Небо над Космотерминалом могло сравниться только с творениями древних живописцев. «Что-то из Рериха…» — определил для себя Ким, рассматривая диковинно завитые облака, окрашенные восходящим светилом в гамму невероятно чистых тонов. Но саму Звезду все еще скрывал горизонт.

— Я же говорил, что рассвет будет прекрасен! — воодушевленно констатировал господин секретарь.

— Я думаю, — Агент позволил себе толику добродушной иронии, — он вам таким представляется в свете благополучного завершения приема столь важного Гостя.

Лино господина Азимова омрачилось.

— Относительно благополучного… Относительно… сказал бы я… Хотя вы очень выручили нас и Федерацию, господин Яснов. К вам в этом отношении претензий быть не может… Тем не менее успех визита господина Оружейника весьма сомнителен. Господин Толле сомневается, может ли он доверить свои знания столь ненадежным партнерам… Господин Торвальд вынесет этот вопрос на обсуждение Круга Оружейников Чура…

— Он так_и выразился в беседе с Президентом? — поинтересовался Ким.

— Не думаю… — Секретарь пожал плечами. — Политесу он все-таки обучен. Но вид у Всенародно Избранного после беседы с Гостем с глазу на глаз был прекислый… Да и пресса находится в состоянии некоторого… э-э… помрачения. Добро, понимаете ли, не то чтобы восторжествовало, а зло — не то чтобы наказано…

— Кстати, о наказании зла… — вспомнил Агент. — Надеюсь, слово, которое Президент дал в отношении господ Пайпера и Фюнфа…

— Можете быть спокойны, господин Яснов. Обоих жуликов теперь и пальцем не тронут… И даже проклятого проходимца Гопника не удалось исключить из Гильдии Адвокатов. Тем более что Гость публично утверждает, что пребывал в компании господ Фюнфа и Пайпера вполне добровольно. Из чистого любопытства… А пострадавшие получили компенсацию от заведения этих господ… Под разведение «пушистых призраков» дают неплохие кредиты… — Азимов с видимым сожалением возвел очи вверх. — Что, в конце концов, только справедливо. Страшно подумать, что случилось бы, если бы эти двое не спутали все карты в этой игре… Если бы Гость не был уведен из-под носа сразу нескольких охотников, то, боюсь, главный приз достался бы тем джентльменам, что уволокли в Тартар любезного господина Магирова с компанией…

— На вашем месте, господин секретарь, — снова улыбнулся Ким, — я бы все-таки записал себя в победители. Обстоятельства могли сложиться куда хуже…

Тот пожал плечами, словно желая сказать: «Да, это странно, но признаю, что напортачил и что спасло нас только чудо…» Потом выпрямился и со словами «Мне пора…» протянул Киму руку.

Ему действительно было пора присоединяться к небольшому кортежу высокопоставленных лиц, провожающих Гостя. Агенту на Контракте места среди них не было. Кортеж уже готов был начать свое движение от причалившего к стоянке для Особо Важных Персон «ройялфлайта» к эскалаторам Космотерминала.

Правда, вынырнувший из роскошного лимузина Гость чуть подпортил протокольную церемонию. Он издалека махнул притулившимся в сторонке Роше и Киму своей длиннющей рукой и в своей обычной непосредственной манере хотел было двинуться к ним, но комиссар осторожным жестом предотвратил нарушение этикета. Тор чуть смутился и махнул еще кому-то — совсем вдалеке. Ким обернулся: на балкончике второго уровня, стараясь держаться незаметными, стояли двое. И как можно более незаметно тоже махали покидающему их Гостю. Счастливчик сиял как новый пятиалтынный. Мепистоппель утирал слезу. На плече его устроилось что-то серое, пушистое, тоже разделяющее горечь прощания. Тор еще два или три раза обернулся на поднявших руки в прощальном жесте Яснова и Роше. И Харр, следовавший за ним шаг в шаг, тоже обернулся. Как показалось Киму, Пес улыбнулся им на прощанье.

— Тор неплохо вылечил свою собачку, — меланхолично заметил комиссар, глядя на возносящихся по эскалатору человека и Пса. — Никого, говорят, не подпускал к ней все эти две недели…

— У него есть основания не доверять людям, — пожал плечами Агент.

Роше задумчиво рассматривал свою предусмотрительно погашенную в присутственном месте трубку. Трубка тоже была прекрасно исцелена своим заботливым хозяином.

— А все-таки он был прав, тот чех, — задумчиво сказал комиссар.

