28
Не в силах разобраться со своими проблемами, Люба по совету Олимпиады Петровны отправилась на консультацию к врачу, благо тот принимал по вторникам прямо в заводском медпункте.
«К.м.н. Швец К. Ю» — значилось на жестяной табличке, которую доктор приносил с собой и вывешивал на двери.
Пациентов к нему приходило немного, поскольку психические болезни заразными не считались. Другое дело — гинеколог и венеролог, эти трудились по семь дней в неделю, да ещё брали работу на дом. Доктор Швец им очень завидовал, хотя и понимал, что это нехорошо.
Появлению пациентки он очень обрадовался. Тем более что Люба была миловидна и вполне в теле.
— Здравствуйте, доктор, — произнесла она.
— Здравствуете… э-э… как вас зовут, дорогуша?
— Любовь.
— Что любовь?
— Зовут меня так — Люба Тютюнина.
— Очень хорошо, дорогуша. — Швец поднялся со стула и, нежно взяв пациентку за плечи, провёл её за ширму. — Раздевайтесь и прилягте. Сейчас начнём осмотр.
— Да у меня ничего не болит, доктор. У меня другие вопросы…
— Ну… тогда садитесь напротив меня, — сказал Швец и разочарованно вздохнул.
Люба села на узкий стул и замерла, не зная, с чего начать.
— Ну так и что за проблемы, дорогуша? Муж пьёт и бьёт вас?
— Да нет. Он меня не бьёт. У меня случилось…
— Не бойтесь, не бойтесь меня. — Швец игриво пошевелил бровями. — Мне можете рассказывать все. Ну, кто это был: лифтёр, монтёр, телевизионный мастер? В детстве я, знаете ли, хотел чинить телевизоры, утюги, носогрейки, но в результате — психиатрия стала моим э-э…
— Видения у меня были, доктор, — призналась Люба.
— Какие же, простите, видения? — Почувствовав профессиональный зуд, доктор Швец подался вперёд.
— Кошмарные.
— Э-э, конечно сексуального плана? Может быть, карлики?
— Да какие там карлики! — Люба высморкалась в платок. — Какой-то новый знакомый мужа.
— Так-так-так. — Доктор пододвинулся к пациентке вместе со стулом. — Каков он из себя, этот знакомый мужа?
— Да он… — Тютюнина замялась, припоминая подробности. — Он, знаете, доктор, такой разный был. То стриженым со шрамом, а потом — раз, и дед с лопатой…
— О, какая изобретательность! Игры и прелюдии! Прямо по учебнику Рауля Пидро — один к одному. Что же было потом, сколько ролей вёл этот новый знакомый мужа?
— Потом он стал дядечкой в очках и с сачком — которым бабочек ловят.
— Ага, роль Паганеля! Блестящая находка!
— Но самое обидное, доктор, что потом там оказалась та самая сучка, с которой мой Серёжка спутался.
— То есть вас застали за этим занятием? Муж вернулся?
— Да никто не возвращался, доктор. Серёжа тоже был в квартире…
— Так! — Доктор Швец вскочил со стула и, закурив сигарету, стал нервно расхаживать по кабинету. — Так-так-так! Значит, ваш муж в этом участвовал? Правильно я понял? Он видел, как вы все это проделывали с его новым знакомым?
— Конечно видел. Я ведь хотела с него начать, с Серёги, чтоб ему побольше досталось, но он, паразит, такой шустрый стал… — Люба хлопнула себя по коленке. — В общем, доктор, он извернулся как-то… и все досталось его знакомому…
— Как интересно… — Швец замер на месте, совершенно по-другому глядя на эту полноватую работницу. — А что, Люба, эта, как вы изволили выразиться, сучка, она тоже присутствовала там?
Люба подумала — минуты примерно две, — затем как-то неуверенно добавила:
— Выходит, так.
— М-да. А что же было потом, Люба? Чем все это закончилось?
— У меня истерика началась, и муж увёл меня в другую комнату, а потом я услышала шум и вернулась. Оказалось, этот новый знакомый Сергея напал на мою маму. Когда я вошла, она лежала на полу.
— Могу себе представить… — Поражённый доктор Швец покачал головой. — Что же было потом?
— Потом пришёл милиционер, — честно призналась Люба.
— Милиционер? Хм. Милитари-фактор в играх свингерских пар. И что, этот милиционер, он же не просто так зашёл? Он ведь принимал во всем этом участие?
— И ещё какое! Он все к Сергею приставал.
— Милиционер приставал к Сергею… Вон как все завязалось. Ничего, если я буду записывать, Люба? Уж очень интересный у вас случай.
— Пишите, — пожала плечами Люба.
— Пишу-пишу. — Схватив первую попавшуюся бумажку, доктор Швец быстро восстанавливал всю картину. Этот рассказ тянул на целую докторскую диссертацию. Да что там на докторскую! Эпизод с приходом милиционера вытягивал её на уровень самостоятельного направления.
— У мамы так ухо распухло — ужас, — между прочим обронила Люба.
— Ухо? — Швец перестал писать и почесал нос. — Почему ухо?
— Ну так этот знакомый мужа двинул её дубовой скалкой. А потом доказывал, что просто поздороваться хотел. Придурок… Мама так упала, что в шкафу посуда побилась.
— Постойте. Так он её просто ударил и все?
— Ничего себе — все! А этого мало, что ли? Знаете, какая у меня скалка тяжёлая! Третья категория, три с половиной фунта.
Швец отложил свои записи и, поискав в кармане сигареты, тут же забыл про них. Кажется, докторская диссертация от него уплывала.
— Значит, Люба, знакомого вашего мужа вы всего лишь избили скалкой?
— А я хотела, что ли, его бить?! — возмутилась Люба. — Серёжка, он знаете какой юркий, паразит. Я его ловлю, лишь когда он пьяный, да и то на противоходе, с полуоборотом, а потом — туше… — Люба так убедительно взмахнула рукой, что Швец даже попятился.
— И давно вы его… скалкой? — В голосе доктора прозвучало сочувствие.
— А пусть не пьёт, паразит! И за бабами на таскается.
— Ну ладно. А зачем же вы ко мне пришли?
— Когда я колотила этого Серегиного знакомого, он превращался все время. Я ж вам рассказывала, доктор. Вы что, забыли?
— Я все помню, дорогуша. Я все помню. С этими словами Швец достал из портфеля бланки рецептов и выписал Любе травяной чай.
— Вот, дорогуша. Будете принимать это лекарство, и кошмары как рукой снимет.
— Ой, правда? — обрадовалась Люба, вставая со стула. Швец ещё раз взглянул на её круглые коленки и вздохнул.
— Конечно правда.
— Ну я пойду?
— Идите, Люба. Идите.
Когда пациентка повернулась к нему спиной, доктор Швец ещё раз оценил её фигуру.
«Хорошая баба, — пришла на ум доктору совершенно не академическая мысль. — Хорошая баба, но дура».
За дверью послышался шум. Гинеколог и венеролог, пьяные, возвращались с обеда. В душе доктора Швеца снова зашевелилась зависть.
