Глава 23
Да поможет мне Нгунст
Все ужасы, коими вязкий туман пытался извести вызволенного из каменного плена человека, казались Фетрову почти смешными. Получив свободу движения, он пребывал в состоянии эйфории, и никакой самый кровавый кошмар был просто не в состоянии ухудшить настроение Андрея. С помощью топора, который обрел способность указывать направление, словно магнитная стрелка компаса, фокусник добрался до двери. В мутной серой мгле место перехода в неведомое сияло ярким желтым светом. В шаге от двери вибрацией напомнил о себе ключ. И только оказавшись внутри помещения, землянин перестал испытывать воздействие коварной дымки.
— Елки-метелки! — воскликнул человек. — Что это такое?!
Он увидел перед собой зависшее прямо в воздухе большое мозаичное панно из разноцветных восьмиугольных пластинок. Что на нем изображено, Фетров, как ни старался, разобрать не смог, только отметил, что картинка была подвижной, она словно дышала. То ее покрывала рябь, то с одного края на другой перекатами пробегали крупные волны, то они расходились из центра кругами…
— И чего, скажите на милость, я здесь должен исправить? Да еще топором!
Парень принялся осматривать все помещение, пытаясь отыскать место приложения имевшегося под рукой инструмента, но ничего не увидел, кроме абсолютно гладких стен, в ремонте явно не нуждающихся. Он обошел мозаику вокруг. С обратной стороны панно также состояло из отдельных пластин.
«Так вот в чем дело!»
На самом краю картинки со своего места сползли три восьмигранника, оголив черное основание, на котором были закреплены. Пластинки наехали одна на другую и искрились при соприкосновении, словно электропровода в поврежденных разъемах. Волны, натыкавшиеся на эти торосы, шли разводами от пораженного места, заставляя подрагивать угол необычного полотна.
«Серая плитка — Кургстаг, сине-желто-красная — Жарзания, а голубая — Инварс, — сразу определил Андрей. — И я должен их топором? Да тут требуется почти ювелирная работа!»
Он протянул руку и едва не закричал — пальцы обожгло нестерпимым жаром.
— Елки-метелки! А картинка-то с характером, на хромой козе к ней не подъедешь, — произнес вслух Фетров.
Пришлось все-таки браться за инструмент. Серая деталь поддалась быстро и после двух легких постукиваний обухом безропотно заняла свое место. С голубой пришлось повозиться подольше, чтобы она не наезжала на серую, а вот сдвинуть с места трехцветную новоявленному плотнику так и не удалось. Плитка намертво зацепилась за край голубой, не собираясь ее отпускать. Фокусник взмок от напряжения, подогреваемый вдобавок жаром, исходившим от панно, и потихоньку начал нервничать, а когда размахнулся для сильного удара по неподдающейся части, картинка выстрелила молнией.
Андрея передернуло.
— Понял, больше не буду. — Он отошел от мозаики. — А что я, собственно, мучаюсь? Искрения нет — значит, дефект устранен. Мало ли какой замысел был у создателя этой мозаики? Может, он немного схалтурил, выкладывая последний угол, а я своим топором пытаюсь исправить творение мастера?
Парень присмотрелся к панно, оценивая проделанную работу. Увидев, что исправленный им участок волны теперь проходят без искажений, Фетров окончательно успокоился.
«Дело сделано, — решил он и направился к выходу. — Так, а где у нас дверь? Точно помню, что была тут! Может, с глазами проблемы? Или для посторонних, вроде меня, выход отсюда вообще не предусмотрен? Мавр сделал свое дело — мавр может удавиться? А как же запланированная встреча с Алтигом? Он мне обещал, точно помню. Или я не все доделал?»
Навалившиеся сомнения загнали Андрея в угол, не давая возможности трезво оценить ситуацию. Фокусник потрогал стену руками. Прошелся влево, вправо, но не обнаружил даже намека на выход.
— Эй, кто надо мной вздумал шутить?
— Надо думать… — отозвалось чужим голосом эхо, которого до этой минуты в пещере вообще не было.
— Ремонт я тут закончил, пора и домой. Где выход? Выпустите меня немедленно!
— Тут выход медленно… — снова отозвалось эхо.
— Издеваетесь? Хватит паясничать! Я ведь и обидеться могу! Сейчас дождетесь — все стены здесь порубаю!
— Сейчас стены здесь… — сообщил странный голос.
Андрей собирался продолжить перепалку с невидимым собеседником, но вспомнил свой первый разговор с Алтигом. Тогда он тоже не сразу обратил внимание на слова кочующего духа, о чем после пришлось пожалеть. Вдруг и сейчас так? Парень начал восстанавливать в голове все сказанное эхом. Получилось: «Надо думать — тут выход медленно — сейчас стены здесь».
«Ерунда какая-то получается! О чем думать? Что значит — медленный выход? И когда стены будут не здесь?»
— Что я должен сделать, чтобы выйти отсюда? Я не умею ходить сквозь стены. Как снова попасть в пелену мутного страха?
