Глава 10
КАЙЛ НАХОДЯЩИЙ ПУТИ
На ночь они устроили стоянку под сенью скалы. Каменная громада неплохо защищала от ветра и, кажется, еще хранила в себе остатки дневного тепла. Но уже в шаге от нее ледяной ветер пронизывал путников до костей.
— Холод… — уныло бросил Форрест. — Собачий холод у вас тут в горах…
— Это от Тьмы… — пояснил чеани, помогавший ему спешиться. — В часы Тьмы в горах всегда холодно.
Маска Путника, закрывавшая его лицо, оставалась бесстрастно-услужливой. Почти такая же украшала физиономию второго чеани, что был занят распаковкой багажа Целительницы. Багаж этот состоял, впрочем, всего лишь из небольшого рюкзака и плотно свернутого спального мешка. Второй — точно такой же — уже отстегивал от седла чеани-проводник Дю Тампля.
— У нас только два спальных мешка, — заметил Форрест. — Чеани не боятся холода?
— В общем-то, нет, — отозвалась Цинь. — Они просто впадают в оцепенение. До утреннего тепла. Но нам этого дожидаться не стоит. Разведем костер и отогреем. Нам до светлого часа надо дойти до Скальных монастырей. До Находящего Пути. Так что и спать придется недолго. Часа два с половиной. По очереди. Чеани в сторожа не годятся. В темноте видят хорошо, но при низкой температуре…
— Цепенеют. Я понял, — кивнул Форрест, расстилая выделенный ему спальник. — А на всю ночь костер разжигать не…
— Вот именно, — подтвердила Цинь. — «Не». Здесь — за Перевалами — всякие шатаются…
Чеани, похоже, уже начинали впадать в спячку. Но — с грехом пополам — успели натащить к стоянке хворосту. Откуда он взялся среди этих голых скал — причудливый и окаменевший, догадаться было трудно.
Бросили жребий. Первой дежурить выпало Цинь.
Целительница поплотнее укуталась в шерстяное одеяло, упрятала ноги в спальнике и притулилась спиной к теплой еще скале. Чеани тоже жались к камню, словно стремясь слиться с ним в единое целое. И со стороны могло показаться, что именно так и происходит — их движения становились все более медленными и угловатыми. А потом и вовсе прекратились. Оба чеани замерли, уткнув забранные масками лица в компактно сложенные членистые конечности. Теперь они меньше всего напоминали живые существа. Скорее уж какие-то причудливые камни, оставленные здесь так и не окончившим свою работу камнерезом. В стороне, привязанные к окаменевшим, словно кораллы, кустам, еле заметно прядая ушами, кемарили местные выносливые лошадки — те, что благополучно доставили путников сюда. Им нипочем были часы Тьмы.
Цинь перевела взгляд на Пришлого. Тот уже спал. День нелегкого пути и остатки колдовства Шепчущих окончательно сморили его. Скорчившийся в своем спальнике на манер эмбриона, он был совершенно неподвижен. Только глаза под сомкнутыми веками двигались — беспокойно, очень беспокойно.
Целительница уловила это движение и напряглась. Вся обратилась во внимание. И не зря.
Минуту-другую спустя дернулись пальцы выпростанной из спальника руки Форреста. Затем сам он изменил позу. Согнулся, сел. Освободил вторую руку, сжал лицо в ладонях. Потом опустил руки, осторожно уперся ими в землю. Открыл глаза.
— Здравствуй, Том, — грустно произнесла Цинь. — Ты все-таки нашел нас…
* * *
Сухой, высокий и сутуловатый человек стоял перед узким окном своей кельи-кабинета. Белесый свет неразгоревшихся еще небес высвечивал россыпь неярких веснушек на его невыразительном, словно чисто выстиранном, лице. Человек без особого интереса рассматривал открывавшийся его взору пейзаж — россыпи каменных глыб, близкая кромка бездонного обрыва, а по ту сторону пропасти — громоздящиеся к небу скалистые стены горного кряжа, рассекающего Сумеречные Земли на неравные и несхожие друг с другом части.
Пейзаж этот был уже давно знаком человеку, стоящему у окна. Этим утром он просто коротал время, скрашивая созерцанием безжизненных плато и отвесных склонов свое тревожное ожидание.
Тихий условный стук, раздавшийся у входа, не был для него неожиданностью.
— Я привел его, Учитель, — тихо произнес мальчик-служка, остановившись на пороге открывшейся перед ним двери. — Мы все сделали так, как ты сказал.
Учитель сделал шаг назад, пропуская служку и приведенного им человека. Гость был сравнительно молод и не выделялся бы ни лицом, ни сложением из общей массы прохожих там, на улицах городов любого из Обитаемых Миров. Но здесь — в Мире Молний — его внешность могла многое сказать Посвященным. Одежда гостя — прочный комбинезон со множеством карманов — делала его похожим на космонавта или пилота стратосферного истребителя. За спиной его был приторочен не слишком большой рюкзак. На ухе — нашлепка репарирующего геля.
— Вы… — начал гость. — Вас предупреждали о моем появлении? Я должен передать вам привет от Квинта…
— Предупреждали, — кивнул Учитель, плотно прихлопывая дверь за вошедшими. — Повесьте ваш багаж сюда. — Он указал на подходящий крюк, вбитый в каменную стену кельи. — Вы действительно виделись со стариком Квинтом?
Рус смутился.
— Честно говоря, я считал, что это всего лишь условная фраза…
— Жаль…
В голосе хозяина прозвучало разочарование.
— Ну что же… Давайте знакомиться. Впрочем, меня вам уже называли… Кайл Васецки. В прошлом — экзоархеолог, доктор наук, декан… В настоящем — Обладающий Даром. Член Союза Пятерых…
— Руслан Рядов, — представился гость. — Можно просто Рус. Постоянно живу в Кенигсберге. Это в Метрополии… На самой Земле. Не могу похвастаться своими учеными званиями, но… Я всего лишь Посредник. Двадцать с лишним лет стажа в «Трансгалактик». Вы, должно быть, представляете, в чем заключаются обязанности людей моей профессии?
— Ну, грубо говоря, вы — полномочный представитель вашей корпорации… Так сказать ее выездной посол.
— Один из многих, — улыбнулся Рус. — Но здесь я представляю вовсе не «Трансгалактик».
Мальчик-служка напомнил о себе тихим покашливанием. Кайл поднял руку в успокаивающем жесте.
— Принеси нам завтрак и можешь оставаться здесь и послушать нас, Сонни. Может быть, тебе будет полезно послушать, о чем мы будем говорить с господином Рядовым.
Сонни мгновенно исчез в соседней комнате. Учитель улыбнулся ему вслед и жестом указал Руслану на место у стола, больше похожего на журнальный столик, чем на обеденный стол. Гость не без труда устроился на предложенной ему каменной скамеечке. Кайл сел напротив.
— Должен поздравить вас, Руслан Рядов, — с некоторой торжественностью в голосе произнес он. — Вы — первый, кого удалось забросить в этот мир без помощи так называемой магии… Но, я полагаю, те, кто послал вас, — при постановке задачи не ограничивались только испытанием техники подпространственного перехода?
— Конечно нет, — признал Рус. — Будет проще, если вы, доктор, сразу прочитаете эти письма…
Он достал из внутреннего кармана плотный пакет и немного поколдовал с его пломбой. Потом вынул из него и протянул Кайлу два конверта, украшенных один — гербом Спецакадемии, другой — символом Федерального Управления Расследований.
— Должен сказать, — добавил Рус, — что у меня при себе есть еще один пакет — для одного из Пяти. Его зовут… Или звали раньше — Томас Лэмберт Роббинс.
— Его именно так и зовут по сей день, — еле заметно усмехнулся хозяин. — Но официальное, так сказать, его здесь величание — Том, Меняла Душ. Впрочем, он и на просто Том не обижается.
Рус, ощущая сильнейшую неловкость, закончил:
— Этот пакет просили передать ему лично в руки. Он — от прежних его… От его коллег. Меня предупредили, что только сам господин Роббинс знает, как вскрывают такого рода письма. Если что-то будет сделано не так, содержимое пакета самоуничтожится.
