38

Капитан Ромеро как раз смотрел на мониторы, когда яркая вспышка возвестила на весь космос о гибели центра тяжести. Капитану понадобилась целая минута, чтобы понять, что происходит и где появилась странная вспышка. Внезапно он похолодел от страха. Чьих рук это дело — гардианов или Лиги? Решающее сражение началось, а он находился еще в нескольких днях полета от Столицы, запертый в шлюпке с инопланетянами, на которых капитан уже не мог смотреть без отвращения.

Нервозность человека раздражала Д'еталлис. К ней то и дело приходила мысль о немедленном убийстве Ромеро. Но нет, человек мог потребоваться им позднее — чтобы пройти перед камерами. Придется еще немного потерпеть присутствие Ромеро. На Столице он погибнет вместе с себе подобными.

Вероятно, причин предпринимать лишние меры предосторожности уже не было. Любой глупец, сравнив численность кораблей, понял бы: дни гардианов сочтены. После взрыва центра тяжести гардианам уже было почти нечего противопоставить силам Лиги. Но Густав знал, что, находясь в Обороне, воины не всегда повинуются доводам рассудка. Даже в нем вспыхнула новая ярость против Лиги, уничтожившей столько кораблей, убившей столько людей, унизившей его родную планету и народ. Джонсон Густав, который знал, что войну развязали гардианы, который с самого начала ждал их поражения, тот самый Джонсон Густав, изменник, — даже он жаждал отомстить Лиге.

Кроме того, станция «Нике» еще двигалась по орбите, ощетинившись оружием, которое могло оставить мокрое место от шлюпки «Воссоединение». Нет, для осторожности было еще слишком много причин — стоило вспомнить о команде контакта Лиги и «Воссоединения». Дождавшись, пока «Нике» скроется за горизонтом, Густав прошел в рубку и сам установил связь.

Он не знал, что «Нике» запустила на орбиту буйки-перехватчики.

Радиоприемник «Воссоединения» с треском пробудился к жизни.

— Густав вызывает «Воссоединение». Отвечайте.

Мак оторвался от работы за компьютером, нажал несколько кнопок и проговорил в микрофон:

— Говорит «Воссоединение», капитан Ларсон. Подождите минутку. — На несколько секунд отключив микрофон, он гаркнул на всю шлюпку; — Прибыло сообщение от Густава! — И когда остальные вскарабкались в кабину по трапу, он вновь включил микрофон. — Слушаю, Густав.

— У меня есть новости, которые вам не помешает узнать: Лига уничтожила флот гардианов. Чтобы составить этот флот, мы собрали все свои корабли, а они были уничтожены одним ударом. Все кончено, осталось прояснить детали. Война завершилась — и ваша сторона победила, несмотря на данные, переданные нам этим Приго. — Густав не мог удержаться и не кольнуть представителей Лиги в больное место.

— Приго? — почти выкрикнул Мак. — О чем вы говорите?

— Согласно полученному мной отчету, человек, называющий себя гражданином Столицы Джорджем Приго, проскользнул мимо наблюдательных систем Лиги и гардианов и прибыл к станции на орбите Столицы. Мне лишь коротко передали его слова, но, по-видимому, его информация существенно повлияла на выбор времени для атаки — правда, эта атака не принесла нам никакой пользы.

После паузы голос Густава продолжал:

— Во всяком случае, я не знаю, назвал ли Приго себя пленным Лиги или делал вид, что пытался сотрудничать с вами. Но он пересек линию фронта в первый же удобный момент — очевидно, он был двойным шпионом. Не знаю, что еще он наговорил нам, единственное, что заинтересует вас — он сообщил о готовящемся предательстве нигилистов. Но никто не воспринял эти слова всерьез. Полагаю, вы слышали об этом Приго?

Мак ощутил приступ тошноты. Джордж — перебежчик? Двойной шпион? Нет, это невозможно… этого не может быть. Оба они рисковали жизнью ради спасения друг друга десятки раз — еще на Новой Финляндии. Джордж не раз поставлял Лиге информацию, необходимую для успешного ведения войны. Наверняка Густав лжет, другого объяснения не придумаешь. Но как же он узнал о существовании Джорджа, о том, что тот прибыл вместе с флотом Лиги? И какой смысл Густаву лгать?

