66

На этом они разошлись. Мансур пошел давать необходимые указания для организации боя, а Фрай прямиком отправился к яме, жестом показав Лейле, чтобы она ждала его в шатре.

Подойдя к яме, он выяснил, кто из часовых понимает ярити, и отправил его за водой для пленников, сказав, что это приказ Мансура.

Затем склонился над ямой:

— Есть новости. Хорошая и плохая.

— Лучше начать с плохой, — сказал Углук.

— А что скажешь ты, Фундинул?

— Я? — Фундинул почесал макушку. — Я согласен с орком — давайте плохую новость, ваша милость.

— Тебе предстоит сразиться с крепким воином-степняком, братом Мансура.

— С чего вы взяли, ваша милость, что приезжий гном будет драться с каким-то местным здоровяком?

— Если тебе удастся его победить, Мансур обещал всех отпустить.

— И вы ему верите, ваша милость?

— Мансур дал честное слово. А с другой стороны, если тебя убьют в бою, мы не надолго переживем тебя.

— Даже не знаю, что на это ответить, ваша милость, — сказал гном и снова принялся чесать в затылке.

Сидевшие на дне ямы мессир Маноло, Углук и Бертран напряженно за ним следили. Как-никак он был их единственным шансом на освобождение. Пусть и призрачным, но все же шансом.

— Если мне вернут мой топор, ваша милость, я попробую выстоять против этого степняка.

— Насчет топора я постараюсь договориться.

— Спасибо тебе, Фундинул, что решил побороться за нашу жизнь, — сказал мессир Маноло.

— Да-а, — протянул Углук. — Никогда еще гномы не спасали орков. Если тебе это удастся, ты будешь первым.

Прибежал посланный за водой часовой. Он принес полный кожаный мешок и уважительно протянул Каспару. Тот сразу сбросил его в яму, и узники принялись утолять жажду.

Из большого оранжевого шатра, который являлся резиденцией Мансура, вышла группа воинов. Они быстрым шагом направились к яме, чтобы сообщить Каспару решение предводителя.

Как оказалось, тот приказал провести схватку прямо сейчас — напротив главного шатра.

В яму спустили ствол корявого дерева, который служил здесь лестницей, и по нему стали подниматься пленники.

Пришедшие воины Мансура встали вокруг них, словно опасаясь, что те убегут в пустыню.

— Моему брату нужен его топор, — сказал Каспар, обращаясь к степняку, который исполнял роль сержанта.

Как и следовало ожидать, этот воин не мог принимать подобные решения самостоятельно, поэтому они с Каспаром отправились к Мансуру, который уже поджидал их возле своего шатра.

Видимо, оповещенные о предстоящем бое, со всего стойбища к шатру предводителя начали стекаться зрители.

— Мансур, — с ходу заговорил Каспар, — мой брат был вынужден согласиться на бой, но он в жизни не держал меча. Нужно вернуть ему его топор.

— Какой еще топор? У нас положено вести бой на ясагаях.

— Но ты и так выбрал самого младшего брата в моей семье. Если бы среди нас был младенец, я не сомневаюсь, что ты приказал бы сражаться и ему.

Весь побагровев от гнева, Мансур схватился за рукоять меча и едва не вытащил его, однако, заподозрив Каспара в намеренной дерзости, сдержал себя.

— Спроси своего брата Эрдека, Мансур, — продолжал давить Фрай. — Неужели он будет против, чтобы этот маленький человечек, с которым он собирается сражаться, как с настоящим мужчиной, смог умереть со своим оружием в руках? Я взываю к твоей чести воина, Мансур. Если ты откажешь в такой малости моему младшему брату, никто не поверит, что это был честный бой. Твои воины перестанут тебя уважать!

— Заткнись, шакал! — закричал Мансур, снова хватаясь за меч. — Мои воины за меня жизнь отдадут!

— Они отдадут за тебя жизнь с большим удовольствием, если будут знать, что ты можешь быть честным даже по отношению к своим врагам…

Исчерпав свое красноречие, Каспар замолчал, выжидательно глядя на Мансура. Тот все еще делал вид, что раздумывает, затем подозвал одного из своих воинов и что-то быстро сказал ему на ухо. Тот кивнул и убежал в сторону руин бывшего дворца. Каспар знал, что там у Мансура содержались лошади.

Вскоре воин показался из руин и побежал обратно, неуважительно волоча по песку кожаный чехол, в который Фундинул так любовно укладывал свой топор.