Узкие — словно шрам от разреза скальпелем — уста хозяина снова посетила ироническая улыбка.
— У вас будет возможность передать это послание лично Тому в руки. Ну а я, с вашего позволения, займусь тем, что адресовано мне самому…
Пока экс-декан Васецки распечатывал конверты и знакомился с их содержимым, в келье бесшумно возник Сонни и поставил на стол большой деревянный поднос с самыми обыкновенными бутербродами — с сыром и ветчиной. Признаться, Рус ожидал увидеть на столе нечто более экзотическое. Перед Русом Сонни поместил объемистую чашку с темным отваром. Отвар дымился, по келье поплыл его горьковатый аромат. Вторая — точно такая же — чашка досталась Учителю. Тот сперва словно и не заметил ее.
Учитель был погружен в чтение писем. Должно быть, для него это были не просто официальные предложения сотрудничества и заверения в соблюдении обязательств договаривающихся сторон. Несколько раз он поднимал глаза и приглядывался к сидевшему перед ним Русу. Мальчишка, поименованный Сонни, незаметно устроился в углу в позе лотоса и тихо уминал изъятый с подноса сандвич.
Кайл отложил письма в сторону, повертел в руках вложенную в одно из писем дискету и поднял взгляд на Руса.
— Похоже, что мое послание попало по адресу…
— Там… — Рус запнулся, подыскивая слово, — на Большой Земле…
— Здесь говорят «Извне», — подсказал ему Кайл. — Или «За Небесами». Но говорите так, как вам будет удобнее. «На Большой Земле» — тоже хорошо звучит.
Он отхлебнул горького отвара, взял ломоть хлеба с ветчиной и кивком предложил Русу, не стесняясь, приниматься за трапезу. Того не надо было долго уговаривать.
— В общем, они там изрядно обеспокоены, — более уверенно продолжил Рус, принимаясь за бутерброды. — Все. Вплоть до Федерального Директората. Похоже, что они не ожидали, что столкнутся с целой разведывательной сетью мира Молний в Мирах Федерации.
— Сейчас правильнее уже будет сказать — с личной разведкой Кристофера Денджерфилда… — усмехнулся Кайл. — Впрочем, я несправедлив к его предшественникам в роли Неназываемого. Начали обратное — если так можно выразиться — проникновение в Обитаемые Миры именно они. И к своим предшественникам я тоже несправедлив. Находящие Пути — те, что бывали здесь до меня, — изрядно помогли прошлым Неназываемым протаптывать дорожки в довольно интересные места. В том числе и в Обитаемые Миры…
— Вы писали об этом в своем меморандуме, — подтвердил Рус.
— Вас полностью ознакомили с этим документом? — поинтересовался Кайл.
— С некоторыми купюрами, — ответил Рус. — Как я понял, вы считаете, что реальная угроза для Федерации возникла только в последнее время?
— Если говорить более точно, то опасность стала реальной после появления здесь господина Денджерфилда, — ответил Кайл. — Те Неназываемые, что приходили в Сумеречные Земли до него…
— Сумеречные Земли — это одна страна или?.. — переспросил Рус. — Я, наверное, не до конца разобрался в вашем меморандуме…
— Так здесь называют обитаемую часть этого Мира, — пояснил Кайл. — По крайней мере, ту, что известна и описана здешними мудрецами в их сочинениях. В течение последнего тысячелетия это единая Империя. Вас, видно, готовили к заброске сюда по ускоренной программе…
Он снова отхлебнул темного отвара (довольно мерзкого на вкус, как показалось Русу) и вернулся к прерванной нити разговора.
— Предшественники господина Денджерфилда — по крайней мере, те, что мне известны, — пользовались возможностями выходить отсюда, из Мира Молний, в иные Миры, в основном, по мелочам. По-настоящему их беспокоила только лишь возможность появления здесь — в их вотчине — конкурентов. Непредвиденных и непредсказуемых. Для этого они и создавали вокруг тайных Порталов — Врат, по которым из других Миров сюда просачивались Посвященные, — целую паутину верных им организаций. Плодили различные культы, секты и тайные общества. Даже целые церкви порой создавали. Церкви, служащие выдуманным ими богам и святыням.
— Но ведь все-таки сюда приходили не только те, кого они готовы были пропустить, — заметил Рус.
— Ни одна система не совершенна, — улыбнулся Кайл. — И никто не может знать всех тропинок, что Предтечи проложили между Мирами… И никто не знает всех Посвященных — тех, что несут свои знания еще от Древних. По сравнению с ними вся эта новая поросль, насаженная Неназываемыми, — просто малые дети… Но об этом как-нибудь в другой раз.
Он поднялся и принялся мерить тесное пространство кельи довольно широкими шагами. По диагонали.
— Никто — подчеркиваю: никто — за то время, которое описывают здешние хроники и изустные сказания, не затевал похода отсюда — из Мира, которым правит псевдомагия и тайные знания Древних, в Реальное Мироздание, в котором правят совсем другие законы… Прежние Неназываемые ограничивались малым. Приторговывали предметами магии. Втихую пользовались благами технократических цивилизаций Обитаемого Космоса. В общем, использовали Философский Камень для того, чтобы сшибать мелочь на карманные расходы. И — надо же! — в череду этих сереньких проныр и бонвиванов вдруг затесался настоящий хищник — с огромными амбициями и с умением мыслить масштабно! — Кристофер Денджерфилд.
Учитель остановился у окна и устремил в просгранство отрешенный взгляд. Казалось, там, среди залитых разгорающимся трепетным светом Огненных Небес, нагромождений изуродованного неведомой силой камня, он видит что-то открытое ему одному. Сокровенное. Не подлежащее отрицанию.
— Должно быть, вы знакомы, — наконец продолжил он, — с обстоятельствами, при которых мне и другим членам нынешней Пятерки пришлось покинуть родной Мир. Мы не знали тогда, что нас ждет впереди. Не знали, что не ушли от своих судеб. Что всего лишь перешли на новый виток Испытания, которое дарит Избранным таинственная машинерия Предтеч. Но одно мы знали твердо: дороги назад нам нет. Я был уверен, что порвал все нити, связывающие меня с цивилизацией. По крайней мере, с цивилизацией Федерации Тридцати Трех Миров. Но в этом я ошибся.
Он оторвал наконец взгляд от пейзажа за окном и повернулся к Русу.
— Может быть, я переоцениваю возможности Неназываемого. Дай бог, чтобы это было так. Но он может принести в любой из Обитаемых Миров смерть и разрушение. Мы уже вдоволь насмотрелись на это здесь. Заклятие Власти — страшная штука. Он заставил служить себе самых сильных, самых способных и самых влиятельных людей Сумеречных Земель. Почти все они погибли, пытаясь привести его на престол абсолютной власти в этом Мире. Сейчас в его власти остались только такое ничтожество, как здешний номинальный монарх Тан Алексис, да несколько Пришлых, наделенных разными Дарами… Только мы, Пятеро, и смогли противостоять ему. Это было горько — сражаться с теми, кто был некогда добр и могуществен, но превратился в безвольный, послушный инструмент в руках циничного авантюриста… И не известно, чем бы закончилась эта свара, если бы свое слово не сказала Мгла.
— Мгла? — переспросил Рус.
— Мгла… — кивнул Кайл. — Еще одна из действующих сил этого Мира. Довольно непредсказуемая. Нам еще предстоит поговорить о ней. И, скорее всего, увидеть ее в действии.
Он помолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли вспоминая что-то очень неприятное. Потом вернулся к прерванной мысли.
— Его удалось остановить. Но только здесь и только на время. А потери были несоразмерно велики. Когда я представил себе, что нечто подобное начнет происходить в моем родном мире… Вот тогда я и решился передать к вам, как вы выразились, на Большую Землю этот свой меморандум. Меморандум Беглеца. У меня ведь тоже есть на примете свои дорожки, по которым можно забросить курьера в Миры Федерации. И люди Денджерфилда даже не догадываются об их существовании…
Стараясь собраться с мыслями, Рус провел рукой по коротко стриженным волосам.
