9
Он прошел полквартала, прежде чем понял: секретари из приемной знали, что ему ничего не удастся добиться от Бедика, еще до того, как позволили Рикарду войти в его кабинет. Женщина-бармен, по всей видимости, тоже была в этом уверена. Но Рикард, не обращая внимания на предупреждения, просто выбросил деньги на ветер.
Впрочем, его бесило скорее не это, а то, каким идиотом он себя показал. Он с силой вдавил костяшки пальцев в шрам на ладони правой руки и некоторое время созерцал образ концентрических окружностей, которые, впрочем, так толком и не оформились перед его глазами.
Он очень устал, проделав пешком этот долгий путь, чтобы добраться до куполов шахт, и теперь ему предстояло проделать этот же путь в обратном направлении, чтобы вернуться в гостиницу. И нужно было торопиться, если он хотел успеть до наступления темноты.
Утром он спрашивал женщину-портье относительно такси, но та только рассмеялась.
— Какой идиот, — сказала она, — будет рисковать, занимаясь подобным бизнесом в таком мире, как этот?
Затем он спросил ее, как можно взять машину напрокат, но оказалось, что это стоило столько же, сколько и покупка оной, а цены на машины здесь были очень высокие. После этого Рикард пошел пешком.
Тем не менее нельзя было сказать, что усилия этого дня оказались потраченными совсем уж впустую, Резкая перемена настроения Бедика от вежливого, хотя и снисходительного, любопытства к холодной, почти физически ощутимой отстраненности определенно свидетельствовала о том, что имя Арина Брета что-то для него значило, хотя сам он и утверждал обратное. Его отец должен был оставить о себе довольно яркое воспоминание, чтобы сейчас, одиннадцать лет спустя, одно упоминание его имени вызвало такую сильную реакцию. Следовательно, о нем должны помнить и другие люди.
Если бы Арин Брет умер одиннадцать лет назад, Бедик просто сказал бы об этом, а не стал бы прерывать разговор практически на полуслове, как будто пытаясь что-то скрыть, какие бы чувства он при этом ни испытывал по отношению к Рикарду или к его отцу. А что было ему скрывать, кроме того факта, что Арин Брет все еще жив?
Эта мысль привела Рикарда в состояние такого возбуждения, что он прошел не менее полудюжины кварталов, прежде чем сообразил, что и сам не знает, куда это он так стремительно направляется. Остановившись у следующего перекрестка, он вытащил карту и попытался определить свое местонахождение.
В это время сзади подошли двое мужчин и, взяв Рикарда под руки, последовали с ним к повороту в ближайший переулок. Несколько мгновений ошарашенный Рикард покорно позволял им себя тащить. Затем в голове у него что-то щелкнуло. Отец его никогда бы не смирился с подобным поворотом событий.
Он остановился настолько резко, что продолжавших движение и так и не отпустивших его рук колтрян занесло вперед и развернуло к нему лицом. Их хватка несколько ослабла. Воспользовавшись этим, Рикард резким движением освободился и нанес сильный удар правой по лицу одного из противников. Не давая им опомниться, он левой, почти не глядя, коротко ткнул второго куда-то в область челюсти, развернулся и, не задерживаясь, чтобы посмотреть, удастся ли им удержаться на ногах, стремглав бросился наутек.
Отбежав на безопасное расстояние, он обернулся и увидел, что неудавшиеся грабители с некоторым усилием отделяют себя от тротуара. Лица их выражали смесь злобы и смущения. Не сказав ни слова, они развернулись и быстро зашагали прочь.
Сердце Рикарда бешено колотилось в груди, руки его онемели. Итак, он опять подвергся нападению и опять среагировал именно так, как того требовали обстоятельства. Это говорило о том, что в нем было гораздо больше от отца, чем он думал раньше. Его отрицательное впечатление о периоде жизни на Горсхоме сформировалось, по всей видимости, под влиянием той одержимости отрицать все связанное с именем отца, которая тогда им владела. Почему-то эта мысль доставила Рикарду удовольствие.
