ГЛАВА 15
Здание яхт-клуба «Флибустьер» выглядело необитаемым. Вдалеке у причалов покачивались на волнах красавицы яхты с поникшими парусами. И старый пират, выполненный из раскрашенной фанеры и неоновых трубок, тоже как-то облез, усы его обвисли, точно он испытал глубокую человеческую трагедию…
Я припарковал «Икар», врубил противоугонку — в наше неспокойное время без сигнализации обойтись никак нельзя! — и покинул борт, тщательно заперев все двери.
Не нравилась мне атмосфера, витавшая над яхт-клубом… Будь я каким-нибудь экстрасенсом, обязательно заявил бы прилюдно о проклятии, довлеющем над «Флибустьером»… Но хоть я и не экстрасенс, а в душе вот окопалось нехорошее предчувствие…
Для уверенности поправил кобуру с револьвером «бульдог», что покоилась под левым плечом, и решительно направился к парадному входу, придав лицу выражение, характеризуемое специалистами, как «особо зверское». На всякий случай расстегнул пуговицы на пиджаке и поправил шляпу, чтобы не заслоняла обзор.
Войдя в холл, вбежал по лестнице на второй этаж и направился к знакомому кабинету. Дорогу я уже знал. Возле двери, на которой висела табличка, закрашенная белой масляной краской, остановился и прислушался к доносившимся голосам.
— Я боюсь, Серый! В любой момент ко мне могут прийти…
Ошибочка вышла: звучали не голоса, а один голос. И принадлежал он Иннокентию Волокитову.
— … Ты с ума сошел! — возмутился чему-то менеджер. — Как я могу?! Это невозможно без Боны! С ее смертью все кончено! Там страшные люди! Они способны на все! Неужели ты не можешь врубиться, что я — уязвим?! Меня найти — пара пустяков! Стоит только мозгами раскинуть!..
Волокитов был явно чем-то напуган. Это чувствовалось по голосу, который дрожал и срывался на визг.
— … Серый, это невозможно! Ни при каких раскладах… Мертвый вопрос… Бона мертва… Все кончено!
Поведение Волокитова наводило на мысль, что собеседник уговаривает его на что-то. Было бы недурственно вникнуть в проблемы менеджера!
«А как? — задался я вопросом. — Взять на горяченьком!»
И я не нашел ничего лучше, как резко открыть дверь и вломиться внутрь с воплем:
— Вот, значит, какая крыса все это подстроила!!!
Признаться честно, последствия своего плана я не просчитывал. Предполагалось, что под мощным натиском Иннокентий Волокитов потечет, как мороженое под палящим июльским солнцем, и через минуту прессинга начнет давать информацию. Все же получилось иначе.
Волокитов от неожиданности выронил трубку, уставился на меня выпученными от ужаса глазами. Его челюсть задрожала. Из глаз брызнули крупные — с градину — слезы. Но вместо того чтобы раскаяться и заблажить униженно: «Дяденька, прости засранца, больше не буду!..» — он выбросил вперед руку, в которой был зажат огромный пистолет сорок пятого калибра, и открыл огонь.
Я нырнул в коридор, спасаясь от свинца, превратившего в щепу дверь. Пригибаясь к полу, чтобы ненароком не задела шальная пуля, выдернул из кобуры «бульдог» и закричал:
— Прекрати стрельбу!!! Давай поговорим!!! Мое предложение утонуло в новом шквале свинца. От шума выстрелов заложило уши.
— Кончай баловаться!! Я пришел с миром!! Ничего плохого тебе не сделаю!! — попытался я воззвать к его рассудку, но, похоже, умишком он давно уже повредился.
— Тебе меня не взять, сука!!! — донеслось в ответ.
И что делать с подобным фруктом? А ведь он мне нужен только живым! У мертвеца не узнаешь, о чем таком интересном он по телефону балаболил. И с кем.
Стрельба стихла. Видать, у овоща кончились патроны в обойме. Я решился рискнуть, пока он перезаряжается. Нырнул в дверной проем, открыв огонь из «бульдога». Я старался не попасть в Волокитова, но ничего не видел — сперва из-за быстроты перемещения, а затем из-за дыма, который заволок комнату.
— Сучара, не взять тебе меня!! — дико заорал Волокитов.
Я прекратил стрелять, выпрямился и взглянул на противника, который продолжал сидеть за рабочим столом с пистолетом в руке. Он энергично впихивал обойму в рукоять пистолета, но та никак не лезла — упиралась во что-то.
— Чего ерзаешь? — поинтересовался я, спокойно наблюдая за Иннокентием Карловичем. — Давай поговорим как нормальные люди!
— А-а! — хитро прищурился Волокитов, изучая мое лицо. — Я тебя знаю! Ты приходил сюда… Яхтами интересовался… Хотел подобраться поближе, сволочь!
Волокитов яростно втолкнул обойму в пистолет, дернул затвор и хищно осклабился, направив ствол мне в голову:
— Убью, гад!
Я знал, что он не выстрелит. Но поднял «бульдог» и нацелил в грудь Волокитова. Дуэль… Кто первый?.. Прямо Дикий Запад какой-то!
