Глава 18
Я красивый!
Настроение было отвратительным. С самого утра не задалось всё. Вообще всё, что возможно. Такое бывает, хоть и нечасто. В целом нам, демонам, почти не знакомо само понятие «невезение». Нам всегда везёт, мы же не ангелы и ловчим, как можем.
То есть всем понятно, что мы проиграем в перспективе и, так сказать, будем повержены в день Страшного суда. Но в отличие от тех же людей мы абсолютно точно знаем, что этот суд будет и мало кому после него поздоровится. Праведников во все времена много не набиралось, плюс ещё разница религий, перебежчики из одной в другую, внутренние распри из-за неточно понятой цитаты, и всё, приплыли — война! А в войне праведников не бывает, только грешники и мученики…
Так о чём это я? И ведь не вспомню уже. Мысли скачут, толкая одна другую. А всё из-за чего? Из-за того, что нервы расшатаны и настроение поганое-препоганое. Утром я поругался с женой. Просто так, на пустом месте, без повода. Ну или практически без повода, с моей стороны…
— Милый, ты меня любишь?
— Да.
— Я сейчас толстая, некрасивая…
— Глупости.
— Ты специально так говоришь, чтобы отвязаться!
— Нет.
— Вот видишь, опять «нет», всё время «нет»! А мне тебя не хватает, я почти всё время дома, перед дурацким телевизором, мне одиноко и скучно… Я тебя достала?
— Да!
Ну вот, собственно, это последнее слово и послужило искрой зажигания. Мне закатили такой скандал, что я едва успел сбежать из дому, оставив на полу отломанный рог, а на косяках полосы чешуйчатой кожи. И это ещё удача! Не будь Азриэлла беременна, а следовательно, неповоротлива, она бы уже раз шесть похоронила меня за плинтусом…
Бродить по Пеклу в таком настроении я не рискнул, а потому, как Маугли, просто ушёл к людям. Потрёпанная тачка верно паслась в гараже, я махнул на всё рукой, прыгнул за руль и, дождавшись нужного сигнала светофора, укатил в Юго-Восточный микрорайон.
Никакой определённой цели у меня при этом не было, так, тупо колесил по городу, не зная, чем занять ещё часа три, ибо только потом можно будет осторо-о-о-жненько вернуться домой. От нечего делать я позвонил Альберту, белый ангел долго не брал трубку, но куда он от меня денется?
— Здорово, братан! Чем занят, какие планы на вечер, куда прошвырнёмся, за тобой заехать?
— Нет.
— А что так коротко? Ты на меня обижен и до сих пор дуешься? Да брось, я не хотел, ты же знаешь, и твоей жене я после того раза больше не звонил!
— Знаю, но…
— Да у нас ничего не было! Третий день тебе об этом талдычу, ну сколько можно?! Ты уже выбил у меня зуб, и я…
— Извини.
— Нет, не извиню! Да фиг с ним, с зубом, уже новый вырос, но сам факт?! Ты дал мне в рыло ни за что ни про что, а теперь ещё и отказываешься приехать на кофе!
— Я не отказываюсь, — с безграничной кротостью и терпением наконец-то толком смог ответить он, — просто не могу вырваться, я на работе. Но как только закончу и, бог даст, будет свободное время, так я сразу же…
— Да пошёл ты!
Ну вот какие нервы нужны в этом мире бедному демону по вызову?! Я тут с ума схожу, левый глаз дёргается, пальцы трясутся, как взвод паралитиков, в колене стреляет, а этот зануда отказывается со мной выпить…
Вот попросит он меня в следующий раз, так я ему это капучино на голову вылью, надену чашку сверху, прихлопну блюдечком и скажу, что так и было! Плевать, что потом он меня по шею в кафельный пол вгонит…
— Тебе чего? — Я опустил стекло в машине и повернулся к маленькой девочке, стоящей в трёх шагах на тротуаре и не сводившей с меня круглых зелёных глаз.
В ответ на мой вопрос она так старательно замотала головой, что тощие рыжие косички с бантами полминуты хлестали её по щекам.
— Тогда чего уставилась?
Она меланхолично пожала плечами. На первый взгляд лет шесть-семь, в руках пластиковый пакет с батоном, одета в застиранные джинсы секонд-хенд с протёртыми коленками, футболку и вязаную бабушкину кофту с бабочками.
— Ты немая, что ли?
Девочка опять замотала головой.
— А-а, понятно, мама не разрешает разговаривать с незнакомыми людьми?
