Книга: Нить надежды
Назад: Глава 2. Дно Галактики
Дальше: Глава 4. За имперский трон

Глава 3. Власть и война

Я открываю глаза.
Ильта больше нет. Я должна жить без Ильта.
Кто я? Синагет Ледариэн, не имевшая права жить и присвоившая себе это право собственной силой. Принцесса «Зеркала» — так называется мой чудный, лучший в системе Глостии крейсер.
Что у меня есть? Мое «Зеркало». Моя верная, действительно верная команда — теперь уже тридцать шесть человек. Моя верная Дерри. Запас автономности — три месяца. Времени достаточно. Достаточно оружия и энергии. Но это и все.
Теперь мне приходится каждый раз, просыпаясь утром, перебирать все это в памяти. Иначе лишишься рассудка. И напоминать себе, что Ильта больше нет. Он почти всегда снится мне живым, во сне я совершенно уверена, что он жив. Иногда он заходит прямо в мою каюту, садится рядом и озабоченно начинает говорить о левом сплетении, там вроде фонит, или еще о какой-нибудь ерунде, а я спрашиваю: Ильт, но ты же погиб, я сама отправила твое тело в последний путь, в Пространство. А он отвечает: да, но ты ошиблась, ничего, я не в обиде, это бывает. Я на самом-то деле был жив, но ребята меня опять выловили и затащили на корабль, ну конечно, я понимаю, это странно, что я выжил в вакууме, но в этом гробу было немного воздуха, и они меня быстро поймали… Вот так во сне все логично и спокойно, и я чувствую успокоение, а потом вижу, что тело-то Ильта все искромсано лучами (так, как я видела в последний раз), и говорю — но ведь ты ранен? И вижу тогда, что он лежит и пошевельнуться не может, но он жив, все равно — жив!
Вот такая ерунда снится. И когда просыпаешься, несколько секунд кажется, что Ильт жив, просто он где-то в другом месте. А может, так оно и есть. И приходится себе объяснять, что нет, умер он. Правда, я плохо помню, как его тело втащили на корабль. Не знаю. Я вообще плохо помню, как все происходило в тот день. Наверное, у меня крыша слегка поехала. Но вот похороны я помню. Мы отошли уже далеко от Нейамы, и я обо всем договорилась с тремя пилотами, оставшимися в живых — двое из них до сих пор у меня служат, и мы спустились на Палубу. Они положили Ильта в ксиоровый ящик такой, вроде гроба. Я еще помню, что сначала боялась на него взглянуть. А потом посмотрела и сама удивилась — чего бояться-то, ведь это вовсе не Ильт. Это было похоже на куклу, и дело не в том, что все тело искромсано наискось лучами, темная застывшая кровь и обугленное мясо, это все ерунда, а главное, что это было просто нечто отдаленно похожее на Ильта, но самого-то его здесь вовсе не было. Может, поэтому мне до сих пор и кажется, что это мы не его хоронили, что он жив… Умом понимаю, что это не так, а поверить не могу. И вспоминаю старательно, как молча мы открыли стену Палубы и с катапульты запустили гроб с телом Ильта в Пространство, придав ему скорость убегания. Где еще хоронить ско, если не в Космосе? Думаю, Ильт был бы не в обиде. Потом мы напились с Дэнсом, он предлагал мне сэнтак, но я сказала, что на моем корабле этой гадости не будет. Мы просто напились грапса, и я легла спать. Все остальные трупы ребята похоронили сами — они меня как-то мало интересовали.
Так. Ну вот, с этим все ясно. Кажется, я совершенно разучилась вскакивать с постели, едва продрав глаза. Это плохо. Мне обязательно нужно «настроиться», вспомнить, кто я, зачем я здесь…
А зачем? Я и сама не знаю. Спускаю ноги с кровати. Теплое, мохнатое тычется в мои колени, круглые ушки просятся под ласку. Моя Бета. Я рассеянно почесываю черную шерсть за ушами.
Странное ты существо, Бета. Я и сама к тебе еще не вполне привыкла. И все же почему-то уверена в тебе. И даже не потому, что мы нашли в доме твоего хозяина, убитого мной, документы на тебя, не потому, что они гарантируют твою лояльность мне, а просто так… Я знаю, что в глубине твоих мерцающих зеленоватых глаз не таится опасность и предательство.
— Вы знаете, сколько такая животинка может стоить, Принцесса?
— Я оставлю ее себе, Дэнс.
— Ну смотрите, дело хозяйское…
Мне не нужны деньги за тебя. Удивительное ты существо, пантера с собачьей душой. Генетически модифицированное чудо. Когти и сила хищника, преданность и работоспособность овчарки. Не знаю, и не хочу знать, любила ли ты человека, которого мне пришлось убить. Своими руками. Мне кажется, что нет, не любила, иначе почему бы с такой готовностью, даже не взглянув на его труп, подошла ко мне, и с тех пор следовала за мной уже неотступно.
Он был сволочью, Бета, и видел в тебе только дорогую игрушку, ты тешила его тщеславие, ты была вещью для него. А мне ты — верная боевая подруга, товарищ, и я люблю тебя и никогда не предам. Так же, как ты меня.
Такое, Бета, не так уж часто встречается в нашей сволочной жизни.
Бета положила мне на колени голову — жест высочайшего доверия со стороны зверя, ведь голова — самое уязвимое место… Умные зеленоватые кошачьи глаза мерцали в сумраке. Я погладила пантеру меж ушей. Встала.
Хватит валяться. Сегодня тридцать пятый день жизни без Ильта. У нас большой запас автономности, но нам нужна база. Нельзя всю жизнь мотаться в Космосе и жить на корабле. Можно свихнуться. Нужна база, нужны деньги, оружие, люди, для «Зеркала» тридцать шесть человек — это смехотворно мало. Но кого попало брать мы не будем, правильно, Бета?
Пойдем умываться.

 

Я молча осмотрела свое отражение в зеркальной стене напротив койки. Бикр у меня отличный. На Глостии-7 удалось достать. Дело даже не в броне, я всегда могу нацепить дополнительную. Просто по уровню — это практически квиринская модель, со всеми прибамбасами, со встроенным биокомплексом, автономность около суток — то есть я в нем около суток могу свободно летать в открытом космосе, даже с маяком для вызова спасателей с Квирина (ха-ха…), и притом легкий, как спортивный костюмчик, совсем не ощущается на теле.
Цвета я подобрала сама. Накладка темно-голубая, а сам бикр тоном глубже, васильковый, все металлические детали из чистого золота (оно не только красиво, но и куда удобнее других материалов).
Так, в общем, неплохо. Даже и лицо — вполне такое благородное, красивое лицо, и горбинка очень даже к месту, волосы чуть отросли, и это даже хорошо, меня никто не обязывает носить короткую стрижку, я не в Легионе. Только в глазах странное выражение, как будто навсегда застывшее. Это так удивительно, когда смотришь на себя и видишь в глазах выражение, которое, кажется, совершенно не соответствует тому, что ты думаешь. А может, и соответствует…
Надо перенастроиться. Думать о чем-то радостном, хорошем, может, и выражение глаз изменится. А, впрочем, сойдет и так… думаю, команду это не деморализует.
А замечательный у меня видок был, когда я захватила этот корабль. Надо думать… До сих пор помню в глазах Дэнса (тогда я еще не знала, как его зовут) — ужас и недоумение. Этакая фурия в разорванной одежде рабыни, вся сплошь покрытая кровью. Не своей. И обвешанная оружием. Глаза, наверное, сверкают… Вообще я, хоть и училась в военной школе, ни разу еще не видела человека, только что убившего в одиночку несколько десятков врагов (все-таки много их на корабле оказалось, зря мы с Ильтом надеялись на лучшее), и готового убивать дальше. Наверное, страшненькое зрелище.
Наверное, сейчас бы я так не смогла.
Я ведь не только скультер подняла тогда (еще и тело Ильта смогла забрать). На орбите мне под горячую руку и попалось «Зеркало», лучший крейсер во всей Глостии, корабль шибага Немисса. Не знаю уж, как так получилось, почему я смогла взять этот корабль. Команда была небольшая, да и не ожидали они нападения. Видимо, так.

 

А все-таки неплохо. Мы немалого добились за этот месяц. Вот и эта каюта, например — всю эту отделку, и автоматику, все это я заказала на Гоне.
И Дерри я сделала там подарок. Бедная девочка… Она настолько закомплексована, и вот теперь, похоже, нашла выход для всех своих проблем — все это у нее вылилось в безумное обожание меня. Не знаю, что с этим делать… Я не в восторге от этого, я ж не Аригайрт. Хочется чем-то порадовать Дерри, а чем? Ну вот я и решила. На Гоне я оплатила ей пластику. Все лицо переделали. Теперь она вовсе не страшненькая, даже симпатичная. Я, если честно, даже ей позавидовала, хотела свою горбинку убрать, сделать такой пряменький благородный носик. Но потом решила, что не стоит.
Ильту вот как раз горбинка нравилась.
Но Дерри, хоть и благодарила меня не знаю как за эту операцию, похоже, совсем не изменилась. Красавица, а психология-то осталась — дурнушки. Ладно… Я ей в няньки не нанималась. Иногда хочется отправить ее на Серетан, пусть живет спокойно подальше от меня. Но она бы с ума сошла от горя. И часто она все-таки бывает полезной. Очень даже.

