Глава 20
Магия возрождения
— Ты Артун? — спросил Сурич, соскочив с лошади.
— Я. А вы точно не мой учитель? — Мальчик смотрел на прибывшего широко раскрытыми глазами: мужчина был как две капли воды похож на наставника.
— Пока можешь считать, что я — это он. И другие не должны заметить подмены. Как там мой брат?
— Не знаю, я перестал слышать учителя почти сразу после того, как он сообщил о вас.
Связь прервалась около получаса назад: насекомое, сидевшее возле уха, быстро сгорело. Ученик сильно волновался, не имея возможности узнать, что сейчас происходит с Тичем.
— Плохо дело. Чуяло мое сердце, что не стоит его оставлять одного. Ладно, рассказывай, какие тут у вас проблемы.
Подразделения жарзанцев, составлявшие левый фланг обороны, к этому времени были практически уничтожены, но с честью выполнили поставленную задачу. Войска противника растянулись на обширное расстояние, скорость продвижения на запад снизилась до минимума, и военачальникам Кургстага приходилось тратить драгоценное время, собирая разбредшихся эзгудов в единый ударный кулак, чтобы окончательно сломить сопротивление центральной группировки Лунза.
Двигаясь вдоль озера, кудыр-маг и Артун с грустью наблюдали, во что превратились некогда живописные окрестности. Невозможно было без содрогания смотреть на искореженную боевыми чарами землю, сплошь усеянную обгоревшими трупами и железом. Именно в такие моменты приходит осознание ужасающей бессмысленности войны. Ради непомерных амбиций одного человека в мясорубку сражений забрасывают тысячи жизней других людей. При этом погибают не только люди — увядает израненная природа, уходят в небытие огромные пласты человеческой культуры, исчезают знания, способные порождать великие творения во благо жизни.
«Узнать бы, в какое заклинание тогда преобразовались чары перокрыла, — задумался Сурич. — Здесь они просто необходимы, иначе Жарзания еще долго будет залечивать рубцы на своем теле».
После отступления воины кронмага закрепились на второй линии в центре обороны. Генерал стянул туда все имеющиеся магические резервы, которые сдерживали натиск колдунов противника в основном за счет использования коллективных чар и массивных амулетов, установленных на передовых рубежах. Пока перевес в живой силе оставался на стороне оборонявшихся. Однако положение могло резко измениться, когда огнедышащие великаны начнут активные действия. На данный момент больше половины монстров увязли в противоборстве на правом фланге атаки.
После слияния с котерзом чародеи испытывали некоторые трудности в управлении новым телом. Объем мозга эзгуда ничуть не превышал человеческий, и его сил едва хватало на простые действия огромной туши. И как следствие — неуклюжесть при разворотах, медлительность при принятии решений в нестандартных ситуациях. Звериные инстинкты зачастую оказывались сильнее разума… Увлекшись погоней за дерзкими жарзанцами, посмевшими нанести фланговый удар, чудовища отклонились от основного направления. Лишь немного успокоившись, они вспоминали о задании и возвращались к первоначальной цели.
Троих эзгудов специальные группы чародеев магкона уничтожили коллективными чарами во время флангового удара. Однако дальше развить успех было нечем. После коллективного заклинания девять волшебников на сутки превращались в обычных воинов, поскольку на чары уходили все их силы. Охрана огнедышащих после внезапного наступления жарзанцев опомнилась быстро. Контрудар малоросликов перемолол войска Лунза, и живыми ушли не многие.
— Эзгуды, — прошептал Артун.
Мальчик увидел пять монстров, двигавшихся в сопровождении большого отряда малоросликов. После того как Тич передал чародеям магкона надежное оружие против чудовищ, неприятель увеличил численность охраны своих главных огневых средств.
— Держись позади меня, — предупредил Сурич, усилив магические барьеры, — но не отставай.
— Ага, — кивнул парнишка.
— Тич говорил, что на тебя плохо воздействует устрашающая магия.
— Голова от нее сильно болит.
— Сейчас мы это исправим. Затаи дыхание.
Подросток послушно замер.
— Я тебе установил персональную защиту от психологического воздействия. На сутки ее наверняка хватит.
— Спасибо.
