Глава 11
СЛОВО ТАЙНЫ
В городе лишь немногие знали Посланца в лицо. И эти немногие вовсе не склонны были афишировать свое знакомство с тем, за кем уже прочно утвердилась репутация «второго я» Неназываемого. Да и далеко отсюда, от неприметной кофейни, что возле Скобяного рынка, обретались те немногие посвященные. И уж совсем никто в городе не знал в лицо Сестру Хло. Так что ее встреча с неприметным, приятной, в общем-то, наружности незнакомцем не могла привлечь чьего-либо особого внимания. Не могла и не привлекла.
— Мне передали ваше послание, Сестра, в час Тьмы, — бросил Посланец, усаживаясь в плетеное креслице у приютившегося в углу столика, за которым ожидала его Хло. — Пришлось пожертвовать несколькими часами сна. Надеюсь, не напрасно?
— Вы не пожалеете об этой потере, — усмехнулась Хло. — Если мы с вами, конечно, найдем общий язык.
Хозяин кофейни удостоил вниманием пару посетителей, выглядевших явно более зажиточно, нежели обычный контингент его заведения, и лично приблизился к угловому столику. Его ждало небольшое разочарование — многообещающие на вид клиенты ограничились двумя чашечками двойного кофе и рогаликами. Посланец терпеливо дождался, пока заказанное появится на столе. Когда содержатель кофейни, пожелав почтенным госпоже и господину приятного аппетита, скрылся из виду, он покашливанием напомнил собеседнице о том, что не прочь выслушать ее аргументы.
Хло неспешно пригубила кофе и бросила на Посланца косой взгляд.
— Мы с вами остановились на вопросе о гарантиях… О взаимных гарантиях того, что ваш шеф — и вы с ним вместе — покинете Сумеречные Земли. И Мир Молний — вообще. Это — с одной стороны. И то, что вам не будет причинено никакого вреда, — с другой. Ну что ж… Сейчас я могу вас заверить в том, что нам есть что положить на стол переговоров. Вы не догадываетесь, о чем идет речь?
— Боюсь, что у нас слишком мало времени для того, чтобы говорить загадками, — сухо заметил Посланец. Хло понимающе поморщилась.
— Что ж. Вы правы. Не буду мудрить. Вам, стало быть, не известно, что уже больше года в Мире Молний пребывает человек, способный снимать Заклятие Неназываемого?
Ни тени эмоций не отразилось на лице Посланца.
Хло с минуту или две играла с ним в «гляделки». Допила кофе. Потом откашлялась.
— Ну, значит, это не интересно для вас, господа… Тогда…
— Закажите нам еще по чашечке кофе, Сестра!
Голос Посланца стал резок и шершав, как наждак.
— Нам, похоже, есть о чем поговорить…
Сестра подняла взгляд на собеседника.
— Значит, я не открываю для вас великой тайны?
Она снова пригубила кофе.
— Может быть, я действительно зря потревожила вас в час Тьмы, Князь?
— Я же уже сказал: нам есть о чем поговорить! Ведь вы принесли на продажу Слово Тайны?
В голосе Посланца зазвучал металл. Но Сестру Хло не так легко было обескуражить.
— В таком случае, — вздохнула она, — примите к сведению, что как только я получу от вашего э-э… покровителя надежную гарантию того, что он действительно не станет далее обременять этот Мир своим присутствием…
Посланец поморщился.
— Бога ради, дорогая Сестра! Разве вам не ясно, что вы меня втягиваете в порочный круг? Пока вы не покажете нам этого человека, ваши слова ничем не подтверждены. А если вы его нам покажете, вы — не стану лицемерить — вводите Пославшего меня в большое искушение от человека этого избавиться. И это вы называете взаимными гарантиями?
Лицо Сестры украсила улыбка, которая сделала бы честь гюрзе. Или кобре.
— Предположим, что заботу о безопасности этого человека берем на себя мы…
Посланец молча смотрел на собеседницу. Краешек его губ — слева — свело еле заметной усмешкой. Потом он, словно вспомнив об этикете, поднес чашку ко рту.
— Мне кажется, — предположила Хло, — что мое предложение вводит в искус не только Пославшего вас, Князь…
Голос Сестры был благостен. Посланец встретился с ней глазами и произнес:
— Что ж… Если вы согласны так рисковать… Тогда выкладывайте карты.
Сестра вздохнула.
— Тот, кому я обязана этой информацией… — Она отодвинула от себя недопитый кофе. — Этот человек испытывает определенные… э-э… материальные затруднения. Но вы же лучше меня знаете, что мы — Меченные Мглой — вечно бедны, как монастырские мыши…
Вообще-то Посланцу приходилось иметь дело с мышами. В том числе и с монастырскими. Среди них попадались порой и весьма упитанные особи. Но сегодня у него не было настроения шутить.
— Так вы еще и вымогательством решили заняться, — мрачно констатировал он.
— О, речь идет о совершенно ничтожной сумме!
Сестра вскинула руки в жесте, долженствующем означать оскорбленную невинность. Затем небрежным движением бросила на столик листок бумаги, словно по волшебству появившийся в ее руке.
— Только и всего, — пожала плечами она. Посланец взглянул на листок и щелкнул в воздухе пальцами. Тут же за его спиной материализовался содержатель кофейни.
— Перо и бумагу! — распорядился порученец Неназываемого. — Вас устроит моя записка на имя братьев Гоцци?
— О, — улыбнулась Хло. — Весьма уважаемый банк. Весьма…
— Когда я могу рассчитывать на получение информации, за которую плачу? — осведомился Посланец, протягивая ей листок бумаги, украшенный парой строчек, содержащих распоряжение о выплате подателю сего истребованной Сестрой суммы.
— Пожалуй, не позже часа первой стражи… — подумав, ответила Хло. — Вам следует искать меня в это время в Храме Вод. Сегодня.
Посланец с демонстративным удивлением заломил бровь.
— Уже сегодня? Вы, право, стремительны в своих действиях, Сестра. Можно подумать, что для вас избавиться от этой информации важнее, чем для Пославшего меня заполучить ее.
— У каждого из нас в этом деле свой интерес.
— Ну что ж… Мы обо всем договорились.
Посланец поднялся из-за стола.
— До встречи в Храме Вод, Сестра Хло.
* * *
Некоторое время Посланец шагал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Ему было о чем подумать сейчас. Двигался он машинально, словно не задумываясь о выборе пути. Но путь этот привел его к часовенке Пестрой Веры — той самой, в которую заглянула несколько часов назад Сестра Хло.
Собравшиеся в Сумеречных Землях потомки выходцев из всех уголков Обитаемого Космоса украсили здешние города и веси храмами всех, пожалуй, существующих религий. И Пестрая Вера, распространившаяся там, за Небесами, еще в период расцвета Империи, не была исключением. Что-то притягательное было для самых разных людей в этом пестром и противоречивом конгломерате суеверий и бесхитростных обрядов. Вот и сейчас, зайдя в пропитанный запахом горячего воска, освещенный трепетным светом полудюжины горящих свечей полумрак, Посланец ощутил прикосновение к чему-то по-детски простому. К чему-то такому, о чем давным-давно скучала его душа.
Но душа эта была сейчас стиснута сомнением. Зажата разрывающими ее клещами неразрешимого противоречия. Он сгорбился и некоторое время сжимал лицо руками. Здесь — без свидетелей — он мог позволить себе хоть на несколько минут стать самим собой.
Постепенно стальной захват, лишавший его воли, ослаб, отпустил его душу. Посланец выпрямился и, пошарив глазами в теплом полумраке, нашел спрятавшийся в затененной нише алтарик Так'ль Така — Неумолимого Бога Выбора. Потом похлопал себя по карманам и выудил из них зажигалку и еще одну вещь — вконец вроде не нужную никому в этих краях. Стобаксовую купюру Федерального Резервного, неведомо как и когда попавшую в этот Мир. Мир, в котором такие денежные знаки, разумеется, не имели решительно никакого хождения.
Купюру Посланец аккуратно подпалил и поместил на алтарик перед ликом Неумолимого. Сдвинул ладони в молитвенном жесте и снова сгорбился. На него опять накатило. Князь Миров Обреченных стал на колени, потом скорчился и принялся кататься по пыльному полу часовенки, стараясь удержать рвущийся сквозь зубы стон. Потом замер и несколько минут лежал не шевелясь. Со стороны его легко было принять за покойника. Да, может быть, он и в самом деле пребывал там — за той, такой тонкой, завесой, что разделяет сущее от того, чего нет и не было.
