Глава 16
ГРУНЗОНСКИЕ ЖЕНЩИНЫ ОШИБАЮТСЯ РЕДКО
Ранним утром отряд выезжал из замка. Члены сунгимской команды так торопились покинуть дом «гостеприимного» хозяина, что не стали дожидаться завтрака, который им, впрочем, никто и не собирался предлагать. Больше скандальных новостей у Гравза не было, а следовательно, и пропадал повод для застолья.
Проводить незваных гостей вышел так не понравившийся Скальнову волшебник. Складывалось впечатление, что маг не столько любовался прелестями Руены, сколько следил за тем, чтобы «дорогие гости» не прихватили с собой чужого.
— Михаил, этот мужик, случайно, не похож на типа, который припечатал меня к стенке в Сарге? — шепотом спросил Гога. Ему сейчас сгодился бы любой повод для драки. Наглое разглядывание своей женщины «гном» воспринимал как личное оскорбление, но при этом не хотел показывать истинную причину неприязни.
— Нет. — Ощущая напряженность в поведении друга, Сомов постарался успокоить его, чтобы избежать ненужных неприятностей. — Тот злодей выглядел намного приятнее.
— Так и думал. У здешнего мага рожа слишком настойчиво просит кулака. Еле сдерживаюсь.
— Я вижу. Успокойся, мы уже уезжаем.
— Его счастье, — с некоторой грустью произнес Гога.
Пустынные в утренние часы улицы города выглядели мрачновато, да и отдававшийся эхом стук копыт создавал атмосферу какой-то мрачной таинственности. Марицкому казалось, что сейчас из переулка выскочит страшное чудовище вроде того, в которое умел превращаться Барбос. Монстр, к счастью, не появился — видимо, досматривал последний сон — зато раздавшийся в тишине голос князя заставил студента вздрогнуть:
— Что с моей лошадью? По-моему, она хромает сразу на обе передние ноги! — Бывший сотник с досады сплюнул. — Эх, я как чувствовал, что этот визит к Родану добром не закончится!
Хромота животного действительно усиливалась с каждым шагом. Замок покидал нормальный скакун, а уже через несколько сот метров он напоминал старую клячу, хозяину которой просто не хватает духу ее добить. Гравз был вынужден спешиться, не добравшись даже до окраины города.
— Так ты далеко не уедешь, — заметила Руена. — Давай-ка, осмотрим его.
Охотница внимательно обследовала парнокопытного пациента, но не обнаружила никаких внешних признаков странного недомогания.
— Как успехи?
Скальнов выполнял роль ассистента ветеринара, придерживая животное, чтобы оно нечаянно не лягнуло девушку. После вчерашней ночи, когда Руена «случайно перепутала» их комнаты и до утра не возвращалась в свои апартаменты, «гном» окончательно понял, что его сердце целиком и полностью принадлежит этой маленькой колдунье со смеющимися глазами, которая может сделать из него все, что угодно, не прибегая к магии. Это открытие слегка испугало силача, и сейчас он изо всех сил старался не показывать своих чувств.
— Очень странно. Я ничего не обнаружила.
— Может, лошадь заколдовали?
— Скажешь тоже! Кому охота тратить энергию на коня? Да и зачем? Родан был только рад поскорее от нас избавиться.
— Его чародей мог иметь собственное мнение на этот счет.
— По-моему, вчера мы уже все обсудили, — укоризненно посмотрела на Скальнова женщина. — У тебя остались какие-то сомнения?
За ужином «гном» все-таки поделился с охотницей своими опасениями. После нападения колдуна в Сарге отношение к «добрым» волшебникам у Топора резко переменилось, потому-то плотоядный взгляд здешнего чародея и не выходил у него из головы. А Руена воспринимала подозрения парня как приступ необоснованной ревности.
— В тебе я нисколько не сомневаюсь. А вот про росхинского колдуна этого сказать не могу.
