Глава 5
Утро началось с завтрака в семейном кругу. Мама давно собиралась поговорить по душам и наконец ей это удалось. В последнее время мы редко виделись. Я приходил поздно, а утром она спешила на работу и не будила уставшего сына. Но сегодня я проснулся даже раньше сестры. Организм перестроился, и необходимость спать по восемь часов отпала. Юля спала в обнимку с книжкой — зачиталась допоздна.
Настроение — восхитительное! Энергия настолько переполняла тело, что пришлось одеться и выйти на улицу. Получасовая пробежка сделала свое дело — пропало неумное желание передвигаться прыжками. Чтобы почувствовать усталость, пришлось выкладываться на полную катушку, иначе нагрузка не ощущалась. Надо будет сделать утяжелители на ноги, чтобы народ не смущать. А то бегаю с такой скоростью, что к концу тренировки люди начали оборачиваться. Зато поработал ударно — футболка насквозь мокрая. Одежда отправилась в стирку, а я впервые за три года принял холодный душ.
Физические упражнения не только взбодрили, но и пробудили чувство голода. Заскочив на кухню, приготовил себе огромную яичницу с кусками колбасы. Кофе заваривал по особому рецепту, со специями. Аромат такой, что голова кружится.
На запах явилась заспанная сестренка. Впервые в жизни я почувствовал такое удовлетворение сменой ролей в утреннем спектакле. Определенно, в нынешней ситуации есть свои плюсы.
Посмотрев на ее измученный вид, отдал свой кофе — издеваться над поверженной не хотелось. Женя заедет только через час, времени на вторую турку хватит с запасом. Прихлебывая ароматный напиток, лохматое чудо приходило в себя. Когда чашка показала дно, Юля настолько оклемалась, что потребовала порцию яичницы. Пришлось опять становиться к плите. Наученный горьким опытом, приготовил вдвое больше. И как знал! Через пять минут из спальни появилась мама, без слов утащив вторую чашку. Кажется, я остался без кофе.
— Саш, ты чего в последнее время дома почти не ночуешь?
Готовить маме не пришлось, и освободилось время на душевный разговор. Что называется, сам вырыл себе могилу. Хотя с паникой я поспешил — все прошло удачно. Рассказ о том, как пару месяцев назад я чинил машину одному денежному мешку, удался на славу. Мол, удивленный моими навыками чиновник пристроил меня на работу — казенные автомобили обслуживать. Доказательством послужили банковская карточка и удостоверение-пропуск. Впечатленная гербом Российской Федерации и звучным названием, мама отстала. Не каждый сын в восемнадцать лет работает в министерстве, пусть и в качестве инженера-механика.
— Юля говорит, у тебя девушка появилась? — Мама чуть прикрыла глаза, вспоминая. — Невысокая, с короткой стрижкой, одевается со вкусом, ездит на дорогой машине. Красивая.
— Полевая разведка уже доложила? — Прожигать взглядом было некого — почувствовав сгущающиеся тучи, сестра сбежала в комнату.
— Ну а как же иначе? — улыбнулась мама и добавила с чужими интонациями в голосе: — А вдруг она братика плохому научит?
— Женя — моя коллега. Ведущий профессионал, к тому же правда красивая. Думаю, я далеко не в начале списка.
— Сынок, сынок! Тебе бы уверенности побольше.
— Ма-а-ам… — протянул я.
— Знаю, знаю. Я в твою личную жизнь не лезу. Ты у меня взрослый, сам разберешься.
— Ма, я тебя люблю. — Чмокнул в щеку и побежал одеваться.
Нехорошо заставлять женщину ждать. Не свидание, но все же.
На этот раз Женя приехала на подержанной «восьмерке» с государственными номерами.
— Привет! — издалека крикнула девушка и кинула мне ключи. — Лови, безлошадное!
— Я поведу?
— Раз машина твоя, то и за руль тебе садиться.
Мое сердце запнулось. Мечта иметь свои колеса была далекой и недостижимой, но я давно с этим смирился, прекрасно понимая, что с нашим финансовым положением за руль сяду еще не скоро. Да что там говорить, у меня даже руки задрожали. Конечно, «восьмерка» — это не иномарка, но и далеко не худший вариант. Тем более что ее внутренности я знал как свои пять пальцев. Если что — подлатаю.
— Ну, Василек, ну спасибо! — Я прижал руку к сердцу. — Царский подарок.
— Меня благодарить не надо. Это от начальства, пока на свою не заработаешь. Наши механики довели ее до ума, но если что-то не понравится — ковыряйся на здоровье. Говорят, ты мастер.
— Да какое там. Так себе — могу кое-что.
— Ладно, не прибедняйся, чешуйчатый. Садись давай, показывай, на что способен.
И я показал. Машина слушалась руля беспрекословно. Несмотря на некоторую внешнюю потертость, начинка в ней явно нулевая. И неродная. По крайней мере, с нафаршированной «Хондой» я потягался на равных.
— Ну в принципе неплохо. Думала, будет хуже, — подвела итог девушка, когда я парковался. Она щелкнула по козырьку над водительским сиденьем: — Документы не забудь.
Приложив большой палец к сенсорной панели, Женя ткнула в кнопку минус шестого этажа, и лифт ухнул вниз.
— Сегодня будешь общаться со своим внутренним «я». Пора уже договориться с твоим четверолапым другом, а то рано или поздно он попытается тебя подмять.
Я подозрительно посмотрел на девушку. Воспоминания о полигоне еще не выветрились из моей памяти.
— И какими методами я буду с ним договариваться?
— Не бойся. Случай с пулеметами — исключение. Наша организация заботится о своих кадрах. — Ее хитрая улыбка только заставила меня напрячься еще сильнее.
— Подробней, пожалуйста.
— Легким гипнозом вгоню тебя в транс. Походишь там недолго, найдешь свое звериное «я» и договоришься. — Улыбка превратилась в натуральный оскал. — Главное, не дай себя убить.
Откровенно говоря, паниковать уже надоело. Да и слишком много хитринок бегает в глазах у Евгении. Такое чувство, что меня берут «на слабо». Не скажу, что я сильно изменился внутренне, но что-то такое ощущалось. Особенно после вчерашней вечеринки у вампиров. Находиться в закрытом помещении с сотней голодных хищников — отличная проверка «на вшивость». До сих пор в памяти остался привкус той странной смеси из ярости и паники. Желание разобраться в себе и своих возможностях росло с каждой минутой.
— Мне надо убить своего зверя? — Даже я удивился спокойным интонациям своего голоса.
Женя удовлетворенно кивнула — насчет проверки я оказался прав.
— Нет, врагов там нет. Только ты. Хороший ты, плохой ты и даже отвратительный — тоже ты. Все звериные черты — пробужденная магией часть тебя. Она развила и увеличила, но не привнесла ничего нового.
Пожав плечами, я вышел из лифта. Я, конечно, оценил высокопарность Жениных слов, но ничего не понял. Хотя на душе стало поспокойней. Убивать не будут, а дальше сам все выясню.
— Шагай вперед, тут у нас небольшая комната для медитаций. Буду тебя в транс вгонять. — Женя открыла дверь в конце коридора и пропустила меня внутрь. — Кстати, мой тебе совет, бери в следующий раз запасные штаны. Перекинешься случайно — придется голяком ходить или в чешуе на четырех лапах.
— Угу. — Я мысленно отмахнулся от запоздалого совета, удивленно рассматривая помещение.
Сперва мне показалось, что я попал к китайцам. Стены и потолок небольшой комнаты обтягивает бумага. Причем каждый ее сантиметр исписан мелкими иероглифами. Пол устилает грубая циновка из непонятного материала.
— Бамбук, что ли?
