Кадет
Уже седьмой день стажеров терзали самыми разнообразными исследованиями. Многочисленные тесты на компьютере, центрифуга, после которой вообще жить не хочется, медики с их иглами и громоздкими установками… Каждый вечер, добравшись до своей койки, Дик с ужасом думал, что это же еще не обучение, это только предварительные испытания, которые предназначены для отсеивания непригодных по тем или иным причинам.
За прошедшее время он сильно упал в собственных глазах. Со всей очевидностью бросалось в глаза, что Дженнингс куда грамотнее в области математики и всего, что с ней связано, Ауэрбах физически развит настолько, что вызвал щенячий восторг у эксперта по физподготовке, а Джоанна обладает немалой способностью к языкам и изумительной памятью, позволявшей ей щелкать тесты, как орехи. Сам он, похоже, не обладал ни одним талантом, и время от времени искренне недоумевал, почему его все еще здесь держат. Доброжелательный Рич, с которым он поделился сомнениями, ласково объяснил, что куда проще выгнать всех непригодных скопом, чем возиться с каждым в отдельности. После такого разъяснения Дик совсем было пал духом, и только врожденное упрямство заставляло его вновь и вновь набрасываться на неподдающиеся задачи или до изнеможения гонять себя в спортзале.
Много позже он узнал, что его упрямство и сослужило ему неплохую службу — настойчивость в достижении цели ценилось так же высоко, как и генетически заложенные таланты.
Не обошлось без казусов… То Боб, как всегда мучимый чувством вечного голода, плотно позавтракал остатками вчерашнего ужина перед тем, как получить назначение на день… после чего раздались громогласные проклятия, и он с дрожью в коленках пошел на центрифугу. А потом до двенадцати ночи отскребал свой завтрак от стен узкой круглой камеры, в которой ему и повернуться-то было сложно. То Рич, которого медик неосторожно попросил “изо всех сил" сжать датчик силомера, раздавил в лепешку сам силомер и заодно согнул в дугу стойку, к которой тот крепился, и потом долго извинялся и сетовал на непрочность сделанных на Земле вещей… То Джоанна проспала медицинский тест и с удивлением узнала, что теперь надо повторять исследования сначала, то есть с того, что они проходили три дня назад… Дику тоже не очень повезло… Вчера на кроссе он подвернул ногу и был с позором доставлен на медфлаере в Академию, где его за пару часов привели в норму… а потом бежал кросс один, и не утром, как все остальные, а в полдень, по сорокаградусной жаре. Самое досадное в этом было то, что рядом с ним спокойно бежал инструктор, и когда на финише Дик, добравшись до заветной черты, рухнул плашмя на бетон, инструктор спокойно стоял рядом и, похоже, даже почти не вспотел.
Поначалу тяжелее всего переносился ранний подъем — с точки зрения Дика и восемь утра — это слишком рано, а тут курсантов поднимали в шесть. Однако, к своему глубочайшему удивлению, он быстро понял, что часовая гимнастика на плацу способна запросто выбить из его головы остатки сна. На шестой день он благополучно открыл глаза примерно за минуту до сирены, которая будила стажеров каждое утро, и понял, что вошел в ритм. Дальше будет легче.
В общем, все испытали огромное облегчение, когда наконец вечером на седьмой день было объявлено, что исследования завершены. Вся группа, сто пятьдесят человек, собралась в большом лекционном зале. Настроение у большинства было приподнятое, в основном каждый примерно знал, чего ему ожидать, хотя инструкторы до последнего дня хранили гробовое молчание. Кое-кого мучили дурные предчувствия…
Здесь собрались все, кто измывался над стажерами в течение этой недели. Офицеры прибыли в парадной форме, даже со шпагами — признак исключительной торжественности момента. Многие мундиры сверкали наградами. Дик чуть не потерял дар речи — сухонький старичок, который ощупывал и осматривал его перед каждым прохождением центрифуги, и обычно был одет в довольно потертый, но всегда снежно белый халат, теперь тоже находился в президиуме, только сейчас в его петлицах сверкала эмблема полковника медицинской службы, высшее звание, которого можно было достигнуть в этой отрасли. Как минимум это означало не один десяток серьезных работ в области теоретической или прикладной медицины. И на груди у него, на темно-красной бархатной ленте, огнем горели золотые звездочки — каждая из них означала участие в исследовательской экспедиции. Их было очень много…
На трибуну поднялся начальник Академии, адмирал Франк Ченнинг, шесть лет назад переведенный на эту должность с поста командира второй эскадры (всего было четыре эскадры — Первая, Нептунианская, Меркурианская и Четвертая, корабли которой не имели постоянной базы и, как правило, занимались исследованиями, конвоированием транспортов. Большая часть Четвертой была рассредоточена по колониям).
— Леди и джентльмены, прошу тишины. С вашего позволения, я зачитаю результаты исследований, которые должны были показать вашу пригодность к выбранной профессии… Напоминаю, что отчисленные по состоянию здоровья имеют первоочередное право на получение работы на планетарных станциях Патруля. Вопросы?… Отлично, итак, приступим…
Адмирал взял со стола список, и объявил:
— Альтов, Владимир…
— Я! — поднялся невысокий парень с рыжими волосами и широким веснушчатым лицом.
— Годен к службе в корпусе универсалистов Патруля. Поздравляю, кадет!
— Спасибо, сэр!
— Ауэрбах, Рихард … годен к службе …
— Дамбровский, Вацлав … годен к службе …
— Дженнингс, Роберт … годен к службе …
— Диксон, Джоанна … годна к службе …
— Дюбуа, Иветта … годна к службе …
— Форсайт, Пол … не годен к службе в Патруле по причине плохой сопротивляемости перегрузкам… Сожалею, молодой человек, но это требование для универсалиста — одно из самых важных…
— Келадзе, Шота … годен к службе …
— Юн-Си, Ким … не годен к службе в корпусе универсалистов Патруля по причине непрохождения теста на математические способности… Рекомендую перевод в корпус морской пехоты, или, если пожелаете, в корпус ксенологов. Сожалею…
— Петров, Степан … годен к службе …
— Старк, Ричард … годен к службе …
— Томсон, Джон … годен к службе …
— Такэда, Анна … годна к службе …
Через час, когда церемония закончилась, четверка приятелей собралась в комнате у Рича… Все находились под впечатлением, переживали за товарищей, которым придется расстаться с мечтой о кабине истребителя… Особенно было жалко Кима, крошечный кореец обладал железным здоровьем и великолепными физическими данными. Правда, при поступлении в Морскую пехоту ему вряд ли что-то светит, там предпочитали брать высоких парней с эффектными мускулами… Хотя как-то в спортивном зале Юн-Си за три минуты уложил Рича, которого, кажется, не взяла бы даже пушка. Рич, кстати, принял это близко к сердцу и дал Дику слово, что он будет заниматься до седьмого пота, но когда-нибудь еще возьмет реванш у этой мартышки… Впрочем, Юн-Си все любили и его уход очень огорчил компанию.
