Глава 11
К следующему полудню мы миновали приграничную заставу Левой руки (Зигфрид почему-то выбрал именно этот маршрут) и углубились в горы. Тин расценила начало пути как замечательный повод сменить платье на привычную одежду. Уж не знаю, какую битву с Софьей ей пришлось выдержать, но теперь девушка шокировала окружающих своим несгораемым демоническим костюмом непрактично белого цвета. Правда, сейчас к нему добавился еще и черный плащ-пелерина. С очень знакомым узором, черт возьми.
Грубо сорвав с девушки накидку, развеиваю ее в воздухе.
– Это мой знак, – поясняю возмущенной Тин. – И только я решаю, кто, когда и как будет его носить.
Вообще-то личным гербом этот знак не является, потому как я права на него не имею, но я считаю его таковым, и плевать мне на мнение Геральдической палаты и всех остальных скопом.
И снова горы, горы и горы. Вверх-вниз, ухабы и буераки. Один раз встретили какой-то разъезд, но Зигфрид побеседовал с командиром, и вопросов к нам не возникло. Дорога была на самом-то деле довольно ухоженная, даже указатели на развилках иногда попадались. Да и мост через пропасть, которую мы пересекли пополудни, содержался в отличном состоянии.
Караван как раз вполз на очередное плато, когда у нас нарисовались гости. Из-за камней к нам вперевалочку приближалось странное существо. Антропоид трех метров ростом, покрытый густой белой шерстью, с непропорционально длинными руками и коротенькими кривыми ножками. Если я не ошибаюсь, это и есть йоттун, снежный великан.
Над горами разнесся густой, басовый сигнал рога, и литийские рыцари бросились в атаку. Гальдорцы под командованием Зигфрида тем временем сгоняли повозки в круг и пытались организовать толпу. Наша пятерка тут же оказалась рядом с маркизой, которая, застыв, наблюдала за боем.
Не знаю имени парня, успевшего к зверю первым, но ему не повезло. Пика просто сломалась о грудь монстра, и мощный удар лапой отправил смельчака в полет. Что никак не охладило пыл остальных. Эти ребята вообще знают такие понятия, как «тактика», «маневр»? Похоже, нет. Парни больше усилий прилагали к тому, чтобы удержать сходящих с ума от страха лошадей, чем к осмыслению своих действий. То один, то другой наскакивали на йоттуна, пытаясь поразить его мечом или копьем, но толку-то? Шкура снежных великанов ценилась не только за мягкость и способность согревать в самый лютый мороз, но и за крайнюю прочность.
Тем временем появились еще двое родственничков нашего монстра. С радостным воплем Тин кинулась вперед. Я едва успел удержать бросившегося за ней Мэта. Тиана, конечно, ненормальная, но все-таки демон. А вот Матеушу с его ножом там делать точно нечего. Вперед выдвинулся и десяток бойцов под командованием Бернарда. Хотя рыцарей в их глухих черных доспехах можно отличить лишь по гербам, что украшают левое оплечье.
Тин, взмыв в воздух метра на два, с ходу припечатала йоттуна пяткой в грудь. Тот даже пошатнулся. Если учесть, что эта громадина весит где-то под тонну, а Тиана от силы килограмм тридцать… Надеюсь, она ничего себе не сломала. Нет, откатилась в сторону, как мячик, и принялась танцевать перед разъяренным монстром. Наконец проскользнув под его лапой, как мартышка вскарабкалась ему на плечи. Я не совсем разглядел, но, по-моему, она сначала пыталась свернуть ему шею голыми руками. Ну-ну если учесть, что там и шеи-то как таковой нет…
В очередной раз увернувшись от пытающихся достать ее лап и, видимо, поняв, что переоценила свои силы, девочка взялась за клинки. Теперь она била наверняка и вонзила меч в глаз зверя по самую рукоять. Рев монстра заставил лошадей нервно заплясать на месте. Пока великан метался в агонии, Тин методично пыталась перепилить ему горло. Перепилить не удалось, а от чудовищного по силе удара меч сломался. Впрочем, к тому моменту йоттун был уже мертв.
Гальдорцы тем временем атаковали своего. Они предусмотрительно спешились и теперь окружили монстра, тревожа его ударами длинных копий. Наконец один из бойцов смог подобраться вплотную и ударом здоровенной секиры перерубить ахиллово сухожилие. Правда, пытаясь выдернуть оружие, попал под удар и отлетел почти к самым повозкам.
– Подтащи сюда, – подтолкнул я Мэта. – Софья, займись. Вдруг он еще жив?
Отвлекшись от схватки, я заметил, что еще два монстра направляются к нам.
– Эл, – указываю рукой на новую цель.
