Глава 3

Владимир Николаевич в третий раз просматривал запись с камер наблюдения. Настроение у генерал-лейтенанта было препаршивое. Сутки назад из Ростова вернулся Граф и привез свою долбаную папку. Только начал приходить в себя, теперь еще вот это. Нервы уже ни к черту. Кому-то наверху взбрело в голову, что управлять тринадцатым отделом должен проверенный человек, без всяких магических штучек. И боевого генерала засунули в этот сумасшедший дом. Лучше бы сразу пристрелили.

Власов достал из сейфа початую бутылку коньяка. Допинг, конечно, слабенький, но нервы уже на пределе. Может, хоть немного сонливость разгонит. Опрокинув в себя грамм пятьдесят, Владимир Николаевич развернулся к Графу:

— Петр, ты же мне сам говорил, что парень перспективный. Ну и где его теперь ловить?

— За ним Золушка отправилась. И Волков. — Граф почесал кончик носа. — Первая смена облика самая тяжелая. Далеко уйти не должен.

— Не должен или не уйдет?

— Не должен. Парень пробился через стену полигона. Не мне вам рассказывать, какая там защита.

Генерал скосил глаза на экран ноутбука, где трехметровый ящер как раз вспарывал когтями листовое железо. На то, чтобы вспороть тридцатисантиметровую сталь, оборотню понадобилось не больше десяти секунд.

— Ты же говорил, что эти стены удержат любого. Парнишка даже…

— Еще я говорил, что парень — перспективный, — перебил Власова координатор. — Судя по отчету Золушки, он неосознанно подвешивает резак на кромки когтей. Двушку или трешку. Скорей, трешку, слишком быстро пробился. Сознание зверя работает на инстинктах. Если Александр очнется, то повторить сможет очень не скоро. Но вот в таком состоянии…

— А если не очнется? — Власов перебил координатора.

— Поймаем и убьем. Без вариантов. Такая зверушка в ста километрах от Москвы… Если он доберется до города — будут большие проблемы.

— Ладно, возьми на контроль. В город его не пускать. — Власов тяжело вздохнул. — Что по «Блокаде»?

— Осталось две Печати, вы же знаете, вся проблема в операторах. Питерских подключить не получилось, город их отторгает. Уже при настройке вектора пляшут. Так что звать гостей бесполезно, провести ритуал может только коренной москвич. Есть один на примете, но сил впритык. Вытянет или нет — бабушка надвое сказала.

— Петр, время поджимает. На меня давят.

— Владимир Николаевич, рисковать пока бессмысленно. Второго оператора все равно нет. Если с Ящером выгорит — отдам парня.

— Хорошо. Что с «крестами»?

— Я разговаривал с архиереем, договоренность в силе. Церковь обещала помочь. — На лице Графа не дрогнул ни один мускул, но Власов недаром работал с ним больше года.

— Я тоже не в восторге от них. Но аналитики единогласно утверждают, без их поддержки потерь будет больше.

— Когда они дожмут кровососов, примутся за нас, — ответил координатор.

— Значит, надо сделать так, чтобы не дожали. Не мне тебя учить. Ладно, это лирика, давай дальше.

— Армейцы работают по графику, Сердюков порядок гарантирует. Я к нему ездил, они на макете половину Москвы блокпостами утыкали. Наработок против беспорядков у них выше крыши. Я ему Игоря отдал, они там вместе черкают — последний лоск наводят. Серебром его обеспечили, над защитой работаем. Все, конечно, не успеем, но офицеров и бэтээры прикроем. В крайнем случае, пересидят до подхода вертолетов.

— Что по метрополитену?

— Поставлю своих. Сердюковцы там бойню устроят, огнестрел в подземке — это не выход.

— «Глушилки»?

Вместо ответа Граф достал из кармана простое серебряное колечко с белым камешком.

— Образец ушел в серию. Но срабатывает максимум три раза, емкость невелика. Добежать до патруля хватит, а там поставят временную блокировку и скажут, куда обращаться. Пункты раздачи по всей Москве. Но колец мало, сколько успеем — столько успеем. Ребята и так почти не спят.

Власов потер глаза, пытаясь собраться с мыслями. В отличие от своих подчиненных, он был простым человеком. Если организм сверхов перестраивался и трех-четырех часов сна им вполне хватало, то генералу с каждым днем становилось все сложней выдерживать заданный темп. В прошлом месяце он отпраздновал пятидесятилетие, и возраст давал о себе знать. Держать под контролем всю страну было практически нереально, но он пока справлялся. Знал бы кто, чего это ему стоило.

— По жертвоприношениям новостей нет?

Координатор отрицательно покачал головой.

— Понятно. Кофе будешь?

— Нет. Домой поеду, отдохну. Третий день не сплю.

— Ладно, займись тогда Ящером и ищи второго. Из-под земли мне его достань! Печати нужны, иначе не выстоим.

— Сделаю, Владимир Николаевич. Всего доброго.

