Глава 12
Спингарн огляделся и увидел изменившийся мир. Почти полностью исчезли обоняние и слух. Зато глаза сумели обозреть гораздо более широкое пространство. Он перекатился на живот и до смешного медленно вытянул тощие конечности. Из глотки вырвался слабый крик отчаяния.
– Что с... – начал он и заметил похожую на скелет красноватую фигуру, склонившуюся над женщиной, котораяне подавала признаков жизни.
Спингарн заморгал, отдавая себе отчет, что знает и эту женщину, и фигуру в красном одеянии – робота. Однако мозг его все еще был затянут паутиной молекулярно-дисперсионного поля. Утрата большинства запахов и звуков в сочетании с обретенным трехмерным цветовым зрением, в отличие от тигриного плоскостного и черно-белого, крайне встревожила его. Он начал припоминать кое-что из случившегося. Например, виноватое бормотание Горация, ощутившего в них крохотный снаряд, ослепляющая шутовская пляска частиц, затем ровное фиолетовое свечение, и торсе он все еще ощущал на сетчатке.
– Гораций! – произнес он вслух. – Хок! Робот обернулся к нему.
– Ах, сэр, вы очнулись!
Спингарн поднялся. Это был невысокий, приземистый, широкоплечий человек немногим более тридцати лет, в полном расцвете сил и здоровья. Стоять на двух ногах было непривычно: он чувствовал себя слишком высоким.
– Этель! – кинулся он к лежащей без чувств подруге. – А где дети?
Только тут Спингарн заметил рядом с женщиной двоих малышей. Он рассматривал их со смешанным чувством. Кажется, прежде он не встречался с ними, однако не сомневался, что перед ним его сыновья, его и Этель. Тогда почему он совсем не помнит их?
– Я не нанес им никакого вреда, уверяю вас, сэр! Леди проснется через несколько минут, а дети, может быть, поспят чуть дольше. Но это нейтральное вмешательство совершенно безвредно. Я измерил внутричерепное давление: оно нисколько не выше нормы. Сержант Хок вне опасности, хотя у человека с такой возбудимой психикой трудно снять полностью достоверную энцефалограмму.
Спингарн подсунул спящих малышей матери под бочок: утро все-таки прохладное.
Он вдруг обнаружил, что на нем ничего нет, и впервые ощутил себя прежним Спингарном.
– Талискер! – воскликнул он. – Это Талискер?
– О да, сэр, вы правы, это Талискер.
– Талискер! – повторил Спингарн.
Он проголодался. Но не до такой степени, чтобы изо рта непрестанно текла слюна? И отчего он все время возвращается мыслями к маленькому углублению в земле, присыпанному ворохом листьев? Ах да, там остатки коровьей туши – вырывай и ешь! Спингарн отбросил дурацкую мысль.
Так что же все-таки произошло?
–Я взял смелость предоставить себя в распоряжение сержанта Хока, – объяснил Гораций, – поскольку на тот момент он остался единственным человеком. Думаю, сержант сможет подробно изложить вам историю превращения режиссера Марвелла и мисс Хэсселл, правда, в собственной интерпретации. Мне пришлось специально подбирать терминологию, доступную его пониманию...
– Марвелл?...
– И мисс Хэсселл, сэр. Она в Центре недавно. Ее взяли в группу мистера Марвелла почти сразу после отправки первой экспедиции на Талискер.
– Марвелл здесь?!
Спингарн вспомнил толстого мечтателя Марвелла, некогда принимавшего такое горячее участие в его карьере. Марвелла вечно что-то не устраивало в уже существующих Сценах, и он с интересом расспрашивал его о том, как он думает с помощью таимаутеров возродить заброшенный Талискер. Однако при всех его современных взглядах этот толстяк порядочный хитрец – сам ни разу не был ни в одной из Сцен. Единственный его маршрут – от испытательной площадки до Центра Управления Сценами. Для работы «на натуре» он не годится, а уж тем более – на Талискере.
– Да, сэр.