 

Все-таки мы очень много успели за этот месяц.
Разве сравнить то положение, когда мы впервые отчалили от Нейамы — сумасшедшая бандитка и трое пилотов, один из которых согласился работать со мной лишь до ближайшего порта… и запас автономности — из-за вынутых в тот момент фильтров, всего лишь две недели… И то, что мы имеем сейчас.
Да, напряжение было сильным, но оно того стоило. Единственное, что меня саму удивляет — зачем я делала все это? Что давало мне силы? Я и сейчас не могу точно ответить на вопрос, зачем живу. А тогда…
Но мы высадили третьего пилота на Гоне, и я набрала еще пятерых головорезов в тамошнем кабаке, мы заправились, продав кое-что из ценностей господина Немисса, и потом мы вернулись к Глостии-4. И мы ударили по Нейаме. Это была наша первая боевая операция, и видит Адоне, она оказалась удачной! Крейсер мы не сажали. Мы с Дэнсом и Аттером на ландерах сожгли плантацию. Самым трудным, между прочим, было — найти ее. Я отыскала Дерри. Бина уже умерла, как мне удалось узнать. Дерри я забрала с собой. Второй удар мы нанесли по рудникам, и сразу пополнили наш экипаж — многие захотели променять рабство на нормальную работу. Больше мы никого не брали, не до того было.
Потом мы подожгли парк и дворец. Нам пришлось круто. Но ведь ханкеры Аригайрта стрелять толком не умеют… Мы потеряли всего двух человек, зато ущерб, нанесенный Аригайрту, вычислить невозможно.
После этого мы отправились на другой конец Галактики, к Белларону. И под экраном подойдя к планете, я выпустила из тюремной камеры Лили, сидевшую там в страхе и ожидании какой-нибудь жуткой участи. Я посадила ее в ландер вместе с двумя своими людьми, и они отвезли ее вниз и высадили там, на поверхности Белларона. На прощание я дала ей денег — думаю, на Беллароне она не будет бедствовать — и велела разыскать ребенка и забрать его к себе. И больше, упаси Адоне, не пихать его ни в какие пансионы!
Не знаю, послушает она меня или нет. Но я сделала для этого мальчика все, что могла. Если бы не он, я бы с удовольствием отдала Лили для развлечений своей команде, а потом запустила бы ее тело с катапульты прямо в Мировое Пространство.
Ладно, пусть живет…
Мне до сих пор кажется, что я поступила с ней все-таки правильно.
Но и потом мы неплохо поработали. Захватили и выгодно продали два небольших пассажирских судна. Только людей, тех, кто остался в живых, я запретила продавать. Кое-кто возмущался, но я умею затыкать рты. Как выяснилось… Наркотиков и рабов у меня на корабле не будет. Людей я высадила в ближайшем порту, оставив им даже некоторую денежную компенсацию.
Ничего. Все остались довольны в итоге. Мы отправились на Гону и очень неплохо повеселились, подлатали корабль, кое-что закупили…
Мне есть чем гордиться. Но останавливаться на достигнутом рано.

 

Позавтракаем позже. Есть пока не хотелось, да и тревожно как-то с утра, пока не выяснишь обстановку и не примешь на сегодня все решения.
Я дала сигнал четверть часа назад, перед тем, как идти умываться. Народ уже должен собраться в Штабе. Пора идти.
Удобно, конечно, собираться в Посту, но там всегда дежурит кто-то из пилотов, а то, что мы говорим, не всегда предназначается для посторонних ушей. Поэтому я выбрала под Штаб небольшую (а нас и немного — немного тех, с кем мне хотелось бы разделить проблемы командования) комнату в самом центре корабля, недалеко от Поста. Не знаю уж, чем Немисс в этой комнате занимался, совершенно круглой, обитой желтоватым бархатом, из которого, как грибы, поднимаются уютные кресла, и скрытые светильники мягко озаряют внутренность помещения. Но я не нашла для нее лучшего применения (разве что как палата для душевнобольных она бы еще сгодилась). Повесила у стены трехмерную модель Галактики, поставила кое-какое оборудование, защиту от прослушивания. Вот, собственно, и все…
Дверь, узнав меня по шагам, мягко отъехала в сторону. Бета следовала за мной, едва не тыкаясь носом мне в зад. По-моему, на корабле все, кроме Дерри и меня, побаиваются Беты — ну, это и к лучшему…
Точно. Все уже собрались. Расселись по креслам. Я молча обвела взглядом свой штаб. Дерри — заблестев черными глазами, вся радостно подалась мне навстречу. Дэнс — сделал вялый приветственный жест ладонью, нога закинута на ногу, вид — вроде только что с перепоя. Мосей Ринго как-то исполнительно заерзал в кресле. Таффи что-то хрюкнул и остался сидеть неподвижной черной мощной статуей. Эта его идиотская манера ходить голым по пояс…
Ладно, бандиты же, чего с них возьмешь. Я села в свое «командное» кресло. Скрестила руки на груди.
— Доброе утро, господа!
— Доброе утро, — нестройно ответили мои негодяи.
— Ну что же, начнем. Пожалуйста, Дэнс.
Дэнс у нас вроде бы как отвечает за ходовую и оружейную части. Ни в том, ни в другом он ни бельмеса не смыслит. Я заставляю его учиться, но тщетно, не тот случай. Однако мой принцип — каждый должен за что-то отвечать. Кроме Дерри, она на особом положении. Хуже Дэнса в этом смысле никого нет. Но что поделаешь, у него есть другие замечательные качества.
По крайней мере, он уже научился требовать отчета от Леандра и Савиолы либо Валя, и потом пересказывать все это мне. При необходимости, конечно, я проверю сама.
— Запас гравитора около двенадцати тысяч рискантов, — вяло сказал Дэнс.
— Около? — переспросила я.
— Одиннадцать тысяч… э… девятьсот семь и три десятых, — Дэнс справился со своим спайсом. Ладно, змей с тобой…, — за прошедшие сутки… ну, вы знаете, мы лежали в дрейфе, так что потрачено шесть тысячных рисканта. Техники вчера отрегулировали ведущую пушку левого борта, предлагают сегодня провести пробные стрельбы… Это вам лучше с Савиолой поговорить, принцесса.
Еще минут пять я добивалась от Дэнса результатов рутинного контроля сплетения, наконец, поняла, что он об этом ничего не слышал, и сделав ему резкий выговор, оставила парня в покое. Дэнс не менял наглой позы, но внутренне явно сник. Я обратилась к Мосею. Вот тут — совсем другое дело, на этого человека можно положиться.
— Что с твоей стороны, Ринго?
— Ну, запасы-то наши вам известны… эхе… еда, значит, теперь у нас три тысячи четыреста двадцать пять порций, вода четыре тысячи пятьсот две порции, фильтры все исправны…эхе, — Ринго закашлялся, — вчера мы, значитца, провели регулировку холодильников второго яруса, все там теперь в порядочке, ну сегодня, видно, вентиляцией будем заниматься. Профилактика, принцесса, вы не подумайте, что там не так что-нибудь. Только вот два вопросика у меня, принцесса, к вам будет…
— Да, пожалуйста, Ринго, — сказала я ласково.
— Видите, эхе… сейчас-то у нас, значит, команда маленькая, ну, как бы это выразиться, по минимуму того, что на крейсер требуется. И значитца, никаких проблем с хозяйством пока не намечается. Однако ежели вы, принцесса, вдруг захотите провести, так сказать, еще одну вербовку, или что-то, значит, подобное, то этих хранилищ, которые у нас задействованы, ни в коем случае, для большой команды не хватит.
— Это ты правильно рассуждаешь, — согласилась я, — а что тебе нужно для того, чтобы подготовить остальные хранилища? Какие-то запчасти, люди, инструменты?
— Да, если так выразиться, на корабле все имеется. Только вот мне бы человека четыре, чтобы потихонечку, так сказать, ежедневно, готовить по нескольку помещений… ну вы сами понимаете, надо же там хотя бы вымыть, продезинфицировать, холодильники перебрать и запустить на пробу…
— Ринго, так что же вы молчали? Людям делать нечего, берите хоть шесть человек. Таффи, составишь расписание, и пусть ежедневно шесть человек работают у Ринго.
— Слушаюсь, — сказал Таффи басом.
— И еще, значитца, если можно, такой вопросик. Видите ли, некоторые личности… из команды, я имею в виду, ну настолько несознательные… надо бы какой-то порядок ввести, я имею в виду, в употреблении пищи и особенно спиртного.
— Так вы хотите сказать, они сами берут? Когда им нужно?
— Да, вы понимаете, просто приходят и берут. И вчера еще Тикси сломал регулятор шестнадцатого холодильника, пришлось чинить. Это же бандиты, принцесса…
Я задумалась. По-хорошему, конечно, выдавать рационы три раза в день — и все. Но это же не военные, это, правильно Мосей сказал — бандиты. Надо что-то придумать, чтобы и палку не перегнуть, и не допустить разбазаривания запасов.
— Вот что, Ринго. Таффи, это и к тебе относится, слушай. С сегодяшнего дня… я сейчас составлю приказ и сама объявлю по радио. Запрещается брать что-либо сверх пайка из коллекторских корабля. Все, что в корабле — моя личная собственность, а не общественная. Взятие моих продуктов или вещей будет рассматриваться как кража. Что у нас там за кражу, Таффи?
— За первую четырнадцать суток дисотсека. За вторую дисотсек до ближайшего порта и списание.
— Правильно. Крысы нам не нужны. Но чтобы народ не пугался… Ринго, у нас ведь есть персональные холодильники?
— Есть, принцесса, как не быть, отремонтировать только нужно.
— Выдадим каждому по холодильнику, и там он может держать личные запасы — что награбит при штурме, и что сэкономит. Организуйте ремонт, хорошо, Ринго?
— Да пусть сами себе берут и ремонтируют, я что, разве против…
— Вот и хорошо. Приказ, значит, я подготовлю.
Я обратила взгляд к моему «старшему по команде» — Таффи Зе-Клеру.
Личность жутко одиозная. Бывший ханкер. Негодяй. Хорошо еще, что он не работал на плантации, и вообще — не с женщинами. И не на руднике, иначе бы я ему Ильта припомнила. Он работал во Дворце, не знаю точно, где, и не хочу уточнять. Сволочь этот Таффи. Просто почему-то он мне спас жизнь при штурме Нейамы, да и сейчас, по взгляду видно, готов защищать хоть против всей команды. И самое ужасное, что без Таффи мне вообще бы не удержать моих бандитов в повиновении. Нет, никакого там гуманизма у меня давно уже нет. Но ведь просто сил бы не хватило! А вот Таффи — это как раз то, что нужно.
Душевед мой. Мышцы буграми переливаются под темной кожей. Своеобычные красные шаровары и голый торс. Так у него на родине ходят. Плеть я ему запретила носить, раздражает. Он таскает на поясе электрическую дубинку. Ханкерская привычка, что тут сделаешь.
Сволочь, но змей, до чего полезная сволочь.
— У меня все хорошо, — сказал Таффи, — вчера, принцесса, вы знаете, нашли сэнтак у Стика. Донес Айлантер. Айлантеру я выдал премию, как договорились. Стик в дисотсеке на десять дней. По-моему, у него ломка…
— Хорошо, — кивнула я. Жестоко, конечно, да и Таффи наверняка ему добавил вчера, но оно ведь и к лучшему. Наркоманы мне на корабле не нужны. Я не глостийский шибаг какой-нибудь. Тяжелый жизненный опыт научил, что наркотики — абсолютное зло.
— Проверил еще в пяти каютах выборочно, — добавил Таффи, — больше, вроде, нигде нету.
Самое удивительное — сам Таффи оказался независим от сэнтака. Как уж он умудрился у Аригайрта — не знаю. Может, это у него такие расовые особенности. Я слышала, что люди его расы не впадают в зависимость от сэнтака, разлагается он, что ли, в крови у них. И эта особенность помогла мне полностью справиться с наркотиками на корабле. Даже Дэнса мы запирали в каюте на время ломки. Ничего, разобрались… Теперь, по крайней мере, в своем штабе я уверена.
Я помолчала, глядя на своих. Надо что-то решать… ребята скучают, который день в дрейфе. Холодильники чинить — это хорошо, конечно. Но надо что-то решать.
Собственно, план уже в целом сложился. А доведем мы его все вместе. Четыре пары глаз внимательно смотрели на меня. Да, сейчас именно тот момент — не раньше, и не позже, когда уже пора что-то предпринять. И даже не потому, что у нас нет припасов или денег, все у нас есть. Просто или ты растешь — или падаешь вниз. Иного не дано.
— Еще у кого-нибудь есть вопросы по вчерашнему дню?
Вопросов ни у кого не было. Все молча ждали.
— Сегодня меняем курс, — решилась я, — двигаемся к Глостии-6, выход Анорри.
Я показала на модели этот выход, выделив его красной точкой, а всю систему Глостии-6 — ярко-синим.
— Почему именно этот выход, принцесса? — недоуменно спросил Дэнс.
— Я планирую захват одного из боевых кораблей Глостии-6.
Все молчали. Дерри — глядя на меня преданно, остальные — с легким недоумением. Ну ясно, глупость сморозила атаманша. Шибаги такими вещами не занимаются. Гораздо проще захватить обычный пассажирский корабль, что они и практикуют. И дело не только в простоте — взять корабль другого шибага — это значит объявить ему войну. Ворон ворону глаз не выклюет… Ни к чему портить отношения.
— Видите ли, — сказала я, — пробавляться мелочами я не собираюсь. Хватит. За хороший боевой корабль мы и деньги получим нормальные. Нам база нужна. Или вы хотите деньги копить на базу? Ясно? Кто считает, что мы не справимся?
— Справимся, принцесса, — сказал Дэнс, — только…
— Боитесь, что настроим против себя глостийцев? А мы уже их и так достаточно настроили. Немисса и Аригайрта. Сильнее этой пары в Глостии нет никого, а они нас ненавидят от всей души. Дэнс, мы не должны опираться на мафию. Мы сами по себе, ты понял?
— Я-то понимаю, — упорствовал Дэнс, — а вот как мы это объясним людям…
— Я это сама сделаю.
— Ну смотрите, принцесса, — сдался мой советник, — у вас это до сих пор получалось.
— Все. Значит, Мосей, пока мы идем до Глостии, с холодильниками — все, как договорились, хорошо? Дэнс, сообщи ведущим, в двенадцать будет совещание здесь. Мы с ними все проясним. И пусть готовят уже сейчас курс на Глостию-6. Думаю, дней десять путь займет. Таффи, ты пока молчи, смотри, чтобы никакой утечки информации. Вопросы есть? Отлично.