Что ни говори, он был сыном своего отца, и не только в чисто биологическом смысле. Сам не давая себе в том отчета, он многое от него перенял и многому у него научился в первые тринадцать лет своей жизни, когда разинув рот слушал его рассказы и пытался подражать его манере поведения. И если не считать Горсхом, где он был еще слишком юным, ему ни разу не представился случай применить полученные знания на деле. Ни разу, до сегодняшнего дня.
При этом, несмотря на вполне естественную усталость от всех сегодняшних событий, Рикард чувствовал приятное возбуждение от драки. Именно жажда этого ощущения и заставляет людей отправляться на поиски приключений. Тот Рикард, который был дома, пришел бы в ужас, обнаружив, что события, подобные только что случившемуся, могут доставить ему удовольствие. Тем не менее способность испытывать такие чувства могла оказаться решающей здесь, на Колтри, где то и дело возникали ситуации, в которых определялись вопросы жизни и смерти. Хищники всегда выбирают самую слабую из возможных жертв, а если он будет наслаждаться опасностью, это заставит его выглядеть более сильным и менее уязвимым в глазах врагов.
Чувствуя себя более уверенно, чем, возможно, следовало бы, Рикард пошел обратно к перекрестку. Он, похоже, был в одном из тех районов города, которые не соответствовали карте. Единственное, что он мог сейчас сделать, это, стараясь придерживаться общего направления к порту, идти туда с максимальной скоростью, которую могли позволить его усталые ноги, выбирая наиболее людные улицы. В конце концов, одно дело — наслаждаться случайно возникшей опасной ситуацией, и совсем другое — бездумно подвергать себя опасности, как это уже много раз случалась.
Было уже далеко за полдень, когда он вышел на одну из улиц, которая была изображена на карте. Он следовал в правильном направлении, но до гостиницы оставалось еще несколько часов ходьбы. Рикард сунул карту обратно в карман и, подняв глаза, увидел Емет Закроян. Небрежно отставив в сторону правую ногу и скрестив на груди руки, она стояла прямо перед ним. На ней была «кожа», на бедре — неизменная кобура, из которой выглядывал пятимиллиметровый сороказарядный автоматический пистолет.
— Вы так ничему и не научились, — сказала она.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Глупости. Вы разговаривали с боссом Бедиком.
— Да. Ночной портье в моей гостинице считает, что он мог знать моего отца.
— Никому нет никакого дела до вашего отца, о котором здесь никто ничего не слыхал. Но Сольвею не нравится, что вы продолжаете совать свой нос в его личные дела.
— Пойдите и спросите Бедика, о чем я с ним разговаривал, — ответил Рикард, стараясь сдержать закипавший в нем гнев.
Теперь, когда он знал, в чем заключались эти «личные дела», становилось понятным, почему Сольвей стремился сохранить их в тайне. Если бы кто-нибудь из других миров Федерации узнал, что он основательно грел руки на экспорте балктеплайна, Сольвей немедленно был бы арестован. Попытка сбежать на поверхность Колтри в данном случае не помогла бы. Колтри была убежищем лишь постольку, поскольку это устраивало все заинтересованные стороны. Если бы федеральное правительство действительно захотело арестовать Сольвея, за ним бы последовали и сюда.
— Я не собираюсь терять время на разговоры с Бедиком, — ответила между тем Закроян. — Я вообще больше не собираюсь терять время. Вас уже предупреждали на станции, но вы решили не обращать на это внимания. Вас отправили сюда, и вы опять принялись за свое. Сольвею вы изрядно надоели, и я с огромным удовольствием положу конец всей этой истории.
— Подождите, подождите минуточку, — рефлекторно защитным движением Рикард поднял кверху руки и сделал шаг назад. — Вы шли за мной по пятам и, должно быть, разговаривали с теми же людьми, что и я. Разве они не подтвердили то, что я вам сейчас сказал?