Спингарн еще раз обвел взглядом пески и светлеющее небо, где близнецы-луны уже уступили место выползающему солнцу... Ладно, в конце концов у него есть дела поважнее, чем Марвелл и его ассистентка.
– Как долго я пробыл в Сцене? – спросил он Горация.
Прошлое виделось ему туманным – так всегда при слиянии клеток. В какую-то долю секунды ты становишься тем, что заключает в себе внедренная клетка, частицей очередной Игры. Зато теперь он вне воссозданной реальности – это точно. Он опять стал самим собой, обрел чувства и мысли, полученные от рождения.
Но мог ли он не думать о том, в какой эпохе побывал? В его обостренном, высокоорганизованном разуме роились очень странные воспоминания. Почему кровь!Откуда этот назойливый образ? Отчего он смотрит на свои мускулистые руки и ноги с каким-то брезгливым чувством? Чем вызвано ощущение, что он должен быть ближе к земле, выступать с тяжелой грацией, прислушиваться к звукам, которые его слух не воспринимает?
– В Сценах, сэр?
Спингарн уловил в вопросе иронию; опять этот педант напускает на себя вид всезнающего превосходства! Знакомая манера – еще с тех пор, как он впервые столкнулся с самодовольным, экстравагантным машинным гением!
Спингарн постарался не выказывать раздражения.
– Но я ведь был в Сцепе и вышел из нее всего несколько минут назад. Насколько я понимаю, ты меня оттуда вытащил. Возможно, там было опасно, иначе для чего было использовать капсулу нейтральной интерференции? Я до сих пор чувствую действие капсулы.
Да, нечто подобное он чувствовал и в тот раз, когда вышел из Игры Порохового Века, счастливо избежав последствий своего эксперимента. Ему тогда потребовалось несколько долгих минут, чтобы привыкнуть к мысли, что он больше не рядовой саперной роты в составе армии английской королевы. И хотя выбраться ему помог Гораций – посредник таймаутеров, своим спасением он обязан прежде всего всегдашнему присутствию духа.
– Ну так что, давно меня не было?
– Вас, сэр, гм-м... не было полтора года.
Спингарн посмотрел на спящую женщину. Да, дети еще совсем маленькие. Он, как наяву, увидел пружинистые мускулы под золотисто-черной шкурой. Почему его преследует образ красивого грациозного зверя? Видение исчезло; перед ним снова была цветущая женщина.
– В какой Сцене я был?
Спингарн почувствовал, как новые воспоминания отпечатываются в его сознании. Здесь далеко не весь Талискер – всего лишь небольшой оазис, а там, у горизонта, за невидимыми барьерами, открываются совсем другие, более странные пейзажи. И где-то еще дальше, за пределами человеческого разума, она... слепая, доисторическая таинственная сила!
– Я не стал бы называть это Сценой, сэр, – уточнил Гораций, и Спингарну почудилось, что почва проваливается у нею под ногами.
– А как?
– Вероятностное Пространство, сэр.
Воспоминания осаждали разум Спингарна. Да, он пережил кое-что пострашнее смерти. Ведь здесь, на этой кошмарной планете, происходят невероятные превращения в результате слияния клеток... А робот явно наслаждается смятением человеческого разума.
– Какое? – поинтересовался Спингарн.
– То самое, сэр, куда сержант Хок направил режиссера Марвелла и мисс Хэсселл, – ответил робот.
За всем услышанным кроется какая-то роковая тайна. Впрочем, для Талискера обычное дело.
– Продолжай, – спокойно произнес Спингарн.
– Сержант Хок тоже последовал за ними. И я, сэр.
– И ты встретил меня?
– Да, сэр.
– А как ты проник в Вероятностное Пространство?
– Сержант Хок заметил, что остатки генетического кода разрослись, и...
– Генетического кода? Но ведь он разрушен, так было условлено: больше никаких случайных процессов слияния клеток!
– Боюсь, сэр, достигнутая вами договоренность не имела законной силы, и вообще на нее не следовало слишком полагаться.