 

До двенадцати мы уединились с Дерри, и продумали, точнее, продумала я, а Дерри лишь поддакивала — основные детали плана. Затем я отправила Дерри, а сама позавтракала и улеглась на койку — почитать немного, у меня теперь отличная коллекция микропленок, даже серетанская литература довольно широко представлена.
К двенадцати я вновь отправилась в Штаб. Там уже собрались по приказу Дэнса мои ведущие специалисты — старший пилот Нийн Леандр, старший инженер Савиола и инженер-оружейник Валь. В конце концов именно их руками и будет проведена операция, мне, можно сказать, повезло, что удалось завербовать таких людей… Хотя насчет Леандра можно поспорить. Он не возражал против моего плана. Но тонкие его губы подрагивали как-то брезгливо, он неохотно вступал в разговор и ограничивался лишь краткими согласиями.
Плохо… очень плохо. Надо же иметь старшим пилотом такого типа. Конечно, по опыту и знаниям именно он подходит. Но насколько лучше было бы видеть на этом месте Изайка Корта. Пусть он неопытный пилот, но смелый и знающий парень, да и предан мне. А Леандр… такое ощущение, что он все время держит камень за пазухой. Ну как на такого положиться в бою? А ведь ему распределять нагрузку на пилотов, командовать всеми маневрами… Сейчас-то я проконтролирую его, а вот в бою — как?
И убрать его просто так сейчас нельзя. Адоне, как я понимаю Аригайрта! Хочется настоящей власти, абсолютной… у меня ее нет. Вот убери я сейчас Леандра просто потому, что он мне не нравится — и треть пилотов вообще откажется работать. А у меня нет такого количества ханкеров, да и пилот не будет работать под плетью, не тот случай, тут нужно собственное желание.
У моих шибагов это желание возбудить не трудно. Просто пообещаю им хороший отдых и хорошую наживу. А вот что нужно Леандру? Такое ощущение, что к богатству он равнодушен. Месть его тоже не интересует, да и за что ему мстить, он не был рабом, мы наняли его на Скении.
Может, конечно, это у него просто пищеварение плохое… а может, он ко мне и вправду плохо относится. Но ведь я его не держу!
Вот загадка-то… Ладно.
— Леандр, меня интересует, сколько пилотов мы сможем выделить на истребители.
Высокомерное пожатие плечами.
— Вы знаете, в Посту мне нужны минимум шесть человек.
— Значит, семь, — решила я, — и четверо в резерве.
Леандр даже слегка просветлел лицом. Он думал, я не знаю, что такое резерв и зачем он нужен. Видимо.
— Отберите команду для Поста самостоятельно. Завтра мы с вами обсудим кандидатуры. Группой истребителей будет командовать Изайк. Под вашим руководством, конечно.
Мне показалось — или действительно тень недовольства промелькнула на бледном гладко выбритом лице Леандра?
— Вас что-то не устраивает? Господа, я прошу, задавайте вопросы сейчас. Сейчас это возможно. В бою вам придется подчиняться.
— Все в порядке, — сухо сказал Леандр, — как вам будет угодно.
Это «как вам будет угодно» было скорее похоже на «делайте, что хотите, а я умываю руки». Пассивная агрессия… ну что же мне с ним делать? Ладно.
— Савиола, вам предстоит подготовить за десять дней всю технику… У вас есть что сказать?
Савиола сложил большие руки на коленях и скорбно уставился на меня.
— Принцесса, я должен сказать лишь одно. Вся эта затея — безумие. Простите. Я слишком стар…
Адоне, как я устала! Как мне надоело объяснять всем этим типам… ну почему я не Аригайрт? Почему мне не подчиняются беспрекословно?
Надо как-то его убедить.
— Вы любите жизнь, Савиола, не так ли? Вы это хотели сказать?
— Приблизительно. Меня также волнуют жизни членов команды.
— Очень хорошо. Я тоже люблю жизнь. Кроме того, Савиола, я люблю хорошую жизнь, понимаете? И хочу, чтобы все вы жили хорошо. Если мы пойдем по обычному пути — обычного пиратства — рано или поздно нас найдут корабли Аригайрта и Немисса. Не забывайте, у нас влиятельные враги. Нам нечего терять в глазах Глостии. Единственный выход — во-первых, показать, что мы умеем кусаться. Во-вторых, быстро наращивать нашу мощность, а это возможно только за счет захвата боевых и крупнотоннажных кораблей, вы понимаете, что на малых пассажирских мы разве что себя прокормить сможем. Теперь вам ясна необходимость этой операции?
— Необходимость ясна, принцесса, — Савиола, вроде, смягчился, — не ясно, каким образом…
— Это элементарно, Савиола. Поверьте, я разбираюсь в тактике лучше вас. Ведь вы не военный, не так ли? Мы располагаем отличной техникой, и это компенсирует нашу малочисленность. Я прошу вас об одном, — я помолчала, — поверить мне.

 