— Это подтверждает лишь то, что вы придумали очень занимательную историю для прикрытия, но она ничего не доказывает. Теперь продолжим: хотите ли вы, чтобы это произошло здесь, на людях, или же пройдем в какое-нибудь более спокойное местечко?
— Почему вы не прислушиваетесь к доводам рассудка?
— Доводы рассудка не имеют никакого отношения к нашему делу. — Она развернула плечи, и ее ладонь опустилась на рукоятку пистолета.
Рикард вздохнул: все, что он мог сейчас сделать, — это попытаться выиграть немного времени.
— Пойдемте, — сказал он.
Закроян указала направление, Рикард пошел впереди, она последовала за ним.
Они продолжали двигаться по направлению к порту, но через пару кварталов Закроян взяла Рикарда за локоть и заставила свернуть в какой-то двор. У него еще не было никакого плана спасения, но он не собирался дать ей себя убить безо всякого сопротивления, пусть даже чисто символического.
Со двора они попали в какой-то полутемный коридор, в который выходили идущие куда-то вверх ступеньки, прошли мимо лестницы и оказались в коридоре, ведущем в другую часть здания. Пройдя его до конца, Закроян открыла дверь и вытолкнула Рикарда в узкий проход. Все так же подталкивая его, она заставила его проследовать на широкую площадку, на которую выходили еще две двери.
Если Рикард собирался оказать сопротивление, то сейчас, похоже, время для этого наступило. Единственная трудность заключалась в том, что Закроян была слишком настороже и могла уложить его раньше, чем он сделает хотя бы шаг в ее направлении. Грубо толкнув его к стене, она вытащила пистолет. Рикард приготовился к прыжку, но в этот момент открылась одна из дверей. Из нее вышел Леонид Польский.
На мгновение все застыли на месте. Такой поворот событий явно застал Закроян врасплох, но пистолет ее даже не дрогнул. Рикард от неожиданности забыл о том, что мгновение назад собирался сделать. Польский также взирал на них с некоторым удивлением.
— Маленькое убийство на заднем дворе? — вежливо поинтересовался он.
— Это не ваше дело, — бесцветным голосом ответила Закроян.
— Разумеется, нет. Как твои дела, малыш? — спросил он, обращаясь к Рикарду.
— Еще пару минут назад все было как нельзя лучше.
— Мне кажется, она не доверяет городу сделать эту работу вместо нее. Почему вы не оставите все как есть, Закроян?
— Я уже сказала — это вас не касается.
— Теперь касается — поскольку я здесь. Если вам хочется стрелять в людей, делайте это, пока меня нет поблизости.
— Если бы вы занимались своими собственными делами, я бы могла это сделать.
Пистолет Закроян все еще был нацелен в грудь Рикарда. Чтобы выстрелить в Польского, ей нужно было повернуться на девяносто градусов. С другой стороны, он был одет как турист и никакого оружия при нем видно не было. Если бы Закроян повернулась, ему бы пришлось срочно откуда-то его вытащить.
Несколько мгновений Закроян оценивала создавшееся положение, затем медленно опустила пистолет и осторожно вложила его назад в кобуру. Только после этого она повернулась лицом к полицейскому.
— С вами я не ссорилась, — сказала она ему.
— Я с вами тоже — если вы не причините парню вреда.
— Кто он вам?
— Имею честь быть его знакомым. И я не люблю, когда моим друзьям выбивают мозги в моем присутствии.
— Я бы не советовала вам вмешиваться.
— Если вы его убьете, укрыться на Колтри вам не удастся — я лично об этом позабочусь.
— Вы этого не сделаете.
— Хотите попробовать?
— Это может оказаться интересным.
— Едва ли, во всяком случае — для вас. А теперь не мешайте парню уйти.
— Если вы не дадите мне закончить это дело, у вас возникнут проблемы с директором.
— А если вы будете становиться мне поперек дороги, у вас возникнут проблемы с Федерацией. И у директора тоже. И вы знаете, что, если что-нибудь случится с федеральным полицейским, за вами спустятся и сюда, убежище это или нет.
