Глава 13
СПЕЦ ИЗ СЕРОГО ЛЕГИОНА
Княжество Гардуш, по территории которого теперь двигался отряд, хотя и не относилось к числу процветающих областей Кантилима, все же заметно отличалось от владений Ромкуша. Чувствовалось, что земли тут более благодатные — на обширных ухоженных полях созревал обильный урожай самых разнообразных овощей, большинство из которых чужестранцы видели впервые.
Изменилась и дорога: она стала шире и ровнее. Появились первые предупреждающие знаки и таблички с указателями. По обочинам для укрепления дорожной насыпи почти на равном расстоянии были посажены деревья. Вскоре выяснилось, что все эти удобства для путешественников не бесплатные. На разъездах с всадников брали небольшую плату, там же можно было покормить и сменить лошадей. Правда, ожидать, что тебе предложат отличных скакунов, не приходилось, а потому данной услугой мало кто пользовался.
«Еще расставить рекламные щиты да развесить фонари — и готов прототип автобана!» — усмехнулся Михаил.
Деревеньки, поселки и небольшие города встречались на пути довольно часто, но баншамский повелитель не спешил делать остановку. Лишь через два часа после полудня, предварительно посоветовавшись с Эргантом, Ромкуш объявил о привале.
Местом для короткого отдыха была избрана крохотная деревушка с единственным постоялым двором. Всадники спешились у двухэтажной деревянной избы и начали привязывать лошадей к коновязи, создав небольшую очередь.
Первым в харчевню вошел сам Ромкуш, за которым следовали два мага и баншамская спортивная команда. Надис теперь находился под пристальным вниманием силача и кулачного бойца, несмотря на то что ученик Эрганта наложил на беднягу цепное заклинание. Это колдовство не причиняло своей жертве никаких неудобств, но стоило заговорщику удалиться от мага более чем на сто шагов — и у него начинались серьезные проблемы со здоровьем.
— Обедаем и по коням, — передал сунгимскому князю распоряжение своего господина новый начальник баншамской стражи. Его предшественник после случая в Сарге был разжалован.
— Договорились, — буркнул в ответ Гравз. Он не любил, когда с ним разговаривали в приказном тоне. — Еще один командир на мою голову нашелся. Ничего, доедем до столицы, верну им лошадей и пошлю всех баншамцев куда подальше. Надоели они мне вместе со своим князем, сил нет!
Скакун Эдуарда почему-то воспринял эмоциональную речь бывшего сотника на свой счет и решил продемонстрировать норов. Конь громко заржал и попытался встать на дыбы. Марицкому пришлось немало потрудиться, чтобы успокоить животное.
— Что, не слушается? — Скальнов не мог не поддеть «эльфа». — Может, тебе помочь?
— Обойдусь как-нибудь, — процедил сквозь зубы укротитель лошадей.
— Смотри, на обед не опоздай. Мы никого ждать не будем, — усмехнулся Гога.
— Человек, между прочим, ест для того, чтобы жить, а не живет для того, чтобы есть, — с сарказмом ответил студент.
— Что ты этим хочешь сказать, Каланча?!
— Гога, тебя долго ждать? — Голос Руены прервал словесную дуэль заклятых друзей. Скальнов махнул рукой и поспешил к своей волшебнице.
К тому времени, когда лошадь студента окончательно успокоилась, практически все путешественники вошли в дом.
— Вот и хорошо, Малыш! — Марицкий погладил коня по морде. — Ты не волнуйся, я скоро вернусь.
Он направился было в харчевню, но вдруг услышал отрывистое всхлипывание.
«Что за чертовщина?» — Оглянувшись, парень увидел совсем юную девушку в голубом сарафане. Она вышла из-за стены соседнего дома и села на лавочку. Глаза девчушки были полны слез.
— Я могу чем-нибудь помочь? — Эдуард присел рядом.
— Не знаю… — Большие черные ресницы взметнулись вверх.
— Расскажи, мы вместе и узнаем.
— Здесь не могу.
— Почему?
— Боюсь.
— Давай отойдем туда, где тебе не будет страшно, — предложил студент.