После этого позорного совещания, где спецы кое-как согласились со мной, и мы распределили обязанности по подготовке техники и людей, мне еще предстояло совершить обход корабля. Я делала это ежедневно. На всякий случай. Дерри и Бета увязались, разумеется, со мной.
Все, вроде бы, шло нормально. Мы обошли машинное отделение. Левый борт готовился к стрельбам — сегодня мы планировали запустить обманки и отстреляться по ним, поскольку никаких небесных тел поблизости не наблюдалось. Сплетения тихо звенели.
— Синь, — тихо сказала Дерри, остановившись у нижнего пульта, — а ведь отсюда можно блокировать Пост, верно?
— Конечно, — подтвердила я, — запросто, у сплетений управление двойное, если здесь блокировать, тогда с Поста мы будем контролировать только реактивную тягу, а это — всего ничего.
Дерри нерешительно улыбнулась.
— Я не очень разираюсь в технике, вы знаете…
Когда она перестанет хотя бы называть меня на «вы»?
— Но, Синь… не разумно ли сделать так, чтобы управление осталось только в Посту? Если заговор… тебе может угрожать опасность.
— Не знаю, — сказала я, — в любом случае, это невозможно. Никак. Поверь мне на слово или почитай учебник по технике.
На лестнице я вдруг обернулась к Дерри.
— А ты что, подозреваешь заговор?
Она робко пожала плечами.
— Нет, конкретно пока ничего не могу сказать. Но ведь такое возможно, верно, Синь?
— Я никого не держу на корабле. Кому не нравится…
Дерри опустила глаза. Мы поднялись на первый ярус.
Все было, вроде бы, в порядке. Первое отделение тренировалось в спортзале. Часть второго — те, кто не занимался стрельбами — сидела на симуляторах. Я заглянула в спортзал, поприветствовала мужиков — те ответили нестройным хором. Очень даже неплохо. У меня даже этакая гордость стала внутри появляться, как обычно при обходе — здорово я все организовала. Третье отделение несет службу — чистит, проводит профилактику, ремонтирует, дежурит в Посту.
Не знаю, может, меня и считают некоторые самодуршей. Но ведь все это необходимость. Может, на других шибагских кораблях все как-то иначе устроено, там больше свободы, больше возможности пошиковать, пожить в свое удовольствие. Но ведь у меня совершенно особые условия. Из экипажа половина не умеет вообще ничего, ни к космосу они никогда отношения не имели, ни к войне. Если их не учить — и притом ежедневно и по многу часов — им же будет хуже, когда начнем воевать. Я не хочу терять людей. Да и второй, типа обученной половине нужны постоянные тренировки.
Может быть, я зря пытаюсь сделать из них уни. Но ведь это очень удобно, когда люди взаимозаменяемы, когда корабль не погибнет лишь потому, что погибли все пилоты, его сможет вывести любой десантник. Да и не так уж все это невозможно… я же не мечтаю о суперквалификации, но элементарное они должны уметь все.
Заглянула в отсек симуляторов.
Четыре симулятора были заняты — мои шибаги, натянув виртуальные шлемы, тренировались в летном мастерстве. Сарт второго отделения Торри(звания и подразделения я взяла из серетанской армии, конечно) и еще один парень, Рон, сидели тут же за столиком и резались в «Двушку». Торри подскочил ко мне.
— Принцесса, занятия по летной подготовке идут по расписанию.
— Хорошо, сарт, — сказала я, — а вы чем, собственно, занимаетесь?
— Ну как чем… э… я наблюдаю.
Я посмотрела на Торри снизу вверх прищурившись. Здоровенный дядька все-таки.
— Торри и Рон, — сказала я, — по наряду вне очереди. И за машины, быстро.
— Принцесса, вы, — Торри двинулся ко мне. Бета неслышно шагнула вперед, очень тихо заняв свободное нижнее пространство между мной и сартом. Торри поспешно отшатнулся.
Неужели это был уже действительно бунт? Шибаги змеевы… Я молча, холодно глядя на Торри и Рона, проследила за тем, как они заняли свободные кабины. Вышла из отсека. Обернулась к Дерри и сказала с горечью.
— Идиоты. Ведь для них же стараешься… Ведь посажу этого дурака в истребитель, ему же работать придется, не мне…
— Это такой народ, — подтвердила Дерри, — хотят только получать, а делать для этого что-нибудь — змея с два.
Мы прошли к дисотсеку, который по моему распоряжению устроили в одной из коллекторных, разделив ее на несколько крошечных камер. Температура там поддерживалась в двенадцать градусов, мебели никакой не было. Я вспомнила, что сегодня дисотсек не пустует. Прошла по коридору, заглядывая в окошечки дверей, и в последней обнаружила мрачного Стика с подбитым глазом, сидящего на полу. Вид у него был неважный, но по крайней мере, бедняга не орал, значит, ломка терпимая. Пока. Обойдется без обезболивающего.
Десять суток — это правильно. За это время у него как раз пройдет все желание, и выйдет он счастливым и обновленным, в глубине-то души никто не хочет зависеть от сэнтака, что бы они ни говорили. Только все-таки придется срок ему скостить, выпустим через недельку. Я решила, что скажу об этом Таффи. А то выйдет из дисотсека — и сразу в бой. Нехорошо как-то.
Я прошла весь второй ярус. Поднялась в Пост. Здесь находились дежурные — Сигурд и Грен, оба наняты мною на Скении, и почему-то Нийн Леандр, сидящий на отключенном запасном пульте. Леандр уставился на меня как-то холодно, и возникло совершенно четкое ощущение, что своим появлением я прервала какую-то весьма интересную беседу.
Леандр соскочил с пульта и сделал попытку вытянуться.
— Вольно, Леандр, — сказала я, — ну как у вас дела?
Прозрачные серые глаза смотрели на меня без всякого выражения.
— Все в порядке, — тихо сказал он. Никогда не называет меня «принцессой». Собственно, дурацкая кличка, кажется, Дэнс ее первым пустил. Но как-то у всех повелось уже… а вот Леандр — никогда. Я вдруг ощутила робость под этим холодным прозрачным взглядом. Чего я делаю здесь? Мешаю только. Люди работают, курс прокладывают, а я тут… Я разозлилась на них и на себя. Змея с два. Решительно подошла к Грену, сидящему за основным пультом. Переключила на себя управление.
— Ну-ка, я гляну. Подвинься, Грен.
Я старательно проверила основные цепи корабля. Справилась о наших координатах. Зачем я это делала — не знаю, вроде бы просто чтобы показать этим идиотам, кто здесь хозяин. Затем, гордо выпрямившись, я вышла в сопровождении своей свиты.

 

Я отложила книгу. Позвонила, чтобы забрали пустой поднос из-под ужина. Вытянулась на койке.
Все, вроде бы, схвачено. Команда в очередной раз приведена к повиновению. Сегодня вечером я произнесла весьма прочувствованную речь, и кажется, ребята загорелись — поймать хороший боевой корабль, поживиться по-настоящему. Вроде бы, со мной все согласились. А если кто-то не согласился — его проблемы, работать он все равно обязан. Матчасть тоже в полном порядке. Запасов достаточно.
Ильт, ты не знаешь, зачем мне все это нужно?
Почему у меня вдруг появились такие мысли? Ведь понятно же, зачем — просто нужно, и все. Деньги нужны, независимость, база… Жить просто нужно. Хочу жить. Выжить. Больше ничего.
Только почему мне так тоскливо, так плохо теперь…
Какие-то они все ненастоящие, вот в чем дело. Да, многие из них любят меня. Дерри… Да нет, не нужна мне тень. Мне друг нужен. А кто из них способен быть другом? Кто хотя бы понимает, что это такое?
Может, дело во мне? Да нет, ведь у меня-то друзья были. Может, это Адоне наказывает меня, за то, что я предала тогда своего друга — Танга? Но Адоне, это же несправедливо, мне все равно приходилось делать выбор между ним — и остальными друзьями. Иначе я предала бы их.
Я протянула руку к спайсу. Набрала номер Дэнса.
— Слушай, приходи ко мне, а? Прямо сейчас…
Может быть, это тоже предательство… Но ведь Ильт мертв, и не оставаться же мне монашенкой до конца жизни. Святой из меня не получится все равно.
Дэнс просунул наглую рыжую морду в дверь.
— Заходи, заходи, — я свесила ноги с кровати. Дэнс поставил бутылку смолийского ву на столик. В последнее время предпочитаю крепкие напитки.
Я встала, вынула из холодильника перченые колбаски. Молча положила на тарелку. Дэнс устроился рядом, разлил ву по стаканам.
— За удачу!
Я выпила до дна, не морщась. Вроде бы, отпустило немного… полегче на душе.
Чего я так нервничаю, в самом деле? Чем уж так принципиально рыжий Дэнс отличается от моих приятелей-легионеров? Даже от Ильта?
— Дэнс, ты ведь вырос на Скении, так? А чего тебя занесло к Немиссу?
— Да чего… сама знаешь. Я был пилотом, ну и когда этот тип захватил нас, выбор-то у меня был небольшой. Я и согласился у него работать. Ну и знаешь, платил он неплохо…
— Лучше, чем я?
— Ну, ты… — снисходительно улыбнулся Дэнс, — нам развернуться надо, тогда и деньги пойдут.
— А зачем тебе деньги, Дэнс? — спросила я, — что ты собираешься с ними делать?
Он подумал.
— Деньги — это сила, Синь. Это власть. Деньги — это все в нашем мире. Ты не думай, я не жадный какой-нибудь. Просто без денег ты ничего не значишь.
— Однако, Дэнс, когда я захватила вашу колымагу, у меня не было ни креда…
— Ну да, конечно, — согласился он, — сила сама по себе, она тоже… и все-таки ты ведь тоже стремишься деньги заработать.
— Если бы знать, зачем, — прошептала я горько.
Дэнс смотрел на меня недоуменно.
— Давай еще выпьем.
— Давай, — он поспешно налил. Я опрокинула стакан молча. Не собираюсь ему говорить, что я пью за Ильта. Ему не нужно этого знать. И вообще знать, что я все время думаю об Ильте.
— Ну ты даешь все-таки, — Дэнс вытер губы рукавом, — ты чудная какая-то, Синь. Кому же деньги не нужны? Знаешь, были бы они — а уж я придумаю, что с ними делать. Это будь спокойна.
— Но что? Дэнс, ну что? Купить себе землю, остров, планету? Военный флот? Ведь только хлопоты со всем этим. Чем больше у тебя есть, тем больше терять, тем страшнее жить. Выпивка, барахло? Так это у нас и сейчас есть. Что еще? Рабов купить за деньги? Рабов купишь, а друзей?
Я осеклась. Дэнс смотрел как-то недоуменно и будто виновато, слегка помаргивая. Не понимает, бедняга… не понимает.
— Дэнс, у тебя друзья были когда-нибудь?
— Ну конечно, — сказал он осторожно, — и сейчас есть. Ну вот, допустим, Таффи… с Изайком мы общаемся. Да у меня полкорабля друзей.
Мы говорим на разных языках, Дэнс. Не те это друзья, не такие.
— А мне ты друг, Дэнс?
— Конечно, друг!
А почему он, в самом деле, мне не друг? Нам не о чем говорить? Но говорить же не обязательно. Жизнь он за меня не отдаст? Отдаст, почему нет. В бою всякое бывает.
Только он чужой. Почему — не знаю. Другой крови. Другой вид.
Ладно, неважно все это. Зачем столько слов? Голову только морочу себе и парню. Я положила руку на его колено. Дэнс с готовностью обнял меня за плечи.
— Подожди, — я стала освобождаться от бикра. Дэнс последовал моему примеру. Как хорошо после этой брони вдруг оказаться совершенно обнаженной… беззащитной… просто женщиной. И какими ласковыми, умными могут быть эти сильные мужские руки… ну пусть он дурачок — это он в жизни дурачок, а сейчас он мужчина. Все-таки мужчина.
Вот так… хорошо… очень хорошо.