Но отправляться к праотцам Посланец все-таки повременил. Медленно и неловко, словно после тяжелого обморока, он поднялся на ноги и принялся приводить свой наряд в божеский вид. Через несколько минут из часовни вышел уже вполне респектабельно выглядевший, просто заметно усталый человек из зажиточных приезжих, которых в Гавани пруд пруди. Постепенно бодрость возвращалась к нему, и, когда на Речной набережной Посланец остановил свободного рикшу, никому и в голову не пришло бы, что всего четверть часа назад этот ничем не приметный господин пребывал на грани безумия и небытия.
* * *
Клайв Бродячий был необыкновенно мрачен. Он даже не вышел встретить Сестру Хло, когда та по крутым ступенькам спустилась в его нору. Только лишь расторопный Хош встретил дорогую гостью в лавке и, не теряя времени, провел ее во внутреннюю комнатушку, где нахохленный маг делил свое одиночество с давешней — еще не до конца опустевшей пока — бутылью. Кроме бутыли и недоеденного засохшего куска сыра на столе поместился еще набор гадальных костей и неплохой работы хоннский стилет. Такую дорогую вещь в подобном крысином гнезде Хло увидеть не ожидала. Поморщившись, она смахнула затянутой в перчатку рукой крошки, усеявшие стол.
— Надеюсь, ты не передумал, Бродячий? — с нарочитой небрежностью бросила она, выкладывая на расчищенное пространство один за другим два увесистых кошелька. — Это твои долги, Клайв. Так и быть — рассчитайся с кредиторами сам. А это… — Она добавила к выложенным на стол кошелькам пару упакованных в плотную бумагу с сургучными печатями королевского монетного двора столбиков монет новой чеканки. — Это на обзаведение конурой получше… Итак?..
— Дав слово, — мрачно прогудел маг, — Клайв Бродячий никогда не брал его обратно!
Многих в Тершоале это заявление весьма позабавило бы.
— В таком случае — считай! — распорядилась Хло, двинув деньги к рассыпавшейся по столу бороде мага.
Глаза спившегося кудесника вспыхнули, словно в них зажглась яркая лампочка.
— Деньги… — прогудел он, вытряхивая перед собой содержимое кошельков. — Деньги, вот что погубит меня… Кости не лгут…
Хло покосилась на расклад гадальных камней, видно недавно выброшенных на стол. Ничего хорошего — насколько она в том смыслила — расклад этот и впрямь не сулил.
Пальцы мага тем временем с невероятной быстротой тасовали разнокалиберные монеты, выстраивая их в стопки разной высоты и диаметра.
— Кости не лгут, — продолжал гудеть он. — Ты, Сестра, ввергла меня в искус, поддавшись которому старый Клайв сделался игралищем злых сил… И — чует мое сердце — посланцы тех сил уже стоят на пороге моего жилища…
— Так вот почему вы достали на свет божий эту игрушку…
Хло кивнула на тускло посверкивающий на столе стилет.
— Фамильный… — пояснил маг. — Старая работа. Хорош и для ближнего боя, и для метания…
Он взял оружие со стола, полюбовался тонким клинком и принялся острием его выковыривать застарелую грязь из-под ногтей.
— Однако не довольно ли нам рассуждать о возможных неприятностях? — намекнула Сестра.
— Ну что ж…
Клайв взвесил на ладони упаковки с монетами новой чеканки и, не вскрывая, отложил их к уже пересчитанным монетам. Потом поднялся, подошел к дверям, отвесил тумака притаившемуся снаружи Хошу и плотно затворил двери комнаты. Потом уселся напротив Хло и тяжело вздохнул.
— Видишь ли, Сестра… — начал он, уставившись в стол, словно исцарапанная древесина, открывавшаяся его взору, несла на себе какие-то таинственные письмена. — То, что существует Дар, Отпирающий Заклятие Власти, записано еще в Книгах Древних. И случаи проявления этого Дара описаны в некоторых легендах и преданиях. И когда Неназываемый попытался стать властелином Сумеречных Земель, опираясь на силу заклятых им носителей Даров, то… То самым мудрым из нас стало ясно, что свою попытку этот Пришлый повторит еще и еще раз. Пока не победит. Или не будет уничтожен!
Маг приподнял тяжелую бутыль, взболтнул ее содержимое и приложился к горлышку.
— И еще самым мудрейшим из нас стало понятно, что избавиться от этой напасти можно только одним способом. Противопоставив Заклятию Власти Дар Снятия Заклятия. Для этого надо было обрести носителя такого Дара. Но, как вы знаете, Сестра…
Последовал тяжелый вздох и выразительное бульканье оплетенной бутыли.
— Как вы знаете, Мир Молний не наделяет Дарами тех, кто обитает тут, у нас. Они приходят Извне. И Дар почти никогда не передается потомкам. Даже если оба родителя наделены им. Думаете, приходится рассчитывать только на то, что судьба пошлет нам обладателя нужного Дара именно тогда, когда этот Дар нам понадобится позарез? Думать так — смешно. Можно ждать тысячу лет и не дождаться.
— Я знаю об этом, — сказала Хло.
Пока что ничего нового для себя она не услышала.
— Но в том-то и состоит одна из тайн Высоких Магов и тайна Пятерых, что можно отыскать и привести в Сумеречные Земли обладателя Дара из других Обитаемых Миров.
Клайв Бродячий перегнулся через стол и, дыша перегаром в лицо Сестры, горячо зашептал:
— Есть, есть тропинки, по которым Посвященные бродят между Мирами! Испокон веку бродят!… И Неназываемый — лишь один из тех, кто нащупал секрет одной такой тропинки… Он привел оттуда — из своего Мира — Дарящую Смерть. И наложил на нее свое Заклятие! И — что много хуже — привел вдобавок еще и это свое второе «я» — того типа, которому заставил Гильдию дать титул Князя Миров Обреченных!…
Клайв откинулся на спинку кресла и снова приложился к бутыли. Та, видимо, была и в самом деле бездонной. Потом маг снова нагнулся поближе к физиономии собеседницы.
— Но не он один так хитер, Сестра… Не он один! Бывали и среди нас такие, кому открывались дороги, связующие Миры… К сожалению, нынешнее поколение посвятивших себя магическим ремеслам обеднело Посвященными. Одни из них ушли в другие Миры. Других свели на нет старость и интриги врагов…
Он нахмурился и на несколько секунд замкнулся в себе. Его глубоко посаженные глазки-буравчики почти полностью скрылись под развесистыми кустами бровей. Должно быть, Клайва Бродячего целиком поглотила мысль о вредоносности вражеских интриг для благополучия бытия людского.
— Но Судьба милостива, — наконец соизволил продолжить он. — Среди нынешних Пятерых нашелся наделенный Даром находить Пути! И с его помощью были восстановлены связи с нашими друзьями в Мирах Обитаемых… Они издавна ищут — и находят — для Сумеречных Земель и носителей нужного Дара, и предметы Магии, и многое другое. Несколько человек — из наших — были посланы на поиски обладателя Дара, Отпирающего Заклятие Власти. И такой обладатель был найден. Найден и послан к нам.
Маг снова взялся за бутыль. Та сказала: «Глок!» — и иссякла. Клайв Бродячий воззрился на нее с немым укором.
— Не отвлекайся! — железным голосом распорядилась Сестра. — Скоро сможешь утопиться в этой дряни. Или даже в чем-нибудь получше… А сейчас — дело!
Клайв еще раз — теперь уже с глубоким презрением — воззрился на не оправдавший надежд сосуд и отшвырнул бутыль в угол.
— Дело так дело… — угрюмо согласился он. — Вся беда, Сестрица, состояла в том, что единственный обладающий Даром снимать Заклятие Власти оказался несмышленым ребенком. Да и сам Дар его не был раскрыт полностью. Смешное дело: там — за Небесами — его использовали как взломщика. Потому что Дар Отпирать Заклятие, как и всякий другой Дар, Сестра, прежде чем созреть и раскрыться в полной своей силе, проходит разные стадии… В том числе и такие смешные. Поэтому парнишку решили отдать в обучение тогдашнему Целителю. Он умел раскрывать Дар… К сожалению, с отправкой этого ребенка вышла заминка. Наш человек надолго потерял его где-то на Шараде. Кое-кто из наших думает, что здесь не обошлось без вмешательства Неназываемого. Он забросил туда, в Обитаемые Миры, своих, покорных его воле людишек. Установил связь с тайными силами Обитаемых Миров… Он пытается взять под контроль все пути, что ведут оттуда в Мир Молний… Так или иначе, но время было потеряно. А за это время успело произойти многое…
Маг замолк и некоторое время созерцал выстроившиеся перед ним стопки монет. Потом наугад взял серебряную крону шаггарской чеканки и, сосредоточив на ней внимание, продолжил свой рассказ.
