Глава 21
Слишком многим это необходимо
Злавадскую немного удивил столь дорогой подарок, но даже эти приятные треволнения не притупили ее бдительности. Женщина продолжала наблюдать за Холгом, который сегодня вел себя крайне подозрительно. Этот вечно угрюмый тип за ужином прямо-таки источал радушие. Трижды за время трапезы волшебник подходил к Зулгу, и после третьего велеречивого поздравления главного чародея правителя вдруг резко потянуло в сон. Или ей показалось? Впрочем, учитывая, что Зу почти всю прошлую ночь не спал…
Журналистка решила задержаться в обеденном зале и сразу поняла, что интуиция ее не подвела. Странности продолжались. После очередного тоста прямо за столом уснул Базгур. Гранмаг этого явно ждал, потому что тут же покинул столовую, постаравшись сделать это незаметно. Мадлена поспешила за ним. Как она и предполагала, волшебник направился к кабинету Зулга.
«Сейчас опять начнет свою заунывную песню. До чего же противный тип, едрена-матрена к твоей бабушке! Отдохнуть мужику не даст».
— Срочно вызвать ко мне почтовика!
От неожиданности женщина выглянула из-за угла, но быстро опомнилась и спряталась снова. Холг говорил голосом кронмага, отдавая приказ одному из щитников. Ответ охранника удивил ее еще больше.
— Слушаюсь, ваше магичество!
— Я буду у себя.
«Что он задумал? — заволновалась женщина. — И почему стражник принял Холга за кронмага? Он что, слепой?»
Волшебник остановился в коридоре, хотя до кабинета правителя было рукой подать. Злавадская слышала, как гранмаг ходит взад-вперед. К счастью, до поворота, за которым скрывалась женщина, чародей не дошел.
— Срочное послание, ваше магичество? — Прибыл почтовик.
— Да, чрезвычайно. Приказ Лунзу. Запоминай. Кудыр-мага немедленно отправить в столицу по главному тракту. Целитель послан ему навстречу по той же дороге. Это все.
— Через пять минут приказ будет у генерала.
— Хорошо.
Специалист по быстрой доставке сообщений удалился. Мадлена все поняла: гранмаг решил не дожидаться рассвета и отправиться в путь без тайного советника. Он хочет заполучить Тича, который сейчас не имеет возможности сопротивляться. Потом Холг опять одурачит охранников и при отсутствии свидетелей сможет сделать с кудыр-магом что вздумается.
«Как бы не так! — воспротивилась женщина. — Он еще не знает, с кем связался! Я ему покажу, как обижать наших! Надо поймать негодяя на горячем, чтобы на этот раз у Зу было полное основание с грандиозным скандалом выгнать этого зануду».
Мысль предупредить о своем отъезде кронмага или находившегося во дворце Церзола промелькнула в голове журналистки лишь на долю секунды и тут же погасла. Злавадская почуяла дурманящий аромат сенсации, который напрочь отбил у нее ощущение опасности. Наскоро переодевшись в походный костюм и схватив свое единственное оружие, она поспешила к конюшне.
Рассвет застал Мадлену в пятидесяти милях от столицы. К этому времени она уже поняла, что затея была не из лучших. Она не привыкла долго скакать, да и ночь — не слишком подходящее время для прогулок. Но повернуть назад, особенно в присутствии четырех молодых воинов, не позволяли гордость и упрямство.
«Едрена-матрена, ведь пишут же в сказках для дураков: утро вечера мудренее. Так нет, мне нужно было именно ночью, да еще с хмельной головой, срываться с места… — ругала себя женщина. — Но теперь уж я пойду до конца. Этот негодяй действительно может навредить Тичу. Холга, кроме магии, ничто не волнует. И кудыр-маг для него — самый лакомый кусок. Хорошо, что со мной рядом есть чародеи. При них он вряд ли осмелится устраивать откровенные пакости».