Но если Джордж однажды уже совершил предательство…

Джослин взяла мужа за руку, пытаясь утешить его этим тихим прикосновением. Она знала, как много значит Джордж для Мака, какую ответственность ее муж чувствует перед своим другом.

Мак покачал головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Да, о Приго я слышал, — сердито ответил он. — Но не будем об этом. Люсиль неоднократно повторяла, что вы хотите прекратить войну, положить ей конец, пока жертв еще не так много. Похоже, вам пора действовать.

— Согласен с вами, — отозвался в динамиках голос Густава. — Я хотел только посоветоваться с вами о том, что будет лучше предпринять. То же лицо, которое сообщило мне о предательстве Приго, было заинтересовано в установлении контакта с вашей стороной и в начале мирных переговоров. Мне помнится, среди вас был дипломат Лиги. Можно поговорить с ним?

— Разумеется, лейтенант, — вмешался Пит. — Меня зовут Пит Гессети. О чем предстоит вести переговоры?

— Все очень просто, мистер Гессети: нам хотелось бы зна…

Связь прервалась.

В радиоцентре станции «Нике» атмосфера была беспокойной — с тех пор как исчез Спрант. Только с «Нике» удалось перехватить разговор «Ариадны», хотя определить местонахождение приемника и выяснить частоту ответа радисты не сумели. Они слышали только то, что говорит Густав, но этого было достаточно.

Командующему лазерным орудием старшине Хендерсону никто не объяснял, что кроется за полученными приказами, но он догадывался — все дело в проклятых ВИ. Должно быть, они уже захватили «Ариадну». Хендерсон был бы только рад, если бы ему приказали разнести в пыль это проклятое место — кроме, может быть, еще оставшихся в живых гардианов. Если бы на станции или на орбите планеты остался хоть один корабль, с него на борт станции высадили бы десант, но у гардианов не осталось кораблей. Значит, все надежды возлагались на Хендерсона. Он включил лазерное орудие, настроил прицел, дождался, когда станции вновь сблизятся, и аккуратно посбивал все внешние антенны «Ариадны». Это заставит их заткнуться. А если станция будет молчать, она никому не причинит вреда.

Синтия лихорадочно перебирала кнопки пульта связи.

— Они словно исчезли! Никаких сигналов! Похоже, прервались все сообщения с «Ариадны». Господи, должно быть, «Нике» взорвала станцию!

— Нет! — вскрикнула Люсиль, хватая микрофон. — Джонсон, отвечай, черт побери!

Внезапно слезы залили ей глаза — первые слезы за очень долгое время.

— Син, отключи передатчик, — приказал Мак, — пока нас не выследили. Мне очень жаль, Люс.

На расстоянии тысяч километров от планеты Джонсон Густав закрыл глаза и вздохнул, примиряясь с поражением. Ситуация вышла из-под контроля. Его разоблачили. Он перебирал в памяти все те слова, которые не успел сказать Люсиль, и проклинал вселенную, которая свела их вместе только для того, чтобы вновь разлучить.

Томас испытывал опустошенность и смертельную усталость. Он помнил все причины, по которым эти корабли заслуживали гибели, но ничем не мог оправдать их уничтожение. Любой человек, побывавший в космосе, раз и навсегда проникался любовью к космическим кораблям — любым кораблям, самой идеей, что эти чудесные машины из металла, стекла и пластика способны преодолевать пустоту между планетами.

А бомба уничтожила сотни этих великолепных образцов техники, погубила тысячи людей, вина которых состояла лишь в том, что они родились по другую сторону фронта.

Но на этом работа не кончилась. Томас отдал приказ спасать выживших, а затем перешел к новой задаче.

Если гардианы не поймут все сами и не сдадутся, ему предстоит уничтожить чуть ли не весь свой флот, чтобы прорвать оборонительный заслон вокруг Столицы.