Глава 4 Мятеж
Где-то во Множестве Миров.
Фатум уже не спал, но старательно делал вид, что спит. Как и все Поглотители душ, он отменно умел маскироваться и обладал зачатками разума. Фатум понимал: если его перевели в спящий режим, значит так нужно носителю. А поскольку именно от последнего во многом зависело, будет ли у артефакта пища, его желания следовало уважать. Фатум не обладал разумом высших Поглотителей душ, да и по силе близко не дотягивал до уровня знаменитых губителей Фар-Сорна, но кое-что мог. По форме он напоминал дагассу, хотя и был несколько длиннее. Если носителю удастся приблизиться к жертве на расстояние кинжального удара, она обречена: на счету артефакта были жизни даже высших существ. Предчувствия говорили Фатуму, что намечается действительно серьезное дело, и в случае удачи его ждет поистине царский пир.
* * *
Междумирье.
— А вы в курсе, что пытаться манипулировать Судьбой без лицензии ордена Безликих противозаконно? — голос Синего состоял из стали и сарказма. — Ну, конечно в курсе — ведь вы работали на Черного до самой его гибели. А заниматься переселением душ — вообще криминал. Решили пуститься во все тяжкие? Кстати, интересно узнать, чем вам так насолил этот безобидный молодой человек?
— Он лично — ничем.
— Значит, все-таки, заказ? Я был о вас лучшего мнения. И кто работодатель?
Изабелла смешалась. Более того — где-то в глубине ее души загорелся огонек паники. Неужели Безликий обо всем догадался? Тогда ей конец. Бывшая наблюдательница подозревала, что ее эмоции не укрылись от внимания Синего, но уверена в этом не была, ибо не видела лица своего оппонента. Решив исходить из худшего предположения, она продолжила игру, превратив смятение на лице в злобу.
— Это не заказ, мессир. У меня был личный мотив.
— Вы же сами только что утверждали обратное.
— Речь не о нем, а о его отце. Я познакомилась с Владимиром Сотниковым, когда еще была наблюдательницей Безликого Черного, и влюбилась в него без памяти. Вам, наверное, трудно понять, а мне трудно объяснить, что такое страсть южной женщины. Одним словом, он стал для меня почти всем, а после гибели ордена в моей жизни осталось место только для него. Однако этот негодяй оскорбил мои чувства. Он играл со мной с самого начала, скрывая правду о том, что женат.
— И вы хотите меня убедить, что все годы вашего знакомства ни о чем не догадывались? — в голосе Безликого сквозило недоверие. — Насколько мне известно, в любовных делах женщины на порядок проницательнее мужчин, а уж женщины-адепты — и подавно.
На лице Изабеллы появилась горькая улыбка.
— Сразу видно, что вы никогда не влюблялись, мессир. Любовь ослепляет человека. А когда речь идет о такой страсти, как моя, это утверждение верно вдвойне. Перед ним я была слепа и беспомощна. Весь мой мир заключался в нем… А когда я случайно узнала правду, любовь во мне сменилась другим чувством — жаждой мести. Каким-то образом с помощью его друзей-адептов ему удалось скрыться от меня вместе со своей женой. Я искала его, усердно искала, но нашла слишком поздно. Началась война с нежитью, и он погиб во время захвата мертвецами одного из уральских городков. Его жена погибла вместе с ним. Я была в бешенстве, так как хотела лично покарать его. Моей ненависти был нужен объект, на который она могла излиться, иначе это чувство разъело бы меня изнутри. Я начала расследование и узнала, что этот брак был не первым в жизни Владимира Сотникова. Свою первую жену с восьмилетним сыном он бросил семнадцать лет назад. Это стало еще одним доказательством того, что я растратила свою любовь на жалкое существо, для которого слово «верность» — пустой звук. Я разыскала их.
— Вам бы пожалеть его сына, — заметил Безликий. — Парень, фактически, стал вашим товарищем по несчастью…
— Пожалеть?! В моей душе тогда не было места жалости, мессир. А если и было, то исчезло, стоило мне лишь увидеть Кирилла. Точная копия отца, только моложе. Он стал для меня олицетворением Владимира, до которого я не успела добраться. Свою месть я обрушила на него. Можете меня осуждать, но тогда мне не было дела ни до закона, ни до морали, ни до логики. Передо мной стояло лишь ненавистное лицо того, кто так бессовестно со мной обошелся.
Хозяин Судьбы пожал плечами:
— Осуждать вас? Зачем? Мораль лежит далеко от сферы моих интересов, а вопрос о ваших мотивах отчасти — просто любопытство психолога-любителя, а отчасти имеет практическую цель. Или даже две цели. Первая — выяснить, не замешан ли в этом деле еще… — Безликий сделал многозначительную паузу, — кто-нибудь. Конечно, я это узнаю и без вашей помощи, но предпочел бы услышать честный ответ.
— Заказчика на эту охоту не было, — твердо произнесла Изабелла. — Тут всецело моя инициатива.
— Хорошо. А вторая цель — узнать вас получше.
— Зачем?
— Возможно, я сделаю вам некое весьма заманчивое предложение.
— Какое?
— Всему свое время. Сначала я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. Безликие предъявляют высокие требования к тем, кого делают наблюдателями. Вам эта роль досталась по праву, не спорю. Однако то, что вы творили последний год, лежит за пределами возможностей наблюдателя. Способность управлять реинкарнацией — чрезвычайно редкий дар, практически не встречающийся у смертных. Но если бы только это! Помимо умения предвидеть чью-либо смерть, что вполне по силам практически любому из наблюдателей, вы пытались, причем не без успеха, управлять линиями судьбы и вероятностными полями. Согласитесь, что это — совсем другой уровень. А уж сочетание таких способностей с даром реинкарнатора — слишком невероятный случай, чтобы его можно было счесть совпадением. И не говорите мне, что это у вас с рождения. Мне известна ваша биография. Будь у вас такой дар раньше, вы попали бы на заметку к Высшим Силам практически сразу же после окончания Времени Хаоса. И ваша должность наблюдателя для человека с таким даром кажется насмешкой. Все представители Высших Сил — в определенной степени, параноики. Я — не исключение. Никто из них не приблизил бы к себе человека с вашими возможностями. Скорее всего, он бы постарался по-тихому от вас избавиться… если бы только раньше вас не завербовали Силы стабильности. Эти, последние, мимо таких жемчужин не проходят. Еще один нюанс: вы узнали, что Владимир женат, совсем недавно — чуть меньше трех лет назад. Будь ваш дар врожденным, вы поняли бы это сразу, еще при знакомстве с ним. Итак, вопрос: когда и при каких обстоятельствах вы приобрели свои уникальные таланты? Если собираетесь сказать, что не знаете — не поверю.
Изабелла вздохнула и подняла руки в знак капитуляции.
— Вы правы, это произошло около трех лет назад.
— Примерно в то время, когда погиб предыдущий состав ордена Безликих?
— Да.
— Эти события связаны?
— Самым непосредственным образом.
— Я вас внимательно слушаю.
И бывшая наблюдательница начала рассказывать…
* * *
Верхний мир.
Лианэль напряженно думала. Ситуация сложилась весьма тяжелая. Соотношение сил было примерно ясно: на ее стороне только Мелиннар, а против — тройственный альянс Доннаэла, Андариэла и Тэммиэли. Конечно, эмерия последней была довольно слабой, но это мало утешало: противники вполне могли опуститься до того, чтобы привлечь к внутриэдемитским разборкам вассальные расы. Следовало, конечно, учитывать и еще двоих Высших — Ниграэла и Теларона. Лианэль хорошо знала их натуру: перестраховщики, вроде Этуара. Правда, в отличие от последнего, у них нет мудрости — только хитрость и осторожность. Она пыталась привлечь их на свою сторону, но оба отделывались уклончивыми фразами. Учитывая, что они всегда поддерживали сильного, эта их позиция не могла не тревожить: очевидно, в данной ситуации ее они силой не считали. Неужели, поддержат Доннаэла? В таком случае, ему могут даже не понадобиться вассальные расы: против пяти эмерий ей и Мелиннару не выстоять. Хотела бы Лианэль сказать, что они совершают роковую ошибку, но не могла: не было у нее уверенности в собственном превосходстве, и все тут!
Правда, глава Совета крепко надеялась на Безликого. Однако именно дружбу с Хозяином Судьбы наверняка и поставят во главу угла ее противники в своей обвинительной речи. Многое, если не все решится на сегодняшнем Совете. Раньше бы Лианэль ни за что не поверила, что оппозиция решится на прямой мятеж. В том, прежнем Эдеме, где правил Эрестор, это было невозможно. Даже для экстремистов вроде Пириэла чувство долга перед расой довлело над всем. Но теперь — другое дело. У этих юнцов такие качества, как совесть и честь, заметно деградировали, зато настолько же увеличились и без того непомерные амбиции. На своем пути к власти они ни перед чем не остановятся. А значит, их придется уничтожить… если удастся.
Эмерия Лианэли на данный момент — самая многочисленная, и в этом был ее козырь. Она сосредоточит верных эдемитов в окрестностях дворца Совета. Конечно, если оппозиционеры решатся атаковать прямо в зале, верные не успеют прийти к ней на помощь, но на этот крайний случай у нее был сердечный код эмерии. Сейчас Лианэль гнала от себя эти мысли, но знала, что, при необходимости, она без тени сомнений пожертвует ими, чтобы получить максимум жизненной силы. Впрочем, даже если их спросить, они наверняка бы не отказали: ее жизнь теперь — самая большая ценность в Верхнем мире. Без нее, с этими оголтелыми властолюбцами у расы эдемитов нет шансов когда-либо вернуть себе былую значимость во Множестве Миров. Заговорщики либо этого не понимают, либо им все равно, иначе они не затеяли бы свой дурацкий переворот. Вот что страшно…
Нет, Лианэль не позволит Доннаэлу и компании взять верх, чего бы это ей ни стоило. Слишком многое поставлено на карту.