— Ваши предупреждения приняты во внимание. Разрабатываются самые различные меры для того, чтобы свести на нет возможные последствия вторжения из Мира Молний. Одна из таких мер — вот эта моя миссия… Но… Я так до конца и не понял, почему выбор пал именно на меня. Каким-то образом это оказалось связано с Элом… С моим исчезнувшим братом… Мне представили дело так, что именно от вас я смогу узнать обстоятельства этого дела… И о моей роли во всем том, что с этим связано…
Кайл вернулся к своей конторке — почти такой же, что Рус видел в доме Парре, — переложил с места на место листки писем, доставленных ему Русом.
— Пожалуй, — вздохнул он, — действительно вам, Руслан Рядов, стоит узнать теперь и то главное… Главное для вас. То, что заставило вас согласиться на ваше путешествие сюда.
Он взял с боковой полки тонкую стопку от руки исписанных листков и протянул ее Русу.
— Будет лучше, если вы сейчас ознакомитесь с вот этими моими заметками. Я их приготовил специально для того, кого должны были прислать в ответ на мой меморандум. Стало быть, для вас. Тогда нам с вами не придется тратить слишком много времени на разжевывание деталей. А я за это время ознакомлюсь с вашим досье.
Он помахал в воздухе дискетой, прилагавшейся к одному из писем с Большой Земли.
— Вы тут располагаете компьютерной техникой? — слегка удивился Рус.
— Отчего же нет? — усмехнулся Кайл. — Только вот работать с ней в здешних условиях тяжело. Приходится хорошо экранировать аппаратуру. И применять особые способы защиты информации.
Он подошел к двери в соседнюю келью.
— Постарайтесь хоть немного отдохнуть. Я не буду беспокоить вас часа полтора. И не пренебрегайте этим вот… Он кивнул на чашку с темной дымящейся горечью.
— Настой здешних трав, — пояснил он. — Сперва кажется отравой, но быстро привыкнете. Очень освежает. А нам с вами необходима бодрость. Сегодня у меня предвидится «приемный день». И с каждым из моих сегодняшних гостей вам имеет смысл познакомиться поближе.
* * *
— Мы довольно долго не виделись… — устало произнес Том устами Форреста Дю Тампля. — Дурацкая смута. Не только всех здешних перессорила, но и на нас зарубки оставила. На каждом…
— Да, — кивнула Цинь. — Обстоятельства нас долго не сводили. Не то чтобы они нас лоб в лоб столкнули, но и не сблизили они нас как-то… Но сегодня ветер вроде дует в другую сторону?
— Угу, — согласился Том. — Похоже, наступает время снова собираться вместе всем Пятерым…
Цинь нехотя кивнула.
— Пятерым… И Старым и Новым? — спросила она. И, не дожидаясь ответа, добавила:
— Тебе удалось заглянуть в моего гостя? Что он за штучка? И что за гость пожаловал к тебе?
Том неопределенно покачал головой — не своей, конечно, а головой Форреста.
— Не все так просто, Цинь. Не все так просто… Эта девочка, которая сюда залетела по шальной случайности… С ней надо быть поаккуратнее. Я, пожалуй, немного боюсь этого создания. Притом — еще не понял — почему. А вот твой… Ты еще ни о чем не догадываешься?
— Давай без загадок, Том… — устало вздохнула Цинь. — Помни о времени.
— Если без загадок, то мне кажется, что твой гость прибыл, как выражается Павел, «аккурат по твою душу». Он, похоже, твоя смена на посту Целителя. Это, конечно, только моя догадка… И еще… Он имеет какое-то отношение к той несчастной…
— К Дарящей Смерть? — усмехнулась Цинь. — Спасибо, я уже поняла это.
Она помолчала немного.
— Догадки… — вернулась она к словам Тома. — Когда мы сойдемся вместе, догадки кончатся.
— Ты предлагаешь сойтись у Кайла? — осведомился Том. — Я как раз собрался к нему.
— У него нашей компании будет тесно, — пожала плечами Цинь. — Я предлагаю сойтись в Часовне. Там, где наша компания встречалась последний раз. Там и лишних глаз меньше.
— В таком случае я оповещу наших… — решительно произнес Том.
И, чуть помолчав, добавил:
— Когда ты сказала, что когда мы соберемся, то с загадками будет покончено, ты имела в виду?..
— Да, Том, я имела в виду то, что пора пустить в ход мою химию. Она со мной.
— Это рискованно… Хотя… Если они согласятся пойти на это…
— Риск сильно уменьшился…
Голос Цинь снова стал уставшим.
— Я много поработала с этими препаратами… Будь мы на Джее или еще где-нибудь в Обитаемых Мирах, можно было бы уже разворачивать сеть пунктов по диагностике Дара. Потенциального и реализованного… Мы уже затянули сеанс. Как ты там?
Глаза Форреста снова начали затягиваться мутным сном, веки отяжелели, голова упала на грудь.
— Пожалуй действительно пора закончить это… — глухо пробормотал Том его устами. — А то завтра раскисну. А всю эту ночь мне предстоит видеть чужие сны…
Наступила тишина. Цинь поднялась и поправила капюшон спального мешка своего спутника. Став снова самим собой, Форрест Дю Тампль спал как убитый.
* * *
У города было три имени.
Моряки, люди, от моря кормящиеся, называли его просто Гавань. Гавань — с большой буквы. Ну хотя бы потому, что город был крупнейшим портом на побережье Темного океана. И потому, что он был именно той гаванью, в которую устремляются не только влекомые ветрами паруса, но и сердца и души людей, что ходят по морю под этими парусами.
Те из обитателей города, что не были связаны с морем, и торговый народ со всех концов Сумеречных Земель называли город древним, из забытых языков пришедшим словом Тершоал. По поводу того, что означает это слово и как оно звучало на самом деле — в те забытые времена, — спорили и писали многочисленные трактаты мудрецы и просто люди сведущие и досужие.
Местная же аристократия, почитавшая себя древнейшей в Сумеречных Землях, и те из горожан, кто почитал себя коренными жителями города, ведущими свой род от самых его основателей, не называли его иначе как Старая Столица. В этом был своего рода вызов сравнительно молодой (не дотянувшей еще и до тысячелетия своего воцарения на троне) династии Танов. Те перенесли столицу Сумеречных Земель в укрытый в лесах Предгорий Ночной Град и тем несказанно насолили Древним родам Мира Молний.
Город жгли и разрушали шесть раз — только на протяжении его письменной истории. Но ни разу врагам не удавалось полностью сровнять его с землей. Поэтому Тершоал представлял собой невероятный конгломерат архитектурных памятников всех времен и множества народов. В путаном лабиринте его кривых улиц и улочек не всякий старожил мог сразу найти верную дорогу.
Сестре Хло пришлось спрашивать дорогу четырежды. Когда наконец она стала узнавать нависшие над улочками причудливые балконы и многочисленные лавчонки, оккупировавшие первые этажи рассыпающихся от старости зданий, она вздохнула с облегчением и, отыскав затесавшуюся среди будок и будочек уличных ремесленников часовенку Пестрой Веры, принесла небольшую жертву Скупому богу Удачи — Кунта-ин-Шаю.
После этого ей пришлось, миновав замусоренный, грязноватый двор, отыскать вывеску мага-гадальщика — проржавевшую, с едва различимыми изображениями жезла, карт и костей, когда-то намалеванными на ней. Столь же малоразличимые буквы, расположенные чуть ниже, извещали, что всемирно известный маг и предсказатель судеб Клайв Бродячий за умеренную плату готов оказать помощь всем желающим знать и изменить к лучшему свою Судьбу, отвести порчу и найти защиту от хворей и несчастий. В резиденцию мага — подвальное логово-лавчонку — вели отменно скользкие ступеньки чертовски крутой каменной лестнички. Над незапертой дверью заведения был подвешен колокольчик, простуженным бряканьем известивший хозяина о появлении нового клиента.