Кудыр-мага не оставляли мысли о создании чар, способных вызвать эйфорию котерза. Это могло бы одним махом решить проблемы и с эзгудами, и с малоросликами. Причем тогда и уничтожать никого не пришлось бы. Но как это сделать? У волшебника имелся лишь преобразователь каких-то убийственных чар. Знать бы еще каких. С фиолетовыми лучами он раньше не сталкивался и просканировать их не успел — не до того было.
— Брат говорил, ты силен в плетениях. Создай парочку, чтобы отвлечь врага.
— Сейчас, — заторопился парнишка.
Результатом стремительного танца его пальчиков стали девять смерчей, в считаные секунды окруживших великанов. Пока малорослики справлялись с колдовством, Сурич подобрался на нужную дистанцию. Используя магию мысли, он отправил в сторону монстров первое заклинание.
— Ух ты! — не удержался отрок, заметив медленно падающие с неба колокольчики. — А что это?
— Пока еще и сам не знаю, — пожал плечами кудыр-маг: он действовал наугад.
— И как оно работает? — не отставал любопытный ученик.
— Увидим.
Воздух неожиданно наполнился мелодичным звоном, который заставил и малоросликов, и эзгудов застыть на месте. Они полностью обратились в слух и, раскрыв рты, замерли, глядя в небо. К сожалению, шок оказался недолгим. Сначала в небо снопом пламени пальнул один великан, затем другой. Мелодия прекратилась.
Щиты рожденного в день Красного солнца обеспечивали невидимость, а потому ни эзгуды, ни малорослики пока не обнаружили врага. Сурич подобрался еще ближе. Мысли о брате, о фиолетовых лучах и огромных хвостатых уродах не давали ему возможности сосредоточиться. Нужно было срочно придумать нечто неординарное…
— Артун, какое плетение ты бы сделал, если бы хотел, к примеру, понравиться красивой девочке?
Вопрос заставил паренька задуматься.
— Нарисовал бы ее портрет в небе, наверное. Только у меня вряд ли получилось бы.
— Портрет? — Кудыр-маг почесал макушку. — А что, идея неплохая!
Через минуту напротив монстров возник еще один. Ростом он оказался в полтора раза выше, а когда топнул ногой, земля содрогнулась так, что парочка эзгудов свалилась, задавив десяток малоросликов.
— Ничего себе! — прошептал юнец.
— Это иллюзия. Я хочу заставить врагов допустить ошибку — выгодную нам и непростительную для них.
Сурич намеревался всерьез напугать чародеев противника, чтобы те разъединились с магическими животными и натравили их на кудыр-мага. Он убрал купол невидимости. Пусть знают — в бой вступила самая страшная сила Жарзании.
Кудыр-мага заметили. Великаны сразу начали уменьшаться в размерах. Кто-то из всадников галопом помчался в южном направлении, а к Суричу устремились две собачки и большая птица.
— Спасибо за подсказку, у нас все получилось, — поблагодарил мальчика чародей. — Теперь придется немного подразнить зверушек.
Иллюзорный гигант развалился на три части, которые обратились двумя саиграми и большой летающей рыбой. Троица устремилась на котерзов. Ни пламя, ни молнии — ничто не могло остановить иллюзорных существ кудыр-мага. Лишь при соприкосновении с неприятелем творения Сурича лопнули, подобно мыльным пузырям.
— А сейчас они займутся нами, — улыбнулся брат Тича. — Не боишься?
— Когда рядом учитель, мне ничего не страшно. А вы сейчас вместо него.
— Тоже правильно.
Как и ожидалось, первой подлетела птица. Ее выпады вначале носили разведывательный характер и особой мощностью не отличались. Кудыр-маг ответил чарами средней силы, чтобы настроить перокрыла на нужную волну. Проведя разведку, котерз сделал заход для решающей атаки. Фиолетовые лучи направились к оборонительным щитам волшебника и наткнулись на преобразователь магии. И тогда…
— Обожаю это состояние! — воскликнул кудыр-маг. Он подхватил мальчика и поднял его над собой. — Нравится?
— Красотища! — воскликнул Артун.
Расцветшая в небе радуга сразу рассыпалась сотнями крупных цветов, которые зависли в воздухе. Перокрыл в небе начал выписывать головокружительные пируэты, собачки заходились от радости на земле — они подпрыгивали, хватали друг друга, словно маленькие жизнерадостные щенки. Малорослики, за минуту до этого с напряжением следившие за схваткой, дружно начали сбрасывать с себя оружие и доспехи. Волшебники, имевшие котерзов, сами освобождали зверушек от чар подчинения, и те присоединялись к собратьям, расширяя область воздействия магии возрождения.