Может, связаться с Синим? Пожалуй, пока рано. У Лианэли еще есть гордость. Не гоже ей, словно маленькой девочке, бежать и прятаться под его плащ, едва возникла угроза. Она — глава Совета Верхнего мира. А это — не пустой звук. Она сможет за себя постоять. Да и Безликий самим своим существованием являет определенный сдерживающий фактор для Доннаэла и его ястребов. Они не могут не понимать, что он встанет на сторону Лианэли. Кроме того, глава Совета втайне надеялась, что если возникнет реальная опасность, Хозяин Судьбы ее предупредит: ведь он наверняка отдает себе отчет, что вместе с нею канет в Лету и его союз с эдемитами. А союз этот ему еще нужен. По крайней мере, хочется в это верить. Очень хочется…
* * *
Междумирье.
Изабелла почти физически ощущала взгляд Безликого из пустоты под капюшоном. В эти минуты он явно решал, верить ей или нет. Впрочем, бывшая наблюдательница не особенно тревожилась: ведь она рассказала ему всю правду. Ну, почти всю. Любая проверка, которую может предпринять Хозяин Судьбы, подтвердит наличие в ней части сущности Безликого Черного. А то, о чем она умолчала, такой проверкой не выявить. Правда, имелась при ней улика, которая выдала бы ее с головой. Но эту улику он не обнаружит. Не должен обнаружить… наверное.
Синий молчал, и это молчание все более нервировало Изабеллу. Очевидно, что решалась ее судьба. Наконец, она не выдержала:
— О чем вы думаете, мессир?
— О том, что вам делать дальше.
— Мне?
— Именно вам. И кое-что я придумал. Для начала вы оставите в покое Кирилла Сотникова. И не просто оставите, а навсегда забудете о его существовании.
— Но, мессир, вы не можете отнять у меня право на месть!
— Я НЕ МОГУ?!
— Простите, — резко сбавила тон Изабелла. — Я не так выразилась. Но вы же только что дали понять, что не осуждаете меня…
— Да при чем тут осуждение? Я просто сказал, что вы это прекратите.
— А иначе?..
— А иначе я сильно в вас разочаруюсь, Изабелла, и не сделаю того предложения, о котором уже упоминал.
— Но почему?
— Ваш враг мертв. А на этом парне вы отыгрались с лихвой, умертвив его несколько десятков раз. С него хватит.
— Но какое дело вам, могущественному Хозяину Судьбы, до какого-то Сотникова?
— Я дал слово, — нехотя ответил Синий.
— Ему?! — Изабелла не поверила своим ушам. — Но что он значит для вас? Всего лишь человек…
— Не ему. Но это не имеет значения. — Синий сделал паузу. — Всего лишь человек… А кто, позвольте узнать, вы сами, Изабелла Линарес?
— В каком смысле? — растерялась бывшая наблюдательница.
— В прямом. Вы тоже — всего лишь человек. Да, обладающий редкими, практически уникальными способностями и носящий внутри часть сущности Безликого, но человек. По крайней мере, пока.
— Что значит «пока»?
— А то, что это положение можно изменить. Все в моей власти. Забудьте о ненависти и мести. Эти чувства тянут вас назад, не дают прогрессировать. С ними вы для меня бесполезны. Более того — вредны. Заметьте, не опасны, а вредны. А с такими я не имею привычки церемониться. Это не угроза, а констатация факта, Изабелла. У меня и так слишком много врагов и недоброжелателей, мешающих мне воплощать планы возрождения ордена, чтобы пополнять их список еще и вами. То, что мне мешает, я убираю не задумываясь. И не питайте иллюзий, что та часть Черного, которая квартирует в вашей душе, как-то вас защитит. У нас, простите, разные весовые категории. Пока разные. Если вы прислушаетесь к голосу разума и отринете прочь человеческие страсти, то сможете стать для меня ценным сотрудником, точнее, коллегой.
— То есть, вы предлагаете мне… — Изабелла даже задохнулась.
— Ни много ни мало, место Безликого. Этот замок слишком велик для меня одного. А в вас я вижу громадный потенциал. Жаль будет, если он пропадет зря. Думайте, Изабелла, и решайте. Что для вас важнее — удовлетворение своей прихоти или переход на совершенно новый уровень?
— Но я слышала, тот, кто становится Безликим, теряет все человеческое.
— Не совсем так, — уточнил Синий. — Память о прошлой жизни останется при вас.
— И вы думаете, я решусь отказаться от того, что составляет мою личность?!
— Но взамен вы получите вечную жизнь, а к ней — громадные знания и возможности. Естественно, подобные бонусы бесплатно не даются. Вы рождены для великих дел, Изабелла Линарес. Не стоит растрачивать себя по пустякам. Если вы согласитесь, мы проведем ритуал перерождения немедленно. У ордена много нерешенных задач.
— А если не соглашусь?
Безликий пожал плечами:
— Я отпущу вас при том условии, что вы откажетесь от вендетты. В противном случае…
Синий не договорил: он не имел привычки повторять свои угрозы дважды, но Изабелла и так все поняла. Воцарилось молчание. Нарушил его Безликий:
— Позвольте полюбопытствовать, ради чего вы сейчас живете? Разумеется, кроме изжившей себя идеи мести.
Этот, в общем-то, простой вопрос поставил Изабеллу в тупик, потому что ответа у нее не было. Да, имелась цель, но сиюминутная, на самое ближайшее время, да и та не ее, а работодателя. А сама бывшая наблюдательница вообще не задумывалась о том, что будет делать дальше, если, конечно, не считать банальной мысли: «Вот разберусь с этим делом, а там поживу в свое удовольствие». Но как? Ради чего? Или ради кого? Изабелла разочаровалась в любви, и мужчины ее более не интересовали. Значит, впереди — одинокое существование. Она оказалась в целевом вакууме и совершенно не представляла, как из него выбраться. А Безликий предлагал ей выход. Выход, который она даже вообразить себе не могла, не то что оценить по достоинству.
Однако это означало нарушить договор с работодателем. А Изабелла подозревала, что тогда последний сделает все, чтобы ее уничтожить. И учитывая его возможности, весьма вероятно, что у него это получится. А может, рискнуть? Рассказать все Безликому, и он ее прикроет? Но сможет ли он? Ведь Хозяин Судьбы один, а у ее заказчика тысячи слуг. Нет, рисковать нельзя. На переправе коней не меняют. Она взялась за это дело и доведет его до конца. Доведет, потом прикончит Сотникова и надолго ляжет на дно. Очень надолго.
Изабелла подняла глаза на Безликого:
— Что же, я согласна, мессир. Готовьте ритуал.
* * *
Верхний мир.
— Думаю, пора, — произнес Доннаэл. — А ты не слишком торопишься? — тревожно отозвалась Тэммиэль.
— Успокойся, пока я не получу известий от своего агента, никаких активных действий мы предпринимать не будем. Но концентрацию сил за пять минут не провести. Так что надо начинать скрытно стягивать наши силы в район дворца Совета. Моя эмерия это уже делает. Неплохо бы и тебе заняться тем же. Да, и пожалуйста, извести Андариэла. А сам я займусь колеблющимися.
— Вассальные расы привлекать?
— Пусть будут наготове. Постараемся обойтись без них, но если не получится, откроем им портал на некотором расстоянии от дворца, чтобы псы Лианэли раньше времени их не обнаружили. Легенда для них такая: слуги Хаоса проникли в Верхний мир и приняли облик эдемитов, а мы сумели их вычислить.
— Может, лучше сказать про инферов-перевертышей?
— В это даже туповатые мелтиане не поверят. Всем известно, что проникнуть через наши барьеры инферы пока не могут. Иначе бы они покончили с нами сразу же после Битвы теней. С вассалами надо быть очень аккуратными и ни в коем случае не возбудить их подозрений. Мелт и Нетор — наша последняя опора, в смысле военной силы. Если мы потеряем их верность… Ладно, Тэм, нам пора. Да пребудет с нами Создатель!
* * *
Междумирье.
Интерьер зала Совета в Замке Судьбы изменился: в самом его центре возвышался теперь большой острый обломок черного оникса, вокруг которого бурлили такие потоки магической энергии, что могли обратить в руины город средних размеров. Но эта энергия сейчас была направлена не на разрушение: ритуал перерождения начался. Камень Судьбы (а именно так назывался обломок черного оникса) выдвигался из-под пола по зову Безликих именно в подобных случаях. Он был хранилищем памяти всех членов ордена, когда-либо живших в замке, и вновь посвящаемый должен был получить от него свою часть знаний и Силу для управления Судьбой. Синий вел ритуал так уверенно, словно проделывал это не раз, а между тем, его собственное посвящение состоялось совсем в другом месте и без участия камня. Именно поэтому память предшественников не сразу и не целиком досталась новоперерожденному Хозяину Судьбы, а пробуждалась постепенно, пока он сам не призвал обломок оникса заклятьем.
Вихри энергии бушевали между Изабеллой и Безликим, а бывшая наблюдательница лихорадочно пыталась определить наилучший момент для воплощения своего замысла. Пока Хозяин Судьбы держал дистанцию, но женщина надеялась, что такое положение не сохранится до конца ритуала. Та часть ее души, где обосновались остатки сущности Безликого Черного, подсказывала ей истину. Именно в миг их частичной взаимной интеграции и нужно будет все проделать: потом будет слишком поздно. Во-первых, потому, что процесс перерождения зайдет слишком далеко, а Изабелле не очень-то хотелось превращаться в Безликую. А во-вторых, не только Синий окажется открыт для нее, но и наоборот. Узнав все, он постарается ее убить и, скорее всего, преуспеет.
