Глава семнадцатая В ПУТЬ
В своем штабе люди прихватили заготовленные на дорогу припасы, трофейное оружие, парочку костюмов повышенной защиты и кое-какое снаряжение, необходимое в дальнем пути.
Особое сомнение вызывал двуручник. Его непосредственный хозяин таскаться с ним не хотел, убеждая товарищей в нецелесообразности такого громоздкого оружия в продолжительном походе. Ведь придется двигаться быстро, а такая «оглобля» только задержит в пути.
Понятно, что Фериоль с Додюром были против такого заявления. Но больше всех возмутилась Аристина:
— Да только один вид такого оружия заставит встречных благоразумно отступать. А если еще и убедятся, с какой легкостью ты вращаешь двуручником, то большинство стычек просто не состоится. Поверь моему опыту лучшего фехтовальщика Первого Щита.
До сих пор Виктору не представлялось возможности даже посмотреть, как женщина стоит с оружием в стойке, но суждениям и знаниям жреца из монастыря Дион он доверял всецело. А тот подтверждал такое высокое звание Аристины. Так что пришлось смириться и волочь уникальный меч вместе со всем остальным грузом.
При отходе приходилось еще и застопоренные ловушки приводить в боевое положение: подполье следовало оставлять на самообеспечение и в глухой обороне.
Очередная сложность возникла и на последнем участке пути. Все имущество уложить на мотодрезине, да еще и самим усесться сверху, никак не удавалось. Поэтому самым молодым и выносливым пришлось бежать половину пути в темпе марш-броска. На эту роль выбрали Додюра и Аристину. Причем оба были явно не против такой пробежки.
Пока они бежали налегке, Виктор доехал на мотодрезине в конец тоннеля, сгрузил там все вещи и оставил Фериоля присматривать через смотровую щель за поляной. А сам быстро вернулся за соратниками. В итоге все четверо уже единым конным отрядом отправились с полянки в путь вовремя и за оставшееся светлое время суток успели проехать не менее пятнадцати километров.
Орлы время от времени показывались в небесной синеве над головой и оговоренными сигналами показывали, что все в порядке. Ни малых засад, ни рыщущих в поисках сбежавших рабов воинов тайного надзора не наблюдалось.
А вот когда стало темнеть, сверху подали сигнал о небольшом поселке на пути путешественников. После чего катарги поспешили к ближайшим горам для ночлега. Лишний раз подтверждая догадки, что в ночное время они практически беззащитны перед коварными охотниками на гигантских пернатых.
Поселок находился несколько вдалеке от тракта и основных дорог, которые располагались в глубине материка. Все-таки извечный запрет империи на пребывание возле пролива сказывался до сих пор. Никто из жителей и не думал перебираться в полосу отчуждения и там захватывать пустующие, плодородные земли. Сангремар развалился, а вот стереотипы и табу остались. Практически даже путешествовать вдоль берега никто и никогда не имел права.
Можно было сказать, что поселок стоял на самой границе земель, разрешенных под пашню, так что путникам здесь не должны удивляться. Да и относительная солидность путешественников только уменьшит любые подозрения. Как предполагалось. Но на самом деле смотреть на отряд выходили на улицу и стар и млад. И только возле некоего подобия трактира и постоялого двора удалось выяснить причины такого ажиотажа. Вышедший навстречу трактирщик поздоровался, узнал, что путники хотят остановиться на ночлег, и только после этого откровенно высказал причину всеобщего удивления:
— Сюда крайне редко добираются посторонние. По сложившимся традициям только Извозчики со своими фургонами во все времена имели право переночевать или остановиться на обед.
— Зачем же тогда вообще здесь пристанище для путников стоит? — задал логичный вопрос Додюр.
— Нашим гостеприимством больше пользуются хуторяне, свозящие сюда к нам для сдачи посредникам пшеницу и картофель. Иногда небольшие воинские отряды останавливаются…
— Из тайного надзора? — уточнил Виктор, смутив этим вопросом трактирщика.
— Да нет, простые воины… — хотя по ответу можно было легко догадаться о его осведомленности, кто есть кто.
— Действительно, какие могут быть здесь надзоры? — с сарказмом поддержал разговор Фериоль. — Империя Сангремар распалась, теперь в каждом королевстве правит свой монарх, остальные возродившиеся государства тоже готовятся к коронации своих правителей. Мало того, в Шулпе по новым законам положено вылавливать и казнить каждого Извозчика, а его имущество и оружие сразу делить среди участников охоты. То же самое относится и к тем воинам, которые продолжают состоять в тайном надзоре.
— Не может быть! — не удержался трактирщик от восклицания.
Триумвират и в самом деле выдал закон о преследовании поборников прежней власти, в том числе и Извозчиков. Но вот довести этот закон до широких масс населения континента никто не удосужился. Иных забот Триумвирату с головой хватало.
— Еще как может! — сурово ответила Аристина. — Вскоре специальные войска двинутся в провинции для выполнения этого приказа. А почему сейчас этим не занимаются, так только по причине ведущихся коронаций и организации нового государственного строя. Вот когда немного разберутся с внутренними делами, то сразу и за Извозчиков возьмутся.
