13
Колония Эверест была самой молодой человеческой колонией, если не считать Роанока. Ее основали как раз перед тем, как конклав выдвинул другим расам свой ультиматум с запретом колонизации. Оборона Эвереста, как и Роанока, была не слишком-то серьезной: пара спутников и шесть лучевых установок, по три на каждое из двух поселений, да еще один крейсер ССК на орбите. Когда Эверест подвергся нападению, вокруг планеты вращался «Де-Мойн». Хороший корабль с хорошей командой, но в одиночку он не смог противостоять шести аррисианским кораблям, выпустившим ракеты в «Де-Мойн» и спутники обороны. Крейсер раскололся по всей длине и начал неторопливое поначалу падение на планету, а спутники превратились в кучи орбитального мусора.
После уничтожения оборонительной системы планеты аррисианские корабли некоторое время тщательно выжигали поселения Эвереста с орбиты и в конце концов высадили войска для поиска и истребления колонистов, которым удалось спастись из горящих поселков. В результате все 5800 эверестских колонистов погибли. Аррисы не высадили им на смену своих колонистов или гарнизон, даже не объявили планету своим владением. Они лишь уничтожили всех людей.
Эри никак нельзя было сравнить с Эверестом — это был один из старейших и наиболее многолюдных человеческих миров, имевший планетарную защитную систему и большой постоянный гарнизон ССК. Все это заранее обрекало на неудачу любую попытку нападения, кроме разве что очень уж отчаянной и массированной. Но даже планетарные системы не в состоянии уследить за каждым ледяным или каменным метеором, летящим по случайной траектории. Несколько десятков таких на первый взгляд естественных мелких каменных небесных тел вошли в атмосферу Эри над городом Нью-Корк. Во время падения они раскалились от трения об атмосферу, и под воздействием обретенной тепловой энергии включились компактные химические лазеры, скрытые в камне.
Несколько лучей поразили крупнейшие предприятия Нью-Корка, выпускавшие оружие для ССК. Остальные наносили беспорядочные удары в разные стороны, поджигая дома, школы и рынки. Погибли сотни человек. Израсходовав энергию, замаскированные лазеры без остатка сгорели в атмосфере, не оставив никаких улик, которые позволили бы определить, кто их послал и почему.
Все это произошло в то время, когда Трухильо, Беата, Кранджич и я возвращались на Роанок. Конечно, узнали мы об этом много позже. Мы вообще не знали о каждом отдельном нападении на миры Союза колоний, во-первых, потому что новости нам не сообщали, а во-вторых, потому что все наши мысли были сосредоточены на собственном выживании.
* * *
— Вы предложили нам поддержку со стороны народа обинян, — сказал я Гикори через несколько часов после того, как мы ступили на поверхность Роанока. — Мы хотели бы воспользоваться этим предложением.
— Имеются некоторые трудности, — ответил он.
Я взглянул на Джейн, а потом опять на Гикори.
— Куда же без них. Без трудностей было бы не смешно.
— Я ощущаю в ваших словах сарказм, — заметил Гикори.
С чувством юмора у обинян было очень плохо, хотя иногда оно прорезалось. Но не на этот раз.
— Прошу прощения, Гикори, — вздохнул я. — У меня выдалась очень тяжелая неделя, а предстоящая будет ничуть не лучше. Пожалуйста, скажите мне, о каких, собственно, трудностях идет речь.
— После вашего отлета с Обинура прибыл беспилотный курьер, и мы наконец-то получили возможность напрямую связаться с нашим правительством. Нам сообщили, что, как только «Магеллан» исчез, Союз колоний официально потребовал от обинян не поддерживать никаких контактов с колонией Роанок. Ни открытых, ни тайных.
— Речь шла именно о Роаноке? — уточнила Джейн.
— Да.
— Почему? — Это был уже мой вопрос.
— Союз колоний не объяснил, — ответил Гикори. — Мы теперь предполагаем: ваши власти боялись, что попытка обинян установить местонахождение планеты может помешать осуществлению диверсии СК против флота конклава. Наше правительство согласилось не вмешиваться, но указало, что если Зое будет причинен хоть какой-нибудь вред, это вызовет у нас крайнее недовольство. Союз колоний в свою очередь заверил наше правительство, что Зоя находится практически в полной безопасности. Как и было на самом деле.
— Операция Союза колоний против флота конклава закончена, — сказал я.
— В соглашении не указано, когда вмешательство будет приемлемым, — без тени юмора сообщил Гикори. — Мы все еще связаны его условиями.
— Значит, вы не можете ничего сделать для нас, — подытожила Джейн.
— Нам поручено защищать Зою. И в последнем сообщении было ясно указано, что понятие «защита» распространяется только на нее.
— А если Зоя прикажет вам защищать колонию? — спросил я.
— Зоя может приказать нам с Дикори все, что пожелает. Но сомневаюсь, чтобы в этой ситуации хватило даже ее вмешательства.
Я встал из-за стола, подошел к окну и уставился в ночное небо.
— Обинянам известно, что Союз колоний находится в большой опасности?
— Известно, — подтвердил Гикори. — После гибели флота конклава было совершено много нападений на людские планеты.
— В таком случае вам должно быть известно и что Союзу колоний придется выбирать, какие колонии следует защищать, а какими пожертвовать. И что Роанок наверняка будет отнесен ко второй категории.
— Это мы знаем.
— И все же вы ничего не сделаете, чтобы помочь нам? — спросил я.
— Нет, пока Роанок остается частью Союза колоний.
Я открыл было рот, но Джейн перебила меня.
— Объясните, пожалуйста, — потребовала она.
