Книга: Тютюнин против ЦРУ
Назад: 17
Дальше: 19

18

Всю дорогу до работы Сергей опаздывал, однако прибежал во «Втормехпошив» вовремя.
У входа в приёмку он приметил длинный чёрный автомобиль, однако не придал этому значения, поскольку в этом же здании, но в соседнем подъезде располагалось «пип-шоу» и туда часто подъезжали шикарные авто.
Что такое «пип-шоу», Серёга не знал, однако пойти и посмотреть не мог из-за слишком высоких цен.
Оказавшись в родной приёмке, Тютюнин переоделся, нацепил клетчатые нарукавники и прислушался. Странное дело. Обычно приходившие с утра женщины бурно обсуждали в коридоре все новости минувших выходных, а тут — полная тишина, прерывавшаяся какими-то размеренными звуками.
До открытия приёмки оставалось ещё минут пятнадцать. Сергей вышел в коридор, чтобы найти источник звука.
В коридоре звуки были отчётливее, однако и теперь Сергей не разобрался в их природе. Двигаясь вдоль стены, он достиг дверей директорского кабинета. Вне всякого сомнения, звуки исходили оттуда. Сергей тихо вошёл в приёмную.
Место секретарши пустовало — избалованная начальником Елена Васильевна появлялась не раньше одиннадцати.
Осторожно приоткрыв следующую дверь, Сергей стал свидетелем удивительной картины. Борис Львович Штерн висел словно на дыбе, прихваченный за руки огромным стриженым детиной, в то время как другой, такой же здоровенный, парень короткими размеренными тычками бил директора в живот.
Чуть в стороне, прислонившись к стене, стоял щёголь со злым лицом — именно он руководил всей этой экзекуцией.
— Пойми, Шпак, ты не должен обманывать Казимира Куклинского. Этим ты сделал мне больно, и теперь я тебе тоже сделаю больно.
— Я… не… Шпак… Я Штерн, — мужественно хрипел директор и тут же получал под ребра новые тычки.
— Ты, Шпак, думал, что продашь мне фуфло за четыре тыщонцы дуляров и я не замечу капроновой подкладки? Думаешь, Куклинский тупой и не знает, что при царе Иване не было капрона? Думаешь, я про то не вем, Шпак?
— Извините, — подал голос Серёга, поняв, что директора нужно выручать.
— Цо то есть? — брезгливо указав на Серёгу, спросил Куклинский. — Цо пану долега?
— Извините ещё раз, — Тютюнин вошёл в кабинет и глупо улыбнулся, — там кто-то ОМОН вызвал, я пришёл спросить — это не вы?
— ОМОН?! — Руководитель избиения одёрнул дорогой пиджак и кивнул своим гориллам, чтобы те выходили. Несчастного Штерна отпустили, и он повалился на пол. Уже уходя, Куклинский остановился на пороге и, позволив себе злую ухмылку, сказал:
— До видзеня, Панове.
— Борис Львович! — Серёга подбежал к директору и помог ему подняться. Штерн скривился от боли и закашлялся. — Что это за люди, Борис Львович?
— Король… король туалетной бумаги Казимир Куклинский… Мы ему доху продали…
— Вы садитесь, Борис Львович.
Тютюнин помог директору сесть и налил в стакан воды. Штерн сделал несколько глотков и, наконец вздохнув, стал ощупывать ребра.
— Вроде ничего не сломали… Теперь нужно Турбинова найти. Он мне за все ответит.
Однако Турбинова искать не пришлось. Он появился в кабинете тотчас, довольный, дышащий вчерашним перегаром и с огромной свежей шишкой на лбу.
— Привет всем! — бодро произнёс он и, дотронувшись до лба, сообщил:
— Только что с клиентом во дворе столкнулся… Поговорили немного… Недовольны они, Борис Львович.
— Я уже знаю, — мрачно заметил Штерн.
— Спрашивают, почему трехсотлетняя доха имеет капроновую подкладку…
— А ты чего сказал?
— Я гений, Борис Львович! Я сказал, что настоящая подкладка из китайского шелка в настоящее время реставрируется в Эрмитаже.
— И они поверили?
— Поверили! — радостно закивал Турбинов. — Говорят меж собой, чего, дескать, зря какому-то Шпаку печёнки поотбивали! Вы представляете, как весело, Борис Львович? Кому-то из-за нас перепало!
Больше не в силах сдерживаться, рычащий Штерн схватил мраморную пепельницу и метнул её в голову Турбинова.
Послышал удар и грохот разлетавшихся кусков мрамора. А после этого удивлённый голос Турбинова:
— Че… Че-то я не понял…
Назад: 17
Дальше: 19