— Это вы про кого? — недоуменно повернулся к нему Ким.

— Да про того, который писал, что результат расследования всегда будет точно таким, как тот, кто расследование это ведет. Вот я — всю жизнь провел, гоняясь за городским жульем. И что же? И в этот раз всему виной оказались мелкие прохиндеи. Шантажисты-неудачники. Это — для меня. А для господина Свирского дело, верно, представляется как сложнейшая комбинация, — тут комиссар повел над головой трубкой, — сразу нескольких разведслужб. Страшно законспирированных. А еще для кого-то, — Роше исподлобья взглянул на Кима и закусил погашенную трубку, — вся эта канитель упирается в проблемы контакта с подпространственным разумом, конфликтом цивилизаций и со всякой прочей чертовщиной в этом духе… И вот что забавно: все мы оказываемся правы! Агент улыбнулся:

— Нет, вы все-таки философ, комиссар… Вам надо излагать свои мысли на бумаге. Жаль, что мы уже простились с господином академиком: ему ваши идеи, наверное, тоже пришлись бы по душе…

Роше вздохнул:

— Пора и нам прощаться, господин Яснов… — Он протянул руку к шляпе, не обнаружил ее и, пожав плечами, заменил церемонный жест простым рукопожатием. — Мне пора к себе, на Козырную, а вам еще есть кого провожать… Спасибо за прекрасный кофе… Заходите перед отъездом.

Киму действительно было кого провожать. В притулившемся на полупустынной общей стоянке «тендрессе» Энни Чанг заканчивала приводить в порядок свою коротенькую прическу.

— Очень любезно, Агент, что ты нашел время подойти на пару минут к своей подопечной… — приветствовала она Яснова.

Улыбка Энни была и оставалась улыбкой вороватого мальчишки из Чайна-Тауна. Ким попытался вспомнить, когда они перешли на «ты», но этот момент был неуловим.

— Впрочем, прощаю вам пренебрежение служебными обязанностями… — Девушка прихлопнула дверцу кара, и тот послушно покатился к выезду.

Автопилот торопился вернуть подвижную единицу в парк проката.

— Вы специально устроили так, что до «Транзита» мы с Гостем — попутчики?..

— Старался соблюсти ваши профессиональные интересы…

Ким подхватил нетяжелый кейс Энни, и они зашагали к оскалившемуся жерлу ближайшего звена эскалаторов.

— У тебя это получается. Спасибо тебе, Агент… — Собкор «Гэлэкси ньюс» одарила Кима благодарным взглядом. — И за то, что ты затащил дока Аркадьева на чашку чаю, тоже спасибо… Я после этого перечитала о «пушистых призраках» все, что успела заказать по сети… Пожалуй, продам здоровенный очерк нашему научному приложению…

— Так что, теперь на Прерии их будут разводить на фермах? — иронически поинтересовался Ким. — Дюжинами дюжин?

— По крайней мере, Академия Специсследований выбила под этот проект основательные фонды. «Пушистые призраки» — естественный враг «червей». И Нелюди. Хотели конфисковать весь приплод, что вывел Фюнф, или купить у него, но ваш Аркадьев убедительно доказал, что нельзя разрушать сложившуюся систему. Да и сами «призраки» расставаться со старым жуликом вроде не захотели. Так что он теперь — субподрядчик… Большая величина… А вообще, неверно говорить «призраки» во множественном числе… Аркадьев говорит, что есть такая гипотеза, что есть только один «призрак» — такой сверхорганизм… Как бы дерево или сеть, раскинувшаяся в подпространстве… А на поверхность сюда, к нам, выходят только его какие-то специализированные отростки… Они и есть то, что люди встречают на Шараде, на Чуре и на Харуре… И теперь — на Прерии… И действительно, — Энни остановилась, увлекшись темой, — их, наверное, никогда не встречают случайно… Понимаете, эта штука — сверхорганизм — существует сразу в разных местах пространства и в разные моменты времени… И сам выбирает, где ему «выйти на поверхность»… Так что и Фюнфу его «призрак» достался не случайно…

Вообще-то после разговоров с доком Аркадьевым и бесед с майором Свирским Ким ощущал даже некоторое пресыщение информацией о «призраках» и «червях», но ему просто не хотелось так скоро прощаться с Энни. Поэтому он стоял на бетонном покрытии Космотерминала под начинающими греть лучами восходящей Звезды и слушал рассказ маленькой китаянки о ее удивительных открытиях в области подпространственной экзобиологии. Скорее всего, они виделись последний раз — Тридцать Три Мира редко сводят людей дважды…

