Боевой вертолет уверенно завис над вершиной гольца, сел очень мягко, удерживая часть своего немалого веса работающим винтом: летчики опасались за шасси, сломать его на этих камнях проще простого. Сгибаясь от сильного воздушного потока, из него выскочило несколько человек. Кроме Клеща и Кошкина, этим рейсом прибыло шесть экспертов с полевым оборудованием. Дружными усилиями из салона вытащили все их ящики и сумки, кто-то дал отмашку пилотам. Машина немного приподнялась, стремительно завалилась на бок, разворачиваясь в сторону Нимгера. Она спешила за новой партией людей и груза.

Клещ быстро направился вниз, не оглядываясь на сильно отстающего Олега. Здоровяк был назначен временным куратором «красной тревоги» и спешил к точке, откуда все началось. Если ему удастся ликвидировать опасность собственными силами, то особое положение отменят, тайгу оставят в покое. В противном случае последствия могут быть просто ужасны. Если нездоровое напряжение будет нарастать, то руководство Ордена не остановится перед любыми мерами. В подобных ситуациях оно особо не задумывалось в выборе средств. В истории уже были случаи, когда облаченные властью магистры санкционировали применение ядерного оружия. И хотя кроме оперативников жертв пока больше нет, он прекрасно понимал, что это может быть только первой строчкой большой книги. Тихо и мирно подобные истории заканчиваются нечасто.

Черные фигуры лениво приподнялись при виде знаменитого рыцаря, уважительно вскинули в салюте свои огромные «Тайфуны». Поприветствовав их коротким кивком головы, Клещ подошел к телу ближайшего оперативника, без эмоций и какой-либо брезгливости рассмотрел страшные раны, потрогал пальцем кожу. Повернулся в сторону командира спецотряда:

— Зачем прикрыли их лица?

— Это не мы, — глухо прогудело из-под шлема. — Тела никто из нас не трогал.

— Вы все здесь осмотрели?

— Да. В радиусе пятидесяти метров не пропустили ни одного подозрительного камешка. Кое-где пришлось даже разбирать осыпь — искали гильзы.

— Они что, стреляли?

— Да. Но совсем немного.

— Какова общая картина боя?

— Опергруппа подошла к этому месту с востока. Судя по всему, их привлек выбеленный медвежий череп, надетый на перфораторную штангу. Возможно, просто заинтересовали старые следы горных работ. Согласно правилам поиска, они обязаны изучать все необычное, встреченное в тревожном квадрате.

— Только не надо объяснять мне прописные истины. Здесь нужна четкая, сжатая информация, а ты сейчас начнешь «Войну и мир» подробно пересказывать.

— Виноват! На этом месте опергруппа устроила привал, все ребята сняли рюкзаки. Один сотрудник ушел вниз по склону, в кусты, метров на сорок.

— Зачем?

— Она лежала там на мягком ягеле, очевидно, отдыхала с комфортом.

— Она?

— Да. Это была девушка.

— Очень странно! Что она делала в опергруппе?

— Вы потом все поймете, из дальнейшего рассказа.

— Хорошо, продолжай.

— Противник был один, укрывался в старом отвале породы, возле начала траншеи. Он напал неожиданно, выстрелить успел только один оперативник — дал очередь из четырех патронов. После уничтожения группы неприятель ушел по канаве в восточном направлении. Оставшаяся девушка, выйдя из кустов, метнула вслед спецгранату и расстреляла обойму карабина, но, судя по всему, без всякого эффекта, к тому моменту он был уже далеко.

— Подожди, не торопись! Здесь ведь только четыре трупа. А где же эта странная девушка?

— А вот тут очень интересные вещи получаются!

Спецназовец вытащил небольшую бумажку, развернул ее, поднес к шлему:

— «Группа уничтожена в 15.39. Врага не видела, описать его не могу, но смертельно раненный командир успел сказать, что противник непрерывно произносил слово «упала». До начала атаки ничего необычного не было, но сразу после выхода из засады объект испустил мощный энергетический импульс. В этот момент я находилась в состоянии релаксации и, уловив всплеск, запомнила все его характеристики. Связи нет — объявить «красную тревогу» не смогла. Сломанный телефон лежит на камне, где было замечено пятно чужой крови. Еще несколько виднелись на снегу в канаве. Согласно инструкции (ИП 4.11.7), буду преследовать врага, не позволяя ему оторваться. Ветрова Алина, практикантка, Хабаровский филиал».

Командир спецгруппы замолчал. Клещ забрал у него маленькую записку, быстро просмотрел, хмыкнул:

— Что такое за ИП? Выяснили?

— Да. Инструкция поиска, часть четвертая, пункт одиннадцатый, подпункт седьмой. В случае «красной тревоги» при отсутствии связи оперативникам предписывается вести преследование противника своими силами.

