Глава 9
— Мам, все, я убежал!
Уже на лестничной площадке меня догнал крик сестры:
— Цветы не забудь, лапоть!
Вредина, но про цветы напомнила вовремя. До встречи с Леной оставалось минут сорок, как раз успею купить букет. Мы договорились встретиться у ночного клуба. Танцы. Бррр! Сам я не любитель, но раз девушка хочет, почему нет? Припарковавшись у ларька, выбрал высокую ярко-красную розу. Покупать больше — бессмысленное пижонство, а цветок красивый. Должен понравиться.
Уже вручая его, я понял, что не прогадал. Алый бутон выгодно подчеркивал ее воздушное белое платье.
— Красивая. Спасибо. — Лена привстала на цыпочки и обожгла мою щеку поцелуем.
— Это ты красивая. Осторожно, шипы острые. — Я продемонстрировал указательный палец с набухающей каплей крови. — Опасный цветок…
— Для опасной девушки, — улыбаясь, закончила она.
Вернув улыбку, я подхватил ее за талию, и мы прошли в клуб. Фейс-контроль только взглядом скользнул по нашим фигурам.
Внутри было шумно. Нет, не так. Внутри было ШУМНО. Меня оглушило буквально с первой секунды. Большой зал заполнен молодежью. Дергаются в такт музыке, пьют, орут и размахивают руками. Помимо воли из груди вырывается тяжелый вздох. Никогда не понимал этого развлечения. Уж лучше еще разок к вампирам заглянуть. Там, по крайней мере, понятно, что к чему.
Лена, кстати, действует очень уверенно. Взяв за руку, она, не раздумывая, поволокла меня на второй этаж. За это — спасибо, народу тут поменьше. И барная стойка практически пуста, все внизу собрались. В попытке заглушить нарастающее раздражение я заказал пару коктейлей.
Разговор не клеился. К тому же моя спутница явно хотела потанцевать, а у меня с этим большие проблемы. Не люблю, не умею и откровенно этого стесняюсь, а оттого злюсь еще больше. Чувствую себя не в своей тарелке, даже спиртное не помогает. Хотя коктейль обжигает так, словно в напитке сплошной спирт.
Спустя пару минут возле столика нарисовался какой-то недоумок. Настроение, и так не радужное, упало ниже плинтуса. Видать, заметил, что я веду себя как последний неудачник, а рядом красивая девушка. Развязный и непуганый. За соседним столиком друзья сидят, ржут. Этим уже все равно, как развлекаться: меня бить или с девушкой общаться. Бить даже предпочтительней. Зубы скрипнули помимо воли. Подраться я и сам не прочь. Еще немного — и всех четверых наизнанку выверну.
— Девушка, позвольте пригласить вас на танец. — И голос у него противный, гнусавый, от алкоголя слегка заплетается.
— Она уже танцует. Со мной. — Раздражение наконец вырвалось наружу.
Мой взгляд буквально отшвырнул парня назад. Троица было дернулась к нашему столику, но, видя, что их товарищ не спешит обострять ситуацию, замерла.
— Лен, потанцуем?
— С удовольствием!
Танцор из меня неуклюжий, проверено годами. Сестра не устает подкалывать при любом удобном случае. Но сегодня злость победила природную робость. Хотя движения у меня скорей агрессивные, нежели ритмичные. Злоба все не проходит, завел меня молокосос.
Плечи расправились, и рубашка предупреждающе затрещала. Подбородок опустился, закрывая уязвимое горло. Сжимаются кулаки. Не торопясь, я начинаю двигаться в попытке поймать ритм. В голове мелькают сцены воображаемой разборки. Вот рука хватает наглеца за шкирку и выкидывает со второго этажа в толпу. Хищная улыбка выползает в ответ на его пронзительный крик. Бутылка разбивается о голову второго, ненужную «розочку» отбрасываю в сторону. Хватит и своих сил. Ладони обхватывают хрупкие шеи остальных и легонько встряхивают. Чистое, незамутненное удовольствие. Удлинившийся язык скользит по пересохшим губам. Кажется, я немного переборщил, внутри заворочался хищный зверь. Алчный взгляд ловит фигуру моей спутницы.
А Елена продолжает порхать вокруг. Легкое платье взлетает, обнажая крутые бедра. В свете стробоскопа создается впечатление, что она исчезает и появляется. Ее движения будят что-то глубинное. Похожее на голод, но гораздо более сексуальное. Помимо воли рука выстреливает вперед в попытке ухватить это воздушное создание. В голове колотится желание сграбастать, облапить и подмять. Но девушка словно ожидает чего-то подобного. Мгновение, и она уже в нескольких шагах. Словно играет мной. Взметнувшийся подол открывает стройные ноги уже за гранью всех приличий.
Игра. Опасная и желанная.
— Давай поиграем! — рычу я.
Музыка гасит звериные нотки моего голоса, но мне уже все равно. Запреты сорваны. Человеческое сознание направляет звериную суть, сейчас правят инстинкты. Я чувствую, что у этой игры есть свои неписаные правила. Елену необходимо поймать, но двигаться я должен в ритме толпы. Хотя желание рвануть вперед, сметая все на своем пути, очень соблазнительно. Нет. Это слишком просто. Ритм подхватывает меня. Ноги толчком подбрасывают тело вверх, и оказавшегося на пути мужчину сносит в сторону. И все равно я не успеваю, кончики пальцев скользят по ткани платья и срываются. Почти! Но девушка неуловима, она утекает в толпу, словно вода.
