Глава 2
Меня разбудил звук открывающейся двери. Сознание включилось толчком. Голова работала ясно, и даже привычные сонные мушки куда-то подевались. Я чудесно выспался и великолепно себя чувствовал.
В палату вошла миловидная девушка лет двадцати. Белый халат выгодно подчеркивал красивую фигуру. Правильные черты лица, короткая прическа и чуть пухлые губы — симпатичная. Наверное, медсестра. Увидев меня, она приятно улыбнулась и подошла к кровати.
— Доброе утро, Саша, как ты себя чувствуешь? — Девушка с ходу перешла на «ты». Я так не могу, в период знакомства приходится «выкать».
— Отлично, спасибо. Скажите… — Я попытался приподняться, чтобы лечь повыше, и не смог пошевелиться. Подергался — безрезультатно. Меня надежно закрепили ремнями так, что шевелить я мог только головой. — Скажите, почему я связан?
— Вчера вечером нам позвонил твой тренер. Саша, ты помнишь, что произошло возле клуба?
Памяти потребовалось всего несколько секунд, чтобы восстановить события вчерашней ночи. Странно, но особого всплеска эмоций я не испытал. Хотя точно помню, как своими кулаками превратил голову человека в кровавую кашу. Сознание просто поместило этот факт в стопку несоответствий: непробиваемый пузырь вокруг Худого, невидимая гадость, которой он кидался, и невероятная, запредельная скоротечность схватки.
Облизнув пересохшие губы, я произнес:
— Игорь Сергеевич не мой тренер. Да, я помню, КАК я убил этого человека, если вы об этом.
— Прекрасно. — Девушка перешла на шепот, как бы размышляя вслух. — Эмоциональная заторможенность — последствия «миксера». Погибший смешал воспоминания, но парень смог полностью восстановиться. Удивительно пластичное сознание, собрать свою личность заново в условиях инициации…
— Простите, — я перебил задумавшуюся девушку, — как вас зовут?
— Ой, совсем забыла. Женя. — Она чуть не протянула мне руку, но вовремя остановилась и начала поправлять ворот халата.
Кажется, мне удалось ее смутить.
— Женя, скажите, пожалуйста, почему я связан?
— Я боялась, что ты навредишь себе или окружающим. — Она подмигнула. — Оборотни в период инициации немного агрессивны.
Я рассмеялся. В свое время мне пришлось пересмотреть кучу фильмов ужасов, Юля их очень любит, а в одиночку смотреть боится. И оборотнем я себя чувствовал меньше всего. Не было никакой тяги к сырому мясу, и в лохматую образину я точно не превращался. Свои доводы я и привел медсестре, правда, в шутливой манере. Женя юмор не оценила.
— Тяга к сырому мясу появится, когда сильно проголодаешься. Восемнадцать лет в тебя вбивали, что людей кушать нельзя, мгновенно это не исправит даже инициация. А чтобы ты не сомневался… — Девушка сбросила шерстяное одеяло, которым я был укрыт, и возражения замерли на моем языке. Смысл возражать, если все и так ясно? Темно-серые чешуйки начинались от самой шеи. Различаясь размерами и формой, они покрывали все мое тело. На мне были надеты штаны, но, судя по ступням, под ними тоже все чешуйчатое. Пропорции тела — абсолютно нормальные. Я чуть не заработал косоглазие, пытаясь рассмотреть кончик своего носа. Лицо пока оставалось человеческим.
— Женечка, это что, навсегда? Я теперь оборотень? Это же черт знает что, а не оборотень! — Очень надеюсь, что в моем голосе не было панических ноток. Или, по крайней мере, их было не слишком много. — Я что, теперь — недоящерица?!
— Успокойся. В отличие от магов, у оборотней инициация проходит в несколько этапов. Тело, потом сознание, опять тело, опять сознание. И продолжаться это может очень долго. В конечном итоге ты сможешь принимать не только человеческий и звериный облик, но и промежуточный. Не переживай, не ты первый, не ты последний. Все будет хорошо, но придется поработать. А сейчас надо поспать. Ты перевозбудился, а это опасно.
— Да не хочу…
Не слушая возражений, Женя провела ладошкой по моему лицу, ненадолго задержав пальцы в районе лба. Тело начало стремительно тяжелеть, мышцы расслаблялись одна за другой. Паники не было. Я понимал, что мне хотят помочь, но собственная беспомощность раздражала. Сопротивляться становилось все сложней, и я не заметил тот момент, когда окончательно провалился в сон.
Девушка кивнула и, укутав заснувшего пациента, выскользнула из палаты.
Во второй раз я проснулся от ощущения чужого присутствия. Едва уловимое чувство тревоги выдернуло меня из объятий Морфея раньше, чем опустившаяся на плечо рука. Кто-то попытался меня разбудить деликатным встряхиванием.
Я открыл глаза. Надо мной склонился смутно знакомый парень: на вид лет двадцать пять, короткая стрижка и темные, почти черные глаза. Одет в дорогой костюм, отчего кажется старше своих лет. Серьезный.
— Я тебя помню, — сказал я, всматриваясь в смутно знакомое лицо.
Парень кивнул и протянул руку. Рукопожатие было крепким, хотя на первый взгляд силачом он не выглядел. Только сейчас я с удивлением заметил, что больше не связан.
— Граф, — представился он.
— Титул?
— Нет, скорей совокупность объектов со связями между ними, — процитировал парень определение из математической теории. Голос ровный, вроде не обиделся.
— Граф, а почему меня отвязали? Чешуя на месте, я все еще вооружен и очень опасен.
— Рядом со мной — не очень. Мы поговорили с Черным, с Игорем Сергеевичем, подняли характеристики из университета и военкомата. Ты вроде нормальный парень, с головой дружишь. Опять же рисковал жизнью ради друга. Сработаемся.
Граф испытующе посмотрел на меня, но намек я предпочел проигнорировать. Кое-какие догадки насчет него у меня были, но обсуждать их здесь я был не готов. Обстоятельства явно складываются не в мою пользу, и я предпочел увести разговор в сторону:
— Сколько я здесь валяюсь?
