Если болтун — это находка для шпиона, то Бивис Балленбахер с его словоохотливостью — это находка для выходца из прошлого, старающегося разобраться в том, что происходит в мире его потомков.

Бивису нравился звук собственного голоса, и, когда он начинал говорить, остановить его было невозможно. Болтовня занимала его целиком, и он не обращал внимания на то, что зачастую рассказывает человеку вещи, которые тот и так должен был знать. Я опасался, что в один прекрасный момент Бивис перестанет рассказывать и начнет задавать вопросы, на большую часть которых я не смогу ответить, но похоже, что эти опасения были напрасными.

Бивису нужна была аудитория, собеседник, впитывающий каждое его слово и изредка задающий вопросы, чтобы подтолкнуть беседу или повернуть ее в новое русло. Но сам он был удивительно нелюбопытен и никогда не интересовался подробностями моей прошлой жизни.

А еще Бивис являлся живой иллюстрацией для поговорки «лучше всего в футбол играет тот, кто сидит на заборе».

Будучи профессиональным безработным и прожигателем жизни, Бивис разбирался во всем, что представляло для меня хоть какой-то интерес. И обо всем у него было свое мнение, зачастую сильно отличающееся от официальной политики Демократического Альянса, которую оно декларировало в местной Сети.

Но так или иначе любая наша беседа в конце концов сводилась к одной теме — теме предстоящей войны. Впрочем, это была основная тема всех разговоров во Вселенной неудачников.

— Правительство Альянса пытается все списать на политику, — говорил Бивис. — Типа, мы никому не отдадим наши демократические ценности, и никто не сможет попрать прописанные в конституции права граждан кованым сапогом имперского солдата. Ну или кованым сапогом чужого десантника, хотя десантники скаари сапог и не носят. Думаю, что имперские СМИ вещают кленнонцам примерно то же самое. Про скаари ничего не знаю, эти ребята тупо любят подраться, и обосновывать причины войнушки им может быть и вовсе ни к чему. Но на самом деле политика тут совершенно ни при чем. Все гораздо проще.

— И ты конечно же уже во всем разобрался?

— А тут и разбираться не в чем, — сказал Бивис. — Достаточно просто включить мозги, и все становится очевидным. Но включить мозги гражданину Альянса не так-то просто, знаешь ли. СМИ и правительственная пропаганда препятствуют этому всеми силами. Когда я жил на Венере, я особо не заморачивался подобными вопросами, но здесь у меня прямо-таки открылись глаза. — Бивис довольно ухмыльнулся и почесал правое колено. — Есть ограниченное пространство, называемое Сектором Исследованного Космоса. И так уж случилось, что на этом ограниченном пространстве в один промежуток времени сошлись целых три разумные расы. Расы, не желающие иметь между собой ничего общего. Каждая из них привыкла считать себя конечной целью эволюции, и существование под боком конкурентов им как бельмо на глазу.

— Все-таки три расы? — уточнил я. — Не две?

— Оставим в покое древнюю историю и будем рассуждать по факту, — сказал Бивис. — А по факту рас три. Человечество разделилось на два вида, и нет никаких поводов думать, что когда-нибудь в будущем оно снова сольется воедино. Не столь важно, что отделение кленнонцев от людей произошло не так уж давно. Сейчас они самодостаточны и развиваются по выбранному ими пути. Который на путь Альянса совсем не похож.

— Кто знает, какой еще фортель может выкинуть история, — заметил я.

— Я знаю, — сказал Бивис. — Фортель, который история выкинет следующим, — всеобщая свалка этих трех рас. И вполне может случиться так, что после этого никаких фортелей не будет еще очень долго.

— Неужели никак нельзя договориться?

— Если бы речь шла о политике, то был бы еще какой-то смысл договариваться, — сказал Бивис. — Но штука в том, что по большому счету разговаривать-то не о чем. У трех рас все же есть кое-что общее, а именно — для жизни и дальнейшего развития им нужны планеты одного и того же типа. И вряд ли эти планеты можно поделить при помощи переговоров.

— Не понимаю, в чем проблема, — сказал я. — Вселенная бесконечна…

— Сразу видно, что ты с Земли, — сказал Бивис. — Вселенная, конечно, довольно велика, кто бы спорил. Но в Секторе Исследованного Космоса количество пригодных для жизни планет ограничено, и основная борьба развернется именно за них. Во-первых, ни одна из дальних экспедиций, отправленных на разведку за пределы Сектора, так и не вернулась. Насколько я знаю, кленнонцы тоже предпринимали некоторые шаги в этом направлении и тоже не слишком преуспели. Во-вторых, даже если бы они нашли пару-тройку подходящих систем, их освоение было бы невыгодно из-за чрезмерно больших расстояний. И главного вопроса это все равно бы не сняло.