Снисходительный тон, которым Гога маскировал свое беспокойство, был воспринят девушкой соответственно.
— Ах, вот как? — вспыхнула волшебница, перейдя на шепот. — Заруби себе на носу: моя вчерашняя оплошность не дает тебе право быть столь самоуверенным.
— Извини. Вообще-то я наивно полагал, что это было нечто большее, чем оплошность, — опешил парень, не ожидавший столь бурной реакции на свои слова.
— Ты ошибся! — отрезала она и отвернулась.
— Так что с моей лошадью? — В нежное воркование парочки решил вмешаться Гравз, заметив назревающую бурю.
— Доктор считает, что перед нами обычный симулянт, — мрачно отозвался раздосадованный Гога.
— Симулянт? Что за зверь такой? — не понял князь.
— У нас так называют абсолютно здоровых типов, выдающих себя за больных.
— Моя лошадь меня обманывает?!
— Да не слушай ты его! Парнишка опять что-то перепутал, — язвительно заметила Руена. — Животные на такое не способны. Они же не люди.
«Гном» мысленно прорычал и поспешил вернуться к своему скакуну, пока они с Руеной не наговорили друг другу лишнего.
— И что теперь делать? — Бывший сотник хотел услышать предложения от специалиста по лошадям, но охотница молчала, замкнувшись в себе. — Может, попытаться его продать, пока мы не покинули город? А взамен купить нового. Правда, придется доплатить почти все оставшиеся у меня деньги.
— А у нас есть выбор? — К «совещанию» подключился Михаил.
— Господа, здравствуйте. Вы, случайно, не в Кантилим направляетесь? — окликнул их незнакомец лет сорока.
Гравз смерил прохожего оценивающим взглядом и подошел к нему поближе:
— Точно, едем в столицу. А ты, как я вижу, человек торговый?
— Да, ваша светлость. — Купец заметил медальон на груди князя и обратился к нему, как было принято в центральных областях Кантилима. Князей тут именовали светлостями, а магов, носивших знаки принадлежности к королевскому или княжескому двору, — ваше могущество.
— Не хочешь коня приобрести? Знатный скакун. Уступлю по дешевке. Он лишь немного ногу поранил, а у нас дорога дальняя. Его суть подлечить — и можно продать за тридцать монет. Я предлагаю цену в пятнадцать. — Гравз с ходу принялся за решение возникшей проблемы.
— У меня к вам дело несколько иного рода. Отойдем в сторонку, если не возражаете.
— Слушаю тебя, — сказал князь, когда они прошли пару шагов.
— Видите ли, какое дело, ваша светлость, — неуверенно начал незнакомец. — Вчера я, к сожалению, слишком поздно узнал об отъезде из города отряда воинов, которые сопровождают вельмож на кантилимские игры.
— Вчера утром ваш князь отправил туда своего сына с охраной.
— Мне тоже нужно в столицу, а на дороге, по слухам, объявились разбойники.
— А что, у вас в Росхине принято нанимать князей в сопровождающие торговых караванов? — язвительно поинтересовался бывший сотник.
— Ну что вы, ваша светлость! Разве бы я осмелился предложить такое? — учтиво поклонился купец.
Гравз частенько забывал о своей высокой должности, оставаясь в душе простым сотником, которые в мирное время не гнушались такими заработками, охраняя торговые грузы. Для любого другого вельможи даже намек на подобное предложение являлся бы страшным оскорблением, но сунгимского князя лишь позабавила просьба незнакомца.
— В таком случае чего тебе надо?
— Возьмите меня с собой. Я ювелир, и весь мой товар умещается в этой походной сумке.
— Ты не выглядишь состоятельным купцом. Или в Росхине все ювелиры носят такую одежду?
— В дорогу лучше одеваться попроще.
— А лошадь у тебя есть?
— У меня два прекрасных скакуна, и они уже оседланы. Дорожные расходы вашего отряда я тоже мог бы взять на себя, если позволите.