Парень не слышит, пытаясь что-то рассмотреть в толпе слуг.
– Эл, – встряхиваю его хорошенько. – В порядке твой ненаглядный. Вон в той карете спрятался. Так что натягивай лук и займись делом!
Элеандор оживает и протягивает мне стрелы. Да, пожалуй, он прав, без этого не обойтись. «Нужно хоть узор разработать и нанести заранее», – думаю я, привычно смачивая наконечники кровью и вливая силу.
Какое-то время Элли оценивает неторопливо топающую к нам фигуру.
– Стреляйте под правую грудь, там, где пятно. Попадете в сердце, – отвлекшись от раненого, советует целительница. – Что вы на меня так смотрите? Я дочь охотника. Мне главы из «Бестиария» на ночь вместо сказок читали. С комментариями.
– Веселое у вас было детство, – хмыкает Элеандор, посылая в полет первую стрелу. И еще одну. И еще.
Монстр ревет, но продолжает движение. Еще две стрелы уходят в глазницы. Чудовище наконец падает.
Гальдорцы тем временем подрубили своему великану и вторую ногу. Упав, тот начал кататься по земле от боли, попутно смяв еще одного литийца. Воин с копьем попытался добраться до головы, но не удержался на ногах, чудом сумев увернуться от удара. Правда, не до конца. Подоспевшая Тин выхватила у него оружие и отшвырнула раненого в сторону. Я, правда, не уверен, что она хотела его именно спасти. Подловив момент, она запрыгнула на монстра и с силой вонзила копье тому в спину, буквально пригвоздив к земле. В сердце, правда, не попала. Но еще один боец сумел-таки размозжить башку чудовища своим люцернхаммером.
Литийцы завалили каким-то чудом своего и теперь активно добивали. Последний йоттун, немного меньше остальных размером, возможно самка, заметался, не зная, куда идти. Наконец двинулся к повозкам, но наперерез ему уже несся всадник в сверкающих на солнце доспехах. Хотя доспех знакомый, так что всадница. Госпожа Талиона не стала устраивать кавалерийскую атаку, а метнула копье. За секунду до этого ударивший из-за камней луч ослепил монстра, так что удар йоттуна пришелся в пустоту. А вот копье Серебряной Звезды нашло цель, пробив грудь великана. Что и неудивительно – среди оружия тай-Миронис обычное, кажется, вообще не встречается. Вот и копье словно бы разорвалось внутри, разворотив грудную клетку. Пожалуй, победа.
Лагерь организовали на ближайшей от плато ровной площадке. Нужно было позаботиться о раненых, да и обработка трофеев займет время. Единственной ценной частью йоттунов была шкура, но снимать ее – та еще морока. Часть слуг сейчас именно этим и занималась. С нашей стороны в этом мероприятии участвовал Мэт как сын охотника и главный специалист, Элеандор, который, при всей заботе о внешности, никогда не боялся испачкаться, и возница Клаус, который был немногословен: «Дык интересно!» Ну и еще Тин, которая пошла охранять «своего» монстра. Я ограничился только обработкой ножей, подобно стрелам. Надо, надо доводить до ума разработку нормального узора! А то варварство какое-то. Ладно, некоторое время ножи прослужат, изрядно облегчив работу.
В лагере Софья уже закончила помогать раненым и теперь присоединилась к леди Алисии, которая беседовала с госпожой тай-Миронис.
– Леди Талиона, позвольте представить вам мою подругу. Софья Биен, мастер-целитель. А это леди Талиона тай-Миронис, более известная как Серебряная Звезда.
– Для меня большая честь познакомиться со столь выдающейся личностью, – склонила голову Софья. – Позвольте в свою очередь представить вам моего… телохранителя. Мэтр Даркин Кат.
– Лорд Разрушения, – закончила за нее Тали, смерив меня взглядом. – Раньше вы выглядели иначе, мэтр.
– Смерть никого не красит.
За ее спиной ахнула Сола.
– По-прежнему считаете, что я ни на что не способна? – с вызовом спросила наемница.
– Я никогда и не ставил под сомнение ваши воинские таланты, – пожимаю плечами. – А в остальном мое мнение осталось прежним. Не буду его озвучивать, а то вы снова начнете нарываться на дуэль.
– Вы знакомы? – удивилась Алисия.
– Встречались на последнем Большом турнире в Аршане, – пояснил я.
Серебряная Звезда предпочла ситуацию не комментировать.
Ближе к вечеру Эл и остальные притащили уже обработанные какими-то зельями шкуры и череп. Его и одну из шкур Тин тут же объявила своей собственностью. Как пояснил Элли, на самом деле череп «персонального» йоттуна Тианы треснул от удара о землю, но ребята решили отдать девушке голову нашего экземпляра. Я бы предпочел забрать трофей себе, но не спорить же теперь? Пусть ребенок радуется. Интересно, как она его по горам таскать будет?
