ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Флаер опустился на крышу небоскреба, и к нему сразу направилась группа вооруженных громил. Пилот открыл люк, спустил трап, а дальше повел себя как идиот — бросился к бандитам, крича:
— Стреляйте в него, это оборотень.
Правда, вряд ли его кто-то услышал, потому что Дженг времени тоже не терял: одним огромным прыжком он оказался среди бандитов. Всего их было пятеро, и они не ожидали такого стремительного нападения. Автоматы, которыми они оказались вооружены, были бесполезны в ближнем бою, к тому же волк метался среди них, не давая прицелиться. Оборотень одним непрекращающимся движением разорвал горло двоим и мысленно похвалил себя за то, что не бил ниже: все громилы оказались одеты в бронежилеты нового типа, которые даже стилета не пропускают, что уж говорить о когтях.
Поняв это, Дженг сделал кувырок, прокатился между двумя другими, нанеся им жуткой силы удары в пах. Остался только один, и с ним волк обращался бережно: просто оглушил мощным ударом в голову, понимая, что пленный нужен всегда, когда оказываешься в незнакомом месте.
Когда он поднялся на ноги, в живых остался только пилот, все так же кричащий об оборотне, который на них сейчас нападет.
— Чего орешь? — спросил Дженг, встряхнув его за шиворот. — Не видишь, люди отдыхают.
Пилот перевел взгляд на убитых, благо крыша хорошо освещалась прожекторами, поэтому было видно все, и подавленно пискнул.
— Верю, — усмехнулся волк. — Ты попал. Если ты не соблюдаешь своих обещаний, то и мне этого делать не стоит, иначе не поймут.
— Прости. — Пилот повалился ему в ноги, захлебываясь в слезах. — Я все сделаю.
— Живи пока. — Оборотень подошел к двери, ожидая какой-нибудь гадости вроде автоматических пушек или пулеметов: это давно стало модным в цивилизованном мире, а уж на планете, где это оружие производится, сам бог велел. Но, к его удивлению, ничего такого не было, правда, дверь закрывалась на автоматический замок, который открыть можно было только с помощью отпечатка пальца, занесенного в базу. Вряд ли пилоту было разрешено входить внутрь, поэтому он его отпустил. — Жди меня во флаере и не вздумай вызвать кого-нибудь по рации или улететь, — найду по запаху и тогда сожру и тебя, и всех твоих близких. Понял?
— Да. — Пилот метнулся обратно к летательном у аппарату. — Буду ждать.
Дженг взвалил на плечи оглушенного бандита и потащил его к двери. Замок пальчики принял, но потребовал дополнительно код, и пришлось приводить громилу в чувство. Тот очнулся не сразу, а только после того, как Дженг воткнул ему коготь в ногу.
— Что?! — Бандит очнулся и начал истово креститься. — Отпусти, нечисть! Свят, свят, свят!!!
— Дорогой мой, — произнес волк наставительно, — твоя жизнь находится на перепутье и легко может закончиться, но есть варианты, и выбирать их тебе. Первый — ты все делаешь, как я прошу, и останешься в живых. О том, как отнесутся к этому твои работодатели, можешь не думать: вряд ли они переживут сегодняшнюю ночь. И вариант второй — ты ведешь себя как идиот, но недолго, потому что я тебя сожру!
Тут оборотень для усиления эффекта открыл рот и показал острые, специально выращенные клыки.
— Что решил? — Дженг провел когтями по железной двери, оставляя глубокие царапины. Бандит как завороженный смотрел на металлическую стружку, которая посыпалась на пластиковую крышу. — Меня устраивают оба варианта, второй даже лучше: кушать очень хочется.
— А чего надо? — Громила наконец сообразил, что ему что-то сказали. Должно быть, он уже прощался с жизнью, а тут — неожиданный подарок.
— Ты отведешь меня сначала к девчонке, потом к Рыжему, а после этого я, возможно, захочу поговорить с вашим боссом Трампом.
Меня убьют, — обреченно проговорил бандит. — Если только узнают, что я помогал тебе, мне конец.
— А так ты будешь жить вечно? — удивленно посмотрел на бандита волк. — Посмотри на своих приятелей: они что, живы?
Он щелкнул клыками, и бандит отпрянул назад. В это время заговорила рация у него на плече:
— Крыса, ответь. Как дела? Где этот придурок? Я хочу его видеть. Или вы его убили?
— Отвечай, — усмехнулся оборотень. — С тобой же разговаривают.
— А что отвечать?
— Что придурка взяли, но он начал стрелять, — подумав, ответил Дженг. — Убил всех твоих напарников и пилота. Сейчас ты его приведешь. Это же Рыжий по радио разоряется?
— Рыжий, — вздохнул громила. — Он меня порвет на части, разрежет на ленточки.
— Думаю, это я его порву, — проговорил волк. — Отвечай, ждет же...
— Рыжий, это Крыса, — пробормотал громила. — Этот гад начал стрелять сразу, как приземлился. Он всех ребят порешил и пилота, только я один остался, но мне удалось его вырубить.
— Что-то слишком мало было стрельбы, — ответил голос по радио. — Всего-то пара очередей... Но ладно, верю. Ходить эта сволочь может?
— Может, — покосился громила на Дженга. — Я ему только руку сломал.
— Ну так тащи его ко мне.
— Сейчас, босс. — Бандит выключил рацию и посмотрел угрюмо на волка: — Что дальше?
— Открывай дверь. — Оборотень хмыкнул. — Я вижу глубокую задумчивость на твоем лице, и она мне не нравится. Если хочешь умереть, то скажи об этом сейчас, и помни, что спасти ты никого не спасешь, а сам умрешь...
— Ты будешь убивать моих товарищей, а я буду на это спокойно смотреть? — Громила открыл электронный замок. — Ты думаешь, я смогу?
— Мне без разницы, — пожал плечами Дженг. — Ты умрешь — поведет кто-то другой. Неужели ты еще не понял, что все, кто находится в этом здании, уже мертвы? Как только твоя банда схватила мою девушку, она подписала себе смертный приговор. Сейчас только твои вожаки думают, что владеют ситуацией, но это не так. Я убью — и их, и тех, кто их защищает, и тех, кто встанет на моем пути, поверь мне. Оборотня трудно убить, а вот сам он умеет убивать разными способами. Советую тебе подумать о том, стоит ли проявлять лояльность к мертвым. Согласись, глупо клясться в верности тому, кто уже умер. А я тебе даю шанс: будешь вести себя правильно — останешься в живых. Так что решай, поставишь ли ты в своей сегодняшней жизни точку или это будет многоточие, за которым возможно продолжение. Ну как?
— Я хочу жить, — был ответ. — У меня семья, младший брат растет, я должен жить, но хочу быть уверен в том, что никто не расскажет о моем предательстве.
— Хорошо, это я учту, — кивнул Дженг, и они стали спускаться по лестнице. — Если кто-то станет убегать, скажи мне, я его догоню — и он умрет.
— И еще... — Громила замялся. — Ты уверен, что справишься со всеми? У нас много оружия, есть даже автоматические пушки и роботы.
— Это мелочь, — поморщился Дженг. — Неприятная штука, но не так страшно, как о них говорят.
— Ясно. — Бандит вздохнул. — Посмотрим, как убивают оборотни. Куда тебе нужно в первую очередь?
— Сначала я хочу увидеть свою девушку.
— Это на три этажа вниз, там у нас кабинет Рыжего, а рядом с ним держат твою девушку, — громила вздохнул повторно. — Скажи, а она тоже оборотень?
— Может быть, — пожал плечами волк. — А что, есть с этим проблемы?
— Как-то она слишком легко дала себя захватить, поэтому наши подумали, что она просто твоя подстилка. Обыкновенная проститутка...
— Я ей передам ваши слова, — ухмыльнулся Дженг. — Они ей понравятся.
Он насторожился и начал принюхиваться, остановил громилу, который продолжал идти вперед.
— Тихо, — прошипел волк. — Ты ведешь меня в засаду. Уверен, что хочешь умереть первым?
— Там нет никого, — прошептал растерянно бандит. — По крайней мере не было, когда мы шли наверх.
— А сейчас пахнет ружейной смазкой и потом. — Оборотень начал отращивать когти. Громила смотрел на него со страхом. — И еще каким-то варварским дезодорантом.
— Это Большой, — прошептал бандит. — Главный подручный Рыжего. Если он здесь, то с ним человек пять, все вооружены с ног до головы, в бронежилетах и касках. Это гвардия Тромпа, безжалостная и беспощадная, на них крови больше, чем на любом другом.