— Должен выйти сквозь пасть страха…
Эхо отвечало, используя слова, которые произносил Фетров. Но было ли это ответом или в речах неизвестного не стоило искать смысла? Поскольку ничего другого ему не оставалось, змеиный король выбрал первую версию. Пока, правда, подсказки ему не слишком помогали.
И вдруг очертания стен поплыли. Гладкие поверхности начали закручиваться винтом, пол выгнулся вверх, приняв сферическую форму, и прежде висевшее в воздухе панно оказалось под ногами Андрея. Все вокруг казалось настолько нереальным и расплывчатым, что человек и себя ощущал как нечто бесформенное.
«Ну и фокус! Надеюсь, мне это лишь кажется. О, а вон и дымок показался. Только пожара здесь не хватало».
Земная поговорка не сработала — огня за дымом не последовало. Черное облако увеличилось в размерах, попутно обзавелось красными глазами и золотыми зубами. Решив обойтись без остальных общепринятых атрибутов лица, оно начало надвигаться на человека.
«Еще одна напасть на мою голову? Ну и гляделки у него — так и хочется спросить: отчего у тебя такие большие…»
Не успев закончить мысль, Фетров перескочил на другую, которая начиналась известной поговоркой: «У страха глаза велики». На этот раз народная мудрость быстро расставила все по своим местам.
«Стены комнаты исчезли, пасть страха — вот она, золотыми зубками обрамленная, и выходить через нее надо медленно. Все сходится!»
В правильности своего решения фокусник убедился, оказавшись возле входа в пещеру.
«Вот это я шагнул, елки-метелки!»
— Тич, привет! Огромное тебе спасибо за помощь.
— Когда ты успел выбраться? — подскочила к нему Вероника. Сперва она подумала, что ей лишь привиделась знакомая фигура, неожиданно появившаяся на горной тропе.
— Здравствуй, Андрей, — кивнул кудыр-маг. — Все нормально?
— Думаю, да. — Фетров обнял синеглазку.
— Это здорово! Честно говоря, я страшно боялся тебя завалить, раскалывая эту гору.
— Как видишь — обошлось.
Лохмотья, в которые превратилась одежда парня, из-за ночной темноты не особо бросались в глаза. Все обрадовались возвращению вождя и на столь малозначащие мелочи не обращали внимания. Людей волновал другой вопрос, который сразу задал привратник.
— Как там с Вратами?
— Сделал все, что мог. А результат увидим, когда доберемся до ближайших.
— Могу подтвердить — он справился. — Рядом с Тичем возник джентльмен с цилиндром на голове. — Мозаика мироздания снова в порядке. Неприкрытых дыр между мирами больше не существует.
— Крамген! — ужаснулся Гзур, увидев черные глаза незнакомца.
— Приятно, когда тебя узнают. Не волнуйтесь, я ненадолго. Попрощаться кое с кем нужно.
— Погоди прощаться, ты нас еще в Жарзанию доставить должен.
— А вот тут ты ошибаешься. Мой долг выполнен сполна — это раз, к тому же в эту минуту ты находишься не в своем родном мире, так что сейчас твои желания для меня — пустой звук.
— Хочешь сказать, нам теперь здесь до конца жизни оставаться?! — возмутился кудыр-маг.
— Ну почему же? Выход всегда имеется. Подаришь своего ученика — верну тебя и твоих друзей в Жарзанию.
— Про Артуна мы уже говорили. Я людей в рабство не продаю.
— Жаль. Тогда приятно оставаться. Говорил же — еще отыграюсь за добрые дела, что пришлось сделать под давлением обстоятельств. Прощай! Если судьба забросит во мрак — заходи, поболтаем.
Крамген исчез.
— Раскудырная сила! Все-таки взял реванш, гад.
— Да уж, влипли так влипли, — тихо произнес Фетров. — А ведь я обещал сумеречникам вернуться.
— Ты обязательно что-нибудь придумаешь, я в тебя верю, — сказала Вероника.
— Если в тебя верит такая девушка, ты не имеешь права ее подвести. — Тич положил руку на плечо Андрея.
— Что-нибудь придумаем. Например, схожу еще раз к Хингу. Он много знает, наверняка подскажет, где искать выход. Опять же, и повод имеется — надо топор ему вернуть.
— Наверняка попасть в Жарзанию можно, — подхватил идею кудыр-маг. — Ведь двое местных как-то там оказались еще до прорыва? Помнишь тех, кого Артун выследил?
— Мальчики, смотрите, к нам опять гости, — кивнула Таркова, указывая на появившегося за спиной Гзура призрака.
Сначала Тич, потом неожиданно вернувшийся Андрей, затем крамген, теперь еще один пришелец, очень похожий на викинга… Визитеры один за другим буквально сыпались на голову небольшому отряду железнорожников, словно в Гордьерах нынче был день открытых дверей.