Вечером, когда все собрались в общем шатре, Софья решила выяснить отношения.
– Мэтр, почему вы не помогли нашим воинам? – требовательно спросила она.
– Зачем?
– Что значит – «зачем»? Люди гибли, а вы все это время стояли в стороне! Даже Тин бросилась в драку!
– Я больше не буду, – смущенно пообещала девушка.
Она уже успела сменить испачканный кровью наряд на другой, правда, тоже мужской.
– То есть? – опешила целительница.
– Ну я понимаю, что должна была бить магией, издалека, но… он… такой большой! – Глаза девушки засветились от восторга.
– У вас комплекс Наполеона? – уточнил я. – Ненавидите всех, кто выше вас?
– Да нет, при чем здесь это! – отмахнулась Тин. – Просто люди слабые. С ними неинтересно. А этот… Он большой! И сильный! Победить такого – доблесть!
– Понятно, – помрачнела Софья. – Боги с ней, с Тин. Она неисправима. Но вы-то, мэтр! Почему вы не помогли нашим бойцам?
– Госпожа целительница, я обещал охранять вас, а не этих людей. Вам ничего не угрожало. К тому же кто я такой, чтобы мешать этим людям проявлять доблесть и отвагу? – ухмыльнулся я.
– Замечательное оправдание своей трусости! – насмешливо заметила Талиона. – Что же вы молчите? – добавила она, видя, что я проигнорировал ее замечание. – Вам нечего сказать?
– Леди, вы хотите спровоцировать меня на дуэль? Зачем? Это глупая затея, – тоном «как же вы мне надоели» переспрашиваю я.
– Я просто хотела выяснить, есть ли у вас честь? – язвительно произносит тай-Миронис.
– Есть.
– А мне кажется, вам вообще незнакомы понятия «честь» и «благородство», – ядовито замечает лидер литийской части отряда. Тивал, кажется.
– Моя честь – мое личное дело. И она нисколько не пострадает, если я выполню обещание доставить госпожу Софью и леди Алисию в замок лорда-риттера в целости и сохранности. А вот если я позволю им погибнуть в какой-нибудь глупой стычке… А под благородством вы, видимо, понимаете случайность родиться в дворянской семье? Слава богам, я избежал этой участи.
– Глупой стычке?! – озверел дворянин. – Там погибли семеро моих людей!
– Сами виноваты, – отрезал я. – Увидели монстра и бросились вперед, забыв обо всем! Как же, нужно ведь удаль свою проявить, перед дамами покрасоваться! Пока вы там гарцевали, не зная, что с этим йоттуном делать, еще четверо вас попросту обошли. И вполне могли бы растерзать и леди, и всех остальных! Слава богу, вы не единственные охранники! Пока вы там пиками мерились, отряд риттера-мечника убил своего йоттуна с гораздо меньшими потерями. У них всего один убитый и двое раненых. Госпожа Тиана справилась со своим монстром в одиночку. Серебряной Звезде понадобился лишь один удар, а мастер Элеандор вообще не подпустил еще одного монстра близко! И вы мне будете рассказывать, что в гибели ваших людей виноват я?!
– Да я тебя… – Красный от гнева Тивал бросился ко мне, но его оттащили.
– Простите, мэтр. – Спокойный голос Зигфрида вмиг прекратил поднявшийся шум. – Правильно ли я понял, что в боевых действиях вы на первое место ставите именно цель, в ущерб всему остальному?
– Пожалуй, так.
– То есть вы отрицаете такие вещи, как благородство, уважение к врагу, милосердие?
– Ой, «милосердие» я знаю! – обрадовалась прислушивающаяся к разговору Тин. Не уверен, что она поняла хоть что-то, кроме этого слова. – Это такой кинжал для добивания раненых!
– Фрасоро! – проворчал Зигфрид, схватившись за голову.
– Это вы сейчас ругнулись? – уточнил я.
– Нет, – улыбнулся Бернард. – Так у нас называют парные клинки «брат» и «сестра». Сейчас покажу. Вы с юной леди действительно похожи.
Пока мы недоуменно переглядываемся с Тин, он уже возвращается, выкладывая на стол пару великолепных клинков. Слабо изогнутые, обоюдоострые, с витой гардой. Один чуть больше.
– Хочу! – тут же потянулась к ним Тиана и получила по рукам от Эла.
– Нельзя даже прикасаться к чужим клинкам без разрешения!
Минуту Бернард раздумывает. А потом с какой-то шальной мальчишеской улыбкой опускается на одно колено, протягивая Тин перевязь с мечами.