Прямо на глазах у людей сожженная почва покрывалась молодой травой. Затягивались воронки, земля прятала внутрь следы кровавой битвы…
— Вот ради чего действительно стоит жить! — тихо произнес Сурич, опустив мальчика на мягкую траву. — Жаль, что многим за всю жизнь так и не суждено это понять. Пойдем.
Лирсанг получил сообщение о появлении кудыр-мага через минуту после того, как отправил всадников на помощь потерпевшим поражение скирдам. Известие было подобно удару молнии.
«Когда он успел? Неужели с Разругом покончено? А волшебники серой радуги?»
Времени на раздумья у него не имелось, поэтому вопросы так и остались без ответов. Сейчас кэпдиз столкнулся с дилеммой: с одной стороны, очень хотелось разгромить штаб Лунза и лишить вражескую армию управления, с другой — кудыр-маг и сам представлял целую армию. Но если учесть, что он только что закончил сражение с Разругом и одолел девять могучих волшебников, его силы должны быть на исходе. Этот аргумент стал решающим.
Командир малоросликов отозвал отряд всадников. Остаткам пехоты было приказано занять оборону и удерживать позиции, Лирсанг же направился за более крупной добычей. Голова кудыр-мага, преподнесенная курмистру, могла вознести начальника хрангов выше Гарсама.
«Если мне удастся сделать то, чего не сумели ни сумасшедший старик, ни колдуны серой радуги, Нарл наконец меня оценит. А тогда при содействии Пролза я смогу подняться даже не на одну, а сразу на две ступеньки!» — мысленно взбирался по карьерной лестнице полководец.
Уже в пути поступили новые сведения о действиях могучего противника. Кудыр-магу удалось ввести котерзов в состояние эйфории, и более пяти сотен воинов Кургстага отправились в тыл вместе с магическими животными.
Кэпдизу в новой схватке приходилось выставлять чародеев, которые не имели в своем распоряжении ни длиннохвостов, ни скалозубов, ни перокрылов. Он инструктировал волшебников, опираясь на отчет Чорлга о столкновении с Тичем. Шанс победить имелся лишь в том случае, если непрерывно атаковать мага всеми имеющимися силами и в итоге заставить его уйти в глухую оборону. Двести колдунов могли создать непрерывный поток заклятий, чередуя индивидуальные с групповыми.
— Главное — не позволить ему перейти в атаку, — давал последние наставления Лирсанг. — Помните: ваш враг сейчас ослаблен, так что это реальный шанс покончить с ним раз и навсегда.
От места предполагаемой схватки полководец находился далеко. Он сам да несколько десятков чародеев составляли сейчас последний резерв армии Кургстага в Жарзании.
— Раскудырная сила! — Сурич не ожидал столь резкой смены обстановки. Только что вокруг царило всеобщее умиротворение, и вдруг — мощный выпад губительных чар. — Артун, ко мне!
Волшебник успел выставить простой щит, но удар оказался настолько мощным, что кудыр-мага отбросило на несколько шагов назад прямо под ноги мальчику. Второй барьер тоже рассыпался под заклинанием врага. Приходилось действовать в сумасшедшем ритме, используя самые быстрые заклинания. На сложные просто не хватало времени, да и силы были уже не те, а враг все сыпал и сыпал новыми ударами. В этой гонке все труднее становилось определять мощность того или иного выпада, щиты не успевали сформироваться, разрушаясь под воздействием агрессивного колдовства малоросликов. Воздух наполнился разноцветными вспышками, оглушительным треском. Чары сталкивались всего в шаге от жарзанского волшебника, и он не мог ни на дюйм отодвинуть эту границу от себя. Три минуты показались Суричу вечностью. Работать в таком бешеном темпе ему еще не приходилось никогда. В голове зашумело, в висках застучали барабаны боли, перед глазами поплыло.
— Долго я не продержусь, — успел произнести кудыр-маг за секунду до того, как его шарахнуло зеленым шаром.