— Приветствую тебя, вождь! — привидение обратилось к Андрею. — Я предупреждал, что мы встретимся, когда выполнишь свое обещание. Поздравляю, ты действительно справился.
— И вам здравствовать, Алтиг Кочующий. Спасибо за поздравление.
Малорослики застыли в изумлении, но дух не обратил на них ни малейшего внимания.
— Я должен посвятить вас в священную тайну хранителей ключа — тебя и второго вождя железнорожников. Где он?
— Я здесь, Алтиг. — Паренек уже находился рядом.
— Следуйте оба за мной, остальным оставаться на месте. В том числе и тебе, девица с зеркальным взглядом. — Дух не дал Веронике раскрыть рта.
Снова пещеры, тесные тоннели… Андрей шел и думал о превратностях судьбы, которая за столь короткое время заставила его с головой окунуться в самые глубины своих детских страхов. Неужели все только для того, чтобы он не умер в тисках Гордьеров и сумел добраться до мозаики мироздания?
«Неужели каждая пластинка — это целый мир?! Сколько же их? И где на той мозаике была Земля? С какими реальностями она граничит, есть ли возможность перехода и в них?» — Вопросы сыпались один за другим.
Выйдя под открытое небо (как посчитал Андрей, в седьмой раз с начала похода), троица оказалась на небольшом выступе скалы, от которого шла вырубленная в стене тропинка, уходившая вверх к белоснежному облаку.
Клубящийся пар казался приклеенным к камню — несмотря на ветер, дымка оставалась на одном месте. Прямо к ней и направился Алтиг. Вожди двинулись следом. Когда они оказались в облаке по пояс, призрак начал говорить:
— Один раз в полгода вождь племени, хранящий ключ, должен посещать это место и открывать на один час вход в пещеру. Достань ключ.
Дверь, на которую указал дух, показалась Фетрову очень знакомой — особенно после того, как реликвия железнорожников легко уместилась в оттиске. Дверное полотно со скрежетом отодвинулось в сторону. Дымка доходила почти до порога, поэтому землянину пришлось подпрыгнуть, чтобы оказаться внутри комнаты.
«Стена из тумана? — Фокусник сразу обратил внимание на противоположную стенку. — А ведь я тут уже был! И если так оно и есть, то сразу за ней находится алтарь с четырьмя золотыми змеями. Да тут до Гюрограда рукой подать. Или я ошибаюсь?»
— Это главный канал перетекания избыточной энергии между мирами. А вы двое с сегодняшнего дня не только храните ключ, но и отвечаете за существование нашей реальности. Помните о том, что может произойти, если вожди железнорожников не сумеют справиться со своей задачей.
— Алтиг, скажи: пройдя через этот туман, я окажусь в Жарзании? — не удержался от уточнения Андрей.
— Да, но ты перебил меня, вождь. Я еще не все сказал.
— Прошу прощения.
— Урунк, каждые десять лет ты должен назначать еще одного вождя, пока вас не станет семеро. Потом железнорожники будут руководствоваться прежними правилами избрания самых достойных.
— Надеюсь, без помощи топора? — не удержался от вопроса фокусник.
— Топор я у тебя заберу и сегодня же верну хозяину. А ты опять меня перебиваешь!
— Виноват, — пожал плечами Фетров.
Он мысленно ликовал — вот он, выход из Кургстага! Все последующие поучения Кочующего змеиный король практически пропустил мимо ушей. Он с трудом дождался, когда Алтиг закончит.
— Можно еще вопрос?
— Задавай.
— Я могу провести через стену тумана своих друзей?
— Человек, который прикасается к ключу, может без проблем пересечь пелену мутного страха. Главное — не сворачивать с пути.
— Но ведь ключ должен остаться в нашем мире, — подал голос Урунк.
— Еще один торопыга! Вы сначала выслушайте, а потом… — Алтиг специально сделал большую паузу. На этот раз оба не проронили ни слова. Призрак продолжил: — Знак змеи оберегает человека от смертельных страхов не хуже ключа. Поэтому Вирлен вернет реликвию, как только отправит друзей домой. Я ответил на все ваши вопросы?
Дух забрал топор Хинга. Напоследок предупредив, чтобы ни один посторонний не знал дороги к потайной двери, он исчез.
— Урунк, надеюсь, ты запомнил, как отсюда выбираться?
— Честно говоря, нет, — испугался юноша.
— Елки-метелки! И как же теперь быть? Надо было хоть метки по пути оставлять.
— Нельзя, иначе любой из железнорожников отыщет путь к тайне.
Они быстро покинули помещение, забрав ключ.
— Алтиг! — крикнул в пространство Андрей. — А как нам вернуться назад?
Почва под ногами вождей задрожала. Фетров решил, что Гордьеры снова готовят ему неприятный сюрприз, и втянул голову в плечи, ожидая удара. Но ничего не произошло.
— Вирлен! Облако. Мы летим!
— Мать честная! Вот это фокус. И куда нас несет?