Такое предложение не показалось князю слишком щедрым — в столице во время игр спрос на украшения и соответственно цены поднимались до запредельных высот, так что прибыль с лихвой окупала любые мелкие траты. Однако больше всего Гравза радовало решение проблемы с лошадью.
— Договорились. Когда будешь готов?
— Уже. Через десять минут приведу скакунов.
— Зовут-то тебя как?
— Дарлог.
— Мы ждем тебя, Дарлог. Но не более десяти минут. — Князь проводил глазами убегавшего купца и вернулся к компании.
— Куда этот тип так припустил? — угрюмо спросила Руена. После неприятного разговора ей все виделось в сером цвете. — Чем ты его напугал?
— Да не такой уж я и страшный. — Глядя на мрачную волшебницу, Гравз решил немного ее развеселить. — Наоборот, я его обрадовал, а заодно и лошадь раздобыл. Разве я не молодец?
— Умеешь решать проблемы, ничего не скажу, — подтвердила девушка, хотя особой радости в ее голосе не чувствовалось.
— А вам не кажется подозрительным, что проблема чудесным образом разрешилась, не успев возникнуть? — высказал свои подозрения Скальнов. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что без ненавистной ему теперь магии тут не обошлось.
— Вот уж не подозревала, что ты можешь быть таким занудой, — непроизвольно вырвалось у Руены.
Уже в следующий миг, когда волшебница заметила резко изменившееся лицо «гнома», она пожалела о своих словах, но извиняться не стала. Гога побледнел, бросил на охотницу невидящий взгляд и, махнув рукой, отошел в сторону.
— Подруга, ты чего это на него взъелась? — обиделся за парня бывший сотник.
— А, ну его! — Девушка отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
Князь растерянно взглянул на стоявшего чуть поодаль Михаила.
— Так чем вы обрадовали убежавшего мужика? — спросил тот, жестами давая понять, что влюбленных пока лучше не трогать.
— Дарлог — наш новый попутчик. В его обязанности будет входить оплата всех дорожных расходов.
— Какой выгодный попутчик. Побольше бы таких, — улыбнулся Сомов.
— А что он хочет взамен? — в очередной раз проявил бдительность Марицкий.
— Целым и невредимым добраться до Кантилима. Мне как раз вчера Родан жаловался, что в последнее время дорога на юг стала небезопасной.
Ювелир вернулся быстро, как и обещал. Он привел двух коней и плотного мужичка с блестящей лысиной. В ответ на недоуменный взгляд князя, купец пояснил:
— Вы хотели продать скакуна? Это мой сосед, он как раз занимается лошадьми.
Сделку провели всего за пару минут.
— А ты деловой парень, — уже в дороге похвалил князь нового попутчика.
— В нашем ремесле по-другому нельзя, — с довольным видом ответил тот.
Ювелир оказался на редкость общительным малым, всю дорогу он без умолку тараторил, рассказывая о своих бесконечных приключениях. Слушая Дарлога, Михаил пришел к неожиданному заключению: если бы ему самому суждено было жить в этом мире, он, скорее всего, подался бы в торговцы. Эти люди много путешествовали, и им частенько приходилось сталкиваться с довольно нестандартными ситуациями, заставлявшими действовать на грани фола. Приблизительно так же Сомов вел свой бизнес дома.
— А почему вы работаете один? — спросил он купца во время первой же возникшей паузы. Дорога как раз уходила в лес, и рассказчик на минуту приумолк, осматриваясь по сторонам. — Насколько я понял, у вас нет ни помощников, ни слуг.
Торговец действительно ни разу не обмолвился о компаньонах. Практически во всех рассказах о походах, в которых с ним происходили порой занимательные, а порой опасные случаи, Дарлог фигурировал один. Он, как правило, присоединялся либо к чужому каравану, либо к военизированному отряду, сопровождавшему путешествующих чиновников или вельмож.
— Когда надеешься только на себя, меньше шансов, что тебя обманут или предадут. Опять же и в неудачах некого винить, кроме себя.
