«Потерянных» — умерших и тех, которые еще были живы, — обследовали со всей тщательностью, которую только дозволяла современная наука. К работе были подключены такие светила из разных областей медицины, каких собирали не ко всякому главе государства. В поисках сведений, которые могли бы пролить хоть какой-то свет на трагедию в Храме, имперцы не жалели средств. Проверялось все. И что же? Качество пищи, принимаемой пациентами Храма, было отменное, лекарства не применялись, обследования не проводились. Физического воздействия не отмечено. Доктора к своему стыду вынуждены были признать, что сколько-нибудь убедительных объяснений, ни даже предположений насчет того, что могло послужить причиной массовой гибели людей, они предъявить не могут. Единственное, что было известно, это потеря памяти, которая, конечно, причиной летального исхода никак не могла быть. И тем не менее люди умерли! Загадка оставалась неразгаданной…

Лишь Бульдозер со своей камарильей да еще Стив с Оскаром могли бы приоткрыть завесу тайны, но ни те, ни другие не были в этом заинтересованы. Они одинаково упорно молчали, хотя и по разным соображениям. Бросман чувствовал себя победителем и считал Сеть и Виктора своим тайным оружием, Сазерленд же просто берег друзей.

Зато не молчали новостные каналы. Какие только гипотезы не высказывались журналистами — не только авторами научных и околонаучных программ, но и теми, кто никогда прежде этими вопросами не занимался и ничего в них не смыслил. Деятели от общественности соревновались в предположениях, а всевозможные комиссии — в бесплодных попытках докопаться до истины. Кончилось все тем, что наука и журналисты перессорились между собой, перетягивая каждый на свою сторону тех сотрудников Храма, которые имели хоть какую-нибудь достоверную информацию.

Марко пришлось приложить немало сил, чтобы погасить скандал, что имперцам и удалось сделать. Некий флер загадочности, окутавший Храм, лишь прибавил ему популярности, тем более что все комиссии, включая самые «независимые», в один голос уверяли, что вины сотрудников заведения и, что самое главное, его руководителя в происшедшей трагедии не было. Другим удачным ходом была смена руководства учреждения. Персонал строго предупредили не распространяться о роли капитана «Скорпионов» в создании Храма, а все интервью и пояснения журналистам давал Лоренцо Джалли. Ему пришлось принимать весь удар на себя. Все равно Сазерленд, став Президентом, должен будет покинуть свой пост, так почему не сделать это раньше? Да и Джалли доказал свою преданность и заслужил эту должность. Он будет хорошим руководителем.,

Одним словом, еще не успев начаться, скандал исчерпал себя и никоим образом не коснулся будущего кандидата в президенты.

Несмотря на все это, смерть «потерянных» стала для Симоне тяжелым ударом. Он принял близко к сердцу гибель этих людей, но еще сильнее переживал за Снейка. Такое событие перед самым началом серьезного и ответственного дела казалось ему мрачным предзнаменованием. Симоне гнал от себя эту мысль, но она все равно лезла в голову. Президентство Сазерленда было заветной мечтой Смотрящего. Он считал, и не без оснований, что успех этой затеи станет самым грандиозным, самым великим из всего, что он сделал для Империи. Это будет еще одним добрым делом, которое Симоне сделает для людей, его лебединой песней. Так думал Марко, хотя никому в этом не признавался.

Ведь такого еще ни один из Смотрящих не добивался! Одно дело купить политика или привести к власти нужного человека и совсем другое — поставить своего, до мозга костей своего, своего в доску. Добиться того, чтобы воспитанный на принципах «жизни по понятиям» пацан поднялся и стал Президентом — уже этого одного хватит, чтобы потом о Симоне слагали легенды. Да и то, что Хардсон-сити получит наконец первого за долгий срок порядочного главу Конфедерации, тоже немалого стоит. И видит бог, Марко все делает и будет делать для того, чтобы задуманное воплотилось в жизнь.