Я пошевелил ногой заморскую поделку. Под циновкой оказались все те же иероглифы, только отлитые из металла.
— Понятия не имею. В прошлом году к нам восточная делегация приезжала, для обмена опытом. Граф на пару с их главным и построил все это. Ну а мы теперь пользуемся. Очень помогает шагать за порог в обе стороны. Туда-то еще ладно, можно и самому добраться, а вот назад иногда приходится очень быстро выдергивать. Полезная комната.
Поведя пальцами, Евгения зажгла на ладони крохотный огонек. Только сейчас я обратил внимание на десятки свечей всех цветов и размеров, расставленные странным узором. Повинуясь движениям мастер-лекаря, огонек заметался по комнате, лишь слегка касаясь фитилей.
Внезапно потухли лампы, и все преобразилось. Сотни язычков пламени отбрасывали диковинные тени на стены комнаты. Переплетаясь с иероглифами, они словно «танцевали» под потоками воздуха, стоило лишь немного пошевелиться. Эффект от этих танцев был потрясающий, в голову ударило не хуже стакана водки. Возникло ощущение, словно на меня надели тесный кожаный шлем и начали затягивать ремешок. Голову сдавило так, что в висках начало бухать. Взгляду было не за что зацепиться. Словно утопающего, меня охватывало чувство беспомощности. Я прикрыл глаза, надеясь немного прийти в себя.
Попытка дышать глубже, как при взлете самолета, к хорошим результатам не привела. Свечи были ароматическими, и десяток ярких запахов рванул в легкие, буквально взорвав их кашлем. Меня начало подташнивать.
— Тихо, Саш. Разуйся и садись в центр комнаты, — негромко сказала Василек.
Не открывая глаз, я скинул туфли у входа и, держась за ее руку, почти рухнул на пол.
— Открой глаза и дыши спокойно. Все в порядке. Следи за тенями. Успокойся. Слушай мой голос. Тебе ничего не угрожает. Следи за игрой теней. Следи за танцем.
Ее голос органично вплетался в музыку. Нудный мотив, но спустя мгновение он словно затерялся в голове. И сколько я ни старался вычленить из общей картины слова, музыку, вязь теней или отблески огня на иероглифах — у меня не получалось. Евгения растворилась, хотя секунду назад я легко ощущал ее присутствие. Теперь слышен только голос, бьющий по телу, словно набат.
Слова отказывались складываться в предложения. Бессмысленная тарабарщина, смысл которой ускользал, словно песок меж пальцев. Казалось, каждое слово обрело физическую основу, заставляя мое тело пульсировать и вздрагивать в такт. Удар. И волна ощущений накрывает со всех сторон. Меня рвет на части. Жар, холод, боль и удовольствие. Одновременно. Нервная система на пределе, а мозг уже не выдерживает нагрузки. Еще секунда — и я сойду с ума. Вспышка. Еще один удар. Яркий, как солнце. Все отключилось.
Чувства пропали, словно меня засунули в плотный мешок. Без возможности шевелиться, дышать и осязать. Перестало существовать время, пропало зрение. Давление на органы восприятия возросло тысячекратно, и организм отключил их, чтобы не пожечь.
В темноте остался только я. Какофония отступила. Удовольствие было таким острым, почти сексуальным!
Понятия не имею, сколько времени прошло. Каждое мгновение без взрыва чувств наполняло меня блаженством. Плавающее в пустоте сознание работало вяло и заторможенно. Здесь не было прошлого, настоящего или будущего.
Я уже начал растворяться в этой темноте, когда что-то привлекло мое внимание. Сперва — легкое давление в затылке. Странно, тела не чувствую, но точно знаю — зудит именно там. Не больно, но отвлекает и мешает наслаждаться покоем. Зуд все нарастал. Пришлось сосредоточиться, чтобы заглушить его. Но стоило вниманию всерьез зацепиться за что-то, как ощущение умиротворения мгновенно пропало. Я попал в ловушку, и пути назад уже не было. Зуд превратился в монотонные, повторяющиеся слова:
— Найди. Себя. Найди… — Бубнеж нарастал, разрушая покой.
Голос был странно знакомый, но вспомнить его хозяина не удавалось. Ничего не выходит, но я продолжаю пытаться. Это важно. Воспоминания слегка «гуляют». В голове непроизвольно всплывают картинки прошлого, но управлять процессом не получается. Словно смотришь фильм из нарезанных кусков. Ни на паузу нажать, ни перемотку запустить. И этот голос!
— Тьфу, пропасть! Когда же ты наконец заткнешься?! — Первая осознанная мысль пронзила тьму, подобно молнии.
Вспышка раздражения помогла. Я вспомнил, что уже попадал в такую ситуацию, когда по мне прошлись «миксером». Разрушающее память заклинание едва не стерло мою личность. Подавив панику усилием воли, я начал собирать себя в единое целое. Старая схема не подвела. Я заново подтягивал фрагмент за фрагментом и наматывал их на себя. Хотя симптомы были другими, на этот раз получилось даже быстрее. Откуда-то пришло знание, что опасность потерять себя мне не угрожает.
Голос извне не унимался. Но по крайней мере я вспомнил, кому он принадлежит. Мириады воспоминаний сходились к центру моего «я», виток за витком укладываясь на свое место. И хотя скорость процесса возросла многократно, он все равно оставался скучным и монотонным. Ждать откровенно надоело. К тому же пространство постепенно уплотнялось, и ощущение покоя давно исчезло. Ощутив себя личностью, я перестал получать наслаждение в этом состоянии без мысли и действия. Раздражение нарастало. Наконец, не выдержав, я рывком обернул окружающее «нечто» вокруг себя. Мир схлопнулся.
Когда я открыл глаза, вокруг меня простирался величественный лес. Огромные вековые сосны закрывали собой небо. Их размеры потрясали воображение. Некоторые были пяти, а то и десяти метров в диаметре. Усыпанная длинными иголками, земля пахла восхитительно. Хвои было столько, что трава едва пробивалась сквозь нее, а от аромата кружилась голова. Тысячи пылинок вспыхивали золотом в ярких лучах солнца. Легкий туман стелился по земле, обволакивая окрестности.
Лес словно пел странную песню, перед которой тускнел даже объемный звук современных кинотеатров. Он жил своей жизнью, и даже мое появление не нарушило этот ритм. Я был не участником, а всего лишь наблюдателем.
— Саша, ты меня слышишь? — Голос Евгении раздался со всех сторон одновременно. Он не нарушал гармонии окружающего, органично вплетаясь в нее.
— Слышу, но не вижу. — И хотя я не расслышал собственных слов, ответ пришел незамедлительно:
— Это нормально. Опиши мне, где ты находишься.
— В лесу. Я такой природы никогда не видел! Тут всё как во сне.
— Хорошо, не увлекайся! Ты же помнишь, зачем пришел?
Воспоминания были яркими и отчетливыми. Словно собирая заново, я каждый раз освежал их.
— Умничка! Слушай меня внимательно. За твоей спиной начинается тропинка. Она приведет тебя к цели. Видишь ее?
— Жень, я не идиот. Конечно, вижу!
Развернувшись, я действительно заметил ведущую в глубь леса тропу. Хотя, готов поспорить на деньги, секунду назад ее там не было. Звериная тропа.
— Успокойся. И слушай! Меня рядом не будет. — Женя вбивала чеканные фразы, словно гвозди. — Пойдешь по ней. Главное — не волнуйся и не переживай. Выдернуть я тебя всегда успею. Найди себя и не бойся. Страх очень опасен!
— Хорошо, я все понял.
— Удачи тебе! — Василек попрощалась, и я остался один.
Ее присутствие больше не ощущалось.