— Это точно. — Михаил вспомнил недавний случай с другом Гравза. И в то же время у него не выходили из головы нарекания Конева в свой адрес. — А это не тяжело? Одному всего не охватить.
— Ну и что? Конечно, прибыль у меня меньше, чем у других купцов, зато половина из них уже побывала в долговых тюрьмах, после чего кое-кто был вынужден пойти по миру. Я же до сих пор на плаву — без малого пятнадцать лет! Для нашего ремесла срок приличный.
Михаилу хотелось еще многое разузнать о тонкостях столь рискованного занятия, но Гравз объяснил Сомову, что новый знакомый имеет дело с драгоценностями, и попросил особо об этом не расспрашивать. Пришлось менять тему разговора:
— А с погодой нам сегодня повезло…
Несмотря на то что путь проходил среди могучих зеленых исполинов, дорога оказалась довольно просторной. Помимо широкой проезжей части вдоль нее с обеих сторон тянулась просека шириной в несколько метров, и лишь затем начинались деревья и кустарники. Опасаясь нападения разбойников, сунгимская компания сначала старалась держаться вместе, но к полудню напряжение спало, и отряд растянулся по дороге длинной вереницей. Впереди скакали Гравз и Руена, за ними следовали Михаил, купец и Эдуард, а замыкали шествие понурый Гога и стражник из свиты князя.
Скальнов настолько погрузился в тяжкие думы, что не замечал ничего вокруг. Теперь все в этом мире ему казалось чуждым, почти враждебным. Парень не мог понять, как он, лишь вчера считавший себя счастливейшим из людей, умудрился сегодня потерять все? Почему человек, без которого он не представляет себе жизни, вдруг стал чужим? Что произошло? Где искать выход? ЧТО ДЕЛАТЬ?!!
— Стойте! — вдруг осадил своего скакуна Марицкий. — По-моему, кто-то зовет на помощь.
Всадники остановились, и в наступившей тишине справа отчетливо донесся женский голос:
— Помогите!
Скальнов словно ждал именно этого сигнала. Развернув лошадь, он стремглав помчался в лес.
— Разбойники часто устраивают подобные ловушки, — предостерег Михаила Дарлог. — Среди деревьев им легче справиться с воином, чем на открытом пространстве.
Однако предупреждение запоздало. «Гном» уже скрылся за деревьями, за ним — Руена, остальные бросились следом.
— Постарайтесь не отставать друг от друга! — крикнул Гравз.
Не успели они проехать среди зарослей и сотни метров, как оказались на небольшой поляне, где увидели коня Гоги без всадника. На другом конце поляны стояли несколько оборванцев с оружием в руках. Разбойники тут же открыли стрельбу, и несколько стрел угодили в доспехи князя.
— Ах вы гады! — В руке бывшего сотника появился меч. — Сейчас вам станет жарко!
Ему не дали возможности осуществить угрозу: в сторону бандитов лавиной полетели огненные шары. Стрельба сразу прекратилась, лучники дали деру: разбойники этих мест старались никогда не связываться с волшебниками.
Обычно Руена ограничивалась всего парочкой огневых залпов, но сейчас она отправляла один за другим уже третий десяток пылающих шаров. Такая феерия могла запросто вызвать лесной пожар.
— Девочка, остановись! — К волшебнице подъехал князь. — Ты весь лес спалишь.
Охотница с отрешенным лицом стояла возле лошади Скальнова и продолжала метать огонь до тех пор, пока не закончилась ее магическая энергия. Гравз соскочил с коня и, встряхнув женщину за плечи, попытался привести ее в чувства:
— Руена, что с тобой?
— Они мне за все ответят, сволочи! И эти деревья, что скрывали разбойников, и трава, и… — Руена разрыдалась, уткнувшись в плечо бывшего сотника. В высокой траве, раскинув руки в стороны, лежал «гном», пораженный тремя стрелами.