Ее телохранителями были волшебники из клана сумеречников. Конечно, Мадлена могла ускользнуть из дворца незамеченной, но путешествие по Жарзании для женщины без сопровождения грозило обернуться большими проблемами. К тому же журналистке нужны были свидетели злодеяний гранмага.
— Прошу прощения, госпожа, — остановился один из воинов, — животным необходима небольшая передышка.
— Хорошо. Пять минут — и мы снова поедем, — согласилась Злавадская.
Она спрыгнула с лошади.
«И как другие умудряются на них скакать? Это же настоящее наказание!»
И всадница, и ее конь выглядели одинаково измученными. И еще неизвестно, кто кого больше измотал, ведь скакуну приходилось везти на себе хаотично мотавшийся из стороны в сторону груз. Наездницей Мадлену можно было назвать с очень большой натяжкой.
Охранник, скорее всего, больше пожалел коня. Остальные животные, как и всадники, выглядели довольно бодрыми.
— Чего уставился? Думаешь, мне легко на тебе ехать?! — не выдержала укоризненного взгляда лошади Злавадская.
— Если не возражаете, могу помочь, — тихо предложил самый старший из стражников.
После схватки возле Девятиграда более двух третей сумеречников не вернулись с поля боя. Это были лучшие воины клана, мужчины в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет. Совету избранных пришлось призвать в ряды телохранителей Зулга молодежь. Теперь на каждого опытного бойца приходилось трое новобранцев. Сопровождавшему Мадлену «ветерану» еще не стукнуло тридцати, а его соратникам едва перевалило за шестнадцать.
— Хочешь сказать, я не умею ездить на лошади?! — вспылила женщина.
Она очень устала. Злилась на ветер в лицо, на холодное утро, на скакуна, который не умеет как следует бегать, и больше всего на себя: «Надо было найти Зулга и рассказать ему все, а не нестись в погоню как угорелой!»
— Ни в коем случае, госпожа. Просто молодой конь не может приноровиться к вашему необычному стилю.
Тактичность волшебника смутила наездницу, раздражение тут же улетучилось.
— Да, стиль у меня знатный — вьюк с барахлом называется. К такому даже опытному скакуну привыкнуть сложно. Ты можешь облегчить участь невезучего животного?
— Да, госпожа.
— Надеюсь, моя кобылка не замучена до такой степени, что ее лучше прирезать?
— Ну что вы. Небольшое заклинание — и все будет хорошо. — Мужчина не стал поправлять советника, перепутавшего жеребца с кобылкой.
— Если никто не пострадает, тогда действуй.
— Прошу. — Стражник помог женщине сесть: во время колдовства она должна была находиться в седле.
Журналистка неожиданно почувствовала тепло, исходящее от подаренного кольца, и ее общее состояние заметно улучшилось.
— Я закончил, — сообщил маг.
— Благодарю. — Мадлена осторожно тронулась с места.
«И что я раньше страдала? Здорово ведь как! — Душа наездницы ликовала. Она больше не испытывала никаких неудобств. С вьючным стилем было покончено. — Интересно, это умение останется со мной или уйдет, когда заклинание утратит силу?»
Сурдг не знал, где оказался. Приземление среди поля трудно было назвать мягким — малорослик подвернул ногу при падении и два бесконечных часа хромал к ближайшему лесу. Только здесь он позволил себе остановиться. Сурдг вымотался до такой степени, что уснул, как только голова коснулась шелковистой травы.
Пробуждение стало продолжением кошмаров, которые мучили беглеца во время забытья.
— Еще один попался! Вяжи его, гада!
Сурдг находился в окружении жарзанцев, не ощущая в себе ни капли магической энергии. На его шее болтались какие-то амулеты, и малорослик не мог понять: то ли он еще не оправился от вчерашнего, то ли местные побрякушки не дают возможности обратиться к силе?
Связанного пленника взвалили на лошадь и повезли вглубь леса. Вскоре он предстал перед Мугридом.
«А ведь Лирсанг утверждал, что гермага убили!» — удивился пленник.