— Давай. До завтра.

Я проснулся от холода. Пытаясь согреться, тело свернулось калачиком.

Юлька, зараза, опять окно настежь оставила!

В комнате было темно. Рука начала шарить по постели, пытаясь нащупать одеяло. Есть у меня такая привычка — все на пол сбрасываю. Только спустя несколько секунд до меня дошло, что никакой кровати подо мной нет. Одна трава и листья. Понятно, почему мне лежать жестко и колет со всех сторон.

Я резко сел. В памяти медленно всплыли события на полигоне. До того момента, как начали стрелять очередями, я помню отчетливо, а потом провал. Ну и методы. Фашисты! Знал бы, никогда не согласился. Воспоминания о боли были очень яркими, хотя тело выглядело неповрежденным. Ни синяков, ни ссадин я не нашел, даже чешуя пропала.

Откровенно говоря, я себя вообще странно чувствовал. Глаза на удивление быстро приноровились к освещению. Ночь была облачная, и лунный свет еле пробивался, но видел я далеко и четко. Оттенки, конечно, изменились, но сами очертания предметов — как на ладони.

Поднявшись, я сделал пару энергичных махов руками. Кровь побежала быстрее, и тело начало согреваться. Это плюс. Но нашелся и минус. Оказалось, что я абсолютно голый. Точно помню, в камеру я заходил в штанах, но куда они делись — непонятно. Шут с ними, со штанами, на мне даже трусов не было!

Где я нахожусь и куда идти — неизвестно. Телефона нет. Ни тебе проезжающих машин, ни тебе людей. Вокруг только деревья шумят, других звуков не слышно. Сомневаюсь, что я в городе, местность на городской парк не похожа совершенно.

— Ладно, чего гадать-то. Выберусь из низины и осмотрюсь, — произнес я вслух.

Откровенно говоря, было немного страшно. Не то чтобы я боялся чего-то конкретного, нет. Просто легкий мандраж, который я пытался разогнать. Человеческий голос всегда действует успокаивающе, даже если он — свой собственный.

Взобравшись на невысокий пригорок, я огляделся по сторонам. Сразу за спиной начинался сосновый бор. Туда идти не стоит. Я человек городской и к лесу не привыкший. Буду до утра в трех соснах гулять. А вот там вдалеке что-то светится, и если обойти лес по кромке, то за пару часов наверняка выйду к людям. Главное, сразу к ним не ломиться. В Москве, конечно, нравы свободные, только голой задницей светить все равно не хочется. А до города еще добраться надо — огоньков мало, скорей всего там село или дачный поселок.

Пробираясь через кусты, я прикидывал, что делать дальше. Задача номер один — раздобыть штаны и телефон. Понятно, что домой звонить нельзя. «Мама, приедь за мной, пожалуйста. Я потерялся». Детский сад какой-то. Да и контора эта наверняка телефон слушает, а я еще ничего не решил. С одной стороны, с чешуей они мне помогли, с другой — чем так помогать, лучше бы застрелили. Меньше мучений. Решил позвонить Черному, за ним, конечно, тоже могут присматривать, но других вариантов все равно нет.

Гулять по лесу было очень приятно. Я уже и не помню, когда в последний раз из города выбирался. Воздух чистый, с городским смогом не сравнить. Все равно, что родниковая вода по сравнению с болотной. Дышу взахлеб, нос улавливает мельчайшие запахи. Хотя это, скорей всего, побочный эффект трансформации. Слух тоже усилился. По крайней мере, уханье филина слышно от середины леса, я даже расстояние могу прикинуть.

Тело обдувает легкий ветерок, но движения разогнали кровь, и мне все равно жарко. Хорошо, темень кругом, можно идти не стесняясь. Все равно никто не увидит, даже если я тут не один гуляю. Энергия бьет через край, и настроение просто великолепное. Я сам не заметил, как перешел на бег. Ноги замелькали, набирая скорость. Сначала боялся напороться на сучок, но неприятных ощущений не было. Ступни касались земли мягко и беззвучно, словно на ногах удобная спортивная обувь. Расстояние до огоньков стремительно сокращалось, а усталости все не было. Когда начали проступать очертания поселка, пришлось сделать усилие, чтобы перейти на шаг. Бег доставлял огромное удовольствие. Такое чувство, словно за спиной выросли крылья.

И все же я смог взять себя в руки. Я осматривал деревушку, словно притаившийся зверь в поисках жертвы. Неприятное, но точное сравнение.

Петляя между деревьев, к домам шла грунтовка. Возле дороги — указатель с надписью «Коттеджный поселок «Южные Озера». Если верить написанному, до Москвы примерно шестьдесят километров. Что ж, могло быть и хуже.

Главная улица неплохо освещена, а вот в домах свет не горит. Похоже, все спят. Передвигаться пришлось задними дворами, заглядывая через заборы в поисках развешенного белья. Рано или поздно должно повезти, не может быть, чтобы никто одежду не стирал.

