ГЛАВА 25
Стае Прощелыгин появился на нашем крыльце несколькими минутами раньше назначенного срока. Он оказался шароподобным мужчиной с большими жирными руками, хищными зелеными глазками, которые так и стреляли по сторонам, словно принадлежали вору-домушнику, зашедшему к намеченной жертве для составления стратегического плана ограбления. У него были длинные, мазутного цвета волосы, завязанные на затылке в конский хвост, маленькая остроконечная бородка и густые усы.
Дверь ему открыл Ян Табачник, не возражавший против совмещения должности повара с обязанностями дворецкого. Он выслушал длинные и невнятные объяснения Прощелыгина, затем препроводил его к дверям гостевого кабинета, где я скучал в компании Гонзы Кубинца.
— К вам Стае Прощелыгин, — доложил он. — Звать? Или за дверь выставить?
— Конечно, стоило бы выставить за дверь… — высказался я, но Кубинец перебил:
— Звать. Посмотрим на этого фрукта.
Прощелыгин воровато вошел в кабинет. Двигался он оригинально: два шага вперед — полшага назад. Таким образом добрался до гостевого кресла и без приглашения упал в него, словно лишился напрочь сил. При этом он молчал, сохраняя лицо в неподвижности.
— Внимательно слушаю вас, — с серьезной миной обратился я к Прощелыгину.
Агент Иоланды Городишек смутился. Он оказался в затруднительном положении и недоумевал, как ему поступить. Он прибыл сюда, как человек, вызванный по повестке в военкомат (идти страсть как не хочется, но обязан!), а военный комиссар спрашивает вдруг, чего, дескать, приперся.
— Я думал вообще-то, — промямлил он, — что вы меня пригласили.
— Первоначально так и было. Я хотел поговорить с вами об Иоланде Городишек. Но вы оказались жутким хамом, и мои намерения изменились.
Я достал бутылку, открыл и перелил пиво в бокал, который стоял у меня на столе еще с прошлого расследования. Тогда в нем тоже плескалось пиво. А пиво испортить пивом просто невозможно. Нонсенс! Поэтому мыть его, перед тем как налить пинту «Туровского Темного», я не стал.
— Готов с вами сотрудничать, — изъявил покорность Прощелыгин.
Его уступчивость выглядела чрезвычайно подозрительно: с чего бы это ему желать со мной сотрудничать? Некоторое время назад он недвусмысленно послал меня куда подальше. Лишь упоминание полиций заставило его изменить тон. Значит, ему есть что скрывать от официальных лиц. Возможно, их с Городишек связывало нечто незаконное.
— Ладно, посмотрим, насколько вы искренни в своем намерении, — ухмыльнувшись и глотнув пива, произнес я.
Кубинец якобы продолжал читать газету, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. Я знал, что он не упустит ни одного слова, сделает соответствующие выводы и в нужный момент выступит на авансцену.
— Как давно вы знаете Иоланду Городишек? На таком вопросе человек отдыхает, автоматически теряя бдительность.
— Где-то около трех лет, — рассеянно ответил Прощелыгин.
— Как вы познакомились? — так же рассеянно поинтересовался я.
— Я содержу модельное агентство. Но бизнес этот ненадежный. В том смысле, что каждый год происходит отток девочек по возрасту. Поэтому я вынужден регулярно искать новых, которым под силу подняться на модельный небосклон и воссиять.
Пухлые губки Прощелыгина дрожали, когда он рассказывал о своих подопечных. Так увлекается коллекционер, когда речь заходит о его коллекции.
— Вы нашли Иоланду Городишек? — уточнил я.
— Да, в школе. Мы проводили кастинг для показа молодежной коллекции модного дома «Годар». Требовался соответствующий контингент моделей. Управляющий «Годара» поставил условие, чтобы лица на подиуме были юны и не затасканы в нашем бизнесе. Пришлось изрядно попотеть, чтобы найти подходящие типажи. Иоланда Городишек вошла в число отобранных.
— Вам знаком Иван Дубов? — Я неожиданно изменил тему, преследуя цель проверить одно из своих предположений.
— Да, — осторожно ответил Прощелыгин. По его лицу было видно, как он напрягся.
— И что вас связывает с Дубай? — поинтересовался я.
— Меня ничего с ним не связывает! — возмутился Прощелыгин.
Он не удивился прозвищу Дубова, стало быть, прекрасно знал, какое место занимает этот человек в теневой иерархии Санкт-Петрополиса.
Я красноречиво молчал, потягивая из бокала пиво и всем своим видом показывая, что не доверяю его словам.
— Хорошо, хорошо, — не выдержал моего прессинга Прощелыгин. — Дубай указал мне на Городишек, приказал взять ее к себе и устроить ей карьеру.
— Почему вы не отказали Дубай?