— Пришли Новые Пятеро. Неназываемый попытался поссорить их со старой Пятеркой. И кое-что ему в этом отношении удалось… Старый Находящий Пути ушел по дороге Предтеч. Старый Целитель избрал судьбу простого смертного. И сгинул в круговерти здешних междоусобиц. А мальчишка чуть было не пропал, оказавшись в наших краях. Оно и сейчас рискованно в одиночку по Сумеречным бродить. А в то время…
Маг махнул рукой. И тут же приободрился.
— Но Судьба — я это уже говорил — милостива! Старый Находящий Пути ушел дальше по дорогам, проложенным Предтечами. Но на смену ему пришел другой… Этот человек много принес с собой. Много знаний… Он… Мы решили доверить этого ребенка ему. Тайно. Под другим именем. Он — этот Пришлый — очень энергичен. Он собрал все, что смог разузнать о скрытой механике нашего Мира. И, кажется, ему удалось найти секрет Раскрытия Дара.
— Вот как… — тихо произнесла Хло. — И он — этот мальчишка — сейчас скрывается у Находящего Пути?
— Это — последнее, что я о нем знал, — тяжело вздохнул маг. — Но он в надежных руках, этот мальчишка. У Находящего Пути один только недостаток…
— Какой же? — поинтересовалась Сестра.
Клайв Бродячий поморщился, словно ему вместо красного вина поднесли касторки.
— Этот человек совершенно не верит в магию! — хрипло выговорил он.
* * *
Колокол на воротах полузаброшенного монастыря — позеленевший от времени, украшенный древним узором и наделенный тихим, но на редкость далеко слышным звуком — запел свою нехитрую песню. Легко постукивая по плитам двора деревянными сандалиями, к воротам поспешил старый сторож.
Кайл заглянул в комнатку, где над разложенными перед ним листками сидел и потирал кончиками пальцев уставшие глаза Рус Рядов. Кайл тихо окликнул его.
— У нас гости. Вам, Руслан, будет полезно поприсутствовать при наших разговорах. И на сегодня забудьте о том, чтобы ломать голову над моими каракулями. Нам, скорее всего, придется отправиться в путь. Теми переулками, которыми вы теперь учитесь ходить. Пойдемте.
Он кивком пригласил Руса пройти в свой тесноватый кабинет.
Послышались голоса и скрип узких ворот. Потом в дверь аккуратно постучал Сонни и после разрешающего «Войдите» отворил двери кельи, пропуская впереди себя гостя. Перед Учителем предстал чеани в маске Путника. На Руса, впервые видевшего чеани вживе, он произвел довольно большое впечатление.
Слегка коверкая слова, гость сообщил, что Целительница уполномочила его передать Находящему Пути, что она согласна с его предложением провести встречу членов Союза Пятерых и их гостей. С этой целью она ожидает Находящего Пути в часовне Четырех богов. Его самого и его гостей, если таковые имеются.
Учитель стоял напротив чеани — лицом к лицу — и улыбался самым милостивым образом. Однако ни проходить в комнату, ни тем более присаживаться он гостю предлагать и не думал. Очевидно, таков был здешний этикет.
— Передайте Целительнице, что ей не придется ждать нас долго… — заверил он чеани. — И не стоит провожать нас. Мы знаем путь…
Герольд Целительницы ответил странно изысканным полупоклоном — так мог бы поклониться богомол — и поспешил к воротам, за которыми, привязанный к вбитой в стену скобе, нетерпеливо перебирал копытами его конь.
Учитель повернулся к Русу и улыбнулся. В улыбке той проскользнула еле заметная снисходительность по отношению к посыльному Целительницы.
— Мы будем в Часовне раньше него, — бросил он. — Для вас, Руслан, это будет еще одним испытанием вашего Дара. Ты, — он повернулся к Сонни, — пойдешь с нами. Прихвати те сумки, что я велел тебе собрать.
* * *
На этот раз Рус чувствовал, что его внутреннее зрение явно прибавило в силе. И если бы не страх ударить в грязь лицом перед строгим экзаменатором и его любознательным учеником, то он мог бы считать, что уверен в себе.
Стоило ему тонким занавесом век отсечь себя от залитого трепещущим светом Небес реального пространства вокруг, как все менялось. Но, открыв глаза, он видел все тот же Мир Молний. Тот же, но каким-то странным, неуловимым образом преображенный. В этом мерцающем, сумеречном, словно звездной пылью покрытом мире ничего не прибавлялось и ничего не убывало. Просто становилось заметным то, чего он не замечал раньше. Не то чтобы не видел, именно не замечал.
Как не замечал этой вот открывшейся ему теперь дорожки, уходящей вниз, к основанию нависших над монастырем скал. Дорожки, сворачивающей прямо к каменному карнизу, скрывающемуся под «занавесом» бесшумно низвергающегося вниз, в туманные долины, водопада. Рус обернулся, ловя взгляд Кайла. Тот еле заметно утвердительно кивнул ему.
Когда они ступили на скользкую, ступень карниза, Сонни судорожно ухватил Руса за руку. Впервые за время их знакомства он дал понять, что напуган.
За стеной падающей воды им открылся вход в лабиринт. Он был скрыт в щели между наложившимися друг на друга, словно страницы каменной книги, скальными стенами. И там — в том пространстве, куда открывался этот узкий проем, — царила тьма. Но для Руса она была только помощницей. Его Дар словно раскрепостился, заработал теперь уже в полную силу. Теперь он шел уверенно, не боясь ошибиться. И каменные коридоры лабиринта, по которому шли эти трое, вели их все ниже и ниже.
Порой что-то предупреждало Руса о том, что впереди их поджидает встреча с чем-то таким, что лучше не беспокоить. И он, не проявляя излишнего любопытства, проскальзывал мимо притаившихся в темноте тварей — далеко не безобидных, немыслимо уродливых. Руслан сам поразился собственному спокойствию.
Оно лишь раз изменило ему — в Зале Гигантов, как он окрестил для себя это место.
Коридоры вдруг прервались там. И сменились вновь узким карнизом над пропастью. Эта пропасть была не так темна, как остальные пространства лабиринта. Призрачный, больной свет источали ее неровные стены и нависшие над нею своды. Гнилой плесенью какой-то источаемый свет делал все вокруг не то чтобы видимым, но ощущаемым.
И становилось ясно, что не пропасть перед путниками. Точнее сказать, пропастью той была громадная пещера, под самыми сводами которой и проходил карниз, по которому они шли. Призрачный свет, заполнявший каменный зал, скрадывал его размеры, оставлял невидимыми дальние углы. Но его хватало на то, чтобы понять, что гигантский каменный зал далеко не пуст.
В нем нестройными рядами высились десятки, а то и сотни каменных истуканов. Каждый, пожалуй, в неполную сотню метров ростом. Этот лес каменных великанов почти подпирал своды пещеры. Лица их — одинаковые, грубо намеченные — были словно скованы мертвым сном. И хотя решительно ничего живого не было в этих фигурах, страх холодной иглой кольнул душу Руса. Чересчур услужливое воображение вдруг оживило для него эти нелепые громады. Ему показалось, что вот-вот шершавая рожа, которой он сам едва от подбородка до бровей будет, с каменным скрипом повернется к нему и веки-заслонки начнут — тоже со скрежетом — подниматься… Чтобы горящий желтым безумием взгляд голема испепелил чудака, осмелившегося нарушить покой каменного сна каменных воинов.
— Големы, — еле слышно прошептал он. Сонни шмыгнул носом — тихо и восторженно.
— Големы, — тоже очень тихим голосом подтвердил Кайл. — Боевые мегароботы Древних… Но не стоит их опасаться. Тот, кто мог разбудить их, сейчас далеко отсюда. Был среди предыдущих Пятерых такой человек — Тальбот. Но, я думаю, он теперь не в этом Мире. Это долгая история. А следующий обладатель такого Дара, будем надеяться, появится здесь не скоро…
Карниз привел их ко входу в очередной лабиринт. На этот раз в совсем короткий. Пройдя всего неполную дюжину поворотов, Рус и оба его спутника оказались в пещере, освещенной уже не светом фосфоресцирующей плесени — гнилым и зыбким, а вечно трепещущим светом Небес Мира Молний. Пещера — не в пример Залу Гигантов — была невелика и вполне уютна.
