Вышагивая рядом со своей телегой и потихоньку разминая мышцы и связки, я периодически поглядывал на гномов, явно обсуждающих мою персону. Меня вдруг разобрало такое любопытство, что я стал прикидывать, как бы подслушать, о чем они говорят. Неожиданно я хлопнул себя по лбу. Вот я тормоз!

«Умник! Ты же говорил, что можешь слышать происходящее вокруг. Дотянешься до телеги Васы?»

«Думаю, что да», — ответил Умник.

Оказывается, он нашел способ, как видеть и подслушивать, что происходит вокруг, не создавая видимых «глаз», как это было в первый раз, когда мы с ним познакомились. Я очень заинтересовался, но пока не стал уточнять, каким образом он это делает. К сожалению, доступное расстояние для Умника — всего лишь около пятидесяти метров. Но на безрыбье, как говорится… К тому же в моем бадди-компе нет дистанционных микрофонов, что мне Умник и восполнит.

«Включай!» — скомандовал я.

— И снова мой ответ: не знаю, — раздался у меня в голове голос Васы. Качество просто отличное! Я улыбнулся и погладил браслет с Умником. — Даже после того, как он показал свои способности к целительству, я не могу определить, кто он.

— Но послушай, мэг Васа! Я ведь знаю, что про любого мага по его способностям можно сказать, где он учился и на кого, так же как поведение выдает положение человека в обществе.

— Н-да? — усмехнулся Васа. Кстати, что означает слово «мэг»? — Ну так скажи мне, к какому сословию принадлежит Ник?

В это время я увеличил изображение телеги Васы в очках. А чтобы не споткнуться, вывел его только на левый глаз. И увидел, как Дортмун смутился от слов Васы.

— Да, ты прав. Он вызывает двоякое впечатление. С одной стороны, в нем нет высокородной спеси, присущей человеческой знати при разговоре с нами, гномами. С другой стороны, он не вызывает и впечатления человека низкого происхождения. Непонятно, правда, почему он не умеет ездить верхом. Благородных-то этому с пеленок учат. Да еще и твои слова: «Не маг он, не маг»! А кто уничтожил мага нападавших? А откуда у него целительские способности? И ведь посмотри — после лечения не лежит пластом. — Они оба оглянулись на меня. Я как ни в чем не бывало выкручивал себе руки за спину, стараясь поднять как можно выше сложенные вместе ладони. — И чего это он делает?

— Думаю, разминается, — ответил Васа. — Ты прав, мой друг. К сожалению, я потратил слишком много сил на противостояние противнику и сейчас не в форме. Но даже в таком состоянии способен определить, маг человек или не маг! У него нет характерного магического запаха. — Васа покосился на Дортмуна — поймет ли он. — В нем не чувствуется магической энергии. Такое бывает или у простого человека, или у полностью опустошенного мага, или у мага, заблокировавшего все свои эманации. Но, во-первых, долго блокировку держать нельзя. Во-вторых, маг, даже будучи закрытым, открывается, проводя лечение. Чего с Ником не произошло. Словам Ланы я верю, уж этому я ее научил. Я еще сам это проверю, но, судя по словам Ланы, лечение руки Леона Ник провел на высшем уровне. Я бы тебе посоветовал обратиться к нему и попросить полечить остальных раненых. Ну а я буду рядом и присмотрюсь к нему.

Некоторое время оба молчали.

— Так все-таки, — подал голос Дортмун, — неужели ты ничего не определил по его ауре во время разговора?

— Вот пристал, — недовольно ответил Васа, — я ведь тебе гномьим языком сказал: ничего! У него такое месиво в ауре было, что и сам архимаг ничего бы не понял!

— Ну вот видишь!

— И еще раз я тебе повторяю, — устало проговорил Васа. Вот ведь упертый тип этот Дортмун. — У него организм в процессе восстановления, поэтому в его ауре ничего не видно. Разумеется, кроме информации, относящейся к состоянию здоровья.

— Но ведь ты говорил, что он не жилец, однако смотри, как прыгает! Поздоровее нас с тобою будет!

Васа пожал плечами:

— Если хочешь узнать мое мнение, то его у меня просто нет. Есть несколько версий, но все они, как бы тебе сказать… не заслуживают особого доверия.

— Ну-ка, ну-ка! — явно обрадовался Дортмун.

— Во-первых, — голос Васы стал менторским, точь-в-точь как у моего препода по экономике в институте, — он может быть сыном какого-то богатого и родовитого вельможи. Возможно, обучался магии.

— Вот видишь! — перебил его Дортмун. — А ты говоришь, не маг!

— Если ты будешь меня перебивать, — угрожающе произнес Васа, — то рискуешь не дожить до конца моего рассказа! Помрешь от старости!

— Все, все! — усмехнувшись, примирительно поднял руки Дортмун.

— Я не говорю, что Ник не умеет магичить — все факты свидетельствуют об этом. Я лишь говорю, что он не определяется как маг! А это возможно только в перечисленных мною случаях! — Васа легонько пристукнул кулаком рядом с собой. — Правда, есть еще один способ проверить это. — На несколько секунд возникла пауза. — Вообще аура — это не только цветовые картинки. Она еще звенит. Это можно услышать только на близком расстоянии, ну еще и уметь надо слышать этот звон. При должной тренировке даже немаги могут научиться. И у магов, как ты понимаешь, она звенит по-другому.

— Ну и?..

— Ну и все. Я этого не проверял и вообще не пойму, чего ты от меня хочешь. — Васа пожал плечами. — Какая тебе разница, что я скажу? Маг он или нет, но что-то умеет. Тебе ведь важен результат, а не мои слова?

Дортмун погладил свою бороду, надолго задумавшись.

— Ты прав, мэг Васа, — наконец произнес он, — важен результат. Но еще мне хочется побольше узнать о нем. Просто Ник мне понравился. Чем-то напоминает мою жену Альену. Всегда хотел иметь сына вроде него, — он кивнул в мою сторону, а я чуть не споткнулся от неожиданности, — и чтобы он был магом.

Дортмун мрачно замолчал.

Васа успокаивающе положил руку на его плечо:

— Прости, друг. Сочувствую твоему горю, но ведь прошло уже больше полувека. Я думал, что ты пережил это.

— Боюсь, такое никогда не забудется.

— Эх, и приспичило же тебе жениться на человечке, — вздохнул Васа.

Оба гнома замолчали, о чем-то задумавшись. А мне почему-то стало не по себе.

— Теперь я понимаю твой интерес и вопросы, — пробормотал Васа.

— Ладно, мы отвлеклись. — Дортмун уже справился с собой и выглядел как обычно. — Скажи, почему ты решил, что он из богатой семьи?

— Ты ведь знаешь, что у Ника было сломано ребро на спине? — Оба гнома снова посмотрели на меня, а я так увлекся их разговором, что бросил разминку и просто шел, стараясь не упустить ни слова.

— По нему не скажешь, — пробормотал Дортмун.