— Как ему откажешь? — поразился моему скудоумию Прощелыгин. — Ваня представляет организацию, которая контролирует — пусть и негласно — половину бизнеса Санкт-Петрополиса. До празднования юбилея города было, несколько легче. Группировка Дубай не занимала исключительного положения. Дрязги и ссоры между вожаками различных мафиозных структур позволяли спокойно вести бизнес. Теперь же организация Дубай заняла место лидера. Можно сказать, получила монополию на город. В частности, весь модельный бизнес курирует Дубай.
— И вы взяли Иоланду Городишек по протекции Вани? — уточнил я. — Что еще вы делали по его рекомендациям?
— Ничего, что касалось бы Городишек! — отрезал Прощелыгин, показывая, что делиться своими тайнами не намерен.
Что ж, зайдем с другой стороны…
— Как складывалась карьера Иоланды?
Я кружился вокруг да около, чувствуя что-то на уровне интуиции, но облачить свои ощущения в слова никак не получалось. Прощелыгин явно скрывал нечто, напрямую связанное с убийством Городишек. Возможно, его информация позволила бы установить личность убийцы. Но как заставить его проговориться?..
— Нельзя сказать, что успешно, — подумав, ответил Прощелыгин. — Она была эффектной женщиной, но большим талантом Господь ее не наградил. Несколько крупных показов элитных коллекций — вот, пожалуй, все, чем она могла гордиться.
— Почему же ее имя было на слуху у обывателей?
— Городишек умела создавать себе хороший пиар. Думаю, она бы многого добилась в рекламных кампаниях, которые занимаются раскручиванием неизвестных политиков. Или в области продюсирования бездарностей для нашей эстрады. Тут бы она преуспела. Но Иоланда верила в свое призвание модели. И занималась продвижением исключительно самой себя.
— Что за продвижение? О чем вы говорите? — не понял я.
— Городишек встречалась с очень известными людьми. О серьезных отношениях я не слышал, нет. Она с удовольствием красовалась в их обществе перед объективами телекамер, фотографировалась, чтобы постоянно мелькать в светских хрониках газет и в новостных телематериалах. Так и подогревала к себе интерес. Стиль поведения Иоланды очень похож на манеру известной нашей теннисистки: никто не назовет ни одного чемпионата, который бы она выиграла, никто не знает в точности, играет ли она еще, но все постоянно видят ее в рекламе и на обложках журналов для мужчин.
Я кивнул в знак того, что понимаю, о чем речь.
— У нее была еще одна особенность, — вспомнил неожиданно Прощелыгин. — Она любила, чтобы ее имя окружал ореол скандала. Иоланда и сама часто устраивала шумиху.
— Как относились к Городишек коллеги по подиуму?
— Не любили. За заносчивость, высокомерие, грубость… Честно говоря, она вела себя отвратно со всеми, кто не обладал туго набитым кошельком. Охота за наличностью была ее истинной страстью.
Прощелыгин ухмыльнулся и облизал жирные губы языком. Он напоминал в этот момент свинью, что, подняв пятачок к хозяину, громко похрюкивает, требуя наполнить кормушку.
— Ее мог убить кто-нибудь из своих? — проснулся Гонза Кубинец, сворачивая газету и откладывая в сторону.
Прощелыгин от неожиданности подскочил и обернулся на голос.
— Не берусь об этом судить. У меня нет фактов.
— Спрашиваю еще раз: ее мог убить кто-то из своих? — усилил давление Кубинец.
— Да… Возможно… — пролепетал Стае. — Ей завидовали… Почему бы и нет?
— Кто?
— Любая из моделей как моего агентства, так и других. Круг ее общения был широк.
Прощелыгин стал нервно заламывать пальцы. Я почувствовал, что каравелла моей интуиции обрела верный ориентир.
— А как часто Городишек сама являлась инициатором скандалов? — спросил я.
— В основном она и была инициатором, вовлекая в свару других людей.
— Какой-нибудь из последних такого рода спектаклей можете вспомнить?
Вот оно — скользкое место! По лицу Прощелыгина я увидел, что он поплыл. Надо думать, произошла история, задевшая его лично… Он мог бы соврать или уклониться от ответа, но прекрасно понимал, что теперь я раскопаю информацию из других источников.
— Ну, допустим, один из последних показов в галерее элитных магазинов «Гранд-Палас», что расположена на Невском канале. Подробностей я не знаю. Говорят, что Иоланда перепила вина. Его подавали бесплатно всем гостям. Модели тоже при желании могли перехватить. Там Городишек сцепилась с кем-то из гостей… Детали можете выяснить в «Паласе». У кого-нибудь, из администраторов, работавших в тот день.
— И с кем она сцепилась?
— Не знаю… Честное слово. Ну да, конечно! Все он знал, только не хотел отдать мне этот кусочек добычи.
— Пока к вам вопросов больше нет, господин Прощелыгин. Всего доброго.
Я тщательно проигнорировал предложенную для рукопожатия руку. Дождался, пока Стае Прощелыгин покинул дом, и совершил рейд на кухню за холодным пивом.