Глава 11

Илиана побледнела — чего-чего, а наслушаться про Весельчака она уже успела всякого. И того, что у этого марлитанца нечеловеческая сила, поскольку смог одним рукопожатием размозжить все кости незадачливому воришке. И что у него имеется двое детей, которых воспитал исчадиями ада. Молодая женщина сама видела улыбку на лице совсем юного мальчика не старше шести-семи лет, транслируемую на всю планету, когда малыш любовался на казнь тех, кто помогал Джамбо Сарту в Испытании Отказа. А еще вербовщик, которого до сих пор трясло от встречи с нанимателем… Теперь понятно почему.

Де Берг неожиданно усмехнулся:

— Вас испугала моя репутация? Вообще-то я на этой планете меньше недели. Так что ходящие обо мне слухи, скорее всего, преувеличение.

И опять эта ироничная улыбка! Что делать? Что избрать?! Отказать ему прямо сейчас? Но что сказать подругам, с которыми Илиана прошла через столь многое? Как объяснить, что она не использовала последнюю попытку сохранить ганг? Ведь и так уже некоторые начали поговаривать, что шансов на то, чтобы найти корабль только для них — нет. И стоит попытаться поискать счастья в одиночку.

Не сразу Дервейс, придавленная ношей ошеломляющей новости, расслышала, что барон ей что-то говорит. Вздрогнула, переспросила:

— Что, простите?

— У нас договор, госпожа. Так что давайте пока поступим согласно его букве.

Илиана кивнула в знак согласия, так и не найдя в себе смелости принять решение.

Они вернулись во двор, где застолье начало переходить в следующую фазу. Несколько парочек уже кружились в танце под негромкую музыку. А кое-кто откровенно целовался в кустах. То ли от подогретой алкоголем страсти, то ли просто от длительного воздержания. Юлли сидела на прежнем месте, правда, не одна. Возле нее, чуть позади кресла, застыла тайхотсу из рабов, нянька, почтительно склонившись к мурвитанке, и между ними шла тихая беседа, неслышная остальным. Была еще парочка смешанных групп, но, прислушавшись и уловив слова «вираж», «подача энергии», «синергическая траектория» и тому подобные специфические термины, Иван понял, что идет типичный обмен опытом. Тем временем командир ганга вышла на середину и громко хлопнула в ладоши. Звук прозвучал, словно удар хлыста. Все члены ее группы мгновенно прекратили свои занятия и уставились на Илиану. Кто-то из марлитанцев выключил музыку, и молодая женщина заговорила:

— Предварительная договоренность достигнута. Договор должен быть обсужден. Все — в глайдер. Пошли, пошли, пошли!.. — рявкнула вдруг она не хуже старого армейского сержанта срывающимся на визг голосом.

К чести ее подруг, никто и не подумал возражать или пререкаться. Было сразу видно, что дисциплина в компании не уступает армейской. Мгновенно все девушки быстро стянулись в группу и двинулись прочь, оставив недовольных мужчин, кое-кто из которых уже было начал строить далеко идущие планы на ближайшие часы.

Через пару минут машина ганга истошно взвыла двигателем и унеслась в ночь. Де Берг вздохнул: кажется, завтра ему придется вновь наведаться в город и поискать других специалистов. А жаль… Несмотря на легкий налет вульгарности, присущий Илиане, ему понравилась дисциплина в ее группе. А остальные тонкости дело наживное. Он бы смог сколотить хорошую команду из этих «камелий» и своих ребят… Ладно. Осталось немногое. Закончить ужин и прибраться. Завтра предстоит еще один тяжелый день. Да и к компаньонам надо заскочить, поинтересоваться, что за абордажников они ему предоставят. Бросил взгляд на таймер — ого, уже почти двадцать два часа!

— Итак, слушайте указания на завтра: свободной от дежурства смене в полдень быть на площадке. Остальным — занятия по распорядку дня. Старшему офицеру — проконтролировать, чтобы отбой прошел в двадцать три часа. Думаю, завтра будет непросто. Так что — решайте, как использовать ближайший час сами. Вопросы?

Старший артиллерист помялся, потом все же решился:

— Командир, тут ребята интересуются, а когда нам разрешат увольнения в город?