— Любопытно будет познакомиться, — усмехнулся волк. — Стой здесь, я тебя позову.
Он скользнул за поворот и сразу увидел боевого робота, который поводил стволом с лазерным указателем, ища цель. Рядом с ним семь человек настороженно смотрели на него, все они были вооружены новейшими автоматами и пулеметами. Оборотень рванулся с места сразу, как только его заметил робот. Теперь все решала быстрота. Конечно, он немного приукрашивал свои способности: оборотней убивают так же легко, как и других существ, иначе они управляли бы империей, а не прятались по углам. Причем убивают легко, в империи имеются настоящие мастера этого дела как среди военных, так и у обычных охотников за головами.
Конечно, Дженг лучше многих, но не бессмертный, это он знал точно. Сколько боли ему пришлось пережить в этой жизни, кто бы знал. Но боль — лучший учитель, только она приводит мозги в порядок и заставляет учиться. Кто не знает боли, тот ничего не умеет. Дженг помнил, как однажды наставники создали волков, которые совершенно не чувствовали боли. Прожили они недолго — всего несколько лет, и причиной смерти стала бесшабашность, глупость и просто желание проверить себя. Они умирали от мелких порезов, которые гноились, от переломов конечностей, потому что давали на них невозможную нагрузку, от инфекций и порванных мышц, список можно было бы продолжать. Но это стало хорошим уроком для наставников: они поняли, что Великий Волк не зря дал оборотням боль: она — их учитель.
Дженг пробежал по потолку, порвав по дороге двум зазевавшимся бандитам глотки, которые настолько увлеченно смотрели за его стремительным бегом, что им даже в голову не пришло поднять оружие. Зато все остальные оказались вполне подготовленными бойцами, они навели на него свои автоматы и пулеметы, включили автоматику и нажали на курок.
Конечно, автоматика не была рассчитана на стрельбу по противнику, который быстро и неожиданно умеет менять траекторию движения. А первое, чему учат каждого оборотня, — это уметь двигаться в бою так, чтобы противник не смог угадать, где волк окажется в следующий момент. Это вбивается на уровне рефлексов и становится привычным и простым. А когда это делаешь много лет, то даже замечаешь пули, которые в тебя летят, и знаешь, кто выстрелит следующим.
Дженг делал знакомое, привычное дело. Упал, прокатился по полу так, чтобы противники оказались на линии огня, прикрылся человеком, порвал ему глотку и отбросил в сторону стрелявших. Затем вслед за мертвым телом, которое сбило с ног двоих, оказался среди бандитов и убил еще двоих.
Потом он плавно перекатился в сторону, заметил, что у робота выдвинута панель управления, пробежал по потолку и нажал кнопку отключения, и вовремя, потому что боевая машина уже стала угадывать его намерения: мощный компьютер почти вычислил алгоритм его движений. А без робота все стало намного проще: людей осталось только трое, они были растерянны, стреляли по сторонам, — он прокатился мимо и убил еще двоих. Последний, должно быть самый умный, рванулся к одной из дверей, заскочил внутрь и повернул ключ, а Дженг со всего размаху врезался в укрепленное армированным пластиком полотно и от жесткого удара упал на гладкий пластиковый пол. У него даже дух захватило. Это было неприятно и больно. И вообще, когда себя ощупал, он обнаружил две раны — одну в боку, другую в ноге, то-то он не мог быстро двигаться.
Оборотень выругался и начал перевертывание. Человек исчез, а с его места поднялся огромный черный волк и начал есть умирающего бандита. Мясо было вкусным, сочным, как раз таким, какого он хотел. Бандит, которого он притащил с собой с крыши, выглянул из-за поворота, увидел огромного волка, рвущего труп одного из его начальников, что-то громко панически заорал — и умчался.
Дженг слышал удаляющиеся шаги, но догонять не стал — ему было лень, да и отрываться от еды не хотелось. Он, конечно, понимал, что в нем проснулся зверь и что это мысли хищника, но иногда так бывает тяжело бросить вкусный кусок мяса. А главное, ради чего? Чтобы гоняться за каким-то придурком по всему зданию? Оно ему надо, когда и так хорошо? Волк вздохнул, потом вспомнил запах самки, за которой он сюда пришел, тяжело оторвался от пищи и закрутился, пытаясь поймать свой хвост.
Ему это в очередной раз не удалось, но с шахматного пластикового пола поднялся уже человек в рваном окровавленном комбинезоне.
— Оборотень? — послышался глухой голос из-за двери.
Дженг возмущенно фыркнул, но спохватился и тут же
стал отращивать когти, когда понял, что почти беззащитен.
— Чего надо? — спросил он охрипшим голосом. После трансформации связки плохо слушались.
— Ты зачем пришел, оборотень?
Не за чем, а за кем!
— За девкой своей?
— За ней.
— Она ниже на этаж, у Рыжего. — Голос странно хрюкнул. — Но тебе к ней не добраться: там еще два робота и автоматические пушки, да и ребят больше тридцати наберется. И назад не уйдешь — лифты не работают, а на лестницах везде засады. В ловушке ты, оборотень, как и ожидалось. Конец тебе.
Дженг задумчиво поскреб дверь когтем, посмотрел на стружку, которая упала вниз, и начал выцарапывать замок: минут через пять дверь должна была поддаться.
— А зачем ты мне это рассказываешь?
— Подсказать могу, где пройти...
— Это хорошо. — Волк процарапал полотно до металла и начал скрести дальше. — Рассказывай.
— Только ты мне пообещай кое-что. — Голос за дверью успокоился — наверное, говоривший считал себя в безопасности. Но он ошибался: когти у оборотня легко справлялись с металлом — от толстого засова осталось не больше пары миллиметров. — И я скажу...
— И что тебе нужно от меня? — Дженг с сомнением посмотрел на дверь: еще раз биться о твердое полотно ему не хотелось, но по ощущениям оно должно было поддаться. Он отступил на пять шагов назад и приготовился. — Очень хочется узнать.
— Я собираюсь свою банду организовывать, — проговорил голос. — Если ты мне уберешь несколько человек, то я тебе буду благодарен и денежку дам хорошую. Самому убивать несподручно, а вот если убьет чужой, то это как раз то, что доктор прописал. Ну как?
— А как быть с девушкой? — спросил оборотень, готовясь к прыжку.
— Зачем тебе нужна эта подстилка? — Голос осмелел. — Новую найдешь...
— Нет такой новой, — вздохнул волк. — Девушка уникальна, в нее много средств и знаний вложено, так что придется мне ее спасать.
— Ну и дурак! И ее не спасешь, и сам не спасешься. Ты даже не знаешь, что тебе Трамп приготовил.
— Скоро узнаю...
Дженг разбежался и ударил в дверь, засов сломался, и он оказался в небольшой комнате. В ней за письменным столом сидел здоровый мужчина весом больше ста пятидесяти килограммов, перед ним на столе лежала рация, которая кому-то передавала весь их разговор, как волк и предполагал. Крикнуть мужчина не успел, как и схватиться за автомат: оборотень разорвал ему глотку, после этого поднял рацию.
— Есть кто на связи?
— А кто говорит? — Голос мужчины был суров. — Где Большой?
— Плохо ему стало, — усмехнулся волк. — Кровь горлом пошла, наверное, не выживет...
— А... это ты, оборотень? — Голос стал еще более суровым. — Что ж, давай поговорим...
— А ты, значит, Рыжий?
— Вот и познакомились. — Голос хмыкнул. — Поговорим?
— А чего ж не поговорить, коли время есть? — ответил Дженг, осматривая окно. Естественно, створки не открывались, а стекла были толстые. Он в задумчивости посмотрел на автомат, потом дал очередь, осколки полетели вниз. Повесил автомат за спину и стал осматривать стену. Подняться было можно — всякой бетонной лепнины хватало, да и так на стенах присутствовало много различных неровностей. — Разговор с хорошим человеком греет душу.
— Что за стрельба? — обеспокоенно спросил Рыжий. — Я слышал очередь.
— Хотелось бы ответить, что подошла моя пехота, — сказал волк, примериваясь к стене. Когти следовало уменьшить и на руках, и на ногах, сделать их толще и острее. — Да это будет неправдой. Будем считать, что я дал воинский салют Большому, теперь его душа быстро умчится в рай для всякой сволочи.
— Ясно, — хмыкнул голос. — Выходит, пристрелил, чтобы не мучился? Сердобольный, значит?
— Да нет, не очень, — засмеялся оборотень. — Все гораздо проще. Кровь же хлыщет, а от ее запаха голова кружится, кушать хочется, вот и пришлось помочь бедняге.