Второй раунд. Легкое движение плеча, и мешающий мне катится в сторону. Не стой на пути! В голове бухает, возбуждение погони охватывает с головы до ног, и я снова бросаюсь вперед. Такие танцы мне нравятся. Это — мое.
Снова из горла рвется хищный рев. Людям вокруг все равно, и мне не приходится скрывать свою суть. Я не знаю, сколько это продолжается. Мне это не интересно. Не знаю, на кого я похож. Те, кто меня видит, спешат убраться с дороги. Зверь окончательно берет верх. Скорость движений увеличивается многократно. Сейчас ни один человек не способен соперничать со мной. Тем не менее Лена ускользает. Опять. Одежда трещит, мышцы изменяются на ходу, увеличивая скорость. Я вижу только ее, а в голове бьется только одна мысль: «Врешь! Не уйдешь!»
Правила игры забыты. Музыка исчезает, пропадает ритм. Есть только она. Прыжок — и трепещущая добыча оказывается в моих объятиях. Губы впиваются поцелуем в податливый рот. Пальцы обхватывают тонкую талию, сминая воздушное платье, а отросшие когти оставляют на нем рваные прорехи. Удлинившиеся клыки оглушительно клацают о ее зубы. Взглядом ловлю ее взгляд. В ее глазах та же поволока, что и у меня. Внутри девушки сидит нечто созвучное Ящеру, такое же хищное и опасное. Краем сознания отмечаю, что людей вокруг нет. В своей погоне я загнал ее в безлюдный коридор. Или она заманила? Уже не важно!
Длинный раздвоенный язык выстреливает, словно жало, оставляя на ее щеке кровавую полосу. Ответное движение молниеносно. Острые зубы мелькают, словно молния, и вонзаются в мою шею. Боль слегка отрезвляет. Благо, держу Елену на вытянутых руках, и отодвинуть от себя не составляет труда. Обхватившие мою спину ладони бессильно царапают чешуйчатую броню, пытаясь дотянуться до шеи. Простому человеку, даже спортсмену, против вампира не выстоять. Сомнет в кровавый ком. Но оборотень сильнее.
В глазах вампирши плещет безумие голода. Такое знакомое. Отражение того чувства, что скрутило меня в переулке. Жажда плоти, крови… и секса.
Только оборотень может понять вампира. Хотя бы попытаться. Человеку это не дано, слишком глубоко он зарыл своего зверя в пески социума.
— Лена. Уймись! — Пальцы скользнули вверх, перехватывая поудобней. Ткань цепляется, задирая платье и обнажая плоский живот. Вид прекрасный, но сейчас не до того. Девушка не прекращает тянуться к моему горлу. — Уймись, говорю!
Руки заняты, даже пощечин не надавать. Черт, что же делать? Не успев додумать, встряхиваю ее, как куклу. Мотнувшаяся голова девушки с размаху ударяется о белый кафель. Осторожно не получается, адреналин еще пляшет в крови. Дикий танец не прошел даром, силу не соизмеришь. Зато Лена перестает рваться ко мне, и в ее глазах появляются проблески мыслей.
— Очнулась?
— Отпусти.
— Угу. Разбежалась. Чтобы ты опять бросилась?
Вместо ответа Лена впивается взглядом в мои глаза. Вокруг резко темнеет, и в поле зрения остаются только ее зрачки. Черные, вытянутые, как у кошки. Из темноты доносится голос:
— Отпусти. Меня. Немедленно.
Свои руки я успеваю остановить в последний момент. Если бы не предыдущая встряска — ничего бы у меня не вышло, а так я подсознательно ожидал какого-то фокуса. И все равно у нее едва не получилось. Оттолкнувшись от стены, вампирша рванула в сторону, выскальзывая из моей хватки. Практически на ощупь удается перехватить ее за горло. Упускать нельзя! Рука пошла по кругу, гася инерцию разгона, и с размаху впечатала в противоположную стену. Раздался всхлип, и Лена обмякла.
В себя пришли одновременно. Я головой трясу, вампирша прокашливается.
— Еще раз попытаешься, я тебе сделаю больно. — Подтверждая свои намерения, несильно ударяю о стену.
— Тебе не говорили, что нельзя бить женщин?
— Ты сейчас не женщина. Вампир. Враг. — Говорю больше для себя.
На душе осадок. Мерзко, но по-другому нельзя. И все равно пакостно.
— Я тебе не враг. Это случай.
— Врешь. Та троица для тебя завтрак. Чистая подстава. — Сказал и только потом осознал — так и есть. — Зачем?
— Случайность.
Лена на глазах приходила в себя и успокаивалась. Это плохо, но я ничего не могу поделать. Не так воспитан, и она это понимает. Где-то я прокололся. В бессильной ярости сдавливаю ее горло, тот максимум, на который я способен.
— Врешь. Говори правду!
— Брось, Саша. Зачем мне врать? — Опровергая сказанное, в голосе раздаются ироничные нотки. Черт, она же ни капли не боится. — Да и что ты мне сделаешь? Побьешь? Мне не будет больно, я просто отключу боль. Убьешь? Так у тебя кишка тонка. Ты еще человек, несмотря на свою чешую. А-а-а! Знаю! Ты меня изнасилуешь?