Больше всего я опасался спугнуть какую-нибудь шавку — перебудит весь поселок. С детства помню: сначала гавкнет одна, потом две, через минуту — уже лает вся деревня. Вместе с хозяевами.

Джинсы с футболкой нашлись, когда я уже начал отчаиваться. И, слава богу, собаки во дворе не было. Сдернув вещи с веревки, быстро натянул на себя. Чуть влажные, зато размер почти подошел. Штанины чуть коротковаты, но я не в том положении, чтобы выбирать. Зато футболка впору. Я уже собирался уходить, когда взгляд зацепился за мобильный телефон. Он лежал в кресле на веранде.

«Это я удачно зашел. Если грабить, то до конца», — мелькнула криминальная мыслишка. От адреналина тело начало слегка подрагивать.

Успокаивая себя тем, что телефон мне не нужен, я двинулся к веранде. Позвоню и верну. Быстро проскочив через двор, я притаился за кустами. Цветы закрыли меня от дороги, но с соседнего двора — все как на ладони. Сердце колотилось как бешеное. Так страшно не было, даже когда в меня на полигоне стреляли. Телефон схватил, и бежать. Забор перепрыгнул с разбега, не останавливаясь.

Отбежал, отдышался. Стою, телефон Черного вспоминаю. Домашний номер его родителей помню наизусть, а вот мобильный и новый городской — хоть убей. Никогда цифры не запоминал, записал в трубу и забыл. Пришлось звонить его родителям. Третий час ночи, ох, сейчас наслушаюсь. Ладно бы еще выходные, как назло — середина недели. Через пару минут в трубке прозвучал мужской голос. Пришлось выслушать эмоциональное приветствие.

— Извините, Николай Борисович, это Саша Стальнов — друг Чер… то есть Сергея. Еще раз извините, что разбудил. У меня буквально вопрос жизни и смерти. Вы не могли бы продиктовать мобильный Сергея? Я телефон потерял, а мне помощь очень нужна.

В ответ я услышал какое-то бурчание, но связь не оборвалась. Хороший знак. Если он повесит трубку, то звонить второй раз я не буду. Совести не хватит. Молчание затягивалось, и я начал нервничать. Хотя, казалось, дальше уже некуда. Наконец в трубке раздался голос:

— Телефон искал. Записывай.

Запомнив номер, я еще раз извинился и отключился. Воздух ворвался в легкие со всхлипом. Оказалось, все это время я дышал через раз.

Дальше было проще. Правда, Черный тоже долго не отвечал. А когда наконец ответил — ругался так же виртуозно, как и его отец.

— Черный, это Саня…

Монолог Сергея резко оборвался.

— Санек, ты как? Я тут твоей маме звонил, пришлось ей соврать. Тренер сказал, что с тобой все будет хорошо.

— Нормально все, не по телефону. Потом расскажу. Серега, можешь меня забрать?

— Ну дык! Куда подъехать?

— Коттеджный поселок «Южные Озера», шестьдесят километров от Москвы.

— Ни хрена себе, ты что там делаешь?

— Стою в краденых джинсах и разговариваю по краденой мобиле. Серж, давай подробности потом. Я тут окоченею скоро!

— Ладно, выезжаю. Но запомни, Альке сам будешь объяснять, куда сорвал меня на ночь глядя! Она вон привет передает.

— Как она? — Только сейчас я вспомнил, с чего все началось. Блин, вот свинья, даже не спросил, что с друзьями. Стало стыдно.

— Нормально, почти ничего не помнит.

— Ну и хорошо. Через сколько будешь?

— Час, не меньше. И это… — Черный замолчал, подбирая слова. — Санек, спасибо тебе.

— Сочтемся. Жду! — Я положил трубку.

Телефон решил пока не возвращать. Если придется убегать, даже позвонить не смогу. Хорошо, что про холод я приукрасил. Прохладно, конечно, но вполне терпимо. Сев на корточки, я оперся о дорожный указатель и приготовился ждать. Чего я не ожидал, так это незаметно подкравшейся дремоты.

Разбудил меня звук остановившейся машины.

«Шустро управился», — подумал я и поднял голову.

Перевесившись наружу, из окна автомобиля на меня смотрел Волков. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он махнул рукой:

— Карета подана, залезай. Серегу мы завернули.

Настроение испортилось мгновенно, меня опять переиграли всухую. Глядя на хищную улыбку Волкова, хотелось сделать какую-нибудь гадость. Но не убегать же мне, в самом деле? Догонит — будет только хуже. Да пошло оно все! Усевшись на пассажирское сиденье, я закрыл дверь и пристегнулся.

Разговаривать не хотелось, пришлось отвернуться и смотреть в окно. Некоторое время мы ехали молча. Майор, не зажигая фар, крутил баранку, а мои мысли вертелись вокруг полигона. Неужели там всех так учат?

— Напрасно дуешься, — тихо сказал Волков. — Понимаю, тебе обидно, что не предупредили, но по-другому нельзя.