— Уже почти сутки. Не переживай, Чернявский позвонил твоей маме. Эту ночь вы провели вместе, в компании друзей и сокурсников. Так что до завтра тебя искать не будут.
Оперативно. За сутки проработали, даже мать предупредили. Заботливые, блин. Если не врут — может, и сработаемся. С каждой минутой я все отчетливей понимал, что прежней, беззаботной жизни пришел конец. Оборотня из поля зрения они не выпустят. И не важно, кто это такие — хоть ФСБ, хоть люди в черном. Одно радует, если я до сих пор не на операционном столе и даже не в клетке, значит, я не один такой. И есть шанс отделаться легким испугом.
— На запчасти разбирать не будете?
Граф улыбнулся. Пододвинув к себе табуретку, он сел рядом с кроватью.
— Не будем. Потом поймешь почему. Я понимаю, у тебя много вопросов. Через пятнадцать минут в конференц-зале я буду читать вводную для новичков. Поступим так — придешь, послушаешь, а потом обсудим наши дальнейшие планы. Идет?
— А я могу отказаться?
Не то чтобы я хотел так поступить, но интересно, осталась ли возможность жить по-старому. От брошенного на меня взгляда во рту мгновенно пересохло. Одного его хватило, чтобы понять — пути назад нет. Но Граф решил объяснить подробней:
— Забудь. Пока мы с тобой не закончим, прежней жизни у тебя нет. Куда ты пойдешь в таком виде? — Граф показал на мою чешую.
— Это же не навсегда. Мне сказали, что я буду выглядеть как человек.
— Женя тебя не обманула, но внешность не главное. Ты не человек, и не важно, как ты выглядишь. В одиночку тебе не справиться. Оборотень в городе — это хищник в каменных джунглях. Кругом двуногая еда. Поверь мне, ты не захочешь однажды проснуться рядом с обглоданным телом человека. А так — мы поможем тебе, а ты поможешь нам.
Видя, что я собрался спорить дальше, он оборвал меня на полуслове:
— Все. Диалоги — потом, я спешу. Через пятнадцать минут жду в конференц-зале. Тебя проводят. Послушаешь и сам поймешь, что прежняя жизнь закончилась у всех. Поговорим после вводной.
Граф ушел, а я не торопясь начал одеваться. Моей одежды в палате не оказалось, вместо нее на кресле лежали белые штаны, рубашка с длинным рукавом и легкие кроссовки — все моего размера. В кармане я нашел тонкие кожаные перчатки. Взглянув на себя в зеркало, я испытал чувство глубокой благодарности. В этой организации явно привыкли думать головой. Одежда закрывала от любопытных взглядов все чешуйчатые участки тела. Догадаться, что я не человек, было невозможно. Чудак в перчатках гораздо лучше фрика.
До назначенного времени оставалось минут пять, как раз хватит, чтобы привести мысли в порядок. Впечатление сложилось положительное, и не в последнюю очередь из-за персонала. Медсестра Евгения, которую действительно заботило мое состояние, произвела на меня впечатление. Не знаю, может, это проявляются новые способности, но от нее и правда веяло заботой и теплотой. И она совершенно не боялась. Перед ней был просто я, а не чешуйчатый монстр, привязанный к кровати.
А в том, что я способен учуять страх, сомнений не было. Помнится, стоило пробить защиту, как тощий буквально взорвался этим запахом. От Жени страхом не пахло, она относилась ко мне как к простому человеку. Да и внешне — очень красивая девушка.
Граф тоже произвел сильное впечатление. Уверенный, погруженный в себя человек, при том что по возрасту ему лишь слегка за двадцать. В отличие от Евгении, он закрылся полностью. И опасностью во время разговора от него тянуло очень сильно. Если мне не изменяют чувства — согнет в бараний рог и не поморщится. Приказы отдает, а у самого в глазах усталость. Такое чувство, будто надоело ему все хуже горькой редьки.
Чем же они занимаются?
В конференц-зал меня проводил молчаливый охранник. Комната вывела нас в коридор, по обе стороны которого располагалось два десятка одинаковых дверей с номерами. В конце — просторный лифт. Вместо кнопки вызова — сенсорная панель с датчиками отпечатков, без сопровождающего с этажа не выбраться. Сперва я не понял, что мне показалось неправильным. Потом дошло — кнопки на панели расположены в обратном порядке. Отсутствие окон и искусственное освещение натолкнули на мысль, что мы находимся глубоко под землей. Наша цель располагалась на минус седьмом этаже.
Охранник довел меня до двери и ушел по своим делам. Просторный зал выглядел как комната из фильмов про американские спецслужбы. Именно в таких проводят совещания и брифинги. Особенно рассмешили металлические стульчики, по виду напоминающие недоношенную парту — с подставкой для письма. Совершенно голые стены и уже привычное отсутствие окон. Правда, отделка на уровне: панели из натурального дерева, а на полу — настоящий паркет.
К моему приходу в зале сидело человек двадцать. Большинство — молодежь. Такое чувство, что я попал на студенческое собрание. Одежда у всех была одинаковая, ну разве что мои перчатки слегка выделяются на общем фоне. Особо ко мне не присматривались, несколько человек обернулись на шум, но повышенного интереса я не вызвал. Все активно общались и много жестикулировали. Время от времени кто-то повышал голос и начинал возбужденно что-то доказывать. Спорил народ активно, но без рукоприкладства. Вообще сложилось впечатление, что все успели перезнакомиться. Набиваться в компанию я не собирался, поэтому сел отдельно — чуть позади.
Примерно через минуту свет в зале слегка притушили, и народ начал успокаиваться. Интересный способ добиться внимания, как в кинотеатре. Когда зал окончательно утих, вошел Граф. Спокойно пройдя через комнату, он подхватил пульт с переднего кресла и встал перед проектором. То, что за его действиями внимательно наблюдают, мужчину совершенно не смущало. Повернувшись к зрителям, он поздоровался. Акустика была просто великолепна, намеренно негромкий голос легко разнесся по всему залу:
— Все вы знаете, что мир изменился. Каждый из вас, так или иначе, столкнулся с последствиями, и не всегда они были приятными. Многие из вас в курсе того, о чем я буду рассказывать. Прошу отнестись с пониманием и не мешать. Итак, два года назад на территории Соединенных Штатов Америки произошла катастрофа, причины которой правительство посчитало нужным скрыть от общественности.