Тонкие, изящные пальчики приподнимают подол платья. Белое кружевное белье вспыхивает в темноте, словно луч прожектора. Белизна магнитом притягивает взгляд. Манит и отвлекает. А платье поднимается все выше, провоцируя на сумасшествие. В горле застрял мучительный ком.
— Прекрати!
— Глупый мальчик! — Елена словно не слышит меня. — После этого танца я тебя сама изнасилую. Ты понимаешь нас. Столько хищной грации, столько силы. В тебе есть что-то от сородича. Ты почти такой же, Саша. Хищник. Только пока молодой. В тебе слишком много от человека, но это ненадолго.
— Не тебе судить. — Я вздрогнул, и она это заметила.
— Я тебя не сужу. Просто у тебя нет выбора. Поверь мне, я это знаю. Может быть, даже слишком хорошо.
— Да пошла ты. — Отшвырнув девушку, я рванул к выходу. — Знает она.
Она не преследует меня, я чувствую. Просто стоит и смотрит. Молча. Это хорошо. Если бы она засмеялась, я бы не сдержался.
Иду к машине, а в голове проскакивают последние события. Маги. Тут отличился Граф. Втянул меня в эту кутерьму с Печатями. До сих пор не знаю, чем все закончится. Оборотни. Здесь лидирует Волков — засунул в клетку, под пулеметы. Теперь вампиры. Психованная девка чуть не перегрызла мне шею. Прошло всего десять дней, а сколько раз меня убить пытались? Пять, десять? И что дальше? Одаренные, избранные, отбракованные. Нелюдь!
— Ка-а-азлы вы все! — ругнулся я, выворачивая руль. — Хватит с меня. Домой и спать. Наплясался.
Колеса взвизгнули, и машина сорвалась с места. На асфальте перед клубом остались только длинные черные следы от горелой резины.
— Саша. Просыпайся, сынок, к тебе пришли. С работы.
— Кто? — Со сна я туго соображаю.
— С работы. Девушка. Красивая.
— Красивая — это Женя. Хорошо. Мам, напои ее чаем. Я быстро.
Мама вышла из комнаты, а я сел на кровати. Зеркало отразило взъерошенного типа с красными глазами. Тот еще видок, и во рту — словно носок забыли. Неудивительно, заснул перед самым рассветом, все думал о вампирше. Не идет из головы, хоть ты тресни.
— Сын, иди умывайся и садись завтракать, — донесся через стену голос матери.
Кстати, а сколько времени? Ешкин кот, полтретьего! Вот это я поспал. И десяток пропущенных звонков от Жени — зря я телефон отключил. Из кровати меня выбросило пружиной. Неудивительно, что за мной заехали. Сегодня Печать ставим, а исполнитель главной роли дрыхнет без задних ног. Натянув джинсы, я проскакал на одной ноге в ванну. Плохая идея — одеваться на ходу, чуть унитаз не своротил. Чертов носок. Одно хорошо, пролетая по коридору, я увидел Василька. Сидит на кухне, чаи гоняет. Значит, пока не смертельно опаздываю. Характер ее я изучил достаточно, чтобы понять — стесняться она не будет. Голяком выдернет.
Пять минут на все про все, даже голову успел помыть и причесаться. Никогда так быстро не умывался.
— Привет, Жень. Прости засранца, проспал, — шмыгнув носом, улыбнулся я.
— Сейчас-то проснулся?
Пришлось всем своим видом показывать полную готовность. Браво козырнул, мол, хоть сейчас прямо на луну и даже без скафандра. Женя подхватила со стола какую-то папку, и мы вышли из квартиры. Уже в лифте она начала серьезный разговор:
— Саш, что произошло? У тебя вид — краше в гроб кладут.
— Нормально все. — Пустой взгляд мне удался. Девушка поняла, что расспрашивать дальше бесполезно. — Это личное.
— Личное, публичное. Как знаешь. До ритуала три часа, успеваем. Я пока ликбез проведу. Первое и самое важное, о Печати никому ни слова.
— Почему?
— По кочану. Убьют. Печать невыгодна слишком многим, а слухи о ритуале уже просочились. Нам повезло, что магия появилась недавно. Ковены еще слабы, полноценную охоту не потянут. Ключники — сильнейшие маги Москвы. Опытные и хорошо натасканные. Голыми руками нас не взять. Прости, Саша, но юнец-оборотень — это слабое звено. Ты в относительной безопасности только до тех пор, пока никто о тебе не знает.
— Подожди, Жень! — Я выставил перед собой ладонь. — Ты что, ключница?
Девушка кивнула.
Открыв дверь, я пропустил ее вперед. На улице было солнечно, такое чувство, будто в баню попал. Духота. Ни один листик не шевельнется, ветра вообще нет.
Женя пиликнула сигнализацией и продолжила:
— Садись, на моей поедем. Кондиционер нас спасет. — Она обмахнулась папкой. — Так вот, рисковать с сегодняшнего дня запрещается. Даже в туалет ходи с опаской, чтобы не засосало. Пока не стоит последняя Печать, ритуал завязан на живого оператора. Сдохнешь — твоя Печать рухнет в течение суток. Если не успеем заменить, она может зацепить соседние. Цепная реакция. — Василек положила локоть на руль и взяла меня за плечо. — Саш, я тебя прошу, будь осторожней. Осталось всего ничего, нельзя облажаться перед финишем.
