ГЛАВА 14
Вскоре после ухода инспектора я спустился в Хмельной подвал. Первым делом взглянул на пивоваренный календарь — и понял, что зашиваюсь: в конце текущей недели я обязан был поставить в «Вишневый самурай» и «Эсхил — ХР» по четыре двадцатипятилитровых бочки. Сварить столько пива чисто физически я не успевал. Большой объем… К тому же расследование, словно ненасытное чудовище о две пасти, пожирало все свободное время! А до конца недели осталось всего-то сорок восемь часов…
Я засучил рукава и углубился в процесс. Взгляд скользнул в ежедневник, и я остолбенел: старый фермер, у которого сломался катер, из-за чего он не смог доставить так необходимый мне вереск, именно сегодня ожидал моего визита! Мчаться в дикую глушь за несколькими мешками травы как-то не улыбалось. Я вооружился телефонной трубкой и позвонил контрагенту. Сообщив, что мой визит откладывается на неопределенный срок, выслушал подробный доклад о состоянии его плантаций и клятвенные заверения, что не позже чем через два дня мой заказ будет на месте.
Несколько последних недель я подумывал о приготовлении «Классического стаута», который отличается от обыкновенного портера тем, что последний, ежели смотреть на него через бокал, имеет темно-янтарный цвет и позволяет видеть изображение реального мира, а стаут — сплошь черный и абсолютно непрозрачен. Стаут изготовляли преимущественно в Англии. Вот мне и захотелось поэкспериментировать.
Полчаса я потратил на то, чтобы поставить вариться «Туровское Темное» и «Туровское Светлое» в объемах, достаточных для удовлетворения запросов клиентов. А затем выбросил лозунг:
«Ударим темным пивом по английскому безобразию!»
Что подразумевалось под «английским безобразием», я и сам понять не смог.
Чуть ниже поместился рекламный слоган, распечатанный на принтере:
«Для нас „Гиннес“ нипочем! Мы его одним плечом!»
Слоган получился поганенький, но ничего лучше придумать не удалось, несмотря на все старания.
Я приступил к кропотливому изучению рецепта стаута, по пути отметив, что неплохо было бы попробовать сварить и ламбик. Помнится, однажды я имел удовольствие попробовать этот сорт пива…
Традиционно ламбик изготовляли в некоторых областях Бельгии. Особенность его заключалась в том, что раствор солода выставляли на открытый воздух и процесс брожения проходил при помощи «диких» дрожжей, обитающих в воздухе. Для улучшения вкуса в пиво добавлялись также экстракты различных фруктов. Фруктовое пиво, в том числе и эль (а ламбик — разновидность эля), на мой взгляд, есть нечто ужасное. Но тот ламбик, что мне удалось попробовать, на вкус был изумителен!.. Я вспомнил, как пытался сварить пиво с ароматом лимона, и поморщился.
От стаута, ламбика, портера и эля меня отвлекло появление Гонзы Кубинца. Он воспользовался лифтом, поскольку никогда не спускался в хмельное царство по ступенькам. Возможно, считал это ниже собственного достоинства.
— Я все узнал! — громогласно объявил Кубинец, падая на расшатанный табурет. — А зачем к тебе Лесник приходил?
— Визит вежливости. Напрашивается на пару кружек пива.
— А если серьезно?
— Из-за Филиппа Шара. Меня вычислили, вот и пытался Лесник выяснить, какого дьявола я там искал.
— Выяснил?
— Что ты! — возмутился я, закрывая книги и тетради с рецептурой. — Его постигла неудача!
— Отлично. Тогда перейдем к делу…
Гонза вытащил из нагрудного кармана красной в клетку рубахи вчетверо сложенный лист бумаги. Развернув, положил передо мной:
— Вот список всех, кто последний год наиболее тесно общался с Иоландой Городишек. Всего десять персон. Скромненько, но со вкусом… А вообще Городишек, если сравнить ее с коллегами по профессии, сущий ангел. Прямо-таки образец добропорядочности. Ты бы почитал, что пишут про Юлию Поспелову! Обхохотаться можно! Хорошо, что нам ее пробивать не приходится.
Юлия Поспелова меня интересовала мало, но я все же поинтересовался, впиваясь в первую строчку списка:
— И чего хорошего?
— У нее фамилий сто было бы — никак не меньше!..
«Иннокентий Волокитов» — прочитал я под номером первым. Что-то безумно знакомое… Напрягся, пытаясь вспомнить, где же слышал нечто подобное… Ах, да! Менеджер яхт-клуба «Флибустьер»!.. Вот уж никогда бы не подумал про него. Чтобы общаться с Иоландой Городишек, нужны были деньги, и большие. А откуда средства у простого менеджера пускай и фешенебельного яхт-клуба?