— Ну и память у нее! Сюда бы ту канцелярскую крысу, которая писала этот пункт.

— Да, было бы неплохо. Зря девочка вспомнила про эту инструкцию, без нее она бы дождалась нас и осталась жива.

— Ну? И где же ее тело?

— Не найдено.

— Неужели смогла уйти так далеко?

— Я не знаю. От воронья тело не спрячешь, они везде такой деликатес найдут. Их тут было полно, они здорово обклевали всех ребят. Но с вершины гольца ребята внимательно осмотрели все вокруг на несколько километров— птицы нигде не кружат.

— Значит, плохо смотрели! Труп надо обязательно найти, он хоть приблизительно укажет нам направление движения врага.

— Мои ребята вовсе не слепые. В радиусе трех-четырех километров ее точно нет — гарантирую!

— Как обстоят дела со следами?

— Хуже просто не бывает. Тут недавно прошла сильная гроза, в районе гольца она разбушевалась вовсю. Кое-что мы нашли, но это сущие мелочи. Идти по ним невозможно, да и времени потрачено слишком много.

— Подкрепление скоро прибудет, надо поскорее расширить зону поисков. Эта практикантка, если, конечно, не полная дура, должна была оставлять хоть отдельные метки по ходу своего движения. Их вода не смоет.

— Понятно, но с этим дела обстоят похуже. Перед нападением оперативники проработали здесь больше суток. У них в порядке вещей помечать все свои маршруты, чтобы не ходить дважды по одним тропам. Мы нашли уже несколько десятков срезанных макушек стланиковых кустов и зарубок на деревьях. Чтобы обнаружить метки практикантки, надо выводить поисковые работы за пределы квадрата первичных работ.

— Так и сделаешь, причем не затягивай с этим. Сейчас сюда привезут новую группу бойцов, возьмешь их под свое командование. Разыщите ее следы и как можно быстрее найдите тело, пока медведи не растащили, это они быстро проделывают.

Клещ повернулся к подошедшему Кошкину:

— Олежек, тут все выглядит точно так, как ты видел в первый раз?

— Я смотрел из вертолета, там ракурс не тот. Но с виду все на месте. Звери даже тела не утащили, все остались на своих местах.

— Млекопитающие почему-то не любят находиться рядом с местом пробоя. А вот птицам хоть бы хны — вон воронье как славно поработало! Хорошо хоть практикантка сразу им лица догадалась прикрыть, в гробу не так стыдно будет лежать.

— Что за практикантка?

— Наш маленький неожиданный сюрприз. Девчонка-оперативница случайно выжила, обвешалась гранатами и решительно ушла в погоню за злобным супостатом. Мы тут как раз ставки делаем, на каком же километре от старта ее волки доедают. Кстати, ты случайно не знаешь, что означает слово «упала»?

Пожав плечами, Олег ответил:

— Глагол. Обозначает действие, совершаемое предметом женского рода при резком вертикальном перемещении к какой-либо стабильной поверхности.

— Грамотный ты мужик, прямо гений! — ухмыльнулся Клещ и поднес к уху трубу спутникового телефона: — Алле, диспетчер. Это Клещ. Быстренько сообщи мне, кто у вас дежурил позавчера во вторую смену?

— Кругов.

— И по какому номеру его можно найти?

Выслушав ответ, временный куратор набрал нужные цифры.

— Да!

— Кругов?

— Да!

— Говорит Мордвинов Антон Сергеевич, в народе более известный как Клещ. Я назначен временным куратором по «красной тревоге» в Южной Якутии. Все понял?

— Так точно!

— Знаешь, Кругов, я только что выяснил очень удивительную вещь и хочу услышать от тебя кое-какую информацию. Назови-ка мне интервал дежурной связи поисковых групп.

— Каждые шесть часов — четыре раза в сутки.

— Умный мальчик! Но странное дело получается — оперативники вашего филиала погибли еще позавчера, аж в пятнадцать тридцать девять, а благодатная тишина царила до позднего утра, пока Кошкин не добрался до гольца. Что ж ты так скромно себя вел? Прямо как трепетная гимназистка! Или они тебе с того света регулярно названивали?

— Я действовал согласно установленным правилам. После пропуска второго сеанса сообщил о ситуации руководителю нашего филиала — Панарину Игорю Владимировичу. Он приказал не обращать внимания на проблему со связью и поторопить Кошкина с вылетом на место встречи. Запись приказа внесена в журнал дежурства, с ней, под роспись, ознакомлен диспетчер Трутнев — мой утренний сменщик.

— Ладно, Кругов, ты меня прости, если что сказал тебе не так. Плохо мне и горестно на этом лысом гольце рядом с вашими ребятами.