— А как ты думаешь, чем это его приложили?

Дортмун пожал плечами, мол, мало ли что в бою может произойти.

— Хорошо, — продолжил Васа, — ты ведь видел его одежду. Что на нем было надето?

Повторное пожатие плеч.

— Какая-то рубаха, что ли.

— Так вот, я сам не видел, но ребята рассказывали, что в спину Нику ударили мечом. Ну-ка вспомни, как выглядят доспехи после удара мечом? А били сильно, можешь мне поверить.

— Да как же его не развалили пополам! — У Дортмуна даже голос задрожал от удивления. Он снова оглянулся на меня, наверное, чтобы удостовериться, что шагаю я целый, а не мои две половинки. Я не выдержал и помахал ему рукой.

— Вот паразит! — вздрогнул Дортмун, но явно облегченно. — Такое ощущение, что он нас слышит. Ты видел? Он мне помахал рукой!

— А ты почаще оглядывайся на него. Тут и магии не надо, чтоб понять, что разговор идет о нем, — недовольно проворчал Васа. — А слышать он нас не может — далеко, а магии я не чувствую. — Он покосился на скептически хмыкнувшего Дортмуна: — Да-да, чтобы чувствовать такие вещи, достаточно малой капельки магических сил и просто знаний и умений. Так что не хмыкай!

«Ух ты, Умник! — восхищенно сказал я. — Как ты этого добился?»

«Секрет фирмы! — ухмыльнулся он. — Ну Ник! Это же просто! Все умения Васы заточены на запах местной магии, а я ведь по большей части, особенно в таких случаях, использую чистую магию, а это другой уровень воздействия».

Я только покачал головой.

— Ну как, сообразил? — спросил Васа.

— Неужели это… — начал Дортмун и замолчал.

Васа:

— Да, мой друг. У Ника зачарованная одежда. Причем вся. Я проверил. Сам понимаешь, сколько золота могут отсыпать за одну такую рубаху парня. И ведь что обидно. Сделать-то ее просто, сам механизм преобразования простой. Но слишком много времени и терпения для этого надо — прерывать процесс нельзя. Я сам по молодости несколько раз пытался себе такую одежду сделать. Но все время что-то отвлекало или терпения не хватало. Вот такие дела, дружище, — закончил Васа.

И снова оба гнома замолчали. Дортмун сокрушенно качал головой и что-то неразборчиво бормотал про себя.

— Ну ладно, — наконец вздохнул он. — А вторая версия?

— О-о, — протянул Васа, — эта версия — всем версиям версия. Ты ведь обратил внимание, как свободно Ник говорит на гномьем языке? — Дортмун кивнул. — Многие ли люди говорят на нем? — Дортмун отрицательно помотал головой. — А ничего странного в его говоре ты не заметил?

Дортмун несколько мгновений подумал.

— Иногда что-то царапает слух, но что — не пойму, — наконец ответил он.

— Правильно, просто ты еще молодой, — хмыкнул Васа. — И не возражай! — прикрикнул он на вскинувшегося Дортмуна. — По сравнению со мной ты просто сосунок! Так вот, — успокоившись, продолжил Васа, — в его говоре проскальзывают словечки, которые использовали гномы несколько тысячелетий назад. Вот и думай, что хочешь.

Васа замолчал.

— А откуда ты знаешь об этом? — недоуменно спросил Дортмун.

— Ну ты, друг, совсем уже потерял остроту ума! Я ведь кто? Я — маг, не неуч какой-то! Ты что, думаешь, мы древние книги по магии в переводе читаем? Да любой маг изучает такие книги в оригинале.

— Ну ладно. А вообще что ты думаешь на этот счет?

Дед Васа с улыбкой посмотрел на него:

— Ты ведь помнишь, что я просто высказываю различные версии? Так вот, вторая моя версия такова: Ник — очень сильный маг, попавший сюда из далекого прошлого. При этом он или потерял часть своей памяти, или хорошо маскируется. Это объясняет нестыковки в его поведении и странную магию. Мало ли что из далекого прошлого сокрыто от нас.

— Ну ты даешь, мэг Васа! — удивленно проговорил Дортмун. — Такого и в пьяном бреду не придумаешь! Извини меня за такое сравнение.

— Прощаю, прощаю, — улыбнулся Васа, я это почувствовал по его голосу. — Как ты понял, у меня нет однозначного ответа на твой вопрос.

— А что ты скажешь насчет оружия эльфов в котомке у Ника? — спросил Дортмун.

— А вот это мне совершенно неинтересно, — поморщившись, ответил Васа. — Пусть он хоть всех их там перерезал, какое нам до этого дело?

— Ну да, — пробормотал Дортмун, — почему-то я и не сомневался в твоем ответе. Я ведь помню, что ты их не любишь. Не скажешь за что?

— Это мое, — потвердевшим голосом ответил Васа. — Не лезь.

— Ну да, «не лезь», — пробубнил Дортмун, — а если эльфы его ищут? Ты же видел клеймо на одном из мечей? Королевский дом. Вдруг он убил кого из них? Они ведь его будут искать, пока не найдут. И не принесет ли нам это неприятностей?

Он погрузился в свои мысли и через некоторое время хмуро спросил:

— Замаскировать его, что ли? А как? Ведь одежду свою заговоренную он вряд ли захочет сменить. И что же мне делать?

— Не знаю, мой друг, — печально ответил Васа. — Я просто этого не знаю. Сначала я хотел посоветовать тебе избавиться от Ника, просто отправить его подальше от нас. Причину придумать несложно. Но после твоих откровений — просто не знаю. Решай сам. Думаю, для нашего дела он не помеха. А неприятности могут быть только от его возможных влиятельных родственников, если им не понравятся наши действия или то, что вытворяет Ник, и от эльфов, от которых, что бы ты там ни думал, всегда можно отбрехаться. По крайней мере, я смогу прикрыть нас с этой стороны. Мою вторую версию серьезно рассматривать не стоит. Все. Иди, Дортмун, я устал. Староват я для всего этого, — притворно покряхтел он. — Если что надумаешь — сообщи. — Он огляделся по сторонам. — Думаю, к таверне мы выедем где-то через час. А я пока подремлю…

Я попросил Умника отключить прослушку и задумался. Услышанное в корне меняет мое понимание действий гномов. А соответственно, надо корректировать свои планы. Похоже, гномов мне бояться особо не стоит. Приятно, черт возьми, встретить первое существо в этом мире, возможно имеющее вес в обществе, которое испытывает ко мне положительные чувства! Лана не в счет. Не совсем понятно, что она ко мне испытывает. И еще. Не все гномы хорошо относятся к эльфам, судя по реакции Васы. А то просто какая-то идиллическая картинка вырисовывалась.