Пожав плечами, я сделал первый шаг. Гуляя, я вертел головой по сторонам. Ничто не мешает высматривать загадочное второе «я», одновременно наслаждаясь природой. Все вокруг так органично. Даже эта тропа не выглядит чуждой лесу. Да что там, я сам идеально вписываюсь в картину девственного, не тронутого цивилизацией мира.
Только здесь я ощутил правдивость слов Волкова — оборотню не место в городе. Ощущения были такими, словно весь лес дышал в унисон со мной. Никаких кострищ, банок из-под пива, пьяных песен и гари. Хотя стоило мне подумать об этом, как нос уловил легкий, едва уловимый запах дыма. Если лес всего лишь выверт моего мозга, то сейчас должна появиться пьяная компания, во все горло орущая шансон. Более мерзкой картины я представить не могу.
К счастью, мои предположения оказались ложными. Людей я не встретил, хотя запах дыма становился все более отчетливым. Песнь леса изменилась, ритм наполнился тревогой. Словно в предчувствии беды закачались верхушки сосен. Порывы ветра, не переставая, приносили запахи горящей смолы и деревьев. В тумане, на границе зрения мелькали силуэты спасающихся от огня животных. Нет сомнений, что впереди начался лесной пожар и его гонит в мою сторону. А отступать некуда, тропу позади меня мгновенно затягивало травой, хвоей и густым кустарником. Странно, но нет и страха. Только волнение.
Огонь я люблю с детства. Так и не смог подавить свою страсть к поджигательству. Просто стремлюсь свести последствия к минимуму. В седьмом классе мама нашла у меня бензиновую зажигалку. Газовые меня не прельщали — игрушечные, ненастоящие. Эта казалась солидной, мужской вещью. Разразился жуткий скандал. До сих пор помню, скольких трудов стоило доказать, что я не начал курить.
В то время в моих руках горело и взрывалось буквально все. Опыты с магнием и алюминиевой стружкой закончились ожогом. Кривой шрам до сих пор украшает руку.
Даже сейчас я не остепенился. Стоит в пределах досягаемости появиться свече, как пальцы сами начинают играть с пламенем, перебирая и поглаживая теплый огонек. Потом приходится оттирать сажу с ладоней.
Помню, по телевизору показывали лесные пожары возле Лос-Анджелеса. Тогда разгулявшаяся стихия выжигала сотни километров леса. Огонь перекидывался на небольшие поселения, и дома вспыхивали, словно спичечные коробки. Клубы дыма затянули небо до самого горизонта. Буйство пламени завораживало.
Наверное, именно поэтому я не удивился своему возбуждению. Меня словно толкало вперед. Женя сказала, что вытащит при первой опасности, а побывать в эпицентре пожара — моя детская мечта. Я даже не заметил, как прибавил шаг. Набирая скорость, я бежал вперед. Желание слиться с пламенем рвалось изнутри.
Пейзаж сильно изменился. Подгоняемые ветром, в воздухе летали хлопья пепла. Зарево окрасило все вокруг в багровые тона. Лесной пожар быстро распространялся по верхушкам деревьев, хотя пылающая шапка опускалась с каждой секундой. Иголки с треском сыпались вниз огненным дождем. И чем глубже я забирался, тем больше пламени было вокруг.
Запах пепла уже проник во все поры. Температура ощутимо выросла, и на мне начала тлеть одежда. Боли не было. Грудь впитывала гарь, словно аромат цветов. Впереди, взметнувшись до небес, взревела стена огня. Толкнувшись, я грудью ударил в бушующую стихию, растворяясь и сгорая в ней.
Меня завертело в хороводе пламени. Над лесом величественно поднимался смерч, впитавший мою суть. Больше не было ни меня, ни моего тела. Мы с пламенем стали единым и неделимым. Насколько хватает зрения — картина одна: все горит, пылает, плавится. Тысячелетние деревья сладкой карамелью хрустят на моих зубах. Зарево пожара окрасило все в оранжевые тона, и порывы ветра до небес вздымают багровые волны. Жажда разрушения захлестывает, и я окончательно сливаюсь с безумием стихии. Моя мечта сбылась, а обретенная мощь потрясала.
А затем пришла боль. Переход к реальности был очень мучительным. Нервные окончания взвыли, выдавив меня из транса, как пробку из шампанского. Тело выгнуло такой дугой, что из груди вырвался невнятный хрип. Руки шарили вокруг в попытке нащупать опору.
— Тихо, тихо. Уже все в порядке. Успокойся. — Сильные руки прижали меня к полу. — Не дергайся, сейчас станет легче.
Женины руки стали нагреваться. Тепло распространялось по телу, прогоняя боль. Дышать сразу стало легче. Спазм прошел, и я прекратил судорожно дергаться. Спустя минуту удалось нормально сесть. Правда, пришлось опереться на стену.
— Ну ты как? Уже соображаешь хоть немного? — Женя вытерла лоб тыльной стороной ладони, на лице остался след от сажи.
Я огляделся по сторонам, и из груди вырвался удивленный присвист.
— Тут что, тоже пожар был?
Комната преобразилась. На полу застыли лужицы расплавленного воска — все, что осталось от ароматических свечей. Пепел от бумаги и коврика уже не скрывал иероглифы, да и те изрядно оплавились, даром что металлические. В воздухе висел густой запах гари, но прежнего удовольствия он уже не приносил, заставляя оглушительно чихать. Даже наша одежда слегка обуглилась. Женино лицо покрывали грязные разводы, и мое, уверен, выглядит не лучше.
— Ты у меня спрашиваешь? — В голосе девушки послышались шипящие нотки. — Ты вообще чем там занимался?
Такой напор обескураживал. Логично, что пожар начался из-за меня. В лесных грезах я знатно покуролесил, но она так говорит, будто я туда по собственной воле полез и со спичками играл!
— Мне сказали искать, я и искал. Не виноват же я, что там пожар начался.
— Какой, к черту, пожар? Ты должен был найти свою ящерицу и мирно с ней договориться. При чем тут огонь вообще?! Ты зверя своего встретил?
— Нет.
Краткий ответ буквально взорвал девушку. Негодование выплеснулось на меня. Размахивая руками, она в течение пяти минут рассказывала, какой я идиот. Оказалось, что, пока я гулял по лесу, здесь наступил вечер. Мы впустую потратили кучу времени. Потом в ход пошла ненормативная лексика, меня сравнивали с обезьяной, а мой интеллект с сибирским валенком. Спустя еще пару минут Евгения переключилась на самобичевание. Я молчал. Долго. Наконец мне это надоело.
— Так в чем моя ошибка? — перебил я девушку на полуслове.
— Я не знаю, — тихо ответила Женя, сдувшись, как воздушный шарик. Мне даже послышался негромкий свист, с которым из нее выходил воздух. Сев возле меня, она обхватила колени руками, шмыгнула носом и добавила: — Я тут чуть не сгорела.
Василек рассказывала, время от времени всхлипывая. Плечо прижималось ко мне, и я чувствовал легкую дрожь, пробегавшую по ее телу. От пережитого девушку начал бить легкий озноб. Жаль, что рядом не было коньяка. Несмотря на мое отношение к алкоголю, принять грамм пятьдесят ей бы не помешало. Похоже, развлекаясь с лесным пожаром, я чуть заживо ее не зажарил.