— А скаари? — спросил я.

— А что скаари?

— Они предпринимали вылазки за пределы Сектора? Это ведь самая древняя раса, им должно быть известно куда больше, чем остальным.

— Скаари не слишком-то разговорчивы с чужаками, — сказал Бивис. — Если они и предпринимали такие попытки, то мне о них точно не известно.

— Неужели три цивилизованные, разумные расы не могут решить проблему каким-то иным способом, нежели при помощи войны?

— А нету других способов, — заявил Бивис. — Мы, можно сказать, заперты на небольшом пятачке пространства. Сферы влияния в последнее время стали пересекаться слишком уж часто, количество локальных столкновений в приграничных секторах растет с каждым годом. В то же время никто не решается начинать глобальные боевые действия, хотя все понимают их неизбежность.

— Странная ситуация.

— Дело в том, что силы всех трех рас примерно равны, — сказал Бивис. — Ну, даже если и не равны, то, по крайней мере, можно говорить о величинах одного порядка. Скаари чуть посильнее остальных, Империя чуть послабее… Но это все теоретические выкладки, и никто не знает, как оно обернется во время реальных крупномасштабных боевых действий. При таком раскладе войну выиграет тот, кто вступит в нее последним. Если сейчас Альянс по полной программе схлестнется со скаари, Империя от этого только выиграет, ибо обе стороны будут ослаблены. И эта формула работает в любом направлении, понимаешь?

— Звучит убедительно.

— Опять же не стоит сбрасывать со счетов фактор так называемого абсолютного оружия, — сказал Бивис. — Какого-нибудь изобретения, которое даст одной расе подавляющее технологическое превосходство. Устройство, которое может гасить звезды или превращать материю в черные дыры. Или что-то в таком роде. Оружие тотального уничтожения.

А Бивис далеко не дурак. Трепач, конечно, но доля истины в его словах присутствует.

Профессор Мартинес и его коллеги на научно-исследовательской станции в Тихом океане пытались создать такое оружие тотального уничтожения. Скорее всего, это не единственный вариант, над которым сейчас ломают головы лучшие ученые Демократического Альянса.

— Сейчас такого оружия у Альянса нет. У Империи тоже. Про скаари мне ничего не известно, однако велика вероятность, что Гегемония тоже не обладает чем-то подобным.

— В таком случае время играет против всех, — сказал я. — Чем дальше, тем больше вероятность, что кто-то такой штуковиной обзаведется. И два к одному, что это будет не Альянс.

— А ты небезнадежен, — сказал Бивис. — Война трех рас средствами, которыми мы обладаем на настоящий момент, приведет к тому, что уничтожены будут почти все. Кто бы ни победил, последствия такой бойни откинут расу на много веков назад, может быть, уничтожат саму цивилизацию. Война Регресса отчетливо показала нам, как такое может быть. Последствия галактической свалки, вне всякого сомнения, будут еще хуже.

В местных энциклопедиях Войне Регресса было посвящено всего несколько строчек, но путем сопоставления данных из других статей и некоторой экстраполяции мне удалось получить о ней какое-то представление.

Иными словами, кое-что я почерпнул из доступных источников, кое-что домыслил сам.

Сначала я не поверил собственным глазам, ибо, когда я узнал, кто с кем воевал, первой в мою голову пришла мысль о том, что человечество решило воплотить в жизнь все кошмары, придуманные Голливудом.

Зато сразу стало понятно, почему нынешние компьютерные технологии находятся в столь плачевном состоянии.

Потому что, как бы смешно это ни звучало, в Войне Регресса человечество сражалось против компьютеров. Точнее, против искинов.

Призрак агента Смита стоял у меня перед глазами…

«Википедия» Вселенной неудачников не указывала точных дат, но мне удалось примерно восстановить хронологию событий.

Принцип гипердрайва — ну надо же было как-то обозвать способ перемещения в космическом пространстве со скоростью, превышающей скорость света, и в то же время не нарушающий уравнение Эйнштейна — был изобретен за несколько веков до войны. Потихоньку осваивалась Солнечная система, колонисты отправлялись заселять планеты, вращающиеся вокруг соседних звезд, произошел исход секты броддеритов, чьим потомкам было суждено построить могучую межзвездную Империю.

Компьютерные технологии тогда шли вровень с космическими. Гигантская инфосфера опутывала Землю, компьютеры были ответственны почти за все происходящие процессы, начиная с контроля над транспортной сетью и заканчивая приготовлением еды в квартирах.

Если в двадцать первом веке трудно было представить жизнь без компьютеров, в конце третьего тысячелетия об этом даже подумать никто не мог.

Были изобретены матрицы для переноса в Сеть сознания обычных людей. Базы данных постоянно росли и расширялись. Посредством гиперсвязи к инфосфере Земли были подключены инфосферы других колониальных планет. Гигантский информационный спрут простирал свои щупальца и за пределы Солнечной системы.