— Ну, что у нас по плану? — прервал общее молчание Рич, который обычно не умел долго находиться в плохом настроении — Что нос повесили, кадеты? Мы все еще вместе и теперь вряд ли у нас будут проблемы. Можете считать, что Звезда уже висит у вас на груди… И вообще, я же говорил, что мы все нормально пройдем тесты! Говорил же?
— Ну говорил… — Дик был расстроен. Он сильно привязался к Киму, да и к Форсайту, оба были отличными парнями и было чертовски досадно, что они провалились на этих идиотских тестах… Впрочем, с Полом сразу все стало ясно, он терял сознание даже при трех “же", а перегрузка в истребителе, который отнюдь не предназначался для обеспечения комфорта пилоту, бывала и гораздо больше…
— Ну и хватит кукситься… В конце концов, не наша вина, что Юн-Си вылетел… Я, кстати, жалею об этом еще больше вас всех, у меня еще к нему вопросы остались. Так чем мы сейчас намерены заниматься?
— Курс лекций начинается с завтрашнего дня, сегодня вечером банкет в честь присвоения статуса кадетов. А до того надо решить вопрос с позывными. — Джоанна встала и двинулась к выходу — Составите компанию, мальчики?
Мальчики, конечно составили. Все, хором. И вообще, никакие переживания не могли помешать им смотреть на Диди влюбленными глазами. Компания прошла в зал, где стояло несколько компьютеров. Дик вызвал программу “Позывные", вызвал режим “Свободные коды". На экран выполз список позывных, которые в настоящее время никем не использовались. “Игл", “Бродяга", “Ягуар", “Тень", “Призрак"… Позывной “Тень" мигнул и исчез, кто-то его выбрал. Дик оглянулся — Боб вставал из за компьютера, уступая место Ричу. Дик усмехнулся — “Тень" ему более чем подходит, худой, бледный… Он снова повернулся к экрану. “Шутник", “Дьявол", “Пират", “Барс", “Дельфин", “Фалькон"… Пойдет! Он подвел курсор к позывному “Фалькон" и нажал на ввод. Теперь его позывной записан на личную магнитную карточку, и, конечно, исчез со всех компьютеров Патруля.
Дик встал и подошел к Ричу. Тот разглядывал список позывных, не проявляя к нему ни малейшего интереса. Потом запустил режим “Ввод нового кода" и снова задумался.
— Помочь?
— Помоги — Рич повернулся к Дику — Понимаешь, ничего в голову не идет… Весь этот зверинец… или бандитская шайка… В общем, хочется что-нибудь такое… ну, в общем, мое, личное.
— Назовись кувалдой — Дик изо всех сил старался не улыбнуться, обидевшийся Рич был очень опасным существом — Во всяком случае это очень тебе подходит… Могучий, крутой…
— … тупой, железноголовый… — съязвил Рич. — Сам то хорош, сокол недостреленный. Впрочем — он на секунду задумался — ты меня, кажется, уговорил. Всякие, вроде тебя, меньше приставать будут… и звучит солидно, веско. Решено, да будет так…
Он набрал новый позывной “Кувалда" и нажал на ввод. Мгновение компьютер сверял код с заложенными в его памяти на предмет повтора и наконец выдал O’k. Позывной был введен, магнитная карточка с тихим шелестом вылезла из приемной прорези компьютера.
Кадеты подошли к Джоан, которая так же, как и Рич, задумчиво рассматривала окошко ввода нового кода. Погрузившись в раздумья, она даже не заметила стоящих у нее за спиной приятелей. Взглянув на нее, Дик заметил, что размышлять девушка предпочитает с закрытыми глазами. Бессовестно этим воспользовавшись, он легонько прикасаясь к клавишам, набрал слово “МИЛЕДИ" и хлопнул по клавише ввода за мгновение до того, как локоть Диди вошел ему под ребро. Дик сложился пополам, а рука Джоан метнулась к кнопке сброса… Но поздно, уже выезжала карточка с записанным позывным. Красная от возмущения Диди повернулась к Дику, который все еще безуспешно пытался восстановить дыхание.
— Ты… ты… я тебя… Да как ты посмел… Какое твое дело…! — бешенство Джоанны усиливалось еще и тем, что она твердо знала — изменить введенный позывной можно только с письменного разрешения начальника факультета, которому придется объяснять эту идиотскую ситуацию — Ну куда ты лезешь… без мыла, тебе что, кто-нибудь мешал!? Что мне теперь делать? — теперь она готова была расплакаться.
— А ничего не делать — флегматично заметил Рич, который предусмотрительно отодвинулся в сторону, чтобы его не зацепили эти двое при своих разборках — кстати, чудесный позывной. Красивый. И очень тебе подходит — к твоей исключительно эффектной внешности. Хотя, как мне помнится, у Дюма миледи была блондинкой. Так что тебе остается только нежно поблагодарить нашего дорогого Ричарда и, если сочтешь нужным, чмокнуть его в ухо за оказанную услугу. Он наверняка тут же потеряет от счастья сознание и этот нокаут будет засчитан в твою пользу…
— Чмокнуть!? Я его кувалдой по голове сейчас чмокну так, что его сразу отчислят за внезапно возникшее отсутствие мозгов.
— Это не выйдет… Особенно учитывая, что отныне “кувалда" — это я, ты меня не поднимешь, а сам я его бить по башке не намерен… пока.
Джоанна мгновение непонимающе смотрела на Рича, потом захохотала. К ней присоединился пришедший в себя Дик, а заодно и Боб, который не знал, над чем смеются друзья, но был просто захвачен общим весельем. Дик был немедленно прощен, получил вышеуказанный поцелуй в ухо, ойкнул (Диди все-таки слегка цапнула его зубами) и компания направилась по своим комнатам, готовиться к вечернему банкету.
