65
Фрай проспал оставшуюся часть ночи и проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Это был его первый за последнее время полноценный отдых, и впервые ему не пришлось вскакивать на рассвете.
О том, что случилось вчера, Фрай помнил весьма смутно. Он связывал это с действием средства, которое дал ему мессир Маноло.
Пленник, приподняв голову, посмотрел вокруг. Его вещей нигде не было. В этот момент полог, отделявший другую половину шатра, отодвинулся и появилась Лейла.
Она была одета в нарядные одежды, на ее шее красовалось несколько ниток разноцветных бус, а голову украшал убор с золотыми монетками — такие носили только замужние женщины.
Лейла улыбалась, и это говорило о том, что Каспар справился с заданием. В руках «супруга» держала аккуратно сложенную одежду Каспара. Она была вычищена и необъяснимым образом выглажена.
Лейла тихо приблизилась, положила рядом с Каспаром стопку одежды и его дорожные башмаки. Затем отошла и с видом абсолютной покорности опустилась на ковер чуть поодаль.
Она уже сделала свой выбор и была им чрезвычайно довольна.
Понял это и Фрай, но в далекой перспективе его это не радовало. Сейчас — да, симпатии Лейлы были ему и его друзьям на руку. Однако оставаться здесь навсегда Каспару вовсе не хотелось. В конце концов у него был дом в Ливене, где его ждала чистенькая и аккуратная Генриетта.
Улыбнувшись Лейле ободряющей улыбкой, Каспар вылез из-под одеяла и стал одеваться.
Он надел белье, кожаные штаны, куртку, обулся. И остановился, раздумывая, как выбраться, чтобы проведать друзей, но Лейла поняла это по-своему.
Она бросилась взбивать подушки на ковре, чтобы на них удобнее было садиться, затем выглянула из шатра и кого-то позвала.
Через несколько мгновений в шатре появились девушки, должно быть, те самые, что накануне вечером натирали его и Лейлу маслом, но на этот раз они принесли еду.
Здесь было вареное мясо, свежие лепешки, изюм и орехи.
Каспару не очень хотелось есть, но он понимал, что не должен огорчать хозяйку, поскольку от взаимоотношений с ней зависела его жизнь и жизнь бойцов его отряда.
Как порядочный молодой муж после первой брачной ночи, Каспар стал демонстрировать хороший аппетит и отведал всего, что ему подавали.
— Теперь я хочу отнести что-то и моим друзьям, Лейла, — сказал он новоприобретенной супруге.
Та вопросительно на него посмотрела, не понимая.
Каспар указал на оставшееся мясо, а потом махнул рукой куда-то через стенку шатра.
— Мои друзья… Им отнести…
И Каспар снова показал на мясо, а потом на стенку шатра.
На этот раз Лейла поняла. Она кивнула и стала перекладывать мясо на кусок холстины. Затем свернула его в узел, и они вместе вышли на солнце.
Высокая Лейла, словно королевский флагман среди утлых лодочек, проплывала между других степняков с высоко поднятой головой.
Рядом с ней шел Каспар.
Встречные мужчины, глядя на эту пару, посмеивались, а некоторые женщины смотрели на Лейлу с завистью.
Ее чужеземец был высок, строен и широк в плечах. Не в пример их неказистым степнякам.
Наконец они подошли к яме, и Каспар посмотрел вниз.
Мессир Маноло сидел возле стены на корточках и смотрел на свои сцепленные руки. Неподалеку, обхватив руками голову, сидел Бертран. Он дремал.
Углук смотрел в стену напротив и тяжело вздыхал, должно быть думая о еде, а гном прохаживался из угла в угол.
Он и заметил Каспара первым:
— О, ваша милость, как же я рад вас видеть! А мы уж чего только не думали!
— Я жив, Фундинул, и принес вам немного перекусить. Чем вас тут кормят?
Гном указал на разбросанные по дну ямы кости.
— Вчера сгрузили целый котел мослов, правда, они уже были объедены до нас. Углук пытался их разгрызть, но у него ничего не получилось.
— Что это у вас, ваша милость? — оживился орк, указывая на узелок.
— Здесь мясо, возьмите. — Фрай передал узелок вниз.
— А нет ли у вас воды? — поинтересовался мессир Маноло.
— Воды пока нет, но я постараюсь принести.
— Ну как мое лекарство — сработало?
— Сработало. Я даже думаю, что следующую ночь мне позволят отдохнуть, поскольку вчера я обошелся с Лейлой чересчур жестоко.
— Это я виноват, — вздохнул мессир. — У меня не было времени отмерить разумное количество порошка.