Изабелла прогнала посторонние мысли: они отвлекали ее и могли помешать почувствовать нужный момент. Ждать пришлось недолго. Вскоре магические вихри начали действовать подобно магнитному полю, притягивая их с Безликим друг к другу. Пока что это было только физическое сближение, но явно не за горами минута, когда их внутренние сущности также начнут интеграционные процессы.
«Пора!» — решила Изабелла и начала осторожно выводить Фатум из спящего режима. Бывшая наблюдательница рассчитывала, что при такой высокой напряженности магического поля пробуждение Поглотителя душ останется незамеченным для Безликого. Напрасно…
Хозяин замка был настороже. Еще до начала ритуала его слегка нервировал тот факт, что рядом с Изабеллой линии судьбы и вероятностные поля начинали сходить с ума. Само по себе это не являлось странным, если учитывать, что внутри нее находилась часть сущности Безликого Черного, но тут присутствовало и еще что-то. Всем своим существом Синий чувствовал, что в бывшей наблюдательнице кроме уже известного ему второго, есть еще и третье дно, обнаружить которое с помощью его обычных методов не представлялось возможным. Судьба пасовала перед Безликими, а то, что квартировало в ее душе, опознавалось этой Силой именно так.
Синий очень надеялся, что ошибается, однако ни на секунду не снижал концентрации. Так или иначе, третье дно Изабеллы Линарес должно было вскрыться во время ритуала. Главное, чтобы это произошло в момент, более удобный ему, а не ей. Поэтому Безликий не форсировал процесс, а незаметно для посвящаемой приготовил для нее сюрприз. Итак, если Изабелла задумала что-то недоброе и решила провернуть это во время посвящения (а лучшего момента ей не найти), она будет «приятно» удивлена. Хуже всего, что Безликий до сих пор не знал, какой камень лежит за пазухой у бывшей наблюдательницы, и существует ли он вообще.
В ритуале есть эпизод, когда они должны будут почти полностью раскрыться друг перед другом. При этом оба станут особенно уязвимы, но зато неопределенность по поводу гостьи исчезнет. Именно тут Изабелла, скорее всего, и нанесет удар. Вопрос только в том, сумеет ли он определить хотя бы категорию грозящей ему опасности раньше, чем она начнет действовать. Если нет — ему конец. В этом случае сила и опыт роли уже играть не будут — ритуал их уравняет. Все решит скорость реакции. Риск был очень велик, и Синий вполне отдавал себе в этом отчет. Адреналин… Безликий внутренне улыбнулся. Давненько он не ставил на кон собственную жизнь. Пожалуй, с той самой поры, когда еще носил другое имя. Недаром говорят, что новое — это хорошо забытое старое. Во всем происходящем было что-то, основательно всколыхнувшее душу Синего. В его новой и, честно говоря, несколько пресноватой жизни явно не хватало остроты ощущений, и Безликий обрадовался возможности исправить эту ситуацию.
Он находился в высшей степени готовности ко всяким неожиданностям и потому сразу почувствовал слабые на фоне бушующей магической энергии пульсации алчного голода пробудившегося Поглотителя душ. Почувствовал и узнал. Помог опыт его прошлой жизни, когда он целый год провел в незабываемом, а порой и просто кошмарном симбиозе с Каладборгом. Сейчас это спасло ему жизнь. К тому же, он ожидал чего-то в таком роде и потому испытал даже некоторое облегчение, уловив столь явную агрессию. Изабелла хотела убить его. И самое интересное, что все у нее могло бы получиться, не распознай он своевременно метод, которым она собралась это сделать.
Момент атаки бывшей наблюдательницы неумолимо приближался, но Безликий опередил ее. Когда Фатум словно сам прыгнул в руку Изабеллы, заблаговременно подготовленный «сюрприз» Безликого Синего вынырнул из-за его спины с проворством атакующей змеи. Третья, энергетическая, рука Хозяина Судьбы поймала запястье женщины в железные тиски, не допуская Поглотителя душ до тела Безликого. В следующее мгновение Синий щедро зачерпнул из бушующего вокруг моря энергии, заодно прерывая течение утратившего актуальность ритуала, и блокировал мощь артефакта — благо, в технике противостояния ему подобным он уже был экспертом. Затем он усилил давление магической руки на запястье Изабеллы. Та вскрикнула от боли и выпустила Фатум. Силовое поле отбросило артефакт к дальней стене.
Все эти события произошли за какие-то две-три секунды, а за ними не менее стремительно последовали другие. Изабеллу охватил ужас. Она проиграла и не имела оснований рассчитывать на милость победителя. Женщина понимала, что ее участь практически решена, но выкидывать белый флаг не собиралась: умирать — так в бою. Так как ритуал был остановлен, то буря магической энергии вокруг обломка оникса стала затихать. Однако Изабелла успела качнуть из нее по максимуму и бросить это все в последнюю яростную атаку.
Даже обезоружив женщину, Безликий не позволил себе расслабиться и не посчитал противницу сломленной, а потому ее удар наткнулся на его мощную защиту. Но слишком много злобы и отчаяния было вложено в эту стремительную атаку. В первый момент показалось, что щит Безликого не выдержит такого бешеного натиска, и на мгновение бывшая наблюдательница посчитала, что способна победить в этой схватке. Но тут же все изменилось. Мощь Синего распрямилась, словно сжатая пружина, и обрушилась на женщину. Чаши весов колебались считанные мгновения, а затем Изабелла вынуждена была от нападения перейти к обороне. Сопротивлялась она нарастающему давлению Хозяина Судьбы секунд десять, после чего силы как-то вдруг закончились.
Пожелай Безликий немедленно уничтожить свою противницу, в тот же миг ей пришел бы конец, но у него были другие планы. Его Сила не раздавила проигравшую физически, но смяла и подчинила ее волю. А затем его телепатический «взгляд» подобно буру обрушился на ее мозг.
Телепатия — интереснейшее явление, принципы которого до сих пор полностью не постигнуты даже теми специалистами в теоретической магии, которые всю жизнь посвятили его изучению. По сей день адепты всех миров, включая высшие расы, сумели овладеть лишь двумя способами ее применения: телепатическое общение и прочтение памяти. Последнее было реализуемо только в том случае, если объект добровольно соглашался на эту процедуру и открывал свое сознание. Насильственный же просмотр воспоминаний возможен только, если «читающий» намного превышает свой объект в могуществе. Но он всегда был и остается под запретом, так как приводит к необратимому разрушению мозга, подвергнутого этой процедуре.
Впрочем, данный фактор никоим образом не волновал Безликого Синего. С высоты его нынешнего положения обычные для смертных оценочные категории — «недопустимо», «аморально», «противозаконно» — казались мелкими и незначительными. Он сам себе был и законом, и судьей. В настоящий момент ему крайне важно было узнать имя заказчика покушения, ибо он ни на секунду не поверил, что женщина пыталась убить его по собственному почину. А на пути к этому знанию стояли только жизнь и разум Изабеллы Линарес, к которой он, по вполне понятным причинам, не испытывал ни малейшей жалости.
Итак, сметая все преграды, его воля устремилась в глубины чужого сознания…
* * *
Из настоящего в прошлое, шаг за шагом, все увеличивая скорость движения…
Момент захвата… Манипуляция с магической линией… Предыдущая гибель Кирилла, пустотник… Еще одна смерть, причем с пытками. Как только его разум выдержал? Еще одно подтверждение того, чему не хочется верить. Но не отвлекаться! Дальше… Автокатастрофа… Шальная пуля… Сердечный приступ… От этой безумной череды смертей одного и того же человека начало рябить в глазах. Неужели вся жизнь Изабеллы была подчинена этой невероятной по жестокости мести?
Так, а вот это уже не Кирилл, а кто-то иной. Эдемит. Лицо незнакомое, но это ничего не значит: наверняка он в личине. Ничего — у нас есть свои способы узнать истину — аура, линии судьбы. Хорошо, что глаза Изабеллы все это видят!.. Ба, да это же Высший Доннаэл! Интересно…
— … Мы уже некоторое время наблюдаем за вами, и ваши способности нас впечатлили.
— «Мы» — это кто?
— Не разочаровывайте меня, госпожа Линарес. Я ведь даже не скрываюсь.
— Это спорное утверждение: вы в личине.
— Но мою расовую принадлежность вы определить можете?
— Разумеется. Эдемит. По-моему, Высший. Я права?
— Да.
— Но на мой вопрос вы не ответили. «Мы» — это кто? Вы — представитель всей расы или отдельной группы?
— Скажем так — большей части расы. Прогрессивно мыслящей.
— Впечатляет. И что обитателям Верхнего мира потребовалось от скромного адепта?
— «Скромного» — это вы перегнули. Способности к переселению душ и умение, пусть ограниченно, манипулировать Судьбой не встречаются на каждом шагу.
— И что с того? — ощетинилась Изабелла. — Вы пришли меня повязать?
— Как примитивно! Если б нас волновала законность, а точнее, незаконность вашей деятельности, проще было бы сдать вас местным усмири… стражам или Силам стабильности. Кстати, это и сейчас не поздно сделать.
— Угрожаете?
— Нет, информирую о положении вещей. Я здесь с другой целью. Мне нужно ваше добровольное сотрудничество.
— В чем?
— Вот это уже деловой разговор. Ваши редкие таланты, насколько мне известно, имеют отношение к ордену Хозяев Судьбы.
— Имели. Он уничтожен.
— Все так, да не совсем. Один из Безликих жив.
— Не может быть! — вырвалось у Изабеллы.
— Может. Впрочем, я вовсе не утверждаю, что это один из ТОЙ девятки. Вероятно, это вновь перерожденный.