И в ней их ждали.
* * *
— Ну что же… Это хорошо, что ты поставил меня в известность о существовании этого… э-э… феномена, — задумчиво произнес Неназываемый, поднимаясь из кресла.
Он подошел к окну, украшенному примитивной стеклянной мозаикой, и некоторое время молча рассматривал игру разноцветных бликов сквозь толщу вина в своем бокале.
— Очень хорошо, — продолжил он. — И Месс прекрасно справился со своей задачей… Передай, что я доволен им. Но мне не нравится то, как ты хочешь продолжить партию…
В лучших покоях «Дракона и Короны» воцарилось молчание. Посланец терпеливо ожидал, чтобы его шеф соизволил разъяснить свою мысль. Торопить его не стоило. Опережать полет мысли Неназываемого своими догадками — тоже.
— К чему, например, тебе эта встреча с сестрицей Хло в Храме Вод? — пожал тот плечами. — К чему дальнейшие переговоры вообще? Мы ведь теперь знаем, где они прячут своего гаденыша. Остается прийти и избавиться от него. А вместо Храма тебе лучше поскорее посетить Его Величество. Он слишком уж нервничает…
«И его можно понять», — подумал про себя Посланец. Но вслух сказал другое:
— Если они поймут, что нам все уже известно, то…
— То? — презрительно поморщился Неназываемый. — То что, собственно говоря? Мне кажется, что это только к лучшему, если они поймут, что о них вытерли ноги…
— То мы просто спугнем их, — закончил фразу Посланец. — Они поймут, что их главный козырь под угрозой, и…
Неназываемый улыбнулся и пригубил вино.
— Свой главный козырь они вынуждены будут выложить в Скальном Храме завтра в час смены суток. Они вынуждены будут поступить именно так, потому что кроме Тана Властительного поблизости будет находиться Мэри-Энн — Дарящая Смерть. Разве ты не понял, что мы раскинули для них силки? Единственное, чего мы не знали до сегодняшнего дня, так это того, как будет выглядеть этот их главный козырь. Теперь — благодаря тебе и Мессу — знаем…
— Значит, война… — бесцветным голосом произнес Посланец.
— Война. А ты сомневался в этом?
— Быть может, это покажется вам смешным, шеф…
Посланец осекся и отвел глаза.
— Ты, кажется, перестаешь быть искренен со мной? — Удивленно заломил бровь Неназываемый.
Посланец заставил себя снова встретиться глазами с тем, чьей воле не мог противостоять.
— Быть может, это вам покажется смешным, но… Я всерьез относился к вашему намерению… К вашим планам сменить декорации…
— А кто тебе сказал, что к моим планам направиться в Миры Федерации следует относиться не всерьез?
Теперь Неназываемый цепко удерживал взглядом зрачки своего раба и не давал тем ускользнуть в сторону.
— Но…
— Я действительно собираюсь покинуть эти прогнившие подмостки, дружок. Покинуть и отправиться на завоевание Миров этой хлипкой Федерации. Хлипкой, но отменно богатой. Федерация Тридцати Трех Миров как раз достаточно созрела для того, чтобы можно было взять ее со всеми потрохами. Как спелую грушу с ветки. Однако…
Неназываемый отхлебнул вина.
— Кто сказал тебе, что я собираюсь уйти из этого мирка побежденным? Это не в моих правилах, приятель. Да дело не только в этом.
Он улыбнулся нехорошей, больной улыбкой.
— Не только в этом, дорогой мой… Мне… Нам нужен какой-то тыл… Ведь Господь не дал нам никакой гарантии, что в иных Мирах Магия будет работать так же, как и здесь, под Пылающими Небесами? Что она будет работать вообще? Так что, как видишь, прежде чем бросить перчатку этим недоумкам, что правят теми Мирами, что лежат Извне, нам придется дать последний и решительный бой — здесь и сейчас!
Он опять отхлебнул вина.
— Вы не опасаетесь, шеф, что Пятеро в компании с магами все-таки переиграют нас?
Снова нездоровая улыбка исказила правильное, медальное лицо Неназываемого.
— Думаешь, им удастся снова сделать тебя, Мэри-Энн и других теми ничтожествами, какими вы были, пока дорога не привела вас ко мне? Не-е-ет… И знаешь почему?
— Я… Я догадываюсь, — чуть запинаясь, ответил Посланец. — Но… Но я хотел бы услышать это от вас, шеф.
Снова их глаза встретились, и снова взгляд Неназываемого сковал, подчинил себе взгляд Посланца.
— Ты не хуже меня знаешь, — ласково проговорил Неназываемый, — что для того, чтобы наложить на обладателя Дара — такого, как ты или Мэри-Энн, — Заклятие Власти, необходимо его, этого обладателя, внутреннее согласие с этим. То же самое и со снятием Заклятия. Без внутреннего согласия носителя ничего не получится. Только и всего, малыш.
— Я именно так и полагал…
Неназываемый улыбнулся — теперь уже доброй, почти отеческой улыбкой.
— Ты рискуешь прогневать государя…
В его голосе прозвучала ирония.
— Он ждет тебя еще с утра. Я не задерживаю тебя. Надеюсь, ты не боишься оставить на меня эти твои роскошные апартаменты?
Неназываемый жестом обвел окружающую обстановку. Для проезжих купцов — постоянного контингента «Дракона и Короны» — покои, снятые Посланцем, были действительно верхом роскоши. Наличествовал даже неведомо зачем нужный клавесин.
Посланец поклонился, улыбкой давая понять, что ценит юмор шефа, повернулся и покинул комнату, осторожно притворив за собой двери.
Неназываемый задумчиво постоял у окна, потом подошел к клавесину, откинул крышку и попытался сыграть несложную мелодию. Инструмент, видно, никто и никогда не настраивал. Неназываемый поднял недопитый бокал на уровень глаз и уставился в толщу янтарной влаги, его наполнявшей.
— Внутреннее согласие, — тихо произнес он. И бокал треснул в его руке.
— Ч-черт! Порезался… — пробормотал обладатель Дара Власти. — Совсем ни к черту стали нервы…
Вино, смешанное с кровью, закапало на пожелтевшие клавиши.
* * *
Парре пришлось дать о себе знать тихим покашливанием, настолько он был незаметен в залитой тенью нише чуть поодаль от выхода из лабиринта. Обернувшись к нему, Рус слегка вздрогнул. На такую встречу в пути он не рассчитывал.
— Ей-богу, мне впору было бы обидеться на вас, Васецки, — доверительно произнес знаток здешних «переулков». — Уж не могли дождаться, когда мы обсудим с вами намерения вашего гостя…
Кайл рассматривал неожиданного собеседника, наклонив голову набок, словно решая некую не имеющую пока решения головоломку.
— Но в конце концов за вами вины нет, — продолжил Парре, не смутившись отсутствием видимой реакции Находящего Пути. — Это я сплоховал — не догадался, что по вашему приглашению сюда прибыл ваш, так сказать, коллега по Дару… И все равно — вы могли бы позволить себе хоть какой-то… э-э… жест вежливости. Особенно принимая во внимание, что ваша кандидатура рассматривается в нашем кругу самым серьезным образом. Ведь вы не можете этого не знать.
— Вообще-то, я заявления о вступлении в ваш круг не подавал, господа неназываемые, — сухо оборвал его Кайл. — Хотя ничего против вашей компании не имею. А на жесты вежливости у меня, к сожалению, просто не осталось времени. Вы бы могли догадаться, что назревают события довольно неприятные. Такие, что требуют мер срочных… И хватит о вежливости. Вы ведь не за тем нас тут поджидали, чтобы пожурить за невоспитанность?
— Не за тем… — согласился Парре.
Лицо его стало несколько кислее обычного. Настолько, что Рус мог это различить в сумраке пещеры.
— Я, видите ли, числюсь чем-то вроде вашего куратора, Васецки, — уныло произнес он. — И отвечаю перед нашей Кастой за то, что от вас не будет исходить никакой непредусмотренной угрозы для нее.
Судя по всему, эта обязанность не слишком радовала его.