— Я живу тут рядом. Проводишь? — Девушка с надеждой посмотрела на «эльфа».
«Надо бы своих предупредить, — промелькнула на мгновение мысль, но девица уже тянула его за руку. — А, ладно! Если это действительно рядом, я успею. Подумаешь, останусь без обеда, зато помогу такой красавице. А то — „ненадежный“! Может, я и ненадежный, но единственный, кто не прошел мимо чужой беды». Последняя мысль существенно возвысила Марицкого в собственных глазах, и он последовал за голубым сарафаном.
— Тебя как зовут?
— Крила, — ответила девушка. Постепенно она перестала всхлипывать.
— А меня Эдуард.
— Спасибо, Эдуард, что вызвались мне помочь.
— Пока еще не за что, — ответил благородный герой. Прошагав минут пять в полном молчании, он не выдержал: — Крила, ты же говорила, что живешь рядом, а мы уже вышли на край деревни.
— Вот мой дом, — указала проводница. — Милости просим.
Она поклонилась, отворив двери в ветхую хибару.
«Вообще-то у нас принято вперед пропускать даму. Ну да ладно, „если женщина просит“, — вспомнил он отрывок из старой песни, — зайду».
Сейчас девушка выглядела несколько иначе. Взгляд вместо растерянного стал каким-то напряженным, а от слез не осталось и следа.
«Своеобразный способ приглашать в гости приглянувшихся кавалеров», — пожал плечами студент. Он снова приписал странности поведения очаровательной девицы на счет своей неотразимости.
— Извини, — услышал кавалер сзади. После чего получил резкий толчок в спину. Дверь захлопнулась, но сама красавица в дом так и не вошла.
— Ну привет! — раздался из темноты хриплый голос. В избе неотразимого мужчину поджидал неприятный сюрприз. — Вот ты нам и попался.
«Зря я не пропустил Крилу вперед. Иногда правила хорошего тона могут спасти жизнь, — заметив рундайца, с сожалением подумал Марицкий. — Вляпался, как последний лопух. Еще и лук умудрился оставить на лошади».
— Здравствуйте, — неуверенно ответил Эдуард.
— Ты избранный? — пробасил второй, более молодой рундаец, который нелюбезно помог войти гостю.
— Кем? — заволновался «эльф», предположив, что его поймали для принесения в жертву.
— Хватит чепуху молоть! Или ты сейчас же ясно отвечаешь на наши вопросы, или становишься бесполезным хламом. А от хлама мы быстро избавляемся.
Чтобы показать, что он не шутит, незнакомец одновременно метнул три клинка, которые вошли в деревянную стену над головой студента.
— Не кипятись, Ренгид, — первый рундаец подошел к полуживому Эдуарду и неторопливо, один за другим вытащил ножи из дерева. — Вполне возможно, паренек и сам ничего не знает.
— Конечно, не знаю, — заикаясь на каждой букве, вымолвил «паренек».
— Тебя как зовут?
— Эдуард.
— Эдуард? — словно пробуя его имя на вкус, протяжно произнес старший. — Странно. Почему тогда ты не владеешь магией?
— Не знаю.
— Не знаешь — и не надо, — без эмоций произнес убийца, возвращая клинки подельнику. — Как трюк с лошадью?
— Замечательно, — восторженно ответил Ренгид. — Никогда не думал, что высохший плод росянки на такое способен. Его конь, — рундаец кивнул на пленника, — чуть не сшиб хозяина, а потом минут пять не мог прийти в себя.
— А ты сомневался.
«Вот гады, и это они подстроили!» — со злостью подумал Марицкий.
— Шагрид, — снова заговорил второй злодей, заметив ожесточенный взгляд «эльфа», — по-моему, от сосунка толку, что меда с трутня. Давай с ним кончать.
— Зачем торопиться? Этот юноша нам еще пригодится. Правильно я говорю? — обратился Шагрид к студенту.
— Я все сделаю, что прикажете, — поспешил заверить тот.
— Вот видишь! Сейчас он напишет небольшое послание своим друзьям. А ты пока можешь отпустить брата этой дурехи, — распорядился старший.