— Еще бы, — буркнула Закроян, демонстративно держа руки на виду. — Как я уже сказала — с вами я не ссорилась.
— Теперь позвольте объяснить вам ситуацию: либо вы даете мне и Рикарду спокойно уйти, либо вы пытаетесь его задержать. В последнем случае один из нас умрет, и, если это случится со мной, — вы умрете тоже. Это будет просто вопросом времени.
— Сначала вас должны будут найти.
— Не будьте идиоткой. Я на контроле. Все, что со мной происходит, записывается на кристалл. Пока все идет нормально, запись стирается каждые сто стандартных дней. Но если со мной что-нибудь случится, сюда прибудут головорезы из эскадрона специального назначения и даже на этой планете вы не найдете места, чтобы от них укрыться.
Закроян напряженно смотрела на него, возле ее рта застыли жесткие складки.
— Хорошо, — сказала она наконец, — этот раунд за вами. Но имейте в виду — я не единственная, кто пытается убить вашего приятеля. Сегодня на его жизнь покушались минимум дважды.
— Не надо мне демонстрировать, как это делаете вы.
Закроян повернулась и зашагала к выходу из прохода. Польский повернулся к Рикарду с явным облегчением.
— Вы путешествуете в скверной компании, — сказал он.
— Это была не моя инициатива. — Рикард чувствовал, что его самого трясет от пережитого напряжения. — Вы тоже следили за мной? — Он глубоко, со свистом вздохнул и вытер со лба холодный пот.
— Чистая случайность, — ответил тот. — Вы в порядке? — Он положил руку Рикарду на плечо.
— Как будто бы. Дайте только минуту-другую, чтобы свыкнуться с мыслью, что мне пока придется подзадержаться на этом свете.
— Сколько вам будет угодно. Куда вы направлялись, когда эта железная леди вас отыскала?
— Возвращался в гостиницу после встречи с боссом Бедиком.
— Тоже скверная компания. Он вам что-нибудь сказал?
— Не многое. Но в данном случае большее значение имеет то, что он не сказал! — И Рикард изложил Польскому свои соображения по реакции Бедика на упоминание имени его отца.
— Возможно, вы правы, — сказал Польский, — но это не принесет вам никакой пользы, если вы нарветесь на пулю убийцы. Давайте-ка я доставлю вас домой. На сегодня с вас острых ощущений, по-моему, достаточно.
Рикарду не понравилось это покровительственное отношение, но протестовать было бессмысленно. Он безропотно позволил Польскому вести себя. Они прошли по узкому коридору и поднялись в какой-то магазин. Чем там торговали, Рикард определить не смог.
— Либо вы человек незаурядной храбрости, — сказал Польский, когда они проходили через магазин, — либо вы плохо понимаете, куда вы попали.
— Как раз сейчас начинаю довольно ясно себе это представлять.
— Тогда зачем вы пытались поговорить с Бедиком?
— Мне казалось, он может мне что-то сказать. И
он сказал.
— Вам повезло, что вы выбрались оттуда живым.
— Нисколько. Мне повезло, что я выбрался оттуда, потеряв всего две десятки.
Польский только покачал головой. Рикард решил не заострять внимание на этом вопросе.
Пройдя два квартала от магазина, они остановились у припаркованного у тротуара флоутера. Польский открыл дверь Рикарду, обошел флоутер и занял место за рулем.
— Дорогое удовольствие, — пояснил он после того, как автомобиль приподнялся на пять сантиметров над мостовой. Он вел флоутер сквозь лабиринт улиц так, будто хорошо знал город.
— Бывали здесь раньше? — спросил Рикард.
— Несколько раз. Помню, безнадежно заблудился, когда попал сюда впервые.
— Насколько я понимаю, вы здесь не для развлечения?
— Да так, уточняю последние детали одного очень длинного расследования.