За этими размышлениями время пролетело незаметно. Дорога резко повернула вправо, деревья очередной рощи расступились, и совсем недалеко, за небольшим холмом, я увидел большое двухэтажное здание, стоявшее у тракта, в который плавно вливалась наша дорога. Не знаю, оживленный ли этот тракт или нет, но в данный момент на нем никого не было. Однако, судя по состоянию, используют его достаточно часто. Еще на подъезде к таверне нас встретил лай нескольких собак, бросившихся навстречу, но благоразумно остановившихся неподалеку. Своеобразная сигнализация. Подъехав чуть ближе к таверне и разглядев ее, я умилился. Точь-в-точь салун на Диком Западе. Такие же двери, в половину человеческого роста человека, открывающиеся в обе стороны, — как раз в этот момент из них вышел гном и побрел к большому амбару, расположенному отдельно от таверны. Нет, судя по доносящимся оттуда звукам — конюшня. Рядом с нею — загон, в котором гордо вышагивали несколько лошадей. Никакого забора вокруг таверны не было. Внутри ее возникла какая-то суета, и оттуда выскочил мощный гном, возвышающийся над остальными (судя по всему, слугами), следовавшими за ним. Почти с меня ростом. Только руки у него толщиной с мою ногу. М-да… такой и щелбаном убить может. И главное, где он их накачал? Или его таким мама родила?

Тем временем этот монстр, улыбаясь, вышел вперед и обнялся с Дортмуном, сильно хлопнув того по спине. Тот закряхтел в его объятиях.

— Тише ты, тролль! — наконец выдохнул он. — Раздавишь же!

Тип гулко рассмеялся.

— Не прибедняйся, Дортмун! — пробухал он, стукнув его ладонью по плечу, отчего тот пригнулся. — Тебя не так-то просто раздавить! Я еще помню, как ты меня, такого здоровенного, тащил трое суток на себе! После этого ни за что не поверю в твою слабость!

— Тише ты! — оглянулся на нас Дортмун. — Что-то ты, смотрю, совсем расслабился. Рассказываешь всякие сказки. Наверное, жизнь спокойная пошла, да?

Тип посмотрел на караван, взгляд у него оказался цепким — мгновенно все, что надо, высмотрел, оценил.

— С каких это пор в твоем караване путешествуют люди?

— С тех самых пор, Дрихтмун, как за это стали хорошо платить, — мрачно ответил Дортмун.

Дрихтмун внимательно посмотрел на него, еще раз окинул взглядом караван:

— Нападение? Раненые?

Дортмун кивнул:

— И не только раненые.

Дрихтмун махнул рукой в сторону приехавших. Слуги сразу засуетились, некоторые побежали в дом, другие бросились к телегам. В общем, наступила суета. Тут Дрихтмун поклонился деду Васе и проговорил:

— Приветствую вас, уважаемый мэг Васа. Рад видеть вас в добром здравии. Прошу, проходите в таверну. Комнаты скоро будут готовы. Вижу, вам необходим отдых.

Васа кивнул и степенно прошел внутрь. Тут из хвоста каравана прибежала Лана и с визгом бросилась на шею Дрихтмуну. Тот подхватил ее и, хохоча, подбросил в воздух. Ну и силища, восхитился я. Это что же получается — Васа с Дортмуном давненько знакомы? А заодно и с этим Дрихтмуном…

Я огляделся. Остальные гномы занимались обычным делом — расседлывали лошадей, отгоняли телеги. С помощью слуг аккуратно стали заносить раненых в дом. Я кинулся им помогать. Внося, на пару с другим гномом, раненого в таверну, услышал за спиной вопрос Дрихтмуна:

— А что это за человеческий паренек?

Дортмун вздохнул, затем ответил:

— Пойдем, что ли, в дом, Дрих. Ты так и не научился гостеприимству — держишь своего старого друга на пороге и допрашиваешь. Даже элем не угощаешь. И как только не разорился еще? Вот угостишь — обо всем и расскажу.

Внутри салун оказался очень просторным. Весь первый этаж был приспособлен под зал для приема пищи. Везде расставлены столы. С трех сторон в стенах — широкие окна, сейчас раскрытые. Без стекол, как я заметил. При необходимости снаружи закрываются ставнями. Только с одной стороны не было окон — в дальнем конце зала находилась барная стойка, за ней — стена, уставленная всевозможными бутылками. Посередине стены — голова чучела какого-то страшного животного с огромными клыками. Справа от стойки — лестница на второй этаж, куда мы и понесли раненых. Дорогу нам указывал какой-то пацан. Первый встреченный мною ребенок-гном ничем не отличался от человеческих детей этого возраста. Все-таки мне непонятно, почему при таких небольших различиях расы так сильно противопоставляют себя друг другу. Пожалуй, у нас негры сильнее отличаются от европейцев. Хотя что я знаю о местном житье-бытье? Да практически ничего. Так что и голову пока забивать незачем.

Пока я таскал раненых из телег и обустраивался в выделенной мне отдельной маленькой комнатке (судя по всему, на момент нашего приезда у Дрихтмуна было мало постояльцев), куда я перенес свои вещи, оба гнома уселись в зале и вели тихий разговор. Разумеется, я не мог упустить такой возможности получить побольше информации и вовсю подслушивал их.

— Ну и зачем ты связался с людьми? — гулко бухал Дрихтмун.

— Да я уже и сам жалею, — отвечал Дортмун. — Понимаешь, все это не выглядело опасным или сложным. Просто на меня вышел знакомый с предложением доставить одного человечка в нашу столицу. Я все равно туда собирался, правда, позже. Меня даже не насторожила сумма в пятьсот золотых. Я сразу подумал о своем. Давно хочу открыть в столице свое дело. Правда, еще не решил какое. Надоело быть только посредником в торговых делах, хоть это и приносит хороший доход. Еще надоело постоянно мотаться по дорогам. Хочется осесть.

Дрихтмун хмыкнул.

— Не узнаю тебя, дружище! — пророкотал он. — А как же песнь дорог, ветер в лицо, ночные посиделки за костром? Не ты ли мне об этом рассказывал? Да еще и соблазнял присоединиться к тебе?

— Эх, Дрих! — вздохнул Дортмун. — Старею, наверно.

Молчание на десяток секунд.

— Ну так что у тебя произошло в дороге? — наконец спросил Дрихтмун.

Дортмун хлебнул пива и продолжил рассказ:

— Попали в засаду. Оказалось, что кому-то поперек встало то дело, по которому я взялся доставить Мерка Инвази в столицу. Это тот, кого я сопровождаю. Напали неожиданно, у них был сильный маг, который связал магическим боем Васу. Так что он нам был не помощник. Ну и сначала закидали стрелами, потом полезли скопом. Я думаю, нападавших обработал их маг, так как они не считались с потерями, да и потом у пленных мы практически ничего не смогли вызнать. Пришлось взять их с собой. Васа обещал в столице с ними поработать, сейчас он практически никакой — сильно вымотался в бою. А я чувствую себя так, как будто меня макнули в отхожее место. Погибло несколько хороших гномов. И все из-за разборок между людьми.

— М-да, — протянул Дрихтмун, — жадность до добра не доводит.