Когда волшебники серой радуги и Разруг прибыли на позиции, глава хрангов ознакомил их с положением дел. Полководец предложил на выбор несколько участков фронта, где узник летающего острова мог приложить свои силы. Старик остановился на равнинной местности. К большому сожалению Сурдга, это Разругу нисколько не помогло…
— Кто таков? — спросил вельможа.
— Разгид второго ранга, если тебе это о чем-нибудь говорит. — Сурдг не стал называть свою нынешнюю должность.
— Существует ли хоть одна причина, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас, чужак?
После неожиданного спасения Мугрид отправился в центр Ливаргии. В Лирград он заглянуть не рискнул, но лесные угодья на юге от города, где вельможа раньше часто охотился, подошли как нельзя лучше. Как оказалось, не только гермаг выбрал их для убежища.
Когда его дочку, толстушку Равис, выселили из лирградского дворца, она через офицера стражников собрала вокруг себя часть городского гарнизона и отправилась в охотничий поселок, зная, что домики в лесу были довольно уютными. Девица решила переждать временные неудобства здесь. Равис не могла смириться с потерей привычного комфорта и надеялась, что стоит папаше вернуться, как все снова наладится.
На отряд, который насчитывал более полусотни бойцов, Мугрид наткнулся сразу по прибытии. Он не питал никаких иллюзий по поводу своего будущего, поскольку при любом раскладе оказывался в полном проигрыше. И все же повелитель Ливаргии, являясь человеком волевым, недолго предавался унынию. Своими главными врагами он в настоящий момент считал малоросликов, которых решил истреблять при любой возможности. Гермаг возглавил отряд и развернул партизанскую войну по уничтожению пришельцев. Сегодня ему попался уже второй.
Правда, первый до сих пор не пришел в себя. Как сказали дозорные, наблюдавшие за Вратами, чужак свалился на них с неба, точнее — с огромной птицы, вылетевшей из облака.
— Все зависит от того, на чьей ты сейчас стороне, Мугрид, — после небольшой паузы ответил пленник.
— Ты меня знаешь, разгид?
— Да, гермаг, полгода за тобой наблюдаю. Даже малость взгрустнул вчера, когда Лирсанг сообщил о твоей смерти.
— Вон оно как?! Пожалуй, прямо сейчас я никого убивать не буду. И чем же тебя так заинтересовал гермаг Ливаргии? Полгода — срок немалый.
— Ты оказался наиболее удобным инструментом, при помощи которого мы смогли заварить в Жарзании сегодняшнюю бучу. Думаешь, кто тебе подкинул бумаги о возможности прорыва?
— Ты?!
— Конечно! Все вы тут долгое время действовали по моей указке. Даже кронмаг.
Мугрид хмыкнул и окинул взглядом наглеца. Тот либо сбрендил от страха, либо…
— Эй, Аранх! — отвернувшись от пленника, крикнул вельможа. — Подойди-ка сюда!
Аранхом звали офицера, который доставил в охотничий поселок дочку гермага. Темпераментная Равис к тому времени устала дожидаться магринца и переключила свое внимание на молодого стройного мужчину, недавно появившегося в личной охране отца и исполнявшего со вчерашнего дня обязанности ратора. Сейчас он дежурил за дверью комнаты, где проходил допрос чужаков.
— Чего прикажете? — Офицер вошел в помещение.
— Скажи Даргуху, пусть немедленно явится.
Шаман, объявивший Зулга сумасшедшим, также находился среди партизан. Его забрали с собой по приказу Равис, не спрашивая, хочет он того или нет. Волшебников в отряде было негусто.
Главный врачеватель Жарзании, стоило ему увидеть малорослика, сник сразу.
— Звали?
— Узнаешь этого типа?
— Еще бы он не узнал, — встрял пленник, не давая Даргуху раскрыть рта. — В девятиградском дворце ваш милый врачеватель работал на меня. Даже Зулга на допрос приводил.
— Это правда? — перевел на пленника взгляд Мугрид.