— О котором мне не положено расспрашивать. Не доезжая двух кварталов до гостиницы. Рикарда, они свернули в какой-то двор, где в пар ковочных слотах уже стояли несколько других флоутеров. Чтобы создать побольше места внизу, растения здесь росли на расположенных высоко на стенах специальных выступах.
— Спасибо, что подвезли, — сказал Рикард, когда они вышли обратно на улицу, — я не был уверен, что успею возвратиться до наступления темноты.
— У вас была еще куча времени, если, конечно, предположить, что вам удалось бы удрать от Закроян. И если бы вы знали самую короткую дорогу.
— Теперь она отмечена на моей карте.
— Вы что, собираетесь туда вернуться?
— Надеюсь, нет. Уверен — это было бы пустой тратой времени. Но кто его знает…
— Вы все еще полны решимости найти отца?
— Больше, чем когда-либо: ведь сейчас у меня есть основания думать, что он все еще жив.
— Послушайте, Рикард. Как вы сами сказали, он исчез из виду одиннадцать лет назад. Возможно, он действительно все еще жив. Но если даже это так, то следует предположить, что исчез он не без веских на то оснований. Быть может, он не хочет, чтобы его нашли. Послушайтесь моего совета: найдите кого-нибудь, кто продаст вам билет с Колтри, и улетайте отсюда домой.
— Думаете, я все-таки нарвусь на пулю?
— Именно так. Вы — не Арин Брет. Вы ничего не знаете об основных принципах выживания в местах, подобных этому. Возможно, Бедик не станет себя утруждать ради вас, а вот Закроян — определенно станет. И половина населения этого города — тоже, если вдруг кому-нибудь покажется, что это принесет ему монету-другую.
— Но пока что я уцелел.
— Пока что вам просто везло!
— Это правда, мне действительно везло. Знаете, я хочу попытать счастья еще в одном месте, и, если там ничего не выгорит, все концы, что называется, уйдут в воду. Единственное, что мне тогда останется, — это действительно вернуться домой. Но я не улечу, пока я жив и пока у меня остается хоть один шанс.
— Что это за место?
— «Тройсхла».
— Вы сумасшедший!
— Возможно.
— Вы что, не знаете, что это за заведение?
— Слышал кое-что.
— Что бы вы ни слышали — все это правда! Отправившись туда, вы на часок-другой доставите забавное развлечение тамошним завсегдатаям, после чего вашу голову насадят на кол!
— Следовательно, я должен отступить?
— Да.
— А вы бы отступили?
— Я — не вы.
— Если сидеть сложа руки, ничему не научишься!
— Что толку в знаниях, если вы погибнете в процессе обучения?
— Все мы когда-нибудь умрем. Пусть со мной это случится тогда, когда я буду делать то, что хочется мне делать!
Неожиданно все вокруг бросились бежать от чего-то за их спиной. Обернувшись, Рикард и Польский увидели горящее золотистым светом извивающееся марево дракона, опускавшегося на улицу всего на расстоянии полуквартала от них.
— Ходу, малыш! — сказал Польский и, схватив Рикарда за руку, потащил его за собой к гостинице. Не переводя дыхания, они достигли входа, Польский толкнул створку ворот, а находившийся чуть позади Рикард оглянулся и увидел, что дракон был на расстоянии всего нескольких метров от них. Он смотрел прямо на Рикарда, пытаясь дотянуться до него тем, что, надо, полагать, было передней конечностью.
Рикард с воплем бросился вперед, налетел на Польского, и оба они, растянувшись во весь рост, ввалились во двор. Перевернувшись на спину и приподнявшись, Польский начал было возмущенно протестовать, но, увидев, как близко был дракон, умолк на полуслове. Вновь схватив Рикарда за руку, он рывком вместе с ним вскочил на ноги и сильно толкнул Рикарда через двор по направлению к вестибюлю. За мгновение до того, как за ними захлопнулась входная дверь, Рикард успел увидеть, как дракон, перебравшись через стену, появляется во дворе.