— Не смей называть меня жадным! — обиделся Дортмун. — Я готов отдать все полученные деньги и еще приплатить сверху, только бы вернуть погибших парней! Неужели ты считаешь меня способным за деньги погубить гнома? — Он раздраженно стукнул кружкой по столу.

— Успокойся, Дор! — мягко произнес Дрихтмун. — Я не считаю тебя способным на такое. Только что ты скажешь семьям погибших?

Снова тишина.

— А Васа еще молодцом держится, — наконец заговорил Дрихтмун. — Судя по тому, что он почти опустошился, враг ему попался крепкий. Чем же все закончилось?

— А вот здесь самое интересное и начинается, — оживился Дортмун. — Васа мне признался, что почти проиграл поединок с магом, но тут ему неожиданно помогли.

— О как! — удивился Дрих.

— Ага. — Дортмун хлебнул пива. — Внезапно появился тот парнишка, на которого ты обратил внимание. По всему выходит, что это он помог. Васа сказал, что почувствовал, как маг отвлекся, поток силы от него ослабел. А затем от мага пошла такая волна ужаса, что даже по Васе ударило. Ну а потом мы нашли того мага мертвым. Сердце остановилось.

— Хм. А парнишка-то непрост, — проговорил Дрихтмун. — Крепкий — это да, но на мага не очень-то похож.

— И многих человечьих магов ты видел, чтоб судить? — скептически спросил Дортмун.

— Да уж пришлось повидать, — пробормотал в ответ хозяин.

— А насчет его крепости: после того как разделался с магом, он бросился к нам на помощь, и помог неслабо. Человек пять на его счету точно есть. Да еще те пленные — его рук дело. Мы-то в горячке боя никого в живых не оставили. А Ник по-своему разобрался с лучниками. Вот их-то мы и везем.

— Ну вот, еще и с ними возись, — недовольно сказал Дрихтмун.

— Не беспокойся, — успокоил его Дортмун. — Лана приготовила напиток, который мы им постоянно вливаем — они все время проводят во сне. Зачем нам лишняя головная боль? Охраняй их еще. Дай какую-нибудь каморку — мы их туда сгрузим, и пусть лежат себе спокойно до отправления.

— Ну-ну, тебе видней. А что с Ником — так ты его назвал? Чего он хочет? И зачем с вами едет?

Дортмун задумчиво постучал пальцами по столу.

— Это не он хочет. Это я хочу, чтоб он нас сопровождал, — наконец ответил он.

— Ну-ка, ну-ка. Рассказывай!

— Ну сам посуди. До столицы такими темпами еще дня четыре ехать. Васа нам не помощник. То есть мага у нас сейчас нет. Есть раненые. Ты извини — у тебя их оставить не могу. Надеюсь в столице их быстро поставить на ноги. Дальше. Если на нас нападут такими же силами, как и в прошлый раз, — мы не выстоим. А Ник неплох в бою, да и вроде как маг.

— Вроде как? — тут же уцепился Дрихтмун.

— Ну сам он не говорит. А ты ведь знаешь: когда маги делают вид, что они не маги, то спрашивать у них бесполезно. Да еще и нарвешься на безумца, который вместо ответа сожжет тебя.

— Ну и?..

— Ну и все. Мага он уничтожил. Леона практически вылечил. У него рука была сломана.

— Что за Леон такой? — спросил Дрихтмун.

— А, — махнул рукой Дортмун, — гвардеец, сопровождающий Мерка Инвази. Не знаю, где уж он его достал, но, видно, большие шишки подсуетились, чтобы выбить в сопровождающие целого гвардейца.

— М-да… Дела… — протянул Дрихтмун. — Ну ладно, пока ведь все складывается относительно хорошо? Но я вижу, тебя что-то еще беспокоит.

— Ты, как всегда, прав, друг. Чтобы отбросить все тяжкие мысли насчет Ника, мне не хватает одного. Знания того, что он делал у эльфов.

— А что такое? — удивился Дрихтмун.

Тут меня отвлекли стуком в дверь. Недовольно поморщившись, я попросил Умника отключить воспроизведение интересной беседы и записать ее продолжение, чтобы потом дослушать.

— Открыто! — крикнул я, вставая с кровати, на которой развалился, слушая беседу гномов.

Дверь открылась, и в нее заглянула веселая мордашка молодой девицы, которую я мельком видел внизу.

— Господин Ник, — проговорила она, с интересом рассматривая меня, — хозяин приказал истопить баньку для дорогих гостей. Так все уже готово. Не желаете присоединиться к остальным?

«Баньку?» — удивился я. Откуда-то из глубины позаимствованной памяти всплыло значение этого слова. Действительно, очень похоже на нашу русскую баню. Мне, да отказаться от такого? Который бог знает сколько времени нормально не мылся? Ха, нашли дурака!

Я улыбнулся девушке:

— Ну разумеется, красавица! — От моих слов она зарделась. — Надеюсь, у тебя найдется все необходимое для этого?

— Да, господин, — в ответ улыбнулась она. — Пойдемте, я вас провожу. Там все уже приготовлено.

Кстати сказать, когда я рассматривал комнатушку, то обратил внимание, что она содержится практически в идеальном порядке. Ни пыли, ни грязи. Постель заправлена свежим бельем. Стол выскоблен. И никаких намеков на насекомых, что меня изрядно обрадовало.

Оставив все свои вещи на месте и захватив на всякий случай нунчаки, я отправился за девушкой.

— Как тебя зовут, красавица? — спускаясь по лестнице, спросил я ее.

— Тишь, — быстро оглянулась она, а заметив мой оценивающий взгляд, который я не успел отвести от ее фигуры, весело заулыбалась. — Если вам что-то понадобится, ну там постирать или еще что, — при этих словах она покраснела, — позовите меня. Я живу в самой дальней комнате по коридору.

Я кивнул в ответ, демонстрируя ей свою самую обаятельную улыбку. Я уже знаю, какая услуга от тебя мне понадобится сегодня вечером. И что самое приятное, никто мне не собирается отказывать. По дороге к бане мы мило поболтали о разных пустяках, а заодно я попросил ее к вечеру кое-что для меня сделать, в чем не получил отказа.

Банька была хоть и не маленькая, но всех гномов вместить, конечно, не смогла. Я шел с первой партией. Местные банные процедуры от привычных мне ничем особо не отличались. Правда, молодые гномы пытались проверить меня на вшивость, поддавая парку, но не учли того, что я сам люблю это дело. Мой дед приучил меня к настоящему жару в баньке. Так что я сам хорошенько наподдал парку, кроме того, удивив гномов еще одним способом использования их замечательного пива. В результате в парилке нас осталось двое: я и еще один не шибко молодой гном, который на своем веку, наверное, и не такое видел. Он только крякнул от удовольствия, и по взаимному согласию мы хорошо друг друга обработали веничками из дерева, похожего на березу.

