за талию не удавалось. По двум причинам. Первая состояла в невозможности обнаружения оной, а вторая — в слишком коротких для такого дела конечностях победителя дауронов. То ли дело — юная принцесса! Легкая, стройная, красивая… Взял на руки — и полетел, что называется, душой и телом. Разрушителю так понравилось прижимать к себе это хрупкое создание, что он пару раз промазал мимо водопада.

— А спать мы где будем? На земле? — не унималась Гердилина.

— Сейчас спать еще рано, а к вечеру я организую вам шикарное ложе. Есть у меня одна кроватка на примете. Да и прочую мебель достанем не хуже королевской. Что я, не понимаю? Принцессы должны жить в тепле и уюте. Иначе они болеть начинают, а от этого волосы выпадают.

— Когда я смогу увидеть отца? — спросила девушка.

— На этот вопрос я ответить не могу. Сначала нужно разобраться с опасностью, которая вам угрожает.

— Но он хотя бы знает, где меня искать?

— Нет, — чистосердечно признался Еерчоп. — Это слишком большая тайна, чтобы в нее был посвящен еще кто-нибудь, кроме нас троих.

— Ах ты, душегуб проклятый! Так ты нас просто выкрал! — Нянька сообразила, что их спаситель не имеет никакого отношения к королю.

— Гердилина, замолчите! — впервые повысила голос принцесса. — Он сначала спас нас от смерти и только потом похитил. А мы его даже не поблагодарили. Спасибо тебе большое.

Девушка опустила голову.

— Ну что вы, Ваше Высочество, — благоговейная улыбка расползлась во всю ширину лица спасителя. — Мне это запросто.

— Кстати, меня зовут Линория. А тебя?

— Я Еерчоп, один из самых великих магов… — Он немного запнулся и вполголоса обратился к няньке: — Как ваша страна называется?

Та лишь встала в позу крайнего возмущения, собираясь высказать очередную тираду по поводу невежи, но первой отозвалась Линория:

— Далгания.

— Извиняюсь, никак не запомню. Так вот, Еерчоп — самый великий чародей Далгании и окружающих ее земель. Прошу любить и жаловать.

— Любить пока не за что, а вот жаловать я бы с удовольствием, — не утерпела Гердилина, — только у меня кочерги под руками нет.

— Кочергу тоже достанем. В хозяйстве вещь нужная, — согласился разрушитель. — Но сначала я вам камин сделаю. Иначе зачем вам кочерга? С несгораемыми углями обращаться умеете?

— Ты меня еще хозяйству вздумай учить! Лучше дуй за мебелью, а то уставился во все глаза на девицу, скоро дырку в ней прожжешь. А ребенку после нервных потрясений отдых нужен. Выкрал принцессу, так будь любезен обеспечить ей соответствующий быт.

— Уже убежал. К вечеру здесь будет все.

— Зачем ты с ним так строго? — Девушка подошла к няньке, когда дух скрылся из виду. — Он же и разозлиться может. Что тогда с нами будет?

— Пока мужик смотрит на тебя открыв рот, я из него смогу все что угодно выжать. И не беспокойся, что он разозлится. Он с тебя пылинки сдувать будет и в обиду никому не даст. Уж я-то в людях разбираюсь. Это моя специальность.

— А он… человек?

— Не совсем, но это даже к лучшему. Люди — они хуже зверей бывают. Чуть зазевался — и тебя сожрали. Думаешь, отец тебя зря от всех прятал?

— Он обещал, что в этом году мое заточение закончится.

— Не все обещания можно выполнить, девочка моя, — тяжело вздохнула Гердилина.