– Я, риттер-мечник Бернард Регосский, в знак признательности за спасение моих людей и помощь в бою, а также восхищения смелостью и умением этой девушки называю ее своим братом по оружию и дарую право носить эти клинки!
Подозреваю, что понятия «сестра по оружию» у гальдорцев вообще не существует. Парень прямо светится от ощущения собственного благородства: девушку, да еще и простолюдинку, назвал братом по оружию! Интересно, он понимает, как сильно ее на самом деле оскорбил? Вон аж застыла вся. Если она попытается оторвать ему голову, придется вмешаться. Нет, не придется – Софья уже рядом, что-то шепчет ей на ухо. Тин кивает, непонятно только, Софье или Бернарду, и выходит из шатра, забрав клинки.
Целительница извиняется перед смущенным Бернардом, объясняя, что девушка просто ошалела от подобной чести и все такое.
– И все же, мэтр, продолжая наш разговор: вы отрицаете такие понятия, как «благородство», «милосердие»? – Голос Зигфрида все так же спокоен.
– Я не отрицаю сами эти понятия. Я считаю, что война – настолько грязное дело само по себе, что допустимо все. Можешь ударить врага в спину – ударь. Иначе он убьет твоего друга. Все средства хороши, и не может быть милосердия к человеку, который ворвался в твой дом, чтобы убивать и грабить.
– Да, но к вам будут относиться так же.
– Несомненно. Как говорится, только враг никогда не предаст.
– Но если вы пощадите врага, возможно, он пощадит вашего друга. И, являя благородство, вы побуждаете других поступать так же, возвышаясь таким образом и ведя мир к справедливости и процветанию.
– Справедливость – это миф. В подобных играх побеждает тот, кто первым нарушает правила.
– Рассуждая таким образом, вы будете выигрывать битвы, проигрывая войну! – повысил голос Зигфрид. – Можно застрелить рыцаря, выкликающего поединщиков. Но враг потеряет одного воина, а вы всех. Ибо никто не будет сражаться на стороне подлеца! Людям важно чувствовать, что правда на их стороне! Тогда они готовы совершать подвиги и жертвовать собой.
– Я не готов жертвовать ими! Я не собираюсь развязывать войн и искренне считаю, что пожертвовать немногими можно, только если ты сам входишь в их число! И на войне хороши любые средства – это не турнир и не состязание в благородстве! Отпущенный тобой враг завтра вонзит нож в спину твоего брата.
– Это рассуждения наемника, а не риттера! – Командор перешел на крик.
– Да! Я лучше буду презренным наемником, который пьет за победу с живыми соратниками, чем благородным рыцарем, который смотрит в мертвые глаза тех, кто ему доверился! – Я тоже уже почти кричу.
Прикосновение теплой девичьей ладошки я чувствую даже сквозь броню, ярость уходит. И в самом деле: «Двое сошлись не за страх, а за совесть…»
– За то, чтобы нам не пришлось проверять, кто прав, на поле боя, – салютую риттеру кубком.
Кивнув, командор выпивает. Мир восстановлен.
На закате хороним павших. Зигфрид читает молитву Горейшу и Райторну, прося достойного посмертия для погибших в битве. Каждый риттер, оказывается, еще и священник. Риттер-командор, таким образом, что-то вроде епископа. Дальше начинается собственно тризна. А если быть точнее – большая пьянка. Уже через полтайса гальдорцы, затащив в свою компанию Тин, пили за героическую победу, вспоминая детали побоища. Еще через некоторое время (в третий раз оттащив Тивала, все порывавшегося набить мне морду) к ним присоединились и литийцы.
Покинутые дамы, посидев некоторое время для приличия, разбрелись спать.
– Простите, Софья, а Тиану мы оттуда забирать не будем? – кивнул я в сторону костра, где уже перешли к песням.
– Зачем? – Девушка замерла на пороге «женской половины» шатра.
– Пьяная солдатня не лучшая компания для юной леди. Как бы не обидели, – интересно, почему я об этом думать должен?
– Обидели? Ее?! Сил не хватит. – Похоже, целительница уже спит на ходу, потому и соображает с трудом.
– Ну, знаете. Выпившие девушки такие сговорчивые… А поутру выясняется, что она на самом деле была против.
– Ах вы об этом! Не волнуйтесь, это физически невозможно.
– То есть? – опешил я.
– В человеческом облике самки демонов вообще не имеют… этой детали. Не зря же второй облик у них называется «облик любви». А перекинувшись, Тин порвет любого насильника. Не забивайте себе голову глупостями и идите спать.
Так, размышляя о чудесах природы-матушки, я и уснул.