— Простите, но я не мог действовать через голову начальства. Правила есть правила.

— Понимаю. Прощай.

Клещ полазил в электронной памяти телефона, выбрал нужный номер:

— Алле, Панарин?

— Кто спрашивает?

— Твоя персональная смерть, и зовут ее просто — Клещ. Ну что, иуда хабаровская, ты почему не объявил «желтую тревогу» сразу после исчезновения связи?

— Я думал…

— Думать ты в реанимации будешь, и то если повезет. Из-за твоего полного кретинизма мы узнали о гибели группы примерно на двенадцать часов позже, если не больше. Тебя, кстати, благодарят все голодающие вороны солнечной Якутии, нечасто им дают спокойно пообедать подобными деликатесами. Ты знаешь, сколько в мире за одну минуту выплавляется стали и делается абортов? Тысяча тонн и пять тысяч штук! А представь, сколько можно было успеть сделать за эти потерянные часы! Чего молчишь, гнида тифозная?

— Я… Я не нарушал никаких предписаний. Оперативная группа укомплектована слабо, дисциплина у них была невысокая, но заменить людей некем. У меня здесь ужасный некомплект сотрудников. Не всегда получается выдерживать очередность отпусков. У поисковиков уже не раз бывали внештатные ситуации, и это всегда заканчивалось хо…

— Послушай, Панарин, — почти ласково перебил Клещ разволновавшегося начальника. — Ты знаешь, я вообще-то не сторонник однополой любви, но для тебя сделаю персональное исключение. И даже не сомневайся — проделаю это с огромным удовольствием. Как только закончится эта карусель — жди приезда гостей! Я обязательно к тебе припрусь, мой сладкий персик, да еще и не один — с кучей друзей! Тут у меня несколько десятков молодых крепких спецназовцев. К тому времени они вволю набегаются по местным оленьим пастбищам, парни очень соскучатся по чистым, романтическим отношениям. Я их всех возьму с собой, никого не забуду. Ты понял, Панарин? Готовься, мы скоро будем у тебя! Учись расслабляться и получать удовольствие в некоторых неприятных жизненных ситуациях. Помни: твоя задница теперь принадлежит мне! Пока, Панарин, и не скучай. А вот я скучаю частенько и буду тебе названивать. Понял?!

Временный куратор сложил антенну, спрятал телефон в огромный карман. Командир спецназовцев качнул шлемом, вытянул вверх черную руку, одобрительно выставляя большой палец. Олег откровенно улыбался.

— Как эта практикантка попала в действующую оперативную группу? — ни к кому не обращаясь, спросил Клещ.

— Такое бывает, хоть и не часто, — прогудел спецназовец. — Сам, наверное, сталкивался — есть такие бабы, что их бульдозером не остановишь. Если чего решила, то добьется обязательно.

— Да. Простая поклонница групповой любви на такую гору не полезет, здесь не до этого. Явно ненормальная девица. Хотя знаю я одно садистское заведение, где такие дамочки встречаются. Что у нее за оружие?

— Девятимиллиметровое. Судя по гильзам и пустой обойме — автоматический десятизарядный карабин. В Хабаровске можно уточнить модель по журналу выдачи на складе.

— Странноватый выбор для девушки. Хотя, скорее всего, она довольно крепкой комплекции. Другая бы в опергруппу не попала.

— Не знаю, но сомневаюсь в этом. На отвалах сохранилась цепочка ее следов в рыхлой породе. Она шла вдоль самой канавы. Гроза здесь неплохо поработала, размыла все к чертям, но, судя по тому, что уцелело, у нее примерно тридцать шестой размер обуви, если не меньше.

— Да она просто малышка! Очень интересная девчонка, как ей удается лупить из такой нехилой винтовочки?

— Это все же лучше, чем пулемет или автоматический дробовик. Скорее всего, хорошая посадка приклада и мощный дульный компенсатор. Да и при стрельбе одиночными сильную отдачу можно выдержать.

Клещ пригнулся над камнем, где были сложены найденные трофеи спецназовцев, поднял выжатый шприц-тюбик, осмотрел маркировку, кивнул сам себе, поднял голову:

— Рюкзаки вы распотрошили?

— Нет, практикантка. Она забрала с собой все, что посчитала необходимым.

— А что именно?

— Мелочи установить очень трудно, но по остальному мы скинули весь список на Хабаровск. Оттуда уже сообщили, что не хватает спальника, одноразового гранатомета и крупнокалиберного пистолета командира опергруппы.

— Зачем он ей?

— Практикантка вооружена простой «береттой», к этой модели нет спецпатронов. А у Бидона был «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. У этой дуры патроны что снаряды, да и вес под два кило.

— Мама моя! Неплохая пушка! — одобрительно заявил Клещ.