— Да, господин, — уныло подтвердил волшебник.
— А почему еще тогда не рассказал мне об этом?
— Думал, вас не заинтересуют мелкие детали…
— Ничего себе мелкие! Одно дело, когда ты приходишь с заявлением, что повелитель не способен управлять страной… Выходит…
— Да, он выполнял мои приказы, — перебил теперь уже Мугрида малорослик. — С твоим Оршугом, кстати, я тоже встречался.
Сурдг больше не цеплялся за жизнь. Он четко понимал, что провала операции по уничтожению кудыр-мага ему не простят, как бы в дальнейшем ни сложилась битва. Пленник был уверен, что уцелевший в схватке с Разругом волшебник наверняка переломит ход сражения, а Лирсанга ждет позорное бегство. Нарл в этом случае не пожалеет никого. Может, поэтому волшебника потянуло на откровенность: пусть заносчивый вельможа поймет, что являлся лишь марионеткой в чужих руках.
— Неподалеку от Гюрограда? — уточнил вельможа.
— Да, мы тогда преследовали одного и того же человека. Ты, гермаг, тоже исполнял мою волю, хотя и не знал об этом: организовал необходимый нам прорыв, развязал в стране гражданскую войну… Одного я только понять не могу: как такому опытному интригану не удалось найти и обезвредить единственного чужака? Какой-то человечек, букашка — а все планы сумел порушить!
— Я так понимаю, вы о Вирлена тоже зубы обломали? — усмехнулся Мугрид. — Что ж, видать, сам Нгунст держит этого малого под своим колпаком. Странно только: почему он выбрал чужака? Неужели среди жителей Жарзании не оказалось достойных?
— Пророчество, чтоб ему! — сплюнул малорослик.
— Надеюсь, хотя бы оно не ваших рук дело?
— Я никогда не верил в такую чепуху. Как выясняется, зря.
— Выходит, мы оба пострадали от одного и того же человека? — усмехнулся гермаг. — Только итоговые убытки у нас разные. Ты, насколько я понимаю, работал на курмистра. И это его, а не твои планы провалились из-за Вирлена. У меня же мужик разрушил дело всей жизни. Хотя, если бы это удалось вам уже после того, как я занял трон Жарзании, было бы еще хуже.
— Сурдг! — раздался скрипучий голос из угла комнаты. Это пришел в себя другой малорослик. — Я уже у духов?
— Шленз? А ты как здесь оказался?
— Здесь — это где?
— В Жарзании, в гостях у любезного господина Мугрида.
— Так я жив? Погоди, но ведь тебя же сожгли?! Мне Гарсам рассказал.
— Да, по бумагам я давно мертв, однако и тебя живым увидеть не надеялся.
— А это еще кто? — спросил Мугрид. — Твой знакомый?
— Вот не думал, что мир настолько тесен! — продолжал удивляться Сурдг. — Нас, агентов, внедренных в Жарзанию, было всего трое. Одного отправил к духам наш приснопамятный Вирлен, это второй. Кстати, руку он потерял как раз в тот момент, когда безуспешно пытался расправиться с чужаком из завратного мира.
— С Вирленом? — не мог поверить гермаг.
— О битве эзгуда с огромной змеей слышал?
— Конечно. Оршуг докладывал.
— Так вот эзгудом был Шленз, а к змее какое-то отношение имел все тот же загадочный чужак, чтоб его духи забрали!
— Духи забрали Нарла, — тихо сообщил очнувшийся. — А нас послали сюда сообщить эту новость Лирсангу. Грол отзывает войска домой.
— Курмистр мертв? Кто ж его так?
— По официальной версии — Пролз. Но это явная чушь.
— Хочешь сказать, ты видел…
— В тот день я дважды засек ключ. Сначала у Чешуйчатого грота, затем едва ли не в самом сердце дворца — в покоях правителя.
— Опять Вирлен? Во дает! — воскликнул малорослик.
— Больше некому. Тем более что и его девица пропала сразу после убийства курмистра.