— Ты слишком глубоко нырнул и вцепился там изо всех сил. Вытащить не получилось. — Девушка пальцем рисовала узоры, сажа на полу прекрасно заменяла альбом. — А потом начала расти температура. Тут защита хорошая, но ты ее очень быстро продавил. Она больше на всплески рассчитана, а от тебя стабильный напор шел. Сколько смогла — держала, но ты как сваркой прошелся. Я растерялась, Саш. Я же насмерть била! Чтобы остановить. Там секунды оставались, а потом защита бы осыпалась — и полздания бы в труху. От тебя такой жутью тянуло…
Женя поежилась и продолжила:
— Не могу понять, откуда это в тебе? Я же тебя прозванивала несколько раз — и до, и после. Самый обычный оборотень! Даже сейчас! Разве что силы больше. Помнишь, вчера у вампиров я тебя остудила? На Волкова в такой ситуации усилий вдвое меньше надо. Но это хотя бы в голове укладывается! А сейчас?! Будь у тебя защита, я бы не успела ее пробить. — Женя стукнула кулачком по коленке. — И самое хреновое, что мы ничего не добились! То есть завтра этот кошмар продолжится. Пойду к Петьке, пусть сам с тобой разбирается. Мне в моем возрасте седина ни к чему!
— Василек, а что хоть получиться должно было?
— Ну, — протянула девушка, — обычный оборотень после слияния начинает произвольно менять облик. Зверь, человек, человек, зверь. Ну и контроль над инстинктами возрастает. Это важно.
— Это вот так?
Повинуясь моему желанию, рука начала покрываться чешуей. Из кончиков пальцев медленно выдвинулись загнутые когти. На растерянный взгляд Василька я ответил довольной улыбкой. Девушка оказалась права, контроля прибавилось.
Раздавшийся звук сирены оторвал нас от разглядывания чешуи. Пульсирующий рев ворвался через открытую дверь, разрывая голову. К сожалению, акустика в комнате была просто замечательной. Ей даже пожар не повредил.
Переглянувшись, мы вскочили на ноги. Отряхиваясь на ходу, я выглянул в коридор. Из соседних дверей выскакивали люди и бежали к лифтовым шахтам в конце коридора. Вместе с Женей мы пристроились к одной из групп.
— Эвакуация, что ли? — На бегу задал я девушке вопрос.
— Не похоже, судя по звуку — ЧП. Сейчас в оперативном расскажут. — Безуспешно поправляя прическу, Василек с чисто женской непосредственностью добавила: — Блин, очередная, пардон, задница, а я выгляжу как лахудра.
Я счел за лучшее промолчать. Причину аврала мы рано или поздно выясним, а становиться объектом женской ярости не хотелось совершенно. В конце концов, я не понаслышке знаю, как опасна женщина, неудовлетворенная своей внешностью. Причем без всяких магических штучек. Лучше помолчать!
Судя по бросаемым на меня взглядам, я был прав, и кое-кто рассчитывал сорвать на мне плохое настроение. Теперь главное, чтобы на лице не всплыла дурацкая ухмылка. Самый проверенный способ — отвлечься. Уставившись на табло в лифте, я принялся рассматривать его с самым заинтересованным видом. Цифры менялись, отсчитывая этажи.
Оперативный зал располагался на минус втором. Волков обмолвился, что там сидят наши аналитики и туда же стекается вся информация по Москве.
Когда мы вбежали в зал, Граф уже склонился над электронной картой города. До экрана было далеко, к тому же зал был битком забит — мы пришли одними из последних. Если бы не высокий рост и измененное зрение, я бы точно ничего не увидел. А так, немного вытянувшись, я спокойно рассматривал карту.
Возле сенсорных экранов носились взъерошенные парни в белых спецовках. Наш координатор передвигался вместе с ними от монитора к монитору. Суеты в его движениях было на порядок меньше, так что, может, все не так уж и плохо.
Сдвинув и увеличив картинку на двухметровом планшете, он ткнул пальцем в название. Черкизовское кладбище. Картинка отделилась и присоединилась к трем закладкам наверху: Головинское, Востряковское и Борисовское. Повернувшись в зал, Граф объявил:
— Внимание! Пять минут назад мы засекли активность на кладбищах. Кто-то одновременно начал четыре ритуала с человеческими жертвоприношениями. Совпадение исключается, против нас кто-то очень серьезно работает. Кладбища — вне зоны Печатей, и колдуют там на всю катушку. С такой ситуацией мы еще не сталкивались. Группы явно организованы и подготовлены.
Опасность максимальная. Предположительно, каждый ритуал поднимет от трехсот до пятисот трупов. Все зависит от мастерства и количества заклинателей. Объявлена общая тревога. Срываем всех. Стягиваем патрули со всего города, возможно, успеют вмешаться. Но сильно на это не рассчитывайте. Власов поднимает армейцев и церковников, их задача — помочь удержать нежить, если она вырвется с кладбищ. Ваша задача — упокоить. Начнем с Борисовского, дальше по обстановке. Предупреждаю, теракт хорошо спланирован. Будьте предельно внимательны и осторожны.
Координатор тяжело вздохнул:
— И еще. Ребята, спокойная жизнь кончилась. Операцию такого масштаба в тайне не удержать. Власов снимает занавес. Готовьтесь, завтра начнется ад.
Увлекшись вводной, я упустил из виду Женю. Пока искал, Граф закончил речь, и народ устремился к лифтам. В оперативный зал набилось человек шестьдесят, и сопротивляться течению было бесполезно. Сейчас эта толпа увлекала меня за собой. Я стоял у самого выхода, поэтому в кабинку лифта меня втрамбовали одним из первых. Народу набилось под завязку — не пошевелиться. Все возбужденно переговаривались. Похоже, мирная жизнь надоела им до чертиков. Маги рвались в бой.
«Адреналинчик-то играет», — подумал я. Общее возбуждение понемногу охватывало и меня. Тело начало покалывать.
Двери обоих лифтов открылись практически одновременно, и народ высыпал в помещение гаража. Не теряя времени, люди начали распределяться по машинам. Системы я не уловил, но упаковывались быстро и без суеты.
Я обратил внимание, что у многих на одежде были значки — небольшие нашивки с различными изображениями. Заметил, только когда мимо меня пробежала девушка с красным крестом на плече. Ну это интуитивно понятно. Но что обозначают, к примеру, три стрелки, образующие круг? Сделали бы их на синем фоне, был бы вылитый дорожный знак «круговое движение». А так — черт его знает. Пока я хлопал глазами, все расселись, и машины начали выдвигаться.
— Слышь, погорелец, ты с нами? — Из боковой дверцы микроавтобуса высунулась голова. Невысокий мужчина, чуть за сорок, явно обращался ко мне. Колоритный такой, я даже засмотрелся. С одной стороны, восточные черты лица, с другой — внятная, без малейших признаков акцента, речь. — Ну?! — поторопил он.
В ответ пришлось буркнуть что-то нечленораздельное. Ну откуда мне знать, с ними я или нет?
— Что ты там бормочешь? — Определенно, тактом узкоглазый не отличался. — Нерусский, что ли?
— Русский, — опешил я.
— Ну и чё телишься? Айда Родину защищать! — Он поманил рукой.
Двигатель машины заурчал, и она уже набирала ход. Раздумывать было некогда, и я вскочил на подножку. Изнутри плеснуло раздражением — какой-то узкоглазый будет обвинять меня в трусости. Хотя он вроде и не обвинял, но в интонациях что-то такое проскочило. Твердая рука схватила меня за плечо, помогая удержать равновесие. Отмахнувшись, я пролез внутрь салона, уже понимая, что совершил ошибку. Куда я лезу?
Да плевать! Я рухнул в кресло. Все равно пути назад не было, семь человек изучающе рассматривали меня. Печать труса и изгоя прилипает быстро, а отодрать ее очень сложно. Это я знаю точно, примеров хватает и в школе, и в университете. Зарабатывая авторитет годами, можно облажаться всего раз, но уже навсегда. Не доказывать же, что я новичок и ничего не умею. К тому же Граф сказал — обстановка критическая, и каждый человек на счету. Может, и пригожусь.