Слушать Женю было тяжело. Перед моими глазами в очередной раз промелькнула картина вчерашнего вечера: мутный взгляд вампирши, оскал белоснежных клыков и аппетитно извивающееся тело. К разговору удалось вернуться с большим трудом.
— Я постараюсь. Обещаю. Лучше про Печать расскажи, зачем она?
— Универсальная «глушилка». Сеть давит все заклинания выше второго уровня. То есть ничего массового и разрушительного нельзя применить. Принцип работы слизали у вампиров — тянем силу из жителей. Берет по чуть-чуть, крохи. Но людей в Москве слишком много. Набирается столько, что перебодать невозможно. К сожалению, предел есть у всего, в том числе и у емкости Печати. И чем больше населения на территории, тем больше их требуется. Для сравнения — в Питере хватило четырех.
— Москва в три раза больше Питера?
— Важно население, а не площадь. Сила идет от людей.
— Бедные китайцы. Хорошо, насколько это опасно? Для жителей.
— Сложно сказать, основные расчеты делал Граф. Информация закрытая.
В это время нас подрезали, и Женя высунулась в окно. Экспрессивно выдав все, что она думает о подобных водителях, девушка продолжила:
— Закрытая-то она закрытая, но от ключника ее скрывать бессмысленно. Как по мне — риск умеренный. Сам все поймешь. Когда встанет последняя Печать, система заработает штатно, без перекосов. Все сбалансируется, и необходимость в нашей поддержке отпадет. Самая большая опасность — если один из ключников умрет.
— Так, может, не спешить?
— Как раз наоборот. У Графа появился кто-то тринадцатый. Случись что — Печать перевесят на новичка. Надеюсь, все будет в порядке, и послезавтра мы вздохнем с облегчением. Расчеты под него уже заканчивают.
— Понятно. Церковники и вампиры в курсе?
— «Кресты» знают, у нас обмен оперативной информацией. Прямое распоряжение президента. На носу большая охота. Пришлось им все расчеты предоставить, зато теперь они больше нас за проект радеют. Еще бы, так магов ослабить. Насчет вампиров. Ну Никифор, скорей всего, догадывается, но мешать не станет. По сути, ритуал ему выгоден, эдакий пакт о разоружении. Даже проще свое быдло в узде держать. Он же не боевик, интриган чистой воды.
— Слушай, — я перебил Женю, — а это нормально?
На повороте мы свернули к Измайловскому парку, и Василек начала сбрасывать скорость. Дорогу перегородили два бэтээра, и десяток армейцев, не церемонясь, заворачивали прохожих перед оцеплением. Зевак было не очень много, и на их фоне сильно выделялись рясы священников.
— Власов приказал оцепить территорию, на случай неожиданностей. Середина дня, место людное. Всем глаза отвести не получится, слишком затратно. Поэтому такая шумиха. Пообещали пару вертолетов пригнать, а снайперов и сейчас хватает. — Едва заметным движением Женя указала направление. — Там, там и на соседнем здании минимум двое. Им даже амулеты не помогают, взгляд все равно чувствуется. Дилетанты.
Машина вильнула в сторону, объезжая тяжелую армейскую технику прямо по тротуару. Челюсти звонко клацнули, едва не оставив меня без языка. Невысокий бордюр Женю ни капли не смутил. Я давно заметил, что водит она так, словно правила отменили еще в прошлом веке и все, кто когда-нибудь в них заглядывал, вымерли, унеся свои знания в могилу.
— Ладно себя не жалко, солдатиков пожалей. Чуть не придавила бедолагу. — Довольная улыбка была мне ответом. — Вредная ты. Кстати, Граф будет? Мне бы с ним переговорить с глазу на глаз.
— Будет, будет. После того случая он всегда присутствует. Вылезай, приехали.
Стоило нам отойти от машины на пару шагов, как рядом нарисовался один из армейцев с погонами лейтенанта. Ростом чуть пониже меня, в плечах он был мало не вдвое шире. Форма сидит как влитая, подчеркивая образ бравого вояки. Вообще солдат производил приятное впечатление, хоть и вызывал некоторую зависть. Уж слишком образцово выглядел. Отутюженный.
Небрежно приложив лапу к фуражке, он попросил документы на проверку. Судя по тому, что Женя его не отшила, парень произвел впечатление не только на меня. Я еще раз ревниво оглядел его с головы до ног. Не то чтобы у меня были какие-либо планы относительно Василька, но с собственническими инстинктами пришлось бороться. Зверь внутри активно протестовал против любых конкурентоспособных самцов. Мне едва удалось перебороть зарождающийся в груди рокот.
Лейтенант не обратил на меня никакого внимания, его гораздо больше интересовала девушка. Женя, как всегда, выглядела очень эффектно. Тем не менее корочки офицер проверил очень тщательно. Даже дзенькнул в их сторону каким-то заклинанием. Разобрать, что он сделал, мне не удалось, но легкую вибрацию документа я почувствовал. Оказывается, в удостоверение встроена магическая защита, о чем мне сообщить попросту забыли.
Наконец проверка закончилась, и мы двинулись дальше. Надежды бравого лейтенанта не оправдались. Василек ограничилась легким флиртом и ничего не значащимися фразами, оборвав все попытки узнать ее номер телефона. Мое настроение стремительно улучшалось.
— Среди вояк попадаются маги?
— Ну как тебе сказать, всех более-менее способных мы выгребли, остались вот такие — два притопа, три прихлопа. Несерьезно.