Иван дернул щекой, и народ притих — эту привычку командира они знали хорошо. Впрочем, вопреки ожидаемому выговору, ничего подобного не последовало. Де Берг мгновенно просчитал возможность отпустить ребят развеяться и понял, что лучшего момента в ближайшие два дня для этого не будет. Потребуется заново осваивать корабль, прошедший переделку, да и готовиться к запланированной операции. Правда, завтра испытания эсминца, но… ладно. Так и быть.

— Хорошо. Кристофер, свободная смена будет занята. Так что тех, кто сменится с дежурства — отпустить после вахты. До ноля часов разрешаю гулять. Только не ввязывайтесь там ни во что. Чем развлечься, думаю, найдете. Город большой. Возьмите транспортер, чтобы отвезти желающих. Остальные пойдут в увольнение послезавтра. Обещаю.

— А деньги?

Действительно, как же он забыл?

— Получите с утра. Старший офицер — каждому по тысяче марок нашей валюты. Пусть гуляют.

— Есть!

Последние слова были встречены восторженным ревом команды. Учитывая курс обмена марлитанской марки и местного кронера один к десяти, а также смешные цены на планете — плата была поистине королевской!..

Вроде бы всё? А, нет. Совсем забыл! Иван обернулся к Юлли, которая сверлила его спину почти физически ощущаемым взглядом. Она не успела отвести глаза, и барон увидел бушующее в глазах гневное пламя. Вот чертовка! Подошел к женщине, едва усмехнулся краешками губ:

— Как тебе вечер? Понравилось?

— Если господину хочется, чтобы мне понравилось, значит, мне нравится…

Послушный тон ответа не очень вязался с гневным выражением глаз. Иван перегнулся к ней через стол и, ухватив за плечо, дрогнувшее под рукой, очень тихо произнес:

— Будь на моем месте кто другой, сейчас бы тебя прямо тут и разложили, как и всех остальных женщин в доме. Чтобы порадовать моих ребят. Ты этого добиваешься, рабыня?!

— Господин! Пощадите!

Он отпустил молодую женщину, затем бросил:

— Марш в спальню! Жди меня там!..

— Г-господин!..

Но было поздно, Иван уже отвернулся, и молящий взор ушел впустую.

Юлли поднялась и на подгибающихся ногах медленно побрела в дом. Хорошо еще, что обрадованные предстоящим отдыхом члены экипажа ничего не заметили. Де Берг проводил взглядом ее узкую спину, затем налил себе бокал вина и залпом осушил его. Взять, что ли, бутылку с собой в спальню? Впрочем, не стоит… Поискал взглядом няньку — куда она запропастилась? А! Вон стоит с детьми возле угла дома. Чем-то заинтересовались, наблюдают. Тайхотсу, словно почувствовав, что на нее смотрят, обернулась, и барон аккуратно постучал пальцем по наручному таймеру, намекая на то, что ребятню пора укладывать спать. Нянька послушно склонила голову, потом нагнулась еще ниже, к детям, по-видимому, уговаривая их пойти в дом. Миша обернулся, заметил смотрящего на них отца, кивнул, потянул за рукав Вредину…

Настроение немного поднялось, и Иван направился к себе в комнату. Если бы он еще знал, что сейчас творится в глайдере, то, ей-ей, рассмеялся бы от всей души…

Едва последняя из членов ганга села в глайдер, Илиана вдавила педаль акселератора в пол. Двигатель взвыл, и машину буквально швырнуло с места вперед. Две девушки оказались по полу — они были не слишком расторопны и не успели занять места для пассажиров. Послышались возмущенные крики и ругательства, но Дервейс давила на педаль, будто хотела раздавить нечто невообразимо мерзкое. Поняв, что произошло что-то неладное, возмутившиеся было товарки притихли, а командир все гнала и гнала тяжелый глайдер.

Наконец машина застыла возле дома, в котором обитал их ганг. Илиана первой выскочила наружу, но ее заместитель ухватила командира за руку:

— Постой-ка, подруга! Давай, выкладывай, с чего это ты вдруг так рванула, будто тебе в трусики влез ворхамский слизняк?

Дервейс опомнилась — да что это на нее нашло?! В своей жизни она встречала куда более отмороженных типов, и некоторые были настоящими извергами и садистами. Почему же она так испугалась этого бывшего аристократа? Схватилась в привычном жесте за щеку, взглянула на Джию, которая выжидающе стояла рядом, и выдохнула:

— Посоветоваться бы надо. Со всеми. И — немедленно! Веди всех в зал.

— Угу, — качнула та высокой прической, хотя и состроила недовольную физиономию.