Дни были заполнены до предела. Лекции чередовались с практическими занятиями по управлению истребителями. Рукопашный бой сменялся занятиями с холодным оружием, а потом курсанты интенсивно дырявили мишени из целой кучи различного оружия, от примитивных, но весьма эффективных пулевых автоматических винтовок, до импульсных ручных бластеров, посылавших разряд на расстояние до трехсот метров или режущий луч — до ста. А потом снова рукопашный бой или дуэль на вибромечах, к счастью, имитаторах. Длинные нудные лекции по астронавигации, тренажер, имитирующий управление ТАКРом и ехидный голос инструктора “Глубокоуважаемый кадет Старк. Вы снова привели корабль в фотосферу звезды. Ваши обугленные кости будут напоминанием другим об основных правилах вычисления точки схода со струны".
Время от времени Дик с тоской вспоминал ту первую неделю, теперь она казалась ему чуть ли не каникулами. С некоторым удивлением он понял, что если подъем в шесть утра (а не раньше) ему в общем-то гарантировался, то отбой в двадцать три ноль-ноль был вещью чисто теоретической. Непременно находилось что-нибудь очень срочное, что никак нельзя было сделать раньше.
В настоящий момент он был один. Остальные бойцы взвода либо погибли, либо также, как и он, задворками пробирались к своим. В основном те, кто выжил, опередили его и были где-то впереди, самому Старку пришлось задержаться… Десантный модуль был сбит над территорией противника, пилот сумел посадить машину, однако сам выбраться уже не смог. Боль в руках напомнила ему, что попытка вытащить искалеченного пилота из горящей машины не прошла бесследно, кожа покрылась волдырями, некоторые из которых уже лопнули. Тем не менее, он считал, что поступил правильно — не его вина, что было уже поздно и раны Дженнингса, которому в этот раз выпало вести модуль, оказались смертельными. Если бы Боб не сумел уйти от второй ракеты, они все сейчас представляли бы собой жалкое зрелище. Однако он успел, но только лишь ценой своей жизни.
Дик прислушался, его основательно беспокоило еле слышное бряцанье, доносившееся откуда-то справа. Однако прежде чем выяснять, что там скрежещет, надо принять кое-какие меры — он отстегнул с пояса аптечку и ввел себе болеутоляющее. Стало легче, однако, как он прекрасно понимал, ненадолго. А впереди еще много километров через зону разрушений…
Звук, не дававший ему покоя усилился. Теперь ЭТО было почти рядом. После недолгих раздумий он пришел к выводу, что слышит скрежет металла о камень — вывод напрашивался сам собой, это «Шагающий танк». Чертовски неприятно, сенсоры этой образины вполне способны запеленговать десантников, а вслед за этим боевая машина без особых сложностей их перебьет. Где-то там впереди, среди развалин, также как и он, пробираются в безопасную зону Джоанна и Рич, а также не менее двух десятков парней и девушек его взвода. И теперь всем им угрожает опасность.
Надо было срочно что-то делать, однако в арсенале у него не было ничего, чем можно уложить ШТ. Бесполезный бластер болтался за плечами, обойма иссякла еще минут пятнадцать назад, когда он натолкнулся на патруль противника — три человека в грязно-зеленой форме оказались неплохими бойцами, однако его подготовка была лучше. Тем не менее, теперь он почти обезоружен, бластер способен сделать еще не более пары выстрелов.
Он затравленно оглянулся по сторонам. В глаза бросилась бухта толстого металлического троса, брошенная, видимо, при поспешном отступлении. То, что надо! Скрипя зубами от боли в обожженных ладонях, он размотал трос, одним концом уже закрепленный кем-то у огромной, вкопанной в землю балки, и, напрягая все силы, потащил эту тускло блестящую змею через улицу.
Здесь закрепить трос было не на чем. Времени оставалось мало, и Дик, обернув его вокруг полусгоревшего остова толстенного дерева, выпустил в стык предпоследний заряд бластера. Луч расплавил метал, намертво приварив петлю. Трос завис над улицей на высоте около сорока сантиметров.
В том, что водитель танка увидит препятствие, сомнений не было. Единственный способ этого избежать, отвлечь внимание противника, а отвлечь его можно только на себя.
Из-за угла показался «Скаут» — шагоходы мерно впечатывались в бетон дорожного покрытия, боевая башня хищно вращалась по сторонам, выискивая цель. Дождавшись, когда ощетинившаяся орудиями башня отвернется, Дик выскочил на дорогу в полусотне метрах от «Скаута» и, спокойно прицелившись, выпустил луч по рубке водителя. Лазер, разумеется, безо всякого эффекта отразился от толстой брони, а орудия начали стремительно разворачиваться в его сторону.
Дик бросился бежать, по возможности петляя, тем самым затрудняя танку прицеливание. Мощный лазерный луч прошел чуть левее, пропахав глубокую борозду в бетоне, следующий ударил ближе, так что на Дика пахнуло жаром. Он метнулся влево, и в ту же секунду третий луч пронзил то место, где он стоял еще мгновение тому назад.
Внезапно огонь прекратился, Старк почувствовал это сразу. Оглянувшись, он увидел отрадную картину — «Скаут», ускоривший ход, чтобы догнать нахального стрелка, зацепился сразу обеими шагоходами за растянутый канат, и теперь медленно, словно нехотя падал «лицом» вперед. Вот он рухнул с чудовищным грохотом, от удара боевая башня отвалилась, оттуда кубарем вылетел наводчик, ткнулся головой в мостовую и остался лежать неподвижно.
Дик удовлетворенно хмыкнул и повернулся… Прямо перед ним стояли трое молодчиков в пятнистой форме, стволы их бластеров были направлены ему в грудь. Понимая, что уже не успеет, он бросился в сторону, уходя из-под кинжального огня, однако какой-то доли секунды ему не хватило. Луч ударил в бедро, нога сразу отказалась повиноваться и Старк рухнул на мостовую.