— Зачем? Чтобы она позвала людей?
— Дурак ты, Ренгид! Пока у нас остаются ее родители и сестра, девчонка будет делать все, что мы прикажем. А вот если сейчас не выпустим пацана, как обещали, она действительно позовет народ.
— Так давай перебьем сразу всех. Чего зря рисковать?
— Ты обещал вернуть девице брата, — напомнил Шагрид.
— Я не уточнял, что живым.
— Хорошо, а записку в харчевню ты сам отнесешь? Остынь. Сейчас выпустим мальчишку и пообещаем ей не трогать остальных. А потом посмотрим… Если что-то пойдет не так, ее услуги еще могут понадобиться.
— Сложно все у тебя, Шагрид. Действовать нужно проще.
— Ты давно в легионе?
— Третий год, — гордо пробасил Ренгид.
— А я — двадцатый. И, поверь, знаю, что делаю.
Менее опытный рундаец прикусил язык. Ему было хорошо известно, что мало кому удавалось прослужить в легионе более пятнадцати лет, а тем более на оперативной работе. Как правило, девяносто процентов гибли в первые пять лет. Через десять большинство из тех, кто сумел выжить, уходили на заслуженный отдых, устраиваясь личными телохранителями к высокопоставленным чиновникам. А тем единицам, кто продержался более пятнадцати годков, предлагали высокие должности в охранных структурах при дворе его величества. Шагрид являлся исключением из всех правил. Он не ушел на пенсию, отказался от спокойной жизни и продолжал выполнять самые важные поручения высшего руководства легиона.
Ренгид отправился освобождать юного пленника, а Марицкого усадили за стол, вручив перо и бумагу.
— Гога, ты нашего студента не видел? — Сомов заметил отсутствие Марицкого лишь через двадцать минут после начала трапезы, поскольку увлекся беседой с Эргантом. Парню хотелось как можно больше узнать о списке желаний и о том, что же являлось в нем постоянным.
К сожалению, волшебник знал не так много, как хотелось. Он рассказал, что в последние годы победители редко выбирали магические снадобья и амулеты. Выше всего ценилась собственность на спорные земли. Практически все соседние провинции вели между собой судебные тяжбы за право единоличного владения приграничными территориями, которые по древним законам Кантилима считались ничейными. На втором месте по востребованности шло высочайшее разрешение на строительство замков. Богатый вельможа без особого дозволения короля имел право на возведение только одного замка, хотя многие богатые аристократы были не прочь подчеркнуть свое могущество еще одним роскошным дворцом, отгороженным от внешнего мира крепостными стенами. Третье место прочно занимали наложницы и деньги.
О возвратном эликсире Эргант почти ничего не знал.
— Вещь довольно редкая. Для его создания требуется множество дорогих компонентов и особое умение. Одно могу сказать точно: в магазине Саргонта этого снадобья не было.
— Жаль, — вздохнул Михаил и вдруг обратил внимание на поведение лохматого пса. Собака монотонно тыкала носом в коленку хозяина. — Тебе чего, Барбос?
Зверь потянул его за штанину к сунгимской компании, обедавшей за соседним столом. Марицкого там не было.
— Он предпочитает нашей компании собственную лошадь, — рассмеялся Скальнов в ответ на вопрос Михаила. — Каланча, он и есть Каланча. Руки растут не с того места, вот и не может до сих пор управиться с самым пустяковым делом. Для него коня привязать — и то вселенская проблема.
— Пойду взгляну, — поднялся Сомов, мысленно ругая себя за непростительную невнимательность.
Малыш Эдуарда спокойно стоял рядом с другими лошадьми. Студента же нигде не было видно.
«Куда его опять занесло? Вроде женщин поблизости не видать. Ему что, мало приключений? Найду — собственноручно шею намылю! О, а вот и девица объявилась. Значит, где-то рядом надо искать нашего бабника».
Девушка подошла сама.
— Вы, случайно, не из Сунгима? — спросила Крила.
— Можно и так сказать. А кто вам нужен?
— Михаила знаете?
