ГЛАВА 26

Капитан «Прометея» Александр Полонский вынырнул из кромешной тьмы… Первое ощущение: в его закрытые глаза бьет яркий свет. Второе: он лежит на чем-то жестком. Капитан открыл глаза и увидел рядом с собой, прямо у лица, светящийся шар. Он сразу узнал его. Этот шар нашли на чужаке капитан Эриксон и Эва Смит, а он, Полонский, использовал его вместо светильника у себя в каюте…

«Значит, я на «Гее», — заключил капитан. — Нет… «Геи» давно не существует. Тогда… Тогда я в Афинах…»

Он хотел погасить шар и позвать Банбу — эфиопа, своего раба, но в его мозгу молнией пронеслись новые воспоминания: Рим… Галлия… Византия… Венеция… авары… тюрки… персы… арабы… баски… Засверкали на солнце сотни тысяч клинков, в безумной скачке помчалась навстречу друг другу конница… Яркие перья на шлемах, потные, полуголые тела, знамена, плещущиеся на ветру, города, охваченные пожарами и эпидемиями, виселицы, стоящие вдоль дорог… Мелькнула и исчезла во мраке времен роскошь дворцов и продуваемая всеми ветрами нищета крестьянских лачуг… Тяжелое весло вырвалось из рук, и по спине прошлась плеть надсмотрщика… И тут же — губы, целующие эти же руки, ухоженные, с массивными перстнями…

«Нет, — решил капитан, — пожалуй, и Афины уже где-то далеко в прошлом… Черт, где же я?»

В этот момент он узнал, что за звук давно тревожил его…

«Ну конечно, так могут пищать только крысы… Вспомнил! Я — пилигрим… А это Франция, замок барона Гишара, Черного Охотника… Он же ушел от меня!»

Полонский приподнялся на локтях, огляделся.

Он лежал на истлевшем тряпье и человеческих костях, в каменном мешке, высеченном в скальной породе. В одной из стен, у самого пола, было несколько дыр, из которых появлялись и появлялись большие черные крысы. Они сбивались все плотней, подталкивая друг друга вперед, и недовольно пищали. Броситься на человека им мешал яркий свет.

Полонский поискал глазами свою дорожную сумку. Она была там, где и должна была быть, — на боку. Он хотел открыть ее и тут только заметил, что руки его разодраны в кровь. И не просто разодраны: на подушечках пальцев мясо висело клочьями.

Запрокинув лицо, Полонский понял, в чем дело. Стены, сужаясь конусом, уходили вверх, образуя узкий выход из каменного мешка. Видимо, когда барон Гишар открыл люк, капитан успел раскинуть руки и смягчить падение, цепляясь за неровности стен… Скорее всего, так и было. Иначе костей бы ему не собрать.

В этот момент черное месиво из крыс медленно поползло в сторону капитана, который, как мог быстро, достал излучатель — пальцы с трудом слушались, надсадно ныли.

От стаи вдруг отделилась крупная, матерая крыса. Она стремительно бросилась на Полонского — тот едва успел выстрелить. Ему повезло, что был выставлен минимальный уровень, иначе этим выстрелом он мог натворить дел и пострадал бы сам. Крысу отбросило далеко назад. Тут же поднялся оглушительный писк: сородичи убитой разрывали неудачницу на части. Полонский сделал еще с десяток метких выстрелов. Заняв таким образом остальных крыс делом, он начал обдумывать, как выбраться из ловушки.

Капитан порылся в суме, но ничего стоящего не нашел. Значит, в его распоряжении было только пучковое оружие: от посоха сейчас пользы никакой не было.

Положение осложнялось тем, что он находился глубоко под землей. Если бы его окружали обычные, сложенные из камней стены, пусть даже многометровые, можно было бы одним выстрелом максимальной мощности проделать дырку и выйти на свободу. Но пытаться пробить с одного выстрела скалу рискованно: заряд мог расколоть монолит и вызвать обвал. Тогда каменный мешок, в который капитан попал, автоматически становился его могилой.

Наверх ходу тоже не было, это очевидно: наклонные стены, высотой метров пятнадцать. Только где-то на высоте метров семи они сближались так, что, вытянув руки, можно было достать до них кончиками пальцев. Дальше вверх шла горловина — это в ней капитан замедлил свое падение.

