103

Лысый не обманул, в люксе действительно оказалось чисто. Здесь были две просторные комнаты — спальня и гостиная, а еще мини-бар с хересом, бренди и тремя сортами водки, ТВ-бокс и аудиочейнджер. Холодильник был забит пивом, нарезкой ветчины и солеными орешками, все остальное требовалось заказывать отдельно.

Преимущество люкса было в том, что его окна выходили на обе стороны длинного, как кишка, мотеля.

— Неплохо, — сказал Рон, обойдя номер с автоматом в руках. — Сортир раздельный, вы видели?

— Да, — сказал Джек. — А в унитазе голубая вода.

— Обожаю голубую воду, — признался Рон и опустился в кресло. — В том купе, в котором мы ехали в

Санни— Лэнд, был отдельный сортир и в нем тоже текла голубая вода. Я по три раза смывал — никак не мог налюбоваться.

— А здесь два сорта пива, — сообщил Джек, заглянув в холодильник. «Лайт Бон» и какое-то темное.

— Темное не трогай — запьянеем. А нам нужно внимание и только внимание. Так, ребята, мыться и бриться — как всегда, в темпе, автоматы держать при себе и быть готовыми к тому, что придется удирать с голой задницей.

Рон пошел в ванную первым.

— Бритва есть? — спросил Джек.

— Есть! И бритва, и крем, и даже полотенца!

Люкс — он и есть люкс.

Джек кивнул и пошел в прихожую, проверил, как закрыта дверь, затем поднял голову к потолку.

— Эй, Кен! — позвал он.

— Чего? — явился на зов Гастон.

— Смотри. — Джек показал на вырезанный в обшивке потолка квадрат. — Это, случайно, не выход на чердак?

Гастон сходил за стулом и, поставив его под подозрительным квадратом, встал пыльными ботинками на нежную кремовую обивку. Потом ткнул кулаком в прорезанный в потолке квадрат. Тот подался. Оказалось, что это действительно выход на чердак.

Джек привычно присел и подставил плечо, Гастон встал на него ногой, и Джек забросил майора на чердак.

Этот прием был освоен лейтенантом Зибертом на фронте, где разведчикам часто приходилось преодолевать неожиданные препятствия.

— Ну что?

— Нормально, — ответил возвратившийся Гас тон. — Везде черепица — вылезти можно в любом месте в любой момент. Надеюсь, наши враги об этом лазе не знают.

— А они знают, где мы?

— Скорее не знают, чем знают.

Гастон оперся рукой на плечо Джека и спрыгнул на пол.

Появился Рон с полотенцем на голове.

— Ну что — кто следующий? — спросил он.

— Я, — ответил Джек.

Помывшись, они снова оделись и легли спать.

— Так для здоровья полезнее, — пояснил Гастон, и с ним никто не спорил. Часы показывали пять минут пятого, а к рассвету следовало восстановить силы. Дежурства организовывать не стали — все трое умели спать очень чутко.

Джек почти сразу погрузился в сновидения, перед ним поплыли неясные образы, какие-то лица, горные водопады. Джек осознавал, что спит и видит сон, понимал, что нужно быть начеку, но на него властно наваливалась тяжелая, вяжущая апатия. В предутренних сумерках он видел длинный мотель с черепичной крышей и ряды стоявших вдоль него автомобилей. Вот тихо, без скрипа начали открываться дверцы машин, и из них стали выбираться призрачные тени. Джек посчитал — их было восемь. Они крались вдоль стены и время от времени обменивались знаками. От этих теней исходила угроза, Джек отчетливо ощущал ее колючий холод. Он видел разбитые окна, рассыпанную по полу щепу от дверей и три нашпигованных пулями тела в расползающихся лужах крови.

Это лысый администратор сдал их, его вежливо попросили, он и рассказал. Ничего особенного.

Такой финал должен был состояться через пару минут, а пока восемь теней продолжали скользить в светлеющем воздухе, отсчитывая двери номеров. Вот и нужная, а рядом — окно. «Пора!» — скомандовал старший группы. «Пора!» — прозвучало в голове Джека. Он открыл глаза и ощутил, как бьется его сердце. Рука сама нашла автомат.

Лежавший рядом Гастон передернул затвор своего «бика», и они одновременно поднялись. Из гостиной показался Рон, он выглядел так, будто успел умыться и совершить утреннюю пробежку. «Начинается», — сказал себе Джек.