— Да. Я слышал, что, когда этот пистолет разработали, в Африке все слоны неделю плакали.

— У этой амазонки тяжелая форма мании величия! Что она собралась делать с этой гаубицей?

— А что, вполне нормальный ход! — одобрительно прогудел спецназовец. — Я бы на ее месте тоже прихватил. Мало ли что случится с карабином, запасной надежный ствол никогда не помешает. При должном умении из крупнокалиберного пистолета может выстрелить даже ребенок. Главное правильно держать, не принимать отдачу на себя.

Клещ понимающе кивнул и призадумался. Эта неизвестная девчонка нравилась ему с каждой минутой все больше и больше. В Ордене не слишком приветствовали изнеженных барышень, но она просто била все рекорды. Представив тонкую фигурку, обвешанную оружием и с рюкзаком за плечами, он впервые задумался о том, что практикантка все же может и выжить. Ее действия были довольно четкими и обдуманными, не похоже, что она собиралась на собственные похороны, при этом так расчетливо себя не ведут. Если юная оперативница не полная дура, то прекрасно понимала, на какой риск идет. Враг, за несколько мгновений уничтоживший почти всю группу, оставил ее в живых только из-за случайного фактора или простой спешки. Преследовать такого страшного противника — все равно что подписать себе смертный приговор. Но вряд ли психологи допустили бы к поисковой работе человека со склонностью к самоубийству.

Вновь разложив спутниковый телефон, Клещ набрал новый номер:

— Технический центр?

— Да.

— Говорит Клещ. Нужна срочная справка — можно ли запеленговать сигналы радиостанции, которыми оснащаются поисковые группы?

— Подождите минуту.

Временный куратор успел досчитать почти до ста, прежде чем послышался другой голос:

— Алле?

— Я вас слушаю!

— Рация поисковиков маломощна, засечь ее в режиме приема можно только с минимальной дистанции. Она излучает меньше обычной магнитолы. Но при передаче сигнала в случае хорошего стечения обстоятельств пеленг можно взять даже со спутника, ионосфера в этом диапазоне пропускает все. Но требуется специальный приемник и отсутствие препятствий между пеленгатором и точкой выхода в эфир.

— Странно! Ведь эти крошки достают всего на несколько километров.

— Да, это так. Но ведь они работают на ультракоротких волнах, а на этом диапазоне важное условие связи — отсутствие препятствий между корреспондентами. В зависимости от рельефа сигнал может достать и за двадцать километров, а то и более, но в неблагоприятных условиях в них не докричишься и за пару сотен метров.

Прикинув расстояние, которое могла прошагать практикантка за это время по дремучей тайге, Клещ его прилично увеличил и поинтересовался у специалиста:

— У нас есть техническая возможность прослушивать на этой частоте все в радиусе пятидесяти километров от точки «красной тревоги»?

— Нет. Тут надо несколько специальных спутников или самолетов электронной разведки.

— В армии есть такие самолеты?

— Да, конечно.

— Мне они нужны. Выходи на диспетчера региона и четко объясни, что за техника требуется. Причем сделать это надо не просто срочно, а немедленно. Ты понял?

— Так точно!

— Выполняй!

Лина быстро продвигалась по плоскому водоразделу. Идти здесь было намного легче, чем в дебрях нижележащей тайги. Растительность на вершине была скудной и далеко не сплошной, часто протягивались практически голые курумники и чавкающие полянки мелких верховых болот, в промежутках между ними господствовали мшистые пустоши, покрытые искривленными скелетами засохшего стланика. Продираться через густые заросли теперь приходилось нечасто, скорость передвижения резко выросла. Враг несколько раз подходил к противоположному склону, но быстро возвращался назад. Его явно тянуло спуститься на другую сторону плоского хребта, но через чащобу лезть очень не хотелось. Девушку это весьма обрадовало: противник тоже не был железным, он перестал упрямо ломиться вперед, начал мудро выбирать обходные пути. Значит, у этого могучего создания все же есть свои слабости и уязвимые места, думать об этом было приятно.

Но и практикантке приходилось довольно несладко. Во время поиска она, как и все остальные оперативники, не спала ни минуты, а за эти две ночи на отдых ушло менее восьми часов. Учитывая, что все последние сутки пришлось обходиться без пищи и воды, вымотается любой. При таких тяжелых переходах по дикой местности нельзя изнурять организм голоданием, но деваться ей было просто некуда. На ходу Лина лущила мелкие стланиковые орешки, выковыривая их из прошлогодних высохших шишек, обгрызенных таежной живностью. По большей части они оказывались пустыми: тут успели неплохо поживиться прожорливые бурундуки и кедровки. Девушка удивлялась способности местного зверья четко определять наличие съедобной начинки, не нарушив скорлупы. Ей приходилось раскусывать все подряд, довольствуясь мизерными трофеями.