Выскочив из бани, я попытался найти, а куда, собственно, окунуться?

— А зачем? — удивился тот гном, с которым мы оставались в парилке, остальные с интересом прислушивались к нашему разговору.

— Ну ребята, — протянул я, — вы лишаетесь такого удовольствия. После первого раза обязательно надо прыгнуть в ледяную воду, а потом назад в баньку. Желающие могут повторить, и не один раз.

Разочарованный, я собрался присесть к столу, когда этот гном с сомнением произнес:

— Да? Ну судя по тому, как ты себя вел, толк в банном деле ты имеешь. Тут недалеко, с обратной стороны бани, есть маленькое озерцо. Пожалуй, я тоже попробую твой способ.

А вот теперь я был по-настоящему счастлив.

Где-то через час мы с этим гномом (звали его Тор) и еще несколькими присоединившимися, разомлевши и закутавшись в простыни, сидели за столом и попивали приготовленный заранее вкуснейший эль. Солнце уже садилось, выделив на заднем фоне далекие горы и покрыв медью верхушки деревьев, что выглядело очень красиво. Я щурился и улыбался, наслаждаясь моментом и впитывая последние лучи солнца. Когда еще представится такая возможность и что ждет меня впереди?

Надо сказать, мы не ограничились выделенным нам банным временем и вовсю теснили гномов из второй партии, среди которых также нашлось несколько экспериментаторов, позже присоединившихся к нам.

Как ни странно, сна не было ни в одном глазу. Обычно после бани самое милое дело — выспаться в чистой постели. Однако сейчас почему-то меня вовсю переполняла энергия. Вообще, это только радовало — у меня еще были планы на вечер и ночь.

Но сначала надо переговорить с Дортмуном. Тишь, умничка, успела простирнуть мою одежду, хоть я ее и не просил. Сняв с веревки уже подсохшие рубаху со штанами, я поднялся к себе в комнату дослушать разговор гнома со своим другом.

В принципе ничего нового я для себя не услышал. Разве что Дрихтмун посоветовал Дортмуну не париться с мыслями об эльфах, типа моя хата с краю, ничего не знаю. Меня полностью устроило такое окончание их разговора. По крайней мере, на ближайшее время от гномов можно не ждать подставы и расслабиться.

Чтобы не смущать своих спутников очками в темное время суток, я вставил в глаза линзы. А чтобы не потерять возможности, предоставляемые мне очками бадди-компа (то есть всевозможные датчики и излучатели, которых отродясь не было в линзах), я решил попробовать давно задуманное мною преобразование своего имиджа. К моему приходу Тишь справилась с заданием, и на столе лежала отличная двухслойная кожаная налобная повязка шириной в несколько сантиметров, расшитая каким-то красивым орнаментом, слегка выделяющимся на общем фоне. И когда только успела вышить? Чуть подумав, все-таки решил, что она просто использовала материал с готовой росписью. Тем временем я быстро разобрал свои очки на составляющие детали. Одним из полезных изобретений последнего десятилетия в моем мире в области коммуникаций, несомненно, является доведение до ума старых идей взаимодействия и обмена информацией различных компонентов компьютерных систем по радиоинтерфейсу. Разумеется, сейчас существуют и более навороченные технологии подобного рода, но в моих очках и бадди-компе используется именно радио.

Обмен информацией происходит с помощью слабых сигналов, действующих на расстоянии пары метров. На самом деле эта технология уже устарела, и уже вовсю рекламируются возможности квантовой передачи информации в бытовых устройствах и последних компьютерных системах, при этом обливается грязью еще недавно «самое лучшее», предыдущее поколение техники. Жаль, что я не успел обновить бадди-комп. Ну ничего, пока хватает и этого. Каждый модуль устройства имеет свое питание, так что даже в разобранном виде бадди-комп продолжает функционировать как единое целое, конечно, если не разносить детали слишком далеко друг от друга. А линзы для глаз созданы с использованием нанотехнологий и совмещают в себе как приемо-передающее устройство, так и компьютерный модуль достаточной мощности для выполнения некоторых функций обработки данных. Конечно, до бадди-компа ему далеко, но некоторые функции этот комп может брать на себя. Единственный недостаток — в нем нет блока нейрообработки. Поэтому без бадди-компа управлять его функциями невозможно. Я еще раз вздохнул. Ну что мне стоило обновить технику, ведь давно хотел! Недавно появились усовершенствованные линзы, которые имеют подобные механизмы нейросвязи и в некоторых случаях позволяют обходиться без бадди-компа. Кроме того, только-только стали рекламировать опытные образцы бадди-компов с трансляцией видео и звука прямо в мозг. Остается только жалеть, что чего-то подобного нет у меня. Правда, есть кое-какие мысли насчет Умника. Вот разберется со связью, тогда и попробуем их реализовать.

Я вставил и закрепил устройства в повязке, проделал аккуратные отверстия для оптики, затем надел повязку на голову и повертел ею. Нормально, но идет десинхронизация изображения с двух камер, расположенных теперь под отличным от предыдущего углом относительно друг друга. Здесь я пошел по самому простому пути — просто перенастроил программу приема и обработки изображения. Еще раз все проверил, закрыв глаза. Картинка не исчезла и практически не изменилась. Я улыбнулся. Теперь последний штрих. Достав свой швейцарский ножик, отрезал подросшие волосы до уровня плеч и распустил их. Затем подошел к стене, на которой висело зеркало. Да… А я сильно изменился. Одно дело, что волосы потемнели, но ведь и лицо стало другим. Похудело, загорело. Взгляд стал какой-то твердый и уверенный. Интересно, почему? Если подумать, у меня ведь сплошные неприятности, а чувствую себя достаточно неплохо. Неужели стал привыкать? Так… По внешнему виду не скажешь, что в повязке что-то есть. Выглядит обычно, вот и ладушки.

Наконец я спустился вниз и присоединился к ужинающим. Служанка быстренько принесла мне еду, и я с удовольствием предался чревоугодию, оглядывая зал. По периметру зала под потолком высели светящиеся шары. Не мне одному пришло в голову использовать магию для освещения. Только как, интересно, их тут подзаряжают? Или они вечные? Надо будет уточнить у Тиши или Ланы. За стойкой бара стоял сам Дрихтмун и, как, наверное, все бармены во всех мирах, протирал кружки. Видать, ему просто скучно, раз сам барменствует. Я заметил, что иногда он выходил по делам, и его заменял другой гном. Кроме гномов из каравана в зале было несколько чужих, ужинающих отдельно. Чем-то похожи на Дортмуна, вероятно, тоже торговцы. Еще в углу сидела пара людей, их принадлежность к какому-либо сословию я не смог определить. Ланы не было, умаялась девчонка.

Все гномы имели довольный вид. Ели, пили, о чем-то разговаривали. После небольшого отдыха и бани, судя по показаниям компа, их состояние значительно улучшилось. Прислушиваясь к разговорам гномов, заметил, что о нападении они практически не говорят. Все расслабились и не хотели вспоминать о грустном.

