ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Медленно, постепенно и мучительно он приходил в сознание. Боль словно превратилась в огромные шары, проносящиеся перед глазами; в его голове эхом раздавался грохот. Все тело горело огнем от ударов электро-хлыста, и казалось, он ощущает всплески боли от макушки до кончиков своих пластмассовых пальцев ног.

Оправившись от шока, он сообразил, что уже не находится больше на вражеском командном пункте. И не лежит, растянувшись, на спине, как это было, когда он пребывал без сознания. Вместо этого он шел, спотыкаясь, в шумной ночи, чувствуя чью-то стальную хватку в области шеи. Голоса звучали с каким-то напряжением, казалось, с большого расстояния, и прошла почти вечность, прежде чем он распознал голос врага, взявшего его в плен, — это был голос Сджиллы. Переодетый лларанский агент тащил его за собой одной рукой, демонстрируя незаурядную силу, которую Доновану было трудно предположить в этом тощем на вид теле.

С некоторым опозданием он осознал происходящее. Клубы бетонной пыли носились в воздухе, накатываясь из темноты и оседая удушающей пеленой. Рядом то тут, то там мелькали вспышки плазменного оружия, но где находился враг — было непонятно. Чуть дальше, кажется, полным ходом шло маленькое сражение. Непрерывно раздавались треск электрических зарядов и гул тяжелых взрывов. Еле различимые фигуры легко и бесшумно двигались в ночи, словно зловещие герои дурного сна. Крики боли и страха перекрывали общий шум и гам.

Ночная неразбериха вплеталась в стон его разодранных электричеством нервов, наполняя душу невыразимым, пульсирующим ужасом. Он чувствовал, что теряет сознание и вместе с ним — рассудок, измученное пытками тело молило о передышке, однако голос пленника терялся в общем шуме.

И тем не менее они двигались вперед: флегматично, уверенно, неумолимо через этот пылающий и оглушающий ад — Донован впереди, полностью погруженный в свои страдания, за ним по пятам следовал Сджилла, крепко ухватив землянина одной рукой за воротник, а другой стиснув огнемет. За ним шли Квирор, Висстор и несколько писарей, выставив перед собой Ногалеса и Харриса в качестве живых щитов.

Из нагоняемых ветром дыма и пыли вдруг проглянул чей-то огромный силуэт. Затуманенному взору Донована казалось, что тот плывет, переливаясь над поверхностью земли, подобно какому-то враждебному духу. Водитель грузовика почувствовал, как его резко дернули за воротник и, чуть не задушив, потянули в сторону. Он смутно осознал, что Сджилла махнул рукой своим спутникам и что-то быстро зашептал.

Гигант сдвинулся с места. Прозвучал зычный рык, перекрывший адский шум. Что-то всколыхнулось в мозгу Донована, спрятанное глубоко-глубоко под наслоившимися друг на друга впечатлениями последних дней, и память сработала! Складской робот! Они столкнулись с одним из крупных роботов, предназначенных для выполнения неквалифицированных работ. Этот странно мелодичный бас, который подходил к массе и росту робота, был своего рода торговой маркой. Донован увидел в ловких пальцах робота ружье с длинным стволом, которое тот держал с завидной легкостью. Огнемет изыскателя! Сколько времени прошло с тех пор, как он пользовался своим таким же? Казалось, по самой малой мерке — несколько тысячелетий.

Однако Сджилла ответил на этот вызов по-английски, вложив в свой голос максимальную властность. Как только обрывки ответа сквозь шум сражения долетели до ушей Донована, внезапная надежда, которая пришла с узнаванием робота, так же быстро и исчезла. Похоже, этот переодетый агент всегда мог выйти сухим из воды!

— …эти люди — мои пленные, — говорил Сджилла. — Бой идет вон там… иди туда… там требуется подкрепление…

Робот-гигант прорычал слова согласия и исчез в темноте ночи. Донован от усталости споткнулся и упал, в который раз ошеломленно отметив, как сильно Сджилла повредил своим хлыстом его нервную систему. Он почувствовал на своих отдающих болью ребрах безжалостное прикосновение ствола огнемета.