 

Второй заход вокруг невидимого в Пространстве Выхода. Никого нет. Странно, ведь это очень оживленный путь. Глостия-14, Эль-Касри. Ну ничего, думаю, ждать осталось недолго. На моем радаре выход был обозначен красным пунктиром.
Я обернулась. Бета за моим креслом с готовностью подняла тяжелую черную голову.
Все здесь. Шесть пилотов, отобранных Леандром — в своих креслах. Сам Леандр на месте пилота-координатора. Я на командном возвышении, на мостике. Слева от меня — Валь, от него зависит сегодня очень многое. Мой оружейник… слава Адоне, хоть оружейник мне достался приличный.
За выходом маячат семь золотых крестиков — мои истребители. Негусто, но хоть что-то.
Вот в центре пунктирного облака возникла точка. Цель. На моем пульте вспыхивают семь огоньков — готовность. Все видят цель, все готовы стрелять. Я быстро произношу в шлемофон.
— Ручей, я Поляна, цель видите?
— Вижу, — отвечает Изайк, командир моей маленькой эскадрильи.
— Слушай команду.
— Есть.
Они начнут стрелять одновременно с нами. Так было условлено. В один и тот же миг… который очень важно не прозевать. В тот миг, когда корабль только появится из канала — он глух и слеп, но мне нужна еще минимум секунда на определение типа и вооружения противника и принятие решения, и секунда чтобы отдать команду. И секунда на исполнение… ничего, восстановление после подпространства длится чуть дольше. Я напряглась, всматриваясь в точку на экране, в центре канала.
Внезапно она выросла. По монитору побежали строчки — определения, но мне некогда читать, я вижу и так — легкий крейсер, как раз, пожалуй, то, что нужно. «Целься!»
«Огонь!»
Молниеносное синхронное движение. Несколько секунд я не вижу ничего ровным счетом. Потом силуэт крейсера окутывает светящаяся красивая дымка. И в этой дымке видны всполохи и стрелки — быстро опомнились, уже отстреливаются. Ну что ж…
— Валь, щиты.
— Сделано.
«Зеркало» окутано тремя слоями защиты — электромагнитной, противолучевой, гравитационной. Лучевые пушки нам не страшны вообще. Истребители синхронно ныряют под брюхо крейсера… «Призрак», определяю я. Так их называют, эти красивые средние боевые корабли, состоящие из тысяч граней, переходящих друг в друга. Лишь немногим слабее моего «Зеркала», экипаж может составлять до 100 человек. «Призрак» красиво светится, и под брюхом у него что-то горит, растянутый взрыв… неужели атомкой попали? Вокруг «призрака» огненными столбами светятся ловушки — туда ушло большинство наших ракет. Впрочем, «Зеркало» окружает такая же свита горящих обманок.
Вот теперь можно и поговорить.
— «призрак», вы атакованы, сдавайтесь! Требую относительной остановки и стыковки.
«Призрак» уже сильно потерял скорость, и мы и так почти неподвижны относительно друг друга, мои пилоты тщательно выравнивают скорость по вектору, приближаясь к «призраку». Скорее всего, они ничего не ответят. Но шлемофон взорвался изрядной порцией самой отборной шибагской ругани. Я поморщилась. Захотелось зажать уши руками. Ладно, наше дело предложить, ваше — отказаться.

 

Космический бой — скучное занятие. Особенно когда знаешь, что твой корабль почти неуязвим… почти. Мигнули пульты — на миг противнику удалось выбить нашу электронику. Валь включил резервный контур и восстановил все почти мгновенно. Периодически начинает сбиваться радар. Ничего, это все пустяки… а вот уже тряхнуло посильнее — попали, видимо, в двигатель…
— Валь, что там?
— Правое сплетение задето, пустяки… сейчас залатаем.
Расцветает на экране золотистое и розовое сияние вокруг темного стремительного силуэта «призрака», всполохи взрывов на его поверхности, золотые струи плазмы… «призраку» приходится хуже, чем нам, мы-то лупим его по-настоящему.
У него есть и гравипушка, но включать ее он опасается… если мы включим наши орудия — а это произойдет автоматически, «призрак» развалится на части мгновенно (у нас-то еще есть шанс выжить после его гравипушки). Но я тоже не хочу убивать «призрак», он как раз и нужен мне — развалину не продашь, мертвецов не завербуешь к себе.
И эскадрилье приходится несладко, они шныряют совсем близко к крейсеру, как акулы вокруг умирающего кита, и всполохи, лучи, струйки достигают моих ребят, стремятся слизнуть их огненными языками. Но ничего не поделаешь… и мне когда-то приходилось вот так, на Л-13.
— Леандр, выравнивайте! Левый борт, подключите генераторы! Леандр! Вы меня слышите?
— Слышу, командир. Я выравниваю.
Мне показалось или нет? Что за странные интонации? Может, сейчас не время норов демонстрировать, а, Леандр?
— Командир, они идут!
— Вижу!
Я вижу очень хорошо — цепочка крошечных огоньков, радар рисует их в виде голубоватых шариков, истребители противника. Да, он успел собраться… теперь у него даже и шансы есть.
— Всем приготовиться! Луч-пушки! Внимание! По истребителям — огонь!
Хреново это, когда ты вот в такой машинке сидишь, и по тебе стреляют, ничего хуже нет… но что поделаешь… что тут сделаешь… убивай, или убьют тебя. Простите, ребята, не моя вина, что мне удалось забраться так высоко, на мостик… что меня защищает броня.
Несколько голубоватых шариков уже расширились и заполыхали красивыми огненными переливами. А это что? Один шарик горит прямо под брюхом «призрака».
— Ручей, я Поляна, что у вас?
— Поляна, двое убитых!
— Ручей, возвращайся назад.
Теперь уже — никакого смысла нет… Внезапность потеряна, теперь все равно.
— Ручей, возвращайся, свяжи боем часть ландеров, понял?
— Понял, Поляна!
Ничего, ничего… Несколько истребителей уже прорвалось сквозь заслоны. У этого шибага приличная команда. Вполне приличная. Сколько их? Я глянула на экран. Тридцать четыре истребителя. Осталось — часть уже подбита. Несколько штук устремились навстречу «Ручью», моим жалким пяти машинам… Сохранить бы Изайка. Хороший парень, может, не идеальный пилот, но парень отличный. Адоне, да стоит ли оно того, деньги эти… Не до того сейчас. Вражеские истребители лупят по нам — корабль ощутимо вздрагивает. Валь, весь багровый и потный от напряжения, работает за своим пультом, отдавая подчиненным неслышные для меня команды, восстанавливая разрушенные связи и системы.
… Мы слишком далеко! Слишком! Деструктор не используешь, генераторы работают только на половину мощи… о нейтринной пушке речи нет.
Но сколько у нас энергии?
Рискнем!
— Леандр, экран! Разворот и максимальное сближение! Я сказала, сначала экран!
(Идиот! Разворот надо делать под экраном, иначе они легко вычислят, куда мы движемся. И где вынырнем. Я понимаю, что энергии может не хватить! Болван!)
— Леандр, экран!
Все… мир плывет в багрово-малиновом свете. Странный силуэт вражеского корабля выплывает углом. Нас не видно. Корабль больше не трясет.
— Леандр, скорость!
Неужели побыстрее нельзя двигаться? Ведь не хватит энергии! Спокойно, Синь, спокойно. Голос Дерри из отсека двигателей.
— Синь, не хватает мощности!
— Резервное сплетение! — командую я. Сейчас все на карту поставлено.
Их корабль много меньше, но зато гораздо больше экипаж… Ничего не поделаешь.
Мы все равно победим.

 