Такие слова из уст прекрасной высокородной дамы оказались убедительнее любых длительных уговоров или демонстрации приказов с гербовыми печатями. Хозяин постоялого двора хоть и нахмурился озадаченно после такой новости, но вроде как остался ею доволен. А еще после нескольких уточняющих вопросов, в том числе и организационного характера, развил бурную деятельность по приему и благоустройству гостей.
Комнаты оказались вполне приличные, а заказанные блюда, судя по разносящимся запахам, обещали быть вкусными. Но расслабляться Виктор ни себе, ни Додюру не позволил. Как только они оказались в отведенных им помещениях, не стали совершать положенные омовения, а вылезли через окна на задние дворы и под покровом наступившей темноты отправились на небольшую разведку.
Как оказалось, не зря. Хотя прямой опасности для себя не обнаружили, но выяснили много нового и интересного. Трактирщик и не собирался лично готовить или подавать гостям, свалив все эти заботы на домашних и малочисленную прислугу. Сам же он отправил нескольких посыльных, которые собрали почти всех мужчин в общей избе, находящейся совсем рядом. Главы семейств, с придыханием выслушав последние новости из столицы, восторженно и бурно приступили к их обсуждению, разделившись в итоге на два противоборствующих лагеря.
Одни ратовали за то, чтобы выждать, осмотреться и проверить поступившие сведения. А вот вторые загорелись идеей немедленного похода к Седой башне. Оказалось, что именно под таким названием почти на самом берегу залива стоит одинокое сооружение, в котором всегда проживает от трех до пяти Извозчиков. Башенка хоть и была укреплена, но решительный штурм со всех сторон вряд ли выдержит. Причем в результате спора выяснилась одна из основных причин для коварного ночного штурма: не так хотели поживиться ожидаемой большой добычей, как отомстить Извозчикам за долгие годы страха, издевательств и унижений.
Оказывается, не только рабам было что предъявлять чванливым, обнаглевшим от безнаказанности убийцам. Частенько свободных граждан империи тоже притесняли, бессовестно грабили, а то и убивали при малейшем роптании или неповиновении. Ставленники Гранлео, поставившие на поток скармливание беззащитных пленников водным монстрам-кашьюри, царствовали не только в Каменном граде или на вольных поселениях. По привычке и врожденной кровожадности они и над крестьянами, ремесленниками или мастеровыми измывались, как только хотели. Особенно в прибрежной зоне вдоль самого пролива, которая полностью была в их распоряжении. Порой люди пропадали совершенно неожиданно, и даже могил после них не находили. Оставалось только удивляться такому оголтелому и циничному человеконенавистничеству в рядах Извозчиков. Ну и тому поражаться, что народ до сих пор не узнал истинной, страшной правды, не взбунтовался и не сверг своих мучителей-рабовладельцев.
Хотя попытка самоопределиться смотрелась спорно. Уж инопланетянин прекрасно понимал, как люди из высокотехнологической цивилизации могут с легкостью содержать в черном теле целую планету с несколько отсталой цивилизацией.
Мужчины поселка еще продолжали спор, когда разведчики вернулись в комнаты и рассказали товарищам о подслушанных диспутах.
— Не случится ли так, — обеспокоился Фериоль, — что после разграбления Седой башни разгоряченные победой жители и за нас примутся?
Додюр резко замотал головой:
— Ни единого плохого слова в наш адрес не раздалось.
— Вдруг у них это — в порядке вещей? Тут и слов не надо.
— Да нет, — стал успокаивать товарища Менгарец. — Все-таки мы весьма правильно себя ассоциировали как представителей новой власти. Про нас якобы знают в столице и маршрут нашей инспекционной поездки там хорошо известен.
— Слишком маленький у нас отряд для такой инспекции получается, — высказала мнение Аристина. — Пара-тройка Извозчиков всегда путешествует в сопровождении пятнадцати, а то и двадцати воинов тайной стражи. А мы как-то несолидно смотримся.
Командир отряда запоздало признал здравый смысл в словах недавней рабыни.
— С одной стороны, было бы неплохо иметь еще с десяток воинов и нам, только где их взять?
— Давай попробуем их нанять, хотя бы среди здешних поселковых жителей. Причем не сразу в одном месте, а в каждом поселке по нескольку. Порядки здешние мы не знаем, но вроде должно получиться.
— Верно! — горячо поддержал свою очаровательную соратницу Додюр. — Средства у нас есть, значит, желающие послужить в отряде сопровождения быстро найдутся.
— Как они отнесутся к нашим союзникам в небе? — осадил друзей Виктор. — Одно дело — их видят издалека, а другое — замечают, как мы обмениваемся сигналами. Нет, лучше мы будем продвигаться сами. Только надо выйти на более оживленный тракт, пролегающий в глубине материка. Там нам будет гораздо безопаснее останавливаться на ночлег.
На том и порешили. А потом быстро поужинали и стали укладываться спать. Хотя не поленились забаррикадировать двери, окна и в течение ночи внимательно прислушивались к доносящимся снаружи шумам. И уже по этим шумам сориентировались, когда поселковый люд возвратился из удачного набега: на рассвете.