Узкоглазый сел напротив меня и принялся буравить взглядом.
— Новенький?
— Ну… — я умудрился ответить в тон.
— Умеешь что-нибудь?
Кажется, мое недовольство его ни капли не задело. Вопрос был задан все тем же нейтральным тоном. Словно заманив меня в машину издевкой, он снял маску и теперь общался по-простому. Сильно захотелось произвести впечатление и сорвать это спокойствие. Поэтому вместо ответа я заставил руки покрыться чешуей и выпустил когти на всю длину. Прямо перед его лицом.
— Понятно. Оборотень. Ладно, могло быть и хуже. По крайней мере, не девка. — Он хлопнул ладонью по подлокотнику. Оскорбление, высказанное все тем же нейтральным тоном, вогнало меня в краску. Эффект от моих понтов был полностью противоположен ожидаемому. — Пойдешь с первой четверкой — закроешь тыл. И постарайся нас не покалечить. Тебя как звать?
— Саша.
— Нет, Саша в группе уже есть, заблудимся. Будешь Ящером. — Узкоглазый без всякого трепета, взял мое запястье и покрутил ладонь. Подмигнув мне, он добавил:
— Я — Коста.
— Китаец? — Попытка реванша.
— Кореец. — Спокойный ответ. Попытка провалилась.
В машине было тихо. Парни время от времени перебрасывались фразами, но в основном все молчали. Внезапно на спинке водительского кресла зажегся экран. Сиденья в машине были установлены вдоль бортов — обзор отличный. Хлопнув ладонями, Коста привлек общее внимание.
— Сюда смотреть, бандиты. — Ткнув в монитор пальцем, он укрупнил изображение. — Пойдем двумя группами, от западных ворот. Слухачи говорят, живых там уже нет, поэтому выжигаем все, что шевелится. Сегодняшняя новость номер раз — занавес сняли. С завтрашнего дня в городе вводят комендантский час. Скрываться больше не надо, так что работайте без опаски.
— Кого убивать-то будем?
— Всех, Игорек, всех. На кладбище от пяти до семи сверхов и штук пятьсот зомбей. Если маги там серьезные, нежить будет шустрая и опасная. Какой у тебя там щит? Двушка? Набросятся кучей — прогрызут даже твою двушку. Будете зевать, все ляжем. Новичок, слышь меня?
Я кивнул. Отвечать не хотелось, боялся, что голос петуха даст. Пронесло. Что-то у меня воображение разыгралось. Представил нападение толпы мертвяков, и стало не по себе.
— Хорошо, — продолжил кореец. — С магами не связываться, их отработает Граф с компанией.
Пока мы ехали, Коста несколько раз объяснил нашу задачу. Особо не стесняясь в выражениях, он мимоходом напомнил о предыдущих ошибках и раздал всем задания. Кто, где, с кем и в какой последовательности. Насколько я понял, командир отлично знал слабые стороны своих подчиненных. Явно не в первый раз идет с ними на задание. Парни слушались беспрекословно, не обращая внимания на резкие выпады. Их неприкрытое уважение было очень хорошим знаком. Я начал успокаиваться.
За окном проносилась ночная Москва, сквозь затянутое тучами небо просматривался неполный диск луны. Водительское стекло было опущено, и в салон врывался прохладный ветерок. Я поежился. Прожженная в нескольких местах рубашка — плохая защита от ночной свежести. Или это нервы шалят?
— На выход, господа. Приехали, — ворвался в мои размышления голос командира.
Машина остановилась у ограды в двухстах метрах от ворот. Шагнув на улицу, Коста подал знак долговязому парню. На плече у того красовалась эмблема с двумя направленными друг на друга магнитами. Парень легко повел рукой вдоль забора, и стальная арматура начала сминаться гармошкой, открывая путь на кладбище. Противный скрежет заставил меня поморщиться, но определенные выводы я все же сделал. Выходит, на плече указана специализация или склонность к видам магии?
Проходя мимо, командир рявкнул:
— Тебе что, персональное приглашение нужно? Как в цирке, блин. Оборачивайся давай, пока не сожрали!
Коста ушел за машину и, открыв дверцу багажника, нырнул вглубь. Пожав плечами, я сбросил туфли. Спасибо Васильку, что напомнила, все-таки бегать голышом по городу не совсем в моем стиле. Сняв штаны и рубашку, я сосредоточился на облике ящера.
Пожар многое изменил в лучшую сторону — тело отозвалось мгновенно. Никакой боли. Немного тянуло мышцы, и внутри живота появилось странное ощущение, будто там что-то шевелится. Спину выгнуло, и я практически рухнул на землю. Мощные передние лапы с острейшими когтями толкнули асфальт, остановив падение. Длинный, вытянутый, как у змеи, язык выстрелил вперед, «ощупывая» окрестности. Скачком перестроилось зрение, в сознание ворвались наполненные красками образы. Темнота отступила, и я стал видеть гораздо дальше. Ветер донес запах свежей земли, гниющего мяса и какой-то неуловимый аромат с привкусом опасности.
— Ни хрена себе, динозавр, — раздался из-за спины удивленный голос Косты. — Волков говорил, что ты здоровый, но не до такой же степени.
Повернув голову в его сторону, я издал угрожающее шипение. Судя по выражению лица, мне удалось произвести хорошее впечатление. Наконец-то.
— Ладно, ладно. Теперь держи себя в руках.
Он поставил на землю уже знакомый мне холодильник. Достав из-за пояса длинный нож, Коста плавными движениями начал вспарывать пакеты и выплескивать алую жидкость на землю. От густого запаха крови я чуть рассудком не помутился. Рот мгновенно наполнился вязкой слюной. Дернувшийся хвост ударил в борт машины, и микроавтобус ощутимо тряхнуло. Внутри меня родилось злобное шипение. Командир и так не поворачивался ко мне спиной, а теперь и вовсе не выпускал из поля зрения. Закрыв глаза, я мысленно отвесил себе пощечину. Разозлившись на себя, несколько раз ударил лапой по асфальту. Во все стороны полетела крошка, но мне стало легче.
— Что вы на него уставились, скоро нежить полезет! — рявкнул на своих бойцов Коста. — У этих тварей на кровь чутье. Игорек, отгони пока тачку, обзор закрывает. Первую волну давим здесь, потом делимся пополам и продвигаемся вглубь. Чешуйчатый, прилип ко мне и не отходишь. Групп на кладбище хватает. Не хватало, чтоб тебя свои зажарили. Работаем.
Один из парней Косты сел за руль и отогнал машину в конец улицы. Остальные встали полукругом чуть позади от груды пакетов. Штук двадцать таких сложили на пятне крови. Как объяснил командор, даже сильная нежить остается тупой и прямолинейной. Первым делом рванет к приманке, глядишь, выиграем немного времени.
К битве все готовились по-разному. Новое зрение хоть и давалось с трудом, но позволяло рассмотреть прозрачные пленки вокруг бойцов. Например, вокруг сорвавшего забор парнишки воздух задрожал, словно динамик с выкрученными басами. Находиться рядом стало неприятно, легкий резонанс от вибрации распространялся по чешуе. Отсутствие собственной защиты заставляло нервничать. Низко пригнувшись к земле, я постарался раствориться на фоне асфальта. Хорошо, вовремя вспомнил фотографию с полигона, надеюсь, естественный камуфляж не подведет.
— Молодцом, — тихонько шепнул в мою сторону командор.
В ответ раздалось мое негромкое шипение. Напряжение нарастало, и все непроизвольно перешли на полтона ниже. Я изо всех сил сдерживал себя, чтобы не начать размахивать хвостом. Длиной за два метра, да с костяным острием на конце, он мог легко проредить своих. Адреналин просто рвал тело на части, а проснувшаяся жажда боя завораживала и пугала.