— Леандр, снять экран!
Уже не крейсер — стена перед нами, непроницаемая сверкающая гранями стена. И мы несемся параллельным курсом — но относительно врага неподвижны. Две стены — мы и они.
— Нейтринная пушка! Огонь!
Сейчас… мой любимый сюрприз. Давно хотелось испробовать эту штуку в деле. Не так живописно, конечно. Даже никакого свечения. Невидимый всепроникающий поток нейтрино, он пронижет весь «призрак», не принеся никакого вреда, лишь на кристаллах-полупроводниках, таких важных деталях сплетений, он задержится, изменив их проводимость, начисто выбив из строя двигатели… двигатели — ладно, он и летит почти по инерции, но от этой же энергии работают и все орудия…
Сработало!
«Призрак» словно потух, перестав стрелять. Ан нет, не совсем… была у него пара автономных пушек, на носу… но они стреляют теперь вхолостую. Я набрала воздуха, чтобы скомандовать принудительную стыковку — теперь уже можно. Адоне, что это?!
На миг я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Фигурально. Волосы на голове зашевелились. Корабль больше не подчинялся мне. Он сошел с ума! Он самоубийственно разворачивался брюхом к противнику, к его двум единственным стреляющим пушкам (Брюхом — это самое страшное положение, там и сплетение, и энергетический кокон, если в него попадут, кранты, там же и все основное вооружение…) Не прошло и секунды, как я сообразила, что сам по себе корабль сойти с ума не может.
— Прекратить разворот! — гаркнула я, поворачиваясь лицом к Посту, и страшная картина на долю секунды парализовала меня — кровь, очень много крови на черной шерсти, бьющаяся в молекулярных сетях, умирающая моя Бета… она умирала молча, дергаясь, каждое движение резало ее кожу насквозь. Сволочи! Я рванула бластер из-за пояса, рывком переставила регулятор и выстрелила парализующим слабым лучом. Бета замерла. Она лишь дышала тяжело, лапы ее бессильно упали… все, слава Адоне! Она жива! В этот миг на меня бросились.
Сволочи, гады! Я не успела выстрелить, но встретила двоих нападавших вполне достойно… один сразу полетел на пол, со вторым я сцепилась (а предатель тем временем выводит корабль брюхом к вражескому крейсеру! В тот миг, когда «призрак» уже почти был у нас в руках!) Наконец мне удалось треснуть его по яйцам, выхватить бластер и уже в прыжке сбить еще одного предателя… и Стик туда же, сволочь! Запахло паленым мясом.
— Леандр! Прекратить! Сейчас же!
— Ты проиграла! — крикнул Леандр азартно. И в тот же миг я поняла, что мне не приблизиться к нему. Двое сволочей стояли у кресла координатора, держа меня на прицеле. Заискрились лучи… я бросилась за бронеспинку кресла. Змей! Что делать?! Что делать? Я проиграла… заблокировать Пост! Я подняла руку со спайсом.
— Дерри! Дерри, ты слышишь меня?
— Слышу, командир! — встревоженный голос Дерри. Из отсека двигателей.
— Заблокируй пост! Немедленно! Бери управление на себя!
— Есть, командир!
— Дэнс! — я пальнула наугад, двое гадов пытались приблизиться ко мне… кажется, мимо, — Дэнс, измена! Отряд сюда, в Пост! Сними откуда хочешь! Таффи!
Адоне, как я ошиблась! Что мне стоило держать здесь, в Посту верных мне людей! Но я не думала, что предадут все пилоты! Да ведь их же Леандр и подбирал!
Следующие пять минут показались мне вечностью. Я металась от кресла к креслу, и так же метались трое предателей, воздух искрился от лучей, мы уже не пытались играть в поединок, мы палили почем зря, и мне удалось завалить одного из них, и второго, кажется, серьезно ранить, а все это время мы висели беззащитным брюхом прямо против «призрака», и жалкие оставшиеся две его пушечки расстреливали нас, и корабль трясло так, что нас швыряло то в один угол, то в другой, и то, что я осталась жива (при том, что трое выцеливали меня из бластеров) — это чистейшая случайность. Видно, Адоне еще не совсем на меня плюнул. Валь куда-то исчез, как потом выяснилось — спрятался за пульт. Предателем он не был, но и умирать за меня не собирался, посчитав, что шансов у меня нет. И когда Саул завалился в угол с диким криком, зажимая разорванное бедро, в Пост ворвался Таффи с перекошенным зверским лицом.
Через несколько секунд все было кончено. Леандра и оставшегося в живых предателя куда-то уволокли, трупы исчезли, я прыгнула в кресло пилота-координатора. На мониторе помигивала надпись.
«Все в порядке. Еще пара минут обстрела, и можете сдаваться», уже читая эту надпись, уже понимая, что она означает, я вывела корабль в нормальное положение… мы были еще живы… я мельком видела по приборам, что большая часть оружия выведена из строя, что сплетение не функционирует, но мы еще живы! Предатель Леандр за моей спиной, прямо во время боя вел переговоры с «призраком»! Я никак не могла это проконтролировать, поток излучений был очень мощным… Я рявкнула в шлемофон.
— Эй, на «призраке»! Сдавайтесь, готовьте стыковку!
Сдадутся они, змея с два…
— Дэнс, за пульт! Валь! Готовь деструктор!
Я стала разворачиваться кормой к «призраку». Оно и для стыковки лучше… Теперь по нам уже не стреляли…
— Ручей, я Поляна, возвращайтесь на борт!
— Валь, деструктор!
— Готов!
— Внимание! Огонь!
Очень красиво… только в фильмах это видела — как розовой сверкающей дымкой испаряется в черное Пространство ксиор… мы разрушили Пост вражеского корабля.
— «Призрак», сдавайтесь! Готовьте стыковку!
Снова поток отборной брани.
— Принудительная стыковка! — удовлетворенно командую я. Кем командую? Мне самой и предстоит провести эту стыковку. Не Дэнс же ее будет проводить…

 

Стыковкой я занималась около часа. За это время совершенно взмокла, в глазах у меня плыли круги. Адская работенка… Наконец шлюзы наших кораблей точно сошлись, слились и застыли, как сука с кобелем в замке. Все!
— Таффи, на штурм!
Все! Теперь их дело, десантников. Я на вражеский корабль не пойду. Пока. Пусть расчистят дорогу.
Я сползла с кресла и наклонилась над несчастной, изрезанной молекулярной сетью Бетой… Не могли, сволочи, из парализатора просто пальнуть. Ну конечно, парализатор не всегда срабатывает, решили обезопаситься…
— Принцесса, аннигилятор нужен! Точечный! — подскочил Дэнс.
— Тащи скорее!
… Мы вдвоем сидим над Бетой, и я медленно уничтожаю молекулярную тончайшую сеть. Все… пантера делает слабые попытки пошевелиться. Все хорошо. Она жива, да и не так уж изранена, просто царапины, глубоко нити не проникли. Действие парализатора уже проходит. Слава Адоне! Я вскочила на мостик. В пост вошел Изайк. За ним — двое истребителей.
— Это… все? — спросила я, глядя на них. Изайк помотал головой.
— Ним ранен… ну в смысле…
— Ясно, — оборвала я его, — садитесь к пультам.
У меня нет других пилотов.
Погибли, значит, трое. Лэн, Дрей и Лаккор. Ничего. Что же поделаешь, мы сами это выбрали…
— Таффи! Таффи, я Принцесса, как жизнь?
— Все хорошо, принцесса, мы уже на втором ярусе!
Я не спрашиваю его про потери. Потом узнаю. Проклятие змея на мою голову… проклятие!
Еще час — и все кончено. Таффи докладывает мне об окончании операции. Я встаю, и за мной поднимается еще слабая, едва держащаяся на ногах Бета.
— На «призрак»!

 

Я медленно ступаю по коридору завоеванного мной корабля. Моего корабля. Теперь он принадлежит мне.
Я все уже о нем знаю. Малый крейсер типа «призрак» носит имя «Разрушитель» (тоже мне названьице), принадлежит шибагу по кличке Зильбер. Около 50 человек в экипаже, вся шайка Зильбера — не намного больше нашей, а ведь летает он давно, я о нем слышала. И наши обнаружили что-то около 70 рабов в нижних камерах. Богатый урожай собрал гад… Мужчины, женщины, дети. Сам Зильбер погиб, к сожалению — когда мы деструктором разломали Пост.
— Таффи, больше на корабле никого нет? Ты уверен?
— Принцесса… обижаете!
Впереди в просторную дверь бьет свет. Даже удивительно — словно дневной, солнечный свет. Будто мы и не на корабле, не в Пространстве.
Я медленно шагаю вперед, за мной, почти тыкаясь носом в коленку, безмолвная страшная, покрытая запекшейся кровью Бета. Сзади Дэнс и Дерри с бластерами.
Один шаг — в сияющий, непривычный, почти дневной свет.
И Бета — черной молнией из-за спины. И потом только я вижу, как искрится рядом воздух, и впереди начинается свалка. Я прыгаю за угол, оружие наизготовку, Дэнс и Дерри тоже готовы к стрельбе, но стрелять не нужно. Один из нападавших лежит с развороченным горлом, над другим черным сфинксом застыла Бета. Кончик ее хвоста нервно подрагивает. Здесь никого больше нет, можно быть уверенным. Я заглядываю в помещение.
— Хорошо, Бета, хорошо.
Морда пантеры не выражает ничего, кошачьи бедны на мимику, но я знаю, что она довольна. В ней — душа собаки, падкой на похвалу хозяина.
Красивый зал себе сделал Зильбер. И ничего уж такого особенного здесь нет, деревянный паркет, какие-то банкетки по углам, и — псевдоокна, высокие, готические, сквозь которые льется яркий свет летнего полдня. Фальшивый свет, разумеется, но как приятно… Полная имитация планеты. Все же мы, люди, не космические существа, для нас неестественно подолгу находиться в Пространстве. Тянет на землю, на любую — все равно.
Теперь у нас будет возможность купить землю. Скажем, на Гоне — почему бы и нет. Нейтральная планета, ни с кем не связана, в систему Глостии не входит, но и с Федерацией никаких дел не имеет, так что ско нас не отловят.
Ладно, разберемся с землей. Надо еще посмотреть, насколько мы раздолбали корабль.
— Принцесса!
— Да, — отвечаю я по спайсу. Голос Таффи почему-то еле слышен.
— Принцесса, тут целые залежи… ничего себе! Иридий, кажется, вольфрам… куча всяких металлов. Я возьму под охрану.
— Да, Таффи, возьми!
Ну вот, все-таки судьба нам улыбается. Не зря корабль взяли. И еще — легче будет уговорить экипаж насчет рабов.
Я ведь очень даже побаиваюсь. Не показываю этого, но побаиваюсь — не поймут меня. Только я не могу рабами торговать. Ну не могу, и все. Сама побывала в этой шкуре, так что… Знаю, что все шибаги так делают, что это нормально, и что пойти против общепринятого — всегда чревато.
Ладно, посмотрим.

 

Навстречу Торри, а за ним, покачиваясь, бредет девушка. Запястья скованы силовыми наручниками, серая мешковатая одежда, в глазах — безнадежность.
Я останавливаюсь. Замирает и Торри… пожалуй, надо их приучить… ну не честь отдавать, конечно, это для них чересчур, но хоть как-то приветствовать начальство. Хоть остановился, и то хорошо.
— Кто такая? — я взглядом указала на девушку.
— Дак это… принцесса, это у них тут в трюме были…
— Ясно. Помолчи. Ты понимаешь линкос? — обратилась я к пленнице. Та расширила глаза (мутноватые глаза, явно уже подсела на сэнтак), то ли от страха, то ли от удивления, кивнула.
— Откуда?
— Скения. Мы летели на Артикс, и…
— Ясно. Вас захватили. Торри!
— Слушаю, принцесса!
— Отведи девушку обратно. Если ты прикоснешься к ней хоть пальцем, я тебе не завидую, понял? — Торри как-то весь скукожился, погрустнел, и я строго переспросила — Понял?!
— Понял, принцесса.
Я подняла руку со спайсом.
— Таффи!
— Слушаю, принцесса.
— Пошли людей в отстойники, где сидят пленные. Значит так. Всех пленных пересчитать по головам. Запереть и поставить охрану. Еду и питье обеспечить. Раненым оказать помощь. Если хоть к одному пленному какая-нибудь тварь притронется пальцем — немедленно в дисотсек и мне лично сообщить. Все ясно?
— Ясно, принцесса.
— Выполняй.