— Ты спрашивал, как вернуться назад? Может…
Парень оказался прав. Через несколько секунд они приземлились рядом со стоянкой отряда. Облако тут же растаяло.
— Эй, ты куда? — возмутился Фетров. — Нам еще один рейс сделать нужно!
Ответа не последовало.
— Представляете, нам только что показали путь в Жарзанию, но мы с Урунком не запомнили тропинку, а плутать среди этих пещер можно целую вечность. Что за невезение!
— Минутку, что значит — не запомнил? Человек может восстановить свой путь, даже если шел по нему с закрытыми глазами, — заметил Тич. — И в моих силах помочь ему в этом. Урунк, что ты знаешь о глубинной памяти?
Дихрон проснулся за полчаса до рассвета и уныло уставился в потолок тесной комнаты. Новый день не сулил ничего хорошего. Тяжкие мысли, по обыкновению, накинулись на его сознание. Стараясь их отогнать, волшебник был вынужден встать, чтобы заняться делом — прогладить высохшую за ночь одежду и приготовить завтрак.
За последнюю пару недель он сильно постарел, осунулся, стал дерганым… Особенно это становилось заметно, когда чародей шел рядом со своей «дочкой» — стройной, темноволосой, уверенной в себе девицей. Чародея видели в деревне лишь с ней, да и то изредка.
Причиной столь разительных перемен являлась не только его маскировка. В основном на изменение внешности магира повлияли мысли, которые нещадно терзали его душу, ни на минуту не оставляя в покое. Враги и собственная жадность вынудили Дихрона сбежать от дворцовой роскоши, скитаться, скрываясь от посторонних глаз, и, наконец, пойти в услужение к взбалмошной девице, фактически превратившись в ее пленника.
А все из-за одного неверного шага!
«Нгунст сурово наказывает отступников, — рассуждал про себя маг. — Он указал мне прямую дорогу к благоденствию, когда открыл спящие Врата. Он даже снабдил проводником к успеху, подарив встречу с Андреем. Если я по глупости ссорился с племяшом, мне тут же довольно мягко указывали на ошибки. А что в результате? Я предал того, кто так упорно тянул меня наверх, предав самого Нгунста. И теперь, вместо того чтобы пользоваться благами столичной жизни, вынужден влачить жалкое существование в убогой дыре, стирать тряпки этой мужененавистницы, убирать в избе, готовить ей пищу, да еще и терпеть ее издевательства. Так мне и надо!»
Дихрон уже знал о победе правительственных войск и о том, что Врата вновь вернулись к своему исходному состоянию. Но добрые вести не обрадовали волшебника. Его двери в завратную реальность, не известные никому другому, теперь не значили ничего. Чародей был уверен, что добраться, а тем более воспользоваться переходом на Инварс ему не позволят.
Три дня назад Дихрон услышал на местном базаре о возвращении в Девятиград Вирлена и о званом ужине, устроенном в его честь во дворце. Для «дядюшки» это означало, что вскоре ему следует ждать того, кто заставил волшебника пойти на предательство.
«А ведь я мог бы пировать вместе с Андреем…»
— Эй, там! Почему не несешь завтрак? Я уже пять минут как проснулась, — прервал размышления пленника недовольный голос из соседней комнаты.
— Иду, моя госпожа. — Дихрон схватил поднос с кушаньями и поспешил к Изгире.
Он поставил еду на стол возле кровати, взял яблоко и направился к стене. Установив плод на макушку, человек замер.
Изгира откинула одеяло и приподнялась, потягиваясь на ходу. Дамочка всегда спала без одежды, однако нисколько не смущалась слуги, каждое утро демонстрируя ему свою наготу. Другой на месте узника, может, и порадовался бы бесплатному стриптизу, но для Дихрона это превратилось в ежедневное издевательство. Девица брала метательные ножи и бросала их, как она говорила, в яблоко. Если из десяти клинков ни один не сбивал плод, чародей вновь приносил их хозяйке, и процедура повторялась.
Женщина, которую к магиру приставил шантажист, обладала неплохими магическими способностями, явно превосходя Дихрона в мастерстве. Ему ни разу не удалось застать чародейку врасплох. Две попытки побега волшебник предпринял еще на пути к Девятиграду. Безуспешно. В третий раз он попробовал улизнуть из дома, когда дамочка спала. Но и тут его постигла неудача. За избой кто-то присматривал. Дихрона сначала ударили волной воздуха, а затем прошептали из темноты, что к Кардыблу ему еще рановато. Вернувшись в дом, несостоявшийся беглец столкнулся с Изгирой, которая держала в руках два яблока. Это была страшная пытка, ведь второе она приказала держать зажатым между коленями. Тогда он получил пять ран.
Сегодня обошлось без порезов. Семь первых кинжалов не зацепили человека, а восьмой угодил в цель.
— Неудачно у меня начался денек, — промолвила девица. — Не люблю число восемь. Мой костюм готов?
— Да, госпожа.
