13
Капитан Буанзен вернулся домой около полудня. Не успел он открыть дверь, как ему навстречу с заливистым лаем бросился спаниель Сэллим.
— Привет, Сэллим, хорошая собачка…
Капитан потрепал пса, и тот от радости умчался в гостиную и прибежал обратно, виляя куцым хвостиком.
Буанзен невольно вспомнил об уничтоженных в лесу собаках — кажется, деревенский шериф говорил, что их там целая дюжина.
— А где миссис Браун, Сэллим?
Капитан прошел в гостиную и заметил на журнальном столике записку. В ней домработница сообщала, что уже выгуляла и покормила Сэллима, приготовила обед, а еще звонили из электрической компании, интересовались, когда можно прийти и заменить счетчик.
— Понятно.
Буанзен заглянул на кухню и потянул носом: суп с фрикадельками, карп в сметане, клюквенный кисель. Капитан ощутил себя почти счастливым — с появлением в его жизни миссис Браун он забыл, что такое еда всухомятку, дефицит чистых сорочек и дырявые носки, наконец, капитан получил возможность завести собаку, о чем мечтал с самого детства.
Правда, стоило это счастье недешево, приходилось отдавать треть капитанского жалованья, однако Буанзен помнил, во что обходилась ему красавица Хельга, юная супруга, с которой он прожил шесть невыносимо долгих месяцев. Конечно, в постели Хельга творила чудеса и поначалу Буанзену это очень нравилось, но вскоре он понял, что всю жизнь в постели ему не провести, а красавица-жена больше ни на что не годилась.
Пообедав, Буанзен взял с холодильника свежие газеты, купленные заботливой миссис Браун, наскоро проглядел их и, не найдя ничего интересного, отправился спать.
Увязавшемуся было за хозяином спаниелю Буанзен сказал:
— Я иду спать, Сэллим, отправляйся и ты.
Пес заскулил, требуя внимания, однако хозяин ушел к себе в спальню, и Сэллиму ничего не оставалось, как вернуться на кухню. Там, под столом у него была неофициальная лежка.
Буанзен сел на кровать и потянулся. Весь остаток сегодняшнего дня и завтрашний — до вечернего совещания в участке — он был свободен. Перед тем как завалиться спать, капитан вынул из карманов весь накопившийся за время дежурства мусор: штрафной талон за стоянку, распечатанную пачку жвачки и две гильзы.
Бросив все это в ящик стола, капитан разделся, лег на кровать и еще раз потянулся. Думать ни о чем не хотелось, дежурство изматывало так, что отступали даже невеселые мысли. Буанзен еще раз вздохнул и почти сразу погрузился в сон.
Однако долго спать капитану не дали. Уже через двадцать минут по гравийной дороге прошелестели колеса, затем хлопнули дверцы автомобиля.
«Это ко мне», — сквозь сон подумал Буанзен, постепенно пробуждаясь. Он всегда чувствовал, когда к нему приезжали по служебной надобности.
— Почему не позвонили? — спросил он у самого себя, выглядывая на улицу из-за шторы. У ворот стоял черный лакированный «монро», а от калитки к дому шли двое мужчин. У них были короткие прически, одинаковые темные очки и черные костюмы спортивного покроя.
— Медные лбы… — сразу догадался Буанзен. «Медными лбами» в полиции называли агентов Федеральной службы криминальных расследований — ФСКР.
Капитан натянул вельветовые штаны, надел футболку и вышел в прихожую за пару секунд до звонка в дверь.
Приоткрыв стальную шторку, Буанзен спросил:
— Чему обязан, господа?
— Капитан Буанзен из сорок второго участка? — уточнил тот, что был пониже и помоложе.
— Да, а вы кто?
— Я федеральный агент Лоун, а это мой коллега агент Штраус — Лоун показал свой значок. — У нас к вам небольшой разговор, капитан, вы впустите нас?
Буанзену хотелось сказать «нет», у него появилось какое-то неприятное предчувствие, однако он открыл дверь и провел незваных посетителей в гостиную.
— Присаживайтесь, извините, чай не предлагаю я только с постели.
— После дежурства, мы знаем, — кивнул Лоун, по удобнее располагаясь на стуле. Его напарник остался стоять, но, поймав на себе пристальный взгляд хозяина дома, тоже сел.
— Вы здесь один, сэр? — спросил Лоун.
— А почему вас это интересует?
— Мы хотим поговорить с вами на тему, не допускающую огласки. Разумеется, этот разговор должен остаться между нами.
Услышав со стороны кухни шорох, агент Лоун бросил быстрый взгляд на Буанзена.
— Успокойтесь, это моя собака.
— Собака? Из тех, что служат хозяевам телохранителями?
— Нет, это всего лишь спаниель.
— Ах, спаниель! — Лоун фальшиво улыбнулся. — Обожаю этих милашек.
— А мне больше по душе кошки, — ни к кому не обращаясь, произнес Штраус.
— Хотелось бы взглянуть на него, — сказал Лоун, видимо желая удостовериться, что это спаниель, а не какой-нибудь мастино.
— Сэллим, пойди сюда! Поздоровайся с гостями!
Спаниель нехотя вышел из кухни, однако знакомиться не стал и, опасливо взглянув на незнакомцев, ушел.
