29
Всю дорогу до посольства пенсионерка Живолупова совершала перебежки от магазина к магазину и через проезжую часть, заставляя водителей нервничать и орать в открытые окна.
Пассажиры автобусов тыкали в её сторону пальцами и смеялись, однако Гадючиха не обращала на них внимания, поскольку была занята важным делом.
Спрятавшись за будкой с мороженым, она достала из потёртого ридикюля бинокль и стала в упор разглядывать прохожих, старательно выискивая «хвост».
Однако вокруг были чисто, а значит, следовало воспользоваться этой ситуацией.
«Ну, раз не следят, значит, окончательно не уважают», — подумала Гадючиха, заранее оправдывая задуманное преступление.
Убрав бинокль и сгорбившись, как среднестатистическая старушка, пенсионерка Живолупова двинулась вдоль исторических особняков, время от времени искоса поглядывая на дежуривших возле них милиционеров.
Для собственного успокоения, а также в качестве меры предосторожности Живолупова зашла в недорогое заведение и заказала два пирожка с ливером.
Мозги Гадюхичи работали ясно, как никогда, хотя она и замышляла такое, за что других когда-то собственноручно отправляла на смерть. А решилась она ни много ни мало продать родину и предоставить все имевшиеся у неё ценные сведения вероятному противнику.
Пирожки попались так себе, но Гадючиха скушала их с аппетитом. Оставив в качестве чаевых двадцать копеек, она снова вышла на улицу.
Солнце двигалось к зениту. Молодой смог поднимался над крышами, чтобы к вечеру, сгустившись, нависнуть на городом непроницаемым грибом.
«А и чего я здесь потеряла?» — спросила себя Гадючиха, и ей тут же представилась большая изба в заграничной деревне, где куры неслись страусиными яйцами, а свиньи имели натуральный розовый цвет.
«Надоело!» — сказала себе Гадючиха и ещё решительнее зашагала навстречу измене родине.
Возле большой раззолоченной вывески она невольно задержала шаг. «Посольство Соединённых Штатов Америки» — самая обыкновенная с виду надпись, однако теперь эти слова взволновали бабушку Живолупову не на шутку.
Прошагав ещё пару кварталов, Гадючиха остановилась возле телефона-автомата и, пропустив несколько подозрительных прохожих, метнулась в будку.
Найденный в старых записях телефон ещё работал, и на том конце сразу сняли трубку.
— Посольство Соединённых Штатов. Секретарь Герц слушает…
— Ты такой же Герц, как я Никита Хрущёв, — ехидно заметила искушённая Живолупова молодому стажёру российской контрразведки. — Ну-ка переадресуй звонок в посольство и больше не хулигань…
— А если не переадресую?
— Тогда я скажу, что в посольстве бомба, и смену ты закончишь не в восемнадцать ноль-ноль, а часика на четыре попозже — после отчёта. Тебе это надо, сынок?
На том конце послышался тяжёлый вздох, после чего возобновились гудки вызова.
— Посольство Соединённых Штатов. Секретарь Герц слушает…
На этот раз бабушка Живолупова не сомневалась, что говорит с настоящим американцем, польку тот извлекал слова откуда-то из желудка, если не сказать хуже.
— Мне нужно поговорить с военным атташе.
— Его сейчас нет. Могу соединить вас с мистером Джонсоном.
— Ладно, давай Джонсона.
— Джонсон слушает! — торопливо ответил другой голос.
— Ехайте на восток, Джонсон, — приказным тоном объявила Живолупова.
— Но мы и так на востоке…
— На восточную окраину города… К магазину «Три поросёнка». Там получите дополнительные инструкции. И поторопитесь, Джонсон, чтобы вас не опередили русские.