Кедровые орешки весьма калорийны, но таким ничтожным количеством никогда не наешься, хоть щелкай их целый день. От острой скорлупы уже начинали саднить губы и кончик языка, а нормальных орехов за это время не набралось и маленькой жмени. Отгоняя соблазны воспользоваться стимуляторами или фляжкой, полученной от кладовщика, Лина продолжала преследование. Свои козыри следует пока приберечь даже в таком состоянии она может двигаться еще очень долго. А за это время можно будет наконец найти пищу и воду.

Жажда мучила довольно серьезно. Северная погода весьма оригинальна: ночью может высыпать иней, а днем термометр зашкалит за тридцать. Вот и сейчас жара стояла весьма приличная, одеревенелый язык так и норовил прилипнуть к гортани. Но воды здесь не было, если не считать многочисленных небольших болот. Пару раз среди камней девушка замечала довольно чистые лужи, но пить из них поостереглась. Там густо кишели мириады крошечных созданий; употреблять эту жидкость противно и довольно небезопасно. Можно попробовать очистить влагу, пропустив ее через мох, но дело это требует затрат времени. Проще потерпеть, воспользоваться подобными родниками только в крайнем случае, когда станет совсем невмоготу.

С едой было несколько проще: дичь здесь имелась. Девушка не раз уже замечала выводки рябчиков и куропаток, вполне можно было попробовать подстрелить несколько штук из «беретты», благо этот пистолет заряжен вполне обычными патронами и не разнесет добычу в клочья. Но погода стояла тихая, совершенно безветренная, что довольно типично для этого района во все времена года. Звуки стрельбы здесь разнесутся очень далеко, не хотелось бы, чтобы их услышал враг. Лина не испытывала особого отвращения к охоте. В Монастыре она прошла специальные курсы выживания с довольно жестоким выпускным экзаменом. В майке, шортах и пляжных шлепанцах ее безжалостно оставили на специальном закрытом полигоне площадью около двух квадратных километров. Инструментов и оружия не было, из живности там водились только мелкие птицы и грызуны. Ягод и плодов тоже не наблюдалось. В одном углу этого огромного загона была сложена тысяча штук обычных кирпичей. Задание по формулировке было невероятно простым — перетаскать их в другой угол голыми руками, за полторы тысячи девичьих шагов. Лимита времени не было — работай сколько хочешь, но и питайся при этом как знаешь, а воду можешь пить из грязных дождевых луж. Лина справилась за десять дней, едва не заработав пневмонию: дело происходило поздней осенью.

С тех пор она на всю жизнь запомнила, что китайцы по-своему правы. Все что шевелится — вполне съедобно, и не стоит лить горькие слезы, убивая маленьких птичек ради крошечного комочка мяса. Ведь курица, в принципе, ничем не отличается от них, разве что только размером побольше. Покупая тушку в магазине или вылавливая мясо в своей тарелке, ты тоже становишься невольным убийцей. Пусть умертвили живое создание и не твои руки, но сделано это было с твоего молчаливого одобрения; а кто думает иначе — пусть становится вегетарианцем. Извечный вопрос, кто настоящий палач — человек, подписавший смертный приговор, или тот, кто взмахнул широким топором, для Лины просто не существовал. Оба хороши.

Таким образом, практикантка бросала на пернатую дичь весьма плотоядные взгляды и несколько раз пыталась подбить добычу камнями. Но успеха в этом так и не достигла: осторожно подкрадываться к птицам было некогда, а меткие броски издалека не были ее сильной стороной. Более крупных зверей не попадалось, хотя следов здесь хватало. Часто отмечались признаки былого человеческого присутствия — судя по всему, когда-то здесь было довольно многолюдно. Километров семь Лина прошагала по старой вездеходной дороге на ней уже успели подняться довольно приличные заросли, но все равно идти было довольно удобно. В этих краях неплохо поработали геологи — засыпанные шурфы и заросшие канавы встречались практически каждый час. Один раз она вышла к развалинам какого-то деревянного сооружения, от него прямо по земле тянулись четыре витых алюминиевых провода. Девушка поняла, что где-то на склоне проводились работы, требующие электричества, а, возможно, внизу, у самого ручья, был расположен временный поселок. По зимней дороге сюда притащили горючее и дизельную станцию и кое-как установили линию электропередачи. Вместо столбов использовали живые деревья, срубив с них ветви и закрепив изоляторы. Сосны и лиственницы после такого надругательства быстро засохли. К тому моменту людей здесь уже не было, они закончили все свои таинственные дела и убрались восвояси, не утруждая себя демонтажом проводов. Вывозить оборудование и материалы из таких глухих углов — весьма дорогостоящее мероприятие. Это в цивилизованных местах жадные сборщики цветного лома собрали все до малейшей проволочки, а в тайге по-прежнему можно набрать тонны меди и алюминия — это дело довольно нехитрое. Проблема только в одном — дотащить свою добычу до приемного пункта. Надо признать, что это не так просто.