— Почему?! — Даже самому себе я не хотел признаваться, что он угадал.

Я ничего не решал, и это было хуже всего.

— Тсс! — майор приложил палец к губам. — Олю разбудишь. Устала, пусть поспит.

— Почему нельзя по-другому? — На этот раз я уже не кричал.

Только сейчас заметил, что на заднем сиденье, свернувшись калачиком, спала девушка.

— Да не полез бы ты в эту коробку. И никто бы не полез. Хочешь, расскажу, как я перекинулся?

Я промолчал, слушать очередную байку настроения не было. Тем не менее майор продолжил:

— В том году я решил отдохнуть — съездить на Алтай. Дикая природа, охота, рыбалка. Город стал угнетать, и надо было развеяться. Первый день прошел неплохо. Разбил лагерь, то-сё, пятое-десятое. Друзья помогли — вертолетом забросили далеко от тех мест, куда обычно водят туристов. Обещали прилететь за мной через недельку. Только через неделю меня там уже не было. — Волков тяжело вздохнул. — Ты же в курсе, что луна на оборотня действует как катализатор? Вот мне и подфартило, остался наедине с природой в полнолуние. В отличие от тебя, очухался только через две недели, в пятистах километрах от лагеря. К цивилизации месяц выбирался. Да, я стал быстрее и сильнее, лучше видел по ночам. Даже хищник меня обходил десятой дорогой. Вот только спереть штаны мне было не у кого. — Майор хлопнул меня по колену и тихонько хохотнул. — И, поверь, скакать голяком по Алтаю — совсем невесело. Честно говоря, я думал, что свихнулся. Мне ж никто не сказал, что я оборотень. Да я и сам долго не мог понять. Проснулся на поляне, вокруг — куча медвежьих следов. Ух, как я оттуда дернул.

Только к концу прогулки начало доходить, слишком много нестыковок оказалось. Ничего, справился! Вышел к людям, поднял на уши друзей, — поиски к тому времени прекратили. Уже в Барнауле прочитал местные газеты. Пока я там мишкой гулял, пропало две группы туристов. Четырнадцать человек. Саш, я до сих пор не знаю, моя это работа или нет. Но свечку все равно поставил.

Мы немного помолчали, когда сзади раздался нарочито бодрый голос:

— Волков, хватит скулить. Все же обошлось. И парня перестань запугивать. Саша, хочешь на себя посмотреть? Камеры твою ящерку во всех подробностях зафиксировали.

— Ну вот, Золушку разбудили. — Майор обернулся назад. — Выспалась, солнце?

— Покемарила немного, зато теперь хорошо себя чувствую. — Оля протянула мне папку с фотографиями. — Гляди, какой красавчик.

В этот момент грунтовка кончилась. Майор вырулил на трассу, включил дальний свет и резко прибавил газу. Снимков было всего три, но хорошего качества. Первый сделан в клетке. На стене, вцепившись когтями в стальную плиту, висит ящер. Антрацитовая броня резко выделяется на сером фоне. Странно, раньше моя чешуя была серой. Пасть ощерена прямо в сторону камеры, отчетливо видны зубы, каждый длиной в палец. Вытянутое, как торпеда, тело c длинным сегментированным хвостом занимало половину фотографии. Красивый.

— Длина тела — три метра, вместе с хвостом чуть больше шести, — сказала Золушка, обняв меня за шею и чмокнув в щеку.

Улыбается до ушей, юная натуралистка. Гордится, будто это она на стене повисла. Я с фырканьем отодвинулся, но странным образом стало полегче.

Следующая фотография впечатляла сильнее. Ящера на ней не было, но меня потряс вид комнаты. Попавшие в кадр оружейные турели были смяты и вовсю искрили. Стена выглядела так, словно ее взрывом распустило на полосы и загнуло лепестками внутрь.

— Такого, — палец Волкова ткнул в пролом на фото, — даже я не видел. Нам повезло, что ученики разошлись на завтрак, а те, кто остался, были далеко и медитировали. Ты просто ушел, не почуяв агрессии. Саш, ты пойми, других вариантов не было. Если бы мы так не торопились, все было бы гораздо проще. Походил бы в чешуе до полнолуния и сам перекинулся. Думаешь, этого хотели? Кто ж знал, что ты нам клетку сломаешь?

Заинтересовавшись снимками, я пропустил оправдания мимо ушей. Только приглядевшись, я смог обнаружить ящера на последнем фото. Сменив цвет чешуи на светло-зеленый, он скользил по траве в сторону леса. Заметить его было очень сложно даже в движении.

— Похоже, он еще и хамелеон.

— Стоп! — Волков чуть не ударил по тормозам. — Саша, слушай меня очень внимательно! Прекрати разделять себя и его. Прими как данность, этот ящер — ты. Это твоя ответственность, не его. Иначе последствия будут очень хреновые. Если зверь почувствует от тебя агрессию и недоверие, он попытается тебя убить. Рано или поздно он вытеснит человеческую составляющую из тела. Я с таким уже сталкивался. Тварь размером с быка, а в башке — одни инстинкты. Поверь, это страшно. Прими его!