— Еще понятнее, — ответил Рыжий. — Ладно, давай к делу. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, точнее, не от меня, а от господина Трампа, и не одно предложение, а целых два.
— Валяй, рассказывай. — Дженг прикрепил рацию к комбинезону и вылез на подоконник, его сразу шатнуло порывом ветра. Ветер пах разной гадостью, хотя здесь, на высоте, он был намного чище, чем внизу. И кислорода в нем хватало. Волк пополз вниз по стене, стараясь попасть к освещенным окнам на этаже под ним.
В первом освещенном окне ничего интересного не нашлось, там сидели пятеро бандитов и напряженно смотрели в мониторы, куда приходило изображение с видеокамер. Периодически они переключались, выискивая его, но, по всему видать, безрезультатно. Новенькие автоматы лежали возле каждого, на бронеразгрузках торчали ножи, пистолеты, гранаты разного типа — похоже, эти парни были умелыми вояками. В следующем окне обнаружилось еще шесть человек: эти просто сидели и ждали, оружия у них тоже хватало; а вот когда перешел на следующий подоконник, волк сразу увидел лежащую на полу Джунту, а рядом с ней троих бандитов. Эти были расслаблены, видимо, считая, что первыми на себя удар примут роботы, автоматические пушки и те группы товарищей, что находились ближе к лестнице.
Волчица лежала в неестественной позе — похоже, что ее принесли и бросили, а она так и осталась лежать со связанными ногами и руками, неестественно запрокинув голову. Возможно, над ней еще и надругались, так как рубашка была порвана и теперь голая грудь торчала в рваной дыре. Он смотрел на нее и чувствовал, как в нем просыпается гнев. Дженг ничего не сделал этим людям, а они пришли, захватили его женщину, потом приготовили ловушку для него.
Оборотень загнал гнев внутрь, чтобы тот разогревал его изнутри и не давал остановиться. Потом, кое-как примостившись возле окна, зацепившись за какой-то штырь, оставленный строителями, он перекинул автомат на грудь и, повиснув на одной руке, разрядил очередь в стекло. Двоих бандитов удалось зацепить. Затем волк отбросил автомат и запрыгнул в комнату. Он убил последнего бандита и, закрыв дверь на замок, привалил ее на всякий случай столом. Сделал он это вовремя, потому что с той стороны послышались крики, а вслед за тем в полотно начали бить и стрелять из автоматов.
Армированный пластик пули пока держал, но вряд ли это могло происходить долго.
Дженг наклонился над волчицей: ей было плохо, она едва дышала, сердце билось неровными толчками. Лицо бледное, из-под густых ресниц скатывались тяжелые холодные слезы. Девушке явно хорошо досталось. Оборотень помнил, как больно и неприятно, когда в тебя стреляют из парализатора. Оборотня два выстрела приводят в тяжелое состояние, а в Джунту стреляли раза четыре, если судить по отметинам на одежде. Спасти ее могло только врачебное вмешательство, но где его взять на враждебной планете, полной людей? И даже если он найдет доктора, вряд ли тот чем-то сможет помочь. Организм оборотня устроен иначе, обычные лекари им не помогут.
Лекарства для людей часто оказываются смертельными, и наоборот: то, что плохо для человека, для оборотня оказывается спасением. Например, наркотики. На оборотней они действуют иначе, да и привыкания к ним не наступает, может, потому что после их принятия ощущение такое, что тебе в кровь влили что-то гадкое. Потом это проходит, но привкус мерзости остается надолго. Правда, наркотики быстро и качественно тонизируют, в отличие от алкоголя, кофе, чая и различных тоников, которые организм оборотня разлагает на составляющие раньше, чем они начинают действовать. Джунте наркотики могли помочь, только где их взять?
Дженг, морщась от отвращения, поискал по карманам бандитов, зная о том, что обычно все бойцы подсажены на наркоту, — так ими легче управлять, да и в бою они ничего не страшатся. Живут, правда, с допингом не очень долго, но на этой планете и без наркотиков долгожителей нет, поэтому они — норма в любой уличной банде. Он нашел несколько упаковок легких транквилизаторов — они не придавали бойцам дополнительной скорости, зато хорошо обезболивали. Но если главарь банды не совсем дурак, то наркотики нового поколения у него должны быть, иначе его бойцы перед другими окажутся слабыми и беззащитными.
Оборотень поискал в аптечке — там оказалась только автоматическая коробочка скорой помощи. Использовать ее для Джунты волк не стал: а вдруг ей станет хуже? В дверное полотно по-прежнему долбились и стреляли, потом кто-то закричал, что нужно привести боевого робота с пулеметами, — от этой мысли Дженгу стало неуютно: робот вскроет эту дверь за пару секунд, его мощи на это хватит.
Волк оттащил девушку в угол, где ее не могли достать пули, и почувствовал, как кожа волчицы становится холодной, а черты лица заостряются.
Он положил голову на грудь, чтобы послушать сердце, оно ударило раз, другой, а потом остановилось. Джунта умерла.
— Славная была волчица, — произнес мрачно оборотень. — Жизнь ее была короткой, но яркой. Она успела побывать на другом краю галактики, дралась с бандитами и всякой сволочью. Думаю, ей есть с чем прийти к Великому Волку, она достойна его небесного логова.
Волк произнес последнюю фразу, и ему стало мучительно жалко эту девушку, которая в своей жизни по большому счету ничего хорошего и не видела, и умерла, так ничего и не поняв. А он не смог ее защитить, и даже стал причиной ее смерти. Это же все произошло из-за его дел, из-за того, что он убивал. Чертовы наставники! Они прислали ее сюда умирать, знали, что у нее не хватит сил выжить.
Он тяжело вздохнул и прислушался: к двери подкатил робот, легкое стрекотание его моторов было хорошо слышно, и кто-то начал вводить в него программу, потом плюнул и поставил на ручное управление. Действительно, придумывать программу, когда требуется просто стрелять, глупо. Дженг посмотрел на мертвую волчицу, почувствовал, как растет сдерживаемый до сей поры гнев, и полез на стену возле двери, где и завис, ожидая, когда появятся враги.
Ждать их долго не пришлось: робот первой же очередью разнес дверь, и в нее тут же влетело пять светошумовых гранат, Дженг едва успел закрыть глаза и защитить уши — хорошо, что у него это прописано на уровне инстинктов, — а потом в комнату влетели бандиты. Волк упал на четвереньки и выкатился из комнаты, не обращая внимания на ворвавшихся бойцов. Он вскочил на ноги и заметил громилу, стоящего за роботом, — тот уже вытащил панель и начал лупить по кнопке включения автоматики.
Оборотень его разорвал, вскрыв снизу когтистой лапой, потом отключил робота и вернулся в комнату.
Убивал он бандитов грязно, некрасиво, но быстро и эффективно, не тронул только того, кто наклонился над девушкой, с медицинской сумкой на боку.
— Оставлю в живых, если оживишь, — проревел Дженг деформированной из-за огромных клыков челюстью. — Если нет — отправишься к своему богу.
К его удивлению, человек побледнел, но не испугался.
— Когда она умерла? Если больше пяти минут, то нет смысла ее оживлять, потому что ее мозг уже не восстановится...
— Заткнись, эскулап, и делай свое дело, — поморщился оборотень, едва сдерживаясь, чтобы не убить этого маленького смешного человечка. Адреналин еще гулял в его крови, к тому же в комнате нестерпимо пахло кровью, от которой хотелось выть и грызть мягкую податливую плоть. — Чем ты собрался ее оживлять?
— Адреналин в сердце, прямой укол, потом поддерживающие средства, — ответил медик. — Думаю, должно сработать, если умерла не так давно.
— Адреналин подойдет, — согласился Дженг, понемногу приходя в себя. — А потом следует влить в кровь какой-нибудь сильный наркотик — морфин, например, или героин.
— Это убьет ее, — покачал головой доктор. — Такого не перенесет даже оборотень.
— Что ты знаешь о нашей физиологии, эскулап? — фыркнул волк, садясь на стул. Его ноги и руки дрожали от внутреннего напряжения. — Разве ее учат в ваших академиях?
— В нашей учили... — Медик воткнул длинную иглу шприца в сердце Джунты. Дженг вздрогнул и едва сдержался, чтобы не порвать доктора на куски, хоть и понимал, что девушка мертва и ей уже ничего плохого не сделаешь. — Нам читали курс физиологии полулюдей.