— Синеглазка?
— Да. Ее зеркальный взгляд не уберег-таки Нарла от смерти. — Однорукому наконец удалось принять положение сидя.
— Ай да Вирлен! Начинаю уважать такого противника. — Молчавший до сих пор Мугрид не смог удержаться от замечания. — Да за одно это ему многое можно простить.
— Даже то, что он лишил тебя власти? — съязвил Сурдг.
— Она бы все равно мне не досталась, — махнул рукой вельможа. — Интересно, а Вирлена поймали?
— О чужаке не было сказано ни слова. Убийцей назначили Пролза, — ответил Шленз. — Я даже слышал, что Грол собирается идти на мировую с железнорожниками.
— А от тебя, значит, как от опасного свидетеля, решили избавиться? — немного поразмыслив, спросил второй малорослик.
— Через пару часов после того, как я сообщил Гарсаму, что ключ подал сигнал из дворца, меня вызвали к Гролу, подробно расспросили, а потом отправили сюда с сообщением о смерти Нарла. Я, дурак, сразу и не сообразил, зачем на перокрыла сажать одновременно двоих гонцов. Пока меня здесь не ударили по голове и не столкнули с котерза. Если бы не крона дерева, на которую я приземлился…
— Страсти-то какие! Я смотрю, ваш мир ничуть от нашего не отличается. Хотя люди вроде бы и разные, но методы…
— Значит, новым курмистром станет Грол? — задумчиво произнес Сурдг.
— Несомненно. После гибели Пролза…
— И его убили?
— Сразу на месте преступления. Об этом сейчас в Коростане все только и говорят.
Гермаг неожиданно рассмеялся. Малорослики прекратили разговор и уставились на своего тюремщика.
— А ведь по официальной версии мы все мертвы. Оживленная у нас получается беседа покойников.
— Господин Мугрид… — Стоявший позади гермага шаман предложил отойти в дальний угол комнаты.
— Что ты хотел сказать?
— Эти двое очень опасны. Чем быстрее мы от них избавимся, тем лучше.
— Боишься мертвецов?
— Они очень сильные чародеи и могут преодолеть барьеры наших амулетов. Лучше не рисковать. — Даргух до смерти боялся, что Сурдг вспомнит о существе, которое тот внедрил в мозг шамана. — Давайте отвезем их в Живую рощу.
— Я подумаю над твоим предложением, — ответил вельможа. — О том, что здесь слышал, никому ни слова. Пока свободен.
После ухода врачевателя Мугрид вернулся к пленникам.
— Так, господа покойники, я все еще не решил, что с вами делать дальше. Ждите.
Гермаг поднялся на второй этаж и вошел в просторную комнату. Сейчас она служила и кабинетом, и спальней, и столовой. Сообщения о смерти курмистра и окончании войны действительно требовали обдумывания. Что ему делать дальше? Продолжать скрываться в лесах, сдаться кронмагу, отправиться за границу? Ни один из вариантов Мугриду не нравился. В любом случае он терял титул гермага, власть и положение в обществе. И не только он — гонения распространялись и на его наследников.
«Равис будет очень недовольна. При отсутствии наследства и сомнительной внешности рассчитывать на удачную партию в браке не приходится. Что ж, видать, судьба у дочурки такая. Не брать же ее с собой за границу».
Гермаг все больше склонялся к последнему варианту.
Не он один сейчас думал о будущем. Слух о том, что война идет к концу, быстро распространился по отряду. Гермаг не предупредил Аранха, а тот не счел нужным скрывать подслушанные за дверью новости. Люди задумались о своей судьбе. За пределами господского домика то и дело возникали оживленные беседы.
— Папочка, чаю не желаешь? — Равис, как всегда, вошла без стука, держа в руках поднос с двумя чашками горячего напитка.
— Так вроде обед скоро?
— А если мне захотелось выпить с тобой чаю сейчас? Неужели заставишь даму ждать какого-то обеда?