Несмотря на свою всем известную скупость, Кунта-ин-Шай не подвел. Старый шарлатан Клайв Бродячий был не то чтобы хоть сколько-то трезв, но находился во вполне вменяемом состоянии. Узрев, что к нему пожаловала Сестра Хло, маг поднялся на ноги, обогнул прилавок и пододвинул гостье шаткое кресло, чтобы та удобнее разместилась за предназначенным для приема особо почетных посетителей трехногим обшарпанным столом.
— Господи, как давно я вас не видел, Дочь Мглы… — медовым голосом произнес он.
— Да, мы давно не виделись, — согласилась Хло, располагаясь на предложенном ей подозрительно поскрипывающем сиденье.
Она окинула тесное и грязноватое помещение лавчонки невеселым взглядом.
— Не сказала бы, что за это время твои дела пошли на лад…
Что и говорить, прославившийся некогда своим искусством и поражавший всех глубиной своих познаний Клайв Бродячий, похоже, спился вчистую. Всякие помыслы о том, чтобы вновь подняться к высотам прежней славы и мастерства, он оставил уже давно. Да что там, даже к просто приличной жизни он уже не стремился. Говорили, что причиной тому была некая несправедливость, учиненная в отношении него верхушкой Гильдии Магов. Говорили также, что у Клайва несчастным образом сложилась личная жизнь. Говорили, что его нервы не выдержали, когда он не смог спасти от Шепчущих своего лучшего друга… Да мало ли что еще говорили!
Для Сестры Хло все это не было интересным. Очевидным и непреложным фактом было лишь то, что сейчас на расшатанном стуле напротив нее, сгорбившись, сидел окончательно опустившийся, сломленный тип, наряженный в потертый, давно не стиранный шутовской наряд мага и ждал, когда наконец от неожиданной высокой гостьи ему перепадет пара монет, чтоб можно было послать мальчишку-подручного за бутылью дешевого винца.
Да, конечно, Клайв Бродячий был человеком опустившимся и сломленным. Но в то же время чрезвычайно осведомленным в делах тайных и от посторонних глаз надежно скрытых. Во многих из них он принимал участие, а о многих был наслышан. Собственно, именно приторговывая чужими секретами и секретишками и выполняя различные деликатные поручения лиц, не желающих «светиться» в сомнительного рода сделках, спившийся маг и добывал себе средства на жизнь. Гадание же, снятие порчи и прочая мишура были не более чем фиговым листком, прикрывающим этот его основной заработок.
— Что и говорить, Сестра… — вздохнул маг. — Что и говорить… Деньги идут к деньгам, а долги — к долгам…
— Неужели твои кредиторы, Бродячий, еще не оставили надежды вытрясти из тебя хоть грош? — картинно удивилась Сестра.
Маг затрясся от беззвучного смеха.
— Знаешь ли, Сестра, — вымолвил он наконец, — людям свойственно надеяться. Надежда, говорят, умирает последней…
Хло дождалась, пока приступ истерического веселья, охвативший мага, стихнет, и бросила как можно более небрежно:
— А ведь у тебя, Бродячий, есть товар… неплохой товар. Если тебе удастся его сбыть с умом, глядишь, и не будет за тобой никаких долгов. Да, может, и сверх того что-нибудь добавится…
Клайв откинулся в кресле. Борода его задумчиво распушилась, скрытые под густыми бровями глазки алчно блеснули.
— Что до товара, который у меня хранится вот в этом костяном сундуке… — Он выразительно постукал себя указательным пальцем по лысому черепу. — То у меня есть много чего предложить хорошему покупателю… Только б такой нашелся. Знаешь, Сестра, хорошую информацию так же трудно пристроить, как и породистого щенка. Трудно найти покупателя — такого, кому можно доверить такой товар, да чтоб еще и заплатил он столько, сколько тот товар стоит…
— Ближе к делу, милейший Клайв, — оборвала его Хло. — Ближе к делу… Возьмите бумагу и что-нибудь пишущее и набросайте мне список ваших долгов. Сколько времени это займет у вас? Мой клиент намерен расплатиться с вашими кредиторами. Так что постарайтесь быть точны… Вам на руки я эти деньги не выдам. Вы получите только сумму на обзаведение более приличным… м-м… офисом. Ваша воля, как вы ею распорядитесь…
Сестра, разумеется, была совершенно уверена, что щедрые «подъемные», которые она посулила магу, будут немедленно обращены в спиртное. Она ни минуты не сомневалась в том, что Клайву Бродячему суждено рано или поздно сдохнуть с перепоя в его вонючей норе под обшарпанной жестяной вывеской. Это мало трогало ее.
Маг вороном вспорхнул из-за шаткого стола. Полами своего, расписанного знаками Древних и рунами балахона он взмахивал, словно крыльями. Этаким манером он устремился за расшитую подобной же дребеденью занавеску — в скрытую за стойкой дверь во внутренние помещения лавки.
— Зачем же бумага? — возвестил он, почти молниеносно выныривая обратно. — Зачем же перо? Вот вам прекрасная распечатка… Я только внесу несколько последних… э-э… задолженностей… Буквально два-три пункта…
Он выхватил откуда-то из-под бороды огрызок карандаша и развернул распечатку. Она была длиной в его рост и еще немного стлалась по полу. Маг устроился на своем шатком насесте и принялся яростно что-то вписывать в самый низ этого пространного документа. Это заняло довольно много времени и отняло у мага последние силы. Наконец с громким «Уф-ф-ф-ф!» он откинулся на спинку своего ветхого стула и, не глядя, двинул распечатку по столу в направлении Сестры Хло. Та принялась аккуратно складывать ее.
— Ты даже не поинтересовался, — заметила она как бы между делом, — тем, какого рода информацию желает получить от тебя мой клиент…
— Я думаю, что раз ты, Сестра Хло, явилась ко мне с таким предложением, то, значит, нужный товарец у меня есть. И ты его мне назовешь. Не люблю я, когда со мной говорят загадками да голову ломать заставляют…
С этими словами маг задрал нечесаную бороду в потолок и сложил взятые в замок руки на объемистом животе. Сие символизировало готовность покорно выслушать собеседника.
Тут Сестра сделала стремительное, неуловимо быстрое движение и, перегнувшись через прилавок, за ухо вытащила на свет божий чумазого паренька, немного знакомого ей подручного Клайва, сына другого местного пьяницы.
— Да ты повзрослел, Хош, с того дня, как я тебя видела последний раз, — констатировала она. — Научился подслушивать… Ну-ка — держи!
Она с размаху вложила в грязную ладошку оборвыша пару увесистых монет.
— Быстренько принеси бутыль красного для своего учителя. Из вон той лавочки напротив. Учителю нужно прочистить мозги. Сдачу оставь себе. Купишь кусок мыла и отмоешься как следует. Хоть раз в жизни.
Юного Хоша как ветром сдуло.
— Э-э-э! — запротестовал было похмельный маг. — Да там не только на мыло хватит, а…
— Уймись! — оборвала его Хло. — Я пришла к тебе с таким предложением, что… что, когда ты его примешь, тебе не придется уже считать чужие гроши.
— Тогда побыстрее выкладывай его — это твое предложение, — почти простонал маг. — Признаться, у меня раскалывается голова…
— Ну что ж, — согласилась Хло. — Мой клиент ищет одного мальчишку… Лет двенадцати-тринадцати…
Маг издал озадаченный звук.
— Ты уверена, Сестра, что обратилась по адресу? — мрачно осведомился он. — Беглые и потерявшиеся малолетки, как правило, к магии отношения не имеют…
— Этот имеет, — заверила его Хло. — Он — Пришлый, этот мальчишка. И он может снимать Заклятие Неназываемого…
Слова произвели на мага действие, подобное действию ведра ледяной воды, неожиданно опрокинутого ему на голову. Клайв Бродячий молниеносно втянул живот, выпрямился и вцепился костлявыми пальцами в край стола. Затем нагнулся к Хло и уставился на нее глазами, вылезшими из орбит.
— Так… — прохрипел он. — Теперь и вы дознались… Трое Меченых… Зачем это вам надо? И откуда у вас такие деньги?