— Куда же тебя понесло? — обреченно вздохнул сунгимский повелитель.
— Чем вздыхать да рыдать надо мной, лучше бы помогли стрелы вынуть, — простонал силач, — знаете как больно-то! Я бы и сам вытащил, но руки почему-то не слушаются.
— Ты живой? — Охотница упала перед раненым на колени.
— Почти, — с трудом произнес Гога. — А если скажешь, что я все еще тебе нужен, оживу окончательно.
— Конечно, нужен, — расплакалась теперь уже от счастья женщина. Однако, заметив едва уловимую улыбку на побледневших губах Скальнова, быстро взяла себя в руки и перешла на сердитый тон: — Вздумаешь еще раз умирать без моего разрешения, я… Не знаю, что с тобой сделаю!
Стрелы извлекли быстро благодаря особенности их наконечников.
— Тебе повезло, парень. С такими стрелами в Грунзонском королевстве охотятся на беглых рабов. — Гравз показал раненому странную стрелу, наконечник которой заканчивался крестовиной в месте его насадки на древко. — Убить ею невозможно: крестик служит ограничителем, не позволяя глубоко ранить беглеца, но после попадания человека на пару минут парализует. Не знаю, чем они смазывают наконечники, но от этой гадости раны заживают быстро — раб ведь не должен долго отдыхать.
Находясь в объятиях Руены, «гном» тоже считал, что ему повезло, и все же по поводу рабства промолчать не смог:
— Никаким сволочам не превратить меня в раба! Пусть даже не мечтают.
«Тоже мне, оружие для пейнтбола», — выругался про себя Михаил, рассматривая необычную стрелу. Он сильно перенервничал из-за «смерти» друга. А «убитый» тем временем поднялся и без посторонней помощи взобрался на коня.
— Значит, бандиты кого-то ловили? — высказал предположение Марицкий. — Но кого?
— Меня. — Из-за дерева вышла черноволосая девушка. — Это я кричала.
Брюнетка явно опасалась мужчин. Заметив Руену, она тут же подошла к волшебнице. Беглянка оказалась ростом чуть выше охотницы. Она была смуглолицей и носила короткую стрижку, хотя столь громкое название вряд ли подходило для грубо обкромсанных густых иссиня-черных волос.
— Больше здесь никого спасать не надо? — по-деловому спросил Гравз.
— Нет. Я одна.
— Тогда все по коням, некогда нам задерживаться. Ты поедешь с ним, — распорядился князь, указывая смуглянке на Михаила, который уже сидел в седле.
Учитывая комплекцию седоков, разумнее было бы посадить брюнетку к Эдуарду, но каждый уже знал: Марицкий плюс женщина равняется БОЛЬШАЯ проблема.
Сомов собирался спешиться, чтобы помочь беглянке взобраться на скакуна, однако не успел: доселе робкая девица в одно мгновение оказалась за его спиной и плотно обхватила руками торс сидящего впереди мужчины. Отряд быстро двинулся к дороге.
С четверть часа всадники мчались галопом, пока князь не разрешил сбавить ход. Все это время Михаил ощущал приятное тепло тела прижавшейся к нему девушки, испытывая некоторое чувство неловкости. «Не привык я к жарким объятиям со спины, да еще с незнакомыми девицами. Надо бы поменять диспозицию».
— Леди не желает пересесть на переднее сиденье? — оглянувшись, предложил он.
— Женщина должна прикрывать спину своего воина, — твердо отказалась она.
«Так, значит у меня за спиной не девушка, а живой щит. И это притом, что меня защищает кольчуга, а у нее ничего нет, кроме потрепанного платьица. Интересно, какой умник это выдумал? Наверное, тот же, кто пропускал первыми из пещеры женщин, проверяя, нет ли вблизи хищников».
— А как зовут женщину, прикрывающую мою спину?
— Марита, — представилась беглянка.