Когда за забором раздались первые шорохи, я уже был готов в одиночку рвануть на кладбище. Тело припало к земле, издавая предупреждающий, горловой клекот. Сидевший на корточках Коста легко поднялся на ноги. Плавность движений корейца завораживала. Я не уловил момента, когда в его руках возникли изогнутые ножи. Рубящими движениями очертив перед собой линию, он повернулся к крайнему слева парню со словами:
— Свечка, ну-ка посвети нам.
Вместо ответа парень взмахнул руками, будто стряхивая воду с кистей. От плеч к ладоням побежали ярко-оранжевые искры, по пути собираясь в клубки пламени. Выждав, он взмахом руки отправил огненный шар в глубь кладбища и тут же принялся за второй.
Полыхнуло. Мощная вспышка расплескала огонь, осветив местность и нападающих. Пригибающиеся к земле фигуры меньше всего были похожи на классических зомби. Никаких вытянутых вперед рук и перекошенных лиц. Магия изменила тела умерших, сделав их опасными противниками. Нежить походила на искореженных, покрытых костяными шипами псов. Вместо лица у каждого зияла раскрытая пасть, полная острых зубов. Взгляд едва поспевал за их движениями, отчего фигуры врагов казались слегка размазанными. Словно легкая дымка окутывала их тела. В такой ситуации у простого человека шансы минимальны. Помимо прочего, заклинание одарило мертвяков сверхчеловеческой скоростью.
Хотя от магов не спасала даже она. С молодецким уханьем Свечка метнул второй шар. В отличие от первого, этот пронесся с огромной скоростью и воткнулся в ближайшее скопление трупов. Рвануло так, что куски тел разлетелись метров на десять. Взрывной волной нескольких сбило на землю. Огнешар выполнил функцию стартового пистолета, и волна нежити с ревом покатилась на нас. Передвигаясь на четырех конечностях, твари приближались длинными прыжками. Попасть в них стало гораздо сложнее.
— Работаем! — рыкнул Коста и ударил ножами крест— накрест.
Сорвавшаяся с лезвий ядовито-зеленая дымка воняла кислятиной. Зомби успел набрать приличную скорость, прежде чем с размаху влетел в нее. Мертвяка располосовало, и на искореженный забор плеснуло дымящейся жижей. Страшное оружие командора и не подумало замедляться. Еще нескольких снес одновременный удар всей команды. Хотя парни и уступали корейцу в огневой мощи, но работали слаженно и эффективно. На общем фоне выделялся Свечка. Стоявший с краю паренек взял на себя функцию огнеметчика. С его рук срывались длинные языки пламени, словно напалмом выжигавшие нежить. В центр он не бил, боясь задеть своих. Зато я понял, почему Коста был спокоен за сектор огневика — прорваться сквозь этот ад было нереально.
Перестроившись линией, парни неплохо проредили атакующих еще на подходе. Один я не принимал участия в общей потехе. В отличие от магов, перевертыши лишены дистанционного оружия. Меня поставили крайним из опасения. Чтобы я случайно не упокоил кого-то из своих. В отличие от огневика, мои дела обстояли гораздо хуже.
Сразу трое мертвяков прорвались через заградительный огонь и прыгнули в нашу сторону. От испуга я растерялся, но вбитые природой инстинкты сработали сами. Извернувшись, тело встретило нападающих ударом хвоста. Пролетев десяток метров по воздуху, два изломанных ошметка шлепнулись на асфальт перед Свечкой. Парень не растерялся и мгновенно поджег их, плавно поведя ладонью. Даже превратившись в живой факел, мертвяки пытались подняться. Невероятная выносливость! Третьего я прикончил сам, усилием перехватив контроль. Направленный удар вышел даже эффективнее, костяной наконечник хвоста разнес голову зомби, как арбуз. Этот уже не пытался встать.
А потом начались проблемы. Зомби навалились кучей, и если бы не защита, нас бы мгновенно смели. Бой запомнился фрагментарно. Смотреть по сторонам времени не было, но даже замеченного краем глаза хватило, чтобы понять — парни оказались профессионалами. Даже их броня уничтожала нападавших: сжигала, рвала на куски и замораживала. Стоявший по центру Коста служил тем волнорезом, о который разбивались атаки тварей. В промежутках между атаками я успел оценить его работу ножами. Нежить буквально рассыпалась на части под экономными движениями корейца. Когда трупы начали мешать, отряд откатился назад, отдав на растерзание груду пакетов с кровью. Выиграв несколько секунд, мы перевели дух и перегруппировались. Нежить атаковала неравномерно, и наших хорошо потрепали. Повезло. Огневик сработал на грани фола, сняв одного прямо с бойца. Остальных добил Коста на пару с кинетиком. Пока нападающие сражались за приманку, Свечка накопил заряд и одним ударом снес десяток зомби. На этом атака захлебнулась, останки нежити мы без проблем добили издалека.
— Отлично сработали. Свечка, ты как? Сильно выложился? — Коста повернулся к парню.
— Нормально. Чуть больше половины.
— Сойдет. Ждем команды и начинаем сжимать кольцо. Мелочь мы перебили. Ящер, в норме?
Я пожал плечами. Не знаю, как это выглядело со стороны, но командир удовлетворенно кивнул. Хотя с чего ему быть довольным? На земле лежало полсотни дымящихся и разорванных трупов, с большей частью которых справился нож и огонь. Даже у остальной команды счет был вдвое больше моего. Мертвяков перебили на подходе. За весь бой ко мне прорвалось только четверо, и то двоих добил Свечка. Впору впадать в уныние. По сравнению с боевиками собственные возможности не впечатляли.
Пока я предавался горестным размышлениям, поступил сигнал на продвижение, и команда разделилась на две четверки. Первую возглавил Коста, вторую — Свечка. Не знаю, почему командир изменил свое решение, но меня отправили во вторую группу, под командование огневика. Мы двигались параллельным курсом, метрах в ста друг от друга. Аллея петляла, и вторая группа то и дело пропадала из виду, скрываясь за надгробиями и деревьями.
Видел я отлично, но темнота все равно накладывала свой отпечаток. Тени крестов на каменной брусчатке смотрелись жутковато. Напряженный слух улавливал отдаленные взрывы и крики, что не добавляло спокойствия. Боясь случайно задеть группу, я немного отстал и сдвинулся в сторону. Страх послужил хорошим стимулом. Если на улице я забыл про камуфляж, как только увидел первого зомби, то теперь найти меня было нереально. Втянув когти, я мягко переползал от ограды к ограде, став невидимкой на фоне белеющих в темноте магов, у каждого из которых в ухе торчал передатчик. Через каждые сто шагов Свечка докладывал обстановку оглушительным шепотом.
— Чисто, — в очередной раз отчитался огневик.
Голос был едва слышен, но мой напряженный слух воспринимал его как удар кнута. По натянутым нервам словно пробегал заряд тока. В отличие от парня, я не был уверен, что мы одни. Уже несколько секунд я слышал, как параллельно группе кто-то крадется. Подать голос — значит выдать себя. Вместо этого я осторожно встал между магами и неизвестным. Звук шагов остался прежним, так что мои перемещения остались незамеченными. Все изменилось после очередного «чисто». Не успел отзвучать Свечкин голос, как из кустов выпрыгнула ревущая туша. Время словно замедлилось.