Эта новость повергла Изабеллу в смятение. С одной стороны, у нее появилась надежда на обретение нового смысла жизни, а с другой — она испытывала страх: ведь в ней находилась часть Безликого Черного. Кто его знает, как к этому отнесется вновь перерожденный Хозяин Судьбы? Скорее всего, весьма негативно. Нет, возвращаться к Безликим она не будет — слишком опасно.
Между тем, Доннаэл, не замечая ее смятения (или делая вид, что не замечает), продолжал:
— Его цель — возрождение ордена. Он ищет тех, кто принадлежал к старой сети наблюдателей, чтобы вновь их рекрутировать. Наверняка он и до вас доберется рано или поздно. Но лучше, чтобы рано.
— Кому лучше?
— Нам. Для этого вы просто должны продолжать делать то, что делали. Нужно только слегка подкорректировать курс переселений души парня, чтобы с гарантией попасть в поле зрения Безликого. Когда и как этого сделать, я вам скажу. Если будете точно следовать моим инструкциям, то бесспорно привлечете его внимание своими неординарными способностями и наверняка удостоитесь приглашения в замок Судьбы.
— Я все еще не понимаю, чего конкретно вы от меня ждете.
— Скажем так, Безликий Синий ведет в корне неверную политику по отношению к Верхнему миру. Нам это не нравится. Безликий стал для нас проблемой, которую необходимо решить и поскорее, а вы можете помочь.
— Но как? Неужели вы думаете, что я смогу повлиять на него? Это утопия!
— Разумеется, мы не так наивны, — усмехнулся Доннаэл. — Но я имею в виду другое решение. Более… радикальное.
— Что?! — Изабелла была в шоке. — Вы хотите, чтобы я…
— Именно. В своем нынешнем виде орден Хозяев Судьбы не нужен Множеству Миров. Тот, кто олицетворяет его собой, — неадекватен. Его надо заменить. Возможно, это будете вы, а нет — так найдется другая кандидатура. В любом случае, при успехе нашего предприятия в обиде вы не останетесь: эдемиты умеют быть благодарными. Кстати, если вас привлекут какие-либо посулы противной стороны, прошу учесть — мы умеем помнить не только добро, но и зло. Вы станете персональным врагом целой расы.
— Но как я смогу… Вы хоть представляете, кто я, а кто — Безликий?! Да он же меня просто раздавит!
— Мне нравится, что вы перешли к техническим деталям. Значит, принципиальное согласие достигнуто. Разумеется, мы понимаем, что Хозяина Судьбы убить непросто. Нужна внезапность и подходящее оружие. У нас такое есть.
Доннаэл извлек из складок своей одежды нечто, напоминающее широкий кинжал. Он был в ножнах. Изабелла сразу же увидела ауру немалой Силы, исходящую от артефакта. Силы и голода. Она подняла на эдемита удивленные глаза.
— Поглотитель душ?
— Да. Наша раса имеет слабость к подобным артефактам. Если хотите, есть в этом нечто вроде страсти коллекционера. Однако нередко предметы нашей коллекции идут в дело, как в данном случае. Мы настроим его, позаботимся, чтобы он признал вас своим носителем, и погрузим в спящий режим. Также научим вас активировать это оружие и высвобождать его Силу. Поверьте, в этом нет ничего сложного. Вам останется только выбрать подходящий момент (а в ходе аудиенции такой наверняка представится) и использовать артефакт по назначению…
* * *
Дальнейшее Синему было неинтересно. Все ясно и просто. Доннаэл пошел дальше Пириэла — замыслил переворот в Верхнем мире. Он считал Безликого персональным союзником Лианэли и не заблуждался в этом. Следовательно, чтобы предпринять активные действия в Эдеме, ему надо было сначала избавиться от помехи в лице Хозяина Судьбы. Не слишком тонко, но весьма разумно. Однако Доннаэл, тем самым, совершил стратегическую ошибку: если раньше Безликий испытывал к нему только неприязнь, то теперь он и его клика стали личными врагами Хозяина Судьбы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Порывшись в мозгу Изабеллы, Безликий извлек последнюю необходимую ему информацию — волну мозга Доннаэла, переданную Изабелле для установления телепатического контакта. Ставшая уже практически растением, бывшая наблюдательница должна была исполнить свою последнюю миссию, для чего сознательного содействия от нее не требовалось: она была полностью подконтрольна Синему.
Мозг Изабеллы Линарес вышел на телепатическую связь с Доннаэлом, а когда эдемит открылся для приема, передал:
«Все прошло успешно. Его больше нет».
Обрывая контакт, Хозяин Судьбы почти физически ощутил охватившее собеседника злобное торжество.
Все. С этого момента всякая надобность в Изабелле отпала. Синий погрузился вглубь ее сущности и вырвал то, что еще оставалось в ней от Безликого Черного, а также то, что ее саму делало адептом: Сила никогда не бывает лишней. После этой чистки жалкое, пускающее слюни существо, имеющее теперь лишь внешнее сходство с Изабеллой Линарес, упало на пол. Телекинетическая Сила Безликого подхватила ее и перенесла в одну из комнат в пустующей части замка: когда здесь в очередной раз появится Ровэн, ему будет чем подкрепиться.
А теперь быстро за дело: уж Доннаэл-то медлить точно не станет.
* * *
Верхний мир.
«Кажется, начинается», — подумала Лианэль. То, что Доннаэл оказался инициатором созыва Совета, было плохим знаком. Она абсолютно не верила, что молодой Высший хотел обсудить какие-то животрепещущие вопросы по выходу расы из кризиса. Нет, еще живее трепещет для него другой вопрос — о смене главы Совета, и наверняка он подобрал достаточно аргументов, чтобы поставить его на голосование. Да, именно так — на голосование. По крайней мере, Лианэль пыталась себя в этом убедить: жалкая попытка поверить в остатки порядочности и верности Верхнему миру и его законам, которые, быть может, еще сохранились где-то в глубине темной души Доннаэла. Поверить в то, что эти остатки не позволят ему совершить прямой переворот и убийство Высшей. Точнее, двух Высших, учитывая, что Мелиннар полностью и безоговорочно на ее стороне.
Она заставляла себя думать о раскладе сил в Совете, когда дело дойдет до голосования, чтобы отогнать подкрадывающийся исподволь страх смерти. По всему выходило, что голосов Доннаэлу не хватит. Три голоса против двух и двое колеблющихся. А для отрешения от власти действующего главы Совета простого большинства недостаточно — нужен, как минимум, двукратный перевес. Перестраховщики Ниграэл и Теларон при таком соотношении вряд ли решатся открыто поддержать Доннаэла. Правда, уверенности в этом у нее не было. Зато был свой набор аргументов, чтобы попытаться убедить тех, кто еще не окончательно примкнул к оппозиции, в бесперспективности замыслов заговорщика.
Однако все уже собрались и далее оттягивать начало Совета было невозможно. Лианэль взяла слово:
— Уважаемый Доннаэл, по вашей просьбе созван внеочередной Совет. Надеюсь, у вас были для этого достаточно веские причины, и вы нам их сейчас изложите.
— Разумеется, уважаемая Лианэль. Для начала, я хотел бы дать собравшимся последнюю информацию о состоянии дел с поисками провокатора, а также ситуации в вассальных мирах. Последняя не может не тревожить, ибо наш авторитет и влияние там неуклонно падают. Причины видятся в нашей чересчур осторожной и выжидательной политике. В качестве примера могу привести…
И тут Лианэль ощутила настойчивую просьбу о телепатическом контакте. Все это было до крайности не вовремя, и она хотела, было, уже отгородиться от бесцеремонного «абонента», который, презрев все каноны телепатического общения и не проявляя уважения к ее статусу, буквально ломился в ее мозг, но в последний миг передумала.
«В чем дело?»
«Уважаемая Лианэль, простите за настойчивость, но это очень важно!» — услышала она телепатический голос Безликого.
«Поговорим позже — у меня Совет».
«Совет, значит… Ясно. Простите за глупый вопрос, вы жить хотите?»
Лианэли стоило огромных усилий сохранить невозмутимое выражение лица: Безликий не имел обыкновения шутить такими вещами.
«О чем вы?»
«О том, что без моей помощи вы вряд ли покинете живой зал Совета».
«Доннаэл?»
«Да».
«Успокойтесь, я стянула в окрестности достаточно воинов своей эмерии. В случае чего, они придут ко мне на помощь или поделятся жизненной силой!»
«Не знаю, кого вы там стянули, только согласно анализу линий судьбы вероятность вашей гибели в ближайшее время (при моем невмешательстве, разумеется) девяносто процентов. Вас такой расклад устраивает?»
У Лианэли пересохло в горле.
«Нет, конечно».
«Тогда слушайте меня внимательно и действуйте в соответствии с моими инструкциями».
* * *
Когда внимание Лианэли вернулось к происходящему в зале Совета, Доннаэл как раз переходил к главному.
— Сделка с Безликим не приносит нам никаких дивидендов, — вещал он, подпустив в свой голос четко рассчитанную дозу с трудом сдерживаемого благородного негодования. — Его информация ничтожна по объему и практически бесполезна по содержанию. Не вижу смысла в дальнейшем поддержании этого альянса.
— А много ли сам Безликий получил выгод от нашей сделки, уважаемый Доннаэл? — попыталась Лианэль остудить пыл разошедшегося Высшего. Одному Создателю было ведомо, каких трудов ей стоило произнести слово «уважаемый». — Мы ведь тоже не выполнили своих обязательств и не предоставили ему провокатора.
— Вы уверены?
— Что вы хотите этим сказать? — ледяным тоном осведомилась глава Совета.
Над столом повисло напряжение, которое ощутили все присутствующие.
— То, что вы свою часть сделки выполнили, не поставив в известность Совет.
Повисла гробовая тишина. Ее нарушил Мелиннар. Он прокашлялся:
— Это довольно серьезное обвинение, уважаемый Доннаэл. У вас есть доказательства?