— А то, что назревает очередная ваша с бывшим нашим человеком свара, — продолжил он, — догадаться не трудно. Так же как и о том, что Пятеро наконец решили забыть друг другу ошибки и обиды прошлой такой свары. Ведь вы торопитесь на встречу с вашими друзьями, если я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — вздохнул Кайл. — У вас хорошо поставлена служба информации.
— Сами знаете, — все так же кисло отозвался Парре, — за тропинками между Мирами глаз да глаз нужен… И за теми, кто много о них знает… Но не в этом дело. Мне поручено кое-что передать вам. И кое-что услышать в ответ.
— Валяйте, — пожал плечами Кайл. — Как я понимаю, вы хотите означить позицию вашей Касты в предстоящей, как вы выразились, сваре? Оговорить какие-то условия?
— Именно так, — согласился Парре. — В прошлый раз именно из-за того, что мы слишком плохо понимали друг друга, мы пожали большой урожай неприятностей. Сегодня мы не хотим повторить эту ошибку. В сущности, мы намерены практически безоговорочно принять вашу сторону. И не сочтите это за пустой жест. Наша помощь может сыграть решающую роль — в определенной ситуации.
— Ну что же…
Кайл осмотрелся и, приметив удобный выступ каменной стены, устроился на нем, чем-то напоминая царствующего монарха. Жестом он пригласил своего «куратора» занять место рядом с собой. Рус, чувствуя, что момент того требует, тоже нашел себе более или менее подходящий валун и присел на него. Рядом — на корточках — пристроился и весь обратился в слух Сонни.
— Излагайте… — угрюмо бросил Кайл. — И ваши условия. И то, какую ситуацию вы имеете в виду…
Парре расположился на предложенном ему месте так, чтобы быть лицом к собеседнику, и наконец согнал с лица унылую досаду.
— Мы сильно ошиблись в одном из нас… — начал он, видно, издалека. — Вы уже привыкли именовать его Неназываемым, но… Но этот термин не подходит для нашего разговора. Звучит даже несколько оскорбительно для Касты… Среди нас мы его зовем Отщепенцем…
— Когда-то вы говорили о нем просто — Крис, — напомнил Кайл.
Напоминание это было неприятно Парре. Он поморщился.
— Ну что же… Будем называть кошку кошкой. Если это вам так нравится. Так вот — мы признаем, что ошиблись в Кристофере Денджерфилде, хотя он долго и не без пользы работал с нами. Был одним из наших лучших агентов в Обитаемых Мирах. Но… Но происшедшие события показали, что все знания и умения, которые Кристофер получил от Касты, он использовал только для того, чтобы возвыситься самому. Более того, он нанес Касте огромный ущерб, втянув многих из нас в междоусобную свару. Ныне мы отторгаем его.
— Каста порывает свои связи с ним? — уточнил Кайл. — Все и всякие?
Парре снова уныло поморщился.
— Мы отторгли Отщепенца, но вынуждены порой поддерживать с ним контакты. Хотя бы для того, чтобы оставаться в курсе его замыслов.
— Но однако же, — продолжал гнуть свою линию Находящий Пути, — в предстоящей «сваре» вы собираетесь поддержать все-таки Пятерых?
— Да, мы сделали свой выбор.
Парре вскинул ладонь, предупреждая следующую реплику, готовую сорваться с губ Кайла.
— Мы сделали свой выбор. Мы прекрасно понимаем, что вы не начнете очередной раунд борьбы с Отщепенцем, не имея в рукаве козырного туза.
Теперь поморщился Кайл. Он снова открыл было рот, чтобы вставить в разговор свою реплику.
— Можете держать его в секрете, — торопливо остановил его Парре. — Нам не нужны ваши секреты. Важно только то, что вы должны учесть те обстоятельства, которых, нам кажется, вы совсем не берете в расчет.
Он доверительно нагнулся к Находящему Пути.
— Он не сдастся!
Произнес это Парре тихо, но твердо.
— Даже если вы испепелите его огнем небесным, это не будет означать вашей победы, — продолжил он, напирая на каждое слово, словно вколачивая гвоздь за гвоздем в конструкцию некоего доказательства, которое хотел представить своему оппоненту в самом прочном и крепко сбитом виде. — Он пришел в этот Мир раньше вас. И узнал о нем много больше. Ему знакомы такие тайные пружины здешней механики и такие разрушительные силы, о которых не все догадываются даже среди людей Касты!
— Вы считаете, что я не понимаю этого? — прервал его Кайл.
— Вы этого недооцениваете!
Парре воздел длинный, сухой палец и покачал им в воздухе.
— Вы можете разрушить его планы. Можете отнять у него часть его силы. Но упаси вас боги от того, чтобы припереть его к стенке. И тем более уничтожить! Вам знакомо понятие «закон мертвой руки»?
— Думаете, что в этом случае откроется ящик Пандоры? — с еле заметной иронией осведомился Кайл.
— Не думаю, господин Васецки, — отчеканил Парре. — Знаю!
И, снизив накал своего голоса, продолжил:
— Вы лучше меня знаете, что мы, Проводники, — не благотворительная организация и не пансион благородных девиц. Мы — Каста. И нами управляют традиции древние, мудрые и порой жестокие. Вы воображаете, что мы спокойно снесли бы присутствие в нашем кругу изменника и авантюриста? Да черта с два! У нас хватило бы сил растереть его в порошок! Но…
К Парре снова вернулась его угрюмая, унылая личина.
— Но он слишком хорошо подстраховался. Что поделать — он злоупотребил Даром Власти. В свое время Крису было оказано излишнее доверие, и он сумел проникнуть к секретам, которые мы оберегаем тщательно и даже никогда не упоминаем их всуе… Он смог вмешаться в программный механизм этой чертовой машины, что называется Миром Молний. Слава богу, он не мог внести в ее работу уж слишком больших изменений. Его вовремя остановили. Лишили доступа к «кнопкам». Эта система очень хорошо защищена от глубоких вмешательств. Но, для того чтобы устроить нам всем здесь небольшое светопреставление, многого и не надо.
— Итак, — вздохнул Кайл, — «закон мертвой руки»… Если Кристоферу Денджерфилду будет причинен вред…
— Нет, — покачал головой Парре. — Такое у него не вышло. Условие звучит однозначно: «Если Кристофер Денджерфилд будет уничтожен или лишен Дара…»
— То тогда… — подтолкнул маховик речи Проводника Находящий Пути.
— Тогда активизируется механизм сразу нескольких Испытаний, — сказал Парре. — Они и так здесь происходят сами по себе, в порядке выполнения программ, что правят этой планетой. Но уничтожение Криса запустит сразу десятки их. Драконы выпорхнут из подземных ангаров, люди станут превращаться в чудовищ, железные травы вырастут в полях…
— И големы выйдут из пещер… — припоминая недавние видения, невесело усмехнулся Кайл.
— Может быть, и это тоже, — пожал плечами Проводник. — Но хуже всего то, что изменится система переходов между Мирами. Для Касты это будет тяжелым ударом.
— О да… — с еле заметной иронией согласился Кайл. — Тогда только на Находящих Пути и останется вся надежда…
Парре молча проглотил эту пилюлю. Кайл провел рукой по коротко стриженным волосам.
— Это называется: «Я вам бучу отчебучу!» — сказал он. — И нет возможности исправить эти… Эти изменения в программе?
— В таком случае нашего разговора просто бы не состоялось, — ответил Парре. — То, что натворил Крис, было отчаянным риском. А пытаться исправить то, что он наделал, риск еще больший. Надеюсь, вы не желаете, чтобы, например, океаны вышли из берегов или…
— Все ясно, — оборвал его Кайл. — Подведем черту. Какой выход вы предлагаете? Новое перемирие?
— Оно невозможно, — усмехнулся Парре. — Да оно ничего и не даст. В лучшем случае — оттянет время. Выход совершенно в другом. Вы можете поставить Денджерфилда перед выбором. Если, конечно, я не ошибаюсь относительно того козыря, что вы прячете в рукаве. Либо он продолжит существование в Мире Молний, но всего лишь как носитель своего Дара и отставной Проводник. Само собой, при этом все его претензии на триумфальное возвращение в Обитаемые Миры, как говорится, обнуляются. Либо… Либо он уходит по Тропе Испытаний. Вместо одного из Пятерых. Уход из Мира Молний опознающие системы не зачтут ни за потерю Дара, ни за уничтожение. Каста может это обеспечить.
