39
Тютюнин, как главный эксперт по мехам и тёплой одежде, встряхнул сплетённый из сухой травы мешок и быстро продел в отверстия голову и руки.
— Ну чего? — спросил его Леха, также готовясь надеть свой мешок.
— Да ничего. Не смертельно и главное — согревает. Окуркин тотчас напялил обновку и стал похож на лешего в отпуске.
— Правда лучше. Или мне только кажется? Выпить бы чего согревающего.
— Ладно, выпили уже! — оборвал его Сергей и обратился парламентёру:
— Тебя как зовут, мужик?
— Старшина Вуби, этса! — ответил тот и поклонился.
— Хорошо, Вуби. А меня будешь звать Сергеем, а его Алексеем. Понял?
— Понял, этса. Серге-Ем и Алексе-Ем. Не желаете перед дорогой выпить согревающего пру?
Окуркин посмотрел на Тютюнина. Тот пожал плечами, однако, по всей видимости, был готов согласиться.
На всякий случай он спросил:
— А что, старшина, этот пру никуда нас не катапультирует?
— Что такое, этса, «катапультирует», великие бобуны войны? — осторожно спросил Вуби.
— Ну, не заплющит нас? Крышу не снесёт? — пришёл на помощь Леха.
Вуби наморщил лоб от переносицы до самого затылка и, задумчиво шевельнув ушами, покачал головой. — Заплющить не будет. А крыша, этса, крыши здесь нет.
— Ладно, — махнул рукой Серёга. — Наливай.
— Наливай! — скомандовал старшина, и тотчас с задних рядов туземцев стали передавать дымящиеся деревянные кружки, литра по полтора каждая.
— Ух ты! — обрадовался Леха. — Это на глинтвейн похоже.
— А чего это такое?
— Глинтвейн? Ну… бормотуха кипячёная. Буржуи её очень уважают.
Когда кружка оказалась в руках Окуркина, он понюхал её содержимое и разочарованно вздохнул.
— Это вроде супа… — сказал он.
— Ну да, — согласился Тютюнин. — По запаху напоминает раков, варенных с укропом. Ну, давай пить да пойдём. А то меня уже и в соломенном пиджаке пробирает…
Они начали пить.
Бульон оказался наваристым и вкусным. Он приятно согревал желудок, и тепло от него расходилось по всему телу.
— Уф! — Довольно отдуваясь, Окуркин посмотрел на Тютюнина. — Неплохо, хотя и не спиртное.
— Ага, — согласился Тютюнин. — А там на дне ещё мясо.
Обращаясь к Вуби, Серёга сказал:
— Ну-ка, сержант, посвети!
Вуби тотчас выхватил у фонарщика палку с лампой и подал свет.
— Мать честная… Да это ж тараканы… — произнёс поражённый Леха.
— И какие здоровые, — заметил Сергей. — Но вообще… Меня от этого пру немного того.
— Прёт?
— Вот именно — прёт.
— Так это ж хорошо! — радостно воскликнул Леха, который тоже стал ощущать в себе прилив сил и общее поднятие настроения. — От плюща — плющит, а от пру — прёт…
— Согласен, — поддержал товарища Сергей. — Ну, ефрейтор, — сказал он Вуби, — командуй поход. Мы уже в норме. Мы в норме, Леха?
— Мы в полном порядке, Серёга. И все эти холода мне по… — Леха наморщил лоб. — Слово забыл. Ну ладно. Двинулись.