Ждать помощи от командира мусорщиков Выпивайко не приходилось. Откуда Семену знать, что он здесь? Оставалось только одно: прорубаться наверх, используя оружие как кирку… Но легче сказать, чем сделать. Даже если бы все получилось, прорубаться пришлось бы несколько дней, а может, и недель, в самых неблагоприятных условиях: крысы, нагрев породы… Придется подолгу ждать, чтобы она остыла, прежде чем можно будет ее отваливать, и отваливать не чем-нибудь, а голыми израненными руками… И самое главное — отсутствие еды и воды…

Полонский облизнул пересохшие губы.

«Вода!» — вдруг осенило его. Неподалеку от костра — того самого места казни — бил подземный источник! Замок стоит очень далеко от реки, лихорадочно рассуждал капитан, и на случай длительной осады у его обитателей должны быть большие запасы воды. Вполне логично предположить, что подземный источник и есть те самые большие запасы. И находятся они не где-нибудь, а может быть, в метре-двух под его ногами.

Капитан пристрелил еще пару крыс, чтобы остальные не отвлекали его, встал на колени и приложил ухо к скале.

Да, он слышал какие-то характерные мелодичные звуки… Можно пробовать… Но… нельзя торопиться!

Прикинув в уме еще раз, на какой глубине он находится, Полонский решил, что пора начинать. Он заткнул посох за спину, отошел к стене, подальше от той, где занимались каннибализмом грызуны, направил ствол на место, куда падали сверху несчастные жертвы, и выстрелил. Брызги гранита врезались в стаю крыс, и послышался незатихающий визг боли: несколько грызунов тут же было убито — и визг радости при виде легкой добычи.

Полонский продолжил разряжать оружие, стараясь попадать в одно и то же место. Через два десятка выстрелов вверх с шумом ударил фонтан горячего пара вперемешку с осколками породы: подземный источник все-таки протекал прямо под каменным мешком! Еще несколько выстрелов — и голосисто забил мощный фонтан воды. Крысы в панике заметались. Некоторые из них успели скрыться по ту сторону стены, но некоторые остались по эту. Капитан стал методически уничтожать их — потом, когда вода затопит все, делать это будет поздно: крысы начнут искать спасения на его голове, штурмуя ее, как остров.

Вода поднималась довольно быстро. Когда она достигла подбородка, Полонский вспомнил, что не освободил проход вверху. Он прицелился и выстрелил в плиту, закрывавшую выход из каменного мешка, и успел отстраниться. Вниз, грохоча, посыпались крупные камни. Они неминуемо упали бы на него, если бы он сделал этот выстрел в последний момент.

Все получилось так, как и предполагал капитан. Вода подняла его к отверстию, через которое он угодил в каменный мешок. Когда Полонский ухватился за выступ — ступеньку лестницы, по руке, больно царапаясь коготками, пробежала крыса. Сердце капитана ушло в пятки. Но это была последняя неожиданность, которую уготовил ему замок барона Гишара. Даже Семен Выпивайко, которого он не чаял увидеть живым, ждал его на условленном месте с тремя лошадьми.

Уже вечерело, но ворота замка еще были открыты. На мокрого с ног до головы пилигрима никто не обратил внимания, и он смог беспрепятственно выйти за крепостную стену.

Только у самых ворот один из стражников внимательно посмотрел на него и бросил своему напарнику:

— Жужу прибегала. Сказала, что в деревне появился рыцарь Ариньи со своими людьми.

— Барон сам позвал его.

— Позвал, для какой-то вылазки… Почему рыцарь здесь, а не с бароном? Барон Гишар еще днем покинул замок…

— Разминулись…

— Нет… Чует мое сердце: здесь что-то не то… Выпивайко, увидев капитана, удивленно вскинул брови:

— Один? Неужели упустил?

— Ты ничего подозрительного не заметил? Кажется, Ариньи решил воспользоваться отсутствием барона…

— Да что нам до этого Ариньи! Где Охотник? Упустил?

— Вот уж нет, — ответил Полонский, с трудом забираясь в седло — мешала мокрая одежда. — В замок Маже, к Жану Браге!

Уже была ночь, когда они остановили взмыленных лошадей у придорожного трактира. Лошадям да и им тоже нужен был отдых.

Трактирщик с сальной, невыносимо чадящей свечой в руке, в длинной ночной рубашке и длинном колпаке, сам открыл дверь. Он с сомнением посмотрел на двух людей в одеждах пилигримов, в распоряжении которых было три лошади.

— Мы на службе у барона Гишара, — сразу пояснил Полонский и потряс кошельком.

Вопросов у трактирщика больше не имелось никаких, было только желание услужить. Наскоро был собран скромный, но сытный ужин, во время которого Александр вкратце рассказал о том, что произошло в замке Гишар. Потом — трехчасовой отдых, и, едва взошло солнце, они вновь скакали во весь опор по еще пустынной, гулкой, покрытой туманом дороге в сторону замка Маже.