В какой-то момент накапливаемая информация достигла критической массы, и в недрах Сети зародилось то, о чем фантасты писали еще в двадцатом веке.

Искусственный разум.

Но в отличие от искинов, описанных в большинстве киберпанковских романов, этот разум был порождением самой Сети и не зависел от каких-то конкретных аппаратных средств. В Сети он был всесилен и всемогущ, в микросекунды получая доступ к любому составляющему Сеть компьютеру, способный вмешиваться и контролировать любые процессы.

Насколько я понимаю, его появление все проморгали. Просто потому, что никто не рассматривал такую возможность всерьез.

В Сети к тому моменту существовала собственная полиция, но они боролись с обычными кибермошенниками, кардерами, хакерами и поставщиками нелегальных услуг.

Да и вряд ли такое можно было отследить.

В моем времени компьютеры «думали» на несколько порядков быстрее, чем люди. Искин «думал» на несколько порядков быстрее, чем эти компьютеры. За несколько минут для него могло смениться несколько эпох.

Никто не знает, когда именно он появился. Никто не знает, о чем он думал и какими доводами руководствовался, когда пришел к выводу, что человечество ему не нужно. Был ли это продуманный план или всего лишь сбой системы, доподлинно уже никому не узнать.

Зато когда он начал атаку, о нем сразу узнали все.

Надо ли говорить о том, что почти все тактическое и стратегическое оружие тоже контролировалось при помощи компьютеров?

Защиту, которую безуспешно пытались пробить целые поколения хакеров, он преодолел за считаные минуты. И потом средства орбитальной обороны, в том числе и оснащенные ядерным оружием, ударили по планете, которую должны были защищать.

Ударили по Земле.

Собственно, тогда глобус и претерпел значительные изменения. Всего несколькими ударами были уничтожены Австралия, обе Америки и южная часть Африки.

С тех пор на Земле существует всего полтора населенных людьми континента. Впрочем, поскольку средства транспорта свели на нет все расстояния, то стало принято считать, что континент всего один.

Первая стадия Войны Регресса была очень короткой, но и самой кровопролитной. За какой-то миг человечество не досчиталось нескольких миллиардов жизней.

Это была катастрофа, по сравнению с которой даже Третья мировая война стала казаться чем-то вроде драки на перемене в средней общеобразовательной школе. На уцелевшем континенте были уничтожены почти все крупные города, прибрежная линия претерпела изменения, несколько волн цунами смыли прибрежные страны. Но поскольку ядерное оружие все-таки уже не было основным средством уничтожения, уступив место более совершенным видам оружия, ядерной зимы не случилось.

Когда на Земле произошла катастрофа, звездная Сеть рухнула, ибо генераторы гиперсвязи тоже находились на родной планете человечества. Инфосфера в том виде, в котором ее знали в конце третьего тысячелетия, была уничтожена, но оказалось, что сам искин уже не нуждался в столь большой среде обитания.

Часть инфосферы уцелела, и он затаился в этих осколках. Кроме того, за несколько секунд до начала атаки он умудрился клонировать себя и передал свои копии по гиперлучам в информационные среды других планет.

Тогда и началась вторая, более длительная стадия Войны Регресса.

На колониальных планетах инфосфера не достигала таких масштабов, как на Земле, поэтому катастрофы там носили скорее локальный характер. Но поскольку и населения на этих планетах было значительно меньше, каждая такая катастрофа откидывала колонистов на несколько веков назад.

Сообщение между планетами было уничтожено, связь прервалась. Колонисты оказались отрезанными от агонизирующей метрополии и друг от друга, им предстояло выживать поодиночке.

Единственными, кого не коснулась эта катастрофа, были броддериты, с самого начала исхода не поддерживающие с Землей никаких контактов.

И пока человечество боролось с последствиями катастрофы, планомерно уничтожая все оставшиеся части инфосферы, в которых обитали копии мятежного искина, броддериты строили свою Империю, заселяя одну планету за другой.

Это были жуткие времена для человечества. Чудовищные цифры потерь просто не укладывались у меня в голове, разум отказывался верить в то, что это действительно происходило и я читаю исторические материалы, а не сценарий очередного голливудского «Терминатора».

Но это было. И на трехмерном изображении Земли красовался только один континент, непохожий на Евразию даже очертаниями.

Но человечеству удалось выжить. Технологии не были утрачены прежде всего благодаря городкам ученых на Луне и колониям на Венере. Размещенные на орбите Земли производства тоже не слишком пострадали, и человечество принялось восстанавливать утраченное.

Конечно, без компьютеров было не обойтись. Возможно, и существуют какие-то другие пути научно-технического прогресса, однако в Секторе Исследованного Космоса они оказались неизвестны.