— Тем не менее все получилось, и это хорошо. Я буду пытаться как-то вызволить вас, ну а пока придется потерпеть.
— Мы потерпим, — пообещал мессир Маноло.
— Мы потерпим! — поддержал его Углу к, которому достался самый большой кусок мяса.
— Позже я принесу вам еще еды, а пока хочу навестить нашего эльфа.
Пока Каспар разговаривал со своими товарищами, Лейла стояла в стороне. Двое воинов, охранявшие яму, настороженно поглядывали то на нее, то на Каспара, но боялись что-то сказать — ведь этот чужеземец уже считался родственником самого Мансура.
Каспар вернулся к Лейле и, улыбнувшись ей, показал рукой в ту сторону, где осталась клетка с эльфом.
— Батур, батур, — произнес он, вспомнив слово «лиса» на языке Лейлы.
Она поняла и кивнула. «Новобрачные» снова вернулись в шатер и взяли для Аркуэнона кувшин с водой, две свежие лепешки и орехи.
Орехи Каспар ссыпал в мешочек из-под пряностей, чтобы передать их незаметно, на тот случай, если еду у эльфа отбирают охранники.
И снова, стоило Лейле и Каспару выйти из шатра, как они привлекли всеобщее внимание.
Эльф старался держаться, но было видно, что ему пришлось туго. На его руках и лице виднелись царапины и ссадины — как оказалось, местные мальчишки бросались в него камнями.
— Я постараюсь тебе помочь в ближайшее время, — сказал Каспар, просовывая между прутьев кувшин с водой и лепешки. — Тебе что-нибудь давали поесть?
— Со вчера ничего не было. Если охранники что-то приносят, мальчишки сейчас же отбирают. Им самим не хватает, а драться с ними опасно. Они могут забить камнями.
— Ладно, ты пока ешь, а я постою рядом — покараулю. И вот еще возьми — здесь орехи. Будешь есть, когда никто не видит.
Аркуэнон с благодарностью принял мешочек с орехами и спрятал его под куртку. При этом Каспар заметил, что даже в клетке — в этих ужасных условиях одежда эльфа оставалось опрятной, а длинные волосы чистыми.
Фрай подождал, пока эльф поест и попьет. Но он съел только одну лепешку, а вторую вернул.
— Забери, — сказал он. — Две мне не съесть, а кормить этих мерзавцев не стоит. Они уже и так вытащили из клетки все что можно.
На обратном пути «новобрачных» встретил Мансур. На его лице блуждала злая улыбка, он был явно недоволен тем, что Фрай прошел испытание. Мансур понимал: решив поиздеваться над пленником, он совершил ошибку и теперь в качестве союзника у Фрая есть Лейла. В этих условиях убить пленника без причины было невозможно.
— Ну что, Проныра? Я вижу, ты начинаешь становиться настоящим степняком.
— Как видишь, я исполняю твои приказания.
— Если ты понравился Лейле, это еще не значит, что я простил тебя…
— Я понимаю это.
— И даже если я оставлю тебе жизнь, это не означает, что я оставлю жизнь твоим друзьям.
— И это я тоже понимаю, Мансур.
Лейла обеспокоенно смотрела то на Мансура, то на Каспара, но она не знала ярити и не могла понять, о чем говорят мужчины.
— Я знаю, что ты волен делать то, что посчитаешь нужным, Мансур. Но я хочу, чтобы мы нашли какое-то решение, которое бы устроило и тебя, и меня.
— Все твои деньги уже у меня, — улыбнулся Мансур. — Тебе нечем платить.
— Но мы могли бы договориться о наших взаимоотношениях на будущее. Дело в том, что я и мои товарищи выполняем задание герцога Ангулемского, за которое он нам щедро заплатит. Этим вознаграждением мы смогли бы расплатиться за наши жизни.
— Ох Проныра! — воскликнул Мансур и рассмеялся. — В прошлый раз ты провел меня точно таким способом. Я сидел у костра до самого утра, пока он не прогорел, но так и не получил трехсот золотых, о которых мы условились. Помнишь? За тот свиток, что ты взял у моих пастухов. Костер прогорел, взошло солнце, и я отправился к пастухам, а они сказали мне, что ты давно уехал. Зачем ты сделал это, Проныра? Неужели пожалел трех сотен?
— Я не пожалел. Просто у меня на тот момент их не было.
— А если не было трех сотен, зачем ты говорил о них?
— Мне нужно было получить этот свиток, Мансур. Я обещал герцогу, и он ждал меня.
— Значит, герцогу можно обещать и выполнять обещания, а Мансур для тебя хуже облезлого шакала? Да?