Пробежал глазами по всему списку. Напротив фамилий значились возраст, род занятий и семейное положение поклонников Иоланды.
1. Иннокентий Карлович Волокитов. Двадцать семь лет. Менеджер яхт-клуба «Флибустьер». Холост.
2. Иван Дмитриевич Скорохватов. Тридцать один год. Глава корпорации «Великоросс». Женат. Двое детей.
3. Кудеяр Рахимович Грязнухин. Двадцать два года. Друг Скорохватова. Член совета директоров корпорации «Великоросс». Холост.
4. Казимир Даниилович Торосов. Сорок восемь лет. Член совета директоров компании «Петрофуд». Женат. Трое детей.
5. Александр Михайлович Колодий. Тридцать девять лет. Директор издательства «Полюс-Плюс». Женат. Ребенок три года.
6. Олег Валерьевич Борисоглебский. Сорок два года. Директор рекламного агентства «Герострат». Женат. Трое детей.
7. Лука Маркович Давыдов. Тридцать восемь лет. Владелец компании «Союз-трасса». Компания занимается международными транспортными перевозками. Женат. Двое детей.
8. Кирилл Бенедиктович Румянцев. Сорок восемь лет. Владелец телерадиокоммуникационной компании. Женат. Трое детей.
9. Валерий Сергеевич Соломах. Пятьдесят лет. Юрист. Владелец адвокатской конторы «Соломах и сыновья». Женат. Четверо детей.
10. Круглянский Юлий Николаевич. Сорок восемь лет. Член совета директоров пивоваренной компании «Очкарев & Ко»
Объект наших поисков — таинственный незнакомец, общавшийся с Иоландой Городишек в последние минуты ее жизни. Первую строчку можно было с чистой совестью вычеркнуть: Волокитов не подходил под описание, которое дал Филипп Шар. Но меня разбирало любопытство: что связывало этого слащавого хмыря с Городишек?
— Странный подбор персонажей, — оценил я предложенный список.
— Ты полагаешь? — спросил Гонза тоном гордого папаши, сынок которого отличился в чемпионате школы по бегу на длинные дистанции.
— Само в глаза бросается.
— Никак не могу понять, чего взрослая здоровая тетка хотела от женатых мужчин?
— Денег, друг мой, денег, — подсказал я Кубинцу.
— Наверное, ты прав, Даг. — согласился Гонза. — Она была их содержанкой. Хитрая козочка паслась на десяти лужках одновременно.
— Именно…
Я разложил лист на столе, разгладил его, прижал линейкой и располовинил.
— Итак, слушай боевую задачу. Узнаем телефон и адрес каждого. Звоним. Называемся другом Городишек. Напрашиваемся на встречу. В результате имеем минимум словесные портреты, одновременно стараясь выжать максимум информации из клиентов!
— Припряг! — проворчал Кубинец, пряча свою половину листка в нагрудный карман. — Меня вот Волокитов этот смущает. Все — директора, хозяева, а этот — так, мелкая сошка… Что его могло связывать с Городишек?
— Волокитова знаем… Мерзкий тип, между прочим! — Я скорчил гримасу отвращения. — Поэтому с него и начну. Он не тот, кто нам нужен, однозначно. Но и впрямь его связь с Городишек кажется странной… Освобождаю тебя и от десятого нумера: мне к директору пивоваренной компании попасть проще простого, поскольку имею с его заведеньицем контракт!
— Есть и еще полезная информация, — сообщил Гонза.
Я вопросительно взглянул на него.
— Во-первых, Городишек неоднократно встречалась с Иваном Дубовым. В определенных кругах Дубов известен под кличкой Ваня Дубай…
Я присвистнул от неожиданности и удовольствия: Ваня Дубай — правая рука Гоши Кочевея по кличке Качели, главаря одной из самых влиятельных преступных группировок Санкт-Петрополиса, которая изрядно усилила свои позиции после празднования трехсотлетия города. С Ваней Дубай нам с Кубинцем довелось общаться весьма тесно, поскольку Качели приказал своим людям в обязательном порядке содействовать мне в одном щекотливом расследовании, которое его касалось.
— И еще одна фамилия, явно небесполезная для нас… — Кубинец глумливо ухмыльнулся. — Стае Прощелыгин.
— Что за тип? — довольно пренебрежительно осведомился я.
— Агент Иоланды Городишек. Через него она вела все свои дела.
— Если бы у меня была такая фамилия, я бы сто раз подумал, стоит ли мне появляться на свет! — проворчал я. — Отлично, беру этих двух тоже на себя.
Я аккуратно дописал в свой список Ваню Дубай и Стаса Прощелыгина.
Что ж, пора нанести визит вежливости Иннокентию Карловичу Волокитову, менеджеру яхт-клуба «Флибустьер»…