Один из «пятнистых» что-то рявкнул на непонятном языке. Второй кивнул, подошел к лежащему на земле Дику, тщательно прицелился ему в голову и медленно, явно получая от этого удовольствие, нажал на курок…
Дик открыл глаза — оператор уже снимал с него шлем ВР. Парень смертельно ненавидел эти тесты, двадцать минут под шлемом виртуальной реальности выматывали больше, чем марш-бросок километров на двадцать. К тому же садисты-программисты каждый раз старались сделать его смерть особенно неприятной. Руки, которые он «обжег» в ходе выполнения операции, теперь будут ныть часа два, пока мозг не отсеет эту информацию, как ложную.
Вдоль стены располагались другие ВР — кресла, около десятка из которых было еще занято — это были те, кто еще не успел принять смерть жуткую, лютую. С некоторым облегчением Дик отметил, что от первоначальной группы осталось меньше половины, значит, большинство выбыло раньше. Приятно осознавать, что он продержался так долго, еще приятнее — что ему не придется переигрывать, в отличие от тех, кто не попал в пятьдесят процентов уцелевших. К Дику подошел доктор Смит, который непосредственно отвечал за виртуальный тренинг и был наибольшим пакостником, расправиться с которым втайне мечтал каждый второй курсант потока.
— Неплохо, кадет, неплохо — по лицу Смита было видно, что он придерживается иного мнения, но не хочет огорчать курсанта — но могло быть и лучше, разумеется. В частности, вместо того, чтобы упиваться победой, вы могли бы и посмотреть по сторонам.
— Мне же все равно было нечем стрелять — обиделся Дик. Ему-то казалось, что он все сделал хорошо.
— Вы невнимательны, юноша. Надо было заглянуть в тот домик, возле которого вы закрепляли трос, там внутри находился умирающий солдат, вы могли позаимствовать его батарею. Так что у вас были шансы, а вы ими не воспользовались… Но в целом я удовлетворен, вы свободны. Передайте вашему приятелю Дженнингсу, что я прописываю ему шесть дополнительных часов на виртуальное пилотирование, он явно слабоват еще в этой области.
Дик сидел на лекции по методам использования ШТ в наступательных операциях. Лектор, полковник Мэрдок со знаками отличия Морской пехоты увлеченно объяснял:
— Когда впервые была выдвинута идея создания шагающих танков, многие выступали против. Действительно, ряд параметров последней к тому времени модели гусеничного танка — “Асмодей" заметно превышали параметры первых ШТ — скорость была выше, надежность систем — тоже. С другой стороны, никакая система, кроме шагоходов, не обеспечивала высочайшую проходимость, сравнимую с проходимостью ШТ. Были проведены полевые испытания, где стало ясно, что “Командор" способен успешно бороться на равнинной местности с четырьмя танками “Асмодей", на пересеченной местности — с десятью, в сложнопроходимой — ШТ практически недосягаем для гусеничных танков. Способность легких ШТ преодолевать препятствия прыжком — еще один довод в пользу этого класса машин.
В настоящее время последняя разработка — “Скорпион", который благодаря своему вооружению способен выдержать одновременную атаку трех машин класса “Командор", обладает еще одной отличительной чертой. Имея восемь шагоходов, он способен передвигаться, правда, на пониженной скорости, при наличии даже четырех из них, по два с каждой стороны. Также это влияет на повышенную устойчивость и проходимость данной модели — пожалуй, единственное для него препятствие — высокая вертикальная стена. “Скорпион" — единственный из ШТ, снабжен АМ-генератором. На планетах с атмосферой он пригоден только для ближнего боя, на безатмосферных — способен разрушать цели с любых дистанций. К сожалению, машины этого класса все еще проходят испытания и в серию пока не пошли.
— Извините, сэр! Можно вопрос?
— Слушаю…
— Почему ШТ не несут гейген-полей? Это ведь существенно увеличило бы их живучесть…
— Вы, видимо, были не слишком внимательны на лекциях по устройству и принципам работы гейгена. — Полковник подошел к доске световым карандашом нарисовал на ней окружность. — Гейген, как мыльный пузырь, стремится создать фигуру с наименьшей площадью поверхности при заданном объеме. То есть сферу. Теперь вспомним принцип его действия — поле гасит любое, я подчеркиваю, любое энергетическое воздействие извне. Между прочим, даже ветер — энергетическое воздействие, пусть и незначительное. В общем картина выглядит следующим образом: при воздействии на гейген воздушных масс, они расщепляются и уничтожаются полем, на что тратится его энергия… Испытания показали, что обычный ветер скоростью 20 метров в секунду — бывает и хуже, полностью гасит одинарное поле гейгена за пятнадцать минут. Это при условии, что объект висит в воздухе… А если он стоит на земле, то картина несколько иная. Как я уже говорил, поле представляет собой сферу, часть которой, в данном случае, находится ниже поверхности земли. Поле начинает разрушать материю и, если у вас достаточно мощности, то объект просто погрузится под землю и будет погружаться до центра ядра, либо пока не иссякнут аккумуляторы.
— Спасибо, сэр, я понял…
— Именно поэтому вам рекомендуется выключать энергию гейгена при входе истребителя в атмосферу. И именно поэтому вы обязаны выключить поле при посадке, даже если посадка в вакууме — иначе вы разрушите посадочную площадку. Кстати, для крейсеров и авианосцев самый опасный момент в бою — это прием на борт своих истребителей. В этот момент тяжелые корабли вынуждены отключать поля, прикрывающие доки.
— Еще один вопрос, сэр — поднялся Рич.
— Да?
— Если мощность и проходимость ШТ столь высока, а вооружение наших истребителей настолько смертоносно, то почему мы столько занимаемся рукопашным боем и холодным оружием, всеми этими мечами, топорами, кинжалами и прочим. Разве сейчас так ведут войну…?
— Мы несколько уклонились от темы лекции, но я хотел бы внести ясность. Прежде всего, вы не правы — войну ведут любыми средствами. Если вас собьют над вражеской территорией, то у вас не будет ни истребителя, ни, тем более, ШТ…
— У меня наверняка будет бластер…
— Не перебивайте. Будет… наверное. Какое-то время. Он может сломаться, могут кончиться заряды, в конце концов, вы можете счесть нецелесообразным убивать противника, а бластером можно только убить. Или искалечить, что почти то же самое. Каждый офицер слишком ценная фигура, чтобы позволить ему погибнуть от ножа в пьяной драке просто потому, что у него не оказалось под рукой бластера. Поэтому вас учат нападать и защищаться с использованием любых подручных средств, любого оружия. Кроме того, есть некоторые этические ограничения… Например, если вас отправят в составе дипломатической миссии на планету, скажем, феодального типа, то вам не будет позволено взять с собой высокотехнологичное оружие… Разве что вибромеч, да и то сомнительно. Так что в случае конфликта вам придется взять меч и сюрикены. У вас еще есть вопросы?