— Новый, независимый статус Роанока потребовал бы от нас иного подхода, — сказал Гикори. — Если бы Роанок объявил себя независимым от Союза колоний, народ обинян счел бы себя обязанным предложить ему поддержку и помощь на временном основании, пока СК не вернет планету под свою юрисдикцию или согласится с изменившимся положением вещей.
— Но вы рискуете испортить отношения с Союзом колоний, — заметила Джейн.
— У Союза колоний сейчас очень много других более важных проблем, — сказал Гикори. — Мы не считаем, что помощь независимому Роаноку повлечет за собой долговременные негативные последствия.
— Значит, вы поможете нам? — полувопросительно уточнил я. — Вы только хотите, чтобы мы сначала провозгласили свою независимость от Союза колоний?
— Мы не даем никаких советов. Мы лишь обращаем ваше внимание на то, что, если вам придется отделиться от Союза, мы поможем вам защищаться.
Я повернулся к Джейн.
— Ну, что ты скажешь?
— Сомневаюсь, что жители этой колонии готовы позволить нам провозгласить независимость, — сказала Джейн.
— Даже если перед ними стоит выбор: независимость или смерть?
— Некоторые, вероятно, предпочтут смерть предательству, — заявила Джейн. — Или разрыву с остальным человечеством.
— Давай спросим их самих, — предложил я.
* * *
Нападение на колонию Уобаш не отличалось особой масштабностью — несколько ракет уничтожили административные здания и ряд приметных ориентиров, после чего на планету был высажен не слишком внушительный воинский отряд. Но в этом случае целью был не Уобаш, а три крейсера СCK, пришедшие для обороны колонии. В известии о нападении, доставленном ССК беспилотным курьером, сообщалось об участии в нем одного бхавского крейсера и трех малых канонерок, с которыми три корабля могли справиться без особого труда. Но в депеше не могло быть сказано, что почти сразу же после скачка курьера в пространстве Уобаша появилось еще шесть бхавских крейсеров, затаившихся в засаде. Они разрушили спутник, запускавший скачковые курьеры.
Крейсеры ССК прибыли в пространство Уобаша, соблюдая все меры предосторожности, — к тому времени уже было ясно, что Союз колоний подвергся тотальной агрессии, а командиры кораблей ССК не отличались ни опрометчивостью, ни глупостью. Но обстоятельства сложились не в их пользу с самого начала. Крейсеры ССК «Августа», «Саванна» и «Портленд» уничтожили три бхавских корабля и все малые канонерки, но при этом погибли сами, рассеяв металл, воздух и свои экипажи в пространстве планеты. Оборонительный потенциал Союза колоний уменьшился на три крейсера. Стало понятно, что разбираться с подобным инцидентом придется многочисленной эскадре, которой не будет угрожать опасность встретиться с превосходящими силами противника. Количество колоний, защищаемых ССК, становилось все меньше. Приоритеты, уже сместившиеся однажды под влиянием новых реалий войны, сместились снова, и опять не в пользу СК и, конечно же, Роанока.
* * *
— Вы с ума спятили! — заявила Мария Черная. — На нас напал этот треклятый конклав, он грозится стереть нас с лица земли, а вы говорите, что выход в том, чтобы отказаться от помощи человеческой расы! Нет, это форменное безумие!
Украдкой оглядев сидевших за столом членов совета, я понял, что мы с Джейн остались вдвоем. Точь-в-точь, как она и предполагала. Даже Манфред Трухильо, знавший ситуацию намного лучше всех остальных, был обескуражен нашим предложением объявить себя независимыми. Вновь образовалась сплоченная группа, настроенная против нас.
— Мы останемся не одни, — убеждал я. — Если мы станем независимыми, нам помогут обиняне.
— Тогда уж точно не о чем волноваться! — язвительно бросила Черная. — Иноземцы объединились, чтобы нас убить, но нам нечего бояться, потому что нас спасут другие иноземцы, которых вы приручили. Может, и спасут — пока не решат, что лучше им скооперироваться с другими нелюдями.
— Вы не совсем верно оцениваете обинян, — вставил я.
— Но ведь их нисколько не интересует наша колония, — вступил Ли Чен. — Их тревожит лишь судьба вашей дочери. Если с ней не дай бог что-нибудь случится, где мы после этого окажемся? У обинян больше не будет причин помогать нам. И мы окажемся в полной изоляции от Союза колоний.
— Мы уже изолированы от Союза колоний, — возразил я. — Нападениям подвергаются все планеты союза. ССК уже вступили в бой. И Союз колоний уже выстроил приоритеты своей обороны. Мы в их число не попали. Мы свою роль уже сыграли.
— Но ведь это всего лишь ваши слова, — рассудительно заметил Чен. — Теперь, когда нам разрешили включить ЭЗК, мы вновь получаем новости. И в них не говорится ни слова ни о чем подобном.
— Его слова могу подтвердить я, — сказал Трухилйо. — Скажу честно, я не готов прямо сейчас подписывать декларацию независимости, но Перри не лжет. Союз колоний определил для себя свои важные, не очень важные и совсем не важные объекты, и мы замыкаем список последней группы.
— Я не хочу сказать, что мы не верим вашим словам, — уточнил Чен. — Но сами подумайте: к чему вы нас призываете? Вы просите нас рискнуть всем — абсолютно всем! — положившись лишь на ваше слово.