 

Мы взяли курс на Гону. Закрывшись в каюте с Дерри пересчитывали полученную выручку.
В этом, кроме Дерри, я не доверяю никому. Даже Дэнсу. Дерри, пожалуй, единственная, кто служит мне совершенно бескорыстно. И с ней можно спокойно обсудить любую проблему.
В общем-то, все получилось очень неплохо.
Осмотр «Разрушителя» показал, что нанесенный нами ущерб не так уж велик. Спасибо нейтринной пушке — она всего лишь меняет проводимость кристаллов в нервах сплетений, но эти кристаллы и заменить будет несложно. А по-настоящему разрушительного оружия мы не применяли. Почти.
На «Разрушителе» одних только нетронутых, целеньких отличных ландеров осталось двадцать восемь штук. Этого добра у нас и самих хватает (не хватает пилотов), их можно будет продать. Но главное, приличные запасы редких металлов, видимо, Зильбер почистил какой-нибудь транспортник, перевозящий ценные грузы. Одних этих запасов вполне хватит, чтобы купить неплохой островок, например, в Ветренном океане Гоны.
Я бы этим и ограничилась. «Разрушитель» можно было бы и оставить, не помешает… но ведь ребятам нужно будет выдать их долю. Ведь не за красивые глаза они за меня воюют. Мы с Дерри решили, что по пятьдесят тысяч кредов на каждого вполне получается, и видимо, этого будет достаточно.
За один бой — пятьдесят тысяч. Не так уж мало. Наши контрактники на Серетане никогда столько не получат.
Слава Адоне, вроде бы, экипаж довольно спокойно воспринял известие о том, что рабы будут отпущены на волю. Когда прибудем на Гону. Правда, пара изнасилований женщин-рабынь все же состоялась, но только до моего приказа, после приказа, боясь Таффи и дисотсека, никто никого больше не трогал.
— Синь, — робко сказала Дерри, — я вот думаю… мы их выпустим, но ведь они же не все с Гоны. А как они будут добираться до своих миров?
Я подумала.
— Знаешь, Дерри, я не собираюсь быть ангелом-хранителем или кем-то в этом роде. Пусть скажут спасибо, что их вообще не убили и не продали. Ну в принципе, мы можем им, наверное, какое-то выходное пособие дать…
— Да, конечно… — сказала Дерри торопливо, — это я просто так…
— Давай посчитаем. Пленных шестьдесят восемь. Пособие я могу дать только из своей доли…
— Из моей тоже, Синь.
— Ладно, ладно. Если взять по две тысячи на человека, это сто тридцать шесть тысяч… Да ладно, змей с ним, не жили богато, не стоит начинать, да?
— Нет, ты возьми у меня тоже, Синь!
— Ладно, посмотрим. За две тысячи можно от Гоны добраться… ну до ближайших выходов. Пусть уж сами разбираются. И еще вот что, может, кто-нибудь из пленных останется у меня, а?
— А из команды «Разрушителя» ведь многие захотели…
— Да… Я сама такого результата не ожидала. И чем это я их привлекаю? Красивыми глазами, что ли?
— А что, может быть, и так. Но Синь, у нас на корабле действительно дисциплина, порядок, и нормальные отношения.
— Теперь мы почти полностью укомплектованы. Двадцать три человека с «Разрушителя» к нам перешли. С командой у нас все хорошо… Только знаешь что я думаю, Дерри? Опять получается так, что у нас одни мужики. Ты да я, так ведь мы с кем попало общаться не будем, правильно? Все-таки трудно мужикам без женщин-то так долго.
— Я тоже думаю… но какой выход?
— Ну, можно, например, на Гоне завербовать нескольких девиц, скажем, в столовую, в медпункт, ну, я имею в виду, девиц известного поведения. Устроить такой полулегальный бардак. Я понимаю, что тебе это неприятно слышать.
— Ну что ты, Синь. Я все понимаю. По-моему, правильный выход.
Я смотрю в темные, собачьи, преданные глаза Дерри. И как всегда, меня начинает тихо забирать ледянистая тоска. Но я давлю ее в зародыше. Неважно это все…
— Что мы еще забыли, Дерри?
— Еще… — она старательно вспоминает, — Синь, а что же с Леандром?
— А… да, точно. Что бы я без тебя делала? Он ведь у нас так и сидит в дисотсеке…
Ну что ж, Дерри права. С Леандром надо что-то решать.

 

— Похоже, принцесса, он сам по себе. Ни с кем не связан.
Я кивнула, глядя на Таффи. Нийн Леандр, привязанный к станку, выглядел жалко. Он тихо постанывал, похоже, уже ничего не замечая вокруг. Весь в крови, в багровых вспухших рубцах и кровоподтеках, Таффи, пожалуй, перестарался. Хотя чего жалеть этого подонка, так ему и надо. Из углов рта тянулись ручейки кровавой слюны.
Таффи по моему указанию уже три дня добивался у Леандра, не является ли тот агентом Аригайрта или Немисса. Но похоже, что нет, вроде бы, он сам затеял весь этот спектакль.
— Дэнс!
— Да, принцесса?
— Через час пусть все, кто свободен, соберутся в Серебряном Зале, — я повернулась к Таффи, — и тащи туда же этого подонка. В наручниках. Пусть все видят, как он умрет. Сможешь убить его сам, когда я скажу?
— Конечно, а в чем проблема, принцесса?

 