В этот момент Сомову показалось, что задрожал его меч. Парень положил руку на оружие, но дрожь исчезла. Зато в глазах незнакомки появился неподдельный ужас. «Что ж это я местных барышень пугать вздумал».
— Михаила? Как не знать — знаю. Причем очень хорошо.
— Не могли бы вы передать ему записку?
— Проще простого. Давайте. От Эдуарда, я угадал?
— Да, — как-то затравленно кивнула девушка.
— И где он?
— Там все написано.
— Подождите минутку. — Мишка хотел задержать посыльную.
Пес ухватил Крилу за подол.
— Не могу.
— Почему?
— Там все написано, — еще раз повторила она.
— Ладно, идите. Барбос, отпусти даму. Рано тебе еще красавицам под юбки заглядывать.
Бледное лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем, и она поспешила скрыться за соседним домом.
«Михаил, я в плену. Захватившие меня рундайцы хотят без свидетелей переговорить с тобой и Гогой. Они требуют, чтобы вы оба пришли в лес на западной окраине деревни. Девушку не задерживай: если она не вернется к сроку или приведет кого-нибудь за собой, пострадают ее близкие. А если кто-либо последует за вами, убьют меня. Собаку тоже нужно оставить в деревне. Я очень надеюсь на вашу помощь. Мне гарантируют жизнь лишь на ближайшие полчаса. Марицкий».
— Вот не было печали! — Сомов даже плюнул с досады. — С такими друзьями — врагов не надо. Что ни населенный пункт, то проблема с нашим «эльфом». Неужели мне его Айболит в нагрузку выдал, чтобы жизнь скучной не казалась? И где этот парень умудряется находить те грабли, на которые постоянно наступает?
Пес отвечать на этот риторический вопрос не стал, а проходивший мимо крестьянин сначала недоуменно посмотрел на разговаривающего с самим собой чужака, а потом закричал, указывая на запад:
— Пожар!!!
В небе поднимался густой столб дыма.
Михаил подумал, что пожар может иметь отношение к пропавшему студенту, и со всех ног бросился вперед. В результате к дому Крилы он прибежал одновременно с девушкой.
— Там родители и сестра! — заголосила она.
— Где именно?
— В чулане!
— Как к нему добраться?!
— Сначала через сени в комнату, потом по узкому коридору на кухню, а там направо, — с трудом подбирая слова, объяснила девица.
Парень разогнался и что было силы ударил ногой в дверь. Кроме резкой боли в пятке, никаких результатов: что-то явно подпирало дверь с внутренней стороны. Оконная рама оказалась менее прочной.
Тем временем огонь все быстрее пожирал сухие бревна избы, наполняя ее дымом. Двигаясь практически вслепую, Сомов миновал комнату, ориентируясь лишь по стуку, доносившемуся из глубины дома. Оказавшись в узком коридоре, он нашел дверь, руками нащупал мощный засов и вырвал его вместе со скобами, хотя нужно было лишь немного сдвинуть перекладину.
Дым еще не успел заполнить чулан, и Михаилу удалось рассмотреть троих связанных людей. С помощью кинжала он перерезал путы, схватил на руки девчушку лет пяти и крикнул:
— За мной!
Мужчина сам вскочил на ноги. Женщине пришлось помогать подниматься, но она тут же упала: видимо, от веревок и нервного напряжения онемели ноги.
— Держи! — Сомов передал мужчине ребенка, а сам подхватил хозяйку дома. — Где ближайшее окно?
— Там, — указал отец Крилы.
Пришлось выбивать еще одну раму. Михаил вытолкнул через окно очумевшего от огня и дыма мужика, передал ему плачущего ребенка, обессилевшую женщину и только затем выбрался сам.
«Горячий» прием мне обеспечил господин Марицкий!» — В дымящейся одежде, с многочисленными ожогами на руках и ногах, он отошел дальше от полыхающей избы, не ощущая боли от ран. В его крови сейчас скопилось столько адреналина, что нервы абсолютно не реагировали на болевые ощущения.
«Вот изверги! Даже ребенка не пожалели!»