— Тогда чего стоишь как пень?! Неси скорее!
Волшебник помог ей одеться. Похоже, сегодня дамочке приснился плохой сон и она пребывала в мрачном настроении. Впрочем, другого у нее и не бывало. Поправляя юбку, Изгира вроде бы ненароком толкнула пленника. Дихрон не удержался на ногах и упал прямо на поднос с завтраком.
— Ах ты негодяй! — улыбнулась волшебница. — Вздумал издеваться надо мной?! Быстро взял два яблока — и к стене.
— Я же нечаянно!
— Тогда три. Два на плечи, последнее внизу. И только попробуй дернуться!
Пленник не стал спорить. Кто знает, до какой степени в своих издевательствах может дойти эта мегера? Она не владела мастерством метания клинков, как Вирлен, а потому даже с пяти шагов попасть в цель могла не сразу.
«Нгунст, я уже все понял: мне нет прощения. Дорога у меня одна — прямиком к Кардыблу. Но об одном я тебя прошу: дай хотя бы маленький шанс искупить свою вину перед смертью».
Дихрон приготовился к худшему — и вдруг, на третьем броске, волшебница поранила себе руку. Она вскрикнула, одарив живую мишень убийственным взглядом. В это время кто-то постучал в окно.
— Пошел вон!
Когда в дом изредка наведывались гости, пленнику следовало сидеть в своей комнате и не высовывать носа. За все время его заточения к Изгире приходили дважды. Волшебник уже слышал этот низкий голос и знал, что посетительница обладает некоторой властью над его тюремщицей.
— Ты что вытворяешь?! В следующий раз порезанной ладонью не отделаешься.
— Мне надоело торчать здесь без дела, госпожа. Девчонки настоящей работой занимаются, а я, как собачонка, за хлюпиком приглядываю. И даже помучить его нельзя?!
— Не время еще. Пойми, этот хлюпик — наживка на крупную дичь. А вот если из-за твоих развлечений она от нас уйдет, я сама кое-кого к стенке поставлю.
— Пусть другие за ним приглядывают.
— Ты мне будешь указывать?!
— Нет, госпожа. Просто не пойму, чем я перед вами провинилась?
— Ты лучшая, потому и работу получила самую ответственную.
— Сейчас мне кажется, что удобнее слыть худшей.
— Не мели ерунды. Худшая караулит снаружи. Хочешь с ней поменяться?
— Нет.
— Тогда не ной. Сегодня ровно в полдень приведешь мужичка по этому адресу, а сама можешь возвращаться.
— Наконец-то!
— Только будь осторожна: для нас настали не самые веселые времена. Сначала погуляешь с ним по базару, чтобы хвоста за собой не привести. Да смотри, себя напоказ не выставляй. Ты не на охоте.
— Все сделаю, не волнуйся.
— Учти: на приманку, которую ты стережешь, должна прийти солидная добыча. Если все получится, сможешь сразу пять зарубок на своем шесте сделать.
— Заманчиво.
— Ладно, некогда мне тут рассиживаться. Не опоздай сегодня.
— Буду точно в срок.
За час до полудня «дочка» с «отцом» вышли из дома. С утра накрапывал небольшой дождик, поэтому они накинули капюшоны и двинулись в сторону базара. На улицах было немноголюдно, и все же парочка один раз наткнулась на обладателей пяти лямок, которым пришлось кланяться.
Дихрону, недавно получившему титул магира, подобное унижение было страшнее зубной боли, но сейчас на нем были куртка и брюки с тремя лямками. И попробуй вызвать недовольство Изгиры — при первом же удобном случае она жестоко накажет.
— Папаша, по-моему, за нами следят. Еще бы узнать, за кем — за тобой или за мной? — тихо произнесла волшебница, когда они оказались в торговых рядах. — Ты иди прямо, я сверну. В конце рынка встречаемся. И чтобы без сюрпризов!
Сгорбившись сильнее обычного, колдун пошел дальше. Он не оглядывался и двигался, не обращая внимания на товары и на людей вокруг. Пару раз из-за этого даже столкнулся с прохожими.
— Смотри куда прешь! — обругал его обладатель четырех лямок на одежде.
— Прошу прощения, уважаемый, — не стал обострять ситуацию Дихрон. Он уже подходил к месту встречи с тюремщицей.
— Пасут тебя, — сообщила она. — Чего этот мужик от тебя хотел?
— Ничего, он просто меня не заметил, — ответил пленник, которому голос случайного прохожего показался знакомым.
— Двигай за мной. И поторапливайся!
Они направились на западную окраину деревни, где располагались полковые конюшни. Уже месяц здания пустовали, поскольку полк сначала был направлен на борьбу с сиргалийскими повстанцами, а потом его остатки послали на восток.
— Снимай плащ и брюки! — приказала Изгира, когда они вошли в длинное одноэтажное здание.
— А как я…
— Ленгаза, отдай ему свою юбку и куртку.
В конюшне находилась другая дамочка. Похоже, это ее упоминала утренняя посетительница.