Парк выглядел сурово. Везде патрули с собаками, спина чешется от настороженных взглядов святош. Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялся расспрашивать Женю о всяких магических штучках. Раньше меня это не сильно интересовало, не хотел расстраиваться. Но сейчас разговоры о бессилии оборотней кажутся мне в корне ошибочным.
— Жень, объясни, откуда у нас такие способности?
— В смысле? Дар? Мы не знаем. Есть теории, но их слишком много, даже чтобы просто перечислить. Наши яйцеголовые по десять штук в день отсеивают. И по двадцать присеивают.
— Я не об этом. Почему такая халява? Я понимаю, если бы магии учились долгие годы, а тут — бах! — и ты весь из себя архимаг за три секунды. Неудивительно, что каждый второй мнит себя избранным.
Женя остановилась и внимательно на меня посмотрела. Изучающий взгляд девушки мне не очень понравился.
— Ладно, ты — ключник. Всяко после ритуала вопросы возникнут. Попытаюсь объяснить, как я это вижу. Представь себе, что вокруг нас выстроен барьер. Веками он отражал энергию, которую мы используем. Ею пропитано все вокруг, а нас от нее укрыли. Кто и когда — неизвестно. Огромный океан силы и наш остров, совершенно пустынный, без капли влаги. И мы томились на этом острове чертову уйму времени. А тем временем влага подтачивала барьер, где-то больше, где-то меньше. Подтачивала до тех пор, пока в нем не образовались трещины, дырочки и червоточины. Сила бьет из этих отверстий струйками. Отверстия расширяются и превращаются сперва в душ из силы, потом в водопад, а затем барьер окончательно разрушается — и нас захлестывает. Есть теория, что люди со склонностью к магии, попавшие под первые — самые мощные — струи, впитали больше других. Ты, Граф, сотни других по всему миру. Чем меньше оставалось от барьера, тем больше становилось одаренных. Но и концентрация падала, вместо первоначальной струи получалась детская брызгалка.
— А как же я? Почему так поздно?
— Урожайный сезон закончился, но всегда есть исключения. — Девушка развела руками. — Барьер держится из последних сил. К тому же с вами, оборотнями, неясно ни черта. Стихийная инициация. Ты, может, уже год как перевертыш, только никто не знал, пока ты своей коростой не покрылся.
— Понятно. Хм… а нас не смоет, когда рухнет эта плотина?
— Ну ты буквально-то не воспринимай. Я тебе образы рисовала, картинку представил?
— Да.
— Ну и хватит с тебя, за подробностями иди к аналитикам. Они тебе любой лапши на выбор навешают. По их сценариям можно фильмы снимать. В основном триллеры. Если тебя мое мнение интересует — не парься. Кто бы наш мир ни создал — Боги или эволюция, — клея они не жалели. Развалить его сложно.
— Жень, ты чего завелась? Я же просто так спросил, разговор поддержать.
— А-а, не обращай внимания. Устала. Есть у нас один умник, все ему на месте не сидится. Было несколько случаев, теперь без присутствия мастер-лекаря его к себе не подпускают. Этот головастик утверждает, что использовать браслеты в качестве защиты — прошлый век. Предложил запечатывать заклинания в татуировки. И что-то там недосчитал — полночи провозилась с ожогами, а потом до утра его художества сводила. А рисунки едкие, до сих пор ладони свербят. Идея перспективная, но нахрапом-то зачем лезть? Па-анабрали па абъявлениям, — специально коверкая слова, ругнулась Женя. — Представляешь, у него все расчеты прямо на столешнице расписаны. Пушкин, твою мать. В столовой на него накатило. Короче, не выспалась я, а еще эти похороны. Ты пойдешь?
— Столик, говоришь? Понятно. — Я негромко кашлянул. — Пойду, куда я денусь?
— Ну и ладушки. Идем, начальство ждет.
Подумав, я решил не обращать внимания на вспышку раздражения. Работа у нас нервная, с кем не бывает? Тем более что Женя сама смутилась. Даже ускорила шаг, всем своим видом показывая, что мы дико опаздываем. Пришлось ее догонять.
Петляя по парку, мы вышли на просторную поляну. Судя по количеству банок из-под пива и прогоревших кострищ, лужайка пользовалась у молодежи бешеной популярностью. На этом фоне фигура Графа в деловом костюме и группы сверхов в белых спецодеждах смотрелись нелепо. Несколько священников и вооруженных до зубов солдат дополняли пейзаж.
— Наконец-то. Я уже думал, вы заблудились. Почему так долго? — Координатор в своем репертуаре, сразу к делу.
Надеюсь, это риторический вопрос. Оправдываться мне надоело, тем более есть более важное дело. После нотаций Василька я решил поделиться событиями вчерашнего вечера.
— Здравствуйте, Петр Иванович. Можно вас на пару слов? Тет-а-тет.
— Секреты?
— Есть немного. Отойдем?
Вместо ответа Граф развел руки в стороны, и нас отгородила непрозрачная пленка.
— Полог тишины? Здорово. А почему непрозрачная? — Я потыкал в пузырь пальцем, он пружинил под рукой и слегка вибрировал.
— На скорую руку переделывал. Никак до ума не доведу, так и хожу с полуфабрикатом. Зато надежная. По губам не прочитаешь, вибрация по стенам, источники питания примораживает — что еще нужно? Ладно, давай ближе к телу, что у тебя там?