Но как тяжело начинать большое дело, когда на старте случается такое несчастье. Возможно, будь на месте Марко кто-то другой, помоложе, кому еще нескоро суждено предстать пред Высшим Судией, он не стал бы придавать такое значение предзнаменованиям, но Симоне всегда был очень суеверен. При других обстоятельствах он скорее всего отступился бы. Но что поделаешь, пути назад уже нет. Слишком много серьезных людей успело узнать о замысле, да и дело настолько серьезное, и ситуация сложилась выигрышная — грех ею не воспользоваться, такие случаи не повторяются. Не к лицу Смотрящему проявлять слабость и верить в

приметы Он должен быть выше их! Решение принято, и обратного хода не будет.

Симоне печально, даже как-то обреченно обвел взглядом свой кабинет. Стареет он. Раньше ни кабинетов, ни рабочих мест не признавал. Куда ни зайдет — все его! Нужна связь — брал первый попавшийся под руку коммуникатор и пользовался им. Нужна комната для переговоров — заходил в ближайший подходящий кабинет и выгонял оттуда всех. А теперь ослабел, почти не покидает свой этаж. Даже живет здесь же! Нет ни своего дома, нет даже квартиры. Хоронить будут, все увидят, что за всю жизнь Смотрящий, одаривая других, хоромами не обзавелся. Да и дорогих экранопланов не имеет. Всего имущества — только то, что на нем надето Все, что делал, делал не для себя — для людей, для Империи… для Конфедерации…

Симоне в очередной раз поймал себя на том, что мысленно готовит свою речь на сходке. И речь почему-то каждый раз получалась прощальной. Просто напасть какая-то! Это даже начинает раздражать, он ведь пока совсем не собирается уходить. Зачем? У него еще есть силы! Да и Бросман еще не готов стать Смотрящим. Тем более теперь, когда Сазерленд станет Президентом. А он им обязательно станет, никакие мрачные предзнаменования этому помешать не могут. Конечно, он еще не готов к ответственной должности, но момент упускать никак нельзя. А парень с характером, Бульдозер его не удержит. Вот и передерутся между собой! Нужно это Империи? Нет! И Конфедерации тем более! Вот и выходит, что Марко никак нельзя на покой. Он должен помочь Стиву встать на ноги, окрепнуть! Симоне не должен допустить, чтобы парню вскружили голову или, что еще хуже, подмяли под себя проходимцы. А желающих приручить его будет тьма! Одних только баб сколько под него кидаться станет! О! Хорошо, что вспомнил! Нужно подсказать, чтобы Сазерленд быстренько с обезьянками своими разобрался. А то, не ровен час, прямо на матче драку меж собой устроят. Ну, он парень неглупый, сам понимать должен, кто ему нужен. Хотя не слишком-то умно он с ними себя ведет, недальновидно Журналистка эта, девица, конечно, яркая, даже, можно сказать, броская. Но совсем не тянет на первую леди. Блондинка, как ее… да, точно, Джина! Вот она, кажется, больше подошла бы. Хотя как еще посмотреть! Эта простушка, что сейчас с Сазерлендом, на многое и не претендует. А вот Джина посложнее будет, и еще неизвестно, захочет ли она довольствоваться малым или решит рядом со Стивом на троне сидеть. Чего доброго, царицу из себя возомнит!

Господи, о чем только тебе, Смотрящий, думать не приходится! Скоро начнешь его семейную жизнь планировать! Когда Сазерленду наследника делать, когда дочку…

Нет, Марко, давай своим делом занимайся. Разве своих проблем мало? Или уйти от них хочешь, сам себя думаешь обмануть? От дурных мыслей бежишь? А раньше не бежал, раньше сам навстречу им шел, старайся все плохое заранее предусмотреть. Совсем, наверное, стар стал? Что же, возможно, и стал — со стороны виднее. Вот только самому не следует никому в этом признаваться. А может, не хорохориться и поступить как все? Поменять мотор, поменять почки и что там еще… Тогда можно еще лет двадцать не думать о здоровье. Может быть, может быть. Врагов активных сейчас нет, напряженность в лице Рошаля. Вот зараза же, убежать ухитрился! Вот как, скажите, имея такого гада под боком, заниматься собой? Правда, нет у того сейчас силы, наверняка затаится, спрячется лет на пять, а то и на десять, будет силы копить. Так что после выборов можно подумать и о собственном ремонте.