Сфера, встретившись с барьером, разлетелась на сотни частиц, которые вновь устремились к цели и облепили волшебника. Пока он пытался избавиться от липкой жижи, последовал новый выпад. Сразу несколько молний поразили Сурича в грудь. Казалось, судьба кудыр-мага предрешена, и Лирсанг может праздновать победу. Однако следующий удар…
Семь огненных стрел, вместо того чтобы добить беззащитного чародея, неожиданно резко взмыли вверх. Они яркой звездой озарили вечернее небо, оставив после себя какую-то странную фигуру. Все, кто разбирался в плетениях, могли понять, что замысловатая конструкция содержит самые простые элементы, только вот составлены они весьма необычно. Пять знаков образовывали замкнутый контур, внутри которого находились еще три перегородки. Фигура медленно вращалась, притягивая к себе все заклинания. За огненными стрелами последовали еще несколько выпадов, пока малорослики не осознали, что их усилия тщетны, — волшба лишь подпитывала сторонние и абсолютно непонятные чары…
После первых же ударов чужаков Артун понял, что кудыр-магу долго не продержаться. Не так давно он уже оказывался в подобной ситуации и сейчас лихорадочно соображал, как бы помочь волшебнику. Врагов нужно отвлечь. И чем быстрее, тем лучше.
«Смерчи тут не помогут — малоросликов слишком много. Одни займутся моим колдовством, другие… Надо что-то мощное, необычное, с чем еще никто не сталкивался…»
Напряженный ритм разворачивавшегося противоборства передался мальчишке, и он вмиг создал трехлучевую звездочку. Пальцы продолжили работу, повинуясь еще не до конца созревшему решению. Вокруг треугольника так же стремительно возникла пятигранная структура. Впервые полученная двухконтурная структура взмыла в воздух. Вначале она оставалась невидимой. Затем в ход пошла подпитка за счет чужого колдовства.
Несмотря на то что атака чародеев Лирсанга прекратилась, странное плетение продолжало вращаться. Казалось, оно втягивает в себя небо. Воздух вокруг фигуры образовал радиальные волны, выстроившиеся в полупрозрачную воронку над головой Артуна. И к ней сразу устремились темно-багровые тучи, которые возникали из ниоткуда и с большой скоростью неслись со всех сторон. Мрачные облака сталкивались друг с другом, снопы синих молний разили фигуру, и после каждого попадания она увеличивалась в размерах. Предчувствие надвигающейся глобальной катастрофы сковало ледяным ужасом всех, кто за этим наблюдал. Знаки, из которых состояло плетение, окрасились сначала в оранжевый, затем в малиновый цвет. Вокруг стало темно как ночью.
Под покровом темноты никто не заметил ни появившегося рядом с парнишкой черного глаза, ни выпавшего оттуда человека.
— Артун, — обратился к подростку крамген, поправляя цилиндр, — учитель же просил тебя не делать эту штуковину без него.
— Я… — Мальчик повернулся и не мог ничего сказать. Его поразил детский голос, который абсолютно не соответствовал облику незнакомца.
— Твое плетение может натворить много бед. Давай меняться: я дам тебе заклятие, которое остановит малоросликов, а сам заберу твое. Договорились?
— Да, — быстро закивал юнец. Он был всерьез напуган тем, что сотворил.
— Держи! — Незнакомец вложил в ладонь парнишки горошину и взмыл вверх.
Раздался оглушительный грохот, и малиновая фигура исчезла с небосвода. Тучи устремились к земле, полностью закрыв и подростка, и малоросликов, но уже через мгновение грязный туман впитался в почву. Опять воцарилась ясная погода, будто ничего и не происходило.
«Брось горошину в сторону врагов, пока они не опомнились», — проявился в сознании Артуна детский голос.
Лирсанг издали видел и странную фигуру в небе, и сгустившиеся тучи, которые рассеялись еще быстрее, чем появились, и поднявшуюся волну уплотнившегося воздуха, которая смела его волшебников и несколько секунд тащила по земле. Сомнений не оставалось — сражение проиграно. Стоит кудыр-магу нанести еще один удар, и начнется паника. Глава хрангов находился слишком далеко от Артуна, а потому не мог видеть, кто на самом деле нанес решающий удар.
— Прекратить наступление! Мы уходим, — выдавил он из себя.