— Всегда подозревал, что цена сегодняшнему образованию равна пластику, на котором выдавлен ваш диплом вместе с отпечатками пальцев, — фыркнул волк. — Запомни, эскулап, на нас, оборотней, наркотики действуют по-другому. Ты когда-нибудь слышал об оборотне-наркомане? Нет? И не услышишь, потому что это невозможно, как невозможен оборотень-алкоголик.
— Ну что ж, под вашу ответственность. — Медик набрал полный шприц прозрачной жидкости. — Это мелиморфин, он мощнее героина в сотни раз. Такой дозы хватит, чтобы получить кайф сотням людей. Военные применяют этот наркотик, чтобы воины продолжали воевать при смертельных ранениях. Я же его использую как обезболивающее для умирающих, он помогает им уйти в мир иной.
— Коли! — прорычал Дженг. — Это то, что надо.
Доктор воткнул шприц, выдавил его содержимое в кровь и спросил:
— Надеюсь, после всего, что я сделал, вы меня не убьете?
— Будешь жить, эскулап, — ответил оборотень. — Ты сильный, мужественный человек. Я вижу, как у тебя трясутся коленки, и слышу, как дрожит голос, но ты преодолеваешь свой страх. Я уважаю таких. Обещаю: если ты не нападешь на меня и не сделаешь плохо моей подруге, я не трону тебя и даже отблагодарю, если назовешь свое имя и дашь мне номер своего счета.
— Это пожалуйста. — Медик протянул ему карточку. — Здесь все, что нужно для благодарности.
— Так я и думал, — фыркнул волк. — Когда дело доходит до денег, каждый доктор становится бесстрашным. Я заплачу тебе, если моя подруга проснется.
— А если нет? — Доктор нагнулся над волчицей и начал делать искусственное дыхание. — Она не приходит в себя, а должна бы. Что-то не так. И время уходит, возможно, уже поздно ее оживлять?
— Делай свое дело, эскулап, — проревел волк, отращивая клыки и когти. Он почувствовал приближающийся запах оружейной смазки. — Я ненадолго тебя оставлю, но вернусь. Постарайся сделать так, чтобы за это время она ожила. Используй все, что у тебя есть. Если есть запрещенные препараты или наркотики, то не брезгуй ими: оборотни легко переваривают все смертельное для человека.
Он выскочил в коридор, и вовремя: от лифта в его направлении катились два робота, за ними шли пятеро в полном вооружении, а замыкал шествие бандит в боевом скафандре со штурмовой винтовкой нового поколения. Настроение у Дженга упало: не любил он этих бронированных машин с людьми внутри: убивать их трудно — везде броня. Он побежал навстречу, набирая скорость.
Когда до первого робота осталось не больше двадцати метров, датчики роботов поймали фигуру, но не смогли ее просканировать: она неуловимо менялась, причем некоторые лица подпадали под описание охраняемых объектов. Роботы растерянно заводили стволами, а бандиты замерли, не зная, что делать, — на них бежал Большой, потом он изменился и стал Ржавым, потом Клинком, и опять Большим. Это было настолько невероятно, что они растерялись. И тогда на последних метрах фигура рванулась вверх, а на них уже упал свирепый оборотень. Никто ничего не успел сделать — волк был быстр, а его когти на ногах и руках остры и длинны.
Не задерживаясь, Дженг пробежал по стене и напал на того, кто находился в боевом скафандре. Сервомоторы взвыли, пытаясь отследить его продвижение, и тут он ударил, сделав всю свою руку единым острым когтем, целясь в фильтры. Ему удалось пробить с первого раза тонкую броню, которая не была предназначена для такого мощного удара, вырвал фильтры — и в образовавшееся отверстие ударил второй рукой, превращенной в острый костяной стилет, пробивая кости черепа. Человек заорал что-то, из динамиков послышался мат, боевой скафандр покачнулся и начал падать.
Он спрыгнул на пол уже спокойно, подошел к роботам, вытащил панель управления и поставил их на охрану самого себя, зафиксировав лицо Алекса Торнтона. Когда он пошел обратно, роботы покатились за ним. Медик сидел на полу, лицо его было бледным, испуганным и усталым — похоже, он видел, что происходило в коридоре. Врач дрожал мелкой дрожью, засунув в рот ладонь, чтобы не кричать от страха.
— Она не очнулась, — констатировал Дженг. — И ничто из твоих лекарств ей не помогло.
— Возможно, было поздно. — Доктор убрал изо рта ладонь, голос его дрожал, как и все тело тряслось мелкой дрожью. — Я старался, но здесь медицина бессильна.
— Значит, бессильна... — Волк сел с ним рядом и положил голову Джунты себе на колени. — И она умерла...
Он еще не отошел от боя, от него остро пахло чужой болью и кровью. Внутри понемногу просыпалась пустота. Все напрасно. Он пришел спасти ее, но не успел. Она умерла, потому что он потратил много времени на всякую ерунду. И поэтому волчица, которая была предназначена ему судьбой и наставниками, ушла в верхнее логово, так и не узнав его любви. Он виноват. Дженг неожиданно вспомнил, как на него пролился странный свет из кристалла, и от этого воспоминания его тело наполнилось странной силой. Казалось, энергия кристалла собиралась возле руки, которая лежала на груди Джунты. На мертвой груди. Когда-то она вызывала желание, а теперь рождает только тоску, а в глотке просыпается прощальный вой. Как жаль.
Дженг с удивлением увидел, как из его руки внутрь тела девушки проскочило что-то вроде искры, и ее сердце неуверенно стукнуло, потом еще раз, и оно застучало ровно и слаженно, словно только что не было мертвым. А еще через мгновение Джунта открыла глаза и закашлялась оттого, что в легкие вновь пошел воздух. Она кашляла долго, с надрывом, а медик смотрел на нее и дрожащими руками протирал глаза, не понимая, что происходит.
Откашлявшись, девушка вновь легла на колени волка, протянула руку и коснулась его глаз.
— Ты плакал, — устало прошептала она. — Что могло опечалить лучшего волка клана?
— Я плакал о тебе, — грустно усмехнулся Дженг. — И о том, что так и не произошло между нами. Наверное, мою мольбу слышал Великий Волк, и он вернул мне тебя. Это чудо.
— Да, мой волк. — Джунта положила его ладонь себе на щеку. — Мне все еще плохо. Меня трясет, боюсь, я могу снова умереть.
— Больше ты не умрешь. — Дженг вздернул ее и поставил на четвереньки. — Мое сердце не железное, оно может порваться. Оборачивайся в волчицу. А ты... — Он посмотрел тяжелым взглядом на доктора. — Беги отсюда, если хочешь жить: она проснется голодная...
Да-да, конечно. — Медик вскочил с пола и рванулся к проему с остатками разбитой двери. Мгновение — и его не стало.
А Джунта сказала, начиная вращение:
— Как хорошо, что ты пришел за мной. Я так мечтала давным-давно об этом. Думала, вот придет Дженг — и спасет меня, а потом поцелует...
Остаток фразы исчез в рычании, и с пола уже встала огромная волчица. Она облизала лицо волку и начала слизывать с пола кровь одного из мертвых бандитов, потом вгрызлась в тело и стала вырывать куски мяса из мертвого, а волк со странным умилением смотрел на нее. Он знал, что оживил Джунту, но не знал как, хоть и догадывался, что причина тому — кристалл, который когда-то пролился на него энергией загубленных жизней.
Это он изменил его. Дженг знал, что нельзя поддаваться чувствам, что они только мешают и жизни, и работе, но сейчас, когда он смотрел на спасенную им волчицу, на душе становилось тепло и светло.
— Не переедай, — проговорил он хмуро. — Нам еще придется выбираться из этого здания, а это будет непросто.
— Мм? — Волчица удивленно посмотрела на него и облизала языком окровавленную морду.
— Мы уйдем отсюда сразу, как только ты обернешься, — произнес Дженг. — И никаких «мм». Мы не будем мстить и убивать. На сегодня смертей достаточно. Конечно, плохо, что враг остается в живых, но будет еще хуже, если власти узнают, что оборотни напали на людей. Мы не должны приносить много вреда, а только тот, который необходим. Я сюда пришел не за тем, чтобы убивать, я пришел за тобой. Оборачивайся, мы уходим.
Волчица покорно склонила голову, потом закрутилась на кровавом полу, пытаясь поймать свой хвост, и с пола встала уже милая девушка с чудесными изумрудными глазами, в глубине которых тлел темный огонь. Она стыдливо натянула на себя грязный комбинезон одного из бандитов, в разрезе на мгновение показалась большая мягкая грудь, которую он только что трогал. Только тогда она принадлежала мертвой и не вызывала никакого желания, а вот сейчас...