Ладно, там видно будет! Не хочется сейчас об операциях думать. Ой как не хочется! И не потому, что Симоне боится, — он свое уже отбоялся. Просто жизнь, когда живешь долго, вот как он или тот же рекордсмен-палач Рошаль, становится довольно скучной. Человеческая порода не меняется. Там, где кто-то оступился, обязательно оступится еще кто-нибудь. А на той должности, на которой предшественник проворовался, проворуется и его преемник. Ну не этот, что следом, так тот, кто придет за ним, десятый, наконец, но обязательно проворуется! И методы будут похожи, и мотивы!

Вот тот же Бульдозер! Из шкуры лезет, любое желание предугадывает, думает, Симоне не видит, как он свои кружева плетет. Все Смотрящим стать хочет. Дурашка, чего ты колготишься? Придет время, и станешь, человеком будь! Если увидят, что верить тебе можно, что не волком выгрыз ты это место, люди сами к тебе придут. Кто за справедливостью, кто за разбором. Да просто за словом твоим придут! Вот тогда ты и будешь настоящим Смотрящим.

И ведь Бросман всем хорош! И умен, и строг, и законы знает, но слишком торопится, слишком суетится! В Сазерленда вот въелся, начал интриги плести. Неужто не видит, что Снейк не соперник ему? Что его от административных дел воротит так, что, дай только волю, он все бросит и на Кольцо убежит. Или к компьютеру, иногда не поймешь его!

Да, Боб, промашку ты дал своей ревностью, показал свою слабую сторону! А Симоне, которого ты не слушаешь, продолжаешь подозревать в кознях, уже хотел тебя на сходке в перспективные ставить. Показать уважаемым людям как подающего надежды человека, того, кто будет достоин Хардсонситскую общину представлять. Со временем, конечно! Эх, Бросман, промах у тебя, непростительный для руководителя, придется тебе еще в стремилах походить, поучиться страстями своими управлять! И то если поймешь свои ошибки, страсти обуздаешь! Да и должок за тобой, профессора в каземат вернуть должен! А если нет, то…

Марко старчески махнул рукой и присел. «Что то?» — спросил он сам себя. Как будто не знает, что не найдет Бульдозер Рошаля! И никто теперь не найдет, даже Сазерленд! Потому как спеленали этого зверюгу чудом, тот сам в ловушку полез. А полез, силу свою зная. Зная, что уйдет из-под любого замка. Гипноз — штука сильная, По уму, так сразу расшмалять его надо было, да вот соблазнился, хотелось узнать побольше о таком противнике, как профессор. Упустили добычу, не по зубам оказалась. И ни Бобу и никому другому его не удержать, мозги завертит, глаза отведет, и дело с концом! Хорошо, если просто смерть наведет. А вдруг еще и позору подвергнет? Симоне потому и не спешил с допросом, что просто побаивался могучего противника. Сраму потом не оберешься! Стиву бы придушить его там, в гараже, а он, дурачок молодой, решил доброе дело сделать и доставил такого крокодила живьем. А Марко, конечно же, не мог слабину дать, забрал его. И если признаться, подумывал, и не раз, дать команду кончить профессора, да все не решался, повода не находилось…

Крис, после того как поделился с псевдо-Джеймсом печальной новостью, занялся планированием дальнейших действий. Он твердо решил, что Бульдозер и тот, кто помогал ему запустить в Сеть убийц, ответят за все. Они заслужили возмездие! Привыкнув к безнаказанности, Бросман слишком зарвался и должен получить свое. Удар должен быть молниеносным и неотвратимым. Таким, чтобы на Сеть никто не подумал, а виновники бойни получили по заслугам. Хотя, с другой стороны, сетян осталось так мало, есть ли смысл таиться? Если уж Бульдозер сразу не раскрыл существование Живых, то и теперь не станет. Значит, если снабдить оставшихся сетян защитой, то и прятаться смысла нет. Итак, ситуация меняется. Бульдозер хотел войны? Он ее получит. И первый удар будет сегодня же!