— Допустим, мы решимся на это… И что тогда? — спросил Лол Гербер, заменивший в совете Хайрама Йодера. — Мы останемся в одиночестве. Если Союз колоний уцелеет, нам придется вымаливать у него прощение за мятеж. Если СК падет, то мы останемся одни из всей человеческой расы и сможем только уповать на милость иных существ. Неужели можно надеяться на то, что они станут долго защищать нас чуть ли не от всего космоса, стремящегося извести нас полностью? И разве можем мы с чистой совестью просить, чтобы обиняне ради нас поставили под угрозу свое собственное существование? Союз колоний — это человечество. К которому мы принадлежим, как бы там ни было.
— Это не все человечество, — сказал я. — Есть еще Земля.
— Которую Союз колоний задвинул в какой-то дальний угол, — пренебрежительно бросила Черная. — От нее нам точно не будет никакой помощи.
Я вздохнул.
— Мне ясно, к чему идет. Я сам попросил совет проголосовать по моему предложению, и мы с Джейн подчинимся вашему решению. Но я прошу вас хорошо подумать. Не позволяйте своему предубеждению против обинян, — я взглянул на Марию Черную, — или чувству патриотизма заставить вас забыть о том, что сейчас идет война, мы находимся на самой передней линии и не имеем ровно никакой надежды на поддержку из дома. Мы брошены на произвол судьбы. И только нам решать, что предпринять, чтобы уцелеть, потому что никто другой за нас этого не сделает.
— Перри, вы никогда еще не были таким мрачным, — заметила Марта Пиро.
— Наверное, никогда еще дела не были настолько погаными, — ответил я. — Ну, ладно. Давайте голосовать.
Я проголосовал за независимость. Джейн воздержалась — по давней традиции мы располагали только одним голосом на двоих. Все остальные члены совета проголосовали за то, чтобы остаться в Союзе колоний.
С формальной точки зрения во внимание следовало принять только мой голос. Опять же с формальной точки зрения, призывая к отделению от СК, я совершал государственную измену. Так что не исключено, что несогласные оказали мне благодеяние.
— Что ж, — подвел итог я, — мы остаемся колонией.
Почти все присутствующие заулыбались.
— И что нам теперь делать? — спросила Мария Черная.
— Я думаю, — ответил я. — Можете мне поверить, я думаю.
* * *
Планета Бонита вполне соответствовала своему названию, данному в честь красивой, стремительной и очень вкусной земной океанской рыбы. Она представляла собой прекрасное место с богатым животным и растительным миром, подходящим по своей генетической организации для потребления человеком. Бониту заселили пятнадцать лет назад, и эта довольно молодая колония уже вполне окрепла. На Бониту напали дтрутцы, раса, амбиции которой явно превышали ее мыслительные способности. Впрочем, в том столкновении Союз колоний одержал решительную победу: три крейсера ССК, базировавшиеся в районе Бониты, быстро разобрались с десантными силами дтрутцев. Часть кораблей нападавших уничтожили в самом начале боя, остальных же, сделавших безнадежную попытку уйти на дистанцию скачка и скрыться, наши крейсеры без труда догнали и расстреляли с короткой дистанции ракетами с наружных установок. Авантюра дтрутцев закончилась плачевно.
Эта агрессия получила известность не из-за успешных действий нашего флота и не из-за невероятной бездарности нападавших, а из-за своей неожиданности. Дтрутцы не входили в конклав; как и Союз колоний, они издавна предпочитали самостоятельность любым альянсам. Запрет на развитие колонизации был обращен против них так же, как и против СК.
И все же они напали на нас. По космосу все шире распространялись вести о том, что Союз колоний втянут в смертельную войну с членами конклава, а это означало возможность захватить кое-какие сравнительно мелкие человеческие колонии, пока ССК заняты в другом конце вселенной. Союзу колоний наносились раны, кровь широко растекалась в воде, и ее вкус привлекал из глубин мелкую рыбешку.
* * *
— Мы пришли за вашей дочерью, — сообщил мне Гикори.
— Прошу прощения.
Несмотря на всю напряженность момента, я не мог сдержать ухмылку.
— Наше правительство решило, что нападение на Роанок и его гибель неизбежны, — пояснил Гикори.
— Вот те раз.
— Мы с Дикори оба сожалеем о таком развитии событий. — Гикори слегка подался вперед для большей убедительности. — И что мы не можем помочь вам предотвратить беду.
— Что ж, спасибо, — сказал я, надеясь, что это прозвучало не слишком фальшиво.
Очевидно, мне удалось прикинуться искренним.
— Нам запрещено вмешиваться в ход событий или предлагать вам помощь, но мы решили, что удалить Зою из-под удара будет возможно, — продолжал Гикори. — Мы запросили для нее и для нас транспортное судно; оно уже вышло сюда. Мы решили сообщить об этих планах, потому что она — ваша дочь, а также потому, что мы добились разрешения вывезти вас и Джейн, если вы пожелаете.
— Получается, что мы втроем сможем ускользнуть из мясорубки?
Гикори кивнул.
— А как насчет всех остальных?
— У нас нет разрешения вывозить кого-нибудь другого, — ответил он.
— Но ведь отсутствие разрешения не означает, что вы не можете взять кого-то еще, верно? — спросил я. — Неужели вы откажете, если Зоя захочет взять свою лучшую подругу Гретхен? И почему вам кажется, что Зоя согласится уехать, если мы с Джейн останемся здесь?
— Вы собираетесь остаться? — уточнил Гикори.
— Конечно.
— Вы погибнете.
— Возможно, — согласился я, — хотя я сейчас занимаюсь поиском путей, которые позволили бы избежать этого. Но как бы там ни было, наше место на Роаноке. Мы никуда не полетим отсюда, и я подозреваю, что вам будет непросто убедить Зою уехать без нас или без ее друзей.
— Она согласится уехать, если вы ей прикажете, — сказал Гикори.