— Забавный песик, — прокомментировал Лоун.
— Итак, чем могу быть полезен? — напомнил Буанзен.
— Сегодня во время дежурства вы выезжали в при город, правильно?
— Да, в Барух. Там какие-то наркоманы украли у пенсионера старые вещи, а тот выпалил из ружья.
Меня вызвали как на перестрелку.
— А что было на самом деле?
— Я так и не понял. — Буанзен пожал плечами. — Старик говорил о каком-то черном человеке.
— Человеке в темной военной форме?
— Почему сразу в военной?
— Ну, вам это не пришло в голову?
— А почему мне это должно прийти в голову? Про пали две пары штанов, две рубашки — при чем здесь военная форма? Я думаю, это наркоманы.
— А бойня, которую устроили в лесу? — не сдавался Лоун.
— Сам я ничего не видел, о трупах животных мне рассказал деревенский шериф. Но это не мое дело, пусть он и разбирается, если последуют обращения о пропаже собак.
— Сэр, а не передавал ли вам шериф парочку забавных вещиц? — На лице Лоуна появилась омерзительная улыбка.
— Вы имеете в виду одиннадцатимиллиметровые гильзы? — уточнил капитан, невольно обратив внимание на то, как оттопыриваются пиджаки агентов там, где они носили кобуры. Видимо, эти ребята любили крупнокалиберные пушки.
— Да, сэр. Вы не могли бы нам их показать?
— А чего их показывать? Уверен, что все остальные найденные в лесу гильзы уже у вас.
Лоун и Штраус обменялись понимающими взглядами.
— Вы удивительно проницательны, капитан, но все же покажите нам эти гильзы.
— Ну хорошо. — Буанзен пожал плечами, сознавая, что старается делать это подчеркнуто равнодушно, а между тем он… боялся.
— Сейчас принесу.
Капитан вышел в спальню, выдвинул ящик и взял злополучные гильзы, при этом испытал странное ощущение, как будто они ему обожгли пальцы.
«Это временный приступ какой-то мании», — мысленно уговаривал он себя, однако достал из тайника маленький «рек» калибра «пять двадцать пять», дослал патрон и сунул пистолет сзади за пояс.
Когда он вернулся в гостиную, гости оставались на прежних местах. Капитан снова сел на диван и поставил на журнальный столик обе гильзы.
— Вот они, господа, думаю, вы захотите их забрать, правильно?
— Правильно, капитан. Абсолютно правильно, — повеселевшим голосом ответил агент Лоун. Он достал пакетик для вешдоков и бережно уложил в него обе гильзы.
— Одного не могу понять: почему пропажа каких-то штанов вызывает столь острый интерес службы криминальных расследований?
— К сожалению, делиться с вами сведениями, капитан, мы не уполномочены. Скажите лучше, что еще вам удалось выяснить об этом деле?
— А что я могу выяснить?
— Но вы ведь пытались что-то сопоставить — какие-то события, факты, зачем этим людям понадобилась одежда, кто они…
— Скорее всего, они наркоманы. Тащили все подряд, в том числе и старые, никому не нужные тряпки.
— Но наркоманы не сумели бы попасть в собак.
— Почему нет? Стреляют же наркоманы в людей.
Вы думаете, для животных они сделают исключение?
— А вас не удивил калибр оружия? Не показалось странным, что наркоманы носят с собой автоматы SFAT?
«Беднягу— шерифа они вывернули наизнанку», — подумал Буанзен.
— Знаете, у меня ведь и своих дел хватало, если вы помните, я находился на дежурстве.
— А зачем вы звонили в речную полицию?
— Ночью со стороны реки доносились взрывы, вот я и поинтересовался, что это могло быть.
— Вы пытались увязать взрывы с гильзами?
— Ничего я не увязывал, просто начал наугад соединять все имеющиеся концы, вы сами должны знать, как это делается.
— Да, мы знаем.
Они немного помолчали.
— Ну что же, капитан Буанзен, у нас к вам больше нет вопросов, — произнес Лоун со странной интонацией, и оба агента резко поднялись.
По тому, как они поставили ноги, Буанзен понял, что сейчас будут стрелять, и выхватил «рек».
Зазвучали частые выстрелы. Буанзен качнулся в сторону, и первые пули прошили диванную спинку. Почти не глядя, он сделал два выстрела, прежде чем одна из пуль пригвоздила его к дивану, а следующая снесла полголовы.
Выскочивший из кухни Сэллим с яростным лаем бросился на убийц, грохнул выстрел — и собака покатилась по ковру.
— Вот дерьмо… Он продырявил мне брюхо…
Штраус стоял, прислонившись к стене, и держался за живот.
— Сам виноват, нужно было не спать, это ведь коп.
— Да уж конечно!..
— Ну-ка, дай я посмотрю.
Лоун присел, поднял рубашку и покачал головой.
— Что, так плохо? — скривился Штраус.
— Нет, пуля ушла неглубоко — калибр-то детский.
Просто нужно было жилеты надеть.
— В жилетах… он бы нас сразу вычислил…
— Это верно. До машины дойти сможешь, чтобы не шататься?
— Смогу…
— Ну, тогда пошли.