Спингарн кивнул. Гораций, разумеется, прав. В голове роились вопросы. Марвелл здесь... Это означает, что он тоже в опале. Генетический код восстановлен... А сам он полтора года проторчал в Сцене, то есть в Вероятностном Пространстве.
И вот теперь вернулся с полной путаницей в голове, но вате с Этель и двумя детьми!
– Значит, Вероятностное Пространство...
– Да, сэр. Созданное таинственной силой.
Если Гораций ожидал взрыва отчаяния, то наверняка был разочарован. Этот блестящий ум, эту стальную волю ничто не в состоянии поколебать. Воображение Спингарна уже вовсю работало; он строил планы на будущее. Итак, неведомое существо, каким-то образом проникшее во Вселенную и поселившееся среди развалин Талискера, использовало его, Спингарна, для своих экспериментов! Что ж все-таки известно Горацию?
– Почему я ничего не полню? – требовательно спросил он робота.
Он все выведает у Этель и Хока, как только те очнутся. Наверняка им есть что вспомнить из своего опыта пребывания в Вероятностном Пространстве.
– Я полагаю, сэр, – самодовольно усмехнулся робот, – вам следует прежде спросить себя самого, сохранились ли у вас какие-либо воспоминания о вашей человеческой жизни.
Внезапное озарение до глубины души потрясло Спингарна. Никаких воспоминаний – только ощущение более плоского мира, ощущение недюжинной силы и жажды крови.
– Я был зверем?
– Да, сэр. Когда я вас встретил совсем недавно, вы были хищником. Тигром, если быть точным.
– И Этель? – пробормотал Спингарн.
С тех.пор, как Этель попала па Талискер, она уже не парный раз подвергается случайному процессу слияния клеток. Спингарн вспомнил, что с нею происходили удивительные превращения! Он мысленно представил себе упругую грудь, пышные бедра и затянутое перепонкой кружевное переплетение на спине Этель. Крылья!Сама не веря тому, она взлетала на шесть метров над землей и парила в воздухе, грациозно взмахивая крыльями в такт легкому дуновению ветра... А теперь нате нам – превратилась в тигрицу!
Спингарн поглядел па спящих детей с законной гордостью собственника. Близнецы! Любопытно, что скажет Этель, когда проснется. Ведь они соединились там, в роковом Вероятностном Пространстве.
– Я был хищником! – воскликнул Спингарн. – Значит, здесь нечто большее, чем рециклинг. Кассеты памяти не смогли бы этого сделать – просто невозможно приспособить человеческий разум к такому образу жизни!
– Совершенно верно, сэр, – согласился робот.
– Мы могли провоцировать телесные превращения, – размышлял вслух Спингарн, – но лишь до определенной степени. А полная перестройка организма, необходимая для мало-мальски успешной адаптации подобного рода, за пределами наших возможностей! Мы не можем превращать людей в тигров!
– И в динозавров, – добавил робот.
– В динозавров?
– Мистер Марвелл стал питекантропом. И все мы видели динозавров. Одною сержант Хок даже подорвал.
– Подорвал?
Спингарн посмотрел на своп руки. Опять накатили воспоминания о сильных плоских лапах. Когти! Когти и клыки!
– Да, сэр. Гранатой.
– Выходит, в Вероятностном Пространстве люди превращаются в тигров и динозавров?
– О да, сэр. Мы увидели там огромное разнообразие млекопитающих и рептилий. Мистер Марвелл и мисс Хасселл приобрели все признаки человекообразных обезьян, несколько более развитых, чем питекантропы. У них заметны проблески разума: они научились пользоваться примитивными орудиями. – Робот покачал головой. – Насколько я попал, сор, они ничуть не удручены подобным превращением.
У Спингарна голова шла кругом – такие захватывающие перспективы открывались перед ним.
– Огромное разнообразие, говоришь?
– Я распознал некоторые виды ранних рептилий, но подозреваю, что степень их выживания крайне невелика.
– Итак, это все генетический код...
– Да, сэр.
– И люди...
– Да, сэр.