Я замялся, не зная, с чего начать. Рассказывать о вчерашних событиях не хотелось. Выглядел я, прямо скажем, не с лучшей стороны — проиграл вчистую. Но надо.
— Короче, тут такое дело. Я на днях с девушкой познакомился, а вчера выяснилось, что она вампир.
Лицо Графа переменилось, взгляд приобрел остроту клинка, вынуждая меня поежиться.
— Дальше, — коротко бросил он.
Я принялся рассказывать. Подробности особо не скрывал, да и не получилось бы, откровенно говоря. Координатор моментально реагировал на любые заминки, выжимая всю подноготную. Разговор длился очень долго, Граф вцепился как клещ. Я не сомневался, что на мое знакомство обратят внимание, но не думал, что до такой степени.
— Я думаю, что меня заметили во время встречи с Никифором. Помните, когда я рыкнул на это стадо, — подвел я итог своим размышлениям. И добавил: — Полночи раздумывал, стоит рассказывать или нет.
— Хорошо, что ты не дурак. Такие новости я знать обязан. И что-то мне подсказывает, что заинтересовались тобой немного раньше. Меня очень беспокоит сбежавший упырь. Ты успел отличиться, пока убивали Золушку, а кровосос мог запомнить лишнего. Сделать выводы — дело техники.
— Да что он мог рассказать? Меня едва на ленточки не распустили.
— Но не распустили. Саш, прямой удар такой плетью рубит перевертыша пополам. А ты сколько принял? Я надеюсь, все спишут на наши браслеты, но это будет слишком большое везение. Буду думать. Охо-хо, не было печали. Теперь еще и тебя охранять. — И, видя, что я открыл рот, Граф добавил: — Не спорь. Я все понимаю, но это ненадолго. Два-три дня.
Ставя точку в разговоре, координатор хлопнул в ладоши, снимая завесу. Вот что меня в нем раздражает — последнее слово всегда остается за ним. Я понимаю, большой начальник, но такая наглость начинает сердить. Я в армии не служил, беспрекословное подчинение не вбивали. Может, поэтому после каждого нашего разговора у меня возникает желание плюнуть на все, развернуться и уйти? И хамство начинает сочиться:
— Ладно, что у вас. Куда вставать, чего делать?
— Женечка, у тебя все готово? Командуй. — Граф демонстративно отошел в сторону.
За то время, пока мы разговаривали, маги встали по периметру лужайки. Никаких пентаграмм, свечей и других ингредиентов. Только два десятка сверхов.
— Саш, вставай в центр. Твоя задача проста — будешь преобразователем. Представь, что ты постоянно пьешь воду, а так как много воды в тебя не влезает, — соответственно, кхм… ну, ты понял. Энергия пойдет через тебя, как через фильтр. Однородная, чистенькая. Пропускных способностей у тебя с запасом, проблем не будет. Ты впитываешь все, что вливают в тебя эти батарейки, и выплескиваешь в ядро ритуала. Увидишь, оно появится прямо перед тобой. Большой светящийся шар, выпускающий светлячков. Это мы отработали. Канавки от ядра мы выкопаем сами. Следи за напором. Усиливай постепенно, по мере роста паутины. Вопросы?
— Нет вопросов, давайте пробовать.
— Отлично. К барьеру.
Стоило мне занять свое место, как ко мне потянулись маги. Искрящие силой кабели зависли в воздухе, как змеи перед броском. В их позах не было ничего угрожающего, но мне стало не по себе. Ситуация напоминала вчерашнюю, с той разницей, что здесь собрались профи. Их ауры пылали гораздо интенсивней, непроизвольно ассоциируясь с высоковольтной дугой. Мальки выдохлись за пять минут, а эти смогут поддерживать темп несколько часов. Главное — не облажаться. Многого от меня не требуют, но выдержать так долго, не потеряв концентрации, — это нелегко.
— Поехали, — шепнул я.
Неподвижные нити словно ждали моей команды. Одна за другой они начали подключаться к моим каналам. Никакой призмы над моей головой не было, энергия резала глаза своей чистотой. Уровень подготовки сверхов отличался кардинально. Сила начала по капле просачиваться внутрь, и внутри меня зародилось легкое ощущение эйфории. В дальнейшем оно только нарастало, по мере того как все больше магов отдавали мне свои силы. Незабываемое чувство, словно за спиной выросли крылья и ноги начали отрываться от земли.
— Саша, ты переполняешься. — Голос Василька прозвучал прямо в моей голове, минуя органы слуха. — Начинай стравливать, ядро перед тобой. Положи на него ладони.
Внутренние ощущения были настолько богатые, что внешние просто отключились. Я смотрел, но не видел. Слушал и не слышал. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы обрести контроль над телом. Женя не обманула, прямо перед моими глазами в воздухе зависла сфера. Многогранный алмаз ярко переливался всеми цветами радуги. Стоило прикоснуться к нему, как яркая вспышка чуть не ослепила меня. Легкое жжение заставило отдернуть руки.
— Не так сильно. Уменьши напор, ты ломаешь нам структуру. Осторожней.
— Я не хотел.
— Все в порядке. Если не выйдет — начнем заново. Начало — самый простой этап. Успокойся и не переживай.
Кивнув, я повторил попытку. На этот раз мои ладони едва коснулись граней призмы, пытаясь уловить ощущение контакта. Вот оно, между мной и преобразователем возникли мириады крохотных перетяжек. Она присасывалась, словно вампир.