Мой взгляд вернулся к служанке, что накрывала мне на стол. Выглядела она вполне здоровой, но комп уверенно показывал, что со здоровьем у нее не все в порядке, но как-то неопределенно: «Возможные проблемы со здоровьем». Сделав привычное усилие, я включил внутреннее зрение, позволяющее видеть ауры. Немного прищурившись, осмотрел ее. Странно, раньше ауры виделись несколько по-другому. Сейчас, кроме ауры как таковой, я увидел что-то вроде энергетических потоков в ее организме.

«Умник! Это то, что я думаю?» — Я описал ему увиденное.

«Я вижу, ты хорошо усвоил наш совместный урок и видишь то же, что и я, — довольно проговорил Умник. — Просто ты сейчас непроизвольно включил функцию видения энергий. Не забывай, здесь все, так или иначе, пропитано магической энергией».

«Угу», — пробормотал я, присматриваясь к сложному энергетическому плетению в районе ее живота. Беременная, что ли? Вместе с Умником решили, что да, беременная. Полупрозрачная надпись над ее головой тут же сменилась на «Беременность». Я хмыкнул. Неплохо бадди-комп вытаскивает наружу результаты вычислений моего подсознания и сознания. «Эх, — вздохнул я, — если б так же просто было с магией! Только о чем-то подумал, и р-раз — готово!»

Через некоторое время, которого мне вполне хватило на то, чтобы прикончить жареного цыпленка, наконец-то появился Дортмун. Он уселся за отдельный столик, раза в два больше моего, на котором, как по волшебству, стала появляться различная снедь. Глядя на все это великолепие, я подумал, что гномам, наверное, родители не говорили, что наедаться на ночь глядя — вредно для здоровья. Но, с другой стороны, может, им это и не вредит особо, ведь живут они о-го-го сколько. Пока я предавался разным мыслям, к Дортмуну присоединились Васа и Мерк Инвази с Леоном. Последний просто светился от радости. Я заметил, что лубка на его руке уже нет и он периодически разминает и поглядывает на нее с радостной улыбкой. Ну что ж, я рад, что мое лечение, вернее, лечение Умника так хорошо действует. Еще одна монетка в мою копилку.

Коротко переговорив с Васой и Мерком, Дортмун заозирался по сторонам, заметил меня, заулыбался и приглашающе махнул рукой. Ну что ж, не будем заставлять себя ждать. Прихватив кувшинчик пива, я подошел к их столу и вежливо кивнул.

— Присаживайся, Ник, — пригласил меня к столу Дортмун. — Позволь представить тебе нашего спутника. — С неопределенным выражением лица он посмотрел на Мерка. — Господин Мерк Инвази, следует с нами в Дорзен.

Я кивнул и присел на свободный стул. Кстати, удобные тут стулья, со спинками. Откинувшись назад, я стал рассматривать господина посла. Так получилось, что я оказался напротив Дортмуна с Васой и Мерком, рядом с Леоном. Тот хлопнул меня по плечу и прошептал: «Спасибо!», при этом показав на свою раненую руку. Я улыбнулся в ответ. Посол мне не понравился, хотя антипатии ко мне вроде бы не испытывает, даже вежливо и радушно улыбается. Только глаза у него слишком уж холодные и спокойные. Одет в неброскую, но хорошего качества походную одежду. Руки ухоженные. Ест, я бы сказал, очень элегантно. По крайней мере, на фоне гномов это сильно заметно. Над ним мигал вопросительный знак — бадди-комп через мои чувства что-то заметил в нем, но не смог определить по имеющимся у меня в памяти шаблонам, что это такое. Я снова включил второе зрение и заметил сложное энергетическое плетение на уровне его груди, которое выпустило свои щупальца в ауру посла, делая ее монотонно-серой.

«Умник?»

«Ага, я вижу. У него какой-то амулет, в данный момент явно блокирующий его ауру, но не так, как ты умеешь, то есть не прячет ее. Думаю, это просто маскировка или еще какая функция амулета. Так, с ходу, не разберешь».

«Ничего себе маскировка! Если любой, кто видит ауры, сразу обратит на это внимание», — резонно удивился я.

«Ну не знаю», — недовольно ответил Умник. Я только мысленно пожал плечами.

— Присоединяйся к нам. Кстати, как тебе понравилась наша баня? — тем временем спросил Дортмун. — Бьюсь об заклад, ты никогда раньше не видел настоящей гномьей бани.

Я про себя усмехнулся, а вслух сказал:

— Благодарствую. К сожалению, я уже поужинал, ожидая вас, — я дал понять Дортмуну, что не забыл о нашем уговоре побеседовать, — так что просто посижу с вами за компанию и попью эля. Но вы меня не стесняйтесь, кушайте. А баню я люблю, — через некоторое время продолжил я, наблюдая, как вгрызается в мясо Дортмун, как Васа аккуратно кладет маленькие кусочки еды в рот и медленно пережевывает и как аристократично, пользуясь двузубой вилкой и ножом, ест Мерк. — Когда мне выпадает случай, всегда посещаю ее. Кстати, насчет баньки у меня есть несколько соображений, как повысить удовольствие от самого процесса. Как-нибудь мы об этом поговорим.

Дортмун с удивлением посмотрел на меня.

— Странно, — наконец произнес он. — Насколько я знаю, банями пользуемся только мы, гномы. У остальных они не в почете. Тебе уже приходилось бывать у нас?

Я пожал плечами и ничего не ответил. А Мерк бросил на меня внимательный взгляд и тут же отвел его.

— Итак, господа, — начал я, дождавшись, когда мои спутники утолят первый голод, — что вы имеете мне предложить?

Я решил сильно не торговаться с ними. В принципе в данных обстоятельствах и с учетом подслушанного меня устроит любой расклад. Почему-то мне очень захотелось посмотреть на Дорзен, как я понял — столицу гномов. Ведь в этом мире я практически ничего еще не видел. А там могут открыться возможности, о которых я сейчас просто не имею представления.

Дортмун вытер руки салфеткой-полотенцем, лежащим тут же, и откинулся на спинку стула, внимательно глядя на меня.

— Мы обдумали твое предложение, — надо же — мое предложение! Сами же предложили мне, — и в принципе согласны. Даже на двойную оплату. Но сам понимаешь, до столицы осталось четыре дня пути, соответственно, оплата будет идти только за эти дни.

Он замолчал, ожидая моей реакции. Вот хитрый жук! Все-таки решил сэкономить. Ну держись!

Я придал своему лицу как можно более равнодушное выражение.

— Что-то мне расхотелось ехать в вашу столицу, уважаемый Дортмун, — сказал я и сделал вид, что с трудом удержался от зевка. — Да и цены там, я слышал, достаточно высокие. Вряд ли деньги, полученные от вас за четыре дня работы, будут достаточными, чтобы я мог там жить хотя бы некоторое время. Я вот тут подумывать стал, — через некоторое время задумчиво продолжил я, — а не отправиться ли мне в Лорвиталь? Признаться, давненько я там не был, хочется обновить впечатления… Однако, с другой стороны, мне почему-то кажется, что двойная месячная оплата вполне может вернуть мне желание посмотреть, как живут гномы в столице.