Я улыбнулся, наклонился к ЭЗК и послал Зое сообщение с просьбой немедленно прийти ко мне в кабинет.
Она вбежала через несколько минут.
— Гикори и Дикори хотят, чтобы ты покинула Роанок, — сказал я.
— А ты и мама полетите? — спросила Зоя.
— Нет, — ответил я.
— Тогда пусть они катятся ко всем чертям, — заявила Зоя, взглянув в упор на Гикори.
Я развел руками и тоже повернулся к Гикори.
— Я же вам говорил.
— Вы не приказали ей улететь.
— Зоя, ты должна улететь с Роанока, — твердо повторил я.
— Плевала я на тебя, девяностолетний папаша, — сказала Зоя с улыбкой, но в то же время совершенно серьезно и добавила, повернувшись к обинянам: — И на вас обоих я тоже плевала. И, раз уж дело дошло до этого, плевала я на то, кем вы меня считаете и что обо мне думаете. Если хотите защищать меня, защищайте людей, которые мне дороги. Защищайте эту колонию.
— Мы не можем, — ответил Гикори. — Нам это запретили.
— В таком случае у вас возникла проблема. — Зоя больше не улыбалась, ее глаза метали молнии. — Потому что я никуда не улетаю. И вы никогда, никогда меня не уговорите!
Она вылетела, как ураган, громко хлопнув дверью.
— Ну, видите, все прошло точно так, как я и ожидал, — констатировал я.
— Вы не приложили всех сил для того, чтобы убедить ее, — заметил Гикори.
Я, прищурившись, взглянул на него снизу вверх.
— Вы считаете меня неискренним?
— Да.
Выражение его лица было еще более непроницаемо, чем обычно, но я не сомневался, что это далось ему с очень большим трудом; наверняка он испытывал сейчас такое эмоциональное напряжение, что довольно скоро ему пришлось бы выключить имплантат. Это было заметно и по все более усложнявшемуся построению фраз.
— Вы правы, — согласился я. — Я говорил неискренне.
— Но почему? — спросил Гикори, и я поразился, уловив в его голосе жалобные нотки. — Вы же погубили своего ребенка, ребенка Чарльза Бутэна.
— Она пока еще жива. Как и мы с вами. И вся эта колония.
— Вы знаете, что мы не можем допустить, чтобы Зое был причинен вред, — нарушил свое постоянное молчание Дикори.
Я тут же вспомнил, что в этой паре он был высшим по положению.
— Вы намерены вернуться к прежнему плану — убить меня и Джейн, чтобы защитить Зою?
— Надеюсь, что удастся обойтись без этого, — ответил Дикори.
— Какой поразительно двусмысленный ответ.
— Он не двусмысленный, — сказал Гикори. — Вы же знаете, в каком положении мы находимся. И наши обязанности…
— А я попросил бы вас вспомнить о моем положении, моих обязанностях и точке зрения. Я уже говорил вам, что при любых обстоятельствах вы должны защищать Зою. И эта моя точка зрения не изменилась.
— Но вы существенно затруднили исполнение наших обязанностей, — посетовал Гикори. — Думаю, что вы лишили нас возможности их выполнить.
— А я так не думаю. Позволю себе сделать вам обоим предложение. Скоро прибудет ваш корабль. Я могу пообещать, что Зоя отправится на нем вместе с вами. Но вы, в свою очередь, должны пообещать мне, что доставите ее в место, которое я вам укажу.
— Какое место? — спросил Гикори.
— Пока что я вам этого не скажу.
— Это помешает нам дать согласие, — сказал Гикори.
— Вы, конечно, вправе так сказать. Но я гарантирую вам, что в том месте, куда вы ее доставите, она будет в куда большей безопасности, чем здесь. И сейчас. Соглашайтесь, и я сделаю так, что она улетит с вами. Если же вы не согласитесь, то вам придется найти способ, как защитить ее здесь от почти неизбежной смерти, или же убить меня и Джейн, а потом попытаться увезти ее силой. Выбирайте.
Гикори и Дикори склонились друг к другу и несколько минут переговаривались. Я еще ни разу не видел, чтобы они совещались так долго.
— Мы принимаем ваше условие, — сказал наконец Гикори.
— Вот и прекрасно. Теперь мне остается всего ничего — уговорить Зою уехать. И конечно, уломать Джейн.
— Теперь вы скажете нам, куда мы должны будем доставить Зою? — спросил Гикори.
— Передать сообщение, — ответил я.
* * *
Машинное отделение «Кристины Мари» взорвалось, когда она только-только успела пристыковаться к станции «Хартум». Добрая четверть транспортного судна превратилась в пар, а оставшуюся часть громадного корпуса прямиком вбило в станцию. Корпус станции перегнулся и лопнул, сила взрыва и вырвавшийся воздух разбросали людей во все стороны. Герметичные переборки в зоне, прилегающей к месту аварии, как положено, встали на место, но их тут же сорвало с креплений тушей «Кристины Мари», продолжавшей по инерции наваливаться на станцию. Экипаж транспортника рассеялся в безвоздушном пространстве. Когда остов судна наконец-то оторвался от станции и можно было подсчитать потери, оказалось, что погибли 566 человек на станции, а из многолюдного экипажа «Кристины Мари» уцелели лишь шестеро, из которых двое вскоре умерли от полученных ран.