Группа людей проводила шутливый ритуал по вызову демона, используя в качестве пособия вымышленную книгу писателя-фантаста. Уверен, вы слышали про «Некрономикон», также известный как манускрипт «Аль Азиф». Демона они так и не вызвали, но этот факт послужит слабым утешением для жителей небольшого городка. Его стерло с лица земли.
Бедолаги снимали все действие на видео. Камера продолжала работать и зафиксировала точное время, понадобившееся заклятию, чтобы вытянуть жизнь из двенадцати тысяч живых существ. Восемь минут и пятьдесят четыре секунды. Эта запись послужила первым доказательством того, что магия больше не является выдумкой. К сожалению, не единственным. В течение следующих месяцев по всему миру были созданы спецподразделения нашего типа. Поиск одаренных и уничтожение ущербных разумом выродков.
— Темных?
Ирония фразы Графа нисколько не смутила, но некоторое раздражение все же мелькнуло в голосе:
— При чем тут темнота? Забудьте голливудские фильмы, таких делений не существует. Только воля человека. И постарайтесь больше не отвлекать. Итак, тринадцатый отдел появился одним из последних. Счастливый номер, у кого-то наверху нет чувства юмора. Из-за него к нам прилипло прозвище «черти», хотя официальное название — «сверхчеловек», от английского «superman» или «overman». Сразу говорю, к мутациям мы отношения не имеем. Изменились физические законы, а не люди. Хотя термин «сверх» вполне прижился, я предпочитаю формулировку «маг». Не люблю совать голову в песок. Да и супермен у меня ассоциируется с мужиком в красных трусах поверх синих штанов. Впрочем, фильм неплохой.
В зале раздались смешки. Граф нажал что-то на пульте, и свет погас окончательно. Теперь его голос раздавался из темноты:
— Каждый из нас думал о том, что произойдет, когда всплывет правда о его способностях. Многие задавали мне вопрос о своей судьбе. Успокойтесь, никто не собирается резать вас на части. На девяносто процентов наша организация состоит из магов разных специализаций. К примеру — целители, в зале точно есть парочка. Посмотрите на экран, пожалуйста. Эту девушку зовут Женя, наша Женя-Василек. Она мастер-лекарь и моя правая рука, по совместительству работает в одной из четверок.
На экране показали ночной лес. Запись явно была непрофессиональной, картинка перемещалась рывками. Судя по тому, что в кадре мелькали одетые в бронежилеты фигуры с автоматами наперевес, — оперативная съемка.
В бесформенной, затянутой в камуфляж фигуре я с трудом опознал давешнюю медсестру. Девушка склонилась над израненным парнем, ее отброшенный в сторону тактический шлем валялся неподалеку. Камера плавно наехала, показав крупным планом грудную клетку бойца. Если я хоть что-то понимаю, жить тому осталось пару минут. Бронежилет напоминал медленно сочившееся кровью решето. У бедолаги шок, глаза закатились от боли. Обескровленное, белее мела лицо и вздымающаяся мелкими рывками грудь. Уже позже я узнал, что даже слабенькие маги очень живучи. Высокая сопротивляемость к физическим повреждениям — наша отличительная черта. В тот момент картина вогнала меня в ступор.
Звука не было, но, когда Женя провела над парнем рукой, я кожей почувствовал скрежет металла. Бронежилет вскрыло, словно консервным ножом. При этом движения мастер-лекаря были очень точными, ни грамма суетливости. Руки уверенно опустились на окровавленное тело, и десантник замер. Мгновенно. Секунд тридцать ничего не происходило, но зал не шевелился. По-моему, мы даже дышать перестали. А затем раны начали затягиваться. Меня поразило, что они закрывались снизу вверх. Кто-то, спокойно и деловито, одну за другой, выталкивал пули и затягивал входные отверстия. Догадаться, кто это делал, было несложно. Еще через пару минут Женя встала и надела перчатки. Этот насквозь будничный жест запомнится мне на всю жизнь. Лишь дрожь ее пальцев указывала, что операция проходила за гранью возможного. Запись остановилась.
Тусклые лампы добавили света, но Граф молчал. Видимо, не хотел разрушать атмосферу всеобщего шока. Лишь когда мы начали шевелиться и по рядам прошел первый шепот, он произнес:
— Этой записи больше года. С тех пор наша медицина сильно продвинулась, но общий отрыв вы оценить в состоянии. Вопросы есть у кого-нибудь?
Руку поднял худощавый парень в очках с первого ряда.
— Простите, а кто такой мастер-лекарь?
— Мы не знаем вершины своих умений, каждый день ситуация меняется. Иногда — самым кардинальным образом. Приставка «мастер» говорит о том, что перед вами сильнейший. Отсчет рангов начинается от единицы и растет вверх. Чем выше цифра, тем более опытный маг перед вами. Система весьма условна, но лучшего пока не придумали. Еще вопросы? Тогда продолжим.
— А у вас есть такая приставка? — Нагловатый голос раздался из середины зала в тот момент, когда Граф уже развернулся к экрану.
Свет снова притушили, и полумрак помешал мне разглядеть выскочку.
— Да. Я — мастер-координатор. Я удовлетворил ваше любопытство, Дмитрий?
Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Я так и думал. Смотрим следующую запись. Как магия лечит, вы только что видели. Теперь будем смотреть, как она калечит. Эта запись ролевой игры прошлого года. Хоббитские Игрища-2009, если это вам о чем-то говорит. В главной роли некто Горелка, в жизни — Максим. Фамилию я, к сожалению, не помню. Сейчас он работает с нами и считается неплохим огневиком. Внимание на экран.
Не знаю, как других, а меня первый фильм впечатлил. Думая о магии, я в первую очередь представлял себе разрушения и проблемы — сказались обстоятельства знакомства. То, что творила с ее помощью Женя, меня просто потрясло. Не магия — волшебство! Впервые я подумал, что все может быть не так уж и плохо, и даже немного расслабился. Второй фильм показал, что с выводами я поспешил.