В поместье рядом с Джией сидел высокий симпатичный парень, так очаровательно смущавшийся и красневший, когда подвыпившая девушка начала откровенно его поддразнивать. И, если быть честной до конца, Джие понравились эти новички. Ни тебе сальных шуток, ни похотливых раздевающих взглядов, тем более — блудливых рук. Они уже дважды ездили на смотрины, но там сразу становилось понятно, что ганг рассматривают как походно-полевой бордель, а не опытных и умелых специалистов. В этот раз всё было по-другому…

Илиана обвела взглядом сидящих подруг:

— Какие впечатления, девочки? Говорите!

Первой высказалась Джия. Потом и остальные стали брать слово одна за другой. В целом девчонкам понравилась новая команда. Именно своим необычным поведением и вежливостью. А также тем неподдельным уважением, которое выказывали им мужчины. Те же, кто пообщался с ними немного больше, чем за столом, были вообще в восторге. Когда каждый, кто хотел, закончил свои речи, заговорила Илиана:

— Не спорю. Люди они приятные. Но есть три больших «но». Первое, они разделят наш ганг. Кто-то будет служить на одном корабле, а кто-то на другом. У барона два добытчика. Это раз. Второе, экипажи будут смешанные, мужчины и женщины. И наконец третье… — Она сделала многозначительную паузу. — Вы так и не поняли, у кого мы были в гостях? И с кем я разговаривала о найме?

Кто-то, Илиана не разобрала, из задних рядов выкрикнул:

— Он всё-таки берет всех? В одну эскадру?

— Да.

— На оплату согласен? Или ему слишком много?

— Согласен.

— Так в чем проблема? Даже если мы и будем на разных кораблях ходить, то все равно — вместе. Я — согласна. Будь он хоть самим дьяволом!

— Его зовут Иван де Берг. Барон Герцогства Марлитанского. Лишен титула Эстольдом Кастрированным.

— Ха, и что? Подумаешь, аристократишка! Ну, чистоплюй… Быстро привыкнет! Сама ты у нас кто, а? Виконтесса?

Илиана едва не взорвалась отборными ругательствами, но спохватилась — что тут такого? Да, по происхождению она прямой потомок одного из чуканских графов. И что?

— Его прозвище в Братстве — Весельчак.

И села на свое место, скрестив руки под высокой грудью. Мгновенно воцарилась гробовая тишина.

— Эй, подруга… Ты — серьезно?!

— Да. Вы же видели детей?

— Конечно… — протянула Ирия, старший канонир ганга. — Забавные детишки. Кстати, командир… Я обратила внимание, что они носят кольца на руках.

— Какие кольца?

— Обручальные. И девочка обращается к мальчишке «мой супруг»…

— Что-о?!

Все девушки заговорили одновременно, пока Дервейс не хлопнула по столу ладонью. Звук прозвучал резко, словно выстрел, и болтуны притихли.

— Это действительно Весельчак. Я не шучу. — Илиана выпрямилась. — Но я не знаю, что мне делать, девочки… Предлагаю следующее: он ждет нас завтра в полдень у себя на стартовой площадке. Хочет проверить нашу квалификацию. Заодно опробовать один из своих кораблей после ремонта. Вроде бы эсминец. Это все, что я знаю. Короткий рейс к спутнику и назад. Может, пару раз стрельнем. Так что решайте каждая за себя. Для тех, кто согласен, — глайдер отправится в одиннадцать. Кто захочет остаться — пусть ищет себе место сам. Вы знаете, денег у ганга осталось чуть, но я поделю честно и отдам уходящему его долю. И… в любом случае нам придется расходиться, подруги…

— …если мы не примем предложение Весельчака? — закончила ее мысль Ирия. — А может, не все так страшно? Сколько он здесь у нас? Вроде бы меньше недели, и о нем уже такие ужасы рассказывают… Наверняка сплетни!

— Он мне то же самое сказал… Решайте, девочки. Выбор у каждого свой.

Илиана сглотнула непрошеный ком в горле и, гордо вскинув голову, вышла из зала. За командиром постепенно потянулись и остальные. Впервые члены ганга расходились по комнатам молча, погруженные в раздумья. Но каждая знала, что их прежняя команда умерла…

Иван поднялся наверх, вошел в спальню. Юлли стояла у окна, по-прежнему в том самом роскошном платье. При его появлении она умоляюще скрестила руки на груди:

— Господин, пощадите! Умоляю вас! Я… Я…

Барон уселся в кресло, затем потянулся к стоящей на столе вазе с фруктами. Взял округлый плод, извлек из держателя специальный ножичек и начал со скучающим видом снимать тоненькую, почти прозрачную стружку. Рабыня замолкла, увидев, что ее мольбы не дают никакого результата.