Оборотень сглотнул слюну, которая наполнила его рот, и отвернулся, чтобы не видеть, как девушка натягивает на ноги чьи-то сапоги. Это получалось у нее с природной грацией и неким лукавством. Джунта кокетничала, она хотела ему нравиться. Только на сексуальные игры у них не было времени: оборотень почти физически ощущал, как сюда движутся люди в боевых скафандрах и новые роботы.
Он посмотрел на разбитое окно, из которого тянуло ночной прохладой, и решился.
— Ты зря надеваешь сапоги, — произнес он. — Мы уйдем через окно.
Дженг вышел в коридор и поменял программу роботов: теперь они охраняли вход в комнату, и любые существа, кроме него, значились враждебными.
— Уходим, — произнес он, входя в комнату. — Сможешь добраться до земли по стене?
— Спускаться тяжелее, чем подниматься... — Джунта посмотрела на него огромными изумрудными глазами, в которых билось что-то недосказанное. — Но я поела, думаю, у меня хватит сил.
— Хорошо. — Дженг подошел к окну и перекинул ноги через подоконник. В коридоре прозвучала очередь, потом еще одна: роботы вступили в бой. — Идем.
Джунта села с ним рядом, она прижалась к нему, поцеловала в щеку и тихо произнесла:
— Спасибо, командор. Я знаю, что умерла. Со мной происходило что-то странное. Я была мертва и в то же время видела этого бестолкового медика, который суетился над моим телом, и тебя, могучего, сильного воина, стоящего рядом. Ты был мрачен и по-настоящему тосковал обо мне, я буду это помнить всю свою жизнь. А потом ты положил мое тело себе на колени, и я увидела, как из-под твоей руки потекла в меня живительная энергия. Я не знаю, что это было, но абсолютно уверена: именно ты вернул меня к жизни. Я — твоя самка, командор, даже если тебе это не нравится, отныне и навсегда. Великий Волк, услышь мою клятву, этот волк — мой, и я никому его не отдам. Запомни это.
— Пошли, — насмешливо фыркнул Дженг. — Нашла время для обрядов. Слышишь взрывы? Это гибнут наши роботы, — через пару минут здесь будут наши враги, и я хочу в это время уже быть на земле. Иди, волчица.
— Это «да» или «нет»? — Джунта отрастила когти и стала быстро спускаться вслед за ним. — Ответь, командор, для меня это очень важно.
— Ох, и приставучая ты... — Слова оборотня унес порыв холодного ветра, несущего в себе многочисленные запахи огромного города. — Куда мне от тебя деваться?
— Это «да», я не отстану...
Дженг повис, зацепившись за огромный щит рекламы, заметив, как к зданию подлетают полицейские и военные флаеры, и понял, что если они не успеют спуститься, то их через несколько мгновений заметят. А потом, вероятнее всего, расстреляют из пулеметов. Пули, затем падение вниз с высоты больше сорока метров... Им не выжить. Джунте — точно. Спасти ее может только он — все-таки у него есть какие-то странные силы, а значит, нужно прыгать. Пусть это небольшой шанс, но шанс. Оборотень схватил волчицу, оторвал от стены и прыгнул вниз, целясь в карниз перед зданием, как раз в тот момент, когда по стене мазнул прожектор.
Пилот вновь направил свет в то место, в котором, ему показалось, было движение, но там уже не было никого.
Падал он ко дну долго, кружась, как осенние листья, и никак не мог упасть, а потом в какой-то момент ему стало мокро и холодно. На него капала вода со стылых унылых небес, и чей-то голос выл рядом, и в этом вое угадывались слова:
— Мм-Лис, Мм-вернись, Мм-Лис, Мм-вернись. Мм-любимм-ми.
Слова в песне повторялись, а потом и этот долгий пронзительный вой смолк. Макс почувствовал мокрый язык на лице, после этого ему на грудь встала тяжелая лапа, отчего воздух тоненькой струйкой стал проникать внутрь, и он понемногу начал дышать. Еще через пару минут он понял, как ему мешает эта тяжелая лапа, он с трудом ее столкнул — и вновь ощутил мокрый язык на лице. Затем ему на грудь что-то опустилось, Лис нащупал окровавленную аптечку, приложил к своей ноге, и сразу три иглы впились ему в кожу.
Сердце опять забилось мощно и ровно, туман рассеялся, дыхание восстановилось, правда, настроение тут же резко скакнуло вверх — захотелось жить и любить, хоть Макс понимал, что это действие наркотиков, которые ему впрыснули. Он открыл глаза и увидел перед собой кошачью морду с огромными желтыми встревоженными глазами.
— Слезь с меня, пожалуйста, — простонал Макс. — Тяжелая же.
В ответ он получил очередной мокрый поцелуй. Лис встал, шатаясь, обошел разведчиков, собирая оружие. Он забрал парализатор и автомат, набив запасными магазинами разгрузку, не покрытую пятнами крови. Потом вытащил все пайки, какие смог найти, переложил в рюкзак, забрал рацию и навигационный планшет, на котором отражался не только он, но и зеленые значки, обозначающие других разведчиков. Потом сел завтракать, не обращая внимания на недоуменное выражение морды Маши.
Он и сам не совсем понимал, что делает: возможно, еще не отошел от болевого шока. Мозги ворочались тяжело, со скрипом, но понемногу у него в голове появлялся какой-то план.
Ищут его и кошку. Если Маше вернуть человеческий облик, а ему изменить внешность и добыть фальшивые документы, то они смогут купить билеты на звездолет и отправиться отсюда как можно дальше. Конечно, сделать это непросто. Воздушное пространство контролируется военными, но это совсем не значит, что им не удастся покинуть планету. Им следует добраться до ближайшего поселения, украсть там транспорт, можно даже наземный, если таковой существует, и добраться до столицы. Он доел паек, кстати, офицерский, очень вкусный, и встал.
— Значит, так, — проговорил Макс, доставая навигационный планшет. — Смотри сюда.
Огромная морда кошки легла ему на плечо, он не удержался и погладил ее по жесткой шерсти, за что ему облизали ухо.
— Видишь зеленые точки? Это десантники, или, как у нас называют, дружественные войска. Они перекрыли нам все подходы к поселению, кроме вот этой тропы, и то она свободна только потому, что мы убили этих троих парней. Проход скоро закроют, минут через двадцать здесь будет пролетать спутник — видишь его точку на планшете, вот он и обнаружит тела. Чтобы сохранить немного времени, надо их спрятать. Маша, убери мертвецов в кусты.
Макс посмотрел, как кошка оттаскивает трупы, и вновь уставился в планшет. Примерно в двадцати километрах отсюда находился мобильный тактический пункт, он знал, что это такое, — флаер, начиненный до отказа электроникой, его охраняет взвод охраны с десятком боевых роботов и автоматических пушек. Вот если пробраться туда, можно захватить флаер, а дальше... тупик. Не пробиться им, да и к селению тоже. Отсекут их, обнаружат, спутники так и летают над головой, все контролируют. Засекут обязательно, поэтому непонятно, что делать дальше.
Лис посмотрел на Машу, которая сидела так, как любят сидеть кошки, и смотрела на него с уверенностью, что он что-нибудь придумает. А он тупица, не может придумать ничего...
— Сделаем так. — Макс вздохнул. — Сейчас ты превратишься в человека, и уже в облике людей мы пойдем дальше.
Маша недоуменно уставилась на него.
— Знаю, что зверем двигаться лучше, но ты же слышала, что они ищут кошку, а не девушку. Превратишься — и пойдешь рядом, в случае чего скажешь, что случайно меня встретила.
Кошка презрительно фыркнула.
— Я понимаю, ты не боишься, но если человек идет с кошкой — это тот, кого они ищут, а если с девушкой — то неизвестно кто, и его надо проверить. В первом случае в нас сразу станут стрелять из парализаторов, во втором — сначала спросят, кто такие и куда идем.
Маша с подозрением посмотрела на него.
— К тому же ты всегда сможешь перевернуться обратно. — Лис предложил последний аргумент, по его мнению самый убедительный. — А главное, у меня есть настоящая человеческая еда, офицерский паек, его делают только из натуральных продуктов. Хочешь?
Кошка задумчиво кивнула, посмотрела на небо, которое вновь заволакивали тучи, и, опустившись на землю, закрутилась, пытаясь поймать свой хвост. Крутилась она долго и упрямо, но перекинуться ей не удавалось до тех пор, пока Макс не закрыл глаза и, протянув вперед руку, не послал ей энергию, как сделал в прошлый раз. К его удивлению, у него опять все получилось: мохнатое кольцо исчезло, а на его месте появилось такое родное и желанное тело, что Лис даже глаза закрыл, чтобы не искушать себя лишний раз. Девушка встала с колен, быстро натянула комбинезон и сапожки, которые вытащила из рюкзака, и подошла к Максу.