— Даму? Ладно, садись. Заодно и поговорим.
Она плюхнулась на стул.
— Ты чем шамана так напугал? Ходит бледный как смерть.
— Даргух боится, что пленники могут рассказать мне что-то, что он хотел бы скрыть навсегда.
— А они действительно что-то знают?
— Скорее всего. С этих малоросликов начались все беды в Жарзании. Думаю, Зулг на них большой зуб имеет.
— Не может быть!
— Один из чужаков утверждает, что держал нашего кронмага под стражей. Представляю, как бы правитель обрадовался, увидев их перед собой связанными.
Мугрид отпил немного из чашки, поморщился, а затем опрокинул содержимое залпом. Напиток ему явно не понравился.
— Как интересно! А о чем ты хотел со мной поговорить?
— О будущем, дочка. Сама понимаешь, времена для нас с тобой наступают трудные. Возможно, мне придется надолго исчезнуть…
— Ты меня бросаешь?
— Так будет гораздо безопаснее для тебя.
— А как же Ливаргия, наш дворец?
— Думаю, он вряд ли останется нашим.
Ответ отца Равис явно не понравился. Она резко поднялась с места и принялась крутить поднос. Когда заметила, что именно у нее в руках, вдруг улыбнулась.
— Давай я еще чаю принесу.
— Из чего вы его тут делаете? Привкус какой-то странный. Я больше не буду.
— А я еще выпью. — Она быстро удалилась.
Дочка вернулась через десять минут, когда Мугрид уже понял причину неприятного привкуса: в чашке был сильный яд. У вельможи к этому времени онемели руки и отнялся язык.
— Извини, папочка, но я не могу позволить, чтобы наша Ливаргия досталась не мне. Твоя смерть — единственная возможность вернуть расположение кронмага. Ты же не хочешь, чтобы я стала нищей? Ведь правда не хочешь?
«Что ж, зато больше не надо ломать голову в поисках выхода», — одними глазами усмехнулся гермаг.
— Даргух тоже на пути к Кардыблу. А малоросликов мы усыпили. Преподнесем их в подарок нашему правителю. Зулг, согласно собственным указам, просто не посмеет лишить меня наследства. Я ведь передам ему главных виновников заговора. Еще раз прости, — неуклюже развела руками Равис. Другого выхода у меня не было.
«Моя дочь», — с некоторым облегчением подумал Мугрид, и это стало его последней мыслью.
— Хинг рассказал, как снять проклятие с племени? — Гзур задал столь важный вопрос лишь утром.
Железнорожники к этому времени добрались до небольшой деревеньки, в которую входить не стали, остановившись на опушке. Всю ночь Остроокий вел людей на северо-запад от столицы. Каждую минуту он ждал сообщения о преследовании, раз за разом отсылая сопровождавшего отряд духа назад. Однако погони не последовало. После того как Вирлен возле Чешуйчатого грота освободил котерзов, карангам пришлось несладко и они сами были вынуждены убегать.
— Нужно выбрать нового вождя — и проклятию конец, — ответил Андрей.
— С помощью топора?
— Да, без него не обойтись, — вздохнул фокусник.
— А ты, я смотрю, и не рад?
«Знал бы, в чем оно заключается, и ты бы не веселился», — мысленно пробурчал Фетров.
— Хочешь, чтобы мы сделали это прямо сейчас?
— А чего откладывать? Чем быстрее исчезнет проклятие, тем лучше. Не зря же я выбирал в поход самых достойных. Наверняка хоть одного из них топор Хинга признает.
— Может, с тебя и начнем?
Пока железнорожники разбивали лагерь, Вирлен с шаманом оказались немного в стороне от остальных. Вероника после пережитых треволнений уснула прямо в телеге, как только повозка перестала трястись.
— Вообще-то я в вожди не собирался, но если топор…
Фетров поискал глазами подходящее для посвящения место. Его внимание привлекло поваленное дерево.
— Пойдем. — Андрей подошел к стволу и аккуратно положил на него оружие. — Скажи, Гзур, каким, по-твоему, должен быть вождь племени?