— Что значит — я? Не понял, — ровным голосом поинтересовался де Берг.

Юлли покраснела так, что румянец буквально затопил все лицо, делая ее неотразимой. Иван невольно залюбовался.

— Я… Я еще не знала мужчины, господин…

Тонкий прямой нос, припухлые губы идеальных очертаний, правильный овал лица и густые длинные волосы, такого необычного для ее расы цвета, буквально сводящие с ума. Барону неожиданно для себя захотелось встать, обнять ее, зарыться лицом в эти волосы, вдохнуть дразнящий аромат женщины… Он только сейчас почувствовал тонкий запах ее духов.

Внезапно по телу прошла сильная волна. Медальоны! Они снова… Волшебство желания мгновенно ушло. Снова накатила рассудочная трезвость. И вдруг!.. А ведь она… она, похоже, тоже ощутила их? Точно!.. Ее руки, до этого прижатые к груди, вдруг двинулись, нащупывая застежку платья. Тихо, почти неслышно щелкнул первый крохотный замочек, затем второй, третий… Показалась темная ложбинка… Дальше… Вот Юлли приближается к нему, садится на колени… Ее глаза! Они не видят! Пустые, как сама бездна! Юлли не понимает, что делает! Словно под гипнозом. Проклятье!.. Пусть она рабыня, пусть всецело в его власти и зависит от его настроения. Но он-то еще не пал так низко в собственных глазах! Девушка вздохнула и вдруг бессильно поникла. О черт! Отключилась! Жилка на шее билась очень-очень слабо…

Иван облегченно выдохнул: к тому, что только что могло произойти, он явно не был готов, просто собирался как следует напугать девушку. Уж больно та много себе позволила во время разговора с Илианой Дервейс. Он подхватил бесчувственное тело на руки и осторожно уложил на кровать. Не тащить же ее вниз, на половину рабынь? Пусть уж… Он постарается сдержаться. Но платье придется все-таки снять… У него нет желания оцарапаться ночью о какую-нибудь ерундовину, так обильно украшающую ткань.

Стараясь не смотреть на великолепное тело больше необходимого, кое-как освободил его от платья, накрыл сверху одеялом. Затем закрыл окно, которое Юлли, видимо, распахнула, когда пришла сюда. Погасил свет, снял форму. Аккуратно сложил обмундирование на стул и нырнул под одеяло. Немного повозился, устраиваясь поудобней. Девушка лежала рядом без движения, дыхания было практически не слышно.

Поборов искушение, Иван заложил одну руку за голову, закрыл глаза, удивляясь самому себе. В его постели женщина. Очень красивая. Такие, как мурвитанка, попадались ему в жизни всего пару раз. К тому же — всецело в его власти. Прикажи — и рабыня сделает все, что он пожелает. Исполнит любой его каприз. И в то же время он не может заставить себя, не хочет заставлять ее… Незаметно для себя мужчина уснул.

Проснулся мгновенно. От того, что кто-то прижался к его телу. Прикосновение было мягким и приятным. Что за… Потом Иван вспомнил и сообразил — это же Юлли. Неизвестно, пришла мурвитанка в чувство или нет, но, похоже, ее тело само переменило позу, чтобы не затекли мышцы. Теперь девушка повернулась со спины на бок и свернулась калачиком, ухватив руку барона, вытянутую вдоль кровати, и прижав ее к себе.

Мужчина невольно улыбнулся — даже во сне она ищет опору… Словно отвечая его мыслям, девушка всхлипнула и вдруг крепко обняла Ивана, забросив свою ногу на его бедро. «Черт!.. Я же не евнух!» — успел подумать он до того, как внизу под домом опять что-то грохнуло.

На этот раз удар был такой сильный, что в шкафу даже зазвенела посуда. От неожиданного звука девушка вздрогнула и еще крепче прижалась к нему. Потерлась щекой о плечо, что-то сонно неразборчиво пробормотала. «Нет. Надо уносить ноги, пока я еще держусь…» Барон очень осторожно высвободился из объятий спящей, выбрался из кровати и прошел в душ.