— Это как бы плоды этого «дерева»… — увлеченно продолжала Энни. — Они почти изолированы от своих «веток»… Обмениваются с ними только информацией… Приспособлены существовать в обычном пространстве — на поверхности некоторых планет, где есть подходящие условия. Но вот размножаться, как обычные обитатели пространства, они не могут. У них — все по-другому… Под действием каких-то соединений — вроде тех, что содержатся в хвое сосны Мураямы, — они возобновляют обмен энергией с материнским организмом. Это у них сначала вызывает глубокий шок, транс — их можно принять за мертвых, а затем это «плодовое тело» тедепортирует себя в несколько разных мест одновременно… И возникает несколько уменьшенных по массе его копий… Это с нашей точки зрения. А с их — происходит разветвление такого четырехмерного щупальца, протянутого в трехмерное пространство… Все эти шесть малышей, которые морочили вам голову, это все проекции одного и того же организма в наши измерения… Но при этом организм этот теряет ориентацию и на какое-то время становится беспомощным… Ему требуются уход и забота…

— Выходит, что они не случайно сошлись на Прерии, — спросил Ким, — «призрак», «червь» и Адельберто Фюнф? «Призрак» использовал Мепистоппеля, чтобы размножиться и победить «червя»?

Энни пожала худенькими плечами и вдруг махнула рукой:

— А бес с ними! Поцелуйте лучше меня на прощанье, Агент. Имеете право — как-никак спасали мне жизнь… Когда еще встретимся…

До ступеней эскалатора они дошли молча. Потом Ким вспомнил:

— Вы не склеили трон вашего Невери? Несуществующего бога счастья? Энни улыбнулась:

— Придется заказать новый талисман. И освятить его. Но это уже где-нибудь на Квесте… Не удается мне надолго задержаться ни в одном Мире…

Девушка поежилась. Ей и в самом деле показалось сейчас, что громадные каменные шары планет стряхивают с себя почти невесомую плоть спецкора «ГН» и отправляют ее все в новые и новые странствия…

— Возьмите это на память… Пусть позаботится о вас до той поры… И вообще, говорят, эта штука помогает… — Ким протянул Энни старый как мир талисман — кроличью лапку на цепочке с кольцом для ключей.

Та подкинула ее на ладони и снова улыбнулась грустной улыбкой.

— Спасибо. Надо и мне оставить вам что-то на память.

— Это будет неплохо. — Ким тоже улыбнулся чуть-чуть через силу. — У меня собирается целый музей на память о Прерии… Комиссар Роше положил начало экспозиции — забыл свою шляпу у меня в машине… Ни за что не отдам.

— Знатоки будут устраивать паломничество к этому предмету. Будьте уверены, — заверила его Энни. — Но я не стану дарить вам головных уборов…

Она достала из сумки и протянула Киму небольшой потрепанный томик.

— Книга — лучший подарок, Агент… А такая — особенно. Настоящая книга — на бумаге. Напечатана в двадцатом веке, в начале… Фамильная реликвия… Отец меня по ней учил читать. А я по ней гадаю на прошлое…

— Как это гадают на прошлое? — спросил Ким, вертя в руках бумажный кирпичик.

— Да так же, как и на будущее… Загадываешь страницу и строку. Или просто открываешь наугад. И читаешь. Надо только спросить Судьбу не о том, что с тобой будет, а что это с тобой было… Это иногда очень важно бывает понять — что на самом деле с тобой случилось. Даже важнее того, что будет потом… А на будущее гадать я не люблю. Лучше пусть все будет неожиданно — ненависть, любовь, жизнь… И смерть… Когда захочешь… Когда что-нибудь у тебя, в жизни закончится… совсем… Открой наугад и прочитай. Поможет…

Она ступила на эскалатор, и бегущие ступени понесли ее вверх — в пределы таможни и санитарного контроля. А дальше ее ждал гром разгонных движков шаттла и немая тишина межзвездной бездны. 3а секунду до того, как темное жерло поглотило легкую фигурку, Энни сложила руки в молитвенном жесте предков.

«Оммани-падма-хумм…»

Ким повернулся и зашагал к стоянке. Что-то закончилось в его жизни. Совсем. Пора было гадать на прошлое.

Он наугад открыл книжку, опустил глаза на страницу и прочел: «Мы с тобой одной крови, ты и я…»

Расплавленная сталь восхода залила горизонт.