— Тут кто-то предлагал человеческую еду?
— Пожалуйста. — Лис подал Маше пакет, а сам вновь уставился в планшет, чтобы не видеть этого милого улыбающегося лица, от одного взгляда на которое так сжималось сердце в предвкушении чего-то невероятного. — Ешь.
Девушка села рядом, глядя на картинку, которую рисовал навигатор.
— Ты придумал, как нам спастись?
— Пока все варианты говорят о том, что спастись можешь только ты, — проговорил Макс, не отводя взгляда от навигатора. На планшете что-то определенно менялось: в воздух поднимались флаеры, и, кажется, что-то передавалось на крейсер. Возникало ощущение, что поднята тревога, только из-за чего? Не из-за этого же безобидного зеленого огонька, приближающегося к ним? — Не получается по-другому. Меня схватят в любом случае, мое лицо и отпечатки пальцев есть в архиве, с той минуты, как объявили в розыск, я обречен.
— Я не отдам им тебя, — покачала головой Мумру. — Я буду сражаться.
— А какой в этом смысл? — спросил Лис. — Погибнешь вместе со мной, а зачем? Лучше доберись до своих, нарожай волчат от разных волков, одного назови Максом в память обо мне.
— Ладно, — согласилась кошка. — Я буду жить, рожать волчат, называть их твоим именем. Так?
— Вот-вот, так и сделай, — кивнул Лис. Глядя в лицо Маши, он чувствовал в ее словах другой смысл, только не мог понять какой. — А теперь смотри сюда.
— Что там? — Девушка наклонилась над планшетом, задела Макса грудью, и от этого прикосновения внутри у него все вздрогнуло. — Рассказывай.
— Вот эта зеленая точка направляется сюда, — показал Макс на экран. — Если судить по отметке, это гражданский флаер, за ним гонятся военные — видишь, у них обводы другие, — а сверху опускается перехватчик.
— И что это значит? — Маша обняла его и поцеловала в щеку. — Говори.
Лис подождал, пока сердце успокоится, а руки перестанут дрожать.
— Если бы я верил в чудеса, то сказал, что кто-то нас пытается спасти, но поскольку в чудеса я не верю, то думаю, кто-то решил поучаствовать в нашей судьбе, но вряд ли с добрыми намерениями.
— Но если эти люди враги военным, значит, они наши друзья?
— Не думаю, что враги военных обязательно наши друзья, — покачал головой Лис. Он усадил девушку на колени и зарылся носом в ее волосы, думая о том, как здорово они пахнут. — Они могут быть просто беглыми преступниками.
— А вдруг это оборотни, которые летят к нам на выручку? — Мумру обняла его за шею. — О том, что меня захватили, знали все оборотни, они обязательно должны попытаться меня спасти: мы своих не бросаем.
— Хорошо бы, — с сомнением протянул Лис. — Только есть у меня ощущение, что приближаются совсем не они.
Макс еще раз посмотрел на зеленую точку гражданского флаера, и у него внутри все похолодело: неожиданно он понял, что в этом аппарате находится нечто такое, что пугает не только его, но и военных, не зря они направили к нему множество военных и полицейских флаеров и даже два перехватчика с орбиты. Это ему что-то напоминало, только он никак не мог вспомнить что, но когда два полицейских флаера вдруг столкнулись в воздухе, а один из перехватчиков открыл огонь по второму, сбил его, а потом сам направил свой самолет в землю, у него сразу все встало на свои места.
Только один человек мог производить столько разрушений, только его все время пытались убить военные, и он был ему знаком. Несомненно, это была Грета — только она могла внушить летчику, что его товарищ ему враг, только она могла заставить полицейских пилотов поменять траекторию полета так, чтобы они врезались друг в друга. Настоящая ведьма, о которых можно прочитать в сказках, правда, она была реальной и гораздо более сильной. И, похоже, Грета, выследила его.
Лис, видимо, изменился в лице, потому что Мумру встревожилась:
— Что случилось?
— Ты веришь в магию? — спросил Макс. — В то, что она существует?
— Да ну тебя, — улыбнулась девушка. — Глупости все это, детские сказки.
— А про имперских колдунов ты слышала?
— Конечно, слышала, и не раз. — Маша прижалась к нему. — Но мне кажется, что они все шарлатаны, потому что по телевизору постоянно рассказывают о разоблачениях таких магов.
— Это пыль, которую нам пускают в глаза. — Лис следил за приближающейся зеленой точкой. — Дезинформация, притом специально отобранная и дозированная. Над этим враньем работают лучшие специалисты, настоящие мастера по изменению общественного мнения.
— Зачем ты мне все это сейчас говоришь? — поморщилась Мумру. — Мне это совсем неинтересно, к тому же ты сам сказал, что нам угрожает опасность. Наверное, лучше подумать о том, куда нам спрятаться и что сделать, чтобы нас не нашли.
— Это бессмысленно, потому что в том гражданском флаере летит самая настоящая имперская ведьма, — грустно усмехнулся Макс. — От нее не спрячешься: она нас учует даже под землей. Это мастерица магии, и это и есть самая страшная опасность.
— Магии не существует! — провозгласила девушка. — Я тебе не верю! Ты шутишь...
— Если бы... — Лис вздохнул. — Раньше и я в это не верил, а потом своими глазами увидел, что может сотворить настоящий маг. Видишь, за этим флаером уже никто не гонится, и полицейские отстали, и военные, и перехватчика ни одного не видно, оба сбиты, а новых никто не пошлет, потому что бесполезно это...
— Ты хочешь сказать, что какая-то имперская ведьма может сбить перехватчики и флаеры одной своей мыслью? — не поверила Маша. — И ее испугался даже имперский десант?
— Не какая-то, а ее зовут Грета, — печально усмехнулся Макс. — И она при мне сбивала не только перехватчики, но и имперские военные корабли. Ее боятся все.
— Ты ее знаешь?
— И она знает меня, — ответил Лис с тяжелым вздохом. — Когда-то она наняла меня для одного щекотливого дела, я должен был добыть для нее огромный кристалл типия, в котором находилось нечто мне неизвестное. Сами кристаллы добывают на далекой планете Цитрина, находящейся на краю галактики. У них есть одна интересная особенность: они обладают свойством усиливать магические способности человека, и поэтому они очень дорого ценятся. Сама Грета носила на себе огромное ожерелье из его зерен, и оно стоило больше, чем эта планета. Я был вором и решил украсть у нее это ожерелье, но она меня поймала, как мышь на кусочек сыра, и заставила работать на себя. Грета отвезла меня на Цитрину и отправила к пещере, в которой находился тот самый огромный кристалл, но когда я взял его, то появился Дженг.
— Дженг, ты не ошибся? — удивленно спросила Маша.
— Мы с ним потом познакомились, и он назвал это имя, — произнес грустно Макс. — Ему тоже нужен был этот кристалл, он схватил меня за руку, на типий капнула моя кровь, а дальше случилось что-то непонятное, и мы оба потеряли сознание, а когда очнулись — не обнаружили ни десанта, который охранял то плато, ни Греты. И вообще на плато никого не было — ни людей, ни животных, ни даже насекомых, даже светила — и того не было. В том месте, куда мы попали, всегда был серый рассвет. Мы с Дженгом отправились искать людей, пространствовали довольно долгое время, но никого не нашли. А потом с нами снова что-то произошло, мы опять потеряли сознание, а когда очнулись, то оказались недалеко от небольшого селения, в нем мы узнали от людей, что прошло больше двух месяцев, как мы вошли в пещеру...
— Непонятная история, — покачала головой девушка. — Я бы решила, что ты смеешься надо мной, если бы ты не упомянул имени Дженга, — у нас его уважают почти как бога. И если ты говоришь, что он был с тобой, то мне просто ничего не остается, как верить.
— Хорошо, что веришь, — кивнул Лис, наблюдая на экране за приближающимся флаером. — Слушай меня внимательно. Сейчас сюда прилетит самая настоящая ведьма, не вздумай ее злить и выводить из себя: она убила множество оборотней из разных кланов — и тебя убьет. Бросаться на нее нет никакого смысла, потому что ее всегда охраняют долианцы. Прошу тебя, будь незаметна и осторожна. Лучше всего, если ты спрячешься вон в тех кустах и перекинешься в кошку. Сделай это, а то я буду переживать за тебя.