Нападавший не был похож на обычного зомби, его размеры были чуть ли не втрое больше. Если первые мертвяки напоминали псов-переростков, то данный экземпляр больше походил на буйвола. Вместо костяных наростов — шипы в локоть длиной, а в пасть легко поместится туловище человека. Когти на передних лапах даже больше, чем у меня. Толкнувшись лапами, тварь, походя, снесла гранитное надгробие в человеческий рост. Но это еще не самое плохое. Нападавших было двое. В то время как ревущий отвлек на себя внимание троицы, сбоку возникла тень второго. Передвигаясь не намного медленней, он был совершенно бесшумен.
Одновременный удар магов зацепил нападавшего только краем, его скорости можно было только позавидовать. Осколок льда пролетел мимо и расщепил ствол дерева. Удар кинетика был направлен точнее. Именно он попал в бок зомби, обрывая прыжок. Перекатившись, тварь начала сдвигаться в сторону, короткими боковыми прыжками уходя от полосы пламени. В этот раз Свечка безнадежно запаздывал.
И тут атаковал второй. Моя неподвижность сделала свое дело, открытый тыл группы послужил отличной приманкой. Инстинкты взыграли. Лапы распрямились, словно пружины, посылая тело в воздух. Момент был выбран идеально. Выпущенные на всю длину когти вонзились в незащищенный бок нежити, вспарывая ее, словно консервную банку. Вонь, ударившая в нос, была невыносима. Хитрая тварь подбиралась с наветренной стороны, малейшее дуновение в нашу сторону мгновенно рассекретило бы ее. Всем телом прижимаясь к противнику, я раз за разом вонзал зубы ему в шею, пытаясь перекусить позвоночник. Если бы у меня была хоть секунда на размышления, я бы так не поступил, но инстинкты сработали за меня. Гнилая плоть зомби оказалась чистым ядом, и жжение во рту было просто невыносимым. Хуже было то, что укрепленные магией кости слабо поддавались моим челюстям. Легко вспоров сталь клетки, зубы пасовали перед мертвой броней.
К счастью, моей массы хватило, чтобы сбить прыжок и не приземлиться на магов. В мертвой сцепке покатившись по кладбищу, мы сминали фигурные оградки, как тесто. Никогда и никого я не обнимал настолько крепко. Пасть врага находилась так близко от моей головы, что ее вонь забивала все запахи. Не оценить длину чужих клыков я не мог. Страх придал мне сил, и я успешно блокировал все попытки подмять меня. Задние лапы работали не останавливаясь, глубоко вонзая когти в пах монстра и вырывая куски гниющего мяса.
Победа была близка, и я увлекся. Тварь все же дотянулась до меня.
Ухватив переднюю лапу, она рванула в сторону, оставляя в ране обломки зубов. Боль была такая, что потемнело в глазах и лапы едва не выпустили врага. А потом накатила ярость. Она удесятерила силы, и я почувствовал, как костяная броня начала поддаваться. Зубы проникали все глубже, пока не раздался отчетливый хруст позвоночника. Нежить судорожно сжала челюсти и затихла. Я практически перекусил шею, отделив голову от туловища.
Катаясь по кладбищу в обнимку с трупом, мы успели сильно отдалиться от остальных, и, припадая на одну лапу, я поспешил к группе. Успел только к концу разборки. Кинетик прижимал нежить к земле, в то время как остальные добивали ее. Пламя и лед делали свое дело, по сантиметру вгрызаясь в броню. Визг умирающей во второй раз нежити становился все тише. Наконец точный удар оторвал ей голову. Вздох облегчения вырвался у магов чуть ли не синхронно. Обессилевший Свечка рухнул на обломок могильной ограды, пытаясь отдышаться. Облокотившись о гранитную плиту, парень связался с Костой и рассказал про нашу битву. Оказалось, не мы одни попали в подобную засаду. Насколько я понял, нам удалось легко отделаться. В нескольких группах были потери, а одна и вовсе не вышла на связь. Складывалось впечатление, что нежитью управлял неведомый кукловод — слишком скоординированно они действовали. Синхронность нападения не позволила предупредить остальных.
Не успели мы перевести дух, как получили команду выдвигаться вперед. Парни были настороже. Свечка держал наготове огненные шары, время от времени поводя ладонями перед собой. Группа двигалась медленней, и даже я, прихрамывая, успевал за ними. Рана болела, но движений больше не стесняла. Пока все отдыхали, я успел как следует вылизать ее и выковырять осколки зубов. Процедура мерзкая, но необходимая. Отплевываться пришлось долго, а во рту надолго остался привкус мертвечины, но мне полегчало. А это главное.
Пробежав вдоль позвоночника, легкая щекотка заставила мое тело замереть. Язык, напичканный неизвестными, но эффективными сенсорами, выстрелил изо рта в попытке уловить скрытую опасность. Не знаю, что именно я учуял, но все мои инстинкты предупреждающе взвыли. Секунду спустя остановилась группа, похоже, что наш командир тоже почувствовал неладное. Одаренные вертели головами, не понимая, почему мы встали, а Свечка уже накачивал свои огненные шары. Я мысленно поставил плюс Косте — огневика недаром назначили старшим.
Дальше начало твориться что-то невероятное. Развернувшийся огненный маг бил насмерть. Своих. В упор. Парни шли в трех шагах позади и просто не успели отреагировать. Сила заклинания была такова, что кинетика буквально порвало взрывом. Второму повезло больше. Его пассивная защита отклонила шар, и тот бабахнул чуть в стороне. Впрочем, и это не особо помогло. Отброшенное взрывной волной тело подбросило в воздух и швырнуло прямо на меня. Я успел лишь извернуться, чтобы не нанизать его на гребень. И все же парнишка — натуральный везунчик. Столкновение выбило из него дух, но по крайней мере голову мага не размазало о гранитное надгробие.
На этом хорошие новости закончились. Безумные глаза Свечки впились в меня, словно два снайперских прицела. Слишком поздно я заметил отсутствие камуфляжа.
В ладонях огневика медленно разгоралось пламя. Жадное, алчное, оно стремилось сдавить в своих объятиях и забраться внутрь. Выжечь дотла. Я кожей чувствовал его ярость.
Но мне повезло — не я пал жертвой первого удара. Способность хамелеона подарила мне шанс. У Свечки была одна особенность: ошеломляющая мощь огненной стихии компенсировалась минимальной подвижностью. Парнишка бил по площадям, словно наслаждаясь собственной смертоносностью. Время не подходило для философских размышлений, но мысль о том, что он ловит кайф от убийств, все же мелькнула. Понятия не имею, что заставило его напасть на своих. Может, просто перегрелся. В этой ситуации я старался выжить, а не разгадывать его мотивации.
Я выжидал, укрываясь от длинных языков пламени за гранитными плитами. Надгробия раскалывались, но маневрировать среди них было удобно. Хорошо, что на меня не накинулись втроем. Добили бы, как того зомби. Прижали к земле и размазали заклинаниями. От одиночки я легко уходил, скорость позволяла делать это даже с некоторым запасом.
Видимо, поняв, что так меня не достанет, Свечка сменил тактику, начав садить по мне с двух рук маленькими шариками. Обстановка сразу накалилась. Ему потребовалась от силы минута, чтобы подловить меня в прыжке. Летевший мимо огненный шар вдруг сменил траекторию и врезался мне в бок. Подарки, ко всему прочему, оказались самонаводящимися. Дернуло несильно. Но шариков было много, а парень начал пристреливаться.
— Ур-род! — Рычание отозвалось вибрацией по всему телу. — Что ж тебе неймется?!
Отвлекшись, я едва не проворонил очередную порцию шариков. Все, пора заканчивать этот фарс. Как говорится, в живых останется только один. Приняв решение, я рванул в атаку.