— У меня есть свидетели, которые подтвердят, что уважаемая глава Совета вела сепаратные переговоры с Безликим Синим.
Все взгляды устремились на Лианэль: сказанное было прямым вызовом ей. Та все прекрасно понимала: Доннаэл провоцирует ее на необдуманные поступки, чтобы иметь повод напасть. Грамотно работает, но его подведет отсутствие правдивой информации. Она чуть нахмурилась.
— Быть может вам неизвестно, но Безликий Синий только что погиб насильственной смертью. И у меня есть свидетель, который подтвердит, что уважаемый Доннаэл принимал в организации этой смерти самое непосредственное участие… разумеется, не поставив в известность Совет.
Ее слова утонули в гуле взволнованных голосов. Доннаэл побледнел, и в его глазах вспыхнули ярость и замешательство: удар был явно неожиданным и сильным.
— Это ложь! — воскликнул он, теряя самообладание. — У вас не может быть свидетелей того, чего никогда не происходило!
— Правда? А как насчет Изабеллы Линарес, бывшей наблюдательницы Безликого Черного?
Было видно, что и второй удар достиг цели, так как замешательство Доннаэла стало более явным. Впрочем, лишь на секунду: он быстро овладел собой.
— Я впервые слышу это имя.
— Надо же! А вот она утверждает обратное.
— Этого не может быть! Она не знала…
Он осекся, сообразив, что в запальчивости проговорился: элементарно не хватило опыта придворных интриг. Его поймали, как мальчишку — все-таки у молодости есть свои недостатки. Лианэль усмехнулась:
— Значит, она не знала, с кем имеет дело? Вы были в личине?
— Я этого не сказал. Ваши провокационные высказывания извращают смысл моих слов.
— Но прочтение ее памяти однозначно сказало моим специалистам, кто именно давал ей заказ на убийство. Ваша аура им знакома.
— Ложь и клевета! Вы хотите дискредитировать меня в глазах Совета и потому дали соответствующее поручение своим «специалистам».
— У меня не было такой необходимости — вы сами прекрасно справились с этой задачей. Почему вы пошли на это, Доннаэл? Не были уверены в выгодности союза с Безликим? Так поставили бы вопрос о его расторжении! Но убийство… К вашему сведению, его перерождению способствовал сам Первосозданный. Своими безответственными, если не преступными действиями вы поставили не только себя, но и всю расу практически в оппозицию к Силам стабильности, что чревато для нас большими проблемами.
Это было последней каплей. Ненависть Доннаэла снесла все плотины и прорвалась наружу.
— А до сих пор мы не были к ним в оппозиции?! — почти прошипел он. — За какие альянсы ратуете лично вы?! Силы стабильности способствовали гибели в Нордхейме почти всей нашей элиты, а вы предлагаете пресмыкаться перед ними! Безликий хочет использовать нас в своих целях, ничего не давая взамен, а вы этому потворствуете! Вы — марионетка названных мною Сил, и хотите всю расу сделать их вассалами. Ваше руководство грозит деградацией и гибелью эдемитам, но я положу ему конец!
И уже в следующий момент напряженность магического поля буквально взлетела до небес. Заговорщики начали действовать.
* * *
Лианэль ухитрилась одним ударом убить не двух, а сразу трех зайцев. Во-первых, нарушила план Доннаэла по подготовке «общественного мнения» к перевороту и, более того, — выставив молодого Высшего в неприглядном свете, она почти наверняка лишила его поддержки двух колеблющихся членов Совета. Это, разумеется, никоим образом не значило, что они станут на ее сторону. Скорее всего, они займут комфортную для себя выжидательную позицию с тем, чтобы потом примкнуть к победителю, но, по крайней мере, их активного противодействия можно было не опасаться. Во-вторых, она спровоцировала заговорщиков на выступление раньше запланированного времени, лишив их возможности стянуть все силы. Правда, не исключено, что они уже давно стоят в полной готовности, но если нет, — это только увеличило ее шансы. В третьих, она убедила Доннаэла в том, что Безликий мертв, и теперь он, можно не сомневаться, сбросил того со счетов. А не учитывать в раскладах такую фигуру, как Хозяин Судьбы — значит, обеспечить себе, как минимум, серьезные неприятности.
Колеблющиеся сразу же поспешили ретироваться из зала Совета, сообразив, что находиться там даже в роли наблюдателей может быть вредно для здоровья. Остались только противники: Лианэль и Мелиннар с одной стороны, Доннаэл, Тэммиэль и Андариэл — с другой. Трое против двоих. Однако заговорщики не форсировали события. Они даже клинки не извлекли, просто встали рядом, создав некое подобие магического круга. Возникшее вокруг них мощное энергетическое поле пока не использовалось для атаки, ибо Лианэль и Мелиннар поступили аналогично, а потому исход предстоящей схватки был неясен.
Нет, заговорщики решили свести риск лично для себя к минимуму и одержать победу мечами эдемитов своих эмерий и вассальных рас, которым они и рассылали сейчас телепатические команды. Тем же самым занималась и другая сторона, правда, в их распоряжении находилось существенно меньше сил. Зато благодаря Безликому Синему, они располагали практически полной информацией о действиях своих врагов и даже об их ближайших замыслах, которые Хозяин Судьбы достаточно просто вычислял, анализируя вероятностные поля. А это дорогого стоило.
В частности, буквально только что открылись порталы, через которые армии вассальных миров — Мелта и Нетора — впервые в истории ступили на землю Верхнего Мира и ускоренным маршем двинулись к дворцу Совета. Лианэль мысленно прокляла Доннаэла: несчастный безумец, обратив вассалов против эдемитов, он, тем самым, уничтожил в них всякое почтение к высшей расе и выкопал могилу самому себе. Даже если он победит, этот фактор вскоре ударит по нему и очень больно. Но, к сожалению, в любом случае его промах негативно скажется на всех эдемитах.
Армии вассалов являлись серьезной угрозой. Разумеется, силами двух эмерий законная власть в лице Лианэли и Мелиннара сумела бы их раздавить, однако войска заговорщиков вряд ли дадут ей такую возможность. Кстати, последние как раз вступили в первое боевое соприкосновение с воинами Лианэли, стянутыми к дворцу Совета. Силы были неравны, и защитники законной власти, оказывая отчаянное сопротивление, начали отступать к дворцу. Будучи в курсе всего происходящего, Лианэль тут же активировала магические охранные системы здания, включившие блокаду перемещений. Это был еще один сюрприз для Доннаэла и его клики. Глава Совета, опасаясь эксцессов, поменяла заклятье активации, и теперь только она могла управлять системами защиты дворца, что также было серьезным козырем: не лишись нападающие способности к телепортации, при их почти трехкратном численном преимуществе для сторонников Лианэли все было бы кончено. Теперь же ее воины могли встать в компактный строй и ощетиниться клинками. Такого «ежа» не вдруг и вскроешь: большинство эдемитов из ее эмерии прошло суровую школу Великой Войны.
Все пятеро Высших, оставшиеся в зале, лишь краем глаза наблюдали друг за другом, так как львиная доля их внимания была отдана происходящему вне стен дворца. На лице зачинщика мятежа появилась улыбка: сражение пока развивалось явно в его пользу, а следовательно, был шанс разделаться с противной стороной до подхода армий вассалов, и тем не придется омыть свои мечи в крови расы, к которой принадлежит и он сам. При всем своем безудержном стремлении победить, Доннаэл отчетливо понимал, что это было бы крайне нежелательно. Для ускорения победы он мысленно приказал своим армиям усилить натиск, не подозревая, что тем самым льет воду на мельницу Лианэли. Благодаря Безликому, схема развития событий была ей известна заранее, и она, естественно, предприняла контрмеры. Теперь уже все три мятежные эмерии в полном составе оказались втянутыми в сражение, открыв свои фланги и тыл для удара, который, как считал Доннаэл, наносить было некому.
Недостаток боевого опыта у заговорщиков привел к целой череде опрометчивых действий и решений с их стороны. И в результате случилось то, что случилось. Малое количество сторонников Лианэли почему-то не насторожило противника. А между тем, все объяснялось просто: здесь не было воинов эмерии Мелиннара, которые скрытно, не прибегая к телепортации, зашли в тыл мятежникам и атаковали их. Этот удар внес в битву решающий перелом. Эффект неожиданности и необходимость сражаться на два фронта предельно осложнили положение мятежных отрядов. А если к этому добавить блокаду перемещений и то, что войска из вассальных миров были еще слишком далеко, становится понятным, что эмерии заговорщиков обречены.
И тогда на помощь своим гибнущим воинам устремился Андариэл. Вмешательство Высшего могло изменить картину боя, и Лианэль попросила Мелиннара отправиться следом. Теперь она осталась одна против двоих. Соотношение сил в зале изменилось явно не в ее пользу. Это поняли и враги, равно как и то, что единственный шанс на успех их мятежа заключался теперь только в смерти Лианэли. С искаженными от ненависти лицами и обнаженными мечами они стали надвигаться на главу Совета.
* * *
Высший Теларон был в замешательстве:
— Что вы сказали?!
Посланник Лианэли терпеливо повторил:
— Заговорщики терпят поражение, но Доннаэл настолько обезумел, что призвал на помощь армии вассальных миров. Сейчас крупный воинский контингент мелтиан и неториан движется к столице. Еще немного, и их клинки отведают крови эдемитов. Вы представляете, что это значит?
Теларон представлял. Даже слишком хорошо. Это означало полный крах эдемитов как высшей расы. Армии вассалов ни в коем случае нельзя было допустить к дворцу Совета. Теларон с ужасом подумал о том, что едва не дал этому тщеславному интригану уговорить его примкнуть к мятежу. Посланник не лгал: маги-зрение Высшего сообщило ему о движении авангарда более подвижных неториан и следовавших за ними стройных шеренг мелтианских меченосцев.