Начало было вполне обычным. Явно любительская запись, человек двадцать подростков в доспехах сражаются на мечах. Девушки стреляют из луков. Оружие явно не металлическое и специально затуплено. Никогда особо не интересовался ролевиками, но размах и серьезный подход к развлечениям впечатлил. Даже на мой непрофессиональный взгляд, некоторые из них двигались вполне грамотно, хотя таких было и немного. Все действия сопровождались лязгом и гомоном.
— Обратите внимание на фигуру в правом углу. Максим отыгрывает мага. По условиям игры вместо огненного шара он должен бросить наполненный пластилином теннисный мячик. В зависимости от школы магии, к мячику прикрепляется яркая лента разных цветов. Красный цвет обозначает школу огня.
Действительно, рядом с лучницами стоял молодой человек в халате и кидал что-то в толпу. Особой меткостью Максим не отличался, поэтому частенько попадал в своих. Не похоже, что он сильно переживал из-за этого — парень явно развлекался, больше времени уделяя дамам вокруг. Камера специально за ним не следила, поэтому довольно часто его фигура пропадала с экрана. В какой-то момент движения на экране замедлились, запись пустили в покадровом режиме. Отчетливо видно, как из руки Максима вылетает шарик. Только вместо красной ленты за ним тянется дымный след. Нарастающий рокот легко перекрывает выкрики толпы, шарик воспламеняется и, увеличиваясь от кадра к кадру, превращается в полноценный фаербол. Когда клубок огня врезался в толпу, размером он был с мою голову. Взрывом подростков раскидало в стороны. Камеру дернуло, и запись оборвалась.
— Ни фига себе! — эмоционально воскликнул кто-то. — Это сколько ж там трупов?
— Пострадавших не было. Мы стараемся держать все более-менее крупные сборища ролевиков под контролем. Среди представителей этой субкультуры нередко появляются одаренные. Может, на них свежий воздух так влияет, я не знаю. Но подобные случаи не редкость. Конкретно этот всплеск уловила наша дежурная группа. Парни сработали оперативно. Подлечили раненых и слегка затуманили воспоминания. Ну и Гэндальфа забрали.
По залу прошел нервный смешок, донесся очередной выкрик:
— Его наказали?
— Его не за что наказывать, — сухо произнес координатор. — Обучили немного, рассказали, что с ним произошло, и попросили помочь. Теперь он работает с нами.
— А если мы не согласимся помогать? Нам тоже «затуманят воспоминания»?
Я думал, Граф с ходу отметет такие предположения, но он пожал плечами:
— Год назад мы бы так и поступили, а сегодня это просто бессмысленно. С самых упертых возьмем подписку о неразглашении и отпустим. Аналитики утверждают, что через два месяца в мире будет не протолкнуться от магов, оборотней, вампиров и прочей нечисти. — Голос у Графа был раздраженный. — Не буду отрицать, я и не таким занимался. Некоторых, возомнивших себя избранными, я кончил своими руками. Многих убили мои сотрудники. Тут большая разница. Если маг вредит окружающим в процессе инициации — это случайность, за это нельзя карать. Другое дело, если кто-то возомнил себя мессией. На прошлой неделе в Ростове человеческие спецслужбы вышли на след маньяка. Одаренного, как и мы. Ситуация типичная, изменила любимая — и у парня снесло крышу. К несчастью, он оказался сильным кинетиком. Убивал в основном девушек. Медленно. Когда за ним пришли, он почти весь отряд СОБРа положил и ушел. Пули его уже не брали. Успел, тварь, щит освоить.
Граф замолчал, как бы подсказывая следующий вопрос. И его не преминули задать:
— А вы?
— А мы не всесильны, людей не хватает катастрофически. Я опоздал совсем немного, но этого хватило, чтобы погиб десяток опытных бойцов. Семейных людей, между прочим. Ростовский чиновник послал их на убой. Ему запретили вмешиваться, но он пошел против приказа. Посчитал, что победителей не судят. Орден решил урвать, сука. Такие вот дела.
— А что с ним теперь?
— С чинушей? Да ничего. Дело завели, сядет как миленький. Да и рак у него, недолго осталось.
— Да не с ним. С кинетиком что?
— Я его выследил. И выдавил. Медленно.
Голос у Графа был усталый. В нем звучала простая констатация факта. У меня не возникло и тени сомнения, что так оно и было. Выследил и выдавил. Зал молчал, переваривая информацию.
— Проходи, Саша. — Граф рухнул в кресло.
После конференц-зала меня проводили в его кабинет. Предстоял разговор, в котором будет решаться моя дальнейшая судьба. Врать не буду — нервничал сильно. Хотя для себя я все решил, да и особого выбора у меня не было. Свою страну я люблю, хотя и немного стесняюсь этого. В будущем проблемы будут у всех, а совать голову в песок в надежде, что пронесет, я не привык. Подозреваю, может пронести так, что мало не покажется.
— Как тебе представление? — Сидящий напротив меня координатор налил минеральной воды. — Прости, спиртного не держу. Нельзя мне, контроль ослабнет.
Я пожал плечами, отношение к алкоголю у меня было негативное. Вода оказалась холодной и газированной настолько, что я с непривычки икнул, вызвав у Графа слабую улыбку.
— Впечатлило. Особенно финальные кадры с Гаити.
— Это да, не хотел бы я оказаться там, где вуду — официальная религия. Даже с православной церковью у нас проблем хватает, а в Европе уже ходят слухи о возрождении инквизиции. Ладно, о проблемах потом. Сейчас надо с тобой вопрос решать. Ты мне нужен.
— И чем я такой замечательный? Вон у вас полный зал сверхов.
— Сейчас объясню. Чтоб ты знал, в среде магов оборотни считаются низшей ступенью эволюции. Вы неспособны оперировать силами вне собственного тела, только перестраивать. Ты же технарь? Короче, энергия вырабатывается быстро, но емкость аккумулятора маленькая. По сравнению с магами, естественно.