— Марита? — переспросил ехавший рядом князь. — Ты никак из Грунзонского королевства?
— Моя мама была оттуда, а я родилась в Кантилиме.
— А у разбойников как оказалась?
— Не скажу! — Девушка невольно съежилась.
— Почему?
— Не хочу, чтобы меня отправили обратно. — Она беспокойно оглянулась на север.
Гравз быстро сообразил, о чем речь:
— Так ты от Родана сбежала? Молодец! Можешь не беспокоиться. Я хоть и князь, но с твоим хозяином дружбы не вожу.
— Он мне не хозяин! — Глаза Мариты вспыхнули черным огнем. — Я нанималась в его замок прачкой, а не наложницей. Если отвезете обратно, я его просто убью.
— А ведь и вправду убьет, — с усмешкой подтвердил сунгимский повелитель. — Грунзонские женщины сами выбирают себе мужчин, и только попробуй поспорить с ними в этом вопросе. Что же тебя в лес-то потянуло? Шла бы себе вдоль дороги.
— На дороге меня быстро бы поймали слуги князя. От лошади не убежишь, — возразила беглянка.
Михаилу было неловко слушать разговор у себя над ухом, и он предложил сделать короткий привал.
— Потерпи немного, — остановил его Гравз. — Вот-вот должен показаться перекресток. Там и сделаем остановку.
Через полчаса лес действительно закончился. Всадники заметили вдали крохотное поселение.
— На том разъезде заканчиваются владения Родана, — указал князь на крохотное поселение. — Вот там мы и пообедаем.
Вся деревушка состояла из двух десятков деревянных изб, конюшни и маленькой харчевни, где путнику могли предложить лишь кусок хлеба с солониной и кружку недорогого белого вина. Этот разъезд не пользовался популярностью у знати, а потому стражники на въезде, выставленные в дозор всего несколько дней назад из-за участившихся нападений разбойников на проезжавших путников, были несколько озадачены, когда владелец медальона свернул с дороги, направляясь к харчевне.
— Да ничего странного, — высказался самый молодой воин, проводив отряд глазами. — Ты посмотри, какая у него свита: шесть человек, две бабы, и даже лошадей на всех не хватило. Такого не в каждый приличный дом пустят. Вот вчера князь проезжал — любо-дорого посмотреть. Два мага, охраны с полсотни… А одеты как! Настоящий вельможа! Он в нашу сторону и не взглянул, не то чтобы здесь остановиться.
— Это еще ни о чем не говорит, — возразил ему пожилой мужчина с копьем в руках. — Вчерашний князь за свою шкуру дрожит, вот и таскает за собой кучу народу. А этот молодец. Еще и торговца под свою охрану взял. Не иначе — Гравз из Сунгима.
— Да ну? Это тот самый, что из простых вояк вышел? — восхищенно спросил лучник.
— А кто еще? Остальные слишком гордые. В нашу сторону и не глядят, — передразнил старший молодого сослуживца.
Михаил первым соскочил с лошади и протянул руку наезднице, предлагая помощь. Марита недоуменно посмотрела на Сомова и в мгновение ока оказалась рядом.
— Грунзонские женщины не приучены к помощи мужчин, — пояснил князь.
— А к чему они приучены?
— Я умею все, что должна уметь настоящая женщина, и могу быстро научиться тому, что будет угодно моему воину. — Девушка встала прямо перед Мишкой, словно бросая ему вызов.
Парень не ожидал такого напора от хрупкого создания. Он непроизвольно сделал шаг назад и отвел глаза.
— Я не нравлюсь моему воину?
— Почему сразу — не нравишься?
— Да, платье у меня старое и некрасивое, но я могу его снять!
Марита тут же принялась воплощать слова в дело, расстегивая пуговицы на груди.
— Ты мне нравишься! Но давай обойдемся без крайностей, — резко остановил начавшийся стриптиз Сомов.
— Значит, ты — мой мужчина! — Брюнетка бросила выразительный взгляд на Руену, сразу предостерегая единственную возможную конкурентку.
