110

Рано утром, попрощавшись с хозяином, отряд проехал через просыпавшееся селение и продолжил путь на юг.

Движение на здешних дорогах было оживленным. То и дело попадались запряженные буйволами широкие телеги, которые везли с полей урожай или, наоборот, вывозили в поля работников.

Однако больше ничего не происходило, а ухоженные поля и хорошая погода располагали к отдыху.

По мере того как отряд продвигался на юг, природа становилась менее разнообразной. Вскоре закончились поля, и на высушенных степных участках остались только торчавшие то тут, то там островки дикорастущей пшеницы.

Становилось по-настоящему жарко. Над землей дрожало марево. Еще минуту назад до самого горизонта не было видно ни одного сколько-нибудь заметного ориентира, и вдруг чуть в стороне от дороги Каспар заметил дерево. То самое дерево, которое вспомнил раньше времени без помощи мессира Маноло.

— Нам нужно туда, — сказал он, и отряд, сойдя с дороги, начал забирать влево.

Скоро среди травы стали появляться древние камни. Они попадались сначала по одному, а затем целыми горками и даже фрагментами уцелевшей кладки. Когда-то здесь был город, но время его не пощадило. Руины тянулись на добрых три мили, но только там, где стояло старое оливковое дерево, они оказались в лучшей сохранности — даже кое-где уцелели фрагменты стен и цоколей.

— Кажется, это здесь, — сказал Фрай и посмотрел на мессира Маноло.

— Вам лучше знать. Я слышал не все, что говорил вам герцог. Это было одно из его условий.

Наконец отряд добрался до дерева. Бойцы спешились и вместе с лошадьми вошли под его тень. Места хватило всем.

Лошади стали пощипывать жесткую травку, спутники Фрая просто рассматривали разрушенный город, а сам он подошел к древней стене и приложил ладонь к ее теплым камням.

Они как будто что-то ему сообщили, и теперь он знал, куда идти.

Рядом оказалось несколько ступеней, сложенных из тех же камней. Из щелей между ними проросла трава.

Поднявшись по ступеням, Фрай оказался на широком цоколе, на котором когда-то стояли стены. Цоколь был квадратный, на одной из его внутренних сторон Каспар заметил еще несколько ступеней. По ним можно было спуститься внутрь квадрата.

Фрай прошел по цоколю до этих ступеней и остановился, пытаясь представить, что здесь было раньше, когда дом еще жил своей жизнью.

Наверное, винный погреб. А может, мастерская?

Он спустился по ступеням и оказался в зарослях жесткой травы, среди которой попадались обломки белого камня.

Подняв глаза от земли, Фрай увидел небольшую нишу в стене напротив. Он еще не видел, что в ней, однако почувствовал, что идти нужно туда.

Ниша оказалась глубиной в локоть. Когда-то сюда не доложили пару кирпичей, чтобы сделать тайник. Теперь тайник был открыт и в нем лежал стянутый шнурком кожаный чехол.

Наверное, кожа давно окаменела и была готова рассыпаться в труху — такое случается от времени. Однако, несмело коснувшись свитка, Фрай с удивлением обнаружил, что кожа осталась мягкой, такой же, как на чехле первой половины арамейского договора, которую он добыл у пастухов. Правда, тот свиток хранился в сундуках, передаваемый кочевниками из поколения в поколение, этот же был открыт любой непогоде.

На чехле было много пыли, Фрай дунул, и она поднялась облаком. В носу защекотало, Фрай, зажмурившись, чихнул, а когда открыл глаза, не узнал места, где находился.

Это было большое полутемное помещение, которое едва освещалось несколькими сальными свечами, дававшими мало света и много копоти.

Вдоль стен в несколько рядов стояли высокие — в рост человека — амфоры.

В углу находился большой стол и рядом — грубый деревянный стул, на котором сидел седой, но крепкий старик. Его глаза были полны энергии и силы.

— Что тебя удивило, Фрай? — спросил он.

— Не знаю, — признался тот. — Я сплю?

— Ты не спишь и не бодрствуешь. Ты за тысячи лет в далеком прошлом.

— Да-а? — не поверил Каспар и, еще раз оглядевшись, понял, что находится в том самом подвале, когда над ним еще стоял дом. И он не ошибся, предположив, что раньше здесь был винный погреб.

— Здесь не только вино, — легко угадав мысли Каспара, произнес старик. — Мы храним здесь масло и зерно.

— Понятно. А вы, ваш милость, кто будете?

— Мы те, кто жили до вас. Мы те, кто совсем недавно одержал победу в многовековой войне с демонами. Мы сбросили их в другой мир и отгородили от нашего. Мы завалили пропасти и ямы, закрыв их печатями Силы. Теперь спокойная жизнь в мире зависит от того, смогут ли демоны и духи вечного холода снять эти печати… Забери этот документ — он твой.

— Вообще-то это для нашего герцога.

— Я это знаю, — ответил старик со вздохом. — Герцог Ангулемский не самый достойный из людей, однако он меньшее из зол. Будет лучше, если документ попадет к человеку мирскому, который, даже начав новую войну, не натворит бед столько, сколько могут принести ордена магов. Они одержимы жаждой могущества и стяжания силы. За собственное бессмертие они готовы распродать наш мир, который мы с таким трудом отделили от миров холода и тьмы… Забери свиток и отправляйся к реке.

— К реке? — удивился Каспар.

— К реке. Ты возвратишься домой по воде. В противном случае тебе не добраться до Ливена живым. Хрустальный орден жаждет заполучить свиток, чтобы торговаться за бессмертие для своих магов. Правители халифата уже под властью демонов. Степняки поклоняются духам пустыни, а лорд Кремптон только оболочка, управляемая магом — приспешником духов вечного холода. И вся эта могущественная армия теперь будет брошена на то, чтобы перехватить необходимый им артефакт — вторую часть арамейского договора.

Многие ключи от ям-переходов между мирами уже в их руках, однако ключи бесполезны без права на земли. Если тебе удастся доставить документ герцогу, этот мир просуществует еще сто, а если повезет, то и все двести лет…

Фраю показалось, что старик вздохнул.

— Ну все, теперь иди, а то твои друзья уже беспокоятся.