Необходимая Зулгу страница книги отсутствовала. А ведь именно на ней, судя по ссылкам из других томов, должна была находиться разгадка домашнего сторожа. Кронмаг перелистал десятки фолиантов, по крупицам собирая информацию о тайнописи кудесников в изображениях родовых гербов. Он выяснил, что некоторые волшебники ради спасения семьи приносили себя в жертву, превращаясь в сторожников. Пока ничто не угрожало их прямым потомкам, они себя никак не проявляли, но когда над одним из родственников нависала смертельная опасность, сторожники просыпались.
Судя по оглавлению, на пропавшем листе как раз находилось описание возможностей и способы вызова сторожника. Остальные страницы остались нетронуты.
«Кто же посмел испортить книгу?» — задумался Зулг.
В сознании непроизвольно всплыло имя гранмага. Этот человек в последнее время все сильнее раздражал правителя Жарзании. Холг часто заводил разговор о необходимости усиления магической мощи дворцовой стражи, о привлечении специалистов магкона к личной охране правителя. Доводы главного волшебника с виду казались вполне убедительными, но исподволь подталкивали к решению главной, на взгляд гранмага, проблемы: что делать с кудыр-магом, когда тот завершит всю грязную работу? При любом удобном случае Холг приводил примеры из древней истории. Сверхволшебник в них был представлен настоящим монстром.
— Милый, ты опять променял меня на книжки? — В библиотеку вошла Мадлена.
Сразу по возвращении с Инварса журналистка попала под постоянную опеку правителя. И явно не как его советник по связям с общественностью. Слишком уж часто Зулг вызывал Злавадскую на аудиенции, проходившие не в кабинете для деловых встреч. По дворцу поползли слухи о первой фаворитке кронмага.
— Я просто дал тебе возможность немного отдохнуть, — улыбнулся Зулг.
— А от чего я должна была устать? — игриво поинтересовалась женщина.
— Ну, как бы тебе это объяснить…
— Хочешь сказать, что я дурочка и для меня следует подбирать особенные слова, дабы их смысл стал понятен?! — «наехала» на собеседника Мадлена.
Зулг уже успел привыкнуть к особенностям характера журналистки, поэтому спокойно парировал:
— У меня в советниках глупцов нет.
— Да, действительно, что-то я начала забывать о своей высокой должности. Тогда за работу. Советую тебе немедленно покинуть библиотеку и отправиться на ужин. Твой церемониймейстер волнуется, боится, что мясо потеряет свои вкусовые качества.
— Да, мясо нужно спасать. Но в обеденный зал я пойду только вместе с тобой.
— Не хочу, Зу. — Наедине она называла его уменьшительным именем, которое сама и придумала. — Опять заявится твой любимый Холг и начнет свою заунывную песню. У меня от нее весь аппетит пропадает.
— Если бы ты знала, как он мне надоел со своими предложениями!
— Чем ему Тич не угодил?
— Наверное, тем, что он сильнее гранмага.
Мадлена кивнула, соглашаясь с правителем:
— Знаешь, милый, вчера я случайно услыхала ваш разговор, и он мне очень не понравился.
— Чем? — Что-то в голосе девушки заставило Зулга насторожиться.
— Тем, как грамотно его выстроил Холг. Вряд ли он учился там же, где и я, однако его методы обработки собеседника… — задумалась журналистка. — Сам посуди. Начал он с темы, которая в данный момент тебя более всего интересуют. Или я ошибаюсь?
— Когда он принялся осыпать тебя похвалами, это действительно было несколько неожиданно. Хотя ты ведь того стоишь!
— Не спорю, но сейчас, по большому счету, для страны есть дела поважнее. Например, почему бы не обсудить положение дел на фронте? Но нет, он начал льстить мне, зная, что тебе это будет приятно.
— Попробовал бы он сказать о тебе гадость, я бы…
— Этот нехитрый прием называется: расположить к себе собеседника. А потом заметь, как плавно он перешел к Тичу, вскользь упомянув, что тот смотрит на меня с нежностью.
— Это действительно так?
— Ревнуешь?
— Ну, не без того…
— Зря. Но я сейчас о другом. Гранмаг настраивает тебя против кудыр-мага. Причем делает это как бы ненароком.
— Я все прекрасно вижу, Мади. Сначала Холг хотел с наскока решить этот вопрос в свою пользу — не получилось. Теперь он сменил тактику. Но ты не ответила на мой вопрос. Тич действительно строит тебе глазки?