Окно, через которое выбирались пленники, находилось в задней части дома, а потому Крила и Барбос не видели спасенных. Сомов обошел пожарище и, заметив рыдающую девицу, тихо сказал:
— Они на заднем дворе.
Крила сначала не поняла, о чем говорит обгорелый незнакомец, а когда до нее дошло, со всех ног бросилась к своим.
— Если бы я обнаружил там еще и Эдуарда, убил бы на месте, — поделился с Барбосом своими кровожадными планами хозяин.
— Не надо! — К ним подошел мальчик лет двенадцати.
— А ты откуда взялся? — удивился Сомов.
— Это мой дом… был… — Мальчик едва не заплакал, но быстро взял себя в руки. — Я видел, как вы спасали моих родных. Спасибо вам!
— Пожалуйста.
— А Эдуарда убивать не надо, — принялся горячо уговаривать ребенок. — Он пытался помочь моей сестре. Только когда его схватили, выпустили меня.
— Если бы он не пошел один, нам удалось бы освободить сразу всех.
— Вряд ли, — совсем по-взрослому возразил брат Крилы. — Вы, наверное, плохо знаете рундайцев.
— Сколько их было?
— Двое.
— У одного шрам на губе?
— Да. Я успел заметить, когда меня связывали.
— Эх, грехи мои тяжкие! Как же теперь вытащить нашего помощничка, будь он неладен! К лесу незамеченным не проберешься, а времени искать обходные пути у меня нет.
— Что тут стряслось? — к дому подбежали запыхавшиеся Гравз, Гога и Руена. Чуть позже подоспела сунгимская свита.
— Опять рундайцы. Похоже, те же, что были в Сарге. Они схватили нашего лучника. — Сомов передал записку Скальнову.
— Каланча, Каланча, умеешь ты попадать в истории, — покачал головой «гном». — Как думаешь, он еще жив?
— Полчаса его обещали не трогать.
— Не верьте! Мне тоже говорили, что рундайцы верны обещаниям! Это ложь! — воскликнула Крила. — Они давали слово не трогать моих близких, если я выполню их приказы.
— Рундайцы и сейчас его не нарушили, — тихо сказал Гравз. — Они никого не убили, просто подожгли избу. Вот если бы они обещали сохранить жизнь… Дайте-ка мне бумагу. — Князь бегло ознакомился с посланием. — Если Эдуард писал под диктовку, то он, скорее всего, еще жив.
— Может, нам поможет магия? — Скальнов с надеждой посмотрел на волшебницу.
— Когда дело касается наемных убийц из Рундая, колдовство может только навредить. В особенности, если среди них есть бойцы серого легиона. У каждого легионера всегда имеется огромное количество амулетов, которые способны не только почувствовать чародейство, но и блокировать его воздействие.
— Тогда к магии лучше не прибегать.
— И где теперь искать рундайцев? — спросила Руена.
— Дорогу я знаю. И путь лежит через открытое поле. — Мишка с грустью посмотрел в сторону леса. — Ладно, пора отправляться.
— Пойдем вместе. Их двое, и нас будет двое, — сразу встрял Гога. Заметив недовольство в глазах друга, добавил: — В записке и про меня сказано.
— Мы не станем играть по чужим правилам. Поспрашивай ближайший обходной маршрут…
— Дяденьки! — брат Крилы устал дергать Сомова за куртку. — Можно мне сказать?!
— Говори.
— Тут рядом есть заросшая лощина через все поле. Ее ни из лесу, ни из деревни не видно.
— Что ж ты раньше-то молчал?
— Я пытался, но до вас не докричишься, — обиженно пробубнил паренек.
— Покажешь?
— Идемте.
— Гравз, вы с Гогой и Руеной идете за мальчиком. Я буду держаться рядом с вон тем большим деревом. — Мишка указал на ориентир. — Без моего сигнала не атакуйте.
— А сигнал какой?
— Я постараюсь как можно громче чихнуть.
— Договорились… — Князь слегка выдвинул меч, словно проверяя, на месте ли оружие, и с громким щелчком загнал его обратно в ножны.
