22
— А! Павлик! — Бывший директор спортклуба пытался остановить Павла в дверях, но тот шагнул вперед, и старику пришлось отступить.
— Здравствуйте, Олег Николаевич! — поздоровался Павел и перехватил взгляд старика, направленный на телефон. — Нет никого дома? В одиночестве сидите? А! Футбольчик смотрите? Ну конечно, воскресенье. А мне помощь ваша нужна. Очень. Помните, я как-то заглядывал к вам с женой? Вы еще сказали, что Алексей объявлялся, оставил записку, как его найти. Поищите, пожалуйста, очень нужно.
— Ну как же, помню, — засуетился старик, застегивая рубашку. — Ты посиди тут, я сейчас поищу.
— Нет уж, Олег Николаевич. — Павел прикоснулся к плечу старика, уловил невольный жест — хват за запястье и ладонь, разворот вокруг правой ноги, удержание, но руку не убрал. Опустил руки и бывший тренер, обернулся, заморгал слезящимися глазами:
— Эх! Годков бы десять хотя бы скинуть, ух и приложил бы я тебя, Павлик!
— Не приложили бы, Олег Николаевич, — Павел все-таки убрал руку, — Пять лет у Алексея кое-чего стоят.
— Прохиндеем оказался твой Алексей, — пробурчал тренер и поплелся в гостиную. — Учил вас черт знает чему. Одного не могу понять: ему-то зачем это было надо? Получал за работу — смешно сказать — копейки! Половину от сбора. А что вы ему могли собрать? Да и толку от его занятий? Обстучала жизнь ребятишек, никто не поднялся, все на виду: кто спился, кто уже в ящик сыграл, кто живот отрастил. Или ты на коне? Ладно. А была бы и в самом деле наука — глядишь, и сгодились бы на что, мальчишки-то хорошие были! Я уж и увещевал Алексея, и орал на него — бесполезно. Если бы не эти спонсоры, которые приплачивали за подвал, выгнал бы к чертям! Хотя нет. — Тренер обернулся, хлопнул ладонями некогда сильных рук о колени. — Не выгнал бы. Помнишь тот случай с Красновым? Ну мальчишка его еще ходил ко мне, занимался? Лобастый такой? Батя его, царство ему небесное, после той шутки с французским языком приказал вытурить наглеца, а с того все как с гуся вода. Засмеялся, сказал, что прибежит еще Краснов извинения просить. Ну извинения не извинения, а насчет вытурить — слова свои забрал. Вместе с пацаненком. Увел того, обиделся. Пацаненок-то теперь сам… как батя. Краснов Сергей Сергеевич. Начальник местного ФСНК. О как! Контроль, прости господи, за оборотом наркотиков. Понял? А ты говоришь…
— Кто приходил по мою душу, Олег Николаевич? — строго спросил Павел.
Поскучнел тренер сразу. В окно посмотрел, за которым день клонился к вечеру, кашлянул, полез в карман, начал разминать сигарету, прищурился, вглядываясь в экран телевизора.
— Эх! Кто ж так играет… Вот помню…
— Олег Николаевич! — перебил старика Павел.
— Проблемы мне устраиваешь? — протянул тот недовольно.
— Мне тоже проблемы ни к чему, — пожал плечами Павел, — Я вам зла не желаю, надеюсь на взаимность, кстати.
— Куда я пришью твою взаимность? — скривился тренер, — Вместо ног, которые мне тот же Краснов выдернет?
— А ему-то я что сделал? — удивился Павел.
— Ему? — не понял тренер, — Ты что, думаешь, что у нас милиция или этот ФСНК — одно, а бандиты — другое? Да его батя, упокой его душу, с Губаревым в дружках ходили!
— Я Губарева не трогал, — отрезал Павел.
— А мне все равно, — пробурчал тренер, — Я в прокуроры не нанимался. Вы там хоть порежьте друг друга на лоскуты — главное, чтобы меня не зацепило.
— Меня никто не видел, Олег Николаевич, — надвинул на лоб бейсболку Павел. — Как пришел, так и уйду. Вам-то что с того?
— То! — надул губы тренер, — Ты хоть убейся, а Краснов все вызнает. Поверь мне, парень, ежели есть три или четыре места, где ты можешь появиться, он там будет. Я тебя за последние лет десять видел один раз, и то год прошел, а вот тебе — и ты здесь, и команда насчет тебя есть. Что прикажешь? А если я тебе еще скажу, что у его бати еще с тех времен зуб на твоего Алексея? Я уж не знаю, как он разрулил тот случай, как жив остался, а Краснов-старший чуть не до смерти зубами скрипел. Самая обидная подначка теперь для всего семейства Красновых — французский язык выучить.
— Знают они, что Алексей вам весточку оставлял? — спросил Павел, подойдя к окну.