Хло брезгливо поморщилась и рукой попыталась отмахнуться от окутавшего ее облака крутого перегара.
— Давай говорить по-деловому, Клайв. — Голос ее стал резок. — Тебе предлагают вполне выгодную сделку. Ты разом решаешь все свои проблемы с кредиторами. И получаешь возможность подняться на ноги. А за это от тебя хотят только одного — чтобы ты помог найти мальца. Которого нечистая занесла сюда уже больше земного года тому назад… Что он тебе? Что ты ему?
— Откуда ты вообще взяла, что маги имеют какое-то отношение к тому парнишке? — вопросом на вопрос ответил Клайв.
— Я не знаю, каким боком Гильдия магов имеет отношение к этому загадочному ребенку, — менторским тоном произнесла Хло, — но если ты, Клайв Бродячий, не в курсе этой истории, то я — адмирал флота Его Величества. Или ты разочаруешь меня?
Последовала пауза, во время которой физиономия мага изобразила невероятно напряженную работу мысли. Глаза Клайва Бродячего затуманились и сошлись к переносице. Хло даже испугалась, что переоценила степень трезвости своего партнера и тот сейчас вульгарно грохнется в пьяный обморок. Но бог Удачи присматривал за ситуацией и не дал совершиться этакой промашке.
— Я… — задумчиво произнес маг, — я не могу изменить слову… Гильдия не простит мне…
— Мой клиент гарантирует тебе, что Гильдия и пальцем тебя не тронет. Если, конечно, вообще дознается, где приключилась утечка информации… А для этого, я думаю, у твоих друзей кишка тонка… Решай, решай, Клайв Бродячий. Такие предложения делают только один раз в жизни…
Тут на сцене появился запыхавшийся Хош с объемистой оплетенной бутылью, немногим уступающей ему самому в размерах, и небывало хитрым выражением черных блестящих глаз-бусинок.
— Не видеть мне света божьего, — мрачно констатировал маг, — если малолетний пройдоха не выцыганил вино в кредит, а денежки зажал…
Он повернулся к Хло.
— Это просто удивительно — до чего дошел разврат: малолетним на руки отпускают винище в долг…
Он грозно уставился на оборвыша.
— Так ведь?
Юный Хош испуганно замычал, стараясь не слишком открывать рот.
— Нет, нет, учитель! Что вы!
Он энергично затряс лохматой башкой, от чего упрятанные за щекой монеты дали о себе знать отчетливым стуком друг о друга и о зубы мальца.
— Не берите в голову! — пресекла наметившуюся было разборку Сестра Хло. — Я зайду в лавчонку и, если что, погашу этот должок. А ты, дружок, обслужи учителя…
Хош тут же зубами вытащил из горлышка бутыли залитую сургучом пробку и, поднатужившись, воздви! бутыль перед своим покровителем. Потом, покосившись на гостью, приволок из задней комнаты стакан — предмет, с его точки зрения, совершенно излишний при потреблении спиртного.
— Ты позабыл про леди! — наставительно прогудел маг, и на стол был поставлен второй стакан — такой же пузатый и мутный, что и первый.
Маг попробовал наполнить емкость гостье, но одолевший его в этот миг рукотряс сделал эту задачу практически невыполнимой. Ученик мага пришел на помощь своему учителю, и вдвоем они сумели-таки наполнить стеклянные емкости Хло вовремя прикрыла свой стакан рукой, и он наполнился не более чем на четверть. Зато Клайву Бродячему налито было «всклянь».
— Я думаю…
Взгляд мага прояснился, а глаза увлажнились. Не говоря худого слова, он опрокинул стакан в глотку и утер рот рукавом. Никаких тостов не предвиделось. Закуски тоже. Свой стакан Хло и не подумала даже подносить к губам. Она лишь бросила суровый взгляд на Хоша, и тот понятливо растворился в воздухе.
— Я думаю, — произнес Клайв, на глазах обретая силы и уверенность в себе, — что если твой клиент гарантирует… И, кажется, я догадываюсь, о ком идет речь…
— Ты правильно догадываешься, — заверила его Хло. — Но оставь свои догадки при себе. — Как я понимаю, ты принимаешь предложение.
— Принимаю… — задумчиво кивнул маг. — Список моих должков — у тебя. Как только они будут оплачены и как только…
— Согласна, — оборвала его Хло, вставая из-за стола. — Считай, что это будет задатком. А деньги на обзаведение новым хозяйством получишь только после того, как расскажешь все, что знаешь о пришлом мальчишке. И никаких «но»! Составь смету — и не проявляй при этом излишней фантазии. Будь готов. Еще до сумеречной поры я снова буду здесь.
— Заметано! — мрачно прогудел маг.
* * *
Рус не без труда проглотил последние капли травяного настоя, который столь горячо рекомендовал ему Кайл Васецки. Похоже, что усталость это снадобье снимало не хуже, чем продукты хитроумных изысканий лучших фармацевтических фирм Федерации. Таковые имелись в наборе, которым Руса предусмотрительно снабдили адепты проекта «Страж». Но меньше всего на свете ему хотелось сейчас грызть ампулы и глотать таблетки из этих красивых пластиковых упаковок, вшитых в пояс его комбинезона и в дополнительные клапаны рюкзака.
Он сложил прочитанные им листки снова в аккуратную стопку и принялся перечитывать, теперь уже останавливаясь на тех из заметок, набросанных убористым, разборчивым почерком Кайла Васецки, которые привлекли его наибольшее внимание.
«Не стоит думать, что Мир Молний — это планета, — писал Находящий Пути. — Пусть даже очень необычная, но — планета… Это вовсе не так. Ну хотя бы потому, что планетами астрономы привыкли считать некие тела, которые, может быть, и находятся в разных со старушкой Землей весовых категориях, но в категориях как-то сравнимых… И тела эти благопристойно вращаются по устоявшимся, стабильным орбитам вокруг какого-нибудь приличного центрального светила. Иногда — друг вокруг друга. Что совершенно не характерно для тела, которое принято называть Миром Молний.
Мир Молний обходится без центрального светила и без каких бы то ни было спутников. И сам ничьим спутником не является. Это — космическое тело размером с Юпитер и с силой тяжести на его поверхности, лишь на десятые доли превышающей один грамм, с атмосферой, состав которой у поверхности близок к составу атмосферы Земли. И движется это космическое тело в межзвездном пространстве, подчиняясь не изученным еще закономерностям, управляющим его взаимодействием с силовыми полями — гравитационными, электромагнитными, гарфилдовскими. Предсказать его траекторию хотя бы на несколько недель вперед для теперешней науки — задача пока невыполнимая.
Я придерживаюсь того мнения, что движение этого небесного тела управляется либо некогда заданной программой, либо скрытым от нас разумом его создателей. Да-да, я считаю Мир Молний искусственным образованием, созданным для не совсем понятных нам целей так называемыми Предтечами.
Косвенно мое мнение подтверждает тот факт, что Мир Молний существует в неком стационарном режиме уже сотни тысяч лет. При этом не только не испытал столкновений с другими крупными космическими телами и не был «проглочен» какой-либо звездой, но даже и не приближался к звездам или другим источникам разного рода излучений настолько близко, чтобы это значительно изменило тепловой режим его атмосферы.
Но есть и прямые подтверждения этого мнения. Они, впрочем, доступны лишь для исследователей, работающих на самой поверхности планеты, под ее многочисленными облачными слоями.
Прежде всего — наличие огромного количества артефактов Предтеч. Их количество здесь в сотни и тысячи раз превышав все то, что собрано в коллекциях или ходит по рукам в остальных Мирах, «инфицированных» следами деятельности Предтеч, — на Джее, Шараде, Квесте. Спектр этих артефактов широк — от нанороботов, обнаруживаемых только под микроскопом (да и то не под всяким), до гигантских комплексов достигающих геологических размеров.