– Спингарн! – раздался звонкий голос: Этель проснулась.
Он услышал зов, по выяснение отношений отложил на потом.
– Явные симптомы случайного рециклинга...
– Да, сэр, даже в несколько расширенном объеме.
– Так!
– Спингарн! – Голос прозвучал уже настойчивее. Он досадливо отмахнулся.
– Но принцип тот же?
– Да, сэр, – подтвердил Гораций.
– Только вероятности доведены до максимальной степени разнообразия.
– Несомненно, сэр.
– Господи, твоя воля! – воскликнул Спингарн, вспоминая жаргон Порохового Века.
– Эхма! – откликнулся знакомый хриплый бас. Хок тоже пришел в сознание. – Мой капитан!
Спингарн обернулся и увидел, что Этель отпихивает от себя близнецов.
– Спингарн! – в третий раз позвала она. – Что это? Где мы были?... Дети! Мои дети!
– Голяком, словно младенец! – поглядев на нее, неодобрительно заметил Хок. – Капитан, вашей леди не мешало бы хоть чем-нибудь прикрыться!
Но Спингарн был слишком потрясен грандиозностью замысла, частицей которого был он сам, чтобы вникать в подобные мелочи.
– Господи, твоя воля! – сказал он, узнавая Хока. – Сержант! Ну что, в странной переделке мы с тобой побывали?
– Так точно, капитан, в Царстве Сатаны! – отрапортовал Хок.
Этель выжидательно смотрела па мужа.
– Но это же просто немыслимо! – не унимался он.
– Согласен, сэр, в мои интеллектуальные схемы такое ее укладывается, – изрек Гораций.
– Этель, ты знаешь, где мы... кем мы были? Как мы передвигались? Господи, твоя воля! – Спингарн содрогнулся. – И что делали?!
– Да, я слышала, кажется, ты упомянул о Вероятностном Пространстве, – спокойно отозвалась Этель. – Мне надо одеться. И накормить детей.
– Этель, мы были в самом низу эволюционной лестницы человечества! Полтора года мы обретались среди доисторических животных Земли! Все это было воссоздано – и живые существа тоже!
Этель пожала плечами. Ее трудно было чем-либо удивить.
– Тигры? Что ж, мне это подходит. – Она снова обратила взгляд на малышей. – Интересно, чем я могу их накормить?
У Спингарна отвисла челюсть.
– Накормить?!
Он был ошарашен. Они на пороге такого сногсшибательного открытия, а она думает невесть о чем!
– Пожалуй, рублеными бифштексами, – решила Этель.
– И шмотки нужны для пацанят, – подхватил Хок, смущенно отводя глаза от великолепной фигуры Этель. – Вам бы тоже надо прикрыться, мэм.
– Да, позаботься об этом, сержант! – распорядилась она.
– Этель!... – беспомощно развел руками Спингарн. – Таинственная сила воссоздала целую эволюционную цепочку! Там... там все таймаутеры!
– Не все, сэр, – уточнил Гораций.
Этель дала еще несколько указаний Хоку, затем поцеловала спящих малышей и перенесла их в тень пальмы, потому что солнце уже начинало припекать.
– Не все? – переспросил Спингарн, чувствуя какой-то дискомфорт в желудке.
– Хищники поглощают огромное количество парного мяса, – подчеркнул Гораций. – Поэтому среди отдельных особей так низок процент выживаемости.
Кровь!
Неудивительно, что его мутит! Спингарн подумал о тысячах таймаутеров, которых он притащил в заброшенные Сцены Талискера. И о том, какая участь постигла многих из них. Он в отчаянии посмотрел на жену.
– Этель, а другие?! Они же еще там, в Вероятностном Пространстве! Ведь мы употребляли их в...
Но Этель, как видно, это ничуть не волновало. Ее внимание было целиком сосредоточено на детях. Прекрасные глаза озарились внутренним светом. Сердце Спингарна екнуло при виде спящих детишек, и он тоже подумал о том, чем их накормить. В его разум предательски вползли воспоминания о том, как Этель вонзает клыки в еще теплую плоть своих жертв.