Ущерб от взрыва «Кристины Мари» не ограничился уничтожением корабля и тяжелейшими повреждениями хартумской космической станции. Он произошел как раз во время уборки свинчаток — местных деликатесных фруктов, составлявших весомую долю экспорта Хартума. Свинчатки получили свое название потому, что после созревания быстро портятся и годятся лишь на корм свиньям. Поэтому колония на всем протяжении своего существования вкладывала массу сил и средств в организацию быстрой уборки и отправки урожая через хартумскую станцию. Помимо «Кристины Мари» в пространстве Хартума ждали погрузки драгоценных фруктов еще сотни торговых судов Союза колоний.
После катастрофы на хартумской станции отработанная система отгрузки свинчаток оказалась полностью разрушенной. Корабли послали на планету свои шаттлы и попытались вывезти на них хоть часть запланированного груза, что привело к страшной неразберихе на планете, поскольку сразу полетели к чертям все планы и графики. Следовало распаковать громадные транспортные контейнеры с фруктами и перегрузить их в не слишком вместительные шаттлы. Для такой работы остро не хватало грузчиков. В результате едва ли не весь урожай свинчаток сгнил на складах, отчего экономика Хартума получила тяжелый удар, который должен был сказаться в будущем и на ходе работ по восстановлению станции, и на возможности поддерживать обороноспособность на уровне, позволяющем отразить прямую агрессию.
До швартовки на хартумской станции «Кристина Мари» сообщила свои позывные и передала туда свою грузовую декларацию и описание последнего маршрута — это было обязательной частью стандартной проверки безопасности. Из сохранившейся документации выяснилось, что недавно «Кристина Мари» посетила Квии, планету расы кви, одного из немногочисленных союзников СК, где пришвартовывалась по соседству с кораблем, ходившим под флагом Илана, члена конклава. После этого «Кристина Мари» посетила еще два порта. Хартум был третьим. Исследование остатков погибшего корабля однозначно показало, что катастрофа произошла в результате преднамеренной диверсии, а не случайной неисправности в машинном отделении.
Феникс издал приказ, согласно которому ни один корабль, посетивший на протяжении года нечеловеческий мир, не должен был приближаться к космическим станциям без полного осмотра. И сотни торговых судов повисли в пространстве с раскрытыми грузовыми портами, а их экипажи подверглись карантину в изначальном, венецианском смысле этого слова* [Карантин (ита. quaranteria. Oт quarantagiorni — сорок дней) — система мероприятий, проводимых для предупреждения распространения инфекционных заболеваний. Впервые был введен в Италии в XIV в. в виде сорокадневной (отсюда и название) задержки на рейде судов, прибывающих из мест, где наблюдались вспышки чумы.]. Им пришлось ждать положенный срок, на протяжении которого выяснялось, останутся они живыми и здоровыми или же у них обнаружится какая-нибудь смертоносная инопланетная чума.
«Кристину Мари» заминировали с расчетом на то, что она отправится туда, где ее подрыв не только приведет к гибели команды, но и нанесет тяжкий удар по экономике Союза колоний. План сработал блестяще.
* * *
Известие о том, что я отправил Зою, чтобы предупредить генерала Гау об опасности, совет Роанока, естественно, принял в штыки.
— Нам придется обсудить новую проблему — вашу измену, — сказал Манфред Трухильо.
— С изменой у меня нет проблемы, — ответил я. — Я в любой момент могу остановиться.
Однако, окинув взглядом членов совета, я понял, что на сей раз моя попытка сострить не сработала.
— Черт вас возьми, Перри! — воскликнул Ли Чен (таким рассерженным я еще никогда его не видел). — Конклав хочет уничтожить нас всех, а вы обмениваетесь записочками с его руководителем!
— И используете для этого свою дочь, — добавила Мария Черная, не скрывая отвращения. — Вы послали своего единственного ребенка к нашему врагу.
Я взглянул на сидевших за столом Джейн и Савитри; они обе кивнули мне. Мы предвидели именно такой ход событий и заранее обсудили нашу линию поведения.
— Нет, я сделал вовсе не то, в чем вы меня обвиняете, — начал объяснять я. — Да, у нас есть враги, и их много, но генерал Гау к их числу не относится.
И я рассказал им о беседе с командующим Специальными силами генералом Сциллардом и о том, что именно он предупредил меня о готовящемся покушении на Гау и попросил изыскать средства предупредить генерала об этом.
— Гау пообещал нам, что не станет нападать на Роанок, — добавил я. — Если он погибнет, то не останется никого, кто стоял бы между нами и теми, кто стремится уничтожить нас.
— Так между нами и ими и сейчас никого нет, — возразил Ли Чен. — Или вы забыли о ракетной атаке, случившейся всего несколько недель назад?
— Я о ней, естественно, не забыл. И подозреваю, что дело обернулось бы намного хуже, если бы Гау не сохранил за собой хоть остатков власти над конклавом. Если он заблаговременно узнает о готовящемся покушении, то сможет использовать эти сведения для того, чтобы вернуть себе управление конклавом. И тогда мы окажемся в безопасности. Или, по крайней мере, нам будет грозить не столь сильная опасность. Я решил, что ради этого стоило рискнуть и предупредить его.
— Вы даже не поставили такой важный вопрос на голосование, — возмутилась Марта Пиро.
— Да, не поставил, — согласился я. — Но ведь я все еще руководитель колонии. Мы с Джейн решили, что это будет самым лучшим из всего, что мы можем предпринять. А вы наверняка не согласились бы с нами.
— Но это же прямая измена, — повторил Трухильо. — И на этот раз, Джон, самая настоящая. Это совсем не то, что смиренно просить генерала не вызывать сюда свой флот. Вы вмешиваетесь во внутреннюю политику конклава. Союз колоний ни в коем случае не позволил бы вам этого, тем более после того, как ваши поступки уже стали предметом правительственного расследования.