— Я тоже не маленькая и кое-что умею, — пробурчала Мумру. — И я тоже не совсем человек. Но оборачиваться кошкой не стану.
— Почему?
— Потому что перевернуться в зверя я смогу и без тебя, а вот обратно — не получается. — Маша вздохнула. — Я бы не хотела вновь застрять в животном теле.
— Хорошо, — кивнул Макс. — Тогда спрячься, только быстрее, пожалуйста: они приближаются.
— Если она попробует сделать тебе что-то плохое, я не уверена, что смогу остаться там.
— А я не уверен, что она тебя не почует, — вздохнул Лис. — Я беспокоюсь за тебя, любимая.
— Ты сказал — любимая? — Мумру удивленно заморгала глазами. — Я правильно расслышала?
— Я сказал, что чувствую и что думаю. — Макс грустно улыбнулся. — Мне без тебя будет очень плохо, поэтому постарайся никуда не лезть и не нападать на колдунью. Долианцы ее защитят от тебя. И постарайся спрятаться так, чтобы она тебя не почуяла.
— Ну это просто. — Девушка направилась к кустам. — Я спрячусь среди мертвых: запах смерти отбивает все.
Лис печально посмотрел вслед ее ладной фигурке, чувствуя, как в груди разгорается пламя желания. Он желал ее даже сейчас, без нее жить ему не хотелось. Впервые в его жизни появилось что-то такое, чего он не хотел терять ни за что, и это оказалось больно. Теперь он все время беспокоится, потому что его сердце боится вновь остаться одиноким.
Флаер вылетел из-за деревьев, на мгновение завис над поляной, потом камнем рухнул вниз, лишь у земли затормозив. Макс усмехнулся, подумав о том, что манеры вождения долианцами любого летательного средства трудно не узнать. Всегда все делается на самой грани, на обострении, с рассчитанным риском.
На землю упал трап, потом открылся люк, и на траву выпрыгнул высокий лысый человек с массивным крепким торсом, крепкими мускулистыми руками и ногами, обвешанный тяжелым оружием, при этом двигался он быстро и изящно...
Долианец посмотрел на Лиса и приветливо махнул рукой:
— Рад видеть тебя в добром здравии, парень. Надеюсь, у тебя был хороший день.
— Был хороший до вашего появления, — ответил с тяжелым вздохом Макс. — Я тоже рад тебя видеть, Грэг.
— Извини, парень, — усмехнулся наемник. — У меня приказ, ты знаешь.
Он махнул рукой, и из флаера выскочили еще пятеро наемников, они разбежались по поляне, поднимая вверх тяжелые зенитные ракетные комплексы. Только после этого из флаера вышла хрупкая невысокая темноволосая девушка. Она подошла к Лису, внимательно осмотрела его с головы до ног и улыбнулась:
— Здравствуй, вор. Скучал по мне?
— Разве может скучать по надзирателю заключенный? — Лис тоже неспешно осмотрел девушку. Она немного похудела, но в глазах по-прежнему горел непокорный яростный огонь. — Нисколько.
— И даже не думал? — Девушка посмотрела на него с удивлением. — Неужели?
— А вот этого сказать не могу. — Макс вздохнул. — Думал, и не раз. Точнее, постоянно.
— Боялся, что поймаю? — фыркнула Грета. — Наш храбрый вор испугался маленькой девчонки из далекой империи?
— Испугался, — признался Макс. — И сейчас боюсь до дрожи в ногах.
— Но я же не сделала тебе ничего плохого...
— Если не считать того, что таскала по всей вселенной, превращая при необходимости в кармака и заставляя взрывать космические корабли империи.
— Я слышала, ты записался в тот самый доблестный звездный десант, чьи корабли сбивал?
— Мне же нужно было как-то вырваться с той злосчастной планеты, на которой ты меня оставила, — пожал плечами Лис. — А когда у тебя нет ни денег, ни документов, это единственный способ оказаться в другом месте галактики.
— Я так и подумала. — Грета задумчиво облизала розовым язычком пересохшие губы. — А здесь как оказался?
— Долго рассказывать. — Лис вздохнул. — И неподходящее для этого место...
— Неподходящее место? — Колдунья пристально взглянула на него, потом сказала Грэгу, стоящему рядом: — Он что-то или кого-то здесь скрывает. Осмотреть все. Немедленно!
Грэг кивнул, и наемники разбежались в разные стороны, через пару минут один из них вытащил из кустов Машу — она сопротивлялась, поэтому долианец просто забросил девушку на плечо и притащил к Грете, поставил перед колдуньей и сказал:
— Там еще мертвые десантники — три тела, убиты зверем.
— Зверем?! — Грета внимательно посмотрела на девушку, потом закрыла глаза, через мгновение она их открыла и приказала: — На эту — путы. Это оборотень — принадлежность неизвестна. Очень опасна, десантники — ее когтей дело.
— Ясно. — Грэг вытащил из разгрузки путы и быстро спеленал девушку, потом вновь бросил ее на плечо и отнес во флаер. — Присмотрим.
— Итак, — произнесла колдунья. — Ты связался с оборотнями. Сначала я не поверила, когда мне сообщили, что в пещере нашли следы неизвестного существа, предположительно оборотня из клана Волка. Но теперь вижу, что это правда. Как это случилось?
— Я уже сказал, что это долгий разговор и здесь не лучшее место для беседы. — Макс опять вздохнул. — Если честно, не очень рад тебя видеть.
— Я была бы удивлена, если бы это было иначе. — Грета пошла к флаеру, бросив Грэгу через плечо: — Этого тоже связать, он полетит с нами. Сейчас отправляемся на корабль: я не люблю этой планеты.
— Ты слышал? — спросил Грэг Лиса. — Боюсь, ты снова в нашей команде.
— А она изменилась, — задумчиво пробормотал Макс. — В ней появилось много горечи и усталой злости. Было много проблем?
— Хватало... — Долианец достал путы и затянул на руках Макса. — И они еще не кончились.
Во флаере Маша лежала на полу, придавленная ногой огромного долианца, и с ненавистью смотрела на наемников. Греты не было видно — она, как всегда, предпочитала находиться в кабине пилота.
— Отпусти ее и дай сесть со мной рядом, — попросил Макс громилу. — Не стоит причинять ей боль.
А то что? — Громила оживился, но тут же скис, заметив предупреждающий взгляд Грэга, который тихо сказал:
— Тринк, отпусти девчонку и дай ей сесть рядом с парнем.
— Командир, это оборотень, — произнес громила. — Не стоит давать ей воли.
— И что из того, что она оборотень? — недоуменно посмотрел на него Грэг. — А этот парень покруче стаи оборотней, так что лучше выполни его просьбу, иначе вмешается колдунья.
— Настолько этот пацан хорош, что ты, командир, так о нем говоришь? — пренебрежительно хмыкнул наемник. — Он слаб, и он человек.
— Ты не видел этого парня в бою, а я видел, — ответил Грэг. — Поверь, он настоящий воин, не зли его.
Неожиданно дверь из кабины пилота в салон открылась, и оттуда выглянула Грета.
— Этот оборотень — мой гость, хоть она и в путах, — проговорила она хмуро. — И парень тоже. Тринк, ты не так давно с нами и многого не знаешь, но на всякий случай запомни: я не люблю лишнего насилия и жестоко за него наказываю.
— Да, госпожа. — Тринк покосился на Грэга, но тот отвернулся, тогда верзила освободил Машу. — Я запомню.
Мумру растерла руки, села с Максом рядом и шепнула:
— И что дальше?
— Дальше все будет только хуже, — прошептал в ответ Лис. — Зря ты меня не послушалась и не ушла в лес.
— Ты глупый. — Маша погладила его по руке. — Ты единственное светлое и радостное пятно в моей жизни, неужели я тебя брошу? Я что, совсем глупая, что ли? Мне же без тебя жизни нет...
— А мне без тебя. — Макс вздохнул. — Но я за тебя буду волноваться...
— А я за тебя. — Мумру улыбнулась. — Будем справляться с бедой вместе?
— А куда нам деваться? — грустно усмехнулся Макс. — Либо мы справимся с ней, либо она справится с нами.
— Лучше бы мы.
— Тихо, голубки! — прикрикнул Грэг, напряженно вглядываясь в небольшой сканер. — Кажется, опять начинается.
— Что начинается? — спросил Лис.
— А ты словно не знаешь, — фыркнул долианец. — Вслед за нашей госпожой всегда идут неприятности.
Из кабины выглянула Грета:
— Два перехватчика летят сюда. Ну что, вор, попробуешь по старой памяти разобраться с летчиками? А то твоему личному оборотню может не поздоровиться: если нас захватят десантники или полиция, ее могут и убить.