— Ладно, ладно, набросился на парня, — остановила его Золушка. — Не видишь, он уже не воспринимает, слишком много впечатлений на сегодня.

Я и правда чувствовал себя опустошенно. Мысли бежали медленно, эмоции куда-то пропали. Сейчас бы домой и наконец нормально выспаться.

— Мы сейчас куда? В ваш подземный муравейник я больше не полезу. У меня от него чуть крыша не поехала.

— Успокойся, — негромко произнес Волков. — Сейчас Золушку забросим. Потом тебя домой отвезу и поеду баиньки. Набегался я с вами.

— И что мне делать?

— Отдохни пару дней, приди в себя. Потом с тобой свяжутся. Вообще у Графа на тебя планы, но подробностей я не знаю.

Разговор постепенно сошел на нет. Майор следил за дорогой, а мы с Олей смотрели в окно. Трасса была совершенно пуста, даже удивительно. Хоть и не шоссе, а так, двухполоска для дачников, но все же.

Тем неожиданней оказался пост ГИБДД. Две машины по обе стороны от дороги, и пятеро гаишников. Стоило нашей машине вырулить из-за поворота, как один из них тут же двинулся навстречу. Еще трое, вооруженные автоматами, стояли за машиной и разговаривали. Спина последнего виднелась за машиной — мужик копался в багажнике. Середина ночи, пустая трасса, и вдруг такое оживление. Волков весь подобрался. Из голоса исчезли шутливые нотки.

— Оль, прощупай их аккуратно. Бред какой-то, откуда тут пост в такое время?

Двигавшийся навстречу постовой энергично махнул жезлом в сторону обочины, приказывая остановиться. Наша машина проскочила лишних двадцать метров и начала притормаживать. Майор тянул время как мог. Наверное, именно это и спасло нам жизнь. События начали разворачиваться с бешеной скоростью.

— Паша, газуй! — вскрикнула Ольга.

В зеркало заднего вида я увидел, как последний гаишник развернулся, доставая из багажника трубу, похожую на тубус для черчения. Только когда он вскинул тубус на плечо и начал прицеливаться, до меня дошло, что это такое.

Вывернув руль, Волков ударил по газам. Олю бросило на пол, раздался ее приглушенный вскрик. Нам повезло. «Фольксваген» уже успел набрать скорость, когда из гранатомета ударила струя пламени. Словно в замедленной съемке, я наблюдал, как в нашу сторону двигается сгусток огня.

Ракета попала в дерево в трех метрах от микроавтобуса. Взрывной волной машину столкнуло в кювет и опрокинуло набок. Кувыркнувшись несколько раз, мы воткнулись в столб и замерли.

Оглушило всех. Кроме того, пристегнут был только я, а остальных хорошенько побросало по салону. Майора так ударило в грудь, что отчетливо хрустнули ребра. Ольге повезло больше. Она лежала на полу, и ее только глубже затолкало между сиденьями. Вбитыми внутрь салона боковыми стеклами мне рассекло кожу на лице.

Со всхлипом Волков отлип от руля. Кашлянул несколько раз и сплюнул сгустком крови. И все же подготовка майора дала о себе знать. Даже в такой ситуации он мгновенно сориентировался:

— Тащи Ольгу наружу, и прячьтесь за машиной. Потом отходите. Я ими займусь. — Из груди майора раздалось низкое, угрожающее рычание.

— Паша, стой, — снизу донесся голос Золушки. — Это упыри. И серебра у них хватает, фонит страшно.

В этот момент по машине словно стукнули градинки. Удары застучали чаще, и, чудом уцелевшее, заднее стекло осыпалось внутрь салона. По нам вели огонь из автоматов. Ольга попыталась выбраться, но боковую дверь заклинило. Извиваясь ужом, она протискивалась в образовавшуюся щель. Микроавтобус стоял боком к дороге, и, хотя пули не прошивали его насквозь, обстановка быстро накалялась. По нам пристрелялись.

Теперь идея спрятаться за машиной показалось мне просто отличной. Ударив плечом, я вывалился наружу и помог выбраться Золушке. К этому времени майор уже прижался к земле, пытаясь рассмотреть нападавших.

— Двое пошли в обход. Скоро возьмут в клещи. — Волков повернулся к нам. — Оль, ты как?

— Терпимо.

— Щит установить сможешь? Не хочу под серебро лезть. — Волков снова выглянул из-за машины. — Нафаршируют.

Вместо ответа девушка провела ладонью вдоль борта, разрезая кожу о надорванный металл. Дав крови собраться, она уверенным движением вывела в воздухе какой-то знак. Повторяя ее жест, за пальцем оставался пульсирующий багровый след. Провисев мгновение, он вспыхнул и исчез. Негромко хлопнуло, и, словно перед грозой, в нос ударил запах озона.