Стремительно вращающееся, заряженное «внутреннее ядро» Блуждающей Планеты. В моем понимании это — источник той энергии, которая через переменное электромагнитное поле не только согревает и освещает Мир Молний разрядами, постоянно тлеющими в его фотосфере, но и питает всю эту разнообразную машинерию. (Странно, что только совсем недавно, где-то уже в современном поколении, к использованию этого дарового источника стали подключаться местные жители — все больше становится ветряков и речных мельниц. Зато появляются самодвижущиеся повозки — деревянные телеги на электрической тяге… Магам, видно, не удалось удержать в полной тайне свой «маленький секрет» — секрет того, что, для того чтобы соорудить в любой кузнице свой «вечный двигатель», требуются лишь кусок намагниченного железа и достаточное количество проволоки.)
Притом — и это отличительная черта артефактов этого Мира — оставшаяся от Предтеч уйма устройств и механизмов действует в Мире Молний как единая система. Может быть, заброшенная, давно разрегулированная, но все еще работоспособная и реагирующая на внешние воздействия система.
Именно она и обеспечивает существование в этом Мире феномена магии. Псевдомагии, всегда добавлял бы я. Но термин устоялся…»
Рус пригубил простой воды и с сомнением посмотрел на дымящийся горшочек с каким-то новым настоем, который успел поставить перед ним заботливый Сонни. Потом взял из стопки следующий листок и попытался сосредоточиться на его содержании.
«Мне придется упрощенно излагать свою концепцию магического, — писал Кайл Васецки. — По причине того, что даже в таком виде она достаточно сложна для неподготовленного читателя (каким, вероятно, вы и являетесь).
Магию, вообще говоря, усердно пользовали все кому не лень: и просто сказочники, и писатели-романтики, и мудрецы, и шарлатаны. Как литературный прием. Заниматься всерьез ее практическими аспектами всегда было уделом и привилегией лиц со, скажем так, своеобразно организованной психикой. По крайней мере, таково общепринятое мнение.
Попробуем взглянуть на дело с другой стороны. Для этого неплохо определиться в терминах. Хотя бы в одном — в самом значении слова «магия». Ее определения, что можно найти в энциклопедиях и справочниках, довольно схожи. Попробуем вычленить главное в них.
Во-первых, магия — это некая способность. Дар. Способность необъяснимым для простых смертных способом воздействовать на ход событий, происходящих в окружающем нас мире.
Во-вторых, само это воздействие может носить принципиально разные формы.
Либо оно имеет нормальные причинно-следственные связи, которые вполне вероятны и только тем и отличаются от других, что соответствуют тому заказу, который был сделан в форме магического действия. Назовем это управлением вероятностью исхода событий. Дюма, один из популярных литераторов древности, писал по этому поводу: «На Востоке, чтобы быть великим химиком, надо уметь управлять случайностями — и там это умеют».
Либо сами изменения, вызываемые в природе магическим воздействием, совершенно невероятны, носят характер чуда. Это отнесем к волшебной магии. Отдельно помянем о мантике — искусстве гадания и предсказания, то есть тоже об определенном наборе воздействий на окружающий мир, последствием которых является получение логически непредсказуемых знаний о том или ином моменте будущего.
В-третьих, магия — это некое знание. Так или иначе, такое знание систематизировано и имеет своих адептов и хранителей. И является знанием тайным. Заметим, что обладание подобным герметическим знанием, как правило, подразумевает то, что за знание это положена определенная плата: некое изменение структуры личности овладевшего магией — возникновение у него не свойственных обычному человеку стремлений и исчезновение (или запрет) других качеств.
Итак, говоря о магии, будем помнить ключевые слова: способность — необъяснимость — чудо — знание — тайна — трансформация личности. Лично мне импонирует краткое, довольно субъективное определение, которое дал магии мыслитель конца второго тысячелетия н. э. Еськов: «Магию — здесь и далее — я определяю просто как способ непосредственно воздействовать при помощи информационных объектов на объекты вещественные».
Посмотрим, как эффекты магии могут быть получены без всякого нарушения законов природы. Простейший случай: в руках у мага — палочка. Обычная палочка. Допустим, стеклянная. Что произойдет от того, что маг трижды взмахнет ею и произнесет некие слова-заклинания («абракадабра», к примеру). В условиях обычного жилого помещения — ровным счетом ничего. Однако предположим, что дело происходит не в простой комнате, а в комнате, специально оборудованной: за событиями в комнате наблюдает скрытая телекамера, соединенная с компьютером, распознающим образы. Для компьютера троекратное поднятие палочки (именно той, трехмерное изображение которой введено в его память) в сочетании с соответствующим звуковым сигналом является сигналом для включения голографического проектора — тоже скрытого).
И в комнате перед ожидающими чуда зрителями чудо и происходит — им является, скажем, дух Наполеона Бонапарта. Или (при включении другой программы) «сам собой» начнет передвигаться какой-нибудь предмет. Для того не предназначенный. Или запустится еще какой-нибудь процесс. Например, молния поразит того, на кого маг укажет той самой палочкой.
Вы скажете мне: «Да какая же это, к черту, магия?! Это жульничество! Всего-навсего обычный фокус!» Но ведь условие, звучащее в определении — «способ непосредственно воздействовать при помощи информационных объектов на объекты вещественные», — внешне соблюдено. Если у вас нет специальной аппаратуры, вы не сможете разубедить аудиторию в том, что воздействие-то было далеко не непосредственное! А во-вторых, я вас предупреждал, что говорю о той магии, с которой мы сталкиваемся в Мире Молний (а также на Джее, Шараде, Квесте). То есть о псевдомагии. Или, как предпочитают говорить некоторые, о техномагии.
Так вот, в двух словах: Мир Молний это и есть та самая «специально оборудованная комната» размером с огромную планету. Комната, в которой обычные предметы, изготовленные из самых обычных материалов, могут становиться магическими, и, обращаясь с ними надлежащим образом, вы можете творить различные чудеса — добрые и злые, большие и малые… Причем, сколько бы вы ни изучали эти волшебные палочки и магические жезлы, в них самих вы не обнаружите ничего необычного.
Потому что они — только сигнальные устройства. Сами по себе так же беспомощные, как клавиши компьютера — без компьютера. А реализует магию огромное количество скрытой, а часто даже и не скрытой вовсе машинерии, которую тут — в Мире Молний — найти-то легко. Достаточно только, как говорится, ногтем поскрести. А вот по-настоящему трогать все это опасно. Поэтому и решаются на это лишь немногие.
Самое смешное заключается в том, что большую часть всей этой супертехнологии мы просто не замечаем. Не признаем чем-то искусственным, имеющим определенное назначение. Так же как первобытный человек просто не узнал бы изделие рук человеческих в каком-нибудь автоматическом радиобуе. Ну, принял бы за причудливую ракушку или кусок камня. Наших познаний хватает на то, чтобы заподозрить в гигантских кристаллических слоях, прорезающих толщи скальных пород, системы обработки сигналов на квантово-механическом уровне. Я могу в пробе аэрозоля, зачерпнутой из облака Мглы, под электронным микроскопом разглядеть мириады упрощенных наномеханизмов. Но все это только потому, что земная наука уже создала нечто подобное. Если вспомнить, что возраст цивилизации Земли исчисляется единицами тысяч лет, а возраст цивилизации Предтеч — по оценкам специалистов — на два порядка больше, то мы в состоянии распознать всего лишь считанные проценты от всей той машинерии, что окружает нас в этой «комнате».
Разумеется, то, что я утверждаю здесь, — большое упрощение. Мир Молний не создан злыми богами только для того, чтобы водить за нос представителей разумных рас, свезенных сюда со всех концов Галактики. Миф о Магии — это не более чем побочный продукт того процесса, который уже десятки тысяч лет идет, как мне кажется, без всякого вмешательства тех, кто его запустил. Ясно, что одна из целей этого процесса была — направленное изменение разумных существ, их приспособление к выполнению каких-то нам неведомых задач…»
Рус позволил себе слегка улыбнуться. Оказывается, Кайл Васецки здесь, в одиночку пришел примерно к тем же выводам, что и коллективы целых институтов Спецакадемии, с выжимками из отчетов которых ему пришлось ознакомиться в период подготовки к заброске в эти края.