Медлить дальше было нельзя. Пришло время для решительных действий. Он телепатически связался с Ниграэлом.
«Да?» — мгновенно отозвался тот.
«Ваша эмерия готова?»
«Разумеется! Уже давно».
«Пора выступать».
«На чьей стороне?»
«Главы Совета».
Теларон ощутил легкое удивление собеседника.
«Она берет верх?»
«Похоже, да, но дело не в этом. Доннаэл призвал на помощь вассалов. Их армии сейчас движутся к дворцу Совета».
Даже в повисшем молчании Ниграэла ощущался шок.
«Он лишился рассудка?» — наконец прозвучал его ментальный голос.
«Очевидно, жажда власти сыграла с ним злую шутку. Но вы-то понимаете, что войска вассалов нужно немедленно остановить?»
«Конечно».
«Тогда, прошу вас и вашу эмерию как можно быстрее прибыть к моему ароту».
«Ждите, мы выступаем тотчас же».
* * *
Андариэлу пришлось элементарно бежать к месту событий. Такой способ передвижения был весьма непривычным для Высшего эдемита, однако это не помешало ему достаточно быстро достичь цели. Картина боя была красноречивее некуда: мятежные войска находились на грани полного поражения. Численностью они все еще превосходили врага, однако зажатые между эмериями Лианэли и Мелиннара, мешали друг другу полноценно сражаться и гибли один за другим.
Тэммиэль предупредила своего сподвижника, что за ним по пятам двинулся Мелиннар, но заговорщик не обеспокоился этим: сторонник Лианэли не был воином, и Андариэл не сомневался, что в случае необходимости без особого труда справится с ним. Впрочем, мятежный Высший на всякий случай не упускал из виду своего преследователя, но основное его внимание было направлено на сражающиеся армии. Он прикидывал, куда лучше всего нанести удар. Но когда Андариэл уже почти сформировал мощное истребительное заклятье, начал действовать Мелиннар. Естественно, героически пасть в поединке с мятежником не входило в его планы. Однако у него были свои козыри, которые он и пустил в дело. Если заговорщики рассчитывали, что подготовка к перевороту осталась незамеченной Лианэлью и ее сторонниками, то они ошибались. В воздухе буквально пахло мятежом, и все, кто обладал мало-мальски развитой интуицией, чуяли этот запах. У Мелиннара интуиции хватало, а потому на этот Совет он экипировался весьма солидно.
Молодой Высший давно специализировался на артефактной магии и разбирался в ней как, пожалуй, никто в Верхнем мире. Он не просто коллекционировал магические предметы из различных миров Множества, чем в Эдеме не занимались только ленивые, но и делал их сам, причем так искусно, что если б некоторые его творения увидели маги-кузнецы дварфов, считавшиеся признанными авторитетами в этой области, они почернели бы от зависти. И материалы для своих изделий он добывал иногда весьма экзотическими способами.
К примеру, история создания Клыка, чью рукоять в решительный момент сжали пальцы Мелиннара, была следующей. Он унаследовал эмерию Тираэла, так как во время Великой Войны был одним из его ближайших помощников, и тот даже оставил его за себя в Верхнем мире, когда отправлялся в гибельную нордхеймскую экспедицию. Умный, дипломатичный и осторожный, Мелиннар редко участвовал в боевых действиях, да Высший и не настаивал, понимая, что таланты его молодого помощника простираются в иной области. Зато глава эмерии советовался с ним почти по всем вопросам магии артефактов. Когда Тираэл вернулся из заточения в пещере Локуса, он рассказал своему приближенному немало интересного о трагической для эдемитов битве при Джексонвилле. В частности, он упомянул о том, как легко зубы костяных драконов пронзали энергоструктуру стихийников и рассеивали их сущность в пространстве.
С того времени Мелиннар глубоко заинтересовался этим явлением и горел желанием заполучить хотя бы один клык подобной твари для опытов. Случай представился ему в сражении у Московского мегаполиса, в котором Лонгар Темный активно использовал костяных драконов. Это была единственная серьезная битва, в которой участвовал Мелиннар, причем, едва в ней не погиб, но дело того стоило. После того, как нежить отступила с поля боя, в его распоряжении оказалось несколько трупов костяных драконов и множество их зубов. Из них-то и сотворил Мелиннар свой очередной убийственный шедевр, в чем-то схожий с Поглотителями душ, и, не мудрствуя лукаво, назвал его Клыком. Этот кинжал имел еще одну, весьма существенную особенность: благодаря отличной сбалансированности его можно было метать, что для Мелиннара, отнюдь не являвшегося мастером клинка, было весьма важно.
Однако в момент, когда Андариэл собрался обрушить на сторонников Лианэли боевое заклинание, дистанция для броска была все-таки еще слишком большой. Поэтому Мелиннар, преодолевая боль отдачи, вмешался в творимую волшбу, благодаря чему, вместо направленного удара, энергия заклятья заговорщика бесполезно рассеялась в пространстве. Тот в ярости обернулся и следующий свой магический удар и вспыхнувшую злобу обратил уже на Мелиннара, который упорно продолжал сокращать расстояние между ними. Удар мятежника был силен, однако противник отразил его, ибо в ведении магического боя был куда более искусен, чем в фехтовании. Оказанное сопротивление еще больше разозлило Андариэла, а гнев, как известно, — плохой помощник. Не переставая атаковать боевыми заклятьями, заговорщик пошел навстречу врагу, в надежде сойтись с ним в ближнем бою, где вполне обоснованно рассчитывал на быструю победу. Его почему-то не насторожило, что противник не пытается уклониться от схватки, грозящей ему неминуемой гибелью.
Как только расстояние стало вполне приемлемым, Мелиннар запустил против мятежника волну Силы, на которую тот, естественно, ответил аналогичным приемом, позволив, таким образом, вовлечь себя в прямое силовое противостояние. Это, образно говоря, связало ему руки, лишив возможности творить хоть какие-нибудь заклятья, кроме самых элементарных. Впрочем, Андариэл пока не видел ничего страшного для себя, ибо в бою на мечах он значительно превосходил врага. Мятежник только недобро усмехнулся, предвкушая исход их поединка.
Однако с проявлением радости он явно поторопился, ибо Мелиннар, сделав круговой взмах мечом, словно проверяя, как зачарованная сталь рассекает воздух, в тот же миг скрытным и быстрым движением левой руки метнул Клык. Не всякий артефакт сможет преодолеть границу силового противостояния могущественных магов, но тут сработал материал, из которого был сделан Клык. Так как костяные драконы имеют высокую устойчивость к магии, зуб их без всяких проблем пронзил вышеуказанную границу и, сильно ускоренный телекинетическим импульсом Мелиннара (единственное колдовство, которое тот смог сотворить в условиях силового противостояния), устремился к горлу противника. Именно к горлу, ибо соратник Лианэли не мог исключить наличия под одеждой мятежника эдемитского нагрудника, который был не по зубам даже его Клыку.
Эта атака оказалась слишком неожиданной и быстрой, и потому Андариэл не успел ни уклониться от броска, ни отбить кинжал мечом, а тот вонзился ему в горло. Обычно такое ранение даже позволяет эдемиту не покидать поле боя. Но Клык — уникальное оружие, выполненное большим мастером, и то, что бывает обычно — к нему неприменимо. Он проделал брешь в психоэнергетическом щите Андариэла и создал канал, по которому жизненная сила, подобно воздуху из проколотой шины, стала быстро покидать тело мятежного Высшего. Процесс осознания неизбежности собственной гибели растянулся в мозгу Андариэла на несколько секунд, в течение которых он продолжал идти навстречу своему врагу. И одновременно с пониманием, что это конец, пришла сама смерть.
Мелиннар осторожно приблизился к поверженному противнику, опасаясь возможных сюрпризов с его стороны, и, с присущей ему основательностью, проткнул оба сердца Андариэла своим мечом. Выдернув Клык из его горла, он бросил взгляд на сражающихся. Там все развивалось благоприятно: сторонники главы Совета деловито добивали мятежников, так что его вмешательства не требовалось.
И Мелиннар поспешил обратно во дворец, не без основания полагая, что Лианэли его помощь может оказаться жизненно необходимой.
* * *
Объединенный экспедиционный корпус с Мелта и Нетора почти достиг Круглой равнины в центральной части Эдема, где располагался дворец Совета и ароты всех Высших, когда произошло неожиданное: вокруг отряда материализовались сияющие рати эдемитов. Тан-Эрден — мелтианский полководец, возглавлявший армии вассалов Верхнего мира, не знал, как на это реагировать. С одной стороны, перед ним были эдемиты — создания Света, высшая раса, к которой и он, и все его воины испытывали безмерное почтение. С другой — слишком памятны были ему речи недавно посетившей Мелт высшей Тэммиэли: речи о хаосских оборотнях, принявших облик обитателей Верхнего мира.
Тан-Эрден не понимал, кто перед ним, и сам этого стыдился: как он мог не отличить истинных владык Эдема от порождений зла, только прикидывающихся пресветлыми эдемитами?! Но от этого стыда понимания у него ничуть не прибавилось, и командующий объединенными силами застыл в нерешительности. Дополнительным аргументом за то, чтобы не делать резких движений, было количество эдемитов. На первый взгляд, здесь собралось полные две эмерии — сила, с которой экспедиционному корпусу вряд ли удастся справиться при всем их желании. Конечно, будь мелтианский полководец на сто процентов уверен, что перед ним враг, это бы его не остановило: все, кто пошел с ним, были готовы без колебаний отдать жизнь за то, что считали правым делом — защиту Верхнего мира от коварных тварей Хаоса. Вот только уверенности у него как раз и не было.
