Роксатосар терпеть не мог замкнутых пространств, но сейчас приходилось себя сдерживать и по возможности стараться не обращать внимания на периодически возникающие панические приступы клаустрофобии. Его временной тюрьмой стал законсервированный резервуар-охладитель ядерного реактора, который представлял собой полусферическую чашу радиусом метров в сто. Внутреннее пространство резервуара было заполнено морской водой и разделено мелкоячеистой титановой решеткой на восемь равных по размеру секторов, в шести из которых вот уже целые сутки содержались пленные — сам Роксатосар и еще пять оставшихся в живых БУМПов из его команды.

Несмотря на пленение, можно было считать, что самую тяжелую часть поставленной боевой задачи они все же успешно выполнили. Команда Роксатосара, состоявшая из двенадцати БУМПов геномодели «Касатка», включая и его самого, смогла, не привлекая внимания береговой охраны ВМС Халифата и кораблей Шестого флота Конфедерации, проникнуть в акваторию Восточного Средиземноморья. При этом в ходе оперативных действий были незаметно заминированы шестнадцать находящихся поблизости рыболовных сейнеров и четыре небольших сухогруза, которые к моменту начала основной фазы операции все еще будут болтаться в открытом море поблизости от главного объекта миссии — подводной научно-исследовательской станции конфедератов «Наутилус».

Были также обнаружены две подводные авианесущие платформы ВМФ Конфедерации, медленно продвигающиеся в направлении «Наутилуса». Справедливо полагая, что это, скорее всего, усиление ПВО станции, Роксатосар приказал и на них установить «рыб-прилипал», плотно напичканных органической взрывчаткой и неуловимых для стандартных детекторов системы защиты от минирования.

Смысл минирования заключался в том, что к моменту начала штурма главного объекта миссии множество гражданских судов, находящихся неподалеку от станции, вынуждены будут засорять эфир своими мольбами о помощи. В результате начнется большой переполох, и конфедератам поневоле придется направить часть своих боевых кораблей, находящихся в этом регионе, для оказания экстренной помощи тонущим кораблям. А это давало спецбатальону Кареры дополнительное преимущество во время выполнения основной задачи — захвата станции «Наутилус».

К сожалению, к самой станции подойти близко незамеченными так и не удалось. Зато выяснилось наверняка, что объект усиленно охраняется подводным спецназом Шестого флота. Из чего следовало, что «Наутилус» имеет статус гражданского объекта чисто номинально, являясь, по сути, закамуфлированной военно-морской базой подводного базирования.

Хоть и не в полном составе, но разведгруппе Роксатосара все же посчастливилось остаться в живых и даже попасть на саму станцию в качестве военнопленных. «Касатки» сдались не из-за трусости или желания подольше пожить. Страха и инстинкта самосохранения у них не было в принципе — эти качества им просто не заложили при геномоделировании. Поэтому когда стало ясно, что уничтожение некстати столкнувшегося с ними патруля базы не осталось без внимания и их полное окружение лишь вопрос времени, Роксатосар решил попытать счастья и разделил свою команду на две группы.

Четверых он послал на лобовой прорыв через выстроившихся боевым порядком «Тюленей», чем фактически обрек их на верную гибель, ибо боевых пловцов наверняка будут прикрывать дальнобойные артиллерийские и лазерные системы, установленные на станции. А оставшихся с ним намеренно повел прямо в центр ловчей парализующей сети, которую специально развернули наступающие с правого фланга роботопловцы. Можно было, конечно, попробовать ударить всеми силами по левому флангу или центру наступающего боевого порядка, где первую скрипку играли легковооруженные «Тюлени» на своих двухместных неповоротливых подводных транспортировщиках. При таком раскладе у группы оставался пусть мизерный, но вполне реальный шанс на успешный прорыв. Однако после недолгих раздумий Роксатосар решил не рисковать. Они и так уже успели уничтожить шестерых человек из передового патруля. Да и посланная на прорыв группа «Касаток», столкнувшись с «Тюленями», успеет наделать дел.

Поэтому излишне злить будущих тюремщиков не стоило. Роксатосар знал, что нормалы, то бишь люди с естественным генонабором, мстительны. Им было свойственно вопреки военной логике уничтожать уже фактически угодившего в ловушку беспомощного противника в отместку за убитых товарищей. Тем более в случае оказания ожесточенного сопротивления. А посопротивляться для виду надо было обязательно, дабы у конфедератов не возникло подозрения о подвохе. Короче говоря, Роксатосару надо было найти золотую середину между добровольной сдачей и отчаянным сопротивлением. Что и было с блеском исполнено.

Посланная на фланговый прорыв четверка БУМПов героически погибла в результате залпа стационарных дальнобойных лазерных турелей станции. Их попытка поднырнуть на недоступную для боевых пловцов трехсотметровую глубину и тем самым вырваться из кольца окружения не увенчалась успехом. Оставшаяся шестерка успела подранить нескольких человек, прежде чем запуталась в парализующих ловчих сетях.