Самый сильный из наших оборотней работает в Питере. Хороший боевик, бывший афганец. Кстати, сверхи за тридцать — большая редкость, в основном почему-то молодежь. Так вот, даже у него потенциал до второй ступени не дотягивает.
Маг, которого ты убил возле клуба, выкачивал людей почти месяц. Убивал и питался, грубо говоря. Взломать его щит перевертыш не способен даже теоретически. Тренер сказал, что ты проломил его со второго удара. И выжил после «миксера» — это вообще сказка. Я лично сканировал, но до сих пор не верю.
— Ну допустим, я — ошибка природы. Все равно один в поле не воин.
— Ты ошибаешься, дослушай. Информация закрытая, так что болтать не советую. К появлению одиночек мы хорошо подготовились. Армия, «черти», спецслужбы, даже церковь подключили. Проблема в ритуалах. Когда мы объединяемся — наша сила растет. Трое недоумков с работающим ритуалом способны натворить чудес. Если к этому добавить жертвоприношение, особенно человеческое, то разгребать придется очень долго. А если за дело возьмется маг моего уровня, да еще с гекатомбой?! Город просто разнесет в клочья. В преддверии волны мы такого позволить не можем.
— Волны?
— Массивная, чуть ли не поголовная инициация планеты.
— Ладно, а я-то чем могу помочь?
— Мы запечатываем области вокруг всех городов. Все заклятия, конечно, не удержать, но защиту от основных проблем мы получим. Как крупноячеистая сетка — мальки проскочат, но большую рыбу удержит. Загвоздка в том, что чем больше город — тем больше нагрузка на Печати. Если в Питере хватило четырех, то в Москве их будет тринадцать. И каждая Печать замыкается на сильного мага. Как на ключ.
Все шло хорошо, пока не была потеряна восьмая группа. Печать стоит, это факт. Значит, теоретически, ее оператор жив. Проблема в том, что теперь не хватает двух человек, которые смогли бы установить заглушку. Детишки из зала не подходят, силенки не те. Любого из них ритуал выпьет досуха в течение секунд. Ты — другой. По всем расчетам, у тебя хватит сил, чтобы выжить.
— Бред какой-то. Я же ничего не умею!
— Чтобы послужить батарейкой, много мозгов не нужно, все сделают за тебя.
Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Не знаю почему, но я начал раздражаться.
— Почему нельзя использовать нескольких магов?
— Идет жуткий рассинхрон, и заклинание распадается. С последствиями. Проще говоря, взрывается в центре города.
— Хорошо. А вы сами эту Печать ставили? Или, как все начальство, чужими руками загребаете?
— Ставил. Ритуал — моя разработка, и первую Печать я замкнул собой. Гагарин от магии.
Граф в очередной раз устало улыбнулся. Поднявшись с кресла, он подошел к окну и поднял жалюзи. Вместо стекла была кирпичная кладка.
— Есть еще один аргумент. Если я правильно понял твой характер, он будет для тебя железным. Саш, у тебя ведь есть младшая сестренка? Юля, верно? Видишь на столе папку с фотографиями? Да не дергайся ты. К твоей семье они имеют весьма косвенное отношение. Это фотоотчет, который я привез из Ростова.
Папка лежала на столе. Обычная пластиковая папка с надписью «Ростов. 18.08.2010. Кинетик». Такие сотнями продаются в секции канцтоваров, но я не мог избавиться от ощущения, что передо мной готовая к броску ядовитая змея.
Я знал о содержимом еще до того, как перевернул страницу. Знал, но досмотрел до конца. Зубами скрипел, но листал. Смотрел и не понимал, как можно творить такое. Тела молодых девушек будто пропустили через мясорубку. Горжусь! Горжусь, что в тот момент меня не вывернуло наизнанку. И тем, что внутри зародилась волна ярости и боли, а не страха и паники. Не дай бог увидеть свою семью в такой папке!
Несколько минут мы сидели в тишине. Наконец я спросил:
— Ну и что тебе от меня надо?
Собственный голос казался сухим и безжизненным.
— Да ты и сам все прекрасно понимаешь. — Граф положил на папку три деревянных шарика. Подарок сестренки. Чтобы рука не болела.
Густой аромат прекрасно сваренного кофе обволакивал фигуру координатора. Кабинет был погружен во тьму, но Графу это нисколько не мешало. Его задумчивый взгляд ни на секунду не отрывался от вращающегося в воздухе стилета. Лезвие приглушенно светилось, отбрасывая блики. Если бы кто-то из подчиненных увидел взгляд координатора, направленный на клинок, он бы с удивлением обнаружил в нем страх. Творение мага пугало его самого.
— И зачем я все это затеял? — В тишине кабинета голос прозвучал растерянно.
Тряхнув головой, Граф убрал стилет в ножны. Даже самые близкие люди не подозревали о существовании этого клинка. Тяжелый вздох вырвался из груди координатора. Цель была близка, но с каждым днем сомнения все больше одолевали его.
Граф устал. Короткий разговор с Александром вымотал больше, чем беготня в Ростове. Время поджимало, а подходящих кандидатов не было. Чертова Печать забрала сразу трех потенциальных ключников. Парень необходим.
Работать пришлось на грани морали. Злополучную папку координатор давно убрал в шкаф. Кстати, прекрасный инструмент — эмоциональный. Действует, правда, не на всех, но в этот раз — сработал. Не зря аналитики трудились сутки напролет, составляя психопортрет оборотня. Задача оказалась непростой. Парень явно не стремился к известности, и накопать удалось немного. Пришлось подключить Женю-Василька. Слепок ауры разбирали вместе, прикидывая, на что и с какой силой давить. Девчонка — профи, безошибочно определила уязвимое место. Семья для парня — святое. Иначе пришлось бы ломать по жесткой схеме. А эти перевертыши совершенно непробиваемые. Результат — пятьдесят на пятьдесят. Нет, маньяк попался как нельзя кстати, фотографии оказались последней соломинкой. Прикинув ситуацию так и эдак, Граф решил, что действовал оптимально. Разыграно как по нотам.