Еще пара листков. Это — резюме Васецки по материалам изучения народов Сумеречных Земель. Тут, пожалуй, Находящему Пути не было равных там — по ту сторону Небес. Описания отдельных рас, населяющих этот край, — довольно увесистые стопки бумаги — он отложил в сторону — для глубокого изучения. Перечитал лишь листки по разделу «Носители Дара».
«Я уже писал выше, — прочитал он, — что Мир Молний, по моему мнению, был создан как некий завод-лаборатория, осуществляющий невероятно сложный процесс. Это процесс получения мыслящего, работоспособного „материала“. „Материал“ этот предназначен для неизвестных нам целей. Возможно, для заселения пригодных для жизни планет. (Это, конечно, только предположение, не более.)
Я предполагаю также, что уже давно контроль над этим процессом утрачен, искать смысл в том, что происходит в Мире Молний сейчас, вряд ли целесообразно. Скорее всего, Джей и Шарада были параллельными или вспомогательными «филиалами» этой «лаборатории». Трудно сказать, почему мы нигде не видим самих хозяев этих грандиозных полигонов. Не буду перечислять здесь гипотез о дальнейшей судьбе Предтеч — им несть числа.
Ясными мне представляются лишь два момента, связанных непосредственно с моей собственной судьбой.
Во-первых, Предтеч не устраивал «любой» материал для работы. Кроме разума, он должен обладать еще некоторыми специфическими особенностями. Точный их — этих особенностей — список мне не известен. Ясно только то, что среди них обязательным является наличие Дара — способности мозга, а точнее, сознания «кандидата» взаимодействовать с какими-то компонентами «магической» машинерии, сознательно использовать их.
Во-вторых, в число «кандидатов» никогда не входят аборигены, относящиеся к виду homo sapiens. Вербует Мир Молний исключительно Пришлых.
Что до качеств, необходимых для попадания в число «избранных», то они обнаруживаются системами распознавания Предтеч в ходе так называемых Испытаний, которые выбранные для этого «кандидаты» проходят, сначала попав в такую же ловушку, в которую попали я и мои друзья, столкнувшиеся с феноменом «Джейтеста». Видимо, это не единственный способ проведения «приемных экзаменов». Дальше подготовка и новые серии Испытаний ждут избранных уже в самом Мире Молний.
Мне долгое время было непонятно, почему отбор «кандидатов» на Испытания происходит только из Пришлых. Почему вербовка их осуществляется всегда «на стороне», в далеких Обитаемых Мирах, а не среди достаточно большой популяции людей, прижившихся в Сумеречных Землях. Собранный мною материал указывает на две причины этого.
Людское население Сумеречных Земель составляют потомки оставшихся здесь на вечное жительство «провалившихся» кандидатов. Тех, кто, может быть, и прошел первую стадию Испытаний, но не показал нужных качеств на последующих этапах. По-видимому, способность обладать Даром предопределена генетически, а если и возникает самопроизвольно, то крайне редко. Поэтому поиск ее среди потомков «неудачников» лишен смысла.
Вторая же причина состоит, по-видимому, в том, что у живущих в Мире Молний на протяжении нескольких поколений происходит весьма характерное изменение иммунной системы. Они становятся неспособны к образованию симбиоза с нанороботами, которыми все среды Мира Молний — и его почвы, и воды, и воздух — насыщены гораздо сильнее, чем почвы, воды и атмосфера любой из планет Обитаемых Миров — микроорганизмами.
А именно такой симбиоз и обуславливает переход Дара из потенциальной возможности в реальность. Вне Мира Молний зачатки такого симбиоза возникают у тех, кому приходится часто соприкасаться с «предметами магии» — вещественными следами пребывания Предтеч в ряде Миров, населенных много позже людьми. Я не стану останавливаться на описании тех изменений, которые происходят при этом в физическом организме носителей Дара и в их душах. Это достаточно тяжелая для меня тема по чисто личным причинам. Напомню только слова, сказанные мною в другом месте этих записок, о том, что платой за овладение магией является «некое изменение структуры личности овладевшего магией — возникновение у него несвойственных обычному человеку стремлений и исчезновение (или запрет) других качеств». Для меня это не пустые слова.
Организм же здешних аборигенов приучен отторгать внедряющихся в него микрокиберов. Думаю, что к счастью этих людей.
Между тем Мир Молний вовсе не уничтожает накапливающийся в нем «мусор». Мало того, не способными к управлению «магическими» процессами являются не только отдельные люди, но и целые расы разумных существ, родоначальники которых явно были завезены в Мир Молний «со стороны».
Однако на планете поддерживается (в отдельных ее регионах, по крайней мере) такой диапазон природных условий, в котором эти «неудачники» могут существовать более или менее сносно. Тут снова открывается поле для догадок. Возможно, разгадка проста — с исчезновением Предтеч эти народы остались попросту без присмотра, а деятельность их никак не угрожала системам, обеспечивающим работу исполинского механизма Мира Молний.
А возможно, этому Миру требуется материал для экспериментов — биологических и социальных в нашем понимании, — результаты которых когда-то использовали Предтечи, а теперь они стали пустым «информационным шумом».
Я упорно твержу здесь о том, что создатели этого гигантского исследовательского комплекса давно канули в Лету, что мы столкнулись с бессмысленной и неразумной машинерией, продолжающей действовать в силу инерции своего астрономически огромного организма.
Похоже, я сам себя хочу убедить в этом.
Потому что мне не хочется верить в то, что все, с чем мне пришлось столкнуться, имея дело с «наследием Предтеч», настолько несовместимо с человеческим понятием о Разуме, что, окажись я не прав, это означало бы, что душа и разум вовсе не то, что мы о них думаем.
Ну как если бы я вдруг узнал, что моя мать была ведьмой или каким-нибудь другим гостем из преисподней.
Впрочем, я сбиваюсь на дневниковую лирику».
Странно, но именно после того, как Рус наткнулся на эти — наверное, невзначай, — в минуту усталости сорвавшиеся с пера Находящего Пути — совсем не похожие на весь остальной высокоумный текст строки, он стал как-то лучше понимать до сих пор совершенно чуждого ему человека Кайла Васецки.
Он отодвинул от себя бумаги, поднялся из-за стола, подошел к узкому, под самым потолком расположенному окну. Через него были видны только близкие вершины гор и начинающие угасать Небеса над ними. Так похоже на земной вечер. И так не похоже…
— Вас не утомила возня с бумагами? — раздался за его спиной голос Кайла Васецки. — Рекомендую прерваться и прогуляться перед сном. Если не возражаете, Сонни снова присоединится к вам. Он не замучил вас вопросами этим утром?
— Нет, что вы… — улыбнулся Рус, поворачиваясь к стоящему в дверях хозяину. — Смышленый мальчишка. Слушает больше, чем говорит. А когда говорит, то вопросы задает осмысленные. Вы, должно быть, ему хорошо объяснили все про жизнь там — в Обитаемых Мирах. Он про тамошние дела меня расспрашивал так, словно сам там родился.
— Сегодня ложитесь спать пораньше, — посоветовал Кайл. — Завтра с утра мы немного займемся вашим Даром. Надо посмотреть, чем вы уже овладели. Это иногда бывает утомительно…
* * *
Посланец спешился у постоялого двора и кивнул вышедшему к знатному гостю дворовому конюху в знак того, что вверяет коня его заботам. Это безмолвное распоряжение он подкрепил монеткой с отчеканенным на ней профилем государя Тана Алексиса. Слуга поймал серебро на лету и не мешкая повел послушного жеребца в стойло. Проходить в приземистое здание «Дракона и Короны» Посланцу не потребовалось — хозяин сам выкатился навстречу редкому в такой сезон гостю «из благородных» и принял из рук гостя плату за пару суток постоя в лучших покоях своего заведения.