План операции изначально предполагал их пленение. В плену предписывалось набираться терпения и готовиться к дальнейшему развитию событий, которые не должны были заставить себя долго ждать. Ведь перед началом схватки Роксатосар успел подать узконаправленный условный телепатический сигнал на поверхность, который ни запеленговать, ни тем более перехватить конфедераты никак не могли.

Сказать, что командующего силами береговой охраны острова Мадагаскар контр-адмирала Умберто Хосе Рохаса очень удивило содержание документов, переданных ему спецкурьером Центрального департамента морской разведки, значило не сказать ничего. Он был просто ошеломлен.

Курьер прибыл чартерным авиарейсом прямо из Рио-де-Жанейро ранним утром тридцать первого марта 2053 года и передал лично в руки контр-адмирала несгораемый ноутбук с секретными информационными файлами и целый ворох письменных указаний. Из регистрационной карточки было видно, что документы переслали прямо из Адмиралтейства в Рио, минуя штаб командования африканского экспедиционного корпуса в Претории, под началом которого формально состоял контр-адмирал Рохас. Это недвусмысленно указывало на сверхсекретный статус и первостепенную важность полученной информации.

Автором исписанных вручную бумаг оказался сам Сабунеро Панчо — адмирал объединенного флота Сообщества стран Латинской Америки и Южной Африки. Адмирал Панчо сообщал, что сотрудниками шестого отдела Центрального Департамента морской разведки были перехвачены переговоры двух высокопоставленных сотрудников ГРУ России.

Контр-адмирал Рохас знал, что шестой отдел Центрального Департамента морской разведки был сформирован из нормалов и мутантов с ярко выраженными способностями к телепатии, или, как их еще называли, «слушателей ментально-информационного континуума». Но как корову ни назови, текилу вместо молока она все равно давать не будет. Поэтому телепаты из шестого отдела специализировались в основном по странам Минского Договора. «Обрусение» произошло после нескольких случаев спонтанного подключения «слухачей» к сети телепатической связи, созданной российскими псиониками для нужд военного ведомства и спецслужб с целью обеспечения надежной защиты передаваемой информации от глобальной спутниковой системы слежения и шпионажа Конфедерации.

В Департаменте рассчитывали на полное неведение русских о том, что смена принципов передачи секретных данных не принесла им полной конфиденциальности, а только лишь изменила направление утечки информации. Но говорить о стопроцентном доступе сотрудников Департамента к каналам телепатической связи спецслужб и министерства обороны МД было пока преждевременно.

Полученный в результате случайного сочетания генов или непредсказуемых шалостей природы дар мутанта или спонтанного телепата не шел ни в какое сравнение с умением профессионально обученных псиоников-связистов, которое оттачивалось многолетним изучением тонкостей сложных ментальных техник и ежедневными изнурительными тренировками. Поэтому качество перехваченных телепатическим путем огрызков информации в большинстве случаев оставляло желать лучшего и не имело большой ценности. Но как говорят русские, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Впрочем, у шестого отдела иногда бывали и удачи.

Так, после очередного дотошного анализа перехваченных с помехами переговоров сотрудников управления ГРУ аналитики Департамента пришли к выводу, что предпринятое накануне крупномасштабное наступление арабской армии по всему центральноафриканскому фронту было лишь отвлекающим маневром и ширмой для проведения сверхсекретной операции специальных сил Халифата в Восточном Средиземноморье по захвату подводной станции конфедератов, начало которой планируется на утро четвертого апреля. Установить точное время начала этой операции и способ ее проведения по имеющимся данным так и не удалось.

В прилагаемых файлах указывалось, что к этим событиям самое прямое отношение могут иметь недавно проведенные средиземноморские учения Шестого флота Конфедерации по испытанию модернизированных ракет, оснащенных системами нуль-транспортировки по типу российской системы «Молния», а также продолжительное нахождение в вышеуказанном регионе русской наблюдательной эскадры. Судя по всему, русским спецслужбам удалось каким-то образом спровоцировать арабов на захват подводной научно-исследовательской станции «Наутилус». Расшифровать конечные цели русских в отношении действий арабов, к сожалению, тоже так и не удалось.

Далее в письме говорилось, что, несмотря на практически стопроцентную надежность источника этой информации, ее необходимо перепроверить, дабы исключить возможность дезинформации и происков российских спецслужб по вовлечению Сообщества в преждевременный глобальный военный конфликт с Конфедерацией. А также выяснить, с чего это вдруг вокруг по сути гражданского объекта конфедератов закипели такие страсти.

Для этого генералу Рохасу предписывалось немедленно подготовить и реализовать в режиме строгой секретности разведывательно-диверсионный рейд к месту расположения подводной станции «Наутилус». Рейд преследовал две основные цели. Во-первых, общая рекогносцировка местности, определение безопасных подходов к объекту и схем его патрулирования, если таковые имелись. Во-вторых, использование штурмовой акции арабов для незаметного проникновения на объект собственной абордажной команды.