Дабы не повторить былых ошибок, на все компьютеры налагались жесткие ограничения в мощности, а о восстановлении прежней информационной среды никто даже не помышлял.

С тех пор все вычислительные машины перестали быть многофункциональными, каждая выполняла только то, для чего была предназначена, и использование ее не по назначению каралось смертной казнью. Хакерство стало одним из тягчайших преступлений, специальная служба Интеллектуального Контроля отныне следила за всем, что происходило в информационной среде.

В результате этой войны человечество было отброшено почти на тысячелетие назад, из-за чего катастрофа и получила название Война Регресса. Но когда человечество снова обрело связь с колонизированными планетами и вышло за пределы Солнечной системы, его ожидал еще один неприятный сюрприз — молодая, стремительно развивающаяся Кленнонская Империя, на тот момент уже ни в чем не уступавшая своим прародителям.

А потом появились и скаари…

— Фигня в том, что мы о скаари почти ничего и не знаем, — говорил Бивис. — Кроме того что они здоровенные ящеры, произошедшие от динозавров, появились в галактике задолго до нас и чертовски любят подраться. Как между собой, так и с внешним врагом. Кленнонцы столкнулись с ними на пару лет раньше, чем мы, но тоже ни фига о них не знают. Имели место несколько локальных конфликтов, причем скаари никогда не снисходили до того, чтобы объяснить мотивы своих поступков. Мы можем понимать их язык, но когда скаари выходят на тропу войны, разговаривать с ними бессмысленно. Зато само их существование опровергает несколько эволюционных теорий, разработанных нашими яйцеголовыми.

— Например?

— Например, теорию о том, что разум может зародиться только у теплокровных существ, — сказал Бивис. — Скаари ни фига не теплокровные. Они рептилии, и от этого факта никуда не уйти. И, как всякие уважающие себя рептилии, они еще и не живородящие, а размножаются посредством инкубаторов. Впрочем, кленнонцы тоже размножаются в инкубаторах, хотя изначально функция деторождения у них в организмах присутствовала. Ну так они хотя бы яйца не несут.

— Я думаю, с точки зрения ведения войны способы размножения не имеют принципиального значения, — сказал я.

— Не скажи. Если война затянется на долгие годы, а она, скорее всего, так и затянется, многое будет зависеть от того, как скоро стороны смогут выставить на поле боя новое поколение бойцов. И тут преимущество будет на стороне Империи, говорят, их боевые особи доходят до нужной кондиции в течение десяти-двенадцати лет. Детеныши скаари же растут медленнее других, что может сильно осложнить Гегемонии жизнь. Скаари вообще очень медленно развиваются, уже во времена первых контактов они пребывали на нынешнем уровне технологий. И, судя по всему, этот уровень не меняется у них уже несколько веков, если не тысячелетий. И тут рушится еще одна теория яйцеголовых, гласящая, что разумная раса должна находиться в постоянном развитии, иначе прогресс очень быстро сменяется регрессом.

— Может быть, они как раз сейчас и регрессируют? — предположил я.

— Если так, то мне страшно подумать, на каком уровне они были раньше, — сказал Бивис. — Впрочем, яйцеголовые объясняют нынешнее состояние скаари тем, что у их расы нет централизованного правительства. Вообще, конечно, это не самое умное объяснение. Наличие двух рас, таким правительством обладающих, еще не повод для того, чтобы делать такие обобщающие заявления.

— Данных для статистики маловато, — согласился я.

— Гегемония занимает больше планет, чем Альянс и Империя вместе взятые, — продолжил Бивис, пропустив мою реплику мимо ушей. — Но на их планетах нет такой плотности населения, поэтому количеством они нас не сильно превосходят. Основная сложность в том, что в локальных стычках участвуют периферийные кланы скаари, сравнительно немногочисленные и не имеющие большого влияния в самой Гегемонии, что не позволяет нам реально оценить их истинную мощь. Ходят непроверенные слухи, что внутри Гегемонии существуют кланы куда более могущественные, чем те, с которыми мы сталкивались до сих пор. В том числе и обладающие другими технологиями. Может быть, СБА и знает что-то по этому поводу, но с нами, простыми обывателями, они такой информацией поделятся вряд ли. Хотя я и не думаю, что они знают. Теплокровным потомкам приматов сложно заслать своих агентов в стан врага, если этот враг произошел от рептилий, а сами скаари о себе почти ничего и не рассказывают.

Что ж, если в подобных слухах есть доля истины, то опасения полковника Визерса, вынудившие его пойти на предательство и саботаж, могут оказаться вполне обоснованными.

В шестнадцатом веке нового летоисчисления звездные войны перестали быть уделом фантастики и стали частью реальности.

Той самой реальности, в которой мне предстояло жить.