— Я готов ответить за свои действия.
— Возможно, но, к сожалению, отвечать за них придется нам всем вместе, — заявила Мария Черная. — Надеюсь, вы не думаете, что Союз колоний поверит, будто вы творили все это в одиночку.
Я посмотрел ей в глаза.
— Мария, позвольте из чистого любопытства спросить вас, что, по-вашему, СК может предпринять? Прислать сюда отряд ССК, чтобы арестовать меня и Джейн? Лично я думаю, что это было бы просто прекрасно. По крайней мере, здесь появился бы военный гарнизон на случай атаки. Другой вариант — они повесят нас сушиться на солнышке. Но видите ли в чем дело: нас, можно сказать, уже повесили. Всех.
Я обвел взглядом сидевших за столом.
— Мне кажется, я должен напомнить вам один существенный факт, о котором вы снова и снова забываете: мы целиком, полностью и абсолютно брошены на произвол судьбы. Для Союза колоний мы вновь станем полезными лишь после того, как нас уничтожат, — тогда мы превратимся в знамя, вокруг которого колонии сплотятся, чтобы поддержать войну собственными деньгами и людьми. Я не возражаю против того, чтобы играть роль знамени для членов Союза колоний, но совершенно не хочу умирать за привилегии властей. И не желаю, чтобы ради их привилегий умирали вы.
Трухильо взглянул на Джейн.
— Вы согласны с тем, что сказал Джон?
— Джон получил информацию от моего бывшего командира, — ответила Джейн. — У меня есть с ним разногласия личного порядка, но я не имею ни малейших сомнений в достоверности его информации.
— Но он преследует при этом какие-то цели? — спросил Трухильо.
— Конечно, преследует, — сказала Джейн. — Он хочет сделать так, чтобы все прочие разумные расы, населяющие вселенную, не растоптали нас, как мы топчем тараканов. Мне кажется, он выразил это достаточно ясно.
Трухильо несколько секунд молчал.
— Я имею в виду: есть ли у него какие-нибудь тайные цели?
— В этом я сомневаюсь. В Специальных силах довольно прямодушный народ. Мы можем при необходимости схитрить, но в серьезных делах предпочитаем идти напрямую.
— Это кое-что значит, — вставил я. — А вот правительство Союза колоний все время только и делало, что обманывало нас.
— У него не было другого выбора, — вступился Ли Чен.
— Только мне не говорите такого, ладно? — попросил я. — Мы слишком глубоко увязли в этой истории, чтобы вновь клюнуть на ту же наживку. Да, СК затеял крупную игру с конклавом и не счел нужным обобщить нам, что выложил нас в качестве приманки для врагов. Но теперь СК ведет новую игру, и от нас зависит, уцелеем мы или же нас смахнут с доски.
— Но мы же не знаем этого наверняка, — попыталась возразить Марта Пиро.
— Мы знаем, что нам нечем защищаться, — сказал Трухильо. — Знаем и наше место на шахматной доске, и чего следует ожидать. Чем бы Джон ни руководствовался, но он прав. Мы опять поставлены под удар.
— А мне все-таки хочется понять, как вы можете жить после того, как отправили свою дочь на переговоры с этим самым генералом Гау, — вновь вылезла Мария Черная.
— Для этого были веские причины, — лаконично ответила Джейн.
— Не вижу какие, — продолжала наступление Черная.
— Зоя путешествует с обинянами, — пояснила Джейн. — У них нет прямого конфликта с конклавом. Генерал Гау пропустит корабль обинян, а судно СК не пропустил бы ни за что.
— Даже если мы могли бы каким-то образом воспользоваться судном СК, а такой возможности у нас нет, — добавил я.
— Ни Джон, ни я не можем оставить колонию. Наше отсутствие сразу заметите вы, а на следующий день о нем будет знать Союз колоний, — продолжала Джейн. — С другой стороны, у Зои особые отношения с обинянами. Ее отъезд с планеты по их настоянию не может быть воспринят СК как что-то из ряда вон выходящее.
— У нее как парламентера есть и еще одно, преимущество, — сказал я.
Все сразу повернулись ко мне.
— Даже если бы мне или Джейн удалось улететь с планеты и добраться до Гау, у него были бы основания счесть наши сведения за сознательную дезинформацию. Ему уже приходилось встречаться с самопожертвованием лидеров колоний. Но, послав Зою, мы даем Гау больше чем информацию.
— Вы даете ему заложника, — закончил за меня Трухильо.
— Да, — подтвердил я.
— Вы ведете опасную игру, — покачал головой Трухильо.
— Это не игра, — ответил я. — Нам необходима уверенность, что нас услышали. И весь наш риск глубоко и тщательно просчитан. Обиняне неотлучно находятся при Зое, и я не думаю, что они будут безучастно стоять, если Гау решит выкинуть какую-нибудь глупость.
— Но тем не менее вы рискуете ее жизнью, — заявила Черная. — Вы отправили ее на опаснейшее дело, а ведь она еще ребенок.
— Если бы она осталась здесь, ее ждала бы неминуемая гибель вместе со всеми нами, — сказала Джейн. — Эта поездка спасет ее и даст нам всем шанс выжить. Мы поступили правильно.
Мария открыла было рот, чтобы ответить, но Джейн перебила ее:
— Вам стоит очень хорошо подумать, прежде чем продолжать рассуждать о моей дочери.
Черная захлопнула рот, да так, что стук зубов был слышен во всей комнате.
— Вы приняли решение без нас, — сказал Лол Гербер. — А теперь рассказываете нам о нем. Я хотел бы понять, чем вы руководствуетесь.