План дальнейших действий зависел от складывающейся на месте ситуации и ценности полученной на станции информации. Отсюда следовали два вывода.

Первый — рейд будет проводиться в условиях автономного функционирования и отсутствия постоянной связи с командованием в целях достижения минимального риска быть заранее обнаруженными потенциальным противником.

Второй — команду рейдеров необходимо укомплектовать не только значительным количеством «пушечного мяса», но и элитными военспецами самого широкого профиля, которые на месте смогут самостоятельно принимать решения и ориентироваться в постоянно меняющейся боевой и политической обстановке. Они должны быть экипированными, обладать навыками и умениями эффективно действовать против любого противника как в условиях подводного и надводного боя на широких просторах, так и при боевых действиях в замкнутых помещениях.

Для контр-адмирала Рохаса совершенно не являлось проблемой организация своевременной и тайной доставки сформированного в самые кратчайшие сроки спецбатальона под командованием полковника Карере к местонахождению объекта миссии в акватории Восточного Средиземноморья. Слабость военно-морских сил Сообщества давно и успешно компенсировалась наличием самого большого торгового флота на планете.

Формула возникновения этого политэкономического парадокса была достаточно простой: льготная налоговая и таможенная политика в отношении как собственных, так и иностранных морских перевозчиков, действующих под флагом Сообщества, плюс широкий спектр самых необходимых услуг по оформлению и регистрации торгового морского бизнеса за чисто символическую плату.

Причем процесс этот был практически не отягощен мздоимством со стороны чиновничества, за чем ревностно и повсеместно следили две мощные и постоянно конкурирующие правительственные структуры Сообщества: Министерство развития морской торговли и Адмиралтейство торгового флота. Деятельность этих организаций активно способствовала развитию морской контрабанды в мировых масштабах и поощряла судовладельцев из самых разных стран развивать нелегальные морские перевозки под прикрытием флага Сообщества.

В результате к середине двадцать первого века под флагом Сообщества повсеместно бороздили моря и океаны почти девяносто процентов кораблей торгового флота планеты. Вообще-то эту схему придумали довольно давно, почти сто лет назад, когда торговый флот какой-нибудь Либерии или Панамы в разы превышал по численности и тоннажу соответствующие показатели по СССР и США, вместе взятые. Просто в Сообществе старую практику усовершенствовали практически до идеала и поставили на службу государству.

Однако, как известно, рано или поздно за все приходится платить. И морские торговцы платили — своими услугами, коими обычно активно пользовались латиноафриканские военные и спецслужбы. Суда контрабандистов, оборудованные двойным дном или контейнерами, закамуфлированными под блоки судовых агрегатов, частенько использовались для тайной транспортировки военных грузов и войск в различные точки планеты. При этом даже сами торговцы не всегда знали, что их услугами активно пользуются Министерство обороны, Адмиралтейство и другие спецслужбы Латиноафриканского Сообщества.

Разветвленная система контрабандных перевозок, организованных при государственной поддержке, успешно работала на конфиденциальность заказчика. Частенько в портах Южной Америки или Южной Африки можно было наблюдать такую картину: к пирсу подходит грузовое или пассажирское судно и начинается обычная грузо-пассажирская перетасовка. Но это только с точки зрения непосвященного.

На самом деле процесс шел более сложный, чем виделось обычному портовому зеваке, ибо каждый пирс в любом латиноафриканском порту, так же как и корабли судовладельцев, время от времени балующихся контрабандой, имеет двойное дно. Над водой грузят официально оформленные контейнеры и принимают легальных пассажиров, а в это же самое время под водой, с того же самого пирса, идет тайная погрузка или разгрузка контрабанды и нелегальщиков. Причем в большинстве случаев о характере нелегального груза не знают ни капитан, ни владелец судна.

Пришел корабль в порт. Капитан оформил необходимые официальные бумаги на груз или пассажиров и получил два аванса. Один — по официально оформленному договору на грузо-пассажирские перевозки, а второй без всякого оформления — за перевозку содержимого второго дна или закрепленных к днищу спецконтейнеров. В другом порту за доставку капитан снова получал двойной расчет. С первого он платил налоги и пошлины, а вот второй полностью оседал в его кармане и зачастую бывал значительно содержательней первого.

Иногда нелегальный груз не доходил в порт приписки, а сбрасывался прямо в океане или море: либо по желанию неведомого заказчика, либо в случае столкновения с особо дотошными пограничными и таможенными рейдерами.

Примерно по такому принципу и должны были отработать два пассажирских лайнера, идущие из Мадагаскара к берегам Греции. Разница была лишь в том, что капитаны были проинструктированы доставить и сбросить закрепленные под днищем спецконтейнеры в точке, находящейся почти пятьюстами милями южнее острова Крит, по указанию лица, сопровождающего груз. А пока что пассажирские лайнеры неторопливо курсировали рядом с точкой рандеву в ожидании назначенного часа или сигнала из глубины.