Между тем эдемиты, кажется, и не собирались нападать, хотя и весьма решительно заступили дорогу войску Тан-Эрдена. Но их руководители воспользовались колебаниями военачальника вассалов наилучшим образом — взяли инициативу в свои руки. Из рядов обитателей Верхнего Мира выступили двое, судя по манере держаться, явно Высших, один из которых обратился к прибывшим:
— Доблестные воины Мелта и Нетора! Те, кого мы до сих пор не без оснований считали самыми верными и преданными из своих… соратников! — Высший Теларон едва удержал просившееся на язык слово «слуг». — По какому праву вы с оружием в руках проникли в святая святых Верхнего мира? По какому праву и с какой целью?
Тан-Эрден сделал шаг вперед и почтительно поклонился, мучительно пытаясь сообразить, с кем, все-таки, имеет дело:
— Нас призвали на помощь члены Совета. Они сообщили нам о коварном враге, вторгшемся в ваши пределы. Мы пришли помочь вам отразить эту атаку.
— О враге? — эдемит выглядел непонимающим. — Какого врага вы имеете в виду?
— Оборотни Хаоса. Они посмели принять облик эдемитов…
— Ах, это! — небрежно махнул рукой Теларон. — С ними мы уже справились. Однако странно другое: Совет не давал поручения ни одному из Высших просить помощи в союзных мирах. С самого начала было ясно, что для битвы с этим врагом вполне хватит и наших сил. — Высший эдемит слегка помрачнел. — Похоже, что к вам заявился как раз один из перевертышей, желавших натравить на нас самых верных союзников. И мне горько видеть, что ему это удалось: ведь отличить оборотня от истинного эдемита не так уж и сложно — достаточно лишь присмотреться повнимательнее. Мы легко раскрыли их жалкий маскарад и уничтожили исчадий Бездны.
Теларон, от природы отличавшийся немалым красноречием, избрал верную тактику разговора. Вассальным расам ни к чему было знать о расколе среди эдемитов. Известие о том, что в недрах высшей расы, которую они считают воплощением Добра и Света, идет самая банальная междоусобная грызня за власть, могло самым пагубным образом сказаться на реноме эдемитов в глазах вассалов, и те утратят к своим господам последние остатки уважения. Нет уж, лучше попытаться заморочить им головы подобными сказками, чем открыть правду!
Тан-Эрден колебался. В словах Высшего присутствовала и привычная патетика, и железная логика. Они разом объясняли все непонятное, до сих пор мучившее как мелтиан, так и неториан: ведь до сих пор у себя, в Верхнем мире, все свои проблемы эдемиты решали сами, не привлекая вассальные армии. Более того — для тех существовал строгий запрет появляться с оружием в Эдеме, да этому препятствовали и магические барьеры Верхнего мира.
Но эти барьеры легко преодолела та Высшая, которая открыла им портал. Кстати, как она это сделала? Вряд ли эдемиты доверяли секрет своих барьеров кому попало. Однако оборотни каким-то образом все же попали в Эдем. Выходит, защита Верхнего мира небезупречна? Правда, просочиться сквозь Барьеры самому и открыть полновесный портал для целой армии — не одно и то же. Вряд ли кому-то из перевертышей оказалось по силам такое… А что если именно те, кто заступил им дорогу, и есть оборотни, а высшая Тэммиэль — истинная эдемитка, действительно просившая у них поддержки? Что если в данный момент там, у дворца Совета, воины Верхнего мира ведут отчаянный бой с посланцами Бездны, а эти пытаются не пропустить его армию на помощь к эдемитам? Вновь ожили мучительные сомнения, развеять которые было не под силу ни самому мелтианскому полководцу, ни кому-либо из его ближайших помощников, ибо не могли они достоверно определить, какова истинная сущность стоящих на пути их армии блистающих шеренг.
Как это часто бывает, вариантов дальнейших действий у прибывших союзников было два: поверить и уйти с миром и в полном составе или не поверить и вступить в бой с теми, кто кажутся эдемитами (а возможно, ими и являются). Второй вариант означал огромные, почти стопроцентные потери. Привлекательность первого была вне конкуренции. Чего проще — отступить и убедить себя, что это единственно правильное решение… Но получится ли потом не вспоминать слова Высшей Тэммиэли и гнать мысли о том, кто же сейчас правит Верхним миром, и не стало ли их НЕДЕЯНИЕ причиной того, что сгинула прекрасная высшая раса, почитаемая на Мелте и Неторе за полубогов?
Тан-Эрдену потребовалось для этого невероятное усилие над собой, но в результате он решительно поднял глаза на эдемита и слегка севшим от волнения голосом произнес:
— Нам нужны доказательства.
— Доказательства чего? — холодно уточнил Теларон, мысленно осыпая упрямого мелтианина всеми известными ему проклятиями.
— Доказательства того, что вы — те, за кого себя выдаете.
Теларона охватили одновременно раздражение и замешательство. С одной стороны, дерзость вассала вызывала в Высшем эдемите естественный гнев, с другой — он не мог не признать, что тот отчасти прав, и действия его не лишены логики. Перед Высшим поставили задачу, к которой он не знал, как подступиться. Ему требовалось доказать, что он это он! Вот ведь нелепость! Впрочем, у Высшего была одна мысль, хотя и достаточно рискованная. Однако если она поможет избежать кровопролития, этот риск безусловно будет оправдан. И Теларон, бросив на мелтианина гневный взгляд, достаточно ясно дававший тому понять, как далеко он зашел в своем неповиновении, ровным голосом произнес:
— Доказательства? Извольте. Будет ли вам достаточно частичного слияния сущности?
При этих словах даже стоявший рядом Высший Ниграэл едва сдержал изумленный возглас, а рядовые эдемиты и вассалы испытали настоящее потрясение. Да и было отчего. Частичное слияние сущности — процесс, при котором души двоих участников интегрируются настолько тесно, что фактически все содержимое сознания одного тут же становится достоянием другого и наоборот. При этом скрыть невозможно ничего. Но это в теории. На практике же Высший эдемит знал парочку шулерских приемов, позволявших утаить часть информации от неискушенного партнера, причем так, чтобы тот этого даже не заметил. А члену Совета, мягко говоря, было что скрывать от своего вассала. Причем, количество запретных тем пугало своей величиной. Разумеется, ни с кем из эдемитов, даже второго или более низких уровней, такой номер бы не прошел, но с мелтианином можно было попытаться. Сами почти нечувствительные к магии, эти прирожденные воины разбирались в ней весьма слабо и в некоторых вопросах проявляли почти детскую наивность. Конечно, опасность открыть лишнее все равно оставалась, да и кое-чем запретным поделиться все же придется, чтобы мелтианин не заподозрил его в мошенничестве, но альтернатива этому варианту — только поголовное истребление экспедиционного корпуса, чего Теларону делать очень не хотелось.
Тан-Эрден тщетно пытался обуздать свои эмоции. Он знал, что из себя представлял предложенный эдемитом ритуал. Такой чести, как частичное слияние сущности с обитателем Верхнего мира, да еще Высшим, не удостаивался еще ни один мелтианин. Командующий экспедиционным корпусом видел, с какой неохотой эдемит шел на эту меру, и одно это уже было доказательством его честности. Не иди речь о столь важных вещах, Тан-Эрден, скорее всего, поверил бы ему на слово, отказавшись от ритуала. Но сейчас он зашел уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад, да и ритуал окончательно снимет все вопросы.
— Разумеется, уважаемый Высший, — дрогнувшим голосом ответил мелтианин, — абсолютно достаточно.
— В таком случае, не будем терять время.
И эдемит шагнул навстречу Тан-Эрдену.
* * *
Верхний мир всегда отличался повышенной концентрацией магической энергии. Местные энергетические линии скорее напоминали полноводные реки. К тому же, дворец Совета был выстроен на особом месте. Здесь линии образовывали громадный узел, около которого от избытка энергии возникла аномальная зона, в которой самопроизвольно происходили редкие магические явления и эффекты. Одни были просто необычными и совершенно безобидными, другие, такие как магическое зеркало — весьма опасными: сам воздух при определенных условиях мог отразить брошенное заклятье в того, кто его сотворил. Вероятность этого, конечно, невелика, но пренебрегать ею, учитывая боевые возможности каждого участника противостояния, было бы очень неосмотрительно. Впрочем, противоборствующие стороны пылали такими страстями, что, естественно, никто из них даже не вспомнил об этом странном феномене, в том числе и Лианэль. Да и вспомни она о нем вовремя, не факт, что стала бы осторожничать, ибо сдерживать свою Силу в данных обстоятельствах было опасно для жизни.
А между тем, именно магии суждено было решить дело. Доннаэл и Тэммиэль не слишком-то полагались на свои клинки. Дело в том, что все новые Высшие относились к, так называемому, резервному составу. Их, не умеющих толком воевать, главы эмерий оставляли за себя в Верхнем мире, отправляясь сражаться с нежитью, а позже — и в Нордхейм. Единственным исключением являлся Андариэл. Но он в данный момент не имел возможности помочь своим сообщникам по мятежу, и те вынуждены были рассчитывать только на себя. Лианэль же была сделана совсем из другого теста. Она — единственная из Высших, прошедшая через мясорубку Великой Войны и даже сражавшаяся с носителем Каладборга. Нет, в схватке на мечах равных ей тут не было. Даже вдвоем заговорщикам вряд ли удалось бы одолеть ее. Другое дело — магия… Здесь разница в уровне между ними была не столь значительна, и соотношение два к одному давало мятежникам неплохие шансы на успех.