— Я этого не говорил, — покачал головой Фрай. Он видел, что степняк намеренно распаляет себя. — Давай еще раз обсудим цену, за которую ты согласишься освободить моих друзей. Ведь пока они в твоей яме, от них нет никакого проку.
— Я всегда смогу продать их.
— Чтобы продать их, ты должен будешь везти их в Тегдаш. А значит, идти через владения правителя Арзаха, а затем Нухама Жестокого. Если их нукеры перехватят твоих пленников, ты не получишь ничего, поэтому придется отправлять их с охраной из конницы степняков. Двести клинков, а может, и все триста. Это войско изведет в дороге больше провизии, чем ты выручишь за пленников.
Говоря все это, Каспар наблюдал за предводителем степняков, который угрюмо молчал, стоя в окружении своих воинов.
— Это несерьезно, Мансур. Давай лучше поговорим о выкупе.
— Что ж, если хочешь договориться — давай договариваться, — ответил наконец Мансур. — Давай составим с тобой новый договор.
— Хорошо, какой договор?
— Договор простой. — Мансур улыбнулся и ударил носком расшитого сапога по песку, отчего тот фонтаном взлетел почти к груди Каспара.
Лейла невольно отшатнулась и что-то крикнула Мансуру, должно быть требуя от него соблюдения приличий, но он не обратил на нее внимания.
— Я выставлю одного воина, и ты выставишь одного воина. И пусть они сойдутся в честном поединке… Если выиграет твой воин, вы уходите отсюда на своих лошадях, с оружием и деньгами — я отдам все. Если выиграет мой боец, ты добровольно отказываешься от защиты Лейлы и вместе со своими друзьями становишься моим рабом.
— Договорились, — сказал Каспар. — Я выставляю себя. Кого выставляешь ты?
— Э-э-э, какой хитрый! — погрозил пальцем Мансур. — Ай какой хитрый! Ты, конечно, лгун, Проныра, но с мечом в руках ты мужчина. Я это знаю. Против тебя я не выставил бы и пяти воинов — все равно они проиграют. Поэтому сделаем так — я выставляю своего младшего брата Эрдека. Эрдек! — позвал Мансур.
На зов подошел плечистый степняк с кривыми ногами. Он был на полголовы выше Мансура, а размер его кривого меча говорил о силе этого воина.
— Это и есть мой младший брат Эрдек, — сказал Мансур. — А биться он будет с твоим младшим братом.
— У меня нет младшего брата.
— Ничего страшного. Я сам тебе его укажу.
— Но это же нечестно! — возразил Каспар.
— Все, что я говорю, — честно.
— Ну и кого же ты назначишь моим младшим братом? Наверное, мессира Маноло?
— Нет, я честный человек, Проныра. Я понимаю, что этот твой мессир — он не воин. Вот орк — воин, и человек-лиса — воин. И тот молодой — тоже воин, у него был хороший старый меч. Теперь таких не делают. Но есть у тебя еще один воин. Такой ма-а-аленький! Пусть он будет твоим младшим братом.
— Ты имеешь в виду гнома Фундинула?! — Каспар был поражен бессовестностью Мансура.
— Никаких гномов я не знаю. Это будет твой младший брат. Если он победит, вы получите обратно своих лошадей и уйдете — слово Мансура! Но если твой младший брат проиграет моему младшему брату, я закопаю вас в этих песках. Обещаю тебе… Ну что, принимаешь это условие?
— Ты не оставляешь мне выбора. Поистине твоя доброта не знает границ. Я принимаю предложение, но мне нужно еще переговорить с моим младшим братом. И у меня есть еще одно небольшое условие…
— Какое еще условие? — недовольно спросил Мансур.
— Перед этим испытанием мои люди должны хорошо поесть. В том числе и человек-лиса. Он из моей команды, и ты должен пообещать, что отпустишь и его тоже, если мой младший брат победит.
— Ну да, я же сказал — слово Мансура.
— Я понял, но ты должен выпустить его из клетки. Ему необходимо быть среди нас в тот момент, когда будет решаться наша судьба. В клетке он может умереть, там очень жарко, а мальчишки отобрали у него всю еду и воду.
— Хорошо, я выпущу его, и пусть он вместе с твоими людьми наблюдает за битвой наших братьев.
Лейла долго молчала, не решаясь перебить мужчин, но, когда возникла пауза, она о чем-то спросила Мансура.
Тот ответил ей, затем перевел для Каспара:
— Твоя жена, Проныра, спросила, о чем мы говорим. А я ответил, что мы готовим праздник. Правильно?
— Правильно, — усмехнулся Каспар. — Праздник.