— Вперед, — прозвучало свистящее шипение. — Нам еще идти и идти…

Что-то выскочило навстречу им из темноты, дико размахивая длинными гибкими щупальцами. По ним полоснул луч ручного фонарика. В отражении его яркого света Донован смог увидеть маленького робота по техническому обслуживанию. Что это?… Что, если все роботы в городе вооружены? Если это так, то кто ввел их в дело? Кто?…

Огнемет оторвался от его ребер и обрушил стремительный ливень огня на маленького робота. Тот закачался из стороны в сторону, чуть было не опрокинулся, но потом восстановил равновесие и покатил прочь, неровно забирая влево.

Оружие вернулось в исходное положение, обжигая кожу Донована раскаленным добела дулом.

— А теперь давай двигать отсюда…

И они двинулись.

На наземной радиолокационной станции царила суматоха. Джеймс Риерсон сосредоточенно пытался получить хоть какое-то представление о том, как продвигается сражение. Экраны в отсеке управления помогали мало, они были подернуты дымкой и освещались лишь редкими вспышками, когда та или другая сторона открывала в темноте огонь.

Наконец он оставил пустые попытки и обратился к Чарли.

— Сэр, — сказал Главный компьютер, — сражение развивается прекрасно. Сожалею, но должен сообщить вам о потере в бою персонала пяти складов, однако потери врага раз в десять превосходят наши и быстро увеличиваются. Мы смели их оборону, рассредоточили их силы и прижали главный отряд защитников к глухой стене, они пытаются погрузиться в самолет. Но им никогда не суждено подняться в воздух.

— Хорошо, Чарли.

Что здесь можно было сказать еще? Сражение развивалось прекрасно, но вовсе не так, как он его задумал. У него просто не хватило мужества сообщить об этом Чарли и тем самым приглушить энтузиазм Главного компьютера, он не так часто был в роли командующего генерала. Он продолжал изучать показания радара.

Лларанцы терпели поражение — это так, но ведь они даже не сражались. Внезапное нападение ужасных чудовищ, выбранных из наиболее отвратительных, наполненных ужасами фильмов с солидо-изображениями группы «Б» за последние два столетия, должно было потрясти их воображение и подавить их волю к сопротивлению. Однако этого не случилось. Поразмыслив, он понял причину.

Он начал атаку слишком быстро и слишком многими средствами, недооценив своего противника и переоценив свое искусство. Прежде чем лларанцы смогли полностью переварить то, что происходит, и перепугаться, они обнаружили, что уже вовлечены в жестокий огневой бой. Рефлексы обученных боевых частей и подразделений заставили их действовать. Почти бессознательно они оказали сопротивление и дали встречный бой, образуя небольшие очаги отчаянного противодействия вторгшимся роботам, отражая нападение тех с завидной храбростью.

Но одной храбрости этой ночью было недостаточно. Сжатые объяснения Чарли помогали соотнести импульсы на радаре с тем, что происходило снаружи. Картина с каждым мгновением становилась все яснее. Вот прорвалась передовая часть, там какой-то отряд выдвинулся вперед, а в третьем месте…

У Риерсона вдруг буквально отпала челюсть. В одной из изогнутых линий нападения появилась брешь, и со стороны вражеского штаба пошел небольшой клубок импульсов, говорящий не о страхе, а о движении с настойчивостью и решимостью. Атакующие шли вперед, нерешительно останавливались, затем откатывались назад. Вдруг смотровое устройство ярко вспыхнуло зелено-оранжевым светом и неожиданно погасло.

— Чарли!

— Да, сэр?

— Что значит появление оранжевого импульса, который затем исчезает?

— Это значит, сэр, что устройство вышло из строя.

— Я так и подумал. Настрой робота-камеру на развертку… скажем, вектора 16, хорошо?

— Слушаюсь, сэр.

Он нетерпеливо забарабанил пальцами, пока робот выходил на позицию, наблюдая с нарастающей тревогой за тем, как клубок непрерывно перемещающихся точек выходил за пределы очищенного от врага периметра лагеря и вступил на улицу.

— Робот настроен, — сообщил Чарли. — Шестой экран.

— Хорошо. Пошли его вдоль Брэггстрит.

— Есть, сэр. В каком направлении, сэр?

— В западном. И пусть за ним следуют четыре вооруженных отряда. Там возможны неприятности.

— Слушаюсь, сэр!