— Очередь не остановит, только одиночные и касательные. На рожон не лезь.

— Яйца курицу не учат. Давай займись пока левым. Правый — мой, у меня для него сюрприз. — С этими словами Павел показал раскрытую ладонь.

Откуда он достал гранату? Чмокнув ее в ребристую поверхность, Волков подмигнул нам и улыбнулся. По-моему, чокнутый майор получал огромное удовольствие.

Дождавшись кивка Золушки, он прямо из-за машины метнул гранату. Чуть погодя раздался взрыв, а следом — человеческий крик. Стрелять с дороги перестали буквально на секунду, но этого хватило Ольге, чтобы убрать второго. Не знаю, чем она занималась на полигоне, но я не заметил в ее действиях ни грамма суетливости. Воспользовавшись затишьем, она привстала, и сорвавшийся с ее руки комок света улетел в темноту. Золушка тут же спряталась обратно и показала большой палец.

— Минус два! — рыкнул майор. — Ну теперь попляшем. Сидите тут и не мешайте.

Трансформация заняла у Волкова от силы пару секунд. Никаких голливудских воплей и кривляний. Мгновение, и тело начинает увеличиваться в размере, одновременно покрываясь густым мехом. Одежда трещит по швам и разлетается в стороны. Вытягивается лицо, пасть обзаводится острыми зубами. Руки становятся почти вдвое длинней. Тело выгибает дугой, и когти глубоко вонзаются в землю. Дикая смесь человека и медведя с рычанием встает на задние лапы. Назвать их ногами у меня язык не поворачивается.

— При-крой маль-чон-ку. — Это он Ольге. Уже не слова — глухой взрык.

Мгновение, и массивная туша скрылась в темноте, удаляясь в противоположную от дороги сторону. Даже мое новое зрение не помогло, майор буквально растворился во тьме.

— Сейчас обойдет по дуге. — Золушка откинулась на помятую машину. — Не переживай, упырей он порвет. Примитивные твари.

На дороге раздавалось рычание, заполошная стрельба и крики. Спустя пару секунд наступила тишина. Некоторое время мы настороженно прислушивались, пока не донеслось требовательное рыканье майора. Похоже, его голосовые связки не слишком предназначены для членораздельной речи.

— Вот и все. Пойдем посмотрим.

Не дожидаясь меня, девушка вышла из-за машины и спокойно направилась к дороге. Оставаться одному не хотелось, и я бросился догонять Олю. На трассе, в окружении разорванных тел, сидел майор и зализывал рану на плече.

— Слушай, оборотень в погонах, я тебе говорила — не рваться под пули? Щит на честном слове держится! Ну что ты лыбишься? — Когда я подходил к дороге, Золушка уже наступала на Пашу, размахивая руками. — Надоело тебя заштопывать! На пенсию пора, а ведешь себя, как мальчишка!

Вместо ответа перевертыш шагнул вперед и лизнул Ольгу в нос. Возмущенные вопли в прямом смысле слова захлебнулись. Язык размером со штыковую лопату размазал всю косметику и поставил челку дыбом. Майор хрюкнул и сел на корточки.

Не знаю, может, подействовала обстановка, но истерический смех вырвался наружу помимо воли. Все же стреляли в меня впервые в жизни. Я смеялся, не обращая внимания на Золушку, чей взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни медведю. Волков тоже хрюкал не переставая, сбрасывая нервное напряжение.

— Вы не будете сильно протестовать, если мы присоединимся к веселью? — раздался ехидный голос из темноты. И, прежде чем кто-либо пошевелился, взрывной волной нас сбило на землю. Основной удар пришелся в Павла, чье изломанное тело отбросило далеко назад. На дорогу, соткавшись из клочков тьмы, выступили четверо. В свете луны неестественная бледность «гостей» особенно бросалась в глаза.

— Кровососы! — охнула за спиной Ольга.

— К вашим услугам, мадам, — улыбнулся ближайший.

В свете пожара тускло блеснули удлиненные клыки.

— Выманили, твари!

Будь у меня время прикинуть шансы, я бы впал в черную меланхолию. Живыми нас брать явно не собирались. Их улыбки говорили только об одном: от нас ждут быстрой, по возможности мучительной, смерти. Ладно бы просто убили, но парни собирались немного развлечься. Нейтрализовав оборотня, кровососы расслабились.

Это сыграло с ними дурную шутку. Я еще жил в прошлом. В том мире, где четверо ублюдков, встретив одинокую девушку, могут позволить себе практически все. Но мир изменился. Это знала Золушка, этого еще не знал я, и про это забыли вампиры. Первый ход остался за нами.