— Не больше, чем другие мужчины.
— И много их?
— Тех, кто считает меня красивой женщиной? — невинно переспросила Злавадская.
Зулг хотел дать утвердительный ответ, но вовремя спохватился.
— Я совсем не то имел в виду.
— Тогда незачем задавать глупые вопросы. Никто из них меня не интересует.
— А я?
— Мне, конечно, льстит, что первое лицо Жарзании обратило внимание на скромную девушку… — напыщенно начала Мадлена, но затем резко сменила тон, — но ревность — твое слабое место, и кое-кто начинает этим умело пользоваться.
— Холг ничего от меня не добился, — заметил правитель.
— Но он почувствовал, что выбрал верный путь. Заставил задуматься над своими словами.
— Да я его в следующий раз…
— Зу, ты не можешь давать волю эмоциям в присутствии подчиненных. А по поводу ревности… Если действительно любишь человека, ты обязан ему доверять. Я же тебе доверяю. И, как советник, рекомендую: появятся сомнения, не слушай других, просто приди и спроси. Обещаю не врать. Правда, и с твоей стороны обмана не прощу.
— Какая ты строгая!
— А ты думал! На ужин идешь?
— Да, сейчас. — Кронмаг отложил книгу в сторону. — Озадачила ты меня с Холгом. Прямо не знаю, чего от него еще ожидать.
— Прогони, ты же правитель.
— Пока рано. Сначала нужно разобраться с малоросликами, а потом уже и внутренние проблемы решать.
— Кстати, как дела у Лунза?
— Последнее сообщение поступило после обеда. Генерал готовился к наступлению врага. — Кронмаг поднялся. — Пойдем, по дороге в столовую заглянем в мой кабинет. Может, еще есть новости.
— А ты послал группу для расследования убийства Угдура? — спросила Злавадская. — Лунз вроде бы вчера просил направить специалистов магкона.
— Холг должен был подобрать нужных людей.
— Вот пусть он и отправляется. Все-таки главнокомандующего убили.
— Гранмаг сам высказывал это предложение, но потом как-то незаметно повернул его такой стороной, что я был вынужден отказать, — задумчиво произнес Зулг. — В столице до сих пор необходимо его присутствие.
— Все-таки он тобой помыкает, — вздохнула Мадлена.
— Это ненадолго, ласковая моя.
В кабинете все оставалось без изменений. Никаких новых сообщений с востока не поступало, и кронмаг направился в столовую.
— Ладно, составлю тебе компанию, — смилостивилась Злавадская.
Не успели они дойти до трапезной, как в коридоре их нагнал тайный советник.
— Повелитель, важные сообщения от Лунза! — доложил Базгур.
— Слушаю.
— «Враг предпринял массированное наступление всеми имеющимися у него силами. Мы потеряли более половины армии, но одержали победу. Малорослики отходят. К нам присоединились войска Лырсога. Гермаг командует преследованием противника. В ходе сражения серьезно пострадал кудыр-маг, лекари не могут привести Тича в сознание. Необходимо вмешательство самых сильных целителей. Те, кто у нас остался, не справляются», — закончил читать советник.
— Завтра еще до рассвета я лично отправляюсь к Лунзу, — раздался сзади голос гранмага.
Никто не успел заметить, когда он появился.
— Ты же меня убеждал, что необходим здесь. Неужели в столице нет других целителей? — повернулся к волшебнику Зулг.
— Пока мы будем их искать, уйдет время. Вы же не хотите потерять кудыр-мага? — Холг привел неопровержимый аргумент.
— Хорошо, — согласился правитель. — Все-таки мы их одолели! Базгур, отправишься вместе с гранмагом. Я прибуду чуть позже, надо сделать кое-какие распоряжения.
— Слушаюсь.
— Господа, прошу в трапезную. Время ужина! — провозгласил церемониймейстер.
— Нужно отправить сообщение генералу, — вспомнил кронмаг.
— Вызвать почтовика? — спросил слуга.
— Нет, позже, — ответил Зулг, собираясь сначала обдумать послание.
Однако поразмышлять ему не дали. Весь вечер правителя поздравляли с победой. Вино лилось рекой, и в какой-то момент он явно ощутил, что пить сегодня больше не стоит. В голове, словно назойливая муха, крутилась шальная мысль.