— Нет, сэр… — Дику показалось, что в кои-то веки Ричу стало стыдно. Ответ полковника напрашивался сам собой… Действительно, если к тебе в темном переулке прицепится пара-тройка молодых парней, которым плевать на цвет твоей формы, и у которых просто чешутся кулаки и имеется острая потребность с кем-нибудь подраться, не будешь же палить в них из бластера или еще чего-нибудь похлеще… И отрубать им эти самые чешущиеся руки вибромечом тоже не станешь.
— Отлично, итак, вернемся к теме лекции. Рекомендуемый порядок наступления с использованием ШТ на пересеченной и сложнопроходимой местности следующий…
— Перед вами макеты основных истребителей Патруля, которые составляют его ударную и оборонительную мощь. Это «Крис» — Ченнинг подошел к одному из трех проекторов, которые демонстрировали трехмерные изображения боевых машин. — Истребитель относится к классу легких, а это означает, что он имеет не слишком сильную защиту и относительно слабое вооружение. Найдется ли среди вас желающий объяснить остальным, почему несмотря на очевидную слабость этих машин мы продолжаем их производить, а вы продолжаете на них летать? Вот вы, прошу…
Один из курсантов с видом великомученика встал и неуверенно начал:
— Думаю, сэр, дело в том, что… ну, в общем, видимо, «Крисы» имеют другие преимущества…
— С вами все ясно, можете сесть — поморщился Ченнинг и усевшись в кресло продолжил — Видите ли, истребитель как боевой аппарат должен сочетать в себе три основных качества: скорость, вооружение, защиту. Как не бывает женщин, которым бы природа дала и ум, и красоту, и ангельский характер… прошу прощения у присутствующих, я всего лишь констатирую факт, так и в конструкции истребителей до сих пор не удается совместить эти три качества в полной мере. «Крис» представляет из себя «скорость и маневр». Это самый быстрый корабль, который когда-либо поступал на вооружение Патруля. Прежняя машины этого типа, «Стилет», уступает ему по всем статьям. Однако высокая скорость и небольшие размеры истребителя, что повышает его живучесть, заставили отказаться от двух других пунктов — от скорости и вооружения. Да, «Крис» имеет всего четыре лазера, однако он, заметьте, всегда может уклониться от невыгодного боя, чего нельзя сказать о машинах других классов. В то же время ему нет равных тогда, когда надо преследовать противника, или когда надо нанести хирургически точный удар и вовремя унести ноги.
Ченнинг снова поднялся и подошел к третьему проектору, который показывал массивный аппарат, превосходящий юркого «Криса» по размерам в несколько раз. Переключив режим проектора на плавное вращение объекта, он продолжал:
— Это «Шестопер», новый тяжелый истребитель, который постепенно приходит на смену несколько устаревшему «Бердышу». Здесь ярко выражена иная составляющая идеальной боевой машины — защита. Его гейген-щиты в двенадцать раз мощнее, чем у легкого истребителя, однако в этом случае пришлось пожертвовать скоростью — машина довольно тихоходна, правда этот недостаток вполне искуплен серьезным бортовым вооружением. Тем не менее машины этого класса всегда следует применять с использованием прикрытия из легких истребителей, поскольку тяжелые недостаточно хорошо выдерживают массированные атаки «Стилетов» вероятного противника.
Дик даже не подумал уточнить, кто является этим самым «вероятным противником». Только один народ скупал устаревшие и снятые с вооружения «Стилеты» вместе с подробной технической документацией на них. Снова вспомнился тот разговор с дедом, состоявшийся накануне его зачисления в кадеты. Похоже, старый Лесли как в воду глядел — противник у Земли действительно есть, и из «вероятного» он может в любой момент превратиться в фактического. И, говоря объективно, противник был весьма опасен.
— История войн середины двадцатого века показывает, что наибольшую силу представляют машины среднего класса, достаточно маневренные для ведения самостоятельного боя, и в то же время достаточно защищенные, чтобы этот бой с гарантией не стал для них последним. На основании прошлого опыта Патруль всегда стремился укомплектоваться истребителями именно такого уровня. Здесь вы видите плод трудов наших конструкторов — Ченнинг перешел к среднему изображению. Дик усмехнулся — этот красавец был ему знаком.
— Перед вами самая лучшая боевая машина, когда-либо создававшаяся в КБ Патруля. «Палаш» разработан сравнительно недавно и призван заменить стоящие на вооружении «Ятаганы», которые он превосходит по всем параметрам. Имея неплохую защиту, «Палаш» несет на борту тяжелое вооружение, которое делает его опасным противником для машин любых других марок. И, однако, вновь вступает в силу закон трех качеств. Прекрасно подходя для ведения боя в режиме перехвата, «Палаш», уступая в скорости «Стилетам» и «Крисам», не сможет в случае острой необходимости уйти от преследования, а не обладая мощной защитой «Шестопера», подвергается серьезной опасности при участии в штурмовках. Таким образом, думаю, вам понятно, почему ТАКРы и авианосцы оснащаются истребителями разных типов. Тем самым командир получает возможность применять те или иные машины, как того требует складывающаяся обстановка.
Ченнинг выключил голопроекторы, оставив лишь первый. Дик с некоторым сожалением подумал, что полетать на «Палаше» в ближайшее время ему не светит — адмирал явно был намерен тренировать будущих пилотах на машинах разных типов, и начать был намерен, похоже, с «Криса». Ну что ж, пусть будет «Крис», в конце концов надо же с чего-то начинать.
Скоро он изменил свое первоначально не слишком-то лестное мнение о юрком истребителе, потрясающая маневренность которого в сочетании с мастерством пилота делала «Крис» исключительно живучим. Он быстро понял, что слаженной атаке звена легких истребителей очень трудно противостоять, особенно тяжеловозу, неуклюжесть которого в известной степени обесценивала мощь бортового вооружения.