Не вставая с земли, Ольга резко выдохнула и хлопнула ладонями. Вибрирующий звук, от которого по телу прошла неприятная дрожь, вырвался из ее горла. И в ту же секунду к нежити устремилась пульсирующая волна света. Достигнув цели, она ударила в грудь ближайшего кровососа, поднимая его в воздух. Мгновения хватило, чтобы пространство схлопнулось внутрь, сминая тело вампира. С противным звуком на землю шлепнулся окровавленный ком. От вида торчащих во все стороны костей и обрывков одежды меня чуть не вывернуло прямо на асфальт.

Игры закончились. С бешеным шипением вампиры устремились в бой. Они двигались настолько быстро, что не дали Золушке нанести второй удар. Повинуясь их жестам, к нам со всех сторон метнулись клочья тьмы. В ту же секунду, отбивая нападение, вокруг Ольги появилась серебристая сфера.

Вампиры разделились. Двое бросились на девушку, посчитав ее более опасным противником, а третий рванул ко мне.

Я шагнул вперед, занося руку, когда удар тьмы едва не опрокинул меня на спину. Словно лезвия бритвы, осколки принялись методично вгрызаться под кожу. Буквально за несколько секунд на теле появилось множество мелких порезов. Одежда на глазах пропиталась кровью. Хуже было то, что тьма мельтешила перед лицом, не давая сосредоточиться. Я отмахивался, но это не помогало. Словно злая мошкара, эта мерзость проникала всюду.

И она сделала свое дело: когда перед глазами мелькнуло, я не успел отреагировать. Такое чувство, будто в челюсть саданули кувалдой. Я покатился по дороге, оставляя на асфальте обрывки чужой футболки. Сказки о силе вампиров оказались реальностью.

Удары посыпались со всех сторон, хотя от большей части мне и удавалось закрыться. Я сжимался, как мог, отчаянно сражаясь за жизнь, подставлял руки. Но недостаток опыта кровососу с успехом заменяла настойчивость. Он явно собирался забить меня до смерти.

Наверное, мне просто повезло. Войдя в раж, мой противник не заметил угрозы. Отмахиваясь, я случайно зацепил его ногу и дернул в сторону. Хотя руки были скользкими от сочившейся крови, мне удалось подмять его под себя. Количество порезов увеличивалось с каждой секундой, и удерживать брыкающегося кровососа удавалось буквально чудом. Не давая подняться, я подтягивал его к себе, в то время как тьма забиралась все глубже.

Я уже не переставая рычал от боли. Осталась только одна мысль — добраться до головы. Успеть. Глаза и горло — самые уязвимые места. Прихватить его с собой, пока меня не разрезало на куски.

Внезапно боль утихла, будто дернули рубильник. Остался зуд, словно под кожу забралась целая армия муравьев, но чувства, что меня пилят заживо, уже не возникало. Пальцы глубоко впились в бедро вампира, и тянуть стало гораздо легче. Пронзительный визг моего противника только добавил сил, и я рванул его к себе.

Ярость билась в сознании, стремясь вырваться наружу. В этот момент существовал только вампир. И мое желание разорвать его на части. Внутри тяжело ворочался зверь. Зарычав, я в бешенстве обхватил голову своего противника и, ударив несколько раз об асфальт, дернул в сторону. Раздался хруст — и кровосос затих.

Тело само перетекло в атакующее положение: полусогнутые ноги звенят от напряжения, пальцы слегка касаются земли. Абсолютно неудобная для человека поза не вызвала внутреннего протеста. Энергия била через край.

Тыльная сторона ладони прошлась по лицу, стирая кровь. Я осторожно открыл глаза. Низкое горловое рычание вырвалось само собой. Из-под кожи стремительно пробивалась чешуя. Ее черный цвет делал меня практически незаметным в отблесках пожара. Тьма билась вокруг, но броня спокойно отражала заклинание вампиров. Буквально проталкиваясь сквозь сгустившийся воздух, я рванул к Золушке. Когти оставляли на асфальте глубокие борозды.

Звуки борьбы раздавались в кювете по ту сторону дороги. Мгновения мне хватило, чтобы оценить обстановку. Отчаянно сопротивляющуюся девушку сбросили вниз и сейчас методично добивали. Вспышки света, которыми отбивалась Ольга, тускнели с каждой секундой.

Раздумывать было некогда, и я прыгнул на спину ближайшему вампиру. Мне не хватило совсем чуть-чуть, скорость нежити потрясала. Отшвырнув девушку, кровосос развернулся ко мне. Из его руки вылетел длинный сгусток тьмы. Извиваясь, плеть обвила мою руку, обжигая холодом и ломая прыжок. Рывок — и я лечу в сторону. С противным хрустом плечо выходит из сустава. Боль невероятная. Кнут словно покрыт сотнями крючьев, которые играючи вспарывают мою броню.

— Решил показать зубы? — ощерился вампир, чертя вокруг себя узоры.

Секунду спустя из его левой руки вылетает второй кнут, вплетаясь в страшный танец. Стоит шагнуть вперед, как обжигающая боль кидает на колени. Я не успеваю заметить, откуда нанесен удар. Тьма вымораживает, сковывает тело, проникая в самую глубину. Сила плети такова, что из-под чешуи начинает сочиться кровь.