Своим возвращением борцы за справедливость создали такой шум и подняли такой ажиотаж, что спать дальше не удалось бы при всем желании. Практически на улицах началось спонтанное, хотя и не слишком масштабное празднество. Все-таки присоединиться к нему многие еще побаивались, слишком силен был страх перед Извозчиками. Но зато именно эта ночь была первой в той череде народных волнений, итогом которых стало полное уничтожение как самих поставщиков человеческого мяса для кашьюри, так и всех их прихлебателей, помощников и воинов тайного надзора.
Понаблюдав некоторое время за людьми на центральной улице, четверо путешественников покинули комнаты, быстро позавтракали, оседлали лошадей и уже собрались выезжать за ворота, когда к ним навстречу вышел хозяин трактира и еще несколько представительных мужчин. Как раз тех самых, которые больше всех ратовали за немедленное уничтожение одинокого форпоста возле самого пролива.
Говорить начал один из мужчин:
— Уважаемые посланцы, — хотя четверка представлялась скорее как обычные путники. — Следуя вашему совету, мы этой ночью напали на оплот Извозчиков в Седой башне, уничтожили четверых. Да плюс там оказалось два воина из тайной стражи. Что вы на это скажете?
— Достойное деяние! — громогласно стал нахваливать Виктор. — Пока новые королевские власти еще только формируются, народ сам обязан навести должный порядок на своих землях. Смерть всем Извозчикам и их подельникам!
Несколько десятков человек уже собрались к тому времени возле ворот и с горячим энтузиазмом поддержали криками раздавшееся проклятие. Кажется, им вторили и люди, спешащие к образующейся толпе.
Тогда как выяснилось, что трактирщик недаром привел своих сторонников на встречу с посланниками столицы:
— У нас вот один важный вопрос возник: как разделить имущество казненных Извозчиков?
— Правильный вопрос, очень актуальный! — похвалил теперь Фериоль, которому вроде как по должности полагалось знать все нюансы распределения. — Как указывалось в новом законе, делить надо следующим образом: половина добычи достается воинам, участвующим в охоте. Четверть идет в казну общины, отправившей охотников, а последняя четверть отдается на нужды тех семей, которые больше всех пострадали от беспредела Извозчиков. Понятно?
— Все поняли, уважаемый.
Уже двинувший было коня Менгарец неожиданно замер на месте:
— А что с теми, кто жил в Седой башне?
— Кого убили при атаке, а кого казнили сразу после захвата, — доложил один из мужчин.
— Правильно сделали, оставлять никого из них в живых нельзя. Но правители Триумвирата еще конкретно указывали, что каждого схваченного перед смертью Извозчика надобно пытать огнем и дыбой, дабы они рассказывали всем перед смертью о своих злодеяниях и раскрывали нити заговора против народа. Ибо непомерны грехи этих ублюдков и слишком страшны их злодеяния, чтобы умалчивать о них или скрывать от потомков. Да вы и сами поймете, как только разговорите как следует первого плененного преступника. Действуйте, ничего не опасаясь! Не бойтесь отомстить за смерть близких и страх, который довлел над вами веками! Прощайте!
После такого воззвания к борьбе со вчерашними рабовладельцами инопланетянин уже со спокойной совестью покинул поселок, на ходу рассуждая о состоявшемся разговоре:
— Вряд ли теперь в этом районе Извозчики будут чувствовать себя в безопасности.
Подтверждения его словам удалось получить гораздо позже, только через несколько недель. Но в тот же вечер в поселок наведался небольшой отряд: один Извозчик и шесть воинов тайной стражи. Они как раз следовали в сторону разгромленной обители Седой башни. Памятуя об указаниях из столицы, жители не стали убивать заезжих сразу, аккуратно их спеленали, а потом стали допрашивать, как рекомендовалось, с пристрастием. И чем больше допрашивали, тем больше приходили в ужас от полученных сведений. Казнь все-таки состоялась на следующий день, но еще до нее во все соседние поселки были отправлены группы посыльных, которые, невзирая на ночь, доставили подробные пересказы о творящихся злодеяниях и донесли до остальных весть о наказе Триумвирата уничтожать поборников и ставленников кровавой империи Сангремар.
Война после этого против Извозчиков вступила в полную, самую кровавую, но эффективную фазу. Количество охотников на воинов тайного надзора и их верховодов увеличилась за два дня тысячекратно, и против такой силы никакие отряды без поддержки из столицы не могли продержаться. Вначале вырезали всех, кто имел неосторожность путешествовать между укрепленными городками, замками и крепостями, где прочно окопались беглецы из Табора Повозок. А потом и сами замки с крепостями стали брать штурмом, собираясь для этого со всех сторон в единую, непобедимую армию. Слишком уж всколыхнула народ, возмутила до глубины души правда о кормлении морских чудовищ живыми, здоровыми людьми.
Но все это в те дни происходило уже за спиной спешащего вперед отряда из четырех человек, и узнали они о событиях гораздо позже.