Проблема для меня была в том, чтобы обставить казнь так, как нужно — чтобы она имела наибольший воспитательный эффект. Я не сомневалась, что казнить предателя следует публично. Теперь мне предстояло только продумать, как это будет выглядеть.
Серебряный зал я и всегда использую для общих сборищ. Это, собственно, большое коллекторное помещение в нижнем ярусе, стены действительно отделаны чем-то вроде серебряной чеканки. У глухой стены зала — широкий помост. Ага, прекрасно, предатель уже там. На коленях, руки сзади за спиной в силовых наручниках, и силовые же пояса зажимают тело меж двух опор. По правде сказать, Леандр буквально висел на энергетических канатах. У меня даже жалость внутри шевельнулась. Нет, все-таки я непростительно сентиментальна. Ну не было у меня злости к этому разбитому, измученному существу, совершенно сломленному, прикованному к опорам. В глазах его застыли ужас и боль. И он молча ждал еще худшей боли — и смерти.
Он виноват. Предатель, сказала я себе. Гад, сволочь, предатель. Меня чуть не убили из-за него! Бету чуть не убили. Я вспомнила несчастную Бету, рвущуюся в молекулярной сети, и здоровая ненависть начала просыпаться во мне. Сволочь! Сволочь! Без всякой связи, вроде бы, вспомнилась плантация, маленькая Бина, девчонки, умирающие от сэнтака, свист плети и обжигающая боль, палящее солнце и ливень, бегство мое безумное, и страшное висение в небе под обстрелом на гравипоясе, и весь этот кошмар, бегство это, Аригайрт, его издевательства, дворец этот жуткий, и наконец — Ильт, Ильт на земле, залитый кровью Ильт… И вроде бы, нельзя логически объяснить, почему Леандр виноват во всем этом, он никогда и не был на Нейаме, и вообще… но где-то внутри я знала, чувствовала своей ненавистью — виноват! Во всем этом — его вина! И я убью его за все это, нет, это не зальет ненависти, этого слишком мало, чтобы ее залить, но я его убью… Он мне заплатит! По крайней мере он — заплатит за все! За Ильта! Сволочь.
Мы шли обычным порядком, я в сине-золотом бикре, след в след за мной — пантера, дальше — Дэнс и Дерри с оружием, обычный эскорт. Я медленно поднялась на помост. Мои шибаги затихли. Я обвела взглядом собравшихся.
Вот они, мои орлы… сволочи мои. Да нет, есть и хорошие ребята. Вон Изайк Корт, мой лучший пилот. Он — единственный здесь, кто происходит из Федерации, он олдеранин, и в очень молодом возрасте, но уже будучи пилотом (в Федерации рано обучают детей) попал в лапы Аригайрта. И ведь не сломался, отказался быть ханкером или пилотом у Аригайрта, попал на рудник, и там проработал как-то несколько лет, отказавшись от сэнтака. А когда мы освободили часть аригайртовских рабов, захотел быть со мной…
Были бы все такими, как Изайк, может, и не надо было бы эту показательную казнь устраивать.
Что это, она меня уже тяготит? Я уже сомневаюсь, раздумываю? Нет уж, он мне заплатит за все! Таффи застыл в полной боевой готовности справа от скованного предателя. В руке — острый огромный тесак.
Сзади сгрудились новенькие — двадцать три человека из команды «Разрушителя», согласившихся служить у меня. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, ребята.
Вообще после удачного штурма мой авторитет возрос, похоже, до небес.
— Бойцы! — сказала я, голос внушительно раскатился до дальних углов зала, — Вы видите перед собой последнюю мразь.
Я широким жестом указала на скованного предателя.
— Сейчас он выглядит жалко, не так ли? Но совсем недавно все было иначе. Хотите ли вы знать, что сделал этот негодяй?
Возник нестройный шум, и быстро прервав его взмахом руки, я продолжила.
— Вспомните, как все вместе мы приняли решение атаковать у Эль-Касри боевой крейсер. С каждым членом командования это решение подробно обсуждалось. Каждому была предоставлена возможность возразить и внести свои коррективы. Я прислушалась к каждому. Такая же возможность была и у Нийна Леандра. Он он этой возможностью не воспользовался.
Вместо этого он подло вынашивал план — уничтожить меня и всех, кто мне верен, и пойти в холуи к другому капитану, ибо ничем иным, как холуем, он быть не в состоянии. Он подобрал в экипаже самых отъявленных мразей, мерзавцев, худших бойцов, которые согласились, разумеется, за приличную награду, предать всех нас. Вы думаете, господа, опасность угрожала только мне, и то, что я делаю сейчас — личная месть? Нет. Предатели хотели уничтожить нас всех. Вот послушайте, что они сделали!
Как только начался бой, как только «Разрушитель» вышел из подпространства, этот мерзавец тайно связался с ним по телеметрическому каналу, он открыл врагу все данные по нашему вооружению, и каждый наш выстрел был известен на «Разрушителе» заранее. Это могут подтвердить бойцы с «Разрушителя», перешедшие на нашу сторону, верно, ребята?
Новички неясно зашумели. Я продолжила.
— Благодаря этому погибли трое наших истребителей из передовой группы, два техника в разбитом оружейном отсеке, и сам бой был для нас таким длительным и тяжелым. Мы могли победить легко, малой кровью, и с минимумом разрушений для обоих кораблей. Поэтому за все худшее, что случилось, благодарите этого негодяя! Но благодаря превосходству техники и великолепной работе нашего экипажа мы все-таки подошли вплотную к победе. Однако и это не остановило предателя! Когда после безупречно проведенного маневра под экраном мы вышли вплотную к «Разрушителю», и нам оставалось только провести стыковку, этот негодяй перехватил управление и развернул наш корабль брюхом к неприятелю…
Я выдержала паузу, в зале взволнованно зашумели. Все они уже понимали, что это значит — в бою подставить брюхо, да никакая броня не спасет… чем это грозило, и что это значило для всех нас. Действительно — не только для меня, но и для всего экипажа.
— Вы видите? Этой мрази плевать на экипаж, на наши жизни, на все — ради сомнительной поживы он решил уничтожить собственный корабль. Вы понимаете, что все, находящиеся в Посту, выжили бы, но экипаж мог погибнуть полностью. Я поняла, в чем дело и попыталась обезвредить негодяев, засевших в пилотских креслах. Но их было семь человек, а моего телохранителя, — я погладила Бету по голове, — они сразу же спутали молекулярной сетью. Мне пришлось сражаться с ними в одиночку. К счастью, благодаря своевременной помощи и слаженной работе наших офицеров, в особенности Дерри Наргет, которая сумела блокировать Пост и перехватить управление кораблем на себя в отсеке двигателей, нам удалось справиться с заговорщиками. Все пилоты-предатели погибли в бою. Выжил лишь этот негодяй, стоявший во главе — разумеется, ведь он берег себя! Вы видите, что этот предатель, Нийн Леандр, продал всех и вся, что он хотел уничтожить весь экипаж ради своих сомнительных целей?
Я выдержала паузу. Глаза бойцов опасно заблестели — похоже, моя речь возымела успех.
— По правде сказать, я считала Леандра агентом ненавистного всем нам Аригайрта. Многие из вас испытали тяжелые страдания под его рукой, другие знают об этом от непосредственных свидетелей. У меня просто не укладывалось в голове, что можно вот так просто предать своих товарищей и командира, да еще сделать это так гнусно, в момент напряженного боя! Я не понимала мотивов и целей этой мрази. Но последующие допросы, включающие, разумеется, введение сыворотки правды, показали, что Леандр не был агентом наших врагов и действовал исключительно ради себя и собственной выгоды. Послушайте, — я взмахнула рукой в сторону Таффи. Он сразу же включил запись — выбранное мною место из допроса Леандра (на том допросе сама я не присутствовала).
Голос Таффи произнес на весь зал (достаточно холодно и безлично, эти фразы мы откорректировали, на самом деле Таффи выражался куда красочнее):
— Если Аригайрт ни при чем, зачем ты совершил предательство? Какова твоя цель?
Ты хотел денег? Разве ты не имел достаточно денег, высокое звание здесь, на «Зеркале»? Разве не выполнялись условия твоего контракта?
И жалкий, задыхающийся голос предателя.
— Выполнялись. Я все имел, все.
— Тогда зачем ты предал нас?
Некоторое молчание. И ответ Леандра (признаться, меня саму он немало позабавил и удивил — но Леандр, сломленный наркотиками и болью, в самом деле отвечал откровенно).
— Я думал… нами командует женщина. Даже не женщина — девочка…
(проклятый небольшой рост и хрупкое сложение… мне уже 20, опыта у меня побольше, чем у иных в 60, но я все еще «девочка». Маленькая собачка — до старости щенок).
— Я не считал ее достойной командования. Я завербовался, потому что у меня в тот момент были серьезные трудности на Гоне. Но я хотел при первой возможности перейти в другой экипаж.
— Почему ты просто не сделал этого? Зачем нужно было ставить корабль под удар?
— Я рассчитывал на повышение своего статуса в новом экипаже… стать доверенным лицом хозяина корабля.
Мои шибаги возмущенно зашумели. Таффи выключил запись. Дальше предатель еще распространялся о возможностях женщин вообще, о своем ко мне недоверии, о моих качествах в частности… но этого ребятам лучше не слышать, вдруг у кого-нибудь зернышко сомнения западет. Ведь у многих, оказывается, такие тараканы в голове — если женщина, то это уже — автоматом — нечто неполноценное.
— Вы поняли? — холодно спросила я, — Вы поняли, что это за человек, и что он готов на все ради собственной шкуры и ради собственного удовольствия и статуса готов загубить все наши жизни? Теперь скажите мне — он заслуживает смерти?
— Да-а! — прокатилось по залу. Первые ряды вскочили в едином порыве, за ними стали подниматься и следующие. Лица горели ненавистью.
— Смерть собаке! — крикнул кто-то, и даже в некоторых местах возникли очаги негромкого скандирования — Смерть! Смерть! Смерть!
В мои планы не входила вакханалия ненависти, мне всего лишь нужно было заручиться общим согласием на казнь и связать экипаж общим делом. Я повернулась к Таффи, сохраняя гордое и надменное выражение лица. Предатель весь затрясся и, кажется, что-то крикнул… я ничего не слышала. Я медленно подняла руку, два пальца — вверх, и так же медленно, величественно, опустила ее.
Таффи шагнул вперед и художественно взмахнул тесаком…
Я чуть прикрыла глаза. Смотреть мне не хотелось. От запаха свежей крови затошнило. Ну нет, меня не вырвет… Не впервой. Раздался глухой стук — энергетические канаты были отключены, и тело свалилось на пол. Я лишь мельком глянула на него, удостоверившись, что все в порядке. Повернулась к затихшему залу. И сказала негромко, доверительным тоном.
— Собаке собачья смерть. Спасибо, ребята!

 

И шло, медленно текло, иногда скручиваясь узлом в Подпространстве, беспощадное непобедимое время.
Время создал великий Змей, злой гений Вселенной. Время — безжалостная тюрьма, и нет прочнее его оков. Смерть, вечный злой рок и ужас человека — всего лишь производное времени. Сегодня ты жив, завтра — нет. Если бы можно было навсегда остаться в сегодняшнем дне! Но завтра будет смерть, или пытка — завтра ты познаешь ад или небытие, и сегодня уже нельзя будет вернуть. А то страдание, которое терзает тебя сегодня, нельзя, невозможно преодолеть возвращением к сладкому прошлому или рывком в лучшее завтра. Время — невидимые цепи, сковавшие нас по рукам и ногам, предоставившие возможность палачам терзать нас именно здесь и сейчас, не дающие нам ускользнуть.
Кто сказал, что именно в этом времени мы должны жить? Именно сейчас, здесь, сегодня, в этот миг? Почему бы не приподняться над тягучим временным потоком, не взглянуть на жизнь свысока, полюбоваться светлыми полосами, не замечая темных и мутных струй? Почему нужно жить именно в этом направлении, ни шагу назад, только вперед — к смерти и неизвестности?
Что-то подсказывает мне, что после смерти времени уже не будет.

 

Время шло, и медленно, постепенно отстраивалась моя маленькая империя.
Мне не хотелось расширять ее слишком быстро. Нет, временами сладкие планы разгрома Аригайрта, мести ему, одолевали меня… но самые садистские фантазии в отношении великого шибага как-то не удовлетворяли. Смерть у любого человека лишь одна. Я не настолько безумна, чтобы оставлять Аригайрта в живых, хотя бы и для мучений — он всегда может выбраться, видно, змей благоволит ему. Да, я могу постараться, чтобы перед смертью Аригайрт испытал всю полноту ощущений собственных жертв. Например, в виртуале он вполне может пережить и десятки разнообразных казней — и мне даже не нужно напрягать фантазию, Аригайрт давно напряг ее за меня, и все эти казни реально существовали на Нейаме. Ну а на закуску — особенно красочная и мучительная смерть в реале.
Но чем, какой смертью, даже самой ужасной, он может заплатить за всех замученных им рабов, за детей… Загубленные, сломленные души. Монстры — плоды запрещенных генетических экспериментов — разумные монстры — чем он заплатит за это? Адекватной мести просто не существует, ее нельзя придумать.
Тем не менее, я понимала, что должна буду столкнуться с Аригайртом и победить его. Хотя бы для того, чтобы рано или поздно он не настиг меня. Я освобожу Нейаму. Формально она будет, видимо, принадлежать мне, но я сделаю ее нормальным миром, там не будет рабов, я ненавижу рабство. Там не будет наркотиков, они уничтожают людей, они сильнее любого отдельно взятого человека — но не всего человечества. Я убью Аригайрта, убью его слуг и сделаю свободными всех его рабов.
Однако для этого нужно не меньше десятка крейсеров типа «Зеркала». Или, может быть, пара настоящих линкоров — на Гоне заложен один… захватить линкор мне не по силам, но когда-нибудь я смогу купить… заказать постройку.
Всему свое время. Прошло-то всего два года с тех пор, как я, с перекошенным лицом и в чужой крови, ворвалась в пост «Зеркала»… Всему свое время. Мы накопим силы и средства.
В общем-то, мне и сейчас хватает всего. В своей империи я устроила все так, как мне хотелось. Так, как считала нужным. Мои двести шибагов — теперь я могу выбирать, на «Зеркале» служат лишь самые отборные, универсалы, все отличные пилоты и бойцы, остальные желающие остаются на Гоне или на моих транспортниках (мы купили четыре малых транспорта и один подержанный квиринский патрульник). Мои дисциплинированные, богатые, обеспеченные всем, и главное — преданные мне до мозга костей ребята. Мои великолепные ландеры. Мое уникальное оружие.
Мой остров в Ветренном Океане Гоны — моя чудная Сальветрина. Мой замок, сад, окруженный маленькими живописными поместьями моих товарищей. Никто не может пожаловаться на скупость или несправедливость Принцессы. Я жестко караю за предательство, поправляю ошибки, но я гораздо более щедро награждаю верных и умных подданных.
Пусть наша боевая мощь растет медленно — но совершенно неотвратимо. Торопиться нам некуда, никто не гонит нас вперед. Зато вместе с вооружением растет наше богатство — наши счета в банках Гоны и Глостии, мои личные счета, когда-нибудь все эти деньги превратятся в сверкающие ксиором и меланитом новенькие крейсера, ощетинятся орудиями линкоры, цепочки скоростных ландеров потянутся к ненавистной Нейаме…
Назад: Глава 2. Дно Галактики
Дальше: Глава 4. За имперский трон