Лошадь Выпивайко пала, когда вдали показались башни замка. Семен пересел на лошадь, которая была предназначена для барона, и они, свернув с дороги в сосновый лес, поскакали дальше.

На краю леса, возле самого замка, Хранители встретили несколько полураздетых, но хорошо вооруженных людей — солдат маркиза. Те, сбившись в кучу, сидели под раскидистым кустом, который рос у самой дороги. Завидев всадников, появившихся из леса, солдаты вскочили и быстро встали полукругом, выставив мечи, как пики. Двое целились в пилигримов из арбалетов.

— Это друзья маркиза! — воскликнул один из них, лопоухий. На нем одном была кольчуга с короткими рукавами.

— Что произошло? — спросил Полонский грозным голосом. — Почему вы здесь, а не в замке?

— Там — слуги дьявола! — содрогнувшись от страха, сказал лопоухий.

Остальные согласно закивали, и все вдруг разом заговорили. Поднялся галдеж.

— Так. Не все сразу и без дьявола! Рассказывай, что произошло, — капитан кивнул на лопоухого.

— С утра пораньше к нашему маркизу пожаловал барон Гишар, которого тут же было приказано арестовать.

— Барон был один?

— Ну да… Мы набросились на него. Одного из наших он успел уложить, но мы посадили его в башню, а через пять минут, откуда ни возьмись, на нас навалились слуги дьявола.

— Дался тебе этот дьявол!

— А как вы прикажете называть существо, покрытое с ног до головы длинной черной шерстью, огромное, да еще вооруженное коротким мечом?…

— Телепортант!.. — воскликнул Выпивайко. — Откуда?!

— Тихо! — остановил его Полонский и вновь обратился к лопоухому, на лице которого был уже не страх, а удивление: — Ты сказал «существо»… Так сколько их было? Одно?

— Мне хватило одного. Остальных я уже дожидаться не стал, ноги в руки — и за ворота…

— Что стало с маркизом?

— Не знаю… Все разбежались…

— Это все?

— Нет… Вскоре после того, как мы засели здесь, в ворота замка въехали люди рыцаря Ариньи.

— Рыцарь здесь?

— Рыцаря здесь нет… И людей его совсем немного — около десяти человек, не считая монахов. Монахи — люди барона.

В этот момент послышался цокот копыт по подвесному мосту. Полонский и Выпивайко быстро спешились.

Осторожно раздвинув густые ветки, на листьях которых еще играли капли росы, капитан увидел, как из ворот не спеша стали появляться всадники. Впереди ехал барон Гишар. По бокам и сзади — монахи все в тех же капюшонах, надвинутых на глаза. За монахами шли в пешем строю вооруженные арбалетами и мечами люди Ариньи. За ними, отчаянно скрипя, тащилось несколько повозок, фуженных сундуками. На последней повозке стояла клетка, в которой маркиз Маже, командир десантников Жан Браге, держал медведя. Теперь в этой клетке сидел он сам.

Никакими телепортантами и не пахло… — Приготовились, — тихо, но так, чтобы слышали все, сказал Полонский. — Как только они поравняются с нами — атакуем! Гишара не трогать. Я беру его на себя. Самое главное… Но договорить пилигриму не дали люди Ариньи. Они дружно, словно по команде, подняли арбалеты и разрядили их в монахов, окружавших барона. Послышались предсмертные крики и ржание испуганных лошадей, шарахнувшихся в сторону. С одной из повозок верхний, плохо закрепленный сундук свалился на землю.

Барон остался совершенно один против десятка вооруженных, желавших ему только смерти, людей.

Полонский выхватил из дорожной сумки излучатель. Гишар развернул коня и обнажил меч. Солдаты Ариньи в спешки перезаряжали арбалеты. Барон налетел на них на полном скаку. Его лошадь сбила грудью одного из солдат, сам Гишар успел зарубить двоих. Но третий, самый проворный, уже целился в него из арбалета. Выстрелить ему не дал заряд, выпущенный Полонским. Еще несколько выстрелов — и последний из людей Ариньи, бросив оружие, побежал вдоль крепостного рва. Капитан поймал его на мушку прицела, но стрелять не стал: солдата догнал барон и сбросил ногой в ров. Оттуда еще долго были слышны крики о помощи. Сам барон Гишар спрыгнул с коня и побежал к клетке. Теперь Полонский взял на прицел его. Барон выпустил маркиза, отдал ему свой меч и стал что-то говорить, размахивая руками и показывая на дорогу.