Остановившись здесь на короткий привал, Лина предусмотрительно отломила несколько кусков проволоки, сложила их в одно кольцо, закрепила на жилете. В хозяйстве все может пригодиться. Прошла вдоль склона еще около километра, прежде чем остановилась в тупике — дальнейший путь был весьма затруднителен.

Поперек маршрута проходил настоящий каньон. Здесь вся местность представляла собой нагромождение невысоких хребтов и отдельных гольцов. Внизу в любой долинке текла вода. Тот ручей, в сторону которого все время пытался спуститься неутомимый противник, принимал здесь в себя небольшой приток. Выбрав наиболее удобную позицию, Лина хорошо разглядела дно ущелья и озадаченно покачала головой: перепад высот был около четырехсот метров, а склоны очень круты и труднопроходимы. Повсюду вздымались изломанные скальные останцы, на непролазные заросли пышного стланика было страшно смотреть: местами он не уступал в размерах небольшим деревьям. Враг наверняка очень горько пожалел, что не спустился пораньше: здесь, на приличном удалении от большой реки, горы вздымались гораздо выше. Но возвращаться он не стал — ободрав по пути кусок мха с обросшего валуна, двинулся в густые кусты напролом.

Лина присела рядом с этим камнем, развязала ботинки, вытряхнула из них свалявшийся мох. Она рвала сухие вершинки ягеля на всех привалах, набивая их в обувь. Таким образом девушка высушивала влагу, используя гигроскопичные свойства этого странного северного растения. Переобувшись, практикантка уверенно направилась назад. Она, в отличие от противника, точно знала, что необходимо делать в этой ситуации.

Враг без затей пошел напрямую; не будучи знаком с некоторыми результатами деятельности людей, он не догадывался о самых элементарных вещах. Его неудержимо влекла какая-то определенная цель, к ней он и стремился, не стараясь маневрировать, выбирая более комфортный путь. Как ни велика мощь противника, это почти не поможет на скалистом склоне. На спуск у него уйдет немало часов, а если повезет, он еще и упадет при этом пару раз, все более слабея. Лине было гораздо легче: она за минуту проанализировала всю ситуацию и выбрала наилучший вариант движения вниз. Девушка доберется до ручья очень быстро и с гораздо меньшим риском.

Вернувшись к развалинам электростанции, практикантка приступила к поискам. Заглядывая под доски и переворачивая различную рухлядь, она нашла кусок старой, потрескавшейся резины. Быстро изрезала ее ножом на более мелкие части, с помощью бинтов из медпакета прикрутила их к ладоням, соорудив грубое подобие перчаток. После этого направилась в сторону склона.

Рабочие, устанавливавшие эту линию электропередачи, в свое время потрудились на славу. Они вырубили широкую просеку вдоль всего склона. Она протягивалась почти напрямую к ручью, лишь изредка огибая стороной наиболее крутые, обрывистые участки, где не было высокой растительности. Но северные сосны и лиственницы выживают в самых неприспособленных местах. Они находят себе удобные места даже на участках, где общая крутизна склона превышает шестьдесят градусов. Поэтому мест, где электрики не нашли подходящих деревьев для своих столбов, было очень мало.

Просека уже порядком заросла, но двигаться по ней было несравнимо легче, чем по нетронутой чащобе. Все столбы давно попадали, трехфазная линия вилась прямо по земле. Там, где склон был слишком крутой, Лина спускалась, скользя по проводам, как альпинисты на своих тросах, предохраняя ладони импровизированными перчатками. Перед особенно рискованными участками она ненадолго приостанавливалась, сильно дергала свою алюминиевую веревку, проверяя прочность скруток. Только убедившись, что все в порядке, продолжала путь. Внизу уже начинали проглядывать голые валуны ручья, когда показался маленький карьер.

Девушка остановилась, внимательно осмотрелась. Разработка была давно заброшенной; среди пестрых глыб красивой породы уныло ржавели тачки и пустые бочки, чуть в стороне виднелась бревенчатая времянка с провалившейся крышей. Пройдя к ней, Лина обнаружила довольно широкую тропу, идущую вверх по долине. Пить хотелось просто невыносимо, но она могла еще потерпеть. Эта дорога обязательно выведет ее к воде, а самое главное, она тянется в нужную сторону — к устью правого притока, вытекавшего из каньона, в который спускался враг.