Его рука с пистолетом дрогнула и стала медленно клониться к столу. Из глаз потекли слезы.
— Положи пистолет… Поговорим по-хорошему… Я пришел просто поговорить… Ничего серьезного… Только расскажи мне о себе и Городишек… Ничего более… — ровным голосом, точно медитируя, бормотал я, медленно приближаясь к дрожавшему от ужаса менеджеру яхт-клуба.
Кажется, об Иоланде Городишек я зря помянул…
Волокитов переменился лицом. Глаза сверкнули сумасшедшим блеском. Он вскинул пистолет. Я пригнулся, направляя в него «бульдог», но Иннокентий не собирался стрелять в меня: приставил пистолет к своему виску и нажал курок. Голова его рванулась в сторону, точно ее прошиб электрический разряд. Из противоположного виска вырвался фонтан крови, и тело Иннокентия Карловича Волокитова, бывшего менеджера яхт-клуба, своим выстрелом подписавшего себе приказ о немедленном увольнении, стало заваливаться набок вместе со стулом.
— Твою мать!!! — выругался я, пряча пистолет в кобуру. — Твою мать!!! — выругался повторно, пиная ногой остатки двери.
Не хватало теперь только, чтобы меня полиция над остывающим телом нашла!..
С другой стороны, как узнать у трупа подробности, связанные с Иоландой Городишек?..
Я аккуратно прикрыл остатки двери и пересек кабинет. Наклонившись над Волокитовым, пробормотал:
— Что же тебя так напугало-то, дурашка?
Достал из кармана пиджака черные байковые перчатки, которые на всякий случай всегда ношу с собой, натянул их и стал обыскивать тело Волокитова, стараясь не испачкаться кровью. Добычу выкладывал на пол. Не слишком густая, прямо отметим, она была. Во внутреннем кармане пиджака обнаружился бумажник, а в нем — три купюры по десять рублей и пластиковая банковская карта формата VISA. Там же лежала фотография незнакомой девушки… На всякий случай отложил фото в сторону: придется выяснить ее личность… Сунув деньги и банковскую карточку обратно, я собрался было убрать портмоне, как вдруг из раскрывшегося кармашка для мелочи вместе с двумя монетками выпал сложенный вчетверо лист бумаги. Я поднял его, развернул и прочитал:
«Экспресс — 28 000 рублей Лука — 28 000 рублей Россомаха — 5000 рублей Форма — 7000 рублей Кайзер — 10 000 рублей Сенатор — 10 000 рублей Пиар — 3000 рублей Заика — 35 000 рублей
Итого: 261 000 рублей»
Интересно, что бы это могло значить? То, что записка имеет чрезвычайную важность, я понял сразу. Еще бы расшифровать ее… Решив обдумать все на досуге, я достал свой бумажник и упрятал в него найденный клочок, а также фотографию незнакомки.
Дальнейшие поиски ничего интересного не принесли. На всякий случай я осмотрел и комнату: пролистал книги, папки с «текучкой», включил компьютер и потратил минут десять на просмотр файлов «Рабочего стола» и «Моих документов» — все напрасно! Похоже, записка была единственной зацепкой, которую мне подарила судьба.
Надвинув шляпу на глаза, я направился на выход, моля Бога о том, чтобы в яхт-клубе в этот час никого не оказалось. Незамеченным выбрался на улицу и направился к своему катеру, лениво покачивавшему жирные бока на волнах в дальнем конце причала. Только бы не заметили… Объясни потом Григорию Леснику, что просто прогуливался в этих краях именно в тот момент, когда трагически ушел из жизни Иннокентий Волокитов. Пока полицейские проведут криминалистическую экспертизу и установят, что Волокитов сам приставил пистолет к голове, можно успеть запаршиветь в «Крестах» и подхватить парочку неизлечимых болезней… Полиция быстро установит, что Иоланда Городишек была знакома с Волокитовым и состояла с ним в довольно тесных отношениях. Впрочем, судить о характере их связи я не могу — из-за недостатка информации.
Заскочив на палубу, я ринулся в капитанскую рубку, снял сигнализацию, запустил мотор и взялся за штурвал. «Икар» отклеился от причала и стал медленно разворачиваться, показывая яхт-клубу «Флибустьер» свою изящную корму. Тут из здания яхт-клуба показались двое в летних футболках, украшенных пиратскими рожами, и в шортах. Они посуетились возле дома, словно вынюхивая след, и устремились по направлению к уплывавшему в Финский залив «Икару». Я прибавил газу. Двое на суше побегали по причалу и вернулись к зданию клуба, очевидно в твердом убеждении, что упустили убийцу.
Удалившись от клуба на приличное расстояние, я вздохнул спокойно и тут же услышал завывание сирен. Мимо пролетели три полицейских катера, раскачав мой «Икар» тройной волной. Я надвинул шляпу на глаза, чтобы даже случайный взгляд одного из шпиков не зафиксировал мое обличье.
Когда катера полиции исчезли, расслабился окончательно. Как оказалось, преждевременно! Я вывел на бортовой компьютер программу автопилота, однако запустить ее, по счастью, не успел. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, обнаружил весьма неприятное обстоятельство: у меня на хвосте висела подозрительная посудина.