Холодная вода помогла успокоиться, и когда Иван вернулся в комнату, то почувствовал себя более-менее уверенно. Но что же там грохочет внизу? Теперь уже ясно, что не землетрясение. Больше всего напоминает звук, когда роняют что-то очень тяжелое. Но — что? И кто? А еще — где?

Не без сожаления Иван взглянул на постель, где Юлли вновь приняла позу эмбриона, спрятавшись под одеялом так, что снаружи была видна только светлая макушка и кисть руки? Де Берг нашел в висящей на стуле тревожной сумке фонарь и осторожно, чтобы не хлопнуть, прикрыл за собой дверь, вышел в коридор. Мерцали ночные светильники, озаряя ковры и гобелены синеватым мягким светом. Впрочем, по показаниям ручного сканера, часовые несли службу на всех трех постах, а датчики охраны работали в нормальном режиме.

— Что же это может греметь? А? — Произнеся эту фразу вслух, Иван прошел по коридору до конца, где была дверь, ведущая на галерею, опоясывающую все здание, и вышел на воздух. Снаружи было прохладно и тихо. Прислушался — где-то ухнул ночной обитатель планеты. Еле слышно прошуршала листва под лапами то ли какого-то грызуна, то ли большого насекомого. Снова то же шуршание. Кажется, оно доносится чуть левее. Двинулся туда, не зажигая фонарь, поскольку пока хватало света от прожекторов, установленных на крыше.

— Это что такое, а?! Ты почему не спишь?!

Кого Иван не ожидал увидеть, так это стоящую на небольшом табурете Врединку, с увлечением что-то разглядывающую в гуще кустов. Девочка обернулась на звук голоса, от неожиданности чуть не упала, но мужчина успел подхватить ребенка и поставить обратно.

— Ты что тут делаешь? Детям давно спать нужно. Миша где?

— Он спит. А каса няня ночует у себя, вместе с остальными рабынями. Моему супругу надоело, а мне интересно!

— Что интересно?

— За паучками смотреть.

Она опустила глаза и надула губки:

— Там такие большие паучки. Я их никогда раньше не видела. Бегают. И — умные! Вырыли нору и что-то оттуда таскают. Всякие ящики, железяки, пластмасски.

Иван опешил:

— Какие паучки?

— Большие. Но нас не трогают. И нора у них громадная. Ты пройти можешь. Вон, смотри — еще двое бегут! Но никому не рассказывай, папа, хорошо? Это наш с мужем секрет… Мы хотели сегодня, пока ты будешь на корабле, сходить и посмотреть, что там такое. А потом уже тебе показать. Вдруг мы ошибаемся? Миша сказал, что паучки нашли клад. Их вначале двое было. А потом еще много прибежало откуда-то. Ой, смотри! — Девочка приложила палец к губам, потом прошептала: — Несут…

Иван проследил за ее взглядом и едва сдержался, чтобы не ахнуть. Действительно, за кустами мелькнули спины многофункционалов, которых он сам запустил. Без всякого усилия четверо из них тащили что-то громоздкое. Де Берг попытался опознать ношу, но бесполезно — никаких аналогов в голову просто не приходило.

— Папочка… — Девочка вновь потупила глаза. — Ты меня не выдашь?

Иван ласково прижал ее к себе, погладил по голове:

— Не выдам. Пусть это будет между нами… дочка. — Это слово неожиданно легко сорвалось с его губ. Без малейшего усилия. — Я не скажу. Но прошу вас обоих не лазить туда без взрослых. Договорились? Обещаю, что утром возьму тебя с собой посмотреть, что за клад они нашли.

— Честное слово?

— Честное-пречестное! Обещаю. Ну все. Беги спать!

— Спасибо!

Врединка приподнялась на цыпочках, крепко обняла его за шею и, громко чмокнув в щеку, убежала в детскую спальню. Иван остался один. Придвинув к себе оставшийся от девочки табурет, уселся, держа под контролем сектор, где сновали механизмы. Когда зевнул в очередной раз, спохватился — утром-то рано вставать! Взглянул на часы — ого, почти три часа ночи. Осталось спать всего ничего. Роботы совершали свои рейсы с четкой периодичностью — одна ходка в тридцать минут. Причем, что интересно, их скорость была одинаковой и с грузом, и без него. Носили разное — и такое, что волокли всей толпой, и что легко утаскивали по несколько штук в одиночку.

— Ладно. Будет день — будет пища.