Молчание воцарилось в пещере. Проводник и Находящий Пути внимательно смотрели друг другу в глаза.
— Назовем вещи своими именами, — произнес наконец Кайл. — Вы предлагаете заменить одного из пришедших сюда Тропой Испытаний на забредшего сюда совсем другими тропами авантюриста. Пожалуй, он согласится на такой размен. И вы, конечно, наметили среди нас кандидатуру для такого размена?
— Вы верно догадались, Васецки. — Парре улыбнулся своей не слишком приятной улыбкой. — Речь идет именно о вас. Вам же недаром предлагают место в Касте. Это же ваше призвание. Стоять на вратах между Мирами и узнавать все новые и новые тайны Предтеч…
Снова тишина повисла в пещере. Потом Парре достал из складок одежды недлинную, замкнутую в кольцо, тусклого металла цепочку. Протянул ее Кайлу.
— Наденьте это на запястье. Можете размышлять сколь угодно долго. Когда наступит время нам играть свою партию — порвите цепь. Она не слишком прочна. Это сигнал. Мы не заставим себя ждать.
Не дожидаясь ответа, он поднялся, коротко кивнул всем троим, остающимся в пещере.
— Передайте Лорри, — неожиданно сам для себя Рус окликнул уже повернувшегося к нему спиной Проводника, — что я не обижаюсь на него. И он пусть уж простит меня.
Парре обернулся и ответил ему улыбкой — тусклой, но понимающей.
— Обязательно передам, — пообещал он и неторопливым шагом удалился в темноту лабиринта.
— Как он вычислил нас? — тихо спросил Рус. — Мы ведь еще час назад не знали, куда отправимся…
Кайл сухо пожал плечами.
— Проводники внимательно приглядывают за каждым из нас. Вы же слышали — Парре назвал себя моим куратором. Есть свои кураторы и у остальных членов Пятерки. И им легко было догадаться, где находится место нашей встречи. И потом… Проводники в большой дружбе с чеани. И те никогда не отказываются отвечать на их вопросы.
Рус задумчиво посмотрел вслед Парре.
— Должно быть, мне никогда не понять здешней дипломатии, — вздохнул он. — Алисе в Стране Чудес было полегче…
Кайл задумчиво вертел цепочку в руках. Потом, не сказав ни слова, просунул в нее левое запястье. Поднялся и кивнул на выход из пещеры.
— Пойдемте.
Выход из пещеры открывался на небольшую полянку, расположенную на террасе над котлованом, тонущем в тени, отбрасываемой вознесшимися над ним скалами. Вниз, на дно котлована вела довольно узкая тропа.
— Спускаемся, — бросил Кайл. — Там, внизу — Часовня.
* * *
Часовня Четырех Богов вообще-то была не столько часовней, сколько неким гибридом мини-монастыря и несколько экзотического постоялого двора для избранных. Она была своего рода перевалочным пунктом на перекрестке путей и религий. К ней сходилось сразу несколько троп традиционного паломничества обитателей Сумеречных Земель, которые надумали приобщиться к той святости, что дарует простым смертным посещение мест, отмеченных богами и пророками в пору их пребывания в этом удивительном Мире.
Забредали сюда и странствующие монахи различных вер-религий самого различного толка мирно уживались под огненными Небесами. А бывало, Часовня с ее довольно просторным Залом четырех алтарей и пристройками, удобными для поселения гостей, служила местом проведения встреч, участники которых вовсе не стремились об этих встречах оповестить всех и каждого. Как, например, вот в этот раз.
И сама Часовня, и ландшафт, в который она была вписана, буквально очаровали Руса. Здание, похожее на ламаитскую пагоду, только менее яркое, приютилось на берегу причудливой формы озерца. А само озерцо располагалось на самом дне глубокой скальной воронки на стыке отрогов нескольких горных хребтов, разбегавшихся отсюда во все стороны света. В озерце этом мочили свои — и без того отчаянно мокрые — «бороды» с полдюжины водопадов — больших и маленьких. Но ни речки, ни даже малого ручейка не вытекало из странно спокойного и неподвижного озера. Сток, вбиравший в себя весь объем рушащихся с заросших зеленью скал вод, был скрыт от людских глаз.
Все это — и вздымавшиеся в огненные Небеса черно-зеленые скалы, и стремительно-неподвижные потоки падающей воды, и замершее, словно заколдованное озерцо, и отраженная в нем, но странно непохожая на свое собственное отражение Часовня — словно появились из сна. Очень спокойного и отрешенного сна усталого путника, закончившего свой путь.
— Спускаемся, — повторил Кайл. — Народ уже подтягивается. Видите — лошадки. Там, у коновязи. Это Павел. С кем-то еще. Со своим гостем, наверное.
* * *
Его Величество Тан Алексис XXIII был, безусловно, вне себя. Находясь в здравом уме и твердой памяти, он ни при каких обстоятельствах не позволил бы себе возвысить голос на Посланца Неназываемого. Тот, впрочем, полностью игнорировал высочайший гнев и слушал словоизвержение государя, отрешенно разглядывая узор на потолке городского особняка «графа Черни».
Особняк этот, уютно укрытый в тени старого, больше похожего на выросший посреди города дремучий лесок парка, был жемчужиной архитектурного искусства времен позапрошлого царствования. Того, что проходит он по статье монарших апартаментов, не знали в Гавани разве что только новорожденные младенцы. Старожилы Тершоала, по старой памяти недолюбливавшие Танов, династию-выскочку, всегда поминали Нечистого, когда им случалось проходить мимо фигурной ковки ворот владений «графа».
— Вы ввергли все дела в государстве в полнейшее расстройство! Вы добились результата, прямо противоположного тому, что требовался! — срывающимся голосом объявил государь, вскочив из-за стола и двинувшись навстречу вошедшему в его кабинет Посланцу.
— Вы так полагаете? — холодно осведомился тот.
— Я намекнул вам… Точнее, я рассчитывал, что через вас намекну ему — Пославшему вас… Намекну на то, что следует припугнуть того же Озрика… В конце концов им действительно можно было и пожертвовать… Но вместо этого Пославший вас устроил в имении Магнуса Равновеликого настоящую бойню… И зачем прикончили его самого?! После такого… После такого злодеяния… После того, как я не только не защитил авторитетнейшего члена Гильдии, но получается даже и соучаствовал в его умерщвлении…
Государь торопливыми шагами обогнул свой необъятных размеров письменный стол, достал из выдвижного ящика лист гербовой бумаги с предложением Верховному Магу Гильдии, Тану Властительному, явиться на экстренное и всеобщее собрание Гильдии и швырнул его на раскрытый бювар перед Посланцем.
— Вы понимаете, что это значит?! — прошипел он, сверля собеседника глазами, которые сейчас казались белыми, словно у сваренной в кипятке рыбы.
Посланец взял лист и пробежал его глазами.
— Мятеж? — усмехнулся он. — Бунт на борту? Ну что ж… Неназываемый хотел, пожалуй, именно этого…
— Да вы в своем уме?! — воззрился на него вседержитель Сумеречных Земель. — Вашему… Пославшему вас взбрело в голову сместить меня с поста главы Гильдии? Неужели не понятно, что экстренное и всеобщее собрание созывается именно для того, чтобы выразить мне недоверие и изгнать из Гильдии?! Это… Это беспрецедентно. Но возможно. Весьма возможно, черт возьми!
Посланец небрежно бросил лист на стол.
— Пославшему меня, — процедил он сквозь зубы, — взбрело — как вы изволили выразиться — в голову нечто иное. Ему взбрело в голову, что настала пора дать решительный бой всей этой самоуправной вольнице… Чтобы эта гидра больше никогда не посмела поднять голову…
Государь еще раз обогнул свой стол и тяжело опустился в старинное резное кресло.
— И как прикажете мне его вести — этот бой? — со злой тоской в голосе осведомился он.
— Собственно, — усмехнулся Посланник, — бой вести придется не вам, Ваше Величество. Вы уже убедились, что это у нас неплохо получается. Я думаю, что вы задались не тем вопросом, которым следовало бы задаться…
Их Величество смотрел на собеседника с непониманием.
— Неужели вы и в самом деле думаете, что причиной этого мятежа послужило лишь то, что вы разрешили Неназываемому разделаться с парой строптивцев из верхушки Гильдии? Точнее, просто не смогли воспротивиться этой расправе? Поверьте мне, храбрецов средь магов — раз-два и обчелся. Да вы и сами это знаете лучше меня, государь. Они проглотили бы ту оплеуху, которую получили за непослушание, и утерлись бы. Если бы не туз в рукаве.