Люди давно уже не пользовались этой старой тропой. В свое время они проложили ее на совесть, вырубив все мешающие деревья и густые кусты. В крутых местах не пожалели взрывчатки. Понятно: для разведочных или горнодобывающих работ требовалось великое множество тяжелых инструментов и разных материалов, таскать их по густым зарослям никто не хотел. Лина сильно подозревала, что от водораздела сюда должна вести хоть какая-нибудь дорога, но не жалела, что не стала ее искать. Спуск вдоль линии электропередачи и так прошел великолепно.

Тропа практически не заросла — ею охотно пользовались разные таежные звери. Разглядев огромный медвежий след, размером с неплохую сковороду, Лина озадаченно покачала головой. Если у него и остальные габариты схожи, то голова косолапого наверняка не уступает по габаритам видеодвойке в ее временной квартирке. Девушка невольно поежилась — встречаться с таким хищником что-то не хотелось. Если он на нее разозлится, то делать нечего, придется стрелять из карабина; звук разнесется по узкой долине на многие километры. Если враг уже спустился, то он обязательно его услышит и сделает соответствующие выводы. Не стоит давать ему пищу для размышлений.

Через несколько минут рядом отчетливо послышалось веселое журчание воды, спуск заканчивался — Лина вышла к долгожданному ручью. Он был очень широкий, можно сказать — целая речушка. Кристально прозрачная вода струилась среди огромных гранитных валунов, сплошь заваливших русло. Присев на колени, Лина с огромным наслаждением сделала первый, самый вкусный глоток, уже не думая о смертоносной ртути и прочей ерунде, даже вид удирающей рыбины не привлек ее внимания. Наконец-то она может утолить свою жажду!

Вода была просто великолепная — холодная, мягкая, чистейшая. В этих местах, еще не загаженных цивилизацией, можно было без опаски пить из любого проточного водоема. Даже в самой мутной реке здесь течет несравнимо более качественная жидкость, чем в любом городском водопроводе. Едва удержавшись от соблазна пить до полного разрыва желудка, Лина поднялась, вернулась назад на тропу. Она теперь тянулась вдоль самого берега, среди кустов цветущей жимолости и чахлого березняка. Через пару сотен метров девушка вышла к маленькому поселку.

Он был заброшен очень давно. Крыши обвалились, но стены, сложенные из толстых бревен, все еще стояли весьма прочно. Девушка насчитала пять настоящих домов и три небольшие постройки. С интересом осмотрела развалины. Внутри их все было засыпано трухой, только железные печи возвышались. У стены одной избы громоздились кучи прозрачных бесцветных кристаллов. Осмотрев один, она поняла, что в карьере добывали горный хрусталь. Хорошие образцы вывозили, а мутные и трещиноватые камни выбрасывали после ручной переборки.

Присев на бревно, Лина постаралась хорошо сосредоточиться, определить, как далеко от нее находится враг. Очистив голову от всех посторонних мыслей, она медленно распрямила спину, превращая позвоночник в самую совершенную антенну. Через минуту девушка отчетливо поняла, что находится к неприятелю довольно близко. Ощущения были весьма схожи с теми, что возникли при первом контакте, после того, как противник уничтожил опер-группу.

Пришлось поневоле задумываться о целесообразности немедленного продолжения погони. Через полтора часа сильно стемнеет, если к тому времени она так и не догонит врага, то у него будет немалое преимущество — умение видеть в темноте. Ночь довольно светлая, но человек все же не сова, ей будет не слишком комфортно, а ноктовизор остался в уплывшем рюкзаке. И без того шансы на победу весьма невелики, не стоит их уменьшать еще сильнее. Лучше постараться найти здесь пищу и получше отдохнуть, чтобы продолжить преследование поутру, с новыми силами. Лина вовсе не боялась того, что ее преждевременная остановка приведет к немедленной катастрофе. На электронной карте спутникового навигатора было отмечено множество опасных объектов: атомные станции и пусковые шахты с баллистическими ракетами, склады ядовитых химических веществ, предприятия с опасным циклом производства. Однако враг упрямо направлялся в полную глушь — маршрут без серьезных отклонений уводил в самый дикий уголок местного края, там даже деревень не было, а о городах и речи нет. Девушка не понимала, что его туда гонит, но шел он крайне целеустремленно.

Что ж, в таком случае можно особо не торопиться, ведь если она погибнет этой ночью, то вряд ли ее когда-нибудь найдут. А оставшись в живых, можно будет подать сигнал поисковым вертолетам и сообщить о противнике всю информацию. Грамотные, опытные специалисты устроят правильную облаву, покончат с неприятелем через несколько часов. Практикантка вовсе не рвалась в бой, она была простой оперативницей, а значит, вся ее обязанность — навести на цель боевую группу или спецотряд. Следуя четким правилам, она должна держать врага на коротком поводке и при малейшей возможности сообщить о его местоположении руководству. Сейчас он потерял немало времени на опасном склоне и не сможет оторваться от преследовательницы. С рассветом она продолжит его выслеживание.