Та лишь кивнула в знак согласия, ей были известны обычаи грунзонских обитателей. Лишь Михаил, который фактически только что стал женихом Мариты, еще не догадывался о своем новом статусе. Правда, душу парня уже начинали терзать смутные предчувствия.
«Эх, грехи мои тяжкие… Похоже, я куда-то вляпался».
— Увидимся вечером, — быстро произнесла «невеста» и спряталась за крупом лошади. В закусочную со всеми она не пошла.
— Мне кто-нибудь объяснит, что вдруг случилось с нашей новой попутчицей? Что это она начала в прятки играть?
— Ничего необычного. Просто грунзонская невеста не имеет права показывать лицо своему жениху, — объяснила охотница.
— Ну и пусть ему не показывает. А я тут при чем?
— Ты? — Гравз не смог сдержать смеха. — Ты, дружок, только что с ней обручился. По обычаям южного королевства совершеннолетнюю девушку объявляют невестой того парня, которому она понравится, если он имел неосторожность подтвердить свою симпатию при свидетелях.
Михаил первый раз в жизни почувствовал, что значит «как громом пораженный». С минуту он не мог произнести ни слова и только молча хлопал глазами.
— Может, ей еще нет восемнадцати? — наконец, обретя дар речи, с надеждой предположил «жених».
— Невестами на юге становятся после четырнадцати. — Князь с хрустом переломил последнюю соломину, за которую пытался ухватиться Сомов. Глядя на побледневшее лицо «жениха», Гравз не выдержал, перейдя на хохот.
— Конечно, вам смешно, а мне-то каково? Неужели трудно было предупредить? Я ее даже рассмотреть как следует не успел.
— Она пыталась предоставить тебе такую возможность. Сам отказался, — продолжал веселиться сунгимский повелитель.
Ситуация действительно сложилась довольно пикантная, и мало кто мог сдержать улыбку.
— Да ладно, ты еще не муж. — Скальнов попытался как-то утешить друга. — Некоторые умудряются всю жизнь в женихах проходить.
Михаил с некоторой надеждой взглянул на бывшего сотника.
— До ночи можешь наслаждаться свободой! — ободряюще похлопал его по плечу Гравз.
— А потом?
— Или она становится твоей женой, или кто-то из вас двоих овдовеет, — последние слова князь произнес серьезно. — Я тебе настоятельно рекомендую выбрать первый вариант.
— Да вы что, с ума тут все посходили? Женитьба — это серьезнейший шаг! Некоторые к нему всю жизнь готовятся.
— Марита считает, что ты уже готов. А грунзонские женщины в этих вопросах ошибаются редко.
«Не хочу!» — беззвучно кричал Сомов. Он попал в ловушку. В ближайшие пять лет парень вообще не собирался ни с кем связывать свою судьбу, а уж тем более в этом ненастоящем мире, в который он угодил по роковой случайности и в котором намеревался оставаться не дольше, чем потребуется для получения возвратного эликсира. А теперь… Его будет связывать ответственность еще и за эту брюнетку? Мало ему Марицкого?
— Да не переживай ты так сильно, — решил успокоить кулачного бойца бывший сотник. — Может, ты ей через неделю разонравишься.
— И что тогда? — без особого энтузиазма спросил без пяти минут муж.
— Она спросит, хочешь ли, чтобы она оставалась с тобой. Скажешь «нет» — и вы больше не муж и жена.
— А вдруг не спросит?
— Это уже зависит от тебя. Как будешь стараться, — пожал плечами Гравз.
Когда компания продолжила путь, на лице Мариты появилась темная повязка, скрывавшая глаза и нос. Правда, и до этого не слишком длинное платье заметно укоротилось.
«Моя „невеста“ сейчас сильно напоминает злодея с большой дороги, — подумал Сомов. — Правда, эта разбойница отбирает не деньги, а нечто более ценное — свободу».