Впрочем, Ченнинг уделил должное внимание и другим классам боевых машин. Постепенно Дик постиг и возможности «Шестопера», понял, что то, кто сидит за штурвалом тяжелого истребителя, должен помнить один очень важный факт. Зачастую его жизнь зависит от одного залпа — и этот залп должен быть точен, поскольку давал реальный шанс сократить число противников на единицу. Теперь он уже не относился к тяжелым с таким пренебрежением, это была мощная ударная сила, но наибольший эффект достигался именно тогда, когда штурмовые дивизионы тяжеловозов могли не отвлекаться на оборону от атак противника, предоставив это занятие своим более подвижным собратьям, а идти прямо к цели.
И все-таки сердце его было целиком отдано «Палашу». Это действительно была великолепная машина, и, поднимая ее в воздух, он испытывал какой-то совершенно детский восторг, вся душа его пела от счастья. Неизвестно, чем руководствовался Ченнинг, но когда началась специализация, Дик с чувством глубокого удовлетворения узнал, что и он сам, и его друзья приписаны к бригаде средних истребителей. Не было никаких сомнений, что в самом ближайшем будущем именно эти машины составят костяк боевых сил Патруля.
Но не только полетами были заполнены учебные дни. Месяц за месяцем Дик и его друзья постигали искусство лишать ближнего жизни самыми различными способами. Тяжелейший курс тренировок рукопашного боя включал не только изучение и отработку уязвимых точек человека, но и знакомил с методами нападения и защиты применительно ко всем известным расам, кроме, разве что ленитов, которые были даже с точки зрения генетики практически неотличимы от человека (на этот счет возникла масса различных теорий, ни одна из которых не объясняла подобного сходства достаточно реалистично. Последнее время наиболее популярным было мнение о том, что предки ленитов были переправлены эланами на Ленн с Земли… или наоборот). Не раз потерявшего сознание Дика окатывали холодной водой, но однажды он вдруг осознал, что стоит посреди ринга на полусогнутых ногах, а тренер, непосредственно проводивший спарринг, лежит у его ног неподвижной массой, и именно для него теперь волокут ведро холодной воды.
Основное же внимание, разумеется, уделялось управлению истребителем в бою. Схватки на тренажере сменились реальными дуэлями, а потом и групповыми боями в атмосфере и космосе, только вместо пушек на истребителях стояли фотопулеметы, фиксирующие точные попадания и передававшие “сбитую" машину под управление автопилоту, который уводил ее на посадку. Тут среди курсантов Дику равных не было. И снова Дик, который теперь чаще летал на «Крисе», убеждался, что в поединке один на один тяжеловоз практически не имеет никаких шансов справиться со своим высокоманевренным противником. Раз за разом фотопулеметы фиксировали наносимые в борт «Шестопера» удары, пока компьютер не отключал «избитую» машину и не отправлял ее на посадку. В то же время самому Старку довольно редко приходилось возвращаться домой «на автопилоте», хотя время от времени это и происходило. Как правило, поражение он терпел тогда, когда в бой ввязывались инструкторы, которые набирались среди лучших пилотов Флота. Но неудачи лишь заставляли его больше тренироваться, и он верил, рано или поздно он сможет победить любого соперника. Его друзья показывали куда более скромные результаты в пилотировании, однако вся компания упорно держалась в десятке лучших пилотов курса.
Однако изучение теории не ограничивалось истребительной авиацией — универы на то и универы, что обязаны знать все. Много времени уделялось даже тем системам вооружения, которыми им вряд ли когда придется воспользоваться. Один раз курсантом довелось пострелять даже из мезонной пушки крейсера. Когда с двенадцати километров удар луча в пыль разнес астероид около десяти километров в диаметре, это произвело на всех неизгладимый эффект. Однако Ченнинг, проводивший этот курс стрельб, быстро утихомирил восторженных курсантов.
— Да, мезонное орудие все еще остается наиболее сильным видом из вооружения тяжелых кораблей. Однако при всей его мощи оно все же менее эффективно, чем хотелось бы. Кстати, никто не хочет мне сказать, почему именно?
— Разрешите я, сэр — поднялся Дженнингс — Насколько я понимаю, объекты защищенные гейген-полями невидимы для радаров и могут быть лишь приблизительно запеленгованы масс-детекторами. Поэтому наведение орудие на цель весьма приблизительно.
— Совершенно верно. Масс-детектор позволит засечь ТАКР с расстояния приблизительно километров пятьдесят, но приблизительно определить координаты цели сможет лишь на дистанции до трех километров. Естественно, что боевые действия начнутся раньше. Поэтому в космическом сражении наибольшую роль играют управляемые ракеты, которые идут к цели, захваченной видоискателем. А вот кинжальный удар мезонного орудия, особенно с небольшого расстояния — это очень эффективная вещь, и практически неотразимая. Бедой многих капитанов является стремление использовать это оружие раньше, чем это сделает противник. Такое желание понятно, ведь если в крейсер попадет концентрированный мезонный луч, то он может просто-напросто взорваться. Однако слишком несвоевременное использование этого оружия может привести к банальному промаху. К сожалению, бой, как правило, закончится прежде, чем аккумуляторы корабля накопят энергию для следующего выстрела.
— А веерный залп, сэр? Разве он не может причинить серьезный ущерб? — у Дика никак не укладывалось в голове, что столь мощное орудие на самом деле не играет в реальном бою принципиальной роли.
— Веерный залп разделяет мезонный луч на пятьдесят импульсов с самостоятельным наведением каждого. Но с падением мощности уменьшается и дистанция поражения. Испытания показали, что залп по пятидесяти целей, класса “Крис", окруженных гейген-полем, дает поражение лишь десяти из них. Если цели меньше, то ниже и процент попаданий. Разумеется, если вести огонь по объектам, не имеющим гейген-генератора, то гарантировано 100 % попаданий, благо компьютер может определить координаты целей с точностью до третьего знака. Ну, теперь ваша очередь, кадет Старк. Я хочу, чтобы вы дали упомянутый вами веерный залп по этому метеоритному потоку. Ваша задача — поразить наиболее крупные объекты. Хочу напомнить, что этот поток в будущем пересечет трассу регулярных сообщений Земля — Марс и может создать проблемы… если мы что-нибудь от него сегодня оставим.