Девица быстро выполнила приказ, оставшись в блузке и сапогах.
— Я не смогу…
— Будешь со мной спорить?
— Нет.
Волшебник снова был вынужден подчиниться. Юбка едва прикрывала ему колени, выставляя на обозрение волосатые ноги.
— Да… и мужик с тебя никакой, и баба никудышная, — ядовито прокомментировала Изгира.
Она сотворила несложное плетение, и волосы на ногах исчезли.
— Ленгаза, натолкай ему сена под рубаху. У девочки должна быть хоть какая-то грудь.
Из чародея сделали убогое подобие женской фигуры.
— Так, папаша. Через полчаса после нашего ухода выйдешь из конюшни вон через ту дверь. — Тюремщица указала в дальний угол здания. — Капюшон не снимай. Пойдешь к развалинам древнего храма, в центре главного здания найдешь круглую комнату. Будешь ждать меня там.
— Да, госпожа, — покорно согласился Дихрон.
На его счастье, в это время Изгира придирчиво рассматривала переодетую в мужской костюм помощницу и не заметила, как загорелись глаза пленника, иначе она бы вряд ли отпустила его одного.
— Немного сгорбись, пройдись так, будто в штаны наложила. Чуть медленнее. Да, теперь похоже. Вот так мы с тобой и пойдем.
Надзирательницы ушли.
«Это мой шанс, — радовался волшебник. — Храм Нгунста хоть и разрушен, но по уцелевшей части несложно добраться до третьего этажа. А оттуда… Нет, они не смогут сделать из меня наживку для Андрея. Хватит. Главное — успеть до прихода Изгиры».
Выжидать полчаса он не стал. Волшебник через минуту вышел из конюшни и быстрым шагом направился к цели. Путь пролегал по самому краю деревеньки, поэтому на кривоногую «девицу» смотреть было некому. Лишь возле стен некогда грандиозного сооружения Дихрон замедлил ход.
«Когда-то это был красивый храм! Одна арка чего стоит!»
В конце правления Франуга здание начали восстанавливать и до смерти прежнего кронмага успели отреставрировать арку. Потом работы прекратили. Со всех сторон комплекс окружали строительные леса, но чародей выбрал северную, чтобы его не заметили из деревни. Он проник внутрь, добравшись до второго этажа, поднялся по ступеням выше, где обычно находилась исповедальня — самое укромное место храма. Круглое помещение, разделенное перегородками на девять частей, было предназначено для общения с Нгунстом. Его стены уходили высоко вверх, комната не имела крыши, поэтому казалось, что потолком служит само небо.
Дихрон вошел в одну из комнатушек. Время не пожалело и эти помещения: роспись на стенах поблекла, а в самом углу зияла большая дыра, через которую был виден второй этаж.
— Привет, сестричка, — донеслось снизу. — Принесла?
— Конечно. Из-за твоей змеи мне пришлось отдать в жертву шаману двадцать девиц. Если мои узнают, что ради мужика я…
— Мы никому не скажем. Где она?
Дихрон осторожно приблизился к пролому. Слух не подвел: голос принадлежал человеку, который сломал жизнь притаившегося магира.
— Змея в этой шкатулке. — «Дядюшка» Андрея увидел наконец начальницу Изгиры. Невысокая узкоглазая женщина лет сорока была мало похожа на брата, разве что формой носа. — Магия шамана вне этой коробки будет действовать не более часа. Потом гюрза проснется.
— Ни разу еще не видел королевскую певунью.
— Потом посмотришь. Расскажи, что задумал.
— План простой. Я недавно намекнул вождю сумеречников, что его дядюшка в большой беде. Надо было видеть, как он отреагировал на сообщение.
— И как?
— Этот простофиля, похоже, готов кинуться родственничку на выручку.
— Дураки на белом свете никогда не переведутся.
— И хвала Нгунсту, — кивнул шантажист. — Сегодня Вирлену подкинут записку, в которой будет сказано, где искать Дихрона. В условленном месте мои люди подвесят того прямо на глазах змеиного короля. Как думаешь, что сделает чужак?
— Брат, я пришла не загадки разгадывать.
— Он постарается спасти дядюшку. Самым быстрым способом — перерезав веревку.
— Ну и что? При чем здесь змея?
— Дело в том, что парень имеет привычку перерезать веревки, метнув кинжал. В спешке он вряд ли заметит спящую на удавке гюрзу. А ты знаешь, что ждет человека, убившего королеву змей?
— Не тяни, Рузгум.
— На него набрасывается древняя магия. Перед тем как отправиться к Кардыблу, он три дня и три ночи корчится в страшных муках.
— А просто его убить тебе будет недостаточно? Получается, что только ради удовлетворения твоего тщеславия я загубила своих людей?
— Дорсим, это касается обычного человека. А Вирлен защищен особым знаком. Смерть ему не грозит, но даже для змеиного короля удар будет сильным. Гюрза лишит его своей отметины, и если в эту минуту я окажусь рядом и накажу преступника, знак станет моим.