Малышка сурово кивнула.
— Со мной можно, я не человек.
— А кто? — впервые подала голос девчушка.
— Не скажу, — раздражённо зевнул я. — Ещё испугаешься и будешь бегать на горшок по ночам. Чё застыла-то, подруга? Дуй к мамке, она небось заждалась хлеба к ужину.
— Боюсь…
— Кого, маму?
— Дяденьку.
— Какого ещё дяденьку? — Мне просто было нечем заняться, в иной ситуации меня и пинками не заставишь с детьми общаться. Опасаюсь я их. Всех. Вот свой ребёнок родится, так и перестану, а пока ну их, от греха…
— Большой такой, в плаще. Он плащ открывает, а там трусов нет.
— Понятно. Эксгибиционист, значит, но это до первого брутального мужика, который ему в морду даст. Лечится на раз! И потом этот дяденька только плащ раскрывает, он же не хватает тебя руками.
Девочка опустила нос и всхлипнула.
— Чё, хватал, что ли?
— Он меня в угол зажал, а я убежала…
— Ясно. — Перед моим внутренним взором встала неприглядная до омерзения картинка. — Да он, наверное, ушёл уже?
Девочка опять начала мотать бантами. Её глаза смотрели на меня с непоколебимой детской уверенностью и требовательностью. Блин, ну ладно, ладно, всё решаемо, только не давите мне на психику…
— Есть у меня один знакомый рыцарь на белом коне, Альбертом зовут. Обожает переводить старушек через улицу и спасать маленьких принцесс в джинсах. Сейчас наберу его.
Я отвёл взгляд от малышки и вытащил из кармана пиджака сотовый. Мой друг взял трубку только на седьмом или восьмом гудке. Судя по перекрывающему его голос грохоту взрывов, треску ломаемой мебели и коротким автоматным очередям, он был несколько занят…
— Абифасдон, у тебя что-то серьёзное?
— Ну… и да и нет. Я перезвоню.
— О небо, что-нибудь с Азриэллой?
— Нет, спасибо, с ней всё в порядке. Тут, понимаешь ли…
— Ты цел? Тебя кто-то обижает? Ситуация не под контролем?
— Альберт, не надо вот со мной так…
— Я освобожусь примерно через час. Если не убьют… Дотерпишь?
— О'кей, братан. Не парься. Порви там всех. С меня кофе, — скороговоркой выдохнул я и отключил связь.
Девочка по-прежнему молча смотрела на меня, ковыряя розовой кроссовкой грязный асфальт. Ну и что, мне с ней прикажете цацкаться? Я надул щёки и с шумом выпустил воздух, виновато разводя руками.
— Облом. Рыцарь очень занят, бьётся с драконом и вернётся не скоро, ему ещё штаны отстирывать и коня в ветеринарку на своём горбу волочить. Ну… чё делать-то будем?
Она тоже надула щёки и развела руками.
А ничего девчонка, кстати, не настырная, не болтливая и не плакса. Что ж мне, в принципе, так уж в лом ребёнку помочь? Начальству всегда можно сказать, что хотел убедить её продать душу, но не успел или испугался крестика на шее. Шеф у нас старорежимный дядька, бывает, и не в такие вещи верит.
— Пошли, подруга. — Я вышел из машины, хлопнул дверцей и протянул руку. — Давненько я не ел маньяков. Ты как предпочитаешь, прожарку медиум или так, чтоб с хрустящей корочкой, а внутри мясо с кровью?
Кроха задумалась. Потом решительно шагнула ко мне и встала рядом, честно предупредив:
— Мама мне не разрешает держать за руку незнакомцев.
— Разумно, — серьёзно кивнул я. — Люди разные бывают, уж я-то на них насмотрелся за столько лет…
— А вы кто?
Мы пошли по переулку, на ходу обмениваясь короткими фразами:
— Демон. Живу в Пекле. Работаю у вас тут наверху, забираю просроченные души.
— Угу.
— А ты уже учишься?
— Во втором «Б». Тридцать восьмая школа с уклоном. Только математику не люблю.
— Базовое образование, куда без него.
— Угу.
— А нам далеко топать?
— Не. Вон там, синий дом.
Впереди виднелась новенькая пятиэтажка, но, чтоб до неё дойти, следовало обойти стройку вдоль змеящегося забора.
— Тебя этот урод здесь поймал?
— Угу.
— Здорово «угукаешь», прямо как сова, — хмыкнул я, и девочка впервые улыбнулась.