Экран номер шесть засветился, мгновенно наполняясь мигающими полосами, затем очистился, и на нем появилось изображение улицы, видимой как бы в дымке через прибор ночного видения робота. Дома на этой улице просматривались по обе стороны, картина слегка вибрировала в такт движениям робота.

— Вот! — Риерсон привстал с кресла. По улице двигались фигуры, двигались неуклюже, а некоторых из них волокли за собой явно насильно. Да, там были серые лларанские мундиры и…

Изображение исчезло. Очень резко и окончательно.

— Засада! — заскрежетал он зубами. — Не дай им уйти, Чарли! За ними!

Чарли, сбитый с толку приказами, которые не имели абсолютно никакого смысла для его упорядоченного мозга, просто продолжал руководить операциями вокруг лагеря, в то время как четыре отряда, выделенные для следования за роботом-камерой, прибыли на то место, где он упал, и остановились в ожидании распоряжений. К тому времени, когда Риерсон пришел в себя в достаточной мере, чтобы давать связные команды, группа бегущих фигур была уже вне досягаемости радара. Быстрое изменение фокуса не дало ничего, по-видимому, они скрылись под землей. Он приказал быстро показать подземный уровень. Это также оказалось потерей времени. Группа исчезла, как будто ее кто-то проглотил.

И вдруг:

— Сэр!

— Что там?

— Продавец 521 сообщает об одиноком землянине, который шагает вниз по Винсентстрит.

— Пусть ведет его сюда.

— Сэр! А он не хочет идти. Он вооружен и отказывается взаимодействовать.

— О черт! У агента 521 есть парализатор?

— Нет, сэр!

— Хорошо, пошли туда отряд с парализатором. Если он не будет идти на контакт, используйте парализатор, усыпите его и доставьте сюда. Для его же собственного блага — на улицах небезопасно.

Эти последние слова были произнесены иронически, что, впрочем, кажется, ускользнуло от Чарли.

— Действительно, они небезопасны, сэр. Сделаем незамедлительно, сэр!

Он устало откинулся на спинку стула за пультом управления и закрыл глаза. Сражение в районе укрытия почти закончилось, причем его роботы победили, но это была не та победа, которой он хотел. Первого, после него самого, землянина, не уснувшего под воздействием радиоактивной Пыли Сарно, выследили и приведут сюда, захочет он этого или нет. Однако и это не подняло его настроения. Даже более того. Одного мимолетного взгляда на убегающую группу было достаточно, чтобы испортить все настроение.

Экран выдал изображение нескольких землян, которых теснила кучка лларанцев, — тех самых землян, общение с которыми и чей совет он мог бы использовать при таком стечении обстоятельств. Судя по покрою мундиров, все они были военнослужащими и офицерами.

— Чарли, — сказал он. — Чарли, носит ли тот землянин, о котором сообщил в своем рапорте 521, какую-либо военную форму?

— Минуточку, сэр. Сейчас наведу справку. — Пока Главный компьютер устанавливал связь со своим роботом, возникла небольшая пауза. Затем: — Нет, сэр, никакой военной формы. Лишь гражданский костюм, который, как считает торговец 521, с портновской точки зрения, подошел бы лишь какому-нибудь внеземному провинциалу.

— О, великолепно, просто чудесно. Наконец я заимел хоть кого-то в союзники, и им должен оказаться лентяй и бездельник.

— Мне искренне жаль, сэр. — Голос Чарли прозвучал так, как будто он нес персональную ответственность за это.

— Такой варвар, как он, не доверяет даже роботу, — продолжал Риерсон, живо интересуясь этим субъектом.

— Сэр, — сказал Чарли кротко, — со всей должной честностью следует отметить, что вы и сами не проявляли большого рвения к взаимодействию с торговцем 108, когда тот впервые вступил с вами в контакт. Полагаю, что он все еще носит след на своем стальном теле от вашей пули.

— Ах, заткнись! И скажи мне, как эта компания сумела просочиться через линию фронта.

Пока Чарли пытался разобраться в противоречивых приказах, Риерсон впал в мрачное молчание. К черту благопристойных роботов с их логикой, будь они прокляты, — ну как человек сможет изобразить хорошую, праведную ярость, если механическая уродина маячит за твоей спиной и напоминает тебе о твоих прежних грехах?

Это казалось просто несправедливым.