Как она может быть такой черствой? Спингарн посмотрел на нее чуть ли не с отвращением. Все-таки женщины очень прозаические натуры – не то что мужчины!
– Смотрите, сержант выстроил себе домик! – восхитилась Этель. – И даже с небольшим садом. Но меня он не устраивает, Спингарн. Там слишком тесно. К тому же мне нужна приличная одежда. Не могли бы мы поселиться где-нибудь неподалеку, пока вся эта история не закончится?
Спингарн задохнулся от возмущения.
Она мечтает завести свой дом!
Над Талискером – фантастической лабораторией таинственной силы – все еще витают неуловимые изменения генетического кода. Марвелл и его ассистентка, как-то чудом выжившие таймаутеры, стали жертвами отвратительной, дьявольской, всеохватной манипуляции с эволюционными моделями. Динозавры – в прошлом тоже люди – пожирают более мелких тварей, бывших своих приятелей!
Летающие ящеры охотятся на них с воздуха! Женщины вроде его супруги прыгают па них с деревьев! А мужчины, такие, как он, месят теплую болотную жижу, удирая от страшных чешуйчатых монстров, вымерших на Земле еще до человеческой эры!
И все дело рук слепой, безумной созидательной силы, с которой он однажды вступил в интеллектуальный поединок. Значит, в конечном итоге он, Спингарн, отвечает за все.
А Этель занята мыслями о хозяйстве!
– Гораций! – поморщившись, приказал он. – Поищи где-нибудь жилье.
Этель очаровательно улыбнулась роботу. Тот незамедлительно отправился выполнять поручение.
– Сержант! – нетерпеливо окликнула его Этель. Хок вышел на зов с зажатой в зубах глиняной трубкой. В руках у пего был какой-то поношенный балахон.
– Прощенья просим, мэм, лучше ничего не нашлось. Как вы с капитаном провалились в пекло, сколько раз хотел пустить на портянки, а все ж нет, думаю, обожду, вдруг еще вернутся!
Спингарн перевел взгляд с цветущей женщины на угрюмого сержанта саперной роты. Вот и Хок принимает потрясающую своей необычностью ситуацию с удивительной невозмутимостью. Последний раз он видел Сппнгарна и Этель, когда они приближались к роковому провалу. И, как преданный служака, все это время сторожил у входа в Вероятностное Пространство, дожидаясь их возвращения. Но как же он-то остался в здравом рассудке, после того как посетил дьявольские пределы? Как человек с такой примитивной психикой сумел смириться с динозаврами, с людьми, превращенными в тигров, с зияющими ямами в пространстве и времени?
Спингарн заметил, что Хок стыдливо отвел взгляд, пока Этель облачалась в ставшее ей слишком широким платье.
– Сержант!
– Да, мой капитан?
– Гораций все тебе объяснил насчет Вероятностного Пространства... ну, то есть нижних областей?
– А как же, капитан! Но я не верю. Уж эти мне философы! Да у плюшевой мартышки мозгов не больше, чем у меня! – Хок широко улыбнулся и подмигнул. – Но мыто с вами знаем, капитан, верно?
– Знаем?
Интересно, какую же версию состряпал в своем неповоротливом уме сержант? Как он расценивает свои удивительные приключения?
– Так точно, сэр!
Спингарн даже порадовался, что Горацию не удалось провести сержанта. Как бы он ни толковал происхождение таинственной силы и Вероятностного Пространства – наверняка называл их дьяволом и его царством, – а полностью облапошить старого вояку не смог.
– Ну и что же мы знаем, сержант?
– Да все это жабьи проделки! Они тут напакостили, не сойти мне с этого места! Но миссис Спингарн мы ничего не скажем, верно? – Хок еще раз хитро подмигнул.
– Да, сержант, думаю, не стоит, – согласился с ним Спингарн.
Итак, Спингарн убедился, что в голове у Хока нет никакой путаницы. Бедняга все еще воюет на той войне, которая закончилась тысячелетия назад. По его понятиям, проклятые французы вступили в сговор с дьяволом, чтобы нанести поражение армии королевы Анны.