Михаил достал из кармана поводок и прицепил его к ошейнику Барбоса:
— Гога, а вот этого друга держи на коротком поводке и не разрешай ему подавать голос. Обычно он правильно просекает ситуацию, но, если вдруг вздумает своевольничать, можешь от моего имени заехать ему по морде.
— В случае чего я так и сделаю, — кивнул Скальнов.
Барбос оторопело сел на задние лапы, как бы поражаясь — за что?
«Гном» отсоединил от запястья левой руки браслет с цепочкой, на которой болталось ядро кистеня, и застегнул на нем поводок.
— Ты мне не одолжишь свою «игрушку» на время, — указал Мишка на кистень.
— Конечно!
— Ну с богом.
Сомов направился прямо к лесу. По дороге он присоединил браслет и остался доволен тем, как удобно тонкая цепь и небольшое ядро уместилось в ладони. «Пусть небольшой, но сюрприз для врага».
Добравшись до опушки, парень стал ступать осторожнее, вглядываясь в каждый кустик. Михаил не ощущал ничьего присутствия, хотя меч завибрировал сразу, как только смельчак сделал несколько шагов по лесу. Он напряженно ожидал появления убийц и все же вздрогнул, когда из-за ствола того самого дерева, которое переговорщик наметил в качестве главного ориентира, бесшумно возникла фигура в зеленом костюме.
— Рад видеть тебя снова, — прохрипел рундаец.
— Где Эдуард? — Сомов не стал отвечать на приветствие.
— Неподалеку. Пока жив, а остальное зависит от тебя. И то, что ты пришел один, может серьезно сказаться на его здоровье. Почему я не вижу второго?
— Я полагаю, если бы мы явились вдвоем, то вопрос о жизни пленника, как и нашей с Гогой, вообще бы не стоял.
— Вполне возможно. — Рундаец не стал ничего отрицать. — Но, ежели ты такой догадливый, зачем явился сам?
— Хотел лучше рассмотреть тебя, Шагрид. В Сарге ты мне этой возможности не дал.
— Вот тебе и раз! — воскликнул матерый спец серого легиона. — Не помню, чтобы нас представляли друг другу. Меня вообще мало кто знает. Среди живых. Откуда тебе известно мое имя?
— Одна бабка сказала. По большому секрету. — Сомов специально затягивал разговор с убийцей, чтобы дать своим друзьям как можно больше времени.
— Особым любопытством я не страдаю, а потому расспрашивать про «бабку» не буду.
— А я, наоборот, крайне любознателен. Будь любезен, объясни мне, бестолковому, почему твои собратья так настойчиво желают препроводить нас на тот свет? Я абсолютно не могу припомнить, где и когда мои люди успели перебежать дорогу рундайцам. Хотя… — Михаил специально сделал небольшую паузу, — откуда тебе-то это может быть известно? Обычно заказчики не посвящают наемников в подробности.
— Ошибаешься, мне как раз все известно. Только почему ты думаешь, что я вдруг стану об этом рассказывать?
— Сам же сказал: я тебе понравился.
— Это еще не повод.
— А что может быть поводом?
Шагрид усмехнулся:
— Если ты сегодня выберешься из этого леса живым, то обещаю подумать над твоим вопросом.
— Буду стараться. Но и ты меня не подведи, а то вдруг мне и спросить будет не с кого. Кстати, не пора ли вернуть Эдуарда. Я сюда пришел за ним и предупреждаю: если с нашим стрелком что-нибудь случилось, я за себя не ручаюсь.
— А ты наглец! Недаром мне сразу понравился. Жив твой стрелок. Правда, это ненадолго. Но даю слово, он умрет лишь после тебя. — Шагрид плавно провел ладонью над поясом, и в его руке зазвенела, распрямившись, гибкая сталь. — Что ж, посмотрим, чего ты стоишь в деле.
— Минутку, — остановил Сомов готового ринуться в бой противника. — Сначала я хочу убедиться, что Эдуард действительно жив. Вдруг это лишь пустые слова.
— Пожалуйста.
Рундаец свистнул, и из-за густого кустарника в сопровождении второго убийцы появился бледный, как покойник, Марицкий с заклеенным ртом.