После разговора с координатором мне дали немного отдышаться. Позвонил домой, соврал, что застрял у Черного на даче. Уехать на неделю было совершенно не в моем стиле, но мама только обрадовалась и пожелала приятно провести время. Она давно собиралась выставить меня на природу, но ведь не настолько, чтобы поверить в наспех слепленную байку? Наивная! Вот сестренка сразу заподозрила неладное, еле отбрехался. И то спасибо абонементу в клуб. Сергеич сказал, Юлька может подходить в любое время, новую карточку он для нее сделает. В свете открывшихся обстоятельств вопрос с молотилкой мы благополучно замяли.
Остаток дня я откровенно скучал, делать было нечего. Симпатичная медсестра, имя которой я сразу забыл, принесла ужин. Есть после просмотра фотографий совершенно не хотелось, и я решил разговорить девушку. Раз уж я влез в этот гадюшник, будет полезно узнать местные порядки.
О принятом решении я пожалел уже через пять минут. Настолько болтливого человека в моей жизни еще не встречалось. Магия ее не интересовала, и девушка постоянно сбивалась на разговоры о моде и музыке. Уверен, выбирали ее очень тщательно. Вытянуть секретную информацию из такого экземпляра нереально.
Хуже того, выпроводить скучающую девушку оказалось очень сложно. Девчонке было чертовски любопытно, что я за зверь такой и за что меня посадили. Оказалось, эти комнаты служат своеобразной гауптвахтой для провинившихся магов. Стены укреплены, а специальные заклинания мешают колдовать.
Пришлось признать, что я крайне нестабильный оборотень с периодическими провалами в памяти, а мой внутренний зверь нередко нападает на людей. Поэтому меня и заперли внизу, пока не разберутся, как лечить. Не понадобилось даже устраивать стриптиз и показывать чешую — медсестру как ветром сдуло.
В общем, уже через пару минут я сидел на кровати в одиночестве и уплетал остывшее пюре с шикарным куском мяса. Даже не заметил, как успел проголодаться. Дела, конечно, обстоят не лучшим образом, но если тут всегда так кормят — можно и потерпеть. Съев все, я завалился спать.
На следующее утро проснулся в паршивом настроении. Я прекрасно понимаю, что гулять по городу в таком виде не стоит, но и сидеть запертым в клетке я не собираюсь. Ходить кругами по комнате мне тоже надоело. Стены давили на меня. От нечего делать вышел в коридор и начал заглядывать во все двери. Оказалось, что я единственный постоялец на всем этаже. Зато набрел на душевую. Свежий комплект одежды нашелся возле кровати еще вчера, но надевать его на грязное тело не хотелось. Теперь пригодился.
Я уже примеривался, как бы половчей разобрать панель у лифта и устроить тут небольшой переполох, когда двери наконец открылись. Мужчина, на вид лет сорока, с интересом смотрел на меня из кабинки лифта. Вид сидящего перед сенсором парня говорил сам за себя.
— Сбежать вздумал? Уважаю! — И, протянув руку для рукопожатия, представился: — Паша Волков.
— Саня. А я думал, про меня уже забыли.
— Не, я проспал. — Он демонстративно зевнул. — Аврал постоянный. Ладно, поехали, а то нас на полигоне заждались.
Такой искренней радости я давно не испытывал. Наконец-то выберусь из этой казармы, второй день без свежего воздуха. Граф вчера сказал, что полигон находится за городом, проветрюсь по дороге.
Оказалось, я поторопился. Двери лифта открылись прямо в помещении гаража, а небольшой микроавтобус не слишком отличался от моей камеры. Хотя стекло опустить разрешили. Павел сел за руль, а я пристроился на переднее пассажирское. «Фольксваген» прибавил газу, и мы выбрались в город. Судя по количеству людей на улице — рань несусветная. Теперь понятно, почему Волков зевал.
— Так ты и есть знаменитый Ящер? Наслышан. Покажи, а? Ни разу не видел чешуйчатых.
Пришлось снять перчатку и продемонстрировать ладонь.
— Нормально, и цвет нейтральный. Я боялся, что ты как зеленый попугай будешь. Только этого в нашем цирке не хватает.
— А вы вообще в курсе, что мне предстоит? А то все спешат, никто толком не объяснил.
Волков почесал за ухом.
— Знаю, как не знать. У тебя, судя по чешуе, инициация повисла на межфазе. Ни туда, ни назад. Процесс надо подтолкнуть.
— Как подтолкнуть?
— Да придумают что-нибудь. Затейников хватает.
Я с подозрением посмотрел на собеседника. Мне показалось или он как-то слишком быстро закруглил разговор?
— Ладно. Нам ехать долго еще? Может, расскажешь пока что-нибудь?
— Ну думаю, часа за два доберемся, если пробки проскочим.
Похоже, со столичным движением даже магией бороться бесполезно. Выехав на трассу, микроавтобус резко прибавил скорости. Все это время Павел травил байки. Кстати, Волков оказался не только оборотнем, но и майором. Правда, армейским. Эдакий оборотень в погонах. Только обращался не в волка, а в медведя. И это несовпадение его сильно расстраивало.
— Такая непруха, представляешь? Нет, ты не думай, у моего мишки габариты хорошие, вес за восемьсот и ростом под трешку. Полуформа тоже жуткая, скорость и сила — танк отдыхает. Тут я доволен. А с фамилией не повезло, был бы Медведевым — совсем другое дело, — рассмеялся Волков. — Знаешь, Санек, оборотней в России хватает. Городских мало, но это понятно, какому зверю захочется в кирпичной коробке сидеть? Даже мне неуютно, а я москвич коренной, всю жизнь в каменных джунглях. Пришлось даже дачу за городом купить. По уму, нашего брата в селах искать надо, в лесах. Там мы вне конкуренции, и атмосфера для оборотня самая подходящая. В лесу мы и с магами на равных, и с вампирами.
— Опа! Вампиры тоже существуют? Я думал, Граф шутит.