— Мудрым, смелым, решительным…
— Хинг мне сказал, что в нынешних условиях лидер должен быть готовым к самопожертвованию. Что ты готов сделать ради своих людей?
— Все.
— Тогда возьми топор и отруби себе руку.
— Ты шутишь? Какой смысл себя калечить? С двумя руками я больше пользы могу принести.
— Это не мое условие. — Про себя змеиный король уже считал удары сердца. — Домосед сказал: вождем станет лишь тот, кто не мешкая отрубит себе руку.
Гзур взял оружие, посмотрел на лезвие, глянул на свою ладонь. Шаман непроизвольно вздрогнул, представив процесс посвящения. Затем он все-таки положил левую кисть на ствол.
— Время вышло, — остановил его фокусник. — Ты недостаточно решителен.
— Что значит «вышло»?
— Будущему вождю на размышление дается не больше минуты.
— Но ты же не сказал… — Шаман положил топор.
— Потому, что не должен был. Будем звать следующего?
Фетров постарался отрешиться от жутковатой процедуры посвящения. Он сейчас строго выполнял требования Хинга. И конечно, хотел как можно быстрее с этим закончить.
— Мне тоже нельзя ничего им говорить?
— А ты сам как думаешь?
— Понял.
Ни один из воинов не сумел справиться с заданием. Покалечить себя? На это за отведенные шестьдесят ударов сердца не решился никто.
— Придется нести топор на Зорские болота, — сокрушенно произнес фокусник, хотя внутренне был даже рад, что ему не пришлось становиться свидетелем кровавой сцены.
— Погоди, у нас остался еще один человек, — остановил его Гзур. — Внучок, подойди сюда.
Парнишка охранял сон Вероники. Услышав зов деда, он быстро направился к поваленному дереву.
— Может, не надо? — Андрей выразительно уставился на Остроокого.
— Он тоже железнорожник. И не из худших.
Кровь брызнула в лицо Фетрова на двадцатой секунде.
— Гзур, помоги внуку! — крикнул фокусник.
Лицо у парня стало белее мела, но он не выпускал из другой руки топор. Воины сразу кинулись к соплеменнику и быстро затянули жгут ниже локтя. Шаман начал произносить заживляющее заклинание. Через четверть часа юношу уложили на траву.
— Держи, вождь! — Землянин передал ключ парнишке. — Своим поступком ты снял проклятие со всего племени.
— Правда? — тихо спросил юноша.
— Ты мне не веришь? — улыбнулся землянин.
— Верю.
— Тогда отдыхай.
— Ты же говорил, что ключ тебе еще понадобится. — Шаман остановил змеиного короля в двух шагах от телеги.
— Когда понадобится, я попрошу его у твоего внука. Он ведь все равно пойдет с нами в Гордьеры.
— Конечно.
Шаман накануне ночью узнал, как добраться до пелены мутного страха. Через заключенного в посохе духа он вызвал его туманных собратьев. Сначала те ни в какую не хотели раскрывать свои тайны. И тогда Гзур вдруг запел. Его песня самым невероятным образом повлияла на посох, который на глазах у людей превратился в дымчатое деревце. Духи колючего тумана мгновенно превратились в робких просителей, с вожделением глядя на светящуюся крону. В результате Остроокий выторговал проводника, но лишился посоха.
— Предлагаю хотя бы пару часиков поспать. Честно говоря, я с ног валюсь. — Андрей действительно пошатывался.
— Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал.
— Погоди благодарить. А вдруг сегодня вечером у меня ничего не выйдет в этой пелене?
— У тебя все получится, Вирлен.
— Почему ты в этом так уверен?
— Слишком многим это необходимо.
— То есть мне даже волноваться не стоит. Правильно я тебя понимаю?
— Да, Жизнедар.
— Значит, я могу спать со спокойным сердцем. — Фокусник забрался на повозку и пристроился рядом с Вероникой.