– Я знал, что вы вернетесь, сэр! И мы вместе еще покажем этим жабам! Вы не думайте, Хок тут не дремал. Меня им не удалось заманить во врата ада. Правда, после я туда спустился, но разве не сам я подорвал нечисть?
Спингарн пытался представить, что же там произошло. Наверняка он еще услышит эту историю во всех подробностях. Как все ветераны, Хок любит похвастаться своими военными подвигами. Для недоумка это была удачная вылазка, ведь она привела к спасению капитана, его жены и детишек. Ради них он и вступил в яростную схватку счудовищем. Да, Хок законно гордится. Он настоящий герой.
– Я твой вечный должник, сержант! – заявил Спингарн, умевший быстро принимать решения. – Но ты мне еще нужен. Понимаешь, мне необходимо знать, что Этель... миссис Спингарн и дети в безопасности.
– Жду ваших приказаний, сэр!
– Ты поступаешь в распоряжение миссис Спингарн.
– Слушаюсь, сэр! – рявкнул Хок, весьма довольный собой. – А вы, капитан? Вы с нами?
– Да, сержант, но не сразу. Когда вернется Гораций, я еще должен кое-что с ним обсудить. А ты, если он найдет для нас жилье, проводишь миссис Спингарн.
– Есть, сэр, но вы...
Дальше Спингарн уже не слушал, охваченный лихорадочными мыслями. Он предчувствовал, что решающая схватка с таинственной силой должна произойти там, внизу, в ее владениях. Загадочное существо едва ли поднимется к нему сюда. И если он хочет исправить ужасные последствия своего вмешательства в Сцены Талискера, то придется ему самому спуститься в яму, которую он вырыл, можно сказать, своими руками.
Он снова станет Вероятностным человеком!
Вновь вступит туда, что Хок считает офранцуженным адом, найдет способ восстановить пространственно-временную связь и заставит таинственную силу, когда-то давно, сотни миллионов лет назад, изгнанную из ее собственной Вселенной, подчиниться воле человека.
Спингарн не думал, что Этель слышала его разговор с Хоком, и вообще перестал вспоминать об этой недалекой женщине. Но он ошибся.
– Спингарн! – произнесла она своим мелодичным голосом, и он по интонации почувствовал, что она обо всем догадалась. – Ты решил вернуться в тот ад? – Этель указала на солнечную тропу, и Спингарн увидел причудливо скользящие энергетические потоки.
– Генетический код! – прошептал он.
Да, вот оно, средоточие тайны. Но там, где когда-то был странный, жутковатый, но все-таки порядок, теперь царит полнейший хаос!
И он, Спингарн, должен войти туда и вмешаться в происходящее еще раз.
– Ты что, оставишь детей? – резко спросила женщина.
Спингарн помедлил с ответом, сосредоточенно глядя на простиравшееся перед ним море хаоса и неопределенности.
– Не сразу, дорогая, – наконец произнес он. Почувствовав слабину в его словах, Этель улыбнулась. Хок удовлетворенно кивнул.
– Тогда бери мальчиков. Вон Гораций.
* * *
Шли дни. Марвелл изрядно похудел. Лиз тоже избавилась от лишнего веса. Волосы на голове у них свалялись, зато оба теперь знали, как бороться с блохами и прочими мелкими паразитами. Жизнь понемногу обтесывала их. В зной они спали, а ночью либо дрожали, тесно прижавшись друг к другу, от холода и страха, либо удирали от хищников и ползучих гадов. Как-то раз сильная ночная гроза переполошила обитателей джунглей. Многие устремились в саванну, и, к удовольствию Марвелла, мимо них устало прошлепала черепаха. Они с Лиз праздновали победу, пока пара огромных змей не обнаружила их вместе с добычей. Так и не насытившись, пришлось побыстрее уносить ноги.
Зато с каждой новой неудачей они становились все более хитрыми и ловкими.