— Ап-чхи! — громко чихнул Мишка.
— У вас, кажется, принято в таких случаях желать здоровья? — удивил своими познаниями Шагрид. — Однако я воздержусь.
В следующее мгновение легионер бросился в атаку.
«Ничего себе!»
Если бы Марицкий мог, он бы разинул от удивления рот, который сейчас цепко держала липкая полоска ткани, — настолько его поразило увиденное. Ошеломленным выглядел не только пленник, но и его конвоир.
Шагрид кинулся на «наглеца», словно ястреб на цыпленка. Он стремительно орудовал гибким клинком, пытаясь с ходу пробить оборону, но неожиданно оказалось, что его противник далеко не новичок в обращении с мечом. Сомов ответил не менее опасными выпадами, к тому же рундаец вдруг обнаружил, что сталь врага легко поражает его непробиваемую обычным оружием кожу. Пришлось вспоминать о собственной защите в ущерб атакующим действиям.
Пять секунд жесткого боя, и противники отскочили друг от друга. У одного кровоточила щека, у другого виднелись глубокий порез на ранее неуязвимом плече и длинная царапина на шее.
— А ты, оказывается, кое-что умеешь, — произнес Шагрид, проведя ладонью по ране. Он удивленно посмотрел на кровь и за спиной вытер руку об одежду, прихватив с пояса сразу пять метательных ножей. В запасе у легионера оставалось еще две таких же связки.
Мишка тоже решил использовать свой сюрприз, стиснув до боли в пальцах ядро с цепочкой. «Если такое угодит в лоб — противник не обрадуется, какой бы толстой ни была его кожа».
Следующая атака легионера началась с размашистых движений. Кончик меча рундайца выписывал то вертикальные, то горизонтальные «восьмерки», стараясь рассеять внимание Сомова. Шагрид с каждой секундой ускорял вращение оружия, надвигаясь все ближе и ближе. Когда между соперниками осталось меньше трех шагов, он сделал резкий выпад. Блокировать удар Михаил не успевал, а потому отскочил в сторону, причем именно в ту, куда в следующее мгновение устремились ножи наемника.
На этот раз все пять клинков попали точно в цель. Резкий толчок, сопровождаемый тупой болью, опрокинул парня на спину, и Сомов подумал, что не зря утром надел подарок Гравза. «Где же Гога с князем? Могли бы и поторопиться».
Не мешкая ни секунды, он стремительно вскочил на ноги и, пока убийца пытался понять, почему его противник не бьется в предсмертной агонии, в три хода провел только что родившийся в голове маневр.
Сначала Сомов атаковал раненое плечо рундайца, действуя точечными выпадами и стараясь использовать преимущество своего более длинного оружия. Его тактика потребовала от соперника максимального напряжения: на Шагрида буквально обрушился град молниеносных ударов, каждый под новым углом. Завершающим аккордом его атаки стал бросок кистеня. Несильный, но точный — прямо в лицо легионера. Всецело поглощенный «танцем» вражеского меча, убийца поздно заметил летящий в него шарик, а потому прореагировал на него слишком бурно: рундаец отшатнулся и поднял свое оружие, пытаясь им защититься от новой опасности. Сомов этого и ожидал: его меч устремился в грудь противника, а когда тот развернулся, уклоняясь от серьезного выпада, Михаил прыгнул… Удар левой ногой в прыжке с разворотом был одним из излюбленных в арсенале Сомова. Не подвел он и на этот раз. Шагрид получил хорошую встряску мозгов и, пройдя пару шагов, рухнул на землю.
— Я предлагаю тебе отпустить пленника, и можешь убираться на все четыре стороны! — Победитель грозно посмотрел на второго рундайца.
— Заманчивое предложение. Но оно меня не заинтересовало, — ответил тот, приставляя кинжал к горлу Марицкого.
— Вы давали слово не убивать Эдуарда, пока я жив, — напомнил Сомов.
— Хорошо, я немного подожду, — криво усмехнулся Ренгид.
Из-за деревьев появились еще пятеро рундайцев.
— Ап-чхи! — Мишка снова подал условленный сигнал.