— Джеймс, я хочу проведать нашего большого друга, — сказал Крис. — Присматривай за профессором — в случае атаки он будет беззащитен.

— Можно подумать, что остальные защищены, — пробурчал экс-Паук. — Что ж нам теперь, все время на этом сервере сидеть?

Джордан молча передал ему модуль.

— Это маскирующая программа! — сообщил он. — С ее помощью можешь прогуливаться среди серебрянок-убийц, и они тебя не тронут, потому что просто не увидят. — Шапка-невидимка? — Экс-Митчел скептически усмехнулся, но модуль к себе приладил. — Как я о ней мечтал в своем прежнем воплощении! Но Джордан не настроен был шутить. — Не забудь скопировать эту шапку В-Рошалю. Да и этим двоим — тоже!

Псевдо-Джеймс растерянно посмотрел на товарища.

— Ты серьезно? — спросил он. — А мне кажется, будет справедливо, если того, кто предал всех нас, сожрут те, с кем он поделился кодом! Хотя бы в память о погибших…

— Мы не знаем, который из них виноват! — отрезал Крис. — Мы даже не знаем, есть ли среди них предатель или, быть может, существует еще кто-то.

Джордан, дабы не продолжать ненужный спор, удалился.

— Ну ни черта себе! — выругался экс-Митчел. — Няньку нашел! Размечтался!

Псевдо-Джеймс не стал себя особо затруднять вопросом, кто из оставшихся двоих предатель. Создав обоим подозреваемым что-то вроде клетки, он приладил к ним защитные модули и, выдрав из их программ модули ввода-вывода, перевел на положение пленников. Оба под угрозой расстрела не должны были пытаться покинуть пределы клетки, не имели права создавать свои программы, а также не могли общаться между собой. Что, кстати, без драйверов, отобранных экс-Пауком, было весьма проблематично.

Он уже хотел было заняться В-Рошалем, как вдруг заметил, что отобранные модули сильно различаются между собой. Один из них хотя и отличался от его собственного, но не слишком, а вот вторая программа была явно незнакомой!

— Это что такое? — спросил экс-Паук. Правда, кому задавался этот вопрос, было неясно. Ни один из присутствующих Живых не мог ни услышать его, ни ответить. — Да это же… Она же не Крисом создана!

Он еще раз осмотрел модуль. Программировать псевдо-Джеймс не умел, если что и творил здесь, то лишь подражая Джордану. Но то, что он видел сейчас, носило явную печать совсем другой манеры программирования. Так могли писать те, кто не знал о новых, виртуальных технологиях.

— Нет, Крис, — пробормотал экс-Паук. — Предатель здесь, один из этой парочки. Вот только кто из них владелец модуля?

Он внимательно посмотрел на пленников. Кто же из них предатель? Как же узнать? Происходи все это в реальном мире, экс-Паук знал бы, что делать. А здесь, когда нет тел, которые боятся физической боли, он растерялся. Вернуть модули и спрашивать? А если не признаются? Если каждый будет твердить, что это не его драйвер? Что тогда? Какие он другие методы допроса может применить? Нет уж, пусть вернется Крис и сам решает, как быть. А то еще получится, что своими действиями он просто предупредил гаденыша, а толку не добился!

Крис, оставшись в одиночестве, задумался. Легко сказать — отомстить, а как это сделать? Да, находясь в Сети, он имеет много возможностей напакостить, но как сделать так, чтобы удар был чувствителен для врага? Создать что-то полезное, оказывается, гораздо проще, чем сотворить зло! Странно, раньше ему казалось, что это совсем несложно. Он сам встречал множество людей, которым ничего не стоило придумать любую пакость. Не только не стоило, но и нравилось! У одних это выливалось в веселые розыгрыши, у других — в злые шутки, самые продвинутые, так те вообще могли так смоделировать ситуацию, что нормальный человек с обычными реакциями начинал вести себя как чудак и растяпа! А потом, вспоминая глупость, которую сделал, сам удивлялся, как это он мог так обмишуриться. Кое-кто так до конца и не сообразил, что дело-то совсем не в нем, все было подстроено, и манипулятор этот остался в стороне. Таких людей, которые умеют манипулировать другими, в обществе принято называть ловкачами, интриганами. Все зависит от моральных устоев этих людей.