На некоторое время за нашим столом повисла тишина. Я ожидал чего угодно. Но вместо того чтобы расстроиться, Дортмун только улыбнулся и бросил победный взгляд на Васу. Увидев это, я понял, что меня просто проверяли. Вот блин! Он что, поспорил с Васой? Жаль, что я больше не подслушивал их. Интересно, и что же я показал им своим ответом?

— Хорошо, Ник, — ничуть не расстроившись, произнес Дортмун. — Вот твои деньги. — Он выложил на стол звякнувший мешочек, на который я даже не взглянул. — Свои обязанности как охранника, я думаю, ты знаешь. Единственная просьба, — он замялся и посмотрел на Васу, — как ты помнишь, мэг Васа сейчас несколько не в форме, — я тоже перевел взгляд на Васу — тот невозмутимо продолжал есть, видно, они заранее все обговорили, — ты не мог бы взять на себя некоторые его обязанности по магической поддержке в пути? — Он смущенно уставился на меня.

Я молча смотрел на него и думал. Хотите мага? А не переоцениваете ли вы, уважаемые, мои возможности? Еще как переоцениваете! Ведь если на нас нападет маг, то вряд ли я смогу ему что-то противопоставить. Я ведь на самом деле не знаю, отчего помер тот маг. Может, я сам и останусь жив при этом, но могу и не защитить охраняемых.

Пауза затянулась. Теперь уже все трое ожидающе смотрели на меня. А я задумчиво смотрел на один из светящихся шаров на стене и пытался найти выход из положения. Почему-то я был уверен, что меня не попросят об этом напрямую, и не подготовился к такому вопросу.

Дортмун неправильно понял мое молчание, вздохнул и положил на стол еще пару мешочков с деньгами. Ладно, надо решаться. Пусть лучше недооценивают меня, чем потом попадут в неприятности, если будут слишком многого ожидать. Я прямо посмотрел на Дортмуна и сказал:

— Уважаемый Дортмун! Догадываюсь, почему вы решили, что я маг. Но, поверьте, это не так. — Васа приподнял одну бровь. — Вернее, не совсем так, — поправился я и замолчал, задумавшись. Дортмун напряженно смотрел на меня. — Кое-что я умею, — неторопливо и тихо продолжил я, — но эта малость не дает мне права называться магом.

— Позволь не согласиться с тобой, Ник, — наконец подал голос Васа, — одно то, как ты провел исцеление Леона, говорит о многом. Так не всякий маг лечить может. Это очень высокий уровень мастерства. Уж поверь мне, старому магу. Даже я бы справился с этим за большее время. Правда, я и не целитель, но тем не менее это так.

Я пожал плечами:

— Мое дело предупредить. Я, конечно, могу полечить раненых. — При этих словах Дортмун радостно улыбнулся — видно, он действительно переживал за своих людей, тьфу, гномов! — На небольшом расстоянии смогу, пожалуй, определить засаду вроде той, что вы встретили. Кое-что еще по мелочи. Так что особо не рассчитывайте в этом смысле на меня. Чтобы потом не было разочарования. — Я вопросительно посмотрел на Васу и Дортмуна.

Мерк в разговоре не участвовал, только внимательно слушал. Маг и гном переглянулись и согласно кивнули мне.

— Только у меня есть просьба к вам, вернее, к мэгу Васе, — решился я. Тот медленно кивнул мне, мол, продолжай. — Во время пути, пока есть возможность, я бы хотел, чтобы вы мне преподали несколько уроков. Я понимаю, что за такое время чему-то научиться невозможно. Но хотя бы основы вашего искусства, — польстил ему я, не сказав «ремесла», — и некоторые теоретические знания были бы весьма кстати.

Мы еще непродолжительное время поговорили о моих обязанностях. А так как мы еще на сутки собирались остаться в трактире, то я пообещал завтра же осмотреть раненых.

— Да, вот еще что, — вдруг вспомнил Дортмун. — Так как ты сражался наравне со всеми, то имеешь полное право выбрать себе трофейные доспехи и оружие по количеству убитых тобою противников. Если захочешь взять себе больше — договоримся.

— Интересно, а как вы определяете, скольких противников убил воин? — усмехнулся я. — Неужели кто-то считал во время боя? Да и как определить, кто убил конкретного противника? Например, если я сбил противника с ног, а другой гном его убил — чей он? — Мне действительно стало интересно, как они проводят такие подсчеты.

Дортмун смутился. Оказалось, что действительно: каждый говорит, сколько предположительно завалил противников. Потом складывают, уточняют, кто что видел. Спорные трофеи записываются на воина с меньшим количеством убитых врагов. Оставшихся убитых врагов записывают на своих погибших примерно равными долями, такие трофеи отдают родственникам погибших или же в денежном эквиваленте: чтобы долго не возиться с тяжестью, продав при первой возможности.

Я пообещал завтра посмотреть на трофеи. Вряд ли, конечно, что-то выберу. Может, деньгами возьму, или в городе со всем остальным продадим.

Уже собираясь вставать, я был остановлен неожиданным вопросом, прозвучавшим из уст Мерка Инвази.

— Если это не покажется вам бестактным, — сказал он, — и не является тайной, не могли бы вы сообщить нам, из какого вы рода?

Я сначала не понял самого вопроса — слишком контрастно для моего слуха прозвучал тот язык, на котором он был задан. Затем до меня дошел смысл, и я понял, что язык был тот же, на котором я общался с Леоном. Я несколько мгновений смотрел на посла, как, впрочем, и Дортмун с Васой, пытаясь по-быстрому что-то придумать. Отрицательно покачав головой, я ответил на том же языке:

— Простите, это не в моих интересах. — Я встал и, откланявшись, отправился наверх, взяв со стола только мешочек с деньгами за охрану и не тронув остальные два. Пусть этот мой жест заставит их задуматься.

«Умник! Давно хочу спросить. Как это так получается, что я спокойно говорю на чужих языках? Как насчет физиомоторных навыков? Даже для такой простой мышцы, как язык, они нужны. Знание языка еще не гарантирует способности говорить на нем — тренироваться надо, а я не чувствую особого дискомфорта, когда говорю. Не может ли быть такого, что и эти навыки снимаются и их можно передать?»

«Хм. Возможно, впопыхах я снял и эту информацию. Надо проанализировать. Хотя и сомневаюсь».

«Ты смотри там, аккуратнее будь, — нарочито недовольно выговорил я Умнику, — а то снимешь какую-нибудь информацию о вредных привычках существа, а мне потом мучайся, гадай, откуда меня тянет на всякую непотребщину».