Подниматься в покои эти сам Посланец не стал, распорядился снести туда свой необременительный багаж, и покинул пределы постоялого двора и подозвал кемарившего неподалеку рикшу. Тот бодро покатил долгожданного клиента по утопающим в тени развесистых деревьев Старым аллеям. В районе Рыночных переулков рикша был вознагражден за свой труд и отпущен на все четыре стороны. Посланец же неторопливой походкой двинулся по прихотливо извивающимся — улочкам, не вызывая особого интереса у редких встречных пешеходов.
Ему не слишком долго пришлось совершать свой путь в одиночестве. Из скрытой в тени ниши в стене древнего особнячка выскользнул и как ни в чем не бывало зашагал рядом с ним некто невысокий и крепко сбитый. Судя по его наряду, был этот некто из торгового сословия и был он, скорее всего, не слишком богат.
— Граф Черни просил напомнить вам… — начал «некто», не тратя времени на приветствия и упражнения в красноречии.
— Я помню, что граф ждет меня в своей городской резиденции, — оборвал его Посланец. — Мне потребуются твои услуги, Месс. Твои и твоих людей.
— Я это уже понял, как только получил ваш вызов, Князь… — отозвался поименованный Мессом тип.
— Сейчас я направляюсь в «Кофейню двух ветров». Там у меня назначена встреча с одной особой. Так вот, постарайся взять эту особу под колпак. Мне необходимо знать обо всех ее действиях и особенно обо всех ее контактах. И постарайся держать меня в курсе всего этого. По крайней мере, пока я нахожусь в городе. Это все.
Месс согнулся в полупоклоне, демонстрируя полную готовность исполнить поступившее распоряжение. После чего свернул в ближайший переулок и растаял в нем, не попрощавшись, точно так же как и возник, не поздоровавшись.
* * *
— Конечно, хорошо, что вы оказались наделены тем же Даром, что и я, — согласился Кайл со словами своего гостя. — Так мы будем лучше понимать друг друга. И хорошо, что ваши способности быстро прогрессируют в здешних условиях… Все это хорошо.
Он задумчиво ковырнул каменистый грунт под ногами темного дерева посохом. Посох, видно, полагался ему по чину — вместе с полудюжиной других точно таких же он постоянно пребывал в специальной, укрытой от дождя отдельной крышей стойке у ворот монастыря. Подслеповатый и дряхлый страж этих ворот никогда не забывал с поклоном вручать сей почетный атрибут Кайлу. Тот обычно тут же доверял тяжеленную палку Сонни и сам шел налегке.
Хозяев остальных шести «жезлов» Рус не видел. Возможно, их и не существовало больше в природе. По крайней мере, в Мире Молний. Монастырь казался Русу заброшенным и вымершим. Это, конечно, было не совсем так. Временами звонили колокольчики в почти игрушечных башенках-пагодах по углам тесного монастырского дворика. Временами, пока Рус изучал вороха записей, которые ему не уставал подкидывать хозяин, с кем-то разговаривал во дворе Сонни. Временами откуда-то долетали запахи дыма и кухни — да и готовил Кайл пищу себе и гостю отнюдь не сам.
Только к концу своего первого дня пребывания в монастыре Рус понял, что его нынешнее пристанище проходит по ведомству Донг-ин-Донга — Грустного Бога Иных Мест. Что ж, обитель Беглец себе выбрал подходящую. Что до статуса, которым Находящий Пути обладал в этом тесноватом оплоте Пестрой Веры, то для Руса это оставалось неизвестным. Руководил ли Васецки монастырской жизнью или какой-то ее частью? Являлся ли просто гостем монастыря? Кайл не торопился затрагивать эти темы в своих разговорах с гостем.
Сегодня пресловутый посох, однако, использовался по назначению — Находящий Пути тяжело опирался на него при ходьбе. Он показался Русу неожиданно постаревшим за прошедшую ночь. Что-то явно давило Кайлу на душу.
— Все это хорошо, — повторил он и поднял глаза на Руса. — Правда, у всего этого есть и другая сторона…
— Я помню… — отозвался Рус. — Я прочитал ваши слова о том, что за овладение магией приходится платить…
Кайл продолжал задумчиво смотреть на него.
— Вы верно вспомнили мои слова, — произнес он. — Но сейчас я имел в виду не это…
Он снова устало оперся о посох и двинулся вперед.
— Вы понимаете, что означает появление в Мире Молний двух обладателей одного и того же Дара?
— Признаться, я не очень-то в курсе такого рода примет, — пожал плечами Рус.
Они молча прошли еще несколько метров по направлению к монастырю.
— Смена состава, — наконец объяснил Кайл. — Смена состава Пятерки. Я должен уходить, оставив вам свои полномочия… Не сразу, конечно. Сначала мы должны выполнить свой долг перед Обитаемыми Мирами. А вот затем… Затем, если все мы уцелеем… В этом случае я должен буду ввести вас в курс дел Совета Пятерых. Я, видите ли, являюсь его неформальным… м-м… блюстителем, что ли… Для этой роли надо также подобрать кандидата… Все это займет некоторое время…
Рус недоуменно воззрился на Находящего Пути. Оба они снова остановились.
— Куда это вы собрачись уходить? — недоуменно спросил Рус. — У меня нет ни малейшего желания…
— К сожалению, — угрюмо усмехнулся Кайл, — этот Мир не имеет привычки спрашивать нас о наших желаниях. Вас интересует, куда придется податься мне? Я думал, вы лучше изучили те места в моем меморандуме… И в тех записях, что я дал вам сейчас, тоже… Те места, которые касаются Пятерых и их судеб. Тот, кому Мир Молний дает Знак, претерпевает Изменение и уходит дальше по Тропе Испытаний. Вам надо расшифровать эти иносказания.
— Знаете, — сказал Рус, — я во всем предпочитаю ясность.
Кайл снова усмехнулся невеселой усмешкой.
— Мне снова предстоит потерять немного себя, господин Рядов. Уйти в другой Мир, где я уже буду не вполне человеком. И служить своим Даром кому-то или чему-то, кто уж точно людьми не являются. В противном случае мне придется вступить с вами в борьбу за то место, которое я сейчас занимаю среди Пятерых.
— Я не собираюсь сражаться с вами! — уже с откровенным раздражением прервал его Рус. — Как только я выполню свое задание, как только я узнаю судьбу Эла, вытащу его отсюда, я немедленно — не-мед-лен-но, слышите! — уберусь из этих райских мест! Откуда вы вообще взяли все это? Вычитали в древних рукописях?
— И в них тоже, — спокойно отозвался Кайл. — А еще — по мере того, как Дар овладевает тобой, — бывают сны, в том числе и сны наяву. И видения. И гости к тебе приходят оттуда, где тебя ждут. Приходят и торопят… У меня, правда, еще есть возможность — сделать пас в сторону. Но это тоже нелегкое решение.
— На этой милой планетке не существует легких решений! — зло бросил Рус. — Вам что, придется скрываться от повестки в ад где-то в окрестностях преисподней?
— Нет.
Кайла, похоже, немного развеселил этот всплеск эмоций.
— Почему же… Мне просто предложено занять место Неназываемого.
Рус в очередной раз недоуменно воззрился на Находящего Пути.
— Это пока неофициальное предложение, — задумчиво произнес Кайл. — Так, хорошо организованная утечка информации. Каста Проводников собирается избавиться от Кристофера Денджерфилда. А Квинт — добрая душа — порекомендовал им мою кандидатуру. Но сделаться членом Касты — судьба не из легких.
— Квинт? — наморщил лоб Рус. — Это тот человек, от которого я должен был передать вам привет?
— Именно, — подтвердил Кайл. — Должны были — и передали. Квинт — это мой наставник, Человек Леса. Так, оказывается, называют себя те из Проводников, что постоянно присматривают за положением дел на Джее. Я не знал тогда, что Квинт — Неназываемый. И что он курирует меня с детских лет. Так же, как человек по имени Лорх курировал вас и Эла.
— Лорх?! — Рус снова вскинул на Кайла удивленный взгляд. — Лорх — в Касте? Он же работник Спецакадемии… Работает на Федерацию…
— Если Спецакадемия и Директорат Федерации считают, что дела обстоят именно так, — пожал плечами Кайл, — то я не намерен им мешать.