Первым в бой вступил один Доннаэл, обрушив на Лианэль шквал атакующих заклятий. Тэммиэль же держалась чуть позади, ограничиваясь пока лишь энергетической подпиткой своего сообщника. Но глава Совета не обманывалась на сей счет. Она чувствовала, что мятежница готовит свой удар и нанесет его в тот миг, когда внимание Лианэль полностью переключится на схватку с Доннаэлом. И этот момент был явно не за горами: как ни старалась глава Совета не выпускать Тэммиэль из виду, ее полувнимания явно не хватало для сражения с молодым Высшим. В магии тот оказался серьезным противником, тем более, с подпиткой извне. Дополнительную трудность создавало то, что ее враги разошлись в разные стороны, так что обычного зрения для наблюдения за ними обоими уже не хватало. Впервые у Лианэли появилось опасение, что этой схватки она может и не выиграть. Оставалась лишь слабая надежда на то, что Мелиннар справится со своей задачей в кратчайшие сроки и подоспеет ей на помощь.
«Успокойтесь, я работаю!» — прозвучал в ее голове голос Безликого. Это было как гром среди ясного неба, так как в горячке боя Лианэль и думать забыла о Хозяине Судьбы, чисто автоматически поддерживая постоянный канал связи с ним. Высшая почему-то решила, что ничем другим, кроме подсказок о грозящей опасности и информации о намерениях врага, Безликий ей помочь не может. Но на данном этапе такая помощь была для нее уже неактуальна, так как никакая подсказка, даже переданная в виде мыслеречи, не поспеет даже за скоростью физического боя, не говоря уже о магическом. Нет, на Безликого особых надежд она уже не возлагала, а мысль, что он способен предпринять нечто большее, почему-то даже не пришла в голову главе Совета.
Лианэль сосредоточилась на том, чтобы поскорее вывести из игры Доннаэла, но сделать это оказалось не так-то просто. Пользуясь заемной Силой, тот достаточно успешно защищался, успевая опасно контратаковать. Бой шел в обоюдных атаках и, к немалой досаде Лианэли, затягивался, а время, к сожалению, работало против нее…
Удар Тэммиэли, а точнее, его предощущение пришло к Лианэли одновременно с телепатическим предупреждением Безликого. Внутренне содрогнувшись, Лианэль увидела вспышку Силы заговорщицы, которая должна была принести ей смерть, ибо отразить эту атаку глава Совета уже не успевала. Но за нее это сделало то самое магическое зеркало, явление столь же интересное, сколь и непредсказуемое. Оно, в зависимости от конкретных условий, может пропустить молнию, но отразить огненный шар, и наоборот. А универсальное зеркало, отражающее практически весь спектр боевой магии, возникает настолько редко, что и говорить не о чем.
Лианэли повезло. Да не просто, а фантастически повезло. Во-первых, возникло именно универсальное зеркало, а во-вторых, произошло это в самый необходимый момент. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто стал архитектором этого чуда, так как само по себе ТАКОЕ не происходит.
Чудовищный удар Тэммиэли должен был пронзить магический щит главы Совета, и без того работающий с максимальной нагрузкой, испепелить ее и отправить душу прямиком в Серые Пределы. Все произошло с точностью до наоборот. Высшая Тэммиэль, а вернее, ее душа сама отправилась по указанному адресу, так и не успев понять, что же произошло на самом деле.
Случившееся стало равным шоком для сражающихся: ни тот, ни другая не ожидали подобного поворота событий. Правда, Лианэль, отвлекшись на удар мятежницы, едва не пропустила атаку Доннаэла. Это был последний момент, когда молодой Высший еще мог достать главу Совета. Без помощи Тэммиэли он неизбежно проиграет своей более опытной и сильной противнице. Как скоро — вопрос времени, а оно у Лианэли теперь было: в это самое мгновение Клык вонзился в горло Андариэлу, о чем глава Совета узнала, спустя лишь пару секунд. Но оказалось, что праздновать победу пока рановато.
Видно было, что Доннаэл готовится к удару: его аура наливалась багровым сиянием, очевидно, впитывая жизненную силу верных ему эдемитов. У Лианэли не оставалось другого выхода, как прибегнуть к тому же способу, и она активировала сердечный код своей эмерии. Вот тут и пригодился ей опыт и множество пережитых ею суровых баталий — тот опыт, которого не было у ее более молодого противника. Она успела раньше. Вдобавок, Лианэль примерно знала, сколько потребуется энергии, чтобы умертвить Высшего эдемита, и не стала копить больше. Доннаэл же явно решил перестраховаться. Это его и погубило. Ослепительный энергетический луч, ценой в несколько эдемитских жизней, прожег в груди молодого Высшего здоровенную дыру, распылив одно из его сердец и серьезно повредив второе.
Издав мучительный крик, Доннаэл рухнул на каменные плиты дворца Совета. И когда в зал стрелой влетел Мелиннар, спешащий на помощь Лианэли, все было уже кончено.
* * *
Междумирье.
Безликий Синий имел все основания быть довольным собой. Мятеж в Эдеме прекратился. Главные заговорщики уничтожены, а остатки их войск капитулировали, когда на поле боя появились Лианэль и Мелиннар. Высший Теларон тоже весьма преуспел в своей нелегкой миссии — ему удалось заморочить голову командиру объединенной армии Мелта и Нетора, и та повернула восвояси. В результате Лианэль усидела в кресле главы Совета и даже упрочила свое положение: теперь, после подавления мятежа, она сможет поставить во главе осиротевших эмерий своих сторонников. А он, Безликий, заполучил к себе в должники не только двух Высших, но, пожалуй, и всю расу эдемитов. Когда-нибудь она ему еще очень пригодится. Возможно, даже очень скоро.
Однако Синий не позволил себе долго наслаждаться «чувством глубокого удовлетворения»: впереди лежала непаханая целина двух очень серьезных проблем и пары десятков забот поменьше, причем все они требовали быстрого решения. «Нет, надо срочно увеличивать штат помощников! — подумал Безликий. — Да и второй Хозяин Судьбы очень не помешает, а то в этой беспокойной Вселенной головной боли слишком много для меня одного!»
И тут же, будто услышав слово «помощник», на телепатический контакт с Синим вышел Ровэн Бланнард. Он просил аудиенции и, разумеется, тут же ее получил. Вампир выглядел весьма довольным собой.
— Ну и как там дела в Петербурге, Ровэн?
— За Волковым-младшим охотится секта, мессир.
— Как вы узнали?
— Допросил одного из аколитов, — Ровэн позволил себе скупую усмешку, — с пристрастием.
— По-моему, у вас был приказ не вмешиваться, а только наблюдать, — с легким неудовольствием заметил Безликий.
Вампир виновато потупился:
— Но мое вмешательство было минимальным, мессир. К тому же, лишь постфактум.
— Подробности! — лаконично потребовал Хозяин Судьбы.
Ровэн кратко поведал ему о засаде пятерки сектантов, их проникновении в подъезд, попытке открыть дверь и короткой схватке с Селеной.
— Троих она убила на месте, главного забрала с собой, а мне достался тот везунчик, который отключился в самом начале и потому уцелел. Вот с ним я и… пообщался.
— И? — небрежно поинтересовался Безликий.
— Эта секта называется «Братство Света». Ею руководит некий отец Сергий. На одном из собраний он внезапно объявил Волкова-младшего Мессией Зла и призвал всех на Священную Войну с ним.
— А чем ему не угодил мальчик?
— С ним, якобы, связался Создатель, возвестил, что Александр Волков — исчадие Мрака, и Братство Света избрано, чтобы пресечь его земной путь. В общем, высокопарная чушь!
— Мессия Зла… Создатель… Как банально! С другой стороны, зачем метать бисер?.. У этих фанатиков полностью отключается мозг, когда речь идет об их вере. Держу пари, что в роли Создателя выступил наш старый неприятель — эмиссар Хаоса.
— Но зачем Хаосу Волков?
— Волков — не цель, а средство, — отмахнулся Безликий. — Точнее — наживка.
— Для кого?
— Очевидно, для нашей знакомой инферийки. Она настолько явно выражает свой интерес к этому мальчику, что враг сделал соответствующие выводы. По всей видимости, Селене отведена существенная роль в планах Хаоса.
— Но какая?
— Хороший вопрос. Когда мы найдем на него ответ, то сможем выработать контрмеры. Знать планы врага — значит уже наполовину победить его. Хаос собирается ловить Селену на Александра Волкова, а мы будем ловить Хаос на Селену.
Вампир бросил на Безликого удивленный взгляд.
— Мне показалось, эта инферийка, как и Аллерия Деланналь, что-то для вас значит…
— Вам именно показалось, — отрезал Безликий. — Когда речь идет о благе ордена или Множества Миров, персоналии не имеют значения. Разумеется, мы постараемся сохранить ей жизнь, ибо, судя по ее линиям судьбы, она может оказаться весьма полезна нам в будущем, но это — не самоцель. Вам все ясно?
— Абсолютно, мессир. Что мне делать дальше?
— Отыщите этого отца Сергия и скрытно последите за ним. Только на этот раз, — Хозяин Судьбы сделал выразительную паузу, — без самодеятельности. Именно наблюдать и ничего больше! Враг ни в коем случае не должен узнать о моей заинтересованности этим делом, иначе все сорвется. Если главарю секты покровительствует эмиссар, мы это обнаружим.
— А Волков?
— О нем пока забудьте. За ним присмотрит Селена. Кроме того, после трех трупов у дверей его квартиры стражи также не оставят их без своего внимания. Поэтому в ближайшее время мальчику ничего не грозит. Поиски Сергия не форсируйте: чутье подсказывает мне, что в ближайшее время он затаится, чтобы переждать, пока улягутся страсти. Лучше в свободное время поищите новых кандидатов в оперативные помощники: в последнее время мне просто катастрофически не хватает рук.
— Вас не устраивает, как я работаю?
— Отнюдь, но одного помощника мне мало. У нас большое количество врагов и проблем. Надо, так сказать, расширять штат. Кстати, в качестве первого шага, пригласите ко мне на собеседование одного молодого человека. Его зовут Кирилл Сотников, но находится он в теле бизнесмена Виталия Орлова.