Немного поразмыслив, я добавил:

«А вообще это интересная идея. Ты подумай, сможешь ли ты снять физиомоторные навыки с существа, чтобы их можно было беспроблемно внедрить в мою физиоструктуру. Понятно, что их надо будет все равно натренировывать в своем теле, но это же какой плюс!» — Я даже воодушевился от такой мысли. М-да… Мечта идиота — получить без пота, ничего не отдавая взамен. Я вспомнил старую сказку из детства, где один король с помощью волшебства перенял все навыки мастеров, правда полностью отбирая их у доноров, и в результате остался единственным человеком в своем королевстве, который что-то может делать. Покачав головой, я отбросил все посторонние мысли и направился в комнату Тиши.

На Горе, непосредственно над отверстием с проходом в древний корабль инопланетного существа, на камнях сидели два эльфа. Один из них, что постарше, любовался закатом. Второй эльф сидел хмурый и недовольный. Наконец молодой прервал затянувшееся молчание:

— Ну и что теперь, отец?

Лаурин задумчиво щурился на заходящее солнце, получая эстетическое наслаждение от зрелища. Вид был даже лучше, чем из замка. «Надо будет взять кисти с красками и холст и как-нибудь наведаться сюда еще, чтобы нарисовать закат», — подумал он с некоторой долей сожаления, понимая, что навряд ли найдет на это время.

— А ничего, — ответил он и улыбнулся.

— Как — ничего? — возмутился молодой. — Что мы будем делать с чужаком?

— Ничего сверх того, что уже сделано, — спокойно ответил король светлых эльфов.

— Объясни, отец. Я не понимаю, почему ты бездействуешь. Мы убедились, что чужак был в гробнице. Иначе не объяснить расположение на входе мумии демона в такой позе. Не умер же он стоя? И что значит этот жест у мумии?

Лаурин вспомнил, как у него сжалось сердце, когда он, магически заблокировавшись от всех возможных воздействий извне, вошел внутрь гробницы и потом долгое время петлял по лабиринту, в конце которого оказался тупик. От неожиданности того, что он увидел, Лаурин чуть не выплеснул заклинание огня на стоящую фигуру. Но вовремя остановился. Это оказалась старая мумия демона-мага, судя по его одежде и по тому, что он здесь очутился. Правая рука демона была согнута в локте, левая лежала на ее сгибе. Что означает этот жест, Лаурин не знал, да, впрочем, это его особо и не интересовало. Понятно, что это сделал чужак, возможно даже, чтобы оскорбить эльфов, но Лаурин обладал достаточной мудростью и здравомыслием, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Обследовав конец дороги, он понял, что это действительно тупик. Никаких проходов ни визуально, ни магически не определялось. Древние хорошо прятали то, что не должно попасть в чужие руки. Вероятно, и чужак ничего тут не нашел.

— Понимаешь, Торвин, — после некоторого раздумья ответил он, — в принципе ничего страшного не произошло. Если чужак не приобрел могущества, мы ничего не теряем. Спросишь, а как же наша репутация? Думаю, ей ничего не угрожает. Вряд ли чужак будет рассказывать всем подряд, что он был тут. Я ведь не отказываюсь от его поиска, и он это должен понимать. А судя по его действиям, он это прекрасно понимает, — мягко проговорил Лаурин, — иначе бы не ограничился лишением одежды и оружия наших рейнджеров. Просто он не стал усугублять свое положение. Вот вы все восприняли тот букет, который он оставил Эль, как насмешку, ведь так? — Король мельком взглянул на сына, убедился, что тот кивнул, и снова стал смотреть на закат. — Однако я уверен, что этим он хотел сказать совсем другое. — Король задумчиво замолчал.

— Что именно? — не выдержал Торвин.

Лаурин улыбнулся. Хоть сын и занимает должность начальника службы безопасности, но еще не выработал в себе всех необходимых качеств. Например, терпения.

— Я воспринял этот букет как знак. Знак того, что ничего плохого против нас он не замышляет и не держит зла. Он мне даже чем-то понравился. Наверное, своей дерзостью и ловкостью. С другой стороны, если он получил могущество, то было бы вдвойне глупо лезть на рожон, ничего не зная о том, насколько сильным он стал. Все-таки чужак тут жил достаточно долгое время.

— А может, пустим астральных ищеек? — через некоторое время предложил Торвин.

Лаурин поморщился:

— Это чтобы все соседние маги узнали, что мы кого-то ищем? Нет, Торвин. Пусть Керх работает обычными методами: агентура, слухи, анализ данных. Если Керх его найдет, будем думать, что делать дальше. А пока ничего иного предпринимать не будем.

— Все равно слухи пойдут, — пробормотал Торвин. — Рейнджеры уже вовсю высмеивают своих опозорившихся товарищей. Хорошо хоть Эль не трогают. А эти молчат, не рассказывают, что произошло.

Лаурин улыбнулся:

— И эта проблема решается просто. Следи за событиями, и если сочтешь, что время пришло, пустишь свой контрслух. Вроде как я лично решил проверить подготовку рейнджеров и нанял опытного наемника, воина-мага, для этого дела. И даже не пожалел свою дочь. Результат меня огорчил. Чтобы эти слухи имели основание, я подготовил некоторые рекомендации академии рейнджеров по изменению процесса обучения. Дома передам тебе.

Торвин с восхищением смотрел на отца:

— А как же в этом случае объяснить поиски чужака?

Лаурин молча смотрел на Торвина. Догадается ли?

— Понял, — через пару мгновений ответил тот. — Та же проверка, но для службы внешней разведки? Плюс — возможность реабилитироваться провалившимся рейнджерам при захвате чужака, если разведка найдет его, так?

Лаурин согласно прикрыл глаза и слегка улыбнулся.

— А как же Эль? — продолжил Торвин. — Она же места себе не находит. Еще не уехав к дроу, она чуть с ума меня не свела, требуя помочь ей найти чужака. Почему-то она считает его своим личным врагом. И даже сейчас постоянно посылает мне сообщения, чтобы я уговорил тебя разрешить ей уехать от дроу, хочет сама искать чужака.

Лаурин печально покачал головой. Он так надеялся, что она успокоится. Что новое окружение не даст ей вспоминать о своем провале. Очевидно, этот провал как рейнджера задел ее слишком сильно. Ну как же, дочь короля! Должна быть примером во всем и не давать повода для сплетен!

— Я подумаю над этим. По крайней мере, сейчас не имеет никакого смысла забирать ее. Если разведка найдет чужака быстро, я разрешу ей вернуться сразу после этого. Если нет, потом решу. Пусть пока побудет там.

— Можно ей сказать о проверке?

Чуть подумав, Лаурин кивнул:

— Полагаю, вреда не будет. Возможно, это чуть смягчит ее «позор». По крайней мере, не будет думать, что упустила врага.

Король и его сын просидели на Горе до самой темноты, обсуждая разные текущие дела и просто отдыхая душой на природе. Ведь эльфы — самые тонкие ценители красоты. Особенно красоты природы.