— Отлично, — издалека донесся голос Василька. — Держи это ощущение комфорта, сфера сама вытянет нужное. Твоя задача — балансировать на ощущениях.
— Легко, — соврал я.
Руки изрядно тряслись.
Хотя сперва это казалось несложным. Я практически не прилагал усилий, чтобы сдержать крошечный ручеек. Под моими пальцами из сферы проклюнулись тоненькие отростки. Их было ровно по количеству сверхов. Каждый из магов управлял своей иглой, сшивая гигантскую паутину ритуала. Скользнув вверх золотыми паутинками, нити принялись сплетаться между собой. За секунды, на моих глазах, поляну оплела густая сеть. Пространство дрожало и колебалось, стремясь разорвать навязанные магами оковы. Без шансов, крепости паутинки могли бы позавидовать даже стальные канаты. Уже сейчас, без подпитки извне, порвать их было невозможно.
Лучшие маги столицы собрались в одном месте ради этой Печати. Основная работа легла на их плечи, и все же я чувствовал себя частью этого организма. Целым и неделимым. Словно полсотни моих рук сновали по паутине, сплетая самую прочную и надежную сеть. Она росла и ширилась с неизмеримой скоростью, но чудесным образом каждый ее узелок намертво отпечатывался во мне. Я ощущал каждый изгиб паутины как часть себя. Стоило появиться слабине, и мой организм немедленно реагировал. Мерзкое ощущение не давало покоя, словно ноющий зуб. Именно оно служило индикатором для остальных сверхов. К проблемному участку немедленно устремлялась серебряная звездочка и принималась развешивать перетяжки.
Это было прекрасно. На время я сам уподобился паутине. Собственная полезность радовала, а неприятных ощущений было немного. Но чем шире расползалась сеть, тем хуже становилось. Стоило на секунду отвлечься, как поток начинал вилять. Он не был однообразным — площади росли, и маги увеличивали напор. Кто-то отставал, кто-то рвался вперед. Чем дальше, тем шире расползалась паутина, а потоки силы все увеличивались. Все больше сверхов включалось в наш круг, и все больше серебряных звездочек появлялось на моем радаре. Зуд становился все назойливей. Он отвлекал меня от главной задачи — удержания стабильного канала силы. Не знаю, сколько это продолжалось. Маги спешили, но чем быстрее они работали, тем сильнее выдыхались. Серебряные маячки делали все больше ошибок, а от этого росла боль. Замкнутый круг, потому что моя боль снова заставляла их ускоряться.
И в какой-то момент я почувствовал, как одна из иголочек начала мерцать. Нагрузка оказалась слишком велика. Вслед за ней по всему сегменту паутины пошла легкая дрожь. Словно роту солдат пустили по мосту, забыв скомандовать «сбить шаг». Вибрация нарастала с каждой секундой, распространяясь на соседние участки. Не знаю, откуда пришло это решение. В тот момент я не был Сашей, мое место занял ключник. Главное, что инстинктивное действие оказалось правильным. Я усилил напор в этом направлении. Волна пронеслась по паутине, сбивая дрожь. Ниточки дернулись, как будто через них пропустили ток, и затвердели. Всего на несколько секунд, но их хватило, чтобы рядом с угасающим магом возникло еще несколько. Сегмент с трудом удержали.
Наконец маги дотянули один из кусков до соседнего, чуждого мне плетения. Их огоньки замелькали, стягивая и сшивая полотно воедино. Чем больше соприкасалась паутина, тем легче становилось мне. Уходила боль, меньше приходилось следить за этими «рукодеятелями».
Каждая иголочка, закончив свою работу, переключалась на соседние участки. Я чувствовал, маги успокаивались — самый тяжелый участок остался позади. Момент, когда работа подошла к концу, я запомню на всю жизнь. С последним стежком в моей голове словно раздался перезвон колокольчиков. Пульс сотен тысяч нитей, их гармоничный трепет был несравним с предыдущей тряской. Одно это ощущение — достойная награда за смертельный риск.
А риск был! Чья-то ошибка едва не выбила меня из концентрации. Кто-то едва не прикончил меня.
Уже вываливаясь в реальность, я увидел, как паутина начала действовать. Я словно изнутри смотрел на кипящую воду. Пузырьками воздуха серебряные огоньки отделялись от людских фигур и, устремляясь вверх, всасывались в наше плетение. Печать встала на место, и в ту же секунду на меня рухнула Москва. Все полотно, все люди, их мысли и желания, чувства и мечты. Удар невероятной силы выплюнул меня назад, в город.
На меня навалилась усталость, силы были на исходе. Мгновение назад я был чем-то совершенным, почти божественным. Идеально сбалансированным плетением протяженностью во многие километры. Удар, и я простой человек. Переход в усталое, задыхающееся тело едва не прикончил меня. По крайней мере, так мне показалось в первые секунды. Я задыхался. Воздух камнем застыл в груди, а надсадные хрипы вырывались наружу пополам с бульканьем. Одежду можно было выжимать, а запах пота настолько едкий, что резало глаза. И волны иголочек по всему телу. Не думаю, что простой человек выживет после такого.
— Помогите ему.
Внезапно ноги подкосились, и я здорово стукнулся коленом. Стоило мне рухнуть на землю, как ко мне подскочила группа медиков. Их белые одежды резали глаза, все вокруг плыло как в тумане. Я фактически ослеп. Звуки доносились издалека, будто в уши засунули по хорошему куску ваты. Я едва узнавал голос координатора, а смысл фраз, скорее, угадывал.