Если не смогу приблизиться — шансов никаких. Он просто распустит меня на ленточки. Зарычав, я бросаюсь вперед, но небрежный удар наотмашь отбрасывает меня. Качусь по земле, разбрызгивая во все стороны капли крови. Не успеваю подняться, как голову сотрясает следующий удар. В глазах двоится. Умирать, стоя на коленях, не хочется — противно. Встаю и, покачиваясь, иду навстречу кровососу.

— Храбрый мальчик, умрешь героем! — Плети щелкают вокруг, словно издеваясь.

Сил хватит максимум на один прыжок. Потом можно с чистой совестью сдохнуть. Уже прыгнув, понимаю, что все без толку — вампир накрест взмахивает двумя кнутами, и тьма устремляется ко мне.

Длинная, взахлеб, очередь оказывается сюрпризом для нас обоих. Серебряные пули насквозь прошивают тело кровососа, сбивая удар. Спустя мгновение мои когти вонзаются в грудную клетку. Из последних сил развожу руки в стороны, буквально разрывая его пополам.

Голова тяжелая. Не могу понять, кто стрелял? И где Ольга? Взгляд бездумно обшаривает окрестности и натыкается на фигуру Волкова. Прямо с дороги тот стреляет вдогонку последнему вампиру. Может, попал, но уверенности нет.

Вижу Золушку. Она лежит на спине. Голова запрокинута, но вроде шевелится. Я падаю на колени, руки упираются в землю. Сильно мутит. Хорошо, не успел позавтракать. Сил не осталось. Даже не заметил, когда пропала чешуя, голую кожу покрывают следы многочисленных царапин. Радует только одно — в этот раз остался в штанах.

— Отбились, — шепчу, скорее чтобы поверить. — Живой.

Потом я долго приходил в себя. Не знаю, сколько так просидел. Час, два, минуту? Мысли разбегались, и я, как заведенный, пытался собрать их в кучу. Наверное, именно так чувствуют себя после контузии.

Очнуться помог голос Волкова. Как сквозь вату, услышал его телефонный разговор с Графом. Павел практически орал в трубку. За все это время майор ни разу не терял присутствия духа, даже когда по нам в упор лупили из автоматов. Сейчас его голос захлебывался от паники. Наверное, именно это и привело меня в чувство. Ольге было очень плохо.

Собрав себя в комок, я доковылял до Золушки. Девушка лежала на боку, обхватив колени руками, и тихонько поскуливала. Кровь сочилась из десятков мелких порезов, бритвенно острые лезвия добрались и до нее. Пальцы сцепились с такой силой, что побелели костяшки. Ее мелко трясло. Застывшие глаза смотрели прямо перед собой. Тело — как ледышка.

Это очень тяжело — просто сидеть рядом. Все, что я мог сделать, это утешать ее. Гладить и говорить, что все будет в порядке. В какой-то книжке читал, что маг может поддерживать других своими силами. Я изо всех сил представлял эту дурацкую силу и старался передать ее Золушке. Не думаю, что у меня получалось, но просто сидеть было еще страшней. Прибежал Волков. Бухнувшись на колени, он обнял Ольгу и начал тихонько укачивать, согревая своим телом. Уже вдвоем мы уговаривали ее держаться, потерпеть еще чуточку. Хотя прекрасно понимали, что помощь прибудет не скоро.

К приезду Графа Олю уже не трясло. Она только иногда вздрагивала всем телом и снова неподвижно замирала. А мы с майором сидели и ждали очередной судороги. Чтобы хоть так понять, что она все еще жива.

Деловитые парни в белых халатах оттеснили нас в сторону. Перевозить девушку они запретили сразу — не переживет поездку. И вообще чудо, что она еще дышит. Заклинание плети, которой наносили удары, рвало что-то жизненно важное глубоко внутри. Обрывая связующие нити между телом и сознанием. И сейчас оба целителя изо всех сил пытались залатать эти прорехи, через которые по капле уходила жизнь. А мы стояли рядом и смотрели.

Пока шла битва за ее жизнь, команда «мусорщиков» удаляла все следы происшедшего. Краем глаза я видел, как головы вампиров упаковывали в холодильник. Как сказал Граф, чтобы было, что предъявить их князьям. Оставлять это нападение безнаказанным он не собирался. Эвакуатор увез обломки микроавтобуса. Забрав останки и оружие, на трофейных машинах уехали «мусорщики».

А над Ольгой все продолжали колдовать. Операция заняла больше часа. Уставших магов заменили, и борьба продолжилась. Постепенно с ее тела сошла смертельная бледность, а вместо судорожных всхлипов послышались ритмичные вздохи. Мы с майором сидели рядом и боялись отвести от нее глаза. Держали ее изо всех сил.

Наверное, именно поэтому я отчетливо запомнил ее последний вздох. На втором часу операции, не выдержав нагрузки, у нее остановилось сердце. Оля умерла.