— Вот и все! И нечего было бояться, — бросил Полонский за спину слова, предназначенные людям маркиза.

— Если ты это мне, — сказал Выпивайко, — то пучковым оружием меня не удивишь и не испугаешь. А вот солдатики Жана давно деру дали.

Александр обернулся: действительно, они были одни. Вокруг слышалось только пение птиц и шум потревоженного леса.

Они выбрались из кустов и направились к месту короткого побоища. При их приближении барон замолчал. Капитан и мусорщик прошли мимо упавшего и раскрывшегося сундука, из которого на землю высыпались сокровища: жемчуг, золотые украшения, золотые подсвечники, золотая посуда, драгоценные камни…

— Откуда? — вновь задал вопрос Выпивайко и посмотрел на остальные сундуки, оставшиеся на повозках.

Пилигримы подошли к маркизу.

— Ничего, и за клетку ты тоже ответишь, — сказал Полонский, посмотрев барону в глаза. Излучатель он специально не убрал — держал на виду.

— Вот как раз за клетку я на него не в обиде, — сказал Жан. — Когда появились люди Ариньи, я выпустил из клетки медведя… Он заломал двоих, прежде чем его уложили… Жалко мишку-то… Эти головорезы "хотели тут же расправиться со мной, но барон предложил посадить меня в клетку вместо медведя, отвезти в замок Гишар и там позабавиться…

— Вот гад! — воскликнул Выпивайко.

— Не знаю… — сказал Жан. — Но жизнь он мне спас.

— Я все равно помог бы тебе бежать при первом удобном случае… Жан! Ты же видел, что произошло! Дай мне капсулу. У меня душа не на месте. Чувствую, Ариньи что-то замышляет.

Маркиз Маже молчал.

В этот момент послышались стоны — стонал святой отец.

— Бог ты мой! — удивился командир мусорщиков, оказавшийся рядом с раненым. — Петр Мейси!

Монах, старый обрюзгший человек, открыл глаза.

— Как ни странно сознавать… но это я.

— И ты помогал Охотнику?

— Помогал.

— Зачем?

Старик-монах, в котором с большим трудом можно было узнать командира дисциплинарной службы «Геи», только улыбнулся, и изо рта у него потекла ленивая струйка крови.

— Не судите… — прошептал он, и глаза его вновь закрылись.

— Черт! — бросился на колени Выпивайко. Он попытался что-то сделать, чтобы спасти святого отца, но что сделаешь, имея в своем распоряжении только голые руки? — Кончено… — поднялся с колен командир мусорщиков.

Возникла долгая скорбная пауза, во время которой барон и пилигрим встретились взглядами.

— Рад, капитан, что тебе удалось выбраться, — сказал Гишар. — У меня не было выхода… Извини… Жан, мне нужна капсула! — обратился он снова к маркизу. — Повторяю: Ариньи что-то задумал. Не зря же он хотел убить меня!

На подвесном мосту показалось несколько мужчин и женщин, сумевших отсидеться где-то по углам. Маркиз тут же приказал им убрать трупы, собрать драгоценности, отвезти повозки в замок.

— Крестовые походы, — коротко ответил Жан на все тот же вопрос Выпивайко по поводу сокровищ: «Откуда?»

— Жан, — вступился за барона Полонский, — в замке Гишар действительно что-то происходит или вот-вот произойдет. Я слышал разговор двух стражников: Ариньи в ближайшем поселении и крестьяне настроены недружелюбно…

— Нет, вы мне объясните, — глядя на то, как волокут за ноги тело последнего убитого солдата, воскликнул Выпивайко, — откуда здесь взялись телепортанты?

— Не было никаких телепортантов, — зло ответил Жан и тут же добавил: — Хорошо! Летим!

К этому моменту лошади, оставшиеся без всадников, были уже пойманы и уведены в конюшню. Повозки с сундуками стояли во дворе замка. На земле остались валяться несколько железных шлемов и сломанный арбалет.

Маркиз, барон и два пилигрима быстро взошли на подвесной мост и скрылись в шротах. Четвертым шел Выпивайко. Если бы он в последний момент оглянулся, то увидел, как на том месте, где они только что стояли, вдруг появилась фигура гоминида с коротким мечом в руке. Гоминид сделал несколько шагов, озираясь кругом, словно ища кого-то, и неожиданно пропал…

Часть глухой стены замка Маже, выходившей на лес, исчезла, и из образовавшегося провала вылетела десантная капсула, похожая с земли на серебристое, правильной формы небольшое облако.

В четырехместной капсуле находилось трое: Жан Браге, Александр Полонский и Черный Охотник. Место первого пилота занимал Жан.