Приняв окончательное решение, Лина начала действовать немедленно. Первым делом она разделась до майки и трусов, развесила сыроватую одежду на ветках — пусть хорошо подсохнет и проветрится. Стирать нельзя: плотный камуфляж быстро не высохнет. Мошкары практикантка не боялась. Ее сенситивные способности были весьма невелики, но в этой ситуации помогали довольно неплохо. Не зря в народе говорят — на ведьму и комар не сядет. Впрочем, в местных краях летающей кровососущей нечисти было очень мало, да и не сезон еще.

Покопавшись в кармашках разгрузочного жилета, девушка достала все шприц-тюбики, что догадалась прихватить из аптечки Бидона. Четыре были со стимулятором, два с морфием. Решив, что одной дозы сильного обезболивающего ей вполне хватит, она отрезала тонкую иглу. С помощью своего хитрого ножа аккуратно согнула острый кончик, получив оригинальный рыболовный крючок. Отхватила со своего конского хвоста крошечный клочок, примотала его с помощью длинной волосинки, закрепила маленькой капелькой сосновой смолы. Затем расплела кусок синтетического шнура, радуясь, что не оставила его на своем плотике, сделала из него довольно тонкую леску. Крепким узлом прихватила свою самодельную искусственную приманку, среди рыболовов именуемую просто — «муха», другой конец закрепила на срезанной палке.

С полученной удочкой быстро спустилась к ручью, вскарабкалась на огромный валун. Про рыбалку в северных водоемах Лина знала не слишком многое — голые советы из учебных пособий курса выживания. Гораздо больше запомнился короткий поясняющий ролик. Она ясно видела: ручей далеко не безжизненный, от нее шарахнулась парочка стремительных удлиненных теней, прячась под соседние валуны. Можно надеяться на улов.

Взмахнув удилищем, девушка забросила свою неказистую приманку подальше. Она наивно думала, что придется играть мухой или выдумывать другие наживки, но местная рыба считала совершенно иначе. Короткий всплеск, рывок, ощущение бешеного сопротивления и мгновенная слабина — добыча сорвалась с неказистого крючка. Но Лина вовсе не расстроилась, она поняла, что находится на правильном пути, и через несколько неудачных забросов вытащила приличную рыбину.

Добыча сорвалась в воздухе, но упала уже на берегу. Девушка поспешно ухватила бьющегося хариуса, размером почти в две ее ладони, быстро оглушила рыбу резким ударом по голове. Далее все происходило очень просто. В этом месте была довольно неплохая яма — никуда не перемещаясь с облюбованного валуна, Лина за полчаса наловила более десятка пятнистых деликатесных созданий. Ловля закончилась в сумерках, пришлось сворачиваться: начинало холодать, да и рыба перестала жадно кидаться за приманкой.

Несмотря на немалое отвращение к холодной воде, практикантка поспешно искупалась, растирая тело крупнозернистым песком и жесткой травой. Наскоро обсушилась, оделась, прежним способом развела костер. Никакой посуды не было, всю рыбу она зажарила над углями, нанизав выпотрошенные тушки на зеленые ветви ивняка. Нельзя сказать, что ужин выдался на славу. Помимо варварского метода приготовления очень не хватало соли и специй, но Лину это совершенно не смущало. Сейчас не до особого гурманства, самое главное — насытить голодный желудок.

Прикончив половину своей добычи, девушка предусмотрительно оставила остальную рыбу на завтрашний день. С утра можно будет подкрепиться и не думать о еде до самого вечера. Если повезет, она найдет еще что-нибудь съедобное, а нет — ничего, голодной смертью за один день не умрет. Перед сном Лина привычно включила маленькую рацию, несколько раз выдала в эфир длинную трель вызова. Не дождавшись ответа, выключила передатчик, экономя подсевшую батарею — запасные остались в кармашке злополучного рюкзака.

Самолет электронной разведки, выполнявший очередной круг над районом поиска, ее сигнал не принял. Клещ дал пилотам весьма строгие указания о расстоянии, на котором следует искать потерянную практикантку. Он и представить себе не мог, насколько она уже удалилась. Сильный рыцарь не ожидал от хрупкой девчонки такой невероятной прыти и огромного упорства, честно говоря, он и сам не надеялся, что сможет совершить такой подвиг — пройти за два дня по непроходимому горно-таежному району столь огромный путь. Между гольцом Раскидистым и местом нынешней ночевки девушки было шестьдесят девять километров, если мерить расстояние по простой прямой.

Засыпать было довольно приятно от ощущения умиротворяющей сытости и ласкового звука журчащей неподалеку воды. Жажда Лине больше не грозила.