Недоумение монарха лишь возросло.
— Какой туз? Я все меньше понимаю, о чем вы говорите, сударь!
— Видите ли, Ваше Величество… — Посланец хрустнул пальцами. — Опыт предыдущей Смуты уже научил магов тому, что противостоять Неназываемому они не могут. По крайней мере, до тех пор, пока он способен налагать на сильных мира сего Заклятие Власти. И пока никто, кроме него самого, не может лишить это Заклятие его силы…
Недоуменно разверстые очи государя обрели осмысленное выражение, и очи эти начали сужаться, вновь приобретая привычную щучью холодность.
— Вы полагаете… — начал он.
— Не полагаю, — оборвал его Посланец. — Уверен! Я уверен, что маги, да и вся эта шайка, что крутится вокруг Пятерых, вообразили, что теперь Заклятие им по зубам. Что у них есть ключ от него!
— Они… Они действительно получили такой ключ? — с глубокой тревогой в голосе осведомился государь.
— Дей-стви-тель-но, — четко произнес Князь Миров Обреченных, перегнувшись через стол так, что лицо его чуть было не коснулось физиономии Тана Алексиса. — Но Неназываемый просил меня уведомить вас, что это ненадолго. Повторяю: не-на-дол-го!
— Не-на-дол-го… — повторил государь с механической обреченностью.
— А поэтому, — снова оборвал его Посланец, — действуйте смело и решительно, Ваше Величество. Помните, что за вами если не Право, то Сила!
* * *
Сестра Хло еще раз окинула Храм Вод внимательным, цепким взглядом.
В Храме было на что посмотреть. Почти весь он — огромный и величественный — был изваян Древними из единой скалы. Воздвигли Храм в те времена, когда на месте Тершоала еще только ютились у берегов океана и двух впадающих в него рек несколько рыбацких деревенек. На равнинах, сплошь застроенных сейчас домами, домишками и домищами, спокойно паслись в те времена буколические стада вымерших нынче тоненсов и тогда только недавно появившихся в этих краях овец.
Из скалы били холодные ключи и горячие источники — сочетание довольно редкое. Внутренность Храма заполнял белесый туман, в котором, однако, хорошо различались бассейны для ритуальных омовений, многочисленные искусственные водопады, величественные изваяния полузабытых богов и святых и прекрасная резьба каменных стен. Много чего можно было рассмотреть в этом тумане. Одного только Посланца не было решительно нигде.
Нельзя сказать, что для Сестры это было большой неожиданностью. Криво усмехнувшись, она омочила кончики пальцев в ритуальной чаше и торопливо покинула Храм. Чтобы не терять времени, ей пришлось нанять рикшу. Тот довольно живо доставил ее к арке, ведущей во дворы, в ближайшем из которых располагалась лавчонка Клайва Бродячего. Убедившись, что за ней не наблюдают, Хло проворно спустилась по крутым ступенькам и толкнула незапертую дверь.
На этот раз встречать клиента не вышел никто. Из-за приоткрытой дверцы во внутреннюю конуру Клайвова жилища доносился приглушенный, но настойчиво повторяющийся звук.
Хло громко откашлялась. Один раз, второй… Потом осторожно обогнула прилавок и присмотрелась к полумраку, царившему за внутренней дверцей. Набралась духу и вошла в этот полумрак.
* * *
Золотые и серебряные монеты валялись на столе и под столом. Сам Клайв Бродячий сидел за столом, уронив голову на руки. Он был мертв. Рукоять его собственного — чудесной хоннской работы — стилета неприметно торчала у него из-за уха. Крови почти не было заметно. То немногое ее количество, что все же выплеснулось из раны, стекло покойнику за воротник.
Подозрительный звук меж тем продолжал раздаваться в сумраке.
Исходил он из огромного темного шкафа в углу. Такого огромного и такого темного, что его вполне можно было и не заметить при здешнем неважном освещении. Просто принять за обшарпанную стену. Хло осторожно приоткрыла его дверцу и рассмотрела в темноте скорчившегося в три погибели Хоша. Тот пялился на Сестру полными ужаса глазами и тихо, но отчетливо икал.
Хло ухватила его за отвороты потрепанной куртки.
— Успокойся! — коротко скомандовала она. — Кто сделал это? Кто?!
Как ни странно, ее отрывистые, словно лающие окрики почти привели мальчишку в чувство.
— М-месс, — ответил он хрипло. — У-учитель называл его Месс…
— Этот… Месс. Ты его знаешь?
Хош отрицательно помотал головой.
— Он приходил сюда раньше?
Хош судорожно кивнул.
— Месс сразу убил Учителя? Или…
— П-пытал… Он его п-пытал… — выдавил из себя мальчишка.
Страх стоял в его глазах. А воспоминание о том, что происходило в этой пыльной, замусоренной комнате какие-то полчаса назад, превращало его из мальчонки в маленького, отчаявшегося старика.
— А тебя Месс не видел?
— Н-нет… К-когда он вошел, У-учитель выглянул в лавку и м-махнул мне — чтоб я прятался…
— Утри сопли и убирайся отсюда поскорее, — коротко бросила Хло.
Она отпустила Хоша, и тот мешком рухнул на днище шкафа.
И только теперь смог разреветься — дать ужасу выйти из своей души с потоком слез. Хло чуть скривила губы. Но и только. Не до сантиментов ей было сейчас. Не до сантиментов! Она проверила пространство за шкафом — там, как она и предполагала, находилась дверь запасного выхода. Ухватив все еще трясущегося от рыданий Хоша за ухо, она вытолкнула мальчишку на задний двор и жестом приказала ему хранить молчание. Заперла за ним дверцу и поспешила убраться прочь сама — «парадным» выходом. Ей не стоило сейчас попадаться на глаза кому-либо. Особо людям Власти. В потайном кармане своего одеяния она несла завернутый в платок старинный кинжал. Орудие убийства.
Выходя из лавки, Сестра еще раз проверила — никого не было окрест. На улице ей снова пришлось ловить рикшу — времени до часа второй стражи оставалось в обрез.
* * *
Пока уже собравшиеся в Часовне трое из Пятерых обменивались приветствиями и представляли своих «подопечных», Рус, стараясь держаться в стороне, присматривался к остальным двум Пришлым.
Очень они были разными — эти двое. Так же как и те, кто привел их сюда. Но если о Целительнице и Повелевающем Демоном Рус уже был наслышан от Кайла, то оба «гостя» были совершенно ему не знакомы.
Худощавый и выглядевший старше своих лет тип с аристократической фамилией Дю Тампль явно не стремился навязывать кому-либо свое общество. Будучи представлен, он отошел к резной колонне и принялся изучать ее узор. Колонна вообще-то была не колонной, а молельным столбом поклоняющихся Поющему Богу — религии экзотической, но известной и в Обитаемых Мирах. Рус встречал ее храмы где-то на Терранове. Похоже было, что резьба по каменному дереву действительно интересовала Дю Тампля. На его лице сменялись различные оттенки хорошо сдерживаемого восхищения. Само лицо его было довольно ладно, не без изящества скроено природой с большой экономией на мелких черточках, но с хорошо, может даже излишне резко, прочерченными основными деталями. Все это складывалось в портрет не столь привлекательный, сколь своеобразный.
Носитель смешной фамилии Фукс был рыхл, светловолос и добродушен на вид. Осмотру достопримечательностей Часовни он посвятил не более минуты. После чего основной интерес для него представляли уже только люди, в ней собравшиеся. Человек он, видно, был чуткий к настрою собеседника и потому не стал даже пытаться завязать разговор с Дю Тамплем, а сразу подкатился к Русу. Тот, впрочем, не имел ничего против более близкого знакомства.
Никто не спешил занять место за не слишком большим каменным столом, вокруг которого для собравшихся были расставлены каменные же скамеечки. Видимо, серьезных разговоров до того времени, когда кворум наконец станет полным, решено было не начинать, так что завязавшейся беседе никто не мешал.
Минут через двадцать Рус уже знал о собеседнике гораздо больше того, что хотел бы о нем знать. А к тому моменту, когда из-за узких окон-бойниц донесся характерный, трепещущий звук вращающихся лопастей идущего на посадку вертолетика, они уже были на «ты». Уже просто Эйб и Рус — друг для друга.