— Только бы все обошлось, — проговорил барон Гишар, и это были единственные за все время полета слова, произнесенные вслух.

Сам полет длился несколько минут. На главном терминале вдруг появился низко стелющийся по земле дым. Маркиз сбавил скорость, потом и вовсе завис над замком, охваченным со всех сторон огнем.

Во дворе лежала гора трупов: солдаты и мирные обитатели замка. Не было видно ни одной живой души. Огонь с ревом рвался в небо — казалось, он хотел схватить капсулу и утянуть ее в самое пекло. Помочь уже никому было нельзя.

— Нет!.. — простонал барон.

— Вон они! — показал Полонский на терминал, где была видна исчезавшая за горизонтом дорога и очень далеко — пыль, клубившаяся над ней.

Несколько секунд — и они догнали большой отряд всадников.

— Ариньи! Он похитил ее!

Впереди ехал всадник в коричневом монашеском плаще, из-под которого выглядывали руки и ноги, затянутые в кольчугу. Впереди мужчины сидела женщина в платье цвета морской волны и белом плаще.

Жан пронесся над самыми головами всадников. Те, остановившись, вдруг рванулись по сторонам, но не все. По оставшимся на следующем заходе командир десантников дал залп.

Когда поднявшаяся в воздух густая пыль чуть рассеялась и можно было разглядеть, как по дороге во весь опор скакала только лошадь Ариньи, вынося двоих, Полонский крикнул:

— Огонь, Жан!

— Ничего не могу сделать. Слишком высоко. Нужно стрелять из ручного излучателя.

Они летели в хвосте всадника, и мелкие камушки попадали в капсулу. Барон ничего не говорил. Ему уготовили роль зрителя, и он смотрел на терминал, застыв в напряженной позе.

— Так садись же! — опять крикнул Полонский, выхватывая оружие.

Капсула плюхнулась на дорогу — пилигрим спрыгнул на землю одновременно с бароном.

Женщина на лошади вдруг вскрикнула и полетела в густую придорожную траву. Гишар тут же бросился вперед.

Александр вскинул руку и выстрелил. Ариньи, которому выстрелом снесло голову, по инерции проскакал еще немного и рухнул. Одна нога его осталась в стремени — лошадь, обезумев от страха, продолжала скакать дальше, волоча по камням обезглавленный труп…

Пилигрим поймал в прицел убегавшего барона, но тот вдруг упал на колени. Полонский опустил оружие, присмотрелся и пошел к тому месту, где в траве виднелось тело в белом плаще. Вслед за капитаном пошли Жан Браге и Семен Выпивайко.

Барон стоял над окровавленной женщиной, на боку которой зияла широкая рана, и плакал, повторяя только одно слово:

— Белла…

На него было жалко смотреть. На его лице было настоящее, неподдельное горе.

Командир десантников тяжело вздохнул.

— Капитан… — сказал он, — Пол, перестань… Этой Беллы ты тоже не вернешь…

Полонский и Выпивайко удивленно, но без осуждения посмотрели на Жана: впервые за столько лет имя капитана «Геи» Пола Эриксона было произнесено вслух…

— Очень жаль, капитан, — сказал Полонский. — Очень жаль, что все так получилось.

— Примите и мои соболезнования, — присоединился к остальным Выпивайко и добавил: — Капитан…

Но Эриксон не слышал их слов и даже не понимал, что они, его люди, стоят с ним рядом. Перед его глазами был берег океана, бледный, неприветливый рассвет, сферы, которые только-только покинули освобожденные капитаном и его людьми земляне и… тело женщины на камнях, которое Жан вынес из жилого блока пришельцев. Женщиной была Белла, и на боку у нее зияла точно такая же резаная рана. Телепортанты Чаминга расправились и с ней, как они расправились еще с двумя десятками инопланетян.

Тогда Эриксон точно так же стоял на коленях и, не стесняясь своих слез, оплакивал смерть жены, не переставая спрашивать себя: как… почему… зачем… Белла оказалась среди пришельцев? И именно там, в жилых блоках, и именно в то время…

Но тогда ему было легче, потому что он знал, что где-то ходит по земле живая Белла… Она жива… Умер кто-то другой. Сейчас он встанет и пойдет ее искать… И обязательно найдет, сколько бы времени для этого ни потребовалось…

— Хватит, капитан, — сказал Жан. — Тут уж ничего сделать нельзя. Нас ждут.

Эриксон поднялся с земли, обвел всех пустым взглядом.

— Делайте со мной что хотите, — сказал он.