Из одних вырастают прекрасные руководители, другие становятся ловкими мошенниками. Одни создают условия, другие ловко их используют.

Размышляя об этом, Джордан признался сам себе что он из той породы людей, которые условия не создают, а только используют. Он не устанавливает правила игры, он лишь обращает их себе на пользу. К примеру, когда встал вопрос, как вытащить Р-Рошаля, проблем не было. Крис зашел, посмотрел, что делается вокруг профессора, и, приняв данные, решил задачу. А вот теперь, когда нужно было наказать, впрочем — чего кокетничать? — казнить негодяев, разум программиста просто отказался придумывать способ выполнения этой задачи. Он никак не мог сообразить: как из Сети, не имея рук и ног, добраться до горла врага?!

Крис чувствовал себя просто беспомощным. Что делать? Может, попытаться как-то заманить врагов или хоть кого-нибудь из них под прицел автоматического оружия, размещенного на нижних этажах на случай нападения? Эти устройства, заключенные в бронированные колпаки, были установлены при прежнем Смотрящем, панически боявшемся нападения на здание, но так ни разу и не понадобились, оставшись никому не нужным украшением интерьера. Симоне, придя к власти, приказал убрать оружие с административных этажей, понимая, что скорее сам попадет под огонь автоматики, чем получит от нее защиту. Но на нижних уровнях, там, где бродили посетители, лучеметы остались. Они бы тоже были демонтированы, но у Марко до них просто руки не дошли, слишком редко он бывал на этих этажах… Так же, как и Бульдозер со своей командой убийц.

Заманить противников в лифт и устроить им братскую могилу тоже было невозможно — защита от свободного падения работала автономно, и, едва скорость спуска превышала разрешенную, включался примитивный, но надежный механический тормоз, падение прекращалось.

И так было со всем, что приходило на ум Крису. Оказалось, что сетевое могущество не так уж беспредельно. Теперь Джордан понял, зачем профессору нужны были Шароян, Коннорс, не говоря уж о «близнецах» и Гапе.

Потратив зря время и ничего не придумав, Крис вынужден был признаться экс-Пауку в своем фиаско. Тот только рассмеялся.

— Вот так и проявляется гнилость интеллигенции! — заметил он. — Как теоретизировать, стучать виртуальной коленкой себе в грудь и кричать об отмщении, — пожалуйста, сколько хотите! А как реально подлеца наказать… Не думал об электрическом ударе?

— Нет, мы не сумеем создать сильноточное переключение! Вернее, можем, но только в уже проложенных, а значит, изолированных линиях. Создать новую, которую мы могли бы использовать в своих целях, у нас не получится!

— Акустический удар? — не сдавался псевдо-Джеймс.

— Нет излучателя подходящей мощности! — парировал Джордан.

— Лучеметы, что в системе безопасности?

— Они на технических этажах, — отмахнулся чиплендец. — Программистов, а уж тем более Боба мы туда не заманим.

— А если поручить Оскару? — предложил экс-Паук. — Уж он-то точно сможет!

— Нет! — резко, так, чтобы было ясно, что этот вопрос не подлежит обсуждению, ответил Крис. — Я не хочу ни в коем случае подставлять ни его, ни Стива!

Псевдо-Джеймс бросил долгий взгляд на товарища.

— Ладно, — наконец произнес он, — теперь ты присмотри за этими куклами, а я смотаюсь понаблюдаю за нашими кроликами! — В голосе экс-Паука появились нотки самодовольства, — От меня они не уйдут!