Дик занял место оператора у пульта управления орудием. Засветился сигнал готовности батарей…
Как-то в Академию прилетел Снегов. К тихой ярости приятелей, он куда-то увел Джоан и вернулся лишь часа через два. Дик строил самые возмутительные предположения, хотя, в принципе, Джоан никогда не давала ему повода, позволяющего предъявлять на нее какие-то особые права. Впрочем, это никак не умаляло ревность парня… как и его друзей.
Снегов насмешливо оглядел столпившихся у него на пути пилотов, каждый из которых, очевидно, мечтал намылить ему шею, причем причина этого бурного желания была у каждого написана на лбу. Затем он подошел к Дику и, явно не собираясь замечать бешенство в его глазах, спокойно предложил:
— Давай слетаем на дуэль? Хочу посмотреть, что ты из себя в настоящий момент представляешь…
— Давай — Дик верил в свои силы и просто мечтал доказать капитану, что с ним стоит считаться — на чем?
— На чем хочешь.
— Тогда… — Он на минуту задумался, потом принял решение — Пусть будет “Крис", без ракет, в вакууме.
— Отлично — Игорь оценил выбор противника. Относительно новый легкий истребитель “Крис", заменивший уже устаревший “Стилет", был чрезвычайно быстрой и маневренной машиной. Управление им требовало высокого мастерства, а легкое вооружение не позволяло “покончить" с противником одним выстрелом, что делало победу всецело зависящей от мастерства пилота. Бой должен был быть долгим и интересным.
Дик поднял истребитель и на форсаже вывел его за пределы атмосферы. Скоро на экране радара показалась красная точка — машина Снегова. Дик пошел в атаку, но скоро понял, что этот противник “несколько отличается" от его коллег по Академии и, тем более, от электроники, управляющей тренажером. Игорь мастерски уклонялся от атак, и бортовой компьютер уже дважды давал сообщение о полученных Старком попаданиях, правда, пока “не смертельных".
Бой продолжался уже пятнадцать минут, но ему никак не удавалось достать противника, Игорь казался заговоренным и пропустил всего несколько легких “повреждений", тогда как истребитель Дика, повинуясь сигналам компьютера, уже на двадцать процентов снизил скорость и отключил одну пару “лазеров". Больше всего огорчало то, что он уже выложился до предела и начал уставать, а атаки Снегова были по прежнему безукоризненно точны, идеально своевременны и быстры, как удар молнии.
Противник зашел в хвост. Дик сделал мертвую петлю в надежде, что Игорь хоть раз ошибется и проскочит вперед, подставив свой хвост под пушки его истребителя… Зря, конечно. Снегов, как всегда, моментально ушел из прицела, а уже через минуту Дик понял, что его взяли в прицел и уйти он уже не успеет… Вдавив до упора рычаг форсажа, он закрутил истребитель в штопор, в надежде получить минимум повреждений. Компьютер сообщил о снижении скорости еще на двадцать процентов и о том, что в распоряжении Дика осталась один лазер, второй «ствол» спарки вышел из строя.
Дику удалось еще пару раз достать Игоря, когда бой неожиданно закончился. Наслаждаясь удачным выстрелом, который, как сообщил компьютер, “повредил" двигатель противника, он всего на долю секунды отвлекся, за что немедленно был наказан, очутившись в прицеле всех четырех лазеров Снегова.
Оставалось только сложить руки и ждать… Истребитель до самой посадки не подчинится никаким командам, да еще и непрерывно сообщал окружающим, что идет на автопилоте. “Проклятие — думал он, еще раз прокручивая в памяти поединок — сколько же мне еще учиться, чтобы достичь такого уровня… Сопляк, на аса замахнулся… Поделом… Но все-таки пару раз я его припечатал! Жаль только, что мало."
Когда автопилот неторопясь приземлил условно сбитый “Крис" на летной площадке, Боб и Рич уже знали о результатах дуэли и были готовы тут же навязать капитану дуэль на кулаках или на чем покрепче… Но Дик смиренно подошел к Снегову и, опустив очи долу, вежливо выразил восхищение мастерством пилота. Тот добродушно пожал руку парню.
— Не куксись, кадет, у тебя еще все впереди… Учись, мы еще покрутимся, через год. У тебя, думаю, получится лучше… Только никогда не надейся на ошибку противника. Лучше считай, что он вообще не умеет ошибаться — дольше будешь жить…
Игорь и Джоанна сидели в ее комнате. Времени на разговор у них оставалось мало — Снегов через час улетал на “Камиллу" и следующий его визит мог состояться очень не скоро. Да и сейчас он выкроил время для визита буквально из ничего, но тому были веские причины, причем совершенно не те, которые рисовал в своем воображении Дик.
— Ну, что ты думаешь об этом парне, о Старке? — Игорь взглянул на девушку — Он ведь явно с тебя глаз не сводит, чуть со мной в драку не полез, несмотря на последствия… Пришлось ему быстренько дуэль предложить, чтобы мальчик пар спустил.
— Кстати, а как он… показал себя?
— Не заложишь?
— Слово!
— Ты знаешь, не хочу хвастаться, но еще ни один пилот, даже из числа асов, не выдерживал такого боя больше десяти минут… Ну, кроме твоего отца, он выдержал в свое время двенадцать. Мальчик не знает, что в его машину пока встроен ограничитель маневренности… хотя ему он уже не нужен, только руки связывает. Так вот, он выдержал девятнадцать минут, хотя я должен был сбить его примерно на шестой — седьмой минуте поединка. Я вообще ничего не понимаю, то ли ему ревность глаза закрыла, и он стал совершенно непредсказуем, то ли он очень далеко пойдет… Я хочу раскрыть тебе один секрет, но очень надеюсь на твою сдержанность…
— Игорь, ты меня что, плохо знаешь? — обиделась Джоанна. Они были знакомы уже много лет, еще с тех пор, как Снегов окончил Академию. Все это время они оставались добрыми друзьями и их связывало немало общих секретов, поскольку Снегову Диди часто могла доверить то, о чем ни за что не рассказала бы родителям. Игорь, никогда не бывший особо влюбленным в девушку, относился к ней как к обожаемой младшей сестренке, заранее поддерживал все ее самые сумасшедшие выдумки и всегда был готов грудью защитить ее от гнева родителей и принять удар на себя.