Вертолетик доставил к Часовне двоих: настороженную и слегка взъерошенную Кончиту Фарга и, как всегда, радушно улыбающегося Тома Роббинса — Менялу Душ.
Конча инстинктивно замерла на пороге, угрюмо приглядываясь к собравшимся, и Тому пришлось, обхватив гостью за угловатые плечи, слегка подтолкнуть ее вглубь Часовни.
— Господи! Кончита! — озадаченно воскликнул отвлекшийся наконец от созерцания резьбы и росписей Форрест. — Откуда ты свалилась! Каким образом, черт возьми?!
— Так я и знала, что все-таки догоню тебя здесь! — сразу чуть охрипнув от волнения, сказала Конча и торопливо кинулась навстречу шагнувшему к ней Форресту. В последний момент она удержалась от того, чтобы броситься старому приятелю в объятия. Просто, глядя ему в глаза, ухватила его за лацканы и с силой потрясла. Видимо, в этом выражался немой укор за то, что приятель втравил ее в такую историю.
— Я потом все объясню, — угрюмо буркнула Конча, отступая в сторону, чтобы не стоять спиной к собравшимся. Том как раз рассказывал им, кого именно ему подкинула в гости запутанная сеть тропинок между Мирами.
Рус осторожно приблизился к странно для здешних краев строго одетому негру.
— Господин Роббинс? — осведомился он.
И получив положительный — и добродушный — ответ, представился сам, а затем, чувствуя себя полнейшим идиотом, произнес пароль: «Полковник Ясиновски просил осведомиться у вас, по-прежнему ли вы любите ежевику на завтрак?» Роббинс сразу поскучнел и стал угрюм. Но ответил правильно: «Кажется, полковник спутал меня с Эдвардом Джонсом».
Рус протянул ему небольшой плоский контейнер из жесткого пластика. С гербом Федерации, вытесненном на замке.
— Меня просили предупредить вас… — начал он.
— Не беспокойтесь, — остановил его Том, пряча контейнер во внутренний карман пиджака. — Я не забыл правил обращения с конфиденциальной корреспонденцией Федерального Управления…
* * *
Последней появилась Видящая След. Разумеется, в сопровождении своего «подопечного». Рус так и не сообразил, каким видом транспорта были доставлены сюда эти двое — изящная ведьмочка с васильковыми глазами в пол-лица и кучерявый и смуглый, как деревенский кузнец, тип. Не иначе как на помеле.
Эйб удивленно охнул и осторожно засеменил по направлению к новоприбывшему. Но тот еще не успел узнать его.
Чернявый тип — точно так же, как до него Конча, — замер на пороге, опасливо набычившись и всматриваясь в царящую в Часовне полутьму.
И полутьму это неожиданно прорезал крик.
— Ник! Ты пришел! Ты пришел за мной, Ник!
Невидимый и неслышимый до этого мгновения, притулившийся на корточках в тени изваяния Проказника, Сонни пулей вылетел навстречу кучерявому бородачу и повис у него на шее, вцепившись в него, словно боялся, что тот растворится в воздухе, как и полагается счастливому сну.
— Николай Чудин, — ни к кому, собственно, не обращаясь, отрекомендовала своего подопечного Видящая и устало облокотилась о постамент безликого Бога Семи Правд. Труд представить гостям ее саму взяла на себя Целительница. Но всеобщее внимание привлекала сейчас не она, а эмоциональная встреча воспитанника Находящего Пути и его старого друга.
— Шега… — растерянно бормотал Николай. — Зараза! Так ты жив-здоров… Вот ты где отсиживался!…
Кайл, стараясь не помешать столь теплой встрече, приблизился к Николаю и тихо заговорил с ним. Тот вертел головой, чему порядком мешал мертвый захват, в который была взята его шея, и одновременно что-то отвечал Васецки.
Сонни-Шега отцепился наконец от своего старшего друга, но тут же ухватил его за рукав и явно не намерен был покидать. На Кайла он посматривал виновато, но без всякой опаски.
Находящий Пути тем временем закончил свой короткий разговор с Николаем и, повернувшись к остальным собравшимся, провозгласил:
— Все мы — в сборе. Не будем терять времени! Присаживайтесь и начнем.
* * *
— Я все-таки представлял себе эсминец ОКФ чем-то более просторным, — уныло вздохнул Штуббе. — На проклятом суденышке невозможно даже найти место для разговора тет-а-тет…
— А вы собираетесь поговорить со мною именно так? — удивился Борода. — С глазу на глаз?
Собеседники действительно впервые оказались только вдвоем в комнате отдыха офицерского состава эсминца разведподразделения Второго Объединенного Космофлота Федерации «Тирсис». Что поделаешь — изобилием уютных уголков космические посудины военного предназначения обычно похвастаться не могут.
Петр Николаевич окинул тесноватый (но зато обшитый красным деревом) бокс задумчивым взглядом и подобрался в кресле. Конфиденциальность предстоящего разговора, которую так ясно обозначил подполковник, его явно тяготила.
— Именно, — подтвердил его догадку Штуббе. — Именно с глазу на глаз. Как-никак в нашей сводной группе контрразведку представляю именно я. И у меня накопились разные — далеко не праздные — вопросы, которые, пожалуй, только вы и можете мне прояснить.
— Как я понимаю, речь пойдет о проблемах, связанных с личностью господина Коули? — неприязненным тоном осведомился Петр Николаевич. — Вы ведь в курсе того, что Спецакадемия — далеко не благотворительное заведение? Временами нам приходится вступать в договорные отношения с весьма и весьма своеобразными личностями.
Штуббе потер переносицу.
— Мы очень много проигрываем, потому, что не бываем откровенны друг с другом, — глухим голосом произнес подполковник. — Боюсь, что ваша и моя «конторы» совсем по-разному смотрят на Странствующих между Мирами. Точнее сказать — на их искренность в отношении нас. Вот мы с вами имеем одну на всех нас головную боль — у нас нет возможности достаточно быстро вмешаться в происходящее на поверхности Блуждающей. А вы уверены, что в самом деле ни у кого из нас нет такой возможности?
Петр Николаевич откинулся на спинку кресла и с выражением мучительного сомнения на лице уставился на Штуббе.
— Вы хотите сказать, что Коули ведет двойную игру? Поверьте, это не в его интересах…
— А хорошо ли вы представляете себе интересы этого человека?
Голос Штуббе стал непривычно резок.
— Можете ли вы сказать мне со всей определенностью, — продолжил он, — Лорх Коули — это человек Спецакадемии, внедренный в Касту Бродящих между Мирами, или, наоборот, Лорх Коули — человек Касты, внедренный в Спецакадемию? Мы с помощью Касты добиваемся своих целей в Мирах Магии или хозяева Миров Магии заставляют нас добиваться для них того, чего хотят они?
Петр Николаевич почувствовал себе в кресле неуютно.
— Мы, Рихард, — произнес он, — неоднократно обсуждали с вами разные деликатные моменты, связанные с нашим взаимодействием с различными сектами и кастами. И вы тогда вполне резонно соглашались, что без уступок и компромиссов с нашей стороны мы не добьемся ровным счетом ничего. Теперь же вы вдруг считаете нужным обострить этот вопрос. Ни с того ни с сего. Просто потому, что вам на нервы действует наше вынужденное бездействие…
— С того! — оборвал его Штуббе. — С того и с сего! У меня есть основания подозревать, что Коули держит нас в неведении относительно своих возможностей устанавливать контакт с приятелями на Блуждающей. Вы только посмотрите, как он спокоен. Как он убийственно спокоен!
— Чушь!
От возмущения Борода всплеснул руками.
— Полнейшая чушь! Вы не хуже меня подкованы в вопросах теории подпространственных перемещений и должны прекрасно понимать, что просто невозможно без специального оборудования и без огромных затрат энергии такое перемещение осуществить из произвольной точки пространства в другую произвольную точку! Что до спокойствия Лорха, то…
— Я опираюсь не только на психологию! — снова оборвал его подполковник. — Я опираюсь на факты. А факты таковы: этой ночью Лорх Коули отсутствовал на борту эсминца «Тирсис». Он должен был находиться в своей каюте. Отсыпаться перед дежурством в центре управления «Стража». На которое недавно заступил, предоставив нам возможность поговорить наедине. Но его не было в его каюте. И ни в одном из других помещений корабля. У меня была возможность проверить это.