В маленьком дворике все было спокойно. Играли дети, стучали костяшками домино пенсионеры. Хотя хозяин юркого «корейца» выглядывал из-под поднятого капота, пытался рассмотреть что-то за тюлем квартиры тренера.
— Нет, — пробурчал тренер. — Спрашивали, зачем ты в прошлый раз приезжал, так я сказал, что об Алексее спрашивал, так столько лет прошло, что, если и были какие концы, все уж растерялось давно.
Старик был напуган. Страшно напуган, до дрожи в пальцах, но тем не менее врал. И напуган не Павлом, нет. Если и была у него весточка от Алексея, явно показал ее Краснову.
— Так есть у вас что или нет? — спросил Павел, — Как мне найти Алексея?
— Есть, конечно, есть, — закряхтел, поднимаясь с кресла, тренер, — Тут же и отыскал, как Краснов о тебе напомнил. Как не выбросил, до сих пор удивляюсь. Тут она, весточка твоя, в стенке.
Тренер громыхнул стеклянной дверцей, приподнялся на носках, сдвинул хрустальные рюмки и вытащил двумя пальцами из вазочки полоску бумаги.
— Вот она, родимая. Все, что ль, Павлик?
Павел взял записку, развернул пожелтевший листок. Уже полузабытым аккуратным почерком Алексея на листке был написан адрес. Номер дома и квартиры. «Москва. Зеленый проспект. Бываю каждый вторник. С девяти до девяти тридцати вечера».
— Что ж… — Павел спрятал листок в карман. — Спасибо, Олег Николаевич. Как Краснову сообщить велено? Ножками сбегать или по телефону позвонить?
— По телефону, — с готовностью сообщил тренер и тут же осекся.
— Ну что вы, в самом деле? — поморщился Павел. — Не убивал я Губарева, черт вас возьми. И к вам без ножа пришел. А звонить лучше не надо. Не стоит.
— Так я… — развел руками тренер.
— Телефон! — потребовал Павел.
— Вот, — запустил задрожавшую руку в карман тренер.
— Какой номер у Краснова? — спросил Павел.
— Так это… — Старик мазнул рукавом по лбу хлынувший пот, — На зеленую кнопку жми, так он там первым и всплывет. С утра сегодня только были, инструктировали меня…
— Обкладывают, — заметил Павел, запоминая номер Краснова.
— Что ж ты натворил-то, парень? — проблеял тренер, — Зачем такая заноза, если ты Губарева не убивал? Менты, говорят, в соседнем городишке второй день на ушах стоят!
— Да хоть на руках, — буркнул Павел, — Я позвоню?
— Звони, — пожал плечами Олег Николаевич.
Второй номер Томки и номер Дюкова вновь не ответили. Жора взял телефон сразу, но сказать ничего не успел. Только ответил на короткий вопрос Павла: «Новости о Томке?» — «Нет». Павел нажал отбой, набрал бабу Машу. Телефон гудел, Олег Николаевич елозил по лбу рукавом, а баба Маша все не отзывалась. Павел разобрал телефон, вытащил сим-карту.
— Старенький у тебя телефон, Олег Николаевич, но я его куплю. Две сотни баксов даю, переплачиваю раза в четыре. Держи свою симку. И за этот телефончик, — он выдернул из телефонной розетки аппарат с дисковым номеронабирателем, — сотню дам. Как за раритет. Согласен?
— Бери, — пролепетал тренер, принимая деньги, — Ты бы бежал, парень. Я так понял, что команда была кончать тебя. Что ментам, что браткам.
— Зря они это затеяли, — вздохнул Павел. — Пойду я.
— Так я это… — замялся старик. — От соседки все одно позвоню?
— Позвони, — кивнул Павел. — Только не спеши слишком. Где у тебя ключи-то?
Выйдя из квартиры, Павел обломил ключ в замке. За стенами старика не удержит, а все одно далеко от квартиры не отпустит. Бросил на подоконник дисковый телефон, вышел из подъезда и тут же услышал стариковский вопль с балкона:
— Ваня! Вон он! Держи его, а то уйдет!
Тут же рванул вдоль стены за угол, за второй, остановился в зарослях шиповника, услышал топот и встретил незнакомца крепким ударом в живот. Шустрый хозяин «корейца» согнулся, хватая ртом воздух, а Павел приложил его сверху и мгновенно избавил от пистолета.
— Ага, — кивнул, рассматривая удостоверение, — Лейтенант Перов Иван Анатольевич. Хороший у тебя пистолет! СТС, он же «Гюрза». Впрочем, я не такой уж знаток. Одно непонятно: кому ты служишь? Впрочем, не один ли черт? Ты не трясись, парень, и деньги мне твои не нужны, и документы, да и пока еще не убил я никого и не собираюсь. А пистолетик приберу пока. От греха.