— Ты уверен?
— У нашего папаши тоже была неплохая библиотека. Если покопаться, в ней можно найти еще много интересного.
— Твой предыдущий план мне нравился больше. Особенно в отношении Вероники. Из нее бы получился превосходный немой рудокоп.
— После разговора с Вирленом я понял, что его не сломать, и решил использовать чужака другим способом. А с Вероникой еще не все потеряно. Смерть вождя сумеречников приведет девицу в бешенство. Тут тебе и карты в руки. Устроим ловушку, и можешь делать с ней все что пожелаешь.
— Эта мерзавка посмела меня ударить. Сначала я сделаю из нее монстра, каких свет не видывал, а затем заставлю на коленях ползать, выпрашивая заказы на убийства.
— Кстати, о заказах. Действовать будете только по моей указке. Твои девочки своим умением должны будут расчистить мне путь к власти.
Дихрон во время этого разговора очень осторожно, стараясь не выдать себя, приближался к краю пролома. У него не осталось ни капли сомнения: Нгунст все-таки предоставил долгожданный шанс. Теперь нужно было правильно им воспользоваться.
«Дама наверняка сильный маг, раз даже Изгира ее боится. Значит, я должен вложить все свое умение и силы в один удар. Второго мне сделать не дадут».
Чародей перебрал несколько самых мощных заклинаний из своего арсенала и решил остановиться на плетении ледяной стрелы, усилив его голосовой магией. На самый крайний случай у волшебника имелся еще один сюрприз.
«Да поможет мне Нгунст!»
Сосульки устремились к цели. Следом за ними полетела огненная сеть, а потом… Дихрон почувствовал дрожь под ногами. Пол резко ушел вниз, и пленник оказался на втором этаже в трех шагах от собеседников. Женщина блокировала атакующие чары, ответив парализующим колдовством. Магир так и не сумел подняться.
— Какие гости! — воскликнул цирюльник Мугрида. — Разве тебе не говорили, что подслушивать нехорошо?!
— Я проклинаю тебя, негодяй! — с трудом произнес Дихрон, язык пока его слушался. — Я лучше убью себя, но Вирлену ты ничего больше не сделаешь.
Он понял, что самый крайний случай наступил, и запустил в действие… точнее, попытался.
— Ой, испугал! Сестричка, мне чем-нибудь грозит его проклятие?
— Довольно крупными неприятностями! — раздался совсем другой женский голос.
Из темной ниши, которых здесь было множество, вышла невысокая женщина. Глубокий капюшон скрывал ее лицо, но Дорсим сразу почувствовала угрозу. Волшебница бросила в незнакомку плетение — и ее саму тут же рикошетом впечатало в стену.
— Вероника? — удивился Рузгум.
— Вижу, узнал. — Девушка откинула капюшон. — Прошлый раз я в спешке не успела с тобой попрощаться. Решила сделать это сейчас.
— Если ты меня убьешь в порыве гнева…
— Тебя? — Синеглазка смерила цирюльника презрительным взглядом. — Больно много чести. Сильные эмоции вызывают сильные противники. Откуда у меня ненависть к такому ничтожеству?
Рузгум мельком поглядывал в сторону сестры, но та не подавала признаков жизни. Впрочем, что она могла сделать против человека с зеркальным взглядом? Мужчине оставалось рассчитывать лишь на побег, но единственный выход из комнаты перекрыла синеглазка.
— Мои предки управляли Жарзанией… — Он решил потянуть время.
— Лучше бы они хоть изредка занимались воспитанием подрастающего поколения. Может, тогда подобных уродов на свете было бы меньше.
Таркова приблизилась к цирюльнику и забрала шкатулку.
— Ты неправа, Вероника. Я такой, каким меня сделали обстоятельства…
— Мне неинтересна твоя биография — ни полная, ни краткая. Говорю же, пришла лишь попрощаться. А сказки ты теперь будешь рассказывать не мне. Если, конечно, тебя захотят слушать. Девочки, я обещала познакомить вас с настоящим хозяином немых рудокопов? Вот на него вы все и работаете.
Из остальных ниш вышли молодые стройные женщины. В глазах каждой читался смертный приговор стоявшему в центре комнаты мужчине.
— Идти можешь? — обратилась синеглазка к оглушенному чародею.
— Могу. — Приложив усилия, он поднялся.
— Девочки, счастливо развлечься. Если кто-то из вас будет искать работу, найдите Зарну в Девятиграде. Пока! Да, чуть опять не забыла: прощай, Рузгум! Зря ты решил стать на пути моего мужчины.
— Вероника, погоди, я же…
Таркова уже не слышала цирюльника. Она вышла из здания.
— Все нормально? — спросил поджидавший ее Тич.
На этот раз Дихрон узнал голос человека, с которым столкнулся на рынке.
— Прошло как по нотам.
— Откуда вы… — начал было спасенный.