Время растянулось, как резина. Застывший маг стоял как вкопанный, спокойно наблюдая за моим приближением, и только безмолвное одобрение в его взгляде подсказало, что я на волосок от гибели. В последний момент мне удалось вильнуть и, что есть мочи толкнувшись лапами, бросить тело за очередное надгробие. Зацепило краем. Эта тварь меня заманивала, заманивала под свою пассивную защиту! А я, идиот, забыл, как выглядели мертвяки после аналогичных подвигов. Огонь не любит шуток. Логично, черт побери, парень лупит по площадям, подобно танку, а для мелочи поставил активную броню. Нападающие убиваются сами, как насекомые о лобовое стекло. Главное, не забыть счистить останки. Черт, больно-то как! Чешуя на боку покрылась копотью и сукровицей.
Не пора ли делать ноги? Уйти труда не составит, но при мысли о бегстве внутри все протестует. И дело не в том, что Свечка положит до черта «чертей». Да, я стал воспринимать их как команду, но не это меня останавливает. Важно другое. То, что мешает мне просто порвать огневика. В свете полыхнувшей защиты, я заметил легкую дымку вокруг его головы и тончайшие, едва заметные нити, уходящие куда-то в сторону. Готов поклясться, что раньше их не было. Пришлось сделать круг, прежде чем я смог их коснуться. Нить отозвалась той самой щекоткой, что заставила меня замереть перед началом боя. Свечкой играли как куклой, заставляя убивать своих.
— Кукловод, Сашка! Кукловод рядом! — Азарт будоражил кровь. — …твою за ногу!
Не знаю, кто там такой умный, кукла или мастер, но я вновь недооценил противника. Стоило чуток расслабиться, как они вновь сменили тактику. Парень не только пристрелялся, он принялся играть размерами шаров, увеличивая силу в счет скорости. И подобрал-таки! Удары вламывались в броню, сбивая скорость и заставляя раздраженно шипеть. Укрытий в пределах досягаемости не осталось, и уворачиваться стало труднее. К тому же приходилось сильно рисковать. Я делал вид, что кидаюсь в атаку, в последний момент отворачивая в сторону. Но даже вспышки не помогали рассмотреть направление, слишком тонкими были нити кукловода.
Привыкнув к жалящим ударам огненных шаров, я проворонил изменение обстановки. Очередной мой прыжок Свечка встретил прямым ударом с двух рук. Мощные языки пламени тисками сдавили меня. Магический огонь отличался от простого, как дуговая сварка от пламени свечи. Такое чувство, что помимо высокой температуры в нем скрывалась физическая составляющая. А как иначе, если тонну живого веса отшвырнуло в сторону, словно котенка? Основной удар пришелся в голову. Не верьте тем, кто говорит, что у ящеров лобовая кость самая толстая. Хруст, адская боль и тьма в глазах. Ощущение — словно по черепу двинули кузнечным молотом. Чешую рассекло, и во рту появился металлический привкус. От следующей огненной плети я увернулся с помощью провидения, не иначе.
Но удар по черепу что-то сдвинул в моей голове. Чуждый мне отголосок злорадства едва ощутимо коснулся моих мыслей.
— Радуешшшшься, тварь?! — прошипел я.
Момент был неподходящим, но измененное горло впервые протолкнуло человеческую речь. И только потом до меня дошло, что эмоции донеслись совсем с другой стороны. Огневик не испытывал ничего, ощущаясь бездумным механизмом. Кукла. Пустое место. А я нащупал мастера! В чувство меня привел очередной удар.
«Твою мать! Сашка, некогда мечтать! Действуй!» — Подхлестнув себя, я рванул в сторону раскидистого дерева. Именно от него исходили чужие эманации.
Краем глаза я заметил метнувшуюся навстречу тень. Чувство опасности взвыло, заставляя вильнуть в сторону. Гранитная крошка брызнула картечью, а промахнувшееся заклинание расщепило здоровенный крест пополам, словно сухое полено. Враг бросил свою куклу и нанес удар. Вот только он не подозревал, что излишне яркие эмоции выдали его с головой. А времени на вторую попытку я не дал.
Враг стоял в двух шагах от дерева, прячась в тени от его листвы. И даже обновленное зрение перевертыша не позволило его засечь, пока он не выдал себя. Клянусь, именно это дерево я осматривал особенно тщательно, пока бегал от Свечки, слишком удобно оно расположилось. Кукловод оказался профессиональным игроком в прятки. Мастером.
И защита у него была мощнее на порядок. Не знаю, сколько весит мое тело, но чувство такое, словно я с разбега врезался в скалу.
Не выдержав столкновения, теневая броня хлюпнула и взорвалась, разбрызгивая вокруг нас невидимую гадость. Очень скверную гадость. Я всем телом ощущал, как по мне скользит нечто смертельно опасное. И стоит ему забраться внутрь, под чешую, как мне станет очень плохо.
Кукловод поднял руки для добивающего удара и замер. Ему не хватило мгновения. Мой хвост не заканчивался жалом, как у скорпиона, но хватило и такого. Ударив снизу вверх, словно копьем, я насквозь проломил грудную клетку, нанизав мага, как бабочку. Удар пригвоздил его к дереву. Сила была такова, что на нас посыпались листья. Обхватив хвост руками, он силился что-то сказать, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Мелкими пузырями она собиралась на подбородке и капала на землю.
— Хо…зя…ин. — Лишь со второго раза у него получилось протолкнуть слова через пузырящийся кровью рот.
Дернув несколько раз ногами, он обмяк, и укутывающие фигуру мага тени медленно растворились в воздухе. Даже в мертвых глазах легко читалось удивление — в проигрыш он так и не поверил. Умереть от руки оборотня…
Брезгливо стряхнув мертвое тело в сторону, я бросился к раненым товарищам. Кинетика уже не спасти, но двое оставшихся еще могли выжить. Тем более что на теле огневика нет видимых повреждений. До парня осталось не более двух шагов, когда вспышка боли сбила меня с ног. Резко обернувшись, я приготовился броситься на восставшего мага, но его тело все еще валялось у дерева изломанной куклой. Боль нарастала, а я не мог понять, откуда на меня напали. Живых вокруг не было.
Уже теряя сознание от боли, я понял, кто меня атакует. Не кто, а что! Последнее заклятие кукловода все же достало меня. Чешуя не пускала заразу внутрь, но хитрое заклинание нашло брешь в моей защите. Эта пакость проникла в организм через рану на лице, удар Свечки сделал свое дело. Поэтому и эффект был так силен, враг сразу попал в командный центр — в голову.
Боль сбила с ног. Добраться до тела командира и вызвать подкрепление через его наушник я уже не мог. Не хватало сил, чтобы перекинуться, а вытащить мелкую деталь из уха огневика моими когтями нереально. Вот оторвать голову — это запросто, даже в таком состоянии.
Гниль распространялась по всему телу. И если верхняя половина отнялась почти мгновенно, то нижняя еще билась в агонии. С отстраненным интересом я наблюдал, как хвост колотит по земле, разбивая в труху все, что попадает под удары. Когда боль дошла до груди, меня скрутило еще сильнее. Заклинание словно уткнулось в стену, сердце начало биться втрое быстрей. Грудная клетка горела огнем. Стало еще больнее, но во мне проснулась жажда жизни. Всеми силами я раздувал это пламя, отторгая заразу сантиметр за сантиметром. Борьба словно оживила меня, прогнав апатию. Ярость оборотня помогла выстоять, даже когда от боли пропало зрение. Плевать, вылечат! Маги они или кто? Главное, дожить.
Момент, когда заклинание исчезло, я не запомнил. Смутно помню, как дополз до тела Свечки и нащупал передатчик. Зрение так и не вернулось. Пальцы слушались плохо, но я справился.
— Группа Свечки. Нужна помощь. — Я едва слышал собственный шепот, но ответ прозвучал, словно церковный колокол:
— Принято. Держитесь. Скоро будем.