— Куда ж без них. Особенно в последнее время расплодилось. Церковники их крепко прижали — пачками горят. Этими… как их… гнездами, вот. По мне, так туда им и дорога. Но проблем с нежитью все равно хватает. Маги они, хоть и кореженные. Обычную силу не принимают, работают через кровь. И колдунство у них препоганое, уж поверь. Короче, у них свои проблемы, у нас — свои. Стараемся не пересекаться. Вот разгребемся — прижмем их к ногтю.
— А к оборотням церковь как относится?
— Как тебе сказать. У нас ведь тоже с инициацией не все ладно, почти как у вампиров. И человеческое мясо для оборотня — сильный допинг. Настолько сильный, что людоеды встречаются. А назад дороги нет, это как наркотик. Только вместо ломки — «черти» да церковь. Вампир может надкусить и отпустить, а оборотень что? Отгрыз ногу, и беги, парень, дальше? Короче, с перевертышами «кресты» не церемонятся, там же фанатик на фанатике. Меня на шубу пустят, тебя на сапоги. — Волков ощерился. — Держи с ними ухо востро.
За разговорами время пролетело незаметно, майор оказался отменным рассказчиком и психологом. Наверное, именно он и помог мне окончательно принять изменившуюся реальность. В его рассказах все было как-то обыденно и мало похоже на сказку. «Черти», как могли, старались удержать мир от падения в пропасть. Люди собрались разные, многие без специальной подготовки. Инженеры, художники, певцы и программисты — кого только не было. С бору по сосенке.
И всю эту пеструю толпу кидали на амбразуру. Серьезно учить было некогда и некому. Многие гибли, но те, кто выживал, становились мастерами. Новообращенный «избранный» такому профи на один зуб. Сейчас легче стало, но навалилось множество других проблем: обучение, контроль, система наказания, отношения между людьми и сверхами. Я попытался представить свое будущее, и голова пошла кругом.
— Сашка, ты башку себе не засоряй пока. Расслабься. — Майор по моему виду понял, что я перегрелся. — Само со временем устаканится. Мы, кстати, приехали, вон за тем поворотом начинается полигон. Пять минут — и на месте.
Полигон оказался открытым. У меня чуть челюсть на землю не упала от такого подхода. Магистральная дорога федерального значения в десяти минутах езды. Там, между прочим, вертолеты МЧС регулярно патрулируют, и вдруг магическая учебка. Я думал, меня опять под землю спрячут, а тут даже колючей проволоки нет. Десяток ангаров и асфальтированный выезд к трассе.
— Майор, ты куда меня привез? Где секретность? Где пулеметные вышки, рвы, колючка и мины-ловушки? Вы бы еще указатель на трассе поставили — «Магический полигон — 10 км. Посторонним вход воспрещен!».
— А зачем прятаться? Правительство в курсе, гражданских пугнет заклинанием, а сверхам тут рады. Одного, кстати, так и нашли. К друзьям на дачу ехал и свернул не туда. Остановился у КПП, дорогой интересовался.
Волков притормозил возле охранника. Двадцатилетний парень в мешковатой форме лениво махнул рукой, приветствуя.
— Привет, командир. Мы к Золушке.
Парень молча указал в сторону дальнего строения.
— Что за Золушка? — Меня разобрало любопытство.
— Да полигоном командует. Девчонка — ураган, но под горячую руку лучше не лезть. Один недоумок ее из лужи окатил и нахамил в придачу. Так она ему машину в шарик скатала — вылитая тыква. С тех пор — Золушка.
Мы остановились возле здания, и майор заглушил машину. На полигоне было тихо. Неудивительно, на часах — полвосьмого. Хотя небольшие группы по десять — пятнадцать человек уже сидели на траве и медитировали. Как и я, все в белых штанах и футболках. За каждой группой присматривает человек. Костюм такой же, только черный.
— Паш, а в черном — это инструкторы?
— Почти. Старшие ученики. Черная одежда — закончил обучение, вышел на первый уровень. Дальше уже циферки меняют.
— Ну вы, блин, даете! Прям каратисты. Черная футболка, пятый дан. — Настроение улучшилось.
— Так и есть. Натуральный цирк. А по-другому нельзя, мигом с катушек слетишь. Ладно, подопытный, вылезай. Успеешь еще насмотреться, идем знакомиться.
В длинном, похожем на ангар помещении было зябко. Толстые металлические стены еще хранили ночную прохладу. Контраст был такой, что я передернул плечами. Впрочем, организм довольно быстро подстроился, и я перестал обращать внимание на холод.
Внутренняя отделка отличался своеобразностью. Сперва я решил, что попал в стрелковый тир. Очень уж обстановка соответствовала. Расставленные вместо мишеней бронелисты местами погнуты. Многие обгорели или раскололись. На стенах в изобилии развешано оружие, от пистолета до противотанкового гранатомета. И штабеля ящиков с боеприпасами. Все без охраны.
— Паш, это что, гранатомет?
— Не, РПО. Гранатометы дальше.
— РПО?
— Реактивный пехотный огнемет «Шмель», или «шайтан-труба». Армейцы на магах тренируются. Один заряд почти…
— Волков, ты сюда лекцию читать приехал? — раздался голос из-за спины.
— Золушка! Ну что ты вечно подкрадываешься? — Паша обернулся и сграбастал девушку в объятия. В ответ раздался ее протестующий писк. — Привет, солнышко, а я тебе кролика привез.
— Разводить? — Девушка вырвалась из объятий Волкова и окинула меня оценивающим взглядом.
— Не. Пока для опытов, — хохотнул майор.
— Ну-у, — протянула она, — так не интересно. Ладно, зовут меня Ольга Крестова. Можно просто Оля, можно просто Золушка.
Волосы у нее были рыжие, а лицо усыпано веснушками. Высокая. Возраст — слегка за двадцать. Разноцветная футболка с диснеевскими героями, джинсы и озорные зеленые глаза дополняли образ. Вылитая ведьма.
— Александр.
— Ну раздевайся, Саша, будем знакомиться. Пока до пояса. Буду тебя смотреть. Кроссовки тоже сними. — Ольга профессионально ощупала мою чешую, развернулась и зашагала в конец ангара. — Идем. Надеюсь, ты не успел позавтракать?