— Значит, так. — Синеглазка и раньше не питала теплых чувств к Дихрону, а после того как он сдал их немым рудокопам — и подавно. — Ты жив только благодаря Андрею. Однако змеиный король не просил тебя выслушивать. Поэтому закрой рот и не испытывай моего терпения.
— Зря ты так, — заметил привратник. — Он ведь сейчас был готов пожертвовать собой, лишь бы те двое не смогли добраться до Андрея. Представляешь, едва не запустил заклятие самоуничтожения. Если бы не мое вмешательство, вся его жизненная сила превратилась бы в большой взрыв.
— Если бы не его предательство, мы бы сберегли и силы, и время. А возможно, и чьи-то жизни, — гневно сверкнула глазами Таркова.
Девушка ни на минуту не забывала о главе немых рудокопов. В отличие от Фетрова, она считала этого человека самым опасным противником. В стране, где женщин считают неспособными причинить вред, а тем более забрать чью-то жизнь, он превратил некоторых из них в орудия убийства. Такое было по силам только изощренному садисту. Когда Андрей получил первое сообщение о «дядюшке», Вероника сразу догадалась, кто за этим стоит, и решила во что бы то ни стало устранить угрозу. Личный недруг вождя сумеречников был и ее заклятым врагом, причем не только по долгу службы — ведь он намеревался превратить ее в монстра.
Искать злодея девушка решила через рядовых членов организации и с помощью Дихрона. Упоминание кудыр-магом еще в Гордьерах глубинной памяти натолкнуло Веронику на мысль о поиске логова немых рудокопов. Зарна, которую однажды доставили в обитель немых рудокопов с закрытыми глазами, согласилась на эксперимент. Волшебнице помогли до мельчайших подробностей вспомнить ее визит к агрессивным амазонкам, после чего Тич быстро обнаружил подземные пещеры. Туда они направилась втроем, решив не посвящать Фетрова в свои планы. Парня как раз в это время занял делами Церзол. Вождь сумеречников собирался на пару месяцев покинуть Жарзанию, вытребовав себе законный отпуск, и сейчас был обязан провести несколько реформ в Гюрограде.
В отсутствии Дорсим, выполнявшей поручение братца где-то на краю Ливаргии, Таркова при поддержке Зарны быстро нашла общий язык с воинствующими девицами. Правда, завоевывать авторитет ей пришлось в самом прямом смысле этого слова, покалечив троих самых несговорчивых. Но чего не сделаешь ради установления полного взаимопонимания в кратчайшие сроки? Когда синеглазку начали уважать, она рассказала, на кого в действительности немые рудокопы работают.
Узнав, что во главе их организации стоит мужчина, дамочки впали в бешенство. Некоторые были готовы сразу же разорвать в клочья любого, на кого укажет новенькая, однако среди них нашлись и не слишком горячие головы, которые потребовали привести доказательства. Вероника пообещала это сделать. Правда, сначала следовало их отыскать. И тут снова пригодилось мастерство кудыр-мага.
Люди Базгура (бывший сумеречник постепенно восстановил агентурную сеть своего предшественника) сумели выйти на Дорсим, а «дядюшку» помогло обнаружить поисковое заклинание Тича.
После получения письма нетрудно было догадаться, что глава рудокопов вскорости объявится где-то поблизости от убежища Дихрона. Когда сестру Рузгума заметили в одной из деревень в окрестностях Девятиграда, Вероника быстро собрала новых подруг.
За день до визита волшебницы в том доме, где держали Дихрона, Тич сумел установить «глаза» и «уши», и ни одна из охранявших волшебника дамочек не почуяла опасности. Благодаря этим полумагическим устройствам о встрече в заброшенном храме Таркова узнала заранее. Было не совсем ясно, явится ли туда Рузгум, так что, приглашая в полуразрушенное здание заинтересованных свидетелей, синеглазка полагалась лишь на собственную чутье и удачу. На сей раз фортуна не стала поворачиваться спиной. Свихнувшиеся на ненависти к мужчинам дамочки услышали и увидели более чем достаточно. Покидая здание, Вероника была уверена, что главу немых рудокопов живым никто больше не увидит.
— А что твои подружки сделают с Рузгумом? — Когда троица добралась до ближайших домов деревни, кудыр-маг оглянулся на храм.
— Думаю, они воплотят в жизнь свои самые кровавые фантазии.
— Они ведь женщины! — охнул парень.
— Над их психикой так поработали, что человеческого там осталось мало, — вздохнула Таркова, вспомнив, что сама собиралась сделать с Оршугом.
— Кто же их так?
— Та, что рядом с братом лежит. Думаю, и ей достанется не меньше. Но она сама виновата. Недаром у нас говорят: не рой другому яму, сам в нее попадешь.
— Так, может, остановить эту вакханалию? — Тич повернул назад.
— Не надо! — дернула его за рукав синеглазка. — Кто мы такие, чтобы в чужой монастырь со своим уставом?