— Мы отправили Зою, потому что сочли, что это необходимо, — объяснил я. — Это было наше собственное решение. Но Мария права: с последствиями наших поступков придется столкнуться и вам. Мы обязаны были рассказать о том, что и как мы делаем. Глядя на Марию, я понимаю, что некоторые из вас больше не верят нам. А сейчас вам необходимы руководители, пользующиеся вашим полным доверием. Мы рассказали, что мы сделали и почему. Одно из последствий наших поступков то, что вы должны проголосовать и решить, хотите ли вы, чтобы мы и дальше возглавляли колонию.
— Союз колоний не утвердит нового начальника, — удивилась Марта Пиро.
— Я думаю, это зависит от того, под каким соусом преподнести смену руководства, — ответил я. — Если вы скажете, что сместили нас, потому что мы установили подозрительные связи с врагом, думаю, власти одобрят такой поступок.
— Получается, что вы предлагаете нам решить, выдавать вас Союзу колоний или нет? — изумленно произнес Трухильо.
— Мы предлагаем вам поступить так, как вы сочтете необходимым, — вздохнул я. — Так же, как поступили мы.
Я встал. Одновременно со мною поднялась и Джейн. Мы вышли из домика администрации, который привыкли считать своим, под чистое небо, откуда ярко светило солнце Роанока.
— Как ты думаешь, долго нам ждать? — спросил я Джейн.
— Недолго. Мария Черная постарается.
— Спасибо, что ты не убила ее. В таком случае ни о каком доверии просто не могло бы быть речи.
— Я и впрямь хотела ее убить, но не потому, что она не права. Она права. Мы рискуем жизнью Зои. А она действительно еще ребенок. — Я шагнул к жене.
— Она почти твоя ровесница, — напомнил я, протянув ей руку.
Джейн отступила на шаг.
— Это не одно и то же, и ты сам прекрасно это знаешь.
— Да, не одно и то же, — согласился я. — Но Зоя уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что она делает. Ей уже приходилось терять любимых людей, точно так же, как тебе. И мне. И она знает, что ей грозят новые потери, большие и тяжелые. Мы предложили ей выбор. И она решила отправиться к Гау.
— Мы предложили ей фальшивый выбор: рискнуть собственной жизнью или жизнями всех, кого она знает, включая и нас. Ты же не будешь утверждать, что это было честное предложение.
— Не буду. Но это было единственное предложение, которое мы могли и должны были сделать.
— Ненавижу эту треклятую вселенную, — проговорила Джейн, глядя в пространство остановившимся взглядом. — Ненавижу Союз колоний. Ненавижу конклав. Ненавижу эту колонию. Ненавижу все, все…
— А как насчет меня?
— Сейчас не лучшее время для этого вопроса, — ответила Джейн.
Мы сели рядом и принялись ждать.
Через полчаса из домика администрации вышла Савитри. Ее глаза были красными.
— Что ж, у меня есть и хорошие и плохие новости, — сказала она. — Хорошая новость: о ваших контактах с генералом Гау сообщат в СК только через десять дней. За эту отсрочку вы должны благодарить Трухильо.
— Есть за что, — согласился я.
— Да, — подтвердила Савитри. — А плохая новость — вас сместили. Обоих. Единогласно. Я же всего лишь секретарь. Я не имею права голоса. А жаль.
— И кто же теперь командиром? — спросила Джейн.
— Трухильо, естественно, — ответила Савитри. — Вы еще и дверь закрыть не успели, а этот гад уже начал командовать.
— На самом деле он не такой уж плохой, — заметил я.
— Я знаю. — Савитри вытерла глаза. — Мне просто хочется заставить вас почувствовать, как сильно мне будет не хватать вас.
Я улыбнулся.
— Очень приятно слышать.
С этими словами я обнял Савитри. Она тоже изо всех сил обхватила меня руками, прижалась ко мне и тут же отстранилась.
— Что же теперь будет? — спросила она.
— У нас еще десять дней, — ответил я. — Будем ждать.
* * *
На прибывшем судне знали оборонительные возможности Роанока, вернее, их слабости. Поэтому оно подошло к планете с противоположной стороны, так что единственный оборонительный спутник никак не мог его заметить. В атмосферу судно вошло очень аккуратно, чтобы избежать разогрева и других демаскирующих проявлений снижения, и неторопливо направилось вдоль меридиана к месту нахождения колонии. Перед входом в поле зрения спутника обороны, который наверняка уловил бы тепловое излучение от двигателей, космический кораблик выключил их и продолжил спуск, планируя на широких, хотя и чрезвычайно тонких крыльях, поддерживаемых электрическим полем. И в конце концов совершенно беззвучно вышел к цели. То есть к нам.
Мы увидели его лишь в самые последние секунды спуска, когда он отбросил выполнившие свою роль крылья и вновь задействовал маневровые двигатели и поля. Внезапный всплеск температуры и энергии был уловлен спутником, который немедленно послал нам предупреждение. Увы, слишком поздно, поскольку в это время прибывший корабль уже совершал последний посадочный маневр. Спутник передал телеметрическую информацию на наши лучевые установки и включил на накачку собственный лазер, используя свои полностью заряженные батареи.
Джейн, продолжавшая возглавлять оборону колонии, дала спутнику команду отключить оружие. Прибывшее судно уже находилось на территории колонии, прямо у стен Хорватграда: если бы спутник открыл огонь, то колония понесла бы серьезный ущерб. Одновременно Джейн отключила и наши лучевые установки: они изуродовали бы колонию так, как было бы не под силу такому маленькому кораблю, к тому же уже стоящему на земле.