Волков ободряюще хлопнул по плечу. Пришлось догонять девушку. По пути она успевала пояснять:
— Значит, так, оборотни нам попадаются редко. Руку еще не набили, поэтому делаем на общий страх и риск. Почему на общий — объяснять нужно? Тебе это необходимо не меньше, чем нам, а может, и больше. К тому же Граф сказал, что времени почти нет. Работать будем через страх, боль и агрессию. С вами, лохматыми, так быстрей всего получается. Это понятно? — Золушка посмотрела мне в глаза, юмор из ее голоса пропал начисто.
— Понятно. Только я чешуйчатый.
— Да хоть пернатый. Главное — принцип один. Следующее. Запас силы у тебя большой, чего ждать — мы не представляем. Постарайся никого не покалечить. Себя в том числе. — Девушка на секунду задумалась. — Вроде все. Короче, ориентируемся по обстановке. Заходи. Приступаем.
Мы стояли перед металлической коробкой в конце здания. Сделано все с большим запасом прочности, даже толщина стен соответствующая, не меньше тридцати сантиметров. Я заглянул внутрь.
— Просторная клетка.
Вырваться не получится, но есть где разгуляться. Массивная дверь закрывалась как в банковском хранилище — стальные штыри ввинчиваются в проемы. Хрен высадишь. Потолок высокий. Комната абсолютно пустая. Вывод напрашивается сам собой — передо мной большая камера. Я вопросительно глянул на майора.
— Заходи, заходи. Не бойся.
Пожав плечами, я шагнул внутрь. Под потолком зажглось несколько ярких ламп. Позади меня гулко бухнула стальная дверь. Замки сухо щелкнули, стержни вошли в пазы.
— Саша, ты меня слышишь? — Голос Ольги заметался по комнате, отражаясь от стен.
— Слышу хорошо.
— Вот и отлично. Сейчас мы тебя немножко погоняем.
После ее слов из потолка выдвинулись четыре полусферы с отверстиями. Издав механический звук, они плавно крутнулись, беря меня в перекрестие прицелов.
— Размеры комнаты — пятнадцать на пятнадцать, пространства для маневра тебе хватит. Начнем с резиновых пуль. Масса шарика почти двенадцать граммов, скорость — около ста двадцати метров в секунду. Характеристики гражданского травматического оружия. Убить не убьет, но больно сделает. Готов?
— Вы с ума там сошли? — взвился я. — Нет, конечно!
— Ну вот и ладненько. Начали.
Первый выстрел был предупредительным. С негромким хлопком одна из полусфер выплюнула в мою сторону пластиковый кругляш. Самое хреновое, что в закрытом помещении он давал множество рикошетов.
— Я бы на твоем месте начинал двигаться. И береги черепушку, — раздался предупреждающий голос Волкова.
Разборки я решил перенести на потом. Дайте только выбраться.
Первые секунд тридцать было терпимо, пушки пристреливались без суеты, по очереди. Задело дважды — в спину и правую ногу. Как я и предполагал, больше проблем было от рикошетов. Потом стало хуже. Сначала чувствительно прилетело в лоб. Затем неожиданный подзатыльник сбил с шага, и следующий выстрел попал в плечо. Скорость выстрелов постепенно нарастала, и количество летающих по комнате шариков увеличилось. Уклоняться стало тяжелей, но выручала чешуя. Удары шаров ее почти не пробивали, главной заботой было прикрыть голову.
— Оль, его не берет. Давай мощность повышать, а то до вечера провозимся.
Голос Волкова отвлек, и в меня попало сразу три раза.
«Тебя бы на мое место», — злобная мыслишка мелькнула и тут же погасла. Размышлять было некогда, наказание и так не заставило себя ждать. Одновременное попадание было очень чувствительным. Поскользнувшись на очередном шарике, я упал на живот. Руки метнулись назад, прикрывая затылок. Очень вовремя. Воспользовавшись моей ошибкой, пушки буквально нашпиговали меня. Дважды шарики проскочили между пальцами, чувствительно ударив в голову. В комнате резко потемнело, и в глазах вспыхнули звездочки.
Крутнувшись на месте, я толкнулся ногами и прыгнул в сторону. Зрение восстанавливалось медленно. Пришлось забиться в угол, подставив под шарики спину. Несмотря на усиленный выстрел, чешуя справлялась. Первые удары были гораздо больней. Кажется, тело начало подстраиваться под ситуацию.
— Ящер, твое тело полностью перестроилось. Датчики фиксируют заметное увеличение веса. Чешуя затвердела, и резина ее не берет. Приготовься к замене боеприпаса.
И через секунду — одновременный залп новыми шариками. Зацепило по касательной, но и этого хватило. Если раньше звук выстрела был едва слышным, то теперь сферы грохотали, как трактор. Боль от попаданий была очень острой. Я снова заметался по комнате, натыкаясь на стены и поскальзываясь.
Паузы между выстрелами заметно увеличились. И хотя я подозревал, что это ненадолго, послабление меня обнадежило. Новый боеприпас пробивал гораздо сильнее. Забиться в угол и переждать уже не получалось. Рикошетов стало меньше, ударившись о стену, шары теряли скорость и больших проблем не доставляли. По крайней мере, я так думал, до того как на них поскользнулся. Теряя устойчивость, я машинально взмахнул руками, открывая дорогу проклятым шарикам. Хуже того, я не смог устоять, и сферы принялись методично дырявить меня. Боль вырвала из горла полукрик-полурев. Странно, но бегать сразу стало легче. Постепенно боль от попаданий становилась все меньше, но расслабляться я себе не давал. И правильно.
Нутром почуяв неприятность, я ушел в перекат. Очередь из шариков прошла в миллиметре от лица. Потом выстрелы слились в непрерывный гул. Пол уже по щиколотку засыпало шарами. Уворачиваться стало нереально. В воздухе запахло пороховой гарью, и сила ударов возросла многократно. Еще секунд десять я метался по комнате, буквально одурев от боли. Затем в меня попало одновременно три очереди. В голове словно взорвалась граната, и сознание затопила первобытная ярость.