Ребёнка легко рассмешить, правда, и запугать куда легче. Странные они вообще существа, эти дети. Вроде как мы, с теми же слабостями, недостатками, характером, проблемами, и всё равно совершенно другие. Природа гениально устроила так, чтоб малыши всегда рождались красивыми. Это искупает их беспомощность и бесполезность, заставляя умилённых взрослых защищать своё потомство, любить и заботиться об этих чудесных…
— Эй, чего встала? — притормозил я, оборачиваясь к сжавшейся в комочек девочке. Возможно, поэтому не сразу заметил выныривающую из какой-то подворотни фигуру.
Мужчина хэкнул и распахнул плащ. Голое тело, обвисшее брюхо, средневолосатая грудь… тьфу! Нашёл чем удивить демона.
— Тебе чего, урод? — не повышая голоса, поинтересовался я.
— Ха!
— У меня тут ребёнок, между прочим, если кто не заметил, — уже чуть жёстче уточнил я, чувствуя, как маленькие ладошки испуганно стискивают мои пальцы.
— Ха! — продолжал нарываться мужик, и, возможно, именно это его нежелание вступить в конструктивный диалог и послужило последней каплей нервов сегодняшнего дня.
— Слушай, ты! — громоподобным голосом взревел я, одномоментно принимая своё демоническое обличье и вырастая на метр над разом припухшим извращенцем. — Ты кому дорогу перешёл, козёл безрогий?! Да я тебя сейчас с дерьмом съем и не поморщусь! У нас в Пекле такими недоносками печи в сауне топят! Я ж сейчас тебя за задницу возьму и прямую кишку на локоть намотаю! Я ж твой мозг больной высосу через нос и выплюну в канализацию! Я ж тебе все волоски по одному повыдёргиваю, в клубок скатаю и сожрать заставлю! Я тебя…
Маньяка сдуло с такой скоростью, что плащ, носки и ботинки остались на месте.
— Ещё раз появишься в моём городе, Квазиморда, я за себя не отвечаю-ю!!!
И знаете, мне полегчало. Серьёзно. Вот оторался, выплеснул из себя весь накопившийся негатив, и нормально, сразу дышится свободнее. Я обернулся к девочке, ещё не осознав, что нахожусь в истинном обличье.
— Упс… Прости. Но я же предупреждал тебя, что я…
— Ты храбрый! — Малышка глядела на меня с таким искренним восхищением, что я растаял и принял человеческий вид.
— Только маме не рассказывай, ладно? Она ведь переживать будет…
— Ты — моя тайна! — искренне и строго кивнула кроха.
— Понимаешь, нас, демонов, не очень-то жалуют, и это справедливо. Не верь никому из наших, особенно бесам, будут предлагать продать душу в обмен на пятёрку по математике — не соглашайся. И это… я тебя не очень напугал? Ну когда превратился и орал на того придурочного…
— Нет, ты красивый.
— Какой?! — не поверил я.
— Красивый! — уверенно подтвердила девочка, потащила меня за руку вниз, обхватила за шею и чмокнула в щёку. — А если меня мальчишки в школе будут дразнить, можно я скажу, что у меня есть знакомый демон?
— Запросто…
Я помахал ей вслед, убедился, что она добежала до подъезда, и, развернувшись, неторопливо вернулся к машине. Когда уже собирался сесть за руль, рядом тормознула роскошная «ауди» Альберта. Он опустил стекло и улыбнулся. Скромен, доброжелателен, ухожен и эффектен, как всегда, даже волосы не растрепались. О том, что ему пришлось пережить, говорил только наливающийся кровоподтёк на левой скуле.
— Твоё предложение насчёт кофе ещё в силе?
Я тоже улыбнулся и кивнул. Чего я ему буду рассказывать, всё равно не поверит. Ещё смеяться начнёт, ну его…
P.S.
— Ох. Извини, срочный вызов. Я быстро.
— Альберт, какого чёрта?! Ты ещё и капучино не пригубил.
— В церковь за мостом вбежал голый мужчина. Плачет, бьётся в истерике, просит отпустить ему грехи. Прихожане в шоке!
— Ух ты, сурово…
— Я быстро. Не отдавай мой кофе. Бывает же…
— И не говори, житья нет от этих извращенцев!
Белого ангела не было полчаса. Пить его остывший капучино пришлось самому. Молоденькая официантка впервые (!) улыбнулась мне. Я — красивый…