Организм сбоил по полной программе. Мышцы изнывали от невыносимых нагрузок. Какие, к чертям, нагрузки, откуда им взяться? Я простоял часа два, не больше. Даже месяц назад выдержать такое не составило бы никакого труда. Оборотень — не человек, он и не заметит таких усилий. Что со мной? Внутри зародилась паника.
— Саша, успокойся. Все закончилось. Тебе надо отдохнуть. Это пройдет. Твое тело пропускало через себя энергетику двух десятков магов. С начала ритуала прошло восемь часов.
Я опять перестал себя контролировать? Опять озвучиваю мысли?
— Это нормально. Тело вспоминает себя, организм вновь подстраивается к реальности. Ты перевертыш, скоро придешь в себя. Сейчас тебе надо поспать. Сон — лучшее лекарство. Потерпи, Женя тебе поможет.
Почему меня не предупредили? Скотина ты, Граф. Надеюсь, эту мысль я тоже сказал вслух?
— Да, — хохотнул мой далекий собеседник. — Зачем тебе лишний страх? Это необходимость, Саша. Ты молодец. Все сделал правильно. Отвезите его домой.
Где-то я уже слышал эту фразу. И холодную ладонь, которая погрузила меня в сон, я тоже помню. Координатор, его рука.
Крыша не любил ждать. Ни в прошлой жизни, ни теперь.
— Это неуважение! — так говорил вампир. — А неуважения я не потерплю.
Двуличная нежить так же легко прогибалась пред сильными мира сего, как и ломала нижестоящих. Все вампиры — хищные звери, но звери разные. Среди них есть львы, есть волки, но встречаются и шакалы. Крыша был из последних. Хитрая, поганая натура и при жизни не отличалась твердостью принципов. Смерть, если можно так выразиться, окончательно испортила вампира. Но свои плюсы есть и у шакалов. Сильнейшая интуиция и огромная жизнеспособность, если хотите — чутье на опасность.
Тем не менее перспективы вскружили Крыше голову. Жажда власти и наживы настолько затуманила ему мозги, что он сам рвался в ловушку. Тот, кто разыграл его фигуру, хорошо знал и умел использовать людские слабости. А вампиры при всех своих возможностях были еще слишком похожи на homo sapiens.
Заброшенный склад легко вместил всю стаю. Вполне безопасный, он не значился на карте церковников. Той самой, что передал неизвестный. Затянутая в дымку фигура не внушала доверия, но обрисованные перспективы воодушевляли.
К тому же у Крыши просто не было выбора, слишком большой компромат ему предъявили. Документы, видеозаписи — полный расклад его комбинации. План, позволяющий сместить Никифора, во всех красках предстал перед кровососом. Будь у него время, вампир нашел бы выход. Но фигура поставила одно условие — операция начинается завтра. Точка. Никакого торга. Беспрекословное подчинение. Иначе Никифор узнает все, а Крыша умрет.
Не он первый, не он последний — в стае интригуют все. Победителей не судят, проигравших сжигают. Закон каменных джунглей. Проигрывать кровосос не любил, но сейчас его переиграли всухую. Надо отдать должное фигуре, проигрыш подсластили вкусной пилюлей. Кем бы ни был этот человек, он знал — вампиры ни при каких условиях не лягут под мага. Поэтому и выбрал судьбу серого кардинала. План, расписанный до мелочей, внушал уважение. Доступ к источникам информации пугал и настораживал.
Фигура — страшный противник, такому проиграть не зазорно. Против совместного удара Никифор не выстоит, несмотря на всю свою силу и поддержку Клана.
Оно и к лучшему. Когда вся власть перейдет к Крыше, с фигурой можно будет разговаривать на привычном языке. Расплата за унижение будет соразмерной. Вампир самодовольно осклабился, его настроение стремительно шло в гору. Пока все идет по плану.
Вчерашнее собрание едва не закончилось потасовкой. Советники распределяли роли, дрались за куски, предлагали решить дело миром. В результате так ни к чему и не пришли. Плевать, они уже ничего не решают. Первый удар нанесут его люди, и у остальных не останется выбора. Бойня захлестнет всех.
В этот момент Крыша как никогда жаждал власти. Прекрасно понимая, что перед войной никто не станет менять главу Совета, он, скрипя зубами, весь вечер восхвалял и превозносил Первого.
Не сработало.
Ушлый волчара мигом просек неладное, но сделать ничего не мог. Формально, подкопаться было не к чему. Неписаные законы сковывают любое общество, а Крыша умел балансировать на этих ниточках. К сожалению, не только он. Холодный взгляд Никифора сулил только смерть. Чуть позже, но медленную и мучительную.
— Один из нас умрет, старик. И это будешь ты, — «услышал» в ответ Первый. — Ты — прошлое.
Воспоминание пробудило ярость. Удар удлинившимися когтями сорвал крепления с металлического ящика. Если все пойдет по плану, именно так он освежует своих врагов. Но это будет потом, а сейчас предстоит не менее радостное занятие. Крыша распахнул очередной подарок незнакомца. Его рука нежно прошлась вдоль матовой трубы гранатомета. Вампир ласкал оружие, словно девушку. Повернувшись к замершей стае, он едва слышно произнес:
— Готовьтесь. Завтра будет великий день.