— Ну не сердись, это так, для красного словца — Снегов внезапно стал совершенно серьезным, из чего Джоан сделала вывод, что старый друг действительно намерен сказать что-то очень важное — Дело в том, что программирование бортовых компьютеров поставлено так, что курсант НЕ МОЖЕТ сбить инструктора. Курсантам всегда надо видеть пример для подражания, к которому можно приблизиться… И их уверяют, что со временем, они смогут достичь уровня ветеранов. В общем, твой Дик…
— Он не “мой Дик"!
— Хорошо, наш Дик… И не красней, я и так вижу, что ты к нему не ровно дышишь… Так вот, наш Дик НЕ МОГ меня сбить, даже если бы я остановил машину и позволил бы ему палить в меня в упор, компьютер наверняка что-нибудь придумал бы… Ну, например, сообщил бы о неисправности моей машины и прервал бы бой. Но если бы у меня стоял обычный компьютер, как у любого курсанта, то он СБИЛ бы меня на девятой минуте, как я ни старался этого избежать. У парня талант, он уже далеко превзошел твоего отца, и это всего к концу первого года обучения… А что будет дальше?
— Ты когда приедешь?
— Не скоро… Хотя мы с Джеймсом обсуждали твоего… нашего парня и решили, что за его обучением стоит проследить. У меня к тебе просьба… Думаю, она не пойдет в разрез с твоими желаниями… Присмотри за парнем, он молодец, к концу обучения, возможно, будет лучшим пилотом Флота. Так что послушай моего совета, девочка, не отпускай его далеко…
— Знаешь, куда ты иди со своими советами — вспыхнула Джоан, в глубине души прекрасно понимая, что Игорь в своих намеках слишком близко подошел к ее действительному настроению — Нечего мне тут сваху разыгрывать, универ-капитан…
— Ну-ну, мое дело сказать… А то, что ты краснеешь и голос у тебя дрожит, так это, видимо, от злости, верно? А может и не от злости… — Игорь усмехнулся. Крошка еще сама не понимает своих эмоций. А постороннему наблюдателю за милю видно. — Ну ладно, я полетел. Будут новости — звони, благо переговоры внутри Патруля оплачиваются Федерацией…
Дик ходил мрачнее тучи. Мало того, что он опростоволосился перед этим капитаном, так еще и Диди опять заперлась с ним у себя и сидит там битый час. “Нет, ну что я в ней нашел? — думал он, пытаясь переключиться на недостатки девушки и никак не мог придумать ни одного — Ну вот, наконец-то…"
Игорь вышел из комнаты Диди, махнул рукой Дику и ушел к выходу из корпуса. Через несколько минут уже знакомый “Палаш" с воем ушел на форсаже почти отвесно вверх. Он проводил истребитель взглядом и лишь когда тот скрылся за облаками, почувствовал, что рядом кто-то стоит. Оглянулся и от неожиданности даже слегка отшатнулся, увидев Джоан.
— И что во мне такого страшного?
— Провожаешь? — вопросом на вопрос ответил Дик, стараясь вложить в голос побольше сарказма — Улетел твой капитан…
— Прежде всего он не “мой капитан"… А ты, надо понимать, просто облака разглядываешь? И вообще, ведешь себя как… мальчишка.
— А как я должен себя вести, когда ты с этим… туристом в комнате запираешься? Может, это и не мое дело…
— А вот это совершенно точно, сэр! Не твое! И вообще, с чего это ты стал на меня права предъявлять? Какое, черт возьми, тебе дело до моих отношений с кем бы то ни было? — Диди почувствовала, что начинает заводиться, но остановиться уже не могла, даже прекрасно осознавая, что сейчас они крупно поругаются. Но тут Дик решил изменить тон разговора.
— Ну что ж, извини, — голос звучал сухо. — В самом деле, меня это не должно касаться, так что я постараюсь в твои дела не вмешиваться… Это не мое дело и…
— Ах, значит мои дела тебя не касаются! — Джоан совершенно не улавливала, что говорит уже прямо противоположное тому, что высказала пару секунд назад, ее несло без руля и свои мысли она уже не контролировала — Не касаются, ой-ой, какие мы гордые и возвышенные! Пока мы одна команда, нас всех должны касаться дела друг друга, тебя, меня, Рича, Боба! А ты видимо сильно возгордился — еще бы, с одним из лучших пилотов Флота сразился! Теперь к вам, мистер “Фалькон" уже и не подступиться, да? Дела друзей вас не затрагивают, верно? Мерзкий, заносчивый ублюдок! — девушка уже хотела влепить приятелю пощечину, но тот перехватил ее руку.
— Момент — Дик сделал паузу, давая Диди прийти в себя — Джоан, ты хоть сама понимаешь, что ты говоришь?
Джоан замолчала, пытаясь вспомнить свою пламенную речь. Через некоторое время до нее дошла анекдотичность ситуации. Постепенно ей становилось все труднее сдерживать смех, который так откровенно проступил на ее лице, что Дик захохотал первым. Через мгновение ее смех вырвался наружу с такой силой, что ей пришлось обхватить парня руками, чтобы не согнуться в припадке. Этот момент доставил тому особое удовольствие.
Отсмеявшись и слегка успокоившись, Джоан в знак примирения чмокнула Дика в щеку.
— Кстати, твои приступы ревности беспочвенны. Мы с Игорем, в основном, говорили о папе, Снегов недавно к ним залетал. Он ведь вернулся во Флот, на авианосец “Изабелла", Меркурианская эскадра. У них большой некомплект пилотов, тем более ветеранов. Последние годы из Академии выходит не так много универов. Сам посмотри, норма набора на факультет — сто семьдесят человек, а нас, после отсева, сто двадцать три. И еще неизвестно, сколько будет к концу курса. Вчера отчислили Вацлава…
— Да ты что? Вот уж не ожидал… А почему, собственно? Дамбровский здоров, как бык, и к тому же умница…
— Сам подал заявление… Черт его знает, что там у него в голове, но служить он больше не хочет. То ли кроссы ему надоели, то ли наследство получил. В общем, не знаю. Жаль, конечно, неплохой был бы пилот.
— А Снегов не говорил, какой из меня был бы пилот?
— Последний час он только об этом и говорил. — Диди вовремя спохватилась, вспомнив просьбу Игоря. Придется что-то сочинять на ходу — Ну, он сказал, что ты неплохой боец… для кадета. До мастера, конечно, еще учиться и учиться, но в общем-то кое кому из молодых ты уже можешь составить некоторую конкуренцию. В общем, ты был “на уровне"…