— Не хочется, — отказался Макс. — Я после этого плохо себя чувствую.
— А придется выполнить просьбу госпожи. — Грэг освободил Грете место возле кабины пилота: там было чуть пошире. — Иначе точно собьют.
— Иди, милый, — шепнула Маша. — Похоже, по-другому никак.
— Да. — Лис прошел к кабине и сел рядом с колдуньей. — Сразу предупреждаю, мне это не нравится.
— Привыкай. — Грета положила свои руки на голову Макса, и он исчез, точнее, провалился в темноту, в которой ничего не было, а потом стало светлеть, и еще через какое-то время он увидел перед собой показания приборов, которые передавались ему прямо на сетчатку глаза. Какое-то время Лис привыкал к тому, что он видит, потом услышал чей-то настойчивый голос:
— Командир? Я не слышу вашей команды. Снимаю оружие с предохранителя...
— Подожди, — свой голос показался Максу грубым и хриплым, — Сейчас.
Он заметил на экране рядом зеленую звездочку, направил на нее свое оружие и нажал на кнопку управления огнем. Сразу три ракеты вылетело с пилонов, и тут же уже знакомый голос заверещал:
— Командир, вы стреляете по мне! Что происходит? Командир? Покидаю кабину...
Макс вздернул ручку управления вверх, направляя перехватчик к линкору, из которого вылетел, но там уже поняли, что летчик находится под чужим управлением, и навстречу перехватчику повернулись лазерные башенки, а из трюма вылетело еще два истребителя. Лис успел сбить один из перехватчиков, но следующий запустил ему две ракеты прямо в бок, и уйти от них не удалось, как и отбиться противоракетами. Через секунду в глазах у Макса опять потемнело, а когда вновь открыл их, он увидел себя уже в салоне флаера. Грета спокойно разговаривала с Грэгом. Лис услышал часть беседы. Говорил наемник:
— Нам не пробиться к звездолету, он заблокирован линкором. Да и к орбитальной станции вряд ли удастся: наш челнок просто собьют. Требуется какое-то решение, неожиданное для наших врагов.
— Я думаю над этим. — Колдунья нервно покусала верхнюю губу. — Пожалуй, впервые с начала нашего путешествия мы оказались в безнадежной ситуации. Правда, и для моих врагов она не лучше. Они не могут ничего нам сделать, пока мы находимся внизу. Мы уже сбили четыре перехватчика, вряд ли они захотят рисковать оставшимися.
— Пять. — Макс откашлялся — всегда после того, как он оказывался в чужом теле, возвращаться было непросто. — Я наверху сбил еще один.
— Пять перехватчиков — уже много, — согласился Грэг.
— Думаю, командир линкора больше не рискнет посылать истребители нам навстречу.
— У них имеется еще множество способов нас уничтожить, — покачал головой Грэг. — Они могут выбросить на планету десант, поднять по тревоге войска и полицию, использовать других наемников...
— Получается, надо связываться с дядей? — пробормотала Грета. — Что ж, не хочется, а придется, тем более что мы уже в шаге от решения наших проблем. Макс с нами, да и оборотень при нем. Решено: летим в столицу, а там из резиденции губернатора переговорим с императором.
— Что ж, тогда берем курс на столицу, — кивнул Грэг. — Там по крайней мере мы будем на равных с местной полицией.
Колдунья перевела взгляд на Машу.
— А ведь ты его любишь — я видела, как ты о нем беспокоилась. Может, в этом причина?
— Причина чего? — спросил Лис. У него болела голова, как всегда после того, как побывал в другом сознании. — Что в ней не так?
— В ней все не так, вор. — Грета фыркнула и пошла к двери в кабину пилотов. — У нее очень странный генотип, а еще она подверглась недавно мощному энергетическому воздействию. В любом случае не зря ее искали имперские десантники, как и тебя, Лис.
Флаер дернулся и повернул в сторону.
— Летим в столицу, — усмехнулся Грэг. — Ты рад, вор?
— Чему?
— Тому, что снова побываешь у губернатора, увидишь знакомые места.
— Нет. — Макс отвернулся. — Не рад.
— Значит, ты — вор? — спросила Мумру, когда он сел с ней рядом. — Ты мне не раз говорил об этом, но я как-то в это не верила, а вот когда такое сказала эта женщина, пришлось поверить.
— Конечно, я вор, притом хороший. — Лис закрыл глаза. — А где бы я взял деньги на аренду флаера, продукты, одежду и прочее? Мне пришлось все украсть.
— Я горжусь тобой, милый. — Маша просунула руку ему под локоть и легко ущипнула. — Ты мой вор, сильный, ловкий, но главное — добрый.
— Хорошо. — Лис вздохнул. — Тогда дай мне поспать: эти вояжи в чужое сознание очень напрягают — потом голова болит и жить не хочется.
— Спи. — Мумру улыбнулась. — А я тебя буду охранять.
— Нет уж, сиди и делай вид, что тебя здесь нет, — покачал головой Макс. — Я сам себя смогу защитить.
Он еще немного поворочался, ища удобную позу, потом провалился в стылую холодную пропасть, где на черном дне его ждало что-то настолько страшное, что сама смерть казалась спасением.
Проснулся он тогда, когда флаер приземлился на стоянке возле резиденции губернатора. Долианцы, обвешанные тяжелым оружием, выскочили через открывшийся люк, не дожидаясь, пока появится трап. Часть из них рванулась к часовому возле ворот, тот только и успел, что нажать кнопку тревоги, — его спеленали и бросили на пол будки. Ворота стали открываться, из здания выскочил взвод охраны, но, заметив долианцев, а среди них Грету, тут же попрятался.
— Чего это они? — удивленно спросила Маша. — Я думала, они сейчас на нас набросятся.
— Они уже раз набрасывались, — ответил Лис, оглядывая знакомое здание, в котором ничего не изменилось. — С той поры знают, что племянницу императора лучше не трогать.
— Колдунья — племянница императора? — удивилась Мумру. — Но как такое возможно?
— Не знаю как, но знаю точно, что она никого не боится ни на этой, ни на другой планете, а ее боятся все. Прежнего губернатора этой планеты она убила на моих глазах — и, как видишь, это ей сошло с рук. Впрочем, у нее тоже хватает могущественных врагов, поэтому без долианцев она по империи не перемещается. У нее свой звездолет, который вооружен ненамного хуже военных кораблей, и, кроме того, она владеет магией, а это еще одна причина, почему ей удается выходить сухой из воды.
Они дошли до здания, которое мгновенно обезлюдело — их не встречал ни один человек, — даже стеклянная будка охранника оказалась пустой, а сам турникет заблокированным. Тринк, шедший впереди с тяжелым пулеметом в руках, даже не замедлил шага, и металлическая вертушка отлетела в сторону. Грета свернула в коридор и подошла к комнатке связи, которая тоже оказалась пустой, но аппаратура работала. Колдунья быстро нажала несколько кнопок, ввела дополнительный секретный ход, и компьютер начал соединять ее с Землей, минуты через две пропищала автоматика, показывая, что связь установлена. Экран оставался темным, но Грету это не смутило, она взяла в руки микрофон:
— Дядя, я нашла их обоих и везу к тебе, но кто-то из твоих приближенных очень не хочет, чтобы я добралась до тебя. На орбите висит военный корабль — он не дает мне отправиться к тебе. Что делать?
— Здравствуй, Грета. — Голос императора был на удивление мягким. Отдельные буквы он выговаривал не очень чисто, что почему-то поразило Макса. Он не представлял, как человек, держащий в страхе всю галактику, может иметь какие-то недостатки. Он же подобен богу. — Корабль уйдет, я сейчас распоряжусь, но вряд ли после этого твоя задача станет проще. Вполне вероятно, что на вас нападут в глубине космоса. Конечно, это будет ошибкой, и военные потом признают ее, но постарайся не погибнуть в результате этой глупости. Я направлю к тебе свой личный крейсер, но он доберется до тебя только через неделю. Будь осторожна — и удачи!
— Спасибо, дядя. — Колдунья поклонилась темному экрану, на котором так никто и не появился, отключила связь и повернулась к долианцам: — Вы слышали? Кораблей на орбите можно не считать, они уйдут, а те, что останутся, не будут нас замечать, потому что одно дело — творить темные дела, о которых никто не знает, и совсем другое — когда об этом известно императору, от которого никуда не скроешься. Но в космосе у нас будут проблемы, поэтому держите ушки на макушке. Мы отправляемся на космодром: пора возвращаться домой...