А корабль тем временем приземлился. Я, Джейн и Трухильо вышли встретить его. Не успели мы преодолеть и полпути, как в борту открылся откидной люк. Оттуда выскочила пассажирка. Выскочила и, громко крича и размахивая руками, кинулась к Джейн, которая остановилась и приготовилась к встрече. Как оказалось, приготовилась плохо, потому что через несколько секунд она упала на землю вместе с крепко обнявшей ее Зоей. Я подбежал, громко смеясь. Джейн протянула руку, схватила меня за лодыжку, и я повалился на них сверху. Трухильо благоразумно остался поодаль.
— Долго же ты каталась, — сказал я Зое, когда мне наконец-то удалось подняться. — Еще полтора дня, и нам с мамой пришлось бы отправиться на Феникс, чтобы нас там судили за измену.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответила Зоя. — Я просто очень рада видеть вас обоих.
И она повисла у меня на шее.
— Зоя, — сказала Джейн. — Ты видела генерала Гау?
— Ха, видела! — воскликнула Зоя. — Мы даже видели, как его приходили убивать.
— Вы… что? — в один голос проговорили мы с Джейн.
Зоя картинно воздела руки к небесам.
— Жива и невредима. Как вы сами видите.
Я взглянул на Джейн.
— Боюсь, что я наделал в штаны.
— Все в порядке, — приободрила меня Зоя. — На самом деле все было не так страшно.
— Знаешь, по-моему, даже такой малышке, как ты, всякие ужасы должны были уже поднадоесть, — сказал я.
Зоя улыбнулась во весь рот. Я снова обнял ее и крепко-крепко прижал к себе.
— А что генерал? — спросила Джейн.
— Тоже целый. И не просто целый. Он страшно разозлился. Стал по одному вызывать всех своих к себе на ковер. И требовать, чтобы они приносили ему клятву верности.
— Ему? — удивился я. — Это на него не похоже. Он ведь сам сказал мне, что конклав — это не империя. Неужели он возомнил себя императором?
— Сам подумай: несколько его ближайших советников вдруг попытались его убить, — возразила Зоя. — Я думаю, что немного личной верности ему не повредит.
— Не смею возражать, — ответил я.
— Но это еще не все, — тараторила Зоя. — Именно поэтому я и возвратилась. Несколько планет все еще продолжают бунтовать против него. А командует ими всеми какой-то Эзер. Нерброс Эзер. Гау сказал мне, что это он устраивает все эти нападения на Союз колоний.
— Да, верно, — согласился я, вспомнив, что генерал Сциллард называл мне именно это имя.
— Генерал Гау велел мне передать тебе кое-что, — сказала Зоя. — Он сказал, что Эзер хочет припереться сюда. Причем скоро. Эзер особенно хочет захватить Роанок, потому что генералу это не удалось. Генерал сказал, что захват Роанока даст ему новые рычаги. Что он докажет, что более достоин командовать конклавом.
— Ну конечно, — отозвался я. — Все кому не лень видят в Роаноке свою собственную проходную пешку. Почему бы и этому мерзавцу так не думать?
— Раз уж этот Эзер треплет Союз колоний во всех концах космоса, то разделаться с нами ему не составит ни малейшего труда, — заметил Трухильо, все так же стоявший в нескольких шагах от нас.
— Генерал сказал, что, по имеющимся сведениям, Эзер не собирается расстреливать нас с орбиты, — сообщила Зоя. — Он хочет высадиться и захватить Роанок с пехотой. Генерал сказал, что он возьмет ровно столько, сколько нужно, чтобы захватить колонию. Чтобы все выглядело совсем не так, как вел себя генерал со своим флотом. Дескать, так он всем все докажет. Генерал дал мне файлы, там есть и это, и еще много всего.
— Значит, десант будет не слишком многочисленным, — протянул я.
Зоя кивнула.
— У нас в любом случае возникнут серьезные проблемы, — вставил Трухильо. — Разве что он пойдет воевать один или с парой-тройкой ближайших друзей.
Он кивком указал на нас с Джейн.
— Кроме вас двоих, у нас никто не имеет никакой военной подготовки. Даже со всеми нашими наземными оборонительными штучками мы недолго продержимся против настоящих солдат.
Джейн хотела было что-то ответить, но Зоя перебила ее.
— Я подумала об этом.
Трухильо не без труда сдержал усмешку.
— Ты?
— Мистер Трухильо, — с величайшей серьезностью ответила Зоя, — ваша дочь — моя лучшая на свете подруга. Я не хочу, чтобы она умерла. Я не хочу, чтобы вы умерли. Я могу вам помочь. Так что не надо смотреть на меня свысока.
Ее слова заставили Трухильо как-то подтянуться.
— Извини, Зоя, — сказал он. — Я совершенно не хотел тебя обидеть. Просто никак не ожидал, что у тебя есть план.
— Я тоже, — сознался я.
— Помните, я когда-то давным-давно жаловалась, что какой прок от того, что тебе поклоняется целая разумная раса, если все равно приходится подметать полы и все такое прочее? — спросила Зоя.
— Смутно, — признался я.
— Так вот, пока я моталась с вашим поручением, то решила выяснить, есть от этого какой-нибудь прок или действительно нет.
— Я все равно ничего не понимаю.
Зоя взяла меня за руку, повернулась к Джейн и тоже подтянула ее к себе.
— Пойдемте. Гикори и Дикори остались на корабле. Я попросила их присмотреть за одной штучкой. Сейчас я вам ее покажу.
— Но что же это такое? — спросила Джейн.
— Сюрприз, — ответила Зоя. — Но я думаю, что вам он понравится.