«А не сделать ли прямо сейчас предложение Мадлене? Повод самый что ни на есть подходящий. Хотя она дама капризная, еще решит, что я устроил показуху. Нет, следует выбрать более подходящий случай, и на трезвую голову. А сейчас неплохо бы ей чего-нибудь подарить».
Кронмаг поискал взглядом церемониймейстера. Как ни странно, тот уже сам шел к кронмагу.
— Я правильно вас понял, господин?
Слуга поставил на стол миниатюрную шкатулку.
— Спасибо, любезный. — Зулг старался не показать своего удивления.
Он не помнил, что находится в этой шкатулке, но был уверен, брюнетке понравится.
— Мади, в такой удачный день я хочу сделать тебе небольшой подарок, — негромко произнес Зулг.
— Я люблю подарки, — оживилась девушка, спешно вытирая руки салфеткой.
— Тогда держи.
— Ух ты! Какая красивая коробочка. А что внутри?
— Открой — и увидишь.
— Едрена-матрена к твоей бабушке! Вот это красота! — Женщина вытащила перстень с тремя переливающимися камушками и надела на указательный палец левой руки. — Спасибо. Честно скажу, не ожидала.
«Это же…» — едва не вскрикнул правитель, но вовремя спохватился.
Кольцо являлось фамильной драгоценностью рода Фиренгов. Его дарили только замужним дамам. Зулг хорошо помнил слова деда: «Когда твоя женщина скажет, что ты скоро будешь папой, подари ей этот перстень». Фамильный перстень, во-первых, служил своей хозяйке самым надежным оберегом от магии, во-вторых, сообщал пол будущего ребенка и, в-третьих, подтверждал истинность отцовства дарителя.
И вот теперь кронмаг по глупости церемониймейстера…
«Где он его нашел? Даже я не помню, куда положил шкатулку!»
— Зу, глянь, а теперь они стали голубыми, — продолжала восхищаться Злавадская. — Слушай, это колечко, наверное, кучу денег стоит, я не должна принимать такой дорогой подарок.
Она попыталась снять и не смогла.
— Тебе не нравится?
Слова Мади стали еще более сногсшибательной новостью.
— Очень нравится.
— Тогда и не смей снимать. — Мысли в голове кронмага пошли кругом.
— Что с тобой?
— Пожалуй, я слегка засиделся. Надо еще перед сном поработать. Пойдешь со мной?
— Нет, я пока немного тут посижу, если не возражаешь.
— Хорошо. — Зулгу сейчас хотелось побыть в одиночестве, поэтому он не стал настаивать.
«Ну и денек! — Кронмаг вышел в коридор. — Сначала испорченная книга, затем весть о победе Лунза, несчастье с кудыр-магом. Теперь еще… Мади беременна? У НАС БУДЕТ РЕБЕНОК! В голове не укладывается. Но поскольку ей не покалечило руку, он действительно мой. А вдруг бы… — Повелитель представил, что могло произойти, если бы женщина, к примеру, ждала ребенка от другого мужчины, и вздрогнул. — Интересная получается история: обычно дама радует своего избранника вестью о пополнении, а тут хоть самому подходи и… Мадлена, ты скоро станешь мамой. Спорим, у нас родится мальчик?»
— И откуда церемониймейстер… Почему он решил принести именно эту шкатулку? Неужели опять сторожник проснулся? — Зулг неожиданно для себя заговорил вслух.
Он вошел в кабинет, зажег светлячка и увидел на столе лист бумаги. На нем корявым почерком было написано: «Не стоит разгадывать тайны, призванные охранять жизнь. Некоторые из них после разгадки теряют свою силу».
— Спасибо за предупреждение, — произнес вслух мужчина.
Правитель опустился в кресло и пододвинул к себе стопку бумаг, отложенную для проработки еще днем. На ней кронмаг и уснул. Однако мысли о неожиданном подарке продолжали терзать душу и во сне.
«Если перстень надоумил преподнести сторожник, значит, он Мадлене нужен. И не завтра или послезавтра, а именно сейчас. А если женщине требуется защита, значит, она в опасности!»
Зулг подскочил как ошпаренный. Ему казалось, что он лишь мгновение назад закрыл глаза